- Честно? – Билл переключил внимание на уже знакомый портрет Иллианы Вайдунг. – Понятия не имею. Знаешь… я настолько устал от городской жизни и от этой беготни с местной пропиской, что мне хочется на несколько дней залечь в своей берлоге и ничего не делать. Совсем ничего. Иногда всё настолько надоедает, что…
- Хочется обо всём забыть и куда-нибудь себя деть, но чаще всего это так и остаётся только на уровне желания, потому что сил нет ни на что, - воспользовавшись секундной паузой, уверенно закончил за него Шеллер.
- Да, верно, - удивлённо воззрился на него Билл, поражаясь, насколько точно тот озвучил его мысли. – И потому-то я даже предпринимать ничего не буду. Просто… на пару дней превращусь в самого отъявленного лентяя на этой планете, а там, гляди, и появятся какие-то идеи.
Пожалуй, Том как никто другой знал, что это за состояние, но у него уже давно выработался к нему иммунитет. Шеллер слушал низкий, успокаивающий голос Каулитца и, что было довольно странным для оборотня, волк внутри постепенно затихал, покорно склоняя голову.
«Так-то лучше… Ну, в самом-то деле, многие смертные носят серебро, это же нормально. Для них. И Билл ни в чём не виноват… Проклятие, надо уметь контролировать себя. Это всё серебро…»
- Появятся, не сомневайся, - заверил Том Билла. – Если тебе в чём-то понадобится моя помощь, можешь всегда обращаться.
- Спасибо, я… - Каулитц замолк, словно вспомнив что-то, а затем пытливо-вопросительно посмотрел на Томаса. – Скажи-ка, ты говорил, что изучал в кёльнском университете инженерное дело, так?
- Говорил, - удивился последний такому повороту, - а что?
- Кто ты по специальности? Инженер же инженеру рознь.
- Ну… - всё ещё не понимая, к чему клонит Каулитц, смутился Том. – У меня двойная квалификация. Я инженер-проектировщик. И строитель.
- Вот! – с энтузиазмом хлопнул себя по колену Билл, и глаза его загорелись. – Тогда твоя помощь мне понадобится в самое ближайшее время.
- И что ты задумал?
- Я подумываю о небольшой летней пристройке к террасе. Ты сможешь организовать эти… как их…
- Чертёжные проекты? – насмешливо поинтересовался Шеллер.
- Да. Что ты смеёшься? – молодой человек нахмурился. - Я так и хотел сказать. Мало ли, может, у вас, инженеров, все эти чертежи как-то по-особенному именуются.
- Чертежи – они и в Африке чертежи, - улыбка Тома стала ещё шире при виде возмущённой мины смертного. – Или нам следует называть их «пергамент с начертанной грифелем моделью»?
- Нет, он издевается надо мной, - Билл потёр ладонью лоб и посмотрел на Томаса.
- И в мыслях не было, - насупленный вид Каулитца стал последней каплей, и оборотень, не выдержав, рассмеялся.
А возмущение Билла быстро растворилось без следа, когда он понял, что в первый раз видит, как Том улыбается, смеётся… Он даже забыл о своей первоначальной цели, ради которой пришёл сюда. И это было так… странно? Опять это слово – странно. Но с тем, что улыбка очень красила Шеллера, поспорить было невозможно, и тут ничего странного точно не было.
- Ну так что, ты мне поможешь? – стараясь быть серьёзным, спросил Каулитц, хоть при виде столь заразительно смеющегося Тома это было достаточно сложно сделать. – Под силу тебе это?
- Подобные вопросы меня оскорбляют, - просмеявшись, ответил волк. – В своё время я спроектировал несколько многоэтажных жилых домов, а ты мне о простой пристройке говоришь.
- Отлично! Тогда что требуется от меня?
- Идея, подробное описание и, разумеется, средства.
- Сколько я тебе буду должен?
Этот вопрос поверг Тома в недоумение. Вот уж, о чём он подумал бы в самую последнюю очередь – так это требовать от Каулитца деньги за свой труд…
- Эм… - стушевался он. - Билл, я говорил не об оплате своей работы. Я говорил о материалах, которые нам понадобятся, а на них придётся потратиться прилично. Во-первых, фундамент, во-вторых, сам каркас, облицовка, а потом уж внешняя и внутренняя отделка.
- Всех строительных тонкостей мне всё равно не понять, но ты ведь тоже вложишься в это…
- Слушай, забудь. Сделать чертёж – это мелочь, а существенные траты ещё впереди.
- Спасибо, Том. Может, для тебя это и мелочь, но для меня твоя помощь неоценима.
«Забавно, - Шеллер ощутил приятное покалывание где-то в солнечном сплетении и кончиках пальцев, - непривычно спустя столько лет чувствовать себя нужным кому-то… по-человечески.»
- Пока не за что. Когда ты планируешь воплотить свою идею в жизнь?
- Ближе к весне, но к этому времени я хочу быть готовым полностью. Запасусь всем необходимым и, надеюсь, насчёт этого необходимого ты тоже дашь пару советов дилетанту.
- Можешь спрашивать о чём угодно.
Между ними повисла неловкая пауза, и никто не знал, как прервать это неуютное молчание. Для Тома это было так необычно, но в то же время и радостно, что впервые за долгое время с ним кто-то поговорил, как с человеком. Не как с могущественным оборотнем, чья сущность наполовину занята хищником. Он стал нужен кому-то, человеку понадобилась его помощь. И, возможно, Том почувствовал себя даже… польщённым, словно оказать помощь смертному было для него великой честью. И как же важно для Шеллера было, что в нём в кои-то веки не видят зверя…
- Том, - Билл провёл пальцем по ободку своего бокала, - ты хорошо знаешь город?
- Достаточно.
- Тогда, может, составишь мне компанию в сегодняшней прогулке? Я хочу наведаться в северную часть Геберсдорфа. Маргарет рассказывала, что там находятся заброшенные дома.
- Тебя потянуло на мистику и дома с привидениями? – Том снова улыбнулся, осознав, что сегодня он улыбался больше, чем за целое столетие.
- Вовсе нет. До полудня мне должны привезти заказ – новый объектив для фотоаппарата, взамен того, который разбился в лесу. Я хочу его немного протестировать.
- И ты хочешь фотографировать стародревние полуразвалившиеся хибары? – недоверчиво осведомился Шеллер. – И совсем не хочешь снять что-нибудь поживописнее?
- Иногда для фотографа главное не объект, а ракурс, с которого он снимает, - простодушно пояснил Каулитц. – Ракурс определяет качество снимка. Так что, да, будем фотографировать старые развалюхи. Ты со мной?
- Мне кажется, ты уже всё решил за меня, - развёл руками Томас. – Хорошо, идём. Не оставлять же тебя одного в незнакомой части города.
- Я знал! – довольно вскинул бровь парень, встав и поставив опустевший бокал на столик. – Скоро я за тобой зайду, договорились?
- Буду ждать, - кивнул оборотень, также вставая, чтобы проводить гостя до прихожей.
Как только за Биллом и Скотти закрылась дверь, Том вернулся в зал, обуреваемый непонятными чувствами. Как же он отвык от обычных человеческих разговоров, от общества живых людей… Нет, конечно, так или иначе, но он вращался среди людей, но это совсем другое.
И, наверно, на какой-то миг, но он всё же почувствовал себя счастливым.
Часть XII
Солнце упрямо пряталось за грузные тучи, старательно пряча свои яркие лучи и забирая последнюю надежду у жаждущих увидеть его свет. Город был погружён в серый полумрак и, несмотря на то, что пока миновал только полдень, казалось, будто сейчас время близится уже к вечеру. Но Тому было совершенно наплевать на погоду. Он намного лучше и комфортнее ощущал себя как раз в отсутствие дневного светила, и он знал, что было тому причиной. Волку внутри него была нужна темнота – она успокаивала и приносила умиротворение, при дневном же свете он чувствовал себя уязвимым. Тому не нравилось чувствовать себя уязвимым, никогда. Правда, похоже, и Биллу точно так же было всё равно, какая сейчас погода… Каулитц был слишком занят изучением объектива, увлечённо вертя его в руках.
- Как бы дорог мне не был тот объектив, этот, кажись, должен быть даже лучше, - приглушённо проговорил Билл, прилаживая новый объектив к фотоаппарату. – Посмотрим, оправдает ли себя его цена…
- Он такой громоздкий, - оборотень сморщил нос, придирчиво глянув на ценное приобретение соседа.
- Дилетанта сразу видно, - фыркнув, отпарировал Каулитц.
- Не обижайся, - Том примирительно улыбнулся, - я всего лишь простой инженер, и в объективах и прочей фототехнике я совершенно ничего не смыслю.
- Это довольно очевидно… - сосредоточенно закусил губу молодой человек, включая фотоаппарат. – Ты женат?
Уж чего-чего, а такого вопроса Томас ожидал меньше всего… Да что же за человек такой этот Каулитц? Прямо-таки живое воплощение спонтанности и непосредственности!
- Кхм, - кашлянул Шеллер, вытаращившись на него, - Билл, ты всегда так делаешь?
- Как - так? – полюбопытствовал Каулитц, не переставая щёлкать кнопки на панели фотоаппарата.
- Без предупреждения перескакиваешь с одной темы на другую.
- Да, потому что я наглый злобный журналист, а не безобидный инженер. Так ты женат?
- Нет, - нахмурился оборотень. - Я наивно полагал, что и это довольно очевидно.
- Да ладно тебе, мне просто стало интересно, только и вс… Чёрт! – Билл не заметил трещину на асфальте, споткнувшись об неё.
- Будет лучше, если ты хотя бы на минуту сосредоточишься именно на дороге, - Том среагировал мгновенно, невозмутимо подхватив под локоть потерявшего равновесие Каулитца и помогая тому выпрямиться, - а то останешься не то что без объектива, а без всего фотоаппарата вообще.
- Это я уже понял, - сердито процедил сквозь зубы Вильгельм, осматриваясь. – Тут что, бомбёжка была?
- Не совсем. Мы скоро придём, это северная часть города, наш пункт назначения. Нам сюда, сворачиваем, - Томас свернул налево, и Билл послушно последовал за ним.
Билл сдержал своё обещание и зашёл за Шеллером сразу же, как только вожделенная покупка оказалась у него на руках. И теперь они неторопливо шли по некогда одной из самых оживлённых улиц Геберсдорфа… Асфальт здесь изрезали извилистые и глубокие трещины, из них там и тут выглядывали клочки жёлтой, высохшей травы. Местами тротуар был усеян мелкими осколками стекла и серым щебнем, что глухо хрустел под подошвами. И одного лишь взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять, что здесь уже давным-давно никто не живёт.
Одинокие, покинутые коттеджи, выстроившиеся вдоль дороги, недобро щерились частоколом выбитого из окон стекла. Когда-то это были аккуратные, небольшие, ухоженные домики, но теперь от былой прелести остались одни воспоминания. Краска на стенах домов была ободрана, обнажая почерневшее, медленно тлеющее дерево, с торчащими из него проржавевшими насквозь гвоздями, дверные проёмы и оконные рамы печально покосились. Где-то двери были распахнуты настежь, будто кто-то ещё мог ждать визита желанных гостей. Около некоторых коттеджей были разбиты целые фруктовые сады, которые в своё время, наверно, просто пленяли своим великолепием... Но теперь же серая потрескавшаяся кора и болезненно скрюченные ветви говорили о том, что деревья эти мертвы уже много лет. И последний штрих ко всей поглощающей мрачности общей картины добавляло небо, затянутое тяжёлыми, свинцового цвета тучами, набухшими от таящегося в их чревах мокрого снега. Кажется, ещё совсем немного, и на город обрушится настоящая снежная лавина…
Биллу отчего-то стало так тоскливо, что он обратился к идущему рядом Томасу:
- Как давно люди покинули этот район, Том?
- После событий пятьдесят четвёртого года. Как видишь, эта часть Геберсдорфа находится ближе всех к лесу… Местные рассказывали, что тогда город опустел почти наполовину, ни у кого не было желания подвергать опасности себя и своих близких, и кто-то по возможности перебрался даже в столицу. Среди покинувших Геберсдорф было очень много родных и близких пропавших тогда в лесу людей… Правда, какое-то время спустя, некоторые жители всё-таки вернулись, но больше никто и никогда не заговаривал о том, что случилось с теми четырьмя несчастными. Никто не хочет ворошить прошлое. – Том остановился напротив одного из домов. – Мы пришли. Весёленькое местечко, да?
- Не то слово, - усмехнулся Каулитц, включая фотоаппарат. – Думаю, этот миленький домик позади тебя будет идеальным снимком.
- Какой? – Шеллер обернулся, чтобы увидеть приглянувшийся Биллу дом, и скептично сжал губы. – А у тебя обалденный вкус.
- Молчать, - проворчал парень, настраивая нужный режим съёмки.
- Нет, что ты, я серьёзно! – в чёрных глазах Томаса вдруг вспыхнули хитрые искорки. – Окружающий нас живописный пейзаж пленяет своим великолепием и яркими красками.
- Том…
- И, прошу вас, обратите внимание на чудесную работу архитектора, сотворившего сей шедевр! И эти прекрасные колонны из чёрного мрамора, и эти резные рамы красного дерева… А вы тоже видите этих зелёных человечков?
- Том!
- Чего?
- Заткнись, пожалуйста, - Билл, не выдержав, улыбнулся этому театральному тону.
- Как прикажете, - Том, сделав пафосный реверанс, отступил на несколько шагов в сторону, - не смею вам мешать, маэстро.
Каулитц прикинул в уме все возможные варианты будущего снимка и решил, что самым лучшим будет сфотографировать старый коттедж в полную его высоту. И для этого Вильгельму пришлось встать на одно колено прямо на асфальт и слегка наклонить голову, чтобы захватить дом в кадр полностью.
- Ну да, всё правильно, - услышал он ехидный голос Шеллера, - тротуар тоже подмести надо. Классно выглядишь, Каулитц.
- Чёрт возьми, Том, дай мне уже нормально сделать снимок! – прыснул Билл.
- Если нагнёшься пониже – завяжешься в узел. Я всё жду, когда это произойдёт.
- Я тебя самого в узел завяжу, если не заткнёшься, - дрожащим от смеха голосом проговорил Каулитц, нажимая на кнопку спуска и делая очередной снимок.
- Всю жизнь об этом мечтал, - закатил глаза оборотень. – Кто б тебя самого щёлкнул, это ж какой кадр пропадает… Вернее, поза для Камасутры.
- Идиот, - резюмировал Билл, встав и отряхнув колени от приставшей пыли. – Сдвинь свою тушу левее, на обочину, мне нужно сделать панорамную фотографию…
- Сдвинул, - Томас невольно задержался взглядом на его длинных, красивых пальцах, крепко держащих корпус фотоаппарата.
Билл вышел на середину дороги и, развернувшись лицом к лесу, сделал ещё один кадр.
- Фотографии даже с таких мест могут быть красивыми, если знать, как фотографировать, - вынес вердикт он, подойдя к Шеллеру.
- А ты знаешь?
- Я очень хочу в это верить. Так-с… - Билл медленно повернулся вокруг себя, оценивая обстановку. – А что, если зайти внутрь одного из этих домов и сделать ещё парочку снимков там?
- Ты совсем с ума сошёл? – посерьёзнел Том, недоверчиво посмотрев на него.
- А ты только заметил?
- Билл, я серьёзно. Эти дома находятся в аварийном состоянии, им под сотню лет, и неизвестно, когда внутри них может что-то обвалиться – через два года или через две минуты.
- Но мы же не будем там задерживаться, - упёрся Каулитц, даже не думая отступать.
- Тебе было мало той хибары на твоём участке?
- Том, - Вильгельм, заглянул ему прямо в глаза, - ты со мной или нет? Я могу пойти и один, мне будет не в напряг. - И он в доказательство своих слов демонстративно развернулся к волку спиной и направился к самому ближайшему дому.
- Вот же упрямый смертный… - прошипел Том себе под нос, устремляясь следом за неугомонным Биллом. – Подожди, я с тобой.
Каулитц поднялся по ступенькам шаткого крыльца, и полусгнившие доски отчаянно затрещали под его весом. Обшарпанная дверь, ведущая в тёмную пасть дома, была приоткрыта, и молодой человек решительно взялся за её ручку, покрытую оранжево-золотистой ржавчиной. Петли скрипнули, и дверь распахнулась, пропуская двух нежданных гостей в прихожую. Немного пройдя вперёд, Билл остановился, и Тому пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в его широкую спину. Воздух был наполнен мерзким запахом сырости и затхлости, в лучах тусклого света, кое-как пробивавшегося через оконные щели, витала пыль, и она же везде лежала толстым слоем – на тумбе для обуви, на трюмо с треснувшим зеркалом… На потолке расплывались жёлто-коричневые известковые пятна – крыша уже давно прохудилась, время от времени протекая. На полу, в толще пыльных хлопьев, протянулась целая цепочка следов от маленьких крысиных лапок.
- Потрясающее зрелище, без комментариев, - гоготнул Том, проведя пальцем по шершавой стене с ободранными обоями, что свисали грязными бумажными клоками.
- Что тебе не нравится? – Билл толкнул его локтем в бок и двинулся по коридору дальше. – Интересно, где здесь находится лестница?
- Слушай, давай без лишних глупостей, - настороженно проговорил Шеллер, стараясь не отставать от чересчур амбициозного спутника.
- У заброшенных мест тоже есть своё очарование и притягательность, - будто и не слыша его, Каулитц вышел к просторной гостиной и остановился на её пороге.
- Да уж, очаровательнее не придумаешь, - съязвил Томас, тщательно наблюдая за каждым его шагом и вслушиваясь в жуткий скрип половиц под их ногами, который для его чуткого волчьего слуха звучал в несколько раз громче, чем для смертного.
- Нашёл! – обрадованно воскликнул молодой человек, направившись к лестнице быстрым шагом.
- Прошу тебя, иди медленнее и ступай осторожнее, - взмолился Шеллер, ощутив, как волк внутри опасливо прижал уши. Волк чуял неладное…
- Всего один снимок, и мы уйдём отсюда, - смилостивился Билл, ступив на дощатую площадку коридора. Мне нужно окно… Окно, окно… Вот оно! – он подошёл к окну и толкнул шаткие ставни вперёд. – Общая панорама этой части города будет очень кстати.
- Надеюсь, этот риск будет оправдан, - осуждающе качнул головой Шеллер, когда Каулитц отошёл от окна, выключая фотоаппарат.
- Ещё как будет, - самодовольно отозвался парень, - я уже…
- Стой.
- Что?
- Замри, кому сказано, - с нажимом повторил Томас, грозно сверкнув глазами.
Треск щепок – тихий звук, который человек уловить бы не смог. Человек, но не волк… Мышцы Тома разом напряглись, он затаил дыхание, чтобы лучше слышать, откуда же шёл этот звук… Сверху? Снизу? Или же откуда-то со стороны?
Но Каулитц, недоумённо повертев головой по сторонам и не увидев ничего, что могло бы так насторожить Шеллера, лишь иронично вздохнул.
- Пока мы тут торчим и начищаем подошвами пол, куда больше вероятности, что на нас что-то свалится, - насмешливо заметил он. – Идём уже.
- Нет, Билл, стой!
Его последние слова потонули в диком скрипе и треске – прогнившие половицы проломились под весом Каулитца. Короткое ощущение полёта, замершее от ужаса сердце и юркнувшая куда-то в пятки душа, Биллу показалось, что вся жизнь пронеслась у него перед глазами, на ладонях мгновенно выступил ледяной пот, а воздух словно загустел в его лёгких, лишив возможности дышать… Закашлявшись от забившейся в горло и нос пыли, он вдруг понял, что его что-то держит, не давая падать. Что-то… или кто-то?
Открыв зажмуренные глаза и осторожно подняв голову наверх, он увидел лицо Тома и, наконец, почувствовал его горячую ладонь, крепко державшую незадачливого журналиста за запястье. Причём, по выражению лица Шеллера можно было понять, что он далеко не в восторге от происходящего… В кои-то веки Билл почувствовал себя виноватым перед кем-то.
- Одного тебя отпустить, говоришь? – рассерженно проговорил Том, встав на колени и легко вытянув Каулитца наверх. – Какого чёрта, Билл? Неужели тебе так трудно делать то, о чём просят? Если я сказал стоять и не двигаться – это значит стоять и не двигаться, а не наоборот! Ты же прекрасно знал, в каком состоянии находится этот дом. Или тебе шкура твоя не дорога?
- Я… О, Господи, - простонал Вильгельм, - фотоаппарат…
- Он цел и невредим, - резко ответил Шеллер, сунув фотоаппарат ему в руки.
- Спасибо… - тихо поблагодарил его Билл. – Прости, Том.
- Пошли, - только и сказал оборотень, не глядя на него.
Дорога до дома прошла в молчании… Билл понимал, что ему нужно извиниться перед Томом, ведь он действительно виноват. Он чуть не расшибся сам, подверг опасности самого Шеллера – словом, он и в самом деле поступил очень и очень глупо. Да и Том, кажется, всё ещё зол на него… Каулитц несколько раз порывался начать разговор, но что-то внутри его сдерживало. Том уже в который раз спасает его, а он за фотоаппарат испугался.
«Молодец я, что сказать», - угрюмо подумал он, украдкой поглядывая на размеренно и быстро идущего рядом оборотня.
На нос Биллу упала снежинка, и он удивлённо моргнул, оторвавшись от созерцания асфальта. Вот и снег пошёл… Редкий и мокрый. Погода прямо под настроение, такая же холодная и пасмурная. И уж чего Каулитцу совсем не хотелось, так это того, чтобы они с Томом расставались на такой ноте. Ему было неприятно осознавать это, но он понимал, что поступил, как последний эгоист, ведь надо уметь думать и о тех, кто находится рядом… Интересно, сильно ли Шеллер злится? Хотя, идиотский вопрос…
- Пока, - коротко бросил Том, оставив Билла одного на дорожке, ведущей к его дому.
«М-да… Кажется, всё куда хуже, чем я думал», - теперь он начинал сердиться на самого себя.
Каулитц открыл входную дверь, и тут же в прихожую выбежал Скотти, радостно виляя хвостом и высунув язык. Лабрадор приветственно лизнул хозяину руки и принялся вертеться вокруг него, пока тот стаскивал с себя куртку и скидывал с ног кроссовки.
- Пойдём, малыш, - устало позвал он пса, - я здорово проголодался. Да и ты, наверно, тоже.
Насыпав Скотти корм в миску и подлив ему свежей воды, Билл открыл холодильник и вытащил из поддона большое яблоко. Вымыв и насухо вытерев фрукт, он откусил кусок и сел на табурет, закинув ноги на столешницу. Ну вот, самое время подумать о том, насколько глупо всё вышло. И как же ему неловко теперь перед Томом…
- Внезапное открытие – у Вильгельма Каулитца есть совесть, оказывается, - невесело усмехнулся он. – По-идиотски всё получилось.
Но, воспроизводя в памяти всё то, что случилось в заброшенном доме, Билл поневоле начал задаваться определённого рода вопросами… Он же даже не услышал, как под ним начинают проламываться доски, всё случилось слишком быстро, но это смог услышать Том. Как? Он ведь пытался предупредить Каулитца, что что-то не так. Как он смог узнать о грозящей им опасности?
На столе всё так же лежал выпуск геберсдорфской газеты пятьдесят четвёртого года, Билл никуда его не убирал отсюда вот уже несколько дней. Молодой человек дотянулся до газеты и, зацепив её кончиками пальцев, подтащил к себе. Вот она, фотография на самой последней странице…
«Слишком много вопросов к твоей семье, Том. Слишком много вопросов к тебе самому. Но почему никто не может помочь мне? Почему я не могу спросить его прямо? Ммм, ну да, конечно… Всё потому, что у меня есть догадки и предположения, а доказательств нет. Сам город хранит не меньше загадок, чем его обитатели. Что же здесь случилось на самом деле?»
Откусив ещё кусок от яблока, Билл положил газету обратно на стол и принялся безо всякого интереса наблюдать, как за окном летят белые хлопья мокрого снега. Подумать бы, чем себя занять на оставшуюся часть дня… Было бы неплохо перекинуть сделанные сегодня фотографии на компьютер и заняться их обработкой, Каулитцу было интересно, что у него получилось…
Резко прозвучавший в тишине дверной звонок чуть не заставил его свалиться со стула, даже Скотти оторвался от своего любимого корма, заинтересованно приподняв одно ухо.
- Может, это Маргарет решила побаловать нас своим фирменным пирогом, а, старик? – Билл кивнул в сторону двери и поднялся из-за стола.
И каково было его изумление, когда, открыв дверь, на пороге он увидел вовсе не Маргарет…
- Привет, - поздоровался Том.
- Давно не виделись, - несколько настороженно ответил Каулитц.
- Вот, я забыл тебе отдать, - Шеллер протянул ему небольшую чёрную пластинку – крышку от объектива фотоаппарата.
Он уже развернулся, чтобы уйти, но Билл, повинуясь внезапно вспыхнувшему порыву, окликнул его:
- Том, подожди!
Томас остановился и обернулся, вопросительно посмотрев на соседа.
- И что, ты вот так просто уйдёшь?
- Не понял? – теперь на лице Тома наконец-то начали проявляться эмоции. И, судя по всему, он был удивлён поведением Вильгельма не меньше его самого.
- Ну, я… Лучше зайди. Не хочу говорить через порог.
Шеллер не понял, откуда взялось это странное чувство, но ему отчего-то показалось, что он – жертва, как загнанное на дикой охоте животное, которое травят гончие псы. И сейчас он сам добровольно идёт в эту ловушку… Спрашивается – зачем? Затем, что так надо? Или что?
- Ладно, я зашёл. Что ты хотел? – спросил он, когда за ним захлопнулась дверь.
- А ты что, куда-то торопишься? Проходи давай.
- Ты всегда такой настырный?
- Да. Но это не всегда так плохо, как тебе кажется.
Том и хотел бы ответить, что сегодняшний инцидент служит как раз-таки опровержением только что сказанных Каулитцем слов, но предпочёл сдержаться. Ругаться с ним оборотень не хотел…
Билл провёл гостя на кухню, и тут же взгляд его зацепился за…
«Газета… Газета, дьявол! Он не должен увидеть её! Так, спокойно… Не делать резких движений…»
Стараясь сохранять невозмутимость, Билл вышел чуть вперёд, чтобы первым подойти к столу. Он взял со столешницы газету и закинул её на верхнюю полку подвесного шкафа. Вот так…
- Я просто хотел извиниться перед тобой, - начал Каулитц, усевшись на тумбу, разделяющую раковину для посуды и кухонную плиту, - это и вправду было глупо с моей стороны. Я хотел убедиться, что ты не злишься на меня.
- Я и не злюсь.
- О да, это заметно, - прищурился Билл. – Том, я не хочу, чтобы отношения между нами были такими натянутыми из-за моей глупости. Ведь я это признаю. Ты, в конце концов, спас меня.
- Не в первый раз.
- Я знаю. Потому-то я и заинтересован в том, чтобы поддерживать хорошие отношения с тем, кто может уберечь мою задницу от неожиданных приключений. – Однако, увидев, как округлились после такого заявления глаза Томаса, Каулитц поспешил добавить: - Эй, я просто шучу.
- Странный ты человек, Билл.
- Я слышал обвинения и похуже. Ох ты… - он опустил ладонь на лакированную поверхность – и сразу поднял её обратно. На внутренней поверхности его кисти протянулась глубокая царапина, от пальцев и до запястья. И несколько мелких заноз, забившихся под кожу… - Ну, вообще здорово.
- Что там у тебя? – стоило Тому подойти поближе, как в нос ударил резкий запах крови.
- Поранился, и только, - Билл распахнул дверцу подвесного шкафчика и достал аптечку.
Он сполоснул ладонь, смыв засохшую кровь, затем достал из аптечки медицинскую иглу и поднёс её к одной из заноз.
- Что же вы такие мелкие, негодяйки… почти ничего не видно…
- Занозы?
- Они самые, - запыхтел Вильгельм, стараясь прицелиться остриём иглы. – Наверно, засадил руки, когда свалился в ту дыру в полу… Ауч!
- Дай, я посмотрю, - Том отобрал у него иглу и взял ладонь Каулитца обеими руками, рассматривая пострадавшую конечность.
«Кольцо… - прорычал он про себя, заметив ненавистное серебро на указательном пальце. – Он вообще его снимает?»
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |