Ничего себе удобно! — всхлипнула Джил, но все-таки стала на колени, и они поползли.
Ну и гадкая то была нора. Ползти пришлось, уткнувшись носом в землю, и длилось это, как показалось Джил, нс мснес получаса (а на самом деле, наверное, минут пять). Было жарко и нечем дышать. Наконец впереди показался тусклый свет, лаз расширился, и они, вспотевшие, грязные, дрожащие, выбрались в пещеру столь обширную, будто это была вовсс нс пещера.
В ней разливалось бледное, дремотное мерцание, так что диковинный фонарь здесь уже нс понадобился. Под ногами
расстилался мягкий ковер мха, из которого мостами вздымались вверх необыкновенные растения, высотой и ветвистостью похожие на деревья, но губчатые, как грибы. Стояли они просторно — как в парке. Именно от них и от мха исходил, каза лось, зеленовато-серый свет, нс достигавший, однако, пещерного свода — либо свет был слишком слаб, либо свод слишком высок. Процессия двинулась дальше по тихому, сонному подземелью. в котором грусть была разлита, подобно негромкой музыке.
Шли среди мшаных лужаек, на которых лсжаля невиданные существа, то ли мертвые, то ли спящие — Джнл не могла разобрать, — то ли драконы, то ли нетопыри; даже лягве-мок роступу они были неведомы.
— Их что. тут выращивают? — спросил Юстсйс у Хранителя.
Тот сперва чуть опешил от такого вопроса, а потом ответил:
— Нет, эти тоже попали в Глубинное Королевство через расселины и провалы. Многие сюда попадают, да немногие возвращаются вспять, в мир под солнцем. Говорят, они проснутся в конце времен.
Сказал и захлопнул рот. как сундук, так что наши герои больше не смели нарушать тишину разговорами. Босые стражи бесшумно ступали по мягкому мху. Нс шумел ветер, не пели птицы, нс журчала вода. И неведомые существа не дышали.
Шли долго: наконец добрались до скальной стены с проходом в следующую пещеру. Этот ход был много шире того страшного лаза, и Джнл прошла в него, даже не пригнув головы. Следующая пещера оказалась ниже, уже и короче предыдущей и напоминала храм. В ней, растянувшись почти во всю се длину, спал огромный человек, старец, гораздо выше и крупнее любого великана, и лицо его — нс чета великаньим! - сияло благородством и красотой. Грудь старца вздымалась и опадала под волнистой белоснежной бородой, доходящей до пояса. Чистый серебристый свст лился неизвестно откуда.
— Кто это? — спросил Зудень, и Джил, услышав его голос, удивилась, как это он посмел нарушить молчание.
Этот старец — Праотец-Время, — ответил Хранитель Границ.— Когда-то он правил Верхним Миром, потому спустился в Глубинное Королевство, лег и уснул; во сне он видит
все, что происходит там, наверху. Многие сюда спускаются, да немногие возвращаются вспять, в мир под солнцем. Говорят, что и он проснется в конце времен.
Так и шли они из пещеры в пещеру — Джил давно потеряла им счет, — все вниз и вниз, всс глубже и глубже, так что от одной только мысли о толще земли над головой перехватывало дыхание. Но вот Хранитель приказал вновь зажечь серо-голубой светоч, и они вошли в пространство необъятное и темное;„тусклый фонарь высветил белесую кайму песка и неподвижную воду за нею. У небольшого причала стоял корабль без мачты, без паруса, но со множеством весел по бортам. Пленников провели к полукруглой скамье на носу, на возвышении; остальная часть корабля была занята сиденьями для гребцов.
— Ничего страшного,— сказал Зудень,— но хотел бы я знать, кто еще из нашего мира... оттуда, сверху... кто еще прошел этим путем?
— Многих унес корабль от сумрачных берегов, — начал Хранитель, — но...
— Но не многие вернулись и так далее,— прервал его лягва. — Нс стоит и повторять. Или это единственное, что ты знаешь?
Джил и Юстейс прильнули к мокроступу. Там, наверху, они думали, что Зудень — зуда и зануда, а здесь, под землей, он оказался единственной их опорой. Подзсмцы укрепили бледный фонарь посередине корабля, сели на весла, и корабль отчалил. Света хватало лишь на то, чтобы увидеть впереди черную водную гладь, исчезающую в кромешной тьме.
—Что же с нами будет? — воскликнула Джил в отчаянии.
— Не унывай, Поул,— сказал мокроступ.— Мы на верном пути. Мы должны были попасть под Гиблый Город, вот и попали. И теперь мы вновь следуем знамениям.
Пленников накормили какими-то тощими сырыми лепешками, совершенно безвкусными. После еды они заснули. А когда проснулись, ничего нс изменилось; подзсмцы гребли, корабль плыл из мертвой тьмы в мертвую тьму. Сколько раз они ели, засыпали, пробуждались и снова засыпали — ни один из них нс мог бы вспомнить. Еще хуже было то, что нм начало казаться, будто всю свою жизнь они провели на этом корабле среди этой тьмы, а солнце, синее небо, ветер, птицы — нс более чем сон.
Они уже ничего нс боялись и ни иа что не надеялись когда впереди наконец засветились огни — тусклые фонари вроде их собственного Олин из фонарей быстро приближался и скоро мимо проплыл корабль. Потом еще несколько корабле?? Пленники вглядывались вперед ло рези в глазах, а там высвечивались огнями причалы, стены, башни и толпы народа. Однако нс слышно было ни звука.
- Черт поберн! — воскликнул Бяка. — Это же город!
Да. то был город, и весьма странный. Фонарей в нем горело меньше, чем в каком-нибудь медвежьем углу нашего мира. Но лаже то немногое, что удавалось разглядеть, говорило о большом морском порте. То высвечивались корабли, стоящие у причалов пол погрузкой-разгрузкой, то склады и штабеля товаров, а дальше из темноты проступали стены и колонны огромных дворцов или храмов, и везде сновали подзсмцы - толпы подземцев текли по узким улочкам, по широким площадям, по лестницам. Уже можно было расслышать шум города: ни тебе песен, ни криков, ни звона колоколов, ни скрипа колес — только негромкий, невнятный шорох. Город был столь же беззвучен, и почти столь же темен, как недра муравейника.
Наконец прпчалилп. и трех пленников высадили на берег и повели по улицам, запруженным толпой, многоликой, но какой-то понурой. Унылый свет уныло освещал унылые физиономии. И никто нс обращал внимания на иноземцев. Горожане казались столь же деловитыми, сколь и унылыми, но Лжил так и нс смогла понять, чем же они заняты. Все сновали туда-сюда, спешили, толкались, и повсюду слышалось шарканье — шорх-шорх-шорх - тысяч босых подошв.
Добрались до здания немалых размеров, скорее всего, дворца. в окнах которого лишь кое-где горел свет. Вошли в ворота, пересекли внутренний двор, поднялись по одной, потом по другой лестнице и оказались в большой полутемной комнате. И там - вот радость! — в дальней стене светилась арка, светилась истинным, желтоватым, теплым светом обыкновенного человеческого огня. В этом свете, льющемся сверху, были видны каменные стены и ступени каменной лестницы. Два подзем на стояли но сторонам арки — то ли стражи, то лн лакея.
Хранитель Границ, подойдя к ним, произнес пароль:
— Многие попадают в Подземьс...
— Но немногие возвращаются в мир пол солнцем, — ответили стражи в один голос.
Потом всс трос, сойдясь вплотную, долго о чем-то шептались. Наконец один из замковых подземцсв повысил голос:
■ Говорю тебе, их величество отбыли по важному делу. Лучше всего будет до возвращения королевы посадить назем - цсв под замок. Немногие возвращаются в мир под солнцем...
И тут его речь была прервана самым неожиданным, самым восхитительным образом. Сверху, из арки, донесся голос. Да! Чистый, звонкий человеческий голос, голос молодого человека:
— Что там случилось, Муллугутсрум? Назсмцы? Давайте-ка их сюда.
— Но, ваше высочество, я должен вам напомнить... — начал было Муллугутсрум.
Его прервали:
- Нет, старый ворчун! Это мое высочество должно напомнить тебе, что ты должен повиноваться моему высочеству. Приведи их!
Страж покачал головой, но, дав знак пленникам, двинулся вверх по лестнице. С каждой ступенью становилось всс светлее. Стены были украшены гобеленами, а свет проникал сквозь тонкую завесу наверху, в дверном проеме. Подзсмсц раздвинул завесу и сделал шаг в сторону, уступая дорогу.
То был дивный покои, где каменные стены задрапированы богатыми тканями, в камине пылает настоящий огонь, а на столе сверкают хрустальные кубки с красным вином. Светловолосый молодой человек встал нм навстречу. Он был красив, казался и смелым, и добрым, но что-то в лице у него было неправильно. Одетый во всс черное, этот юноша немного напоминал Гамлета.
— Добро пожаловать, назсмцы! — воскликнул он. — Однако, мне кажется, я уже видел вас двоих, и вашего странного вожатая. У моста в Всликогорьс. Тогда я сопровождал мою даму.
—Ох... Значит, вы тот самый неразговорчивый Черный Рыцарь? — удивилась Джнл.
- Боюсь, —- нс слишком приветливо сказал Зудень, — что ваша мадам и есть здешняя королева.
А Юстсйс, подумавший о том же, вспылил:
— Ну, если это так, то я скажу: не очень-то хорошо с се стороны взять и направить нас в Скальзуб на съедение великанам! Что плохого мы ей сделали?
|
Как. как? — Черный Рыцарь нахмурился.- Небу вы столь молоды, юноша, я бы вызвал вас на смертельной поединок. Никто нс смеет порочить честь моей дамы! Но можете быть уверены: всс, что делает, она делает из лучших побуждении. Вы ее нс знаете. Зато я знаю! Она — средоточие всех достоинств: правдивости, милосердия, постоянства, нежности, храбрости и всего прочего. Ее доброта по отношению ко мне, человеку, который ничем нс может отблагодарить ее, сама по себе замечательна. Вы полюбите королеву, как только познакомитесь с ней поближе. А пока нс скажете ли вы мне, что привело вас в Глубинное Королевство?
II прежде чем Зудень успел остановить Джил, та выпалила: Мы ищем королевича Рилиана... из Нарнии...
Она сама уже поняла, какую глупость сморозила — ведь Рыцарь запросто мог оказаться врагом. Однако тот нс выказал ни малейшего интереса.
Рилиан? Нарния? — Он пожал плечами. — Нарния? Где это? Я никогда нс слышал о такой стране. Должно быть, это где-то очень далеко от той части Назсмья, которая мне известна. И какая странная фантазия, искать этого — как вы его назвали?.. Внллнана?.. Трнллиана?.. — здесь, в королевстве моей госпожи. Насколько мне известно, в Подземьс такого человека нет и никогда не было.
Он рассмеялся столь громко и неестественно, что Джил подумала про себя: «Что же все-таки у него с лицом? Может, оно просто немного глуповатое?»
Нам было велено искать указание на камнях Гиблого Города. — сказал Бяка. — И мы нашли слова: «ПОДО МНОЮ».
Рыцарь расхохотался громче прежнего.
Вы обманулись, — сказал он. — Эти слова нс имеют никакого отношення к вашему делу. Лучше вам испросить совета у моей госпожи. А слова эти — всс, что осталось от древней надписи, которую ее величество прекрасно помнит. Вот это двустишие:
Я — здесь, под землею, но прежде был я — король, и была подо мною земля.
Некий древний король великанов повелел начертать эту гордую надпись на своем надгробье, но со временем.плита рас
кололась, часть камней растащили, письмена завалило щебнем, и осталось всего два слова. Вы же решили, что они предназначены вам,— как же тут не смеяться?
Джил и Юстейса будто холодной водой окатили: неужто надпись и вправду не имеет к ним отношения, и все это простая случайность?
Но Зудень сказал:
— Ничего страшного и никаких случайностей. Наш покровитель — Эслан, а уж он-то своими глазами видел, как истиралась надпись на могиле. Он все знал наперед. Даже это.
—Ваш покровитель, дружище, должно быть, очень стар, — Рыцарь опять рассмеялся. И этот смех совсем уже не понравился Джил.
— Боюсь, сударь,— отвечал мокроступ,— ваша мадам тоже немолода, коль скоро помнит слова, давным-давно истершиеся.
— А ты догадлив, Лягушачья Голова,— Рыцарь хлопнул лягву по плечу и опять расхохотался.— Истинная правда. Она божественного рода, ей неведомы ни время, ни смерть. И я, ничтожный смертный, тем более должен быть благодарен ей за се беспредельную щедрость. Ибо, должен сказать, я необычайно несчастен, и только она, добрая королева, имеет ко мне снисхождение. Снисхождение, сказал я? Нет, гораздо больше. Она обещает возвести меня на престол великого королевства, там, наверху, и когда я стану королем, она отдаст мне руку и сердце. Однако это слишком долгий рассказ, чтобы слушать его стоя да еще на голодный желудок. Эй, кто-нибудь! Подать вина и наземской снеди для моих гостей. Прошу вас, присаживайтесь. Юная дама, вот ваше кресло. Я расскажу вам все.
Глава 11 В темном замке
Подали угощение — пироги с голубятиной, холодную ветчину, салат и пышки. Гости приступили к трапезе, а Рыцарь продолжил рассказ:
— Надо вам сказать, дорогие мои гости, что я совершенно не помню, кто я и откуда пришел в этот темный мир. У меня такое впечатление, будто я всегда был с моей божественной королевой. И все же мне думается, что когда-то я был спасен ею от злого заклятья, и по великому своему милосердию она приблизила меня к себе. (Дружище Лягушачья
|
Лапа, им кубок пуст. Лавайтека я наполню сто.) Посей*» у чсии бнмпт припадки. и только non госпожа способна по «ЮЧ1 nnt. Каждую ночь наступят? час, когда разум изменяет nin% а вслед аа разумом ~ п тело. Сначала л впадаю в так* NHKimrnm. в такую ярость, что меня необходимо связать, N>
* ш^жымюсь на кгх п готоа убить даже лучшего друга, д мин И превращаюсь • огромного змея, голодного, бсзжалосг- ного, смгртоиосного (Сударь. отведайте сшс пирога. прошу вас.) Все ло nnс ювегшо с чужих слон, но асе это истинная правд ибо Nan госпожа се подтверждает. Cin же я ничего не знаю, Nfr> вевкн! раз. очнувшись от ужасного припадка, вернувшись
• слое тело т обрети здравий ум. я ничего нс помню п чу» стюю уоямф некоторую усталость. (Попробуйте, барышня, зля исдрмк, ои доставлен сюда иа южных пределов Наземья.) Так вот, ее величество королева предрекла мне. что злые чары рассеются, как только она возведет неня на престол в Верхнем Мире. Земля уже избрана, скоро мы овладеем ею. Подданные се величества день и ночь работают, пробивая ход к поверхности. и настолько преуспели, что уже докопались до дерна, по которому ходит назсмцы. Скоро, скоро решится их судьба. Сегодня воролевд сама присматривает за работами, и я жду вес тсА. чтобы ивитьси туда же. Тонкий пласт, отделяющий меняй моего королевства, будет проркаи. и тогда мы - ян моя госпожа -* во главе nноготысячного войска подземнев внезапно иапалгм на наших врагов, перебьем их вождей, разрушим их крспогтн. и в течение двадцати четырех часов, несомненно, я стану их законным королем,
- Наверное, ни ато не очень понравится, - протянул Юстейс.
Вы на редкость сообразительны' — воскликнул Рыцарь. — Сказать по чести, никогда об этом не задумывался. Но и пас понимаю. - На мгновение лицо его омрачилось легкой, совсем легкой тенью, но тут же просветлело, и он вновь расхохотался. - Эка важность! Зато как смешно — они там живут, делают своп делишки и даже нс подозревают, что под их лугами и полями стоит армия, готовая вырваться из-под земли подобно фонтану! Подумать только, ничего нс подозревают* Зато когда все кончится, и у них не останется выбора, они же первые над собой посмеются!
Ничего смешного не вижу,— сказала Джил. — Наверное, вы станете жестоким тираном.
ш.
- Вот как? — Рыцарь, посмеиваясь, самым издевательским образом погладил се по голове. — Оказывается, наша юная дама разбирается в политике. Нс бойтесь, милая моя. Я буду править моим королевством, во всем полагаясь на мнение моей дамы, ибо она будет моей королевой. Ее слово вссгда было для меня законом, а мое слово будет законом для тех, кого мы победим.
— В моем мире таких, как вы, нс очень-то уважают, - неприязнь Джил возрастала с каждой минутой. — Знаете, как их называют? Подкаблучниками.
— Уверяю вас, сударыня, когда вы сами выйдете замуж, ваше мнение по этому вопросу изменится,— и эта шутка показалась Рыцарю отменной. — Однако когда речь идет о моей госпоже, это совсем другое дело. Я рад исполнить любое слово той, которая спасла меня от тысячи напастей. Ни одна мать не заботится о своем ребенке так, как моя милостивая королева обо мне. Сами посудите, сколько должно быть у королевы дел, а всс же она находит время и выводит меня в мир под солнцем, чтобы глаза мои привыкали к его свсту. А почему я вссгда выезжаю в полном вооружении и с опущенным забралом? Потому что никто нс должен видеть моего лица. И я сам нс должен ни с кем заговаривать. Ибо это — как выяснила моя госпожа посредством магического искусства -L может помешать мне избавиться от злого заклятья. Разве поклоняться такой даме — нс чссть для любого смертного?
— Боюсь, ваша мадам действительно весьма достойная дама, — произнес Зудень тоном, в котором звучало нечто совершенно противоположное смыслу фразы.
Ужин еще не закончился, а они уже по горло были сыты беседой с Рыцарем. Лягва думал: «Интересно, какую игру ведет ведьма с этим молодым олухом». Юстейс думал: * Большой, а как младенец, держится за юбку, дурак*. А Джил думала: «Такой глупой, самодовольной, самовлюбленной скотины я еще никогда нс встречала».
Однако к концу трапезы настроение Рыцаря переменилось. И он уже больше нс смеялся.
- Друзья мои, — сказал он. — Близится час. Мне стыдно показаться вам в столь непристойном виде, и всс же я нс хотел бы оставаться в одиночестве. Сейчас придут и привяжут меня вон к тому креслу. Увы, это необходимо, иначе в припадке бешенства я уничтожу всс, что попадется под руку.
Мне. конечно, ужасно жаль вас, - откликнулся Бяка,- но с ками ю что будет? Ведь эти каши подзсмцы собирались посадить нас под замок. Понимаете, нам вовсе нс нравится темнота. Мм бы с удовольствием побыли здесь, пока вы нс... ну, в общем... если бы как-нибудь.*,
Надо подумать, — сказал Рыцарь. — Обычно возле меня на время припадка ос таете я одна королева. Настолько она бе- режет мою честь, что готова сама выслушивать мой бред, лишь бы иикто другой нс слышал. Едва ли и смогу убедить придворных. чтобы они оставили вас при мне. А они уже идут - слывите, мягкие шаги иа лестнице. Ступайте вон в ту дверь, в другие мои покои. Ждите меня там, пока все не кончится, или, если захотите, возвращайтесь и побудьте со мной во время припадка
Они проскользнули в дверь, которой прению не заметили. За ней оказался коридор, к их радости, не темный, а ярко освещенный. Заглянув в несколько комнат, наконец обнаружили то. в чем страшно нуждались — воду для мыты i даже зеркало.
* Самовлюбленная, самодовольная скотина, — сказала Лжил. утирая лицо, - он даже не предложил нам вымыть руки перед сдой.
— Ну что. пойдем посмотрим, как действует заклятье, или останемся здесь? — спросил Юстейс.
— Я за то. чтобы остаться, — ответила Джил. — Не хочу видеть этого, — а все такн ей было немного любопытно.
- Нет, пойдемте. — скатал Зудень. — Вдруг узнаем что*» будь полезное, а полезным может оказаться все что угодно. Боюсь, эта королева — колдунья и наш страшный враг. И эти подземцы прикончат нас. как только увидят, — ничего другого и ждать нечего. Нигде еще не пахло такой опасностью, такой ложью, таким колдовством и изменой, как в этих краях. Нужно держать ушки на макушке.
Они вернулись по коридору и тихонько приоткрыл дверь.
Все в порядке,— сказал Бяка,— полземцсв там нет.
И они вошли. Дверь на лестницу была закрыта. Рыцарь сидел в странном серебряном кресле: лодыжки, колени, локти, запястья и туловище — всс было опутано веревками. На лбу у него проступил пот. лицо было искажено мукой.
—Входите, друзья мои, — сказал он, глянув на них.— Припадок еще не начался. Но только тихо! Я сказал придворным, что вы уже спите. Вот оно... Начинается... Внимание! Слушайте! Слушайте, пока я — еще я. Когда припадок начнется, я, очень может быть, стану просить и умолять вас, просить и требовать, чтобы вы освободили меня. Так бывает всегда. Я буду заклинать вас всем — и самым дорогим для вас и самым ужасным. Не слушайте меня. Укрепите ваши сердца и заткните уши. Потому что пока я связан, вы в безопасности. Но как только я встану с этого кресла, сначала проявится мое исступление, а потом, — он содрогнулся,— я обернусь ужасным змеем.
— Нс бойтесь, я нс стану вас освобождать, — сказал Зудень.— У меня нет ни малейшего желания иметь дело с сумасшедшим, тем более со змеем.
— Мы тоже,— подтвердили Юстейс и Джил.
— Всс равно, — шепнул им лягва, — ни в чем нельзя быть уверенным. Поостережемся. Мы и так наделали слишком много ошибок. А он будет лукавить — ничего другого и ждать нечего. Мы ведь стоим друг за друга? Тогда давайте договоримся: как бы там ни было, а этих веревок мы нс коснемся. Что бы он там ни говорил, ладно? Что бы он ни...
— Само собой,— сказал Юстейс.
— Уж я-то ни за что нс поддамся,— сказала Джил.
— Тише! Началось! — прошипел Зудень.
Рыцарь застонал. Лицо его побелело как мел. И то ли из жалости, то ли по какой другой причине, но Джил, глядя на тело, корчащееся в кресле, подумала: «А ведь он, наверное, не такой уж плохой человек*.
— Заклятье, заклятье... — стонал Рыцарь, — тяжкая, тугая, холодная, липкая паутина злой магии. Меня похоронили заживо. Меня утащили вниз, под землю, вниз, в темнейшую тьму... Сколько лет я здесь... десять или тысячу... в этой ямс? Вокруг могильные черви. О, смилуйтесь! Дайте, дайте мне вернуться. Дайте мне почувствовать ветер и увидеть небо... Там есть такое озерцо. Посмотришь в него, а в нем деревья растут вниз головой, такие зеленые, а глубже, глубже — под ними — синее небо.
Голос его звучал глухо; но вот Рыцарь глянул на наших героев и произнес громко и ясно:
— Ну же, скорее! Теперь я очнулся. Каждую ночь я прихожу в себя. Мне бы только выбраться из этого колдовского
кресла. и я стану тик нм. каков я сгть. Я снова стану человеком Каждую ночь они связывают меня, и всякий раз мне не везет Но вы же нс враги мои. И я нс ваш пленник. Скорее! рк режьте эти веревки.
— Ни с места? - напомнил лягва.
— Умоляю, выслушайте меня.— Рыцарь старался гово рить спокойнее.— Наверное» вам сказали, что я убью вас и превращусь в змея, как только окажусь на свободе. Вижу во вашим лицам, так оно и было. Они врут. Именно сейчас я в полной памяти и здравом уме. а во всякое другое время я заклят. Вы ведь не подзсмцы. вы не колдуны. Почему же вы на их стороне? Будьте милосердны, освободите меня.
Не поддаваться! Не поддаваться! Не поддаваться! - твердили они друг другу.
— Или у вас вместо ссрдиа камень? — воскликнул Рыцарь. — Поверьте, перед вами несчастный, который перенес больше страданий, чем возможно смертному. Чем же я так обидел вас. что вы, заодно с моими врагами, длите мои муки? Время уходит. Сейчас вы еще можете спасти меня, но минет час, и я вновь стану безумцем... игрушкой, домашней собачкой ист, заложником и орудием самой ужасной из ведьм, когда-либо злоумышлявших на белый свет. Ведь этой ночью — впервые — здесь ее нет! Такая удача никогда нс повторится.
— Ужасно, — воскликнула Джил. — Хотела бы я быть отсюда подальше, пока все это не кончится.
— Держись! — подбодрил се Зудень.
А между тем узник уже сорвался на крик:
- Отпустите меня, говорю я! Лайте мне меч! Мой меч и свободу, и я отомщу подземцам так, что весь мир будет пом* нить об этом тысячу лет!
- Он впадает в неистовство. — заметил Бяка.— Надеюсь, веревки выдержат,
— Да уж, — подтвердил мокроступ, — силы его удвоились н. боюсь, он может вырваться. А я не очень-то владею мечом. Он уложит нас двоих — ничего другого и ждать нечего, а Поул придется одной иметь дело со змеем.
Связанный так напрягся, что путы глубоко врезались в его запястья и лодыжки.
Ну, берегитесь! — кричал он. — Смотрите у меня! Однажды я уже разорвал их. Тогда здесь была ведьма. А сегодня
ее нет, и вам никто нс поможет. Освободите меня, и я — ваш друг. А коль нет — я вам смертный враг.
—Лукавит, пожалуй? — сказал Зудень.
— Раз и навсегда, — вскричал узник,— заклинаю вас, освободите меня. Заклинаю всем, чего вы страшитесь, и веем, что вы любите, яркими нсбссами и веем миром, и Великим Львом, - во имя Эслана умоляю вас...
— Что?! — всс трос были ошеломлены.
— Это же знамение! — воскликнул Зудень.
— Да, это слова знамения, — голос Бяки прозвучал менее уверенно. А Джил спросила:
— Что же нам делать?
И вправду, на что решиться? Если они договорились ни в косм случае нс освобождать Рыцаря, а теперь он вдруг произнес имя, которое для них так много значит? С другой стороны, зачем нужны знамения, если на них нс обращать внимания? Нс мог же Эслан велеть освободить любого — даже сумасшедшего, кто обратится к ним во имя его, Эслана? А вдруг это просто случайность? А вдруг королеве Подземья известны знамения, и она заставила Рыцаря запомнить имя Льва, просто чтобы поймать их в ловушку? А если это истинное знамение?.. Три знамения они уже пропустили, а это четвертое, последнее.
— Ах, если бы знать точно! — воскликнула Джил.
— Я думаю, мы и так знаем, — сказал Зудень.
—Ты хочешь сказать... ты полагаешь... нам лучше освободить его? — спросил Бяка.
Насчет «лучше» нс знаю, — ответил Зудень. — Ведь Эслан не сказал, что должно случиться после. Он только сказал, что мы должны сделать сейчас. Этот парень прикончит нас — ничего другого и ждать нечего. Но знамен нс есть знамение.
Все трос переглянулись. Минута была ужасная.
— Ладно! — вдруг сказала Джил.— Раз должны, значит, должны. Попрощаемся...
Они пожали друг другу руки, а Рыцарь кричал, и пена выступила у него на губах.
— Вперед, — скомандовал лягва и вместе с Юстсйсом подошел к узнику.
Во имя Эслана! — Одну за другой они перерезали веревки. Мгновение, и Рыцарь, вскочив, схватил меч, который лежал поодаль на столе..
- Himmf - вг кричал он. обнажив клинок, и обрушило, на серебряное кресло.
Додяоюбшъ. ш была отличим сталь Лезвие прошло аск* ггргЛро, ш тп» масло, и кресло рухнуло на поя сверкаю, авгй грудой. к тот те миг ирко вспыхнуло, громыхнуло я неприятно звпвхло^
ЙмяЙся тут, мерзкое орудие колдовства. - сказал Ры- 1фв. никогда уже твои хоиАкз не воспользуется тобой, чтобы мучить других.
Потом ои пог лядел иа саоих спасителей; то, странное, не- правильное, «по было а сто липе, исчезло.
Неужели, - обратился ои к Зудню, — передо мной ляг ал. иагтоищнй. живой. иарииаиский лягва-мокроступ?
• Ага, значит, км асе-таки слышали о Нарнии? - вое* Гкликнула Лжил
- Стало быть, я пе помнил даже Нарнии? - удивила Рыцарь. — Не беда, теперь всему атому копен! Можете быть уиереиы, и неплохо знаю Нарнию, потому что я — Рилиан, королевич иарииаиский, сын короля Каспиана.
- Ваше королевское высочество, — сказал Зудень, преклонив колено. — мы прошли половину' мира, чтобы найти вас.
Джил и Юстейс последовали его примеру.
- А вы, незнакомые мои спасители, кто вы и откуда? - обратился королевич к ним.
* По воле самого Эслана мы пришли из запредельного края на поиски вашего высочества, — сказал Бяка. — Я - Юстейс, тот самый, плававший к острову Рома иду. и
- Да, я перед вами а неоплатном долгу! — Королевич Ри- лиан склонил голову. — Но что мой отец? Он жив?
■ Ои отплыл на восток прежде, чем мы покинули Нар* иию, — отвечал Зудень. — Боюсь, ваше высочество, ваш отец уже очень стар. Король может и не вернуться из этого плава* иии. Ничего иного и ждать нечего.
- Ты говоришь, стар? Сколько же лет я провел в плену у ведьмы? у
Больше десяти лет прошло с тех пор, как ваше высочество потерялось в лесу на севере Нарнии.
* Десять лет! — Королевич провел рукой по лицу, как бы стирая паутину прошлого. — Да, я верю вам. Но единственное, что я могу сейчас вспомнить, это только то, что я под заклятьем не помнил себя самого. А теперь, верные друзья мои... Нет,
постойте! Я слышу на лестнице шаги - какая отвратительная, крадущаяся поступь! Тьфу! Заприте дверь, мой юный друг. Или нет, постойте. Поступим иначе... Я одурачу этих подзсм- цев, если Эслан пошлет мне разум. Подыграйте мне.
Он шагнул к двери и решительно распахнул ее.
Глава 12 Королева Подземья
Два подземца поднимались по лестнице, но вместо того, чтобы войти, встали по обе стороны двери и низко поклонились. А следом за ними появилась та, кого ребята меньше всего ждали и хотели видеть,— дама в зеленом, королева Под- земья. Она замерла в дверном проеме и медленно повела глазами — сначала на незваных гостей, потом на обломки серебряного кресла и наконец на королевича с мечом в руке.
Лицо ее побледнело — Джил подумалось, что так бледнеют не от страха, а от ярости. Ведьма уставилась на Рилиана, во взгляде ее читался смертный приговор. И вдруг она переменилась.
— Оставьте нас, — приказала королева двум подземцам. — И под страхом смерти пусть никто нас нс смеет тревожить.
Те покорно двинулись вниз, а королева-колдунья притворила и заперла дверь.
- Как ты себя чувствуешь, мой королевич? — спросила она. — Припадок еще нс начался или уже завершился — так скоро? Кто развязал тебя? Кто эти чужестранцы? Я нс сомневаюсь, именно они разбили кресло, единственное твое спасение!
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
