— Черт тебя побери,— рассердился Бяка,— ну, что ты всс зудишь и зудишь? С какой стати мосту растворяться?
— Э-хс-хс, вы же видели великанов. Разве им по уму построить такую штуку? — ответствовал Зудень.
— А может, его построили совсем другие великаны,— заметила Джил. — Ну, к примеру, древние: они жили здесь давным-давно и были куда смышлснсс нынешних. Послушайте, а вдруг это тс же самые великаны, что воздвигли город, который мы ищем? Значит, мы на правильном пути — этот мост древний и ведет он в древний город!
— Молодчина, Поул! — обрадовался Бяка. — Все сходится. Пошли!
Они направились к мосту. И мост не растворился под ногами — это оказалось достаточно прочное сооружение. Плиты, из которых он был сложен, превосходили размерами камни Стоунхенджа и пригнаны были одна к другой с великим мастерством, хотя от времени искрошились и потрескались.
Ограждение по сторонам моста когда-то украшала богатая резьба, и кое-где она сохранилась: пеликаны, минотавры в какие-то многоногие, многорукне, ужасныс божества. Зудень по-прежнему нс испытывал к мосту ни малейшего доверия но от спутников не отставал.
Подъем к вершине арки был труден и долог. Многие камни вывалились, и иа их месте зияли огромные прорехи. сквозь которые можно было увидеть далеко*далеко внизу ленту бурлящей воды г Орел парил под нотами путников. И чем выше восходили, тем резче, сбивая с ног, задувал студеный ветер. От него даже мост, казалось, раскачивался.
Добравшись наконец до вершинной точки, странники увидели спуск, такой же долгий, как и подъем,а дальше - что-то вроде древней мощеной дороги, уходящей вдаль, в самое сердце гор. На каменной мостовой, тоже сильно порушенной, заплатами зеленела трава. А еще увидели двух всадников — обыкновенного человеческого роста. — едущих им навстречу по -ттой самой дороге.
— Идите, идите. Нс останавливайтесь. — сказал.Тудень, - а то. боюсь, они подумают, что мы их боимся. Конечно, ничего страшного, но любой встречный в этих местах, скорее всего.- не друг, а как раз наоборот.
Когда наши герои сошли с моста на дорогу* незнакомцы как рал подъехали к мосту. Один из них был рыцарь в доспехах с опущенным забралом. И доспехи его, и конь были черными; ни иа титс не было герба, ни на копье — штандарта. А рядом с рыцарем ехала дама на белой лошади, и была та лошадь столь прекрасна, что ее хотелось поцеловать в нос и угостить хорошим кусочком сахара. Но лама, сидевшая в дамском седле, вся в длинных развевающихся одеждах ярко-зеленого цвета, — была еще прекраснее,
-- Здр-р-р-равствуйтс. стр-р-ранники, — голос ее звучи как трель самой певчей из певчих птиц, а тройное «р» было просто восхитительно. - Кое-кто из вас. как я погляжу, слишком молод для паломничества в столь мр-р-рачную стр-р-рану.
— Эго как посмотреть, мадам, — ответил лягва сухо и настороженно.
Мы ищем разрушенный город, — сказала Лжил.
Р-р-разрушенный город? — переспросила дама.— Какое стр-р-раннос место вы избрали. На что он вам?
- Мы должны... — начала Джил, но лягва нс дал ей договорить.
- Просим прощения, мадам. Мы нс знаем ни вас, ни вашего спутника. А он, между прочим, все помалкивает. И вы нас нс знаете. Нс будем спешить — боюсь, мы слишком мало знакомы, чтоб говорить о делах, нс так ли? Э-хс-хс, мадам, вам нс кажется ли, что в скором времени начнет накрапывать небольшой дождичек?
Дама залилась самым нежным, самым музыкальным смехом, какой только можно вообразить.
- Повезло же вам, детки, — сказала она. — Ваш наставник мудр, учтив и тверд. Нет, нет, это вовсе не дурно, что он держит свое при себе, ну а мне скрывать нечего. Не р-р-раз я слышала о погибшем городе, но никто и никогда не мог указать мне дороги туда. А эта дорога ведет к замку Скаль- зуб, где живут культурные великаны. О, эти куда спокойнее, р-р-развптес, р-р-разумнсс и учтивее по сравнению с другими. Что и говорить, большинство великогор-ских великанов глупы, жестоки, необразованны и любят всяческие 6с- зобр-р-р-разия. В Скальзубе вы, быть может, узнаете что- нибудь о р-р-разрушенном городе, а может быть, и ничего нс узнаете, зато там ждут вас теплые покои и веселые хозяева. Захотите — перезимуете, а если нет, то хотя бы отдохнете дснск-другон. Вас ждут горячие ванны, мягкие постели п чистые сердца; а жареное и печеное, сладкое и пьяное подается там четырежды в день.
— Это надо же! — воскликнул Бяка. — Теплая постель!
—А еще горячая ванна! — подхватила Джил. — Вы думаете, они нас примут? Мы же для них чужие.
— О, если вы скажете, мол, дама в зеленом велела кланяться двумя чудесными детишками из южных краев к Осеннему Пиршеству...
— Спасибо, большое спасибо, — хором поблагодарили Джил и Юстсйс.
Только помните, — предупредила дама, — когда бы вы туда ни добрались, а в Скальзуб надо попасть засветло. Слишком рано там запирают ворота - что поделаешь, таков обычаи, — а уж если засовы задвинуты, тут стучи нс стучи — все равно не откроют.
Джил и Юстсйс вновь и вновь благодарили даму глаза у них сияли,— а всадница на прощание помахала рукой.
Мокроступ снял шляпу и молча поклонился. И вот уже без* молвиый рыцарь вместе с дамой въехал на мост, конские копыта загремели по каменным плитам.
- Э-хс-хе, — промолвил лягва, — хотел бы я знать, куда и откуда оиа едет? И что забыла в Всликогорьс? Ничего, конечно, страшного нет. по, боюсь, плохи наши дела.
— Чушь! — воскликнул Бяка, — Лама, по-моему, что надо! А как насчет поесть горяченького? А поспать в тепле? Хорошо бы этот Скальзуб был поближе!
— Точно! - поддержала Лжил. — А какое у нее роскошное платье. А какая лошадь!
—Так-то оно так. — не сдавался Зудень, — ничего странного, да только знать бы, кто она такая..,
— Я как раз собиралась спросить ос об этом,— сказала Лжил. — Но ведь неудобно расспрашивать, не рассказав о себе.
— Кстати, — подхватил Бяка, — чего это ты. Зудень, был с ними так неприветлив? Они тебе нс понравились?
—Они? — удивился мокроступ.— Кто они? Я видел только даму.
— Как? — в свою очередь удивилась Лжил.— А рыцарь? Разве ты не видел рыцаря?
— Доспехи я видел,— ответил Зудень.— Ничего странного, но почему он все-таки молчал?
— Наверное, он слишком застенчив, - сказала Джил. - А может, не желает ничего иного, только бы смотреть на нее I слушать се прекрасный голос. Я бы на его месте тоже...
— А я ничего другого не желал бы, — встрял мокроступ,- только посмотреть, что там, под доспехами и забралом.
- Фу ты-ну ты,— рассмеялся Бяка.— Доспехи-то человеческие! Кто же еще может быть в таких доспехах, кроме человека?
— А вдруг там скелет? — спросил Зудень, скроив ужасную морду. — А может, — добавил он серьезно, — вообще ничего. Ничего страшного, но что-нибудь такое, чего нельзя увидеть... Кто-то невидимый...
— Ой, хватит. Зудень,— Джнл поежилась.— Страшно! И надо же такое выдумать!
Да ну его с его выдумками! — сказал Бяка.— Сам боится, нас пугает, а всс без толку. Нечего тут думать — надо скорее идти к этим культурным великанам в Скальзуб. Хорошо бы замок был недалеко.
И вот тут чуть нс случилась ссора, которой так боялся Зудень; нс перебранка, как прежде, между Лжил и Бякой, но настоящая распря. Лягва ни за что нс хотел идти в Скальзуб. Он, говорил, нс знает, что может значить слово «культурный» по отношению к великанам, и Эслан, во всяком случае, ничего нс упоминал о гостеванье у великанов, культурных или каких еще. А Юстсйс и Джил устали от ветра и дождя, им надоела скудная дичь, зажаренная на походном костре, надоело спать на жесткой, холодной земле — они во что бы то ни стало желали добраться до культурных великанов. В конце концов Зудень сдался, но при одном непременном условии; пусть спутники твердо обещают ни в косм случае без его дозволения не открывать великанам, что прибыли они из Нарнии и что ищут королевича Рилиана. На том и порешили.
После беседы с дамой их преследовали две беды. Первая: дорога стала намного хуже. Теперь она пролегала по бесконечным узким ущельям, насквозь продуваемым жестокими северными ветрами. И там нс было ни единого деревца — ни дров собрать для костра, ни укрыться на ночь. Днем страдали ноги, шагавшие по голым камням; ночью доставалось бокам,' отлежанным на голых камнях.
Вторая беда; от разговора с дамой про замок Скальзуб лучше нс стало — только хуже. С той поры Джнл и Юстсйс ни о чем другом и думать не могли, только о постели, ванне, горячей пище и о том, как здорово будет оказаться под крышей. Они больше нс говорили об Эслане, ни даже о пропавшем королевиче. На сон грядущий и по утрам Джил не повторяла знамения. Сперва она оправдывалась тем, что слишком устала, а потом и оправдываться забыла. Нет, не радостью для них обернулось ожидание великаньего тепла и уюта, а только жалостью к себе, раздражением и ссорами то друг с другом, то с мокроступом.
И вот однажды, ближе к вечеру, склоны очередного ущелья раздвинулись и покрылись густым еловым лесом. Путникам стало ясно: они перевалили через горы. Прямо перед ними простиралась пустынная скалистая равнина, посреди которой можно было различить невысокое плато, как бы холм с неровно срезанной плоской вершиной, а дальше, по ту сторону равнины, вставали новые, еще более высокие горы, покрытые снегом.
Он, смотрите! Смотрите! — закричала Лжил, указывая вперед. Там, в сгущающихся сумерках, прямо за плоским холмом, светились огни. Свет! Не лунные блики, не отсветы костра, а домашний приветливый свет в окнах. Тот кому в жизни нс доводилось целую неделю день за днем брести по дикому пустынному краю, едва ли поймет наших героев.
Скальзуб! - радостно возопили Джил и Бяка, а Зудень повторил голосом мрачным и тревожным: — Скальзуб! ~ Но тут же, издав радостный вопль: «Эгей! Дикие гуси!» - сорвал с плеча лук.
Гусь, которого подстрелил лягва, был хорош и пришелся кстати. До Скальзуба было еще далеко, засветло всс равно не поспели бы, зато впервые за неделю удалось разжечь костер и поесть горячего. Правда, когда огонь погас, ночь взяла свое - ударила морозом, и к утру одеяла задубели от стужи.
• — Нс беда! Нс беда! — приговаривала Джил, притопывая ногами.— Вечером будет нам горячая ванна!
„ Глава 7
Плоская вершина
Ничего нс скажешь, денек выдался поганый. Вверху хмурое небо, всс в облаках, набухших снегом; внизу, под ногами, скользкие от мороза камни; а еще и ветер, пронизывающий до когтей. Спустившись на равнину, путники обнаружили, что древняя дорога здесь сохранилась совсем плохо. Приходилось шагать по выщербленным плитам, с камня на камень, по грудам щебня — нелегкая работа для ног, и без того натруженных. Но шли и шли, выбиваясь из сил, всс дальше и дальше, без отдыха, ходьбой спасаясь от холода.
В десятом часу утра первые снсжннки легли на руку Джил. Минут через десять снег повалил стеной. Через двадцать минут всс вокруг было бело. А через полчаса стало ясно: начался буран, который вполне может продлиться дотемна и даже дольше. Снежные заряды, ос лепляя, били в лицо.
Путники приближались к тому самому всхолмью, позади которого вчера светились окна, но шли они почти вслспую (об этом обстоятельстве нс следует забывать) и понятия не имели, где находятся. Протирай нс протирай глаза, а всс равно в двух шагах нс видно ни зги. И само собой, было нс до разговоров.
Добравшись до подножия холма, сквозь пелену снега заметили скалы — странные скалы, если к ним приглядеться, похожие на огромные кубики,— но приглядываться нс было ни времени, ни сил. Всс внимание сосредоточилось на уступе, преградившем дорогу. Уступ был нс слишком высок, длинноногий лягва без труда взобрался на него и помог остальным. На верхней площадке уже навалило целый сугроб — лягве ничего, а детям досталось; Джил даже упала. Шагов через пятьдесят обнаружился следующий уступ. А всего их оказалось четыре, на разном расстоянии один от другого.
Взобравшись на последний, четвертый, вышли на плоскую вершину. До сих пор склон холма хоть как-то защищал от ветра, а здесь буран обрушился на путников всей своей мощью. Как это ни странно, но вершина холма оказалась именно такой, какой виделась на расстоянии, — плоской п продуваемой ветром. Снега на ней почти нс было — вихри сдували снежную пыль с гладкой поверхности и швыряли в лицо идущим. У ног тоже вилась поземка, как бывает, когда идешь по льду. И то сказать, местами каменная поверхность казалась гладкой, как лсд. Но более всего мешали идти какие-то странные возвышения, стенки, псресскавшисся крест-накрест и разделявшие всю площадь на неравные квадраты и прямоугольники. Они были нс слишком высокие — то по колено, то по пояс Джил, — нс слишком широкие, но с северной стороны каждой из них намело снега, и, перелезая через них, всс порядком вымокли.
Чтобы защититься от ветра, Джил шла, надвинув капюшон на самые глаза и опустив голову, а замерзшие руки прятала под плащом, но кое-что на этой ужасной вершине ей все-таки удалось разглядеть, смутное и странное: нечто вроде фабричных труб — по правую руку, а по левую — какую-то невероятных размеров глыбу или утес, только слишком ровный и гладкий для утеса. Однако эти штуки се совсем нс интересовали. Единственное, о чем она могла думать, так это об окоченевших руках («бедный мой нос, бедный подбородок, несчастные уши»), а еще о горячей ванне и теплой постели в Скаль- зубс. Вдруг Джил поскользнулась, упала и, к своему ужасу, покатилась вниз, в темных! узкий провал, неожиданно разверзшийся прямо перед нею. Мгновение — и она уже на дне. Это было что-то вроде канавы или окопа, шириной шага в три. Хотя Джил испугалась, а всс же сразу заметила, что в канаве
тихо: высокие стены защищали от ветра. А потом она увидела испуганные лица Бякм к Зудня — они, свесившись, заглядывали в яму.
— Ты нс расшиблась, Поул? — крикнул Юстсйс.
— Ничего страшного, ноги переломала. Ничего другого и ждать нечего, — вторил лягва.
Лжил ощупала себя и объявила, что все в порядке, но вытаскивать ее все же придется.
— А что внизу? — спросил Бяка.
Похоже на траншею, или на тропинку в земле, или... Одним словом, оиа прямая.
— Да ну? — обрадовался Бяка. — Она же ведет на север! А вдруг это дорога? Вот было бы здорово: мы идем, и никакого тебе чертова ветра. Снегу много?
— Почти нет. Наверное, он перелетает поверху.
— А что там дальше?
— Сейчас посмотрю, — сказала Джил, прошла чуть вперед, и тут траншея резко повернула вправо. Джил сообщила об этом.
' — А что за углом? — спросил Бяка.
За углом? Девочке вдруг представились извилистые ходы, темные пещеры, подземелья, и она решила нс заглядывать за угол. Тут и лягва подоспел со своими советами:
— Поосторожнее, Поул. Конечно, ничего страшного, но вдруг эго логово дракона? А в стране великанов, боюсь, и черви великанские, и жуки великанские. Чего еше от них ждать?
— Я думаю, там хода нет, — сказала Джил и попятилась.
— Она думает! — передразнил Бяка. — Ладно, я сам посмотрю. — Он сел на край траншеи (к этому времени они всс вымокли так. что промокнуть еще немножко было нс страшно) н съехал вниз. Оттолкнув Джил, Бяка двинулся вперед, и хотя нс сказал ни слова, ей стало ясно: Бяка знает, как она струсила. А потому она пошла за ним следом, нс споря и вовсе нс стремясь обогнать.
Ничего этакого они нс обнаружили. Прошли прямо, до угла, потом круто повернули направо. Следующий поворот оказался ближе. Повернули — на сей раз налево — и прошли еще немного.
— Чушь какая-то, — буркнул Бяка, заглянув за очередной угол, — теперь она ведет обратно, на юг.
Эта траншея была длиннее. И закончилась тупиком.
— Не получилось,- проворчал Бяка.
Джил, не долго думая, пустилась в обратный путь. Они вернулись туда, откуда вышли, и длиннорукий лягва без труда вытащил их из траншеи.
А наверху было хуже некуда! В узкой глубокой траншее они чуть-чуть отогрелись. Внизу было легко дышать, там можно было просто разговаривать, а нс кричать, и снег там нс летел в глаза. Вновь оказаться на ледяном ветру — это ужасно. Да еще Зудень пристал:
— А как насчет знамений, Поул? Какое следующее?
— Ах, отстань ты со своими знамениями! — рассердилась Джил. — Вроде бы кто-то что-то должен сделать во имя Эслана. Здесь и нс такое забудешь!
Как видите, Джил перепутала последовательность знамений. А все потому, что перестала повторять их на сон грядущий. Она, безусловно, всс еще знала их и, конечно, вспомнила бы, чуть-чуть напрягшись, но так чтоб сразу и без запинки, в любой момент и не задумываясь, — нет, на это она уже была нс способна. А вопрос Зудня рассердил ее именно потому, что в глубине души она сама себе нс могла простить, что позабыла урок Эслана. Это раздражение, да ледяной ветер, да усталость заставили Джил сказать то, что она сказала и чего говорить не хотела.
— Э-хе-хе, неужели это следующее? — задумался Зудень.— Неужели? Ты уверена? Конечно, ничего страшного, но, боюсь, что-то тут нс так. Ты ошиблась. По-моему, здесь, на холме, на вершине, нам надо остановиться и осмотреться. Вы разве нс заметили...
— Черт побери! — рассердился Бяка. — Выбрал время любоваться окрестностями! Ну хватит, пошли дальше!
— Ой, глядите, глядите, глядите! — вдруг закричала Джнл, тыча рукой вперед. Они взглянули туда и увидели, что совсем недалеко, но много выше холма, на вершине которого стояли путники, появились огни. Огни были куда ярче, чем прошлой ночью, и можно было различить окна: окна поменьше — наверное, за ними уютные спальни, окна побольше — а за ними, конечно, палаты, где в каминах пылает огонь и столы ломятся от тарелок с горячим супом и сочным мясом.
— Скальзуб^* — завопил Бяка.
Ничего другого я и не ждал,— сказал мокроступ.- Однако мы должны...
- Хватит. xmwr1 — Джял ммаша рупия.- Надоспе* ■т Лама в зеленом предупргжлл да: здесь запирают раНо Нм Ашгам поспеть иароп! Вот что мм должны — попасть ияршя' Eat й/шт пш мяь, я мм все пошбяаъ -
Тм-юоюш. шпиц страмвпсо. только до нпчк саг... ~ яям Лило мокроступ. •осгамумбшп;
- Пом!
Лжил я Югтпчг пустились вперед по оюльжяи камнях со кг! прытью. яш какую были (иосибим. И Зудень ппц кжд за вама, пытаясь что-то говорить, ко ветер ми так. что кот рккмо ввчето ас ркслыкикь. даже если захочешь. А ои* в ас маеда, Оаа игшлн о аванс, о чистых простынях щ горки питы*. к стркх. что они. чего доброго, опоздают и юр» та Сввлыуба овкрою>сн • ктот страх был иекмаосам. j
Как иа свсвгалв. а чтобы аерссечь плоскую вершину. потребовалось немалое кремя. Потом пришлось спускаться по угтувам аршикоаоложаого склона» И только от ппдиожш холма оаа умнел я Скальзуб.
Замок стоил ак амсоком утесе а. несмотря иа миоакш бмаги. бия. похоже. ас крепостью, к просто ыаиаем, очеаьбояь авт ломОм. Очевидно. культурные великаны ас страшились акава к к и В наружной стеае окав были пробиты f овеян в* высоко от лсмлк - в нас тишей крепости такого нс бывает. В той же стеае амглось множество дверей а калиток, иоикмш» мах входить а выхолить, минуя внутренний двор. Лжил в Бака приободрялись Замок ас казался им иа враждебным, аа опасным.
Правда, утес 6мл высок в неприступен, однако вскоре об* ацувавась тропа, ведущая наверх. И без того уставшим пут* авкам подъем дался нелегко: под коней Джал совсем iukc могла. Последние сто шагов Ьяка а Зудень то та тиля се, то подталкивала. Но вот уже перед вамв ворота замка Они рае пахяуты. реовстя а поднята.
Мечтать об отдмхе - «кию, в войтн в обитель великанов - совсем другое, тут нужна немалая смелость. Именно Зудень, ярежае трусивший, не жславшаА идти в лтот Скальзуб, вмп» лад ее:
Ну, вперед, * сказал он. — Ничего страшного, только ас показываете, что боитесь. Идти сюда было глупо, так глупо, что. боюсь, глупее не бывает. А уж вола пришла, посмотрим прямо а лицо опасности.
С этими словами он пошел к воротам, остановился пол аркой, чтобы эхо усилило его голос, и воззвал изо всей мочи
— Эй! Привратник! Принимай гостей!
Дожидаясь ответа, мокроступ снял шляпу и стряхнул иа землю целый сугроб снега, скопившегося иа широких полях.
— Знаешь, — прошептал Бяка, - он, конечно, зуда и зануда, а все-таки нс трус... скорее, нахал.
Отворилась дверь: жаркий огонь очага полыхал внутри, а в полумраке на пороге появился привратник. Джил закусила губу, чтобы не вскрикнуть, хотя этот великан был не то чтобы очень велик — чуть повыше яблоневого дерева, чуть пониже телеграфного столба. Рыжие лохмы волос, торчащие во всс стороны, кожаная рубаха до коленей, вся обшитая металлическими бляхами (что-то вроде кольчуги), голые ноги (ужасно волосатые) в обувке наподобие краг. Наклонившись, он воззрился на мокроступа.
— Ты кто такой?
Джил собрала всс свое мужество.
—Простите, пожалуйста! - крикнула она, запрокинув голову.— Дама в зеленом приветствует короля культурных великанов, и кланяется ему двумя детьми из южных краев и лягвой-мокроступом по имени Зудень к Осеннему Пиршеству... с вашего разрешения, конечно, — добавила девочка.
— Ого! — воскликнул привратник.** Это совсем другое дело. Входи, мелкота, входи. Побудьте в сторожке, пока о вас доложат его величеству, — он с любопытством оглядел детей.— Надо же, синерожие! Ни в жизнь не слыхал, что они бывают синие. Но нс беда. Я так полагаю, что друг дружке вы нравитесь. Как говорится, букашка букашку хвалит.
— Это мы от холода посинели, — сказала Джил. - Мы на самом деле нс такие.
- Тогда идите грейтесь. Ползите, букашки, ползите.
Вошли в сторожку. Привратник затворил за ними дверь, но жуткого лязга и скрипа огромных петель вошедшие почти нс услышали — всс их внимание было обращено на то, о чем они только и думали со вчерашнего вечера. Камин! И какой' Ярким пламенем пылали в нем целые стволы, четыре или пять, и нестерпимый жар вынуждал держаться подальше от огня. Путники опустились на каменный пол как можно ближе к камину и облегченно вздохнули.
n/iAtm /шопе
• Эй. мргиь. — окликнул привратник другого велика* ю юг, Minum гша. та^ммжк па притглыш, - бспц •шт. сообми,** я привратник повторил те, что сказала ему Двяд Парень спае разок глянул па гостей, расхохотался п вышел воя
» А тебе, лагу шипов. — скатя привратник мокроступу,- яожоже. яг мавп мджхтъ промочить горло. — Ов добыл черную бттвгг. такую яге, какав была у Зудня лома, по раз i двадцать побольше - Только вот беда. — продолжал вс» кая. — ваша, маму#, для тгбя великовата, сиjc утонешь. Надо кмтмт Ага! Со тонка будет в самый раз! Однако, смотря, ве болтай об атом там, наверху.
Формой солонка не походи ia па иашя — узкая я высокая, ома вполне спида м стакая для лягвы. Великан наполнил сосуд я яоставял яа пол возле Зудня. Л жил я Юстсйс подумали бы то. что мокроступ яз привычной осторожности откажется от угощенья. Однако лягва пробормотал: *
— Бояться пало было раньше, когда дверь сшг не захлоп- Hviacb.,. — Сунул вое в стакан.-» Пахнет недарственно... Но ли. боюсь, еще ничего не значит. Надо пробовать, - я пригубил.— На вкус тоже неплохо. Но первому впечатлению нельзя верить. Продолжим? - || хлебнул как слсдуст. - Ого! Ничего Другого я ждать нечего! — И он глотнул стае разок.- А кге-таки иа дне яаяерняка гадость* — Сказал ои я осушил солонку мо дна. Потом облизал губы и обратился к своим спутникам - Это, ребятки, я нарочно пробовал. Ежели а загнусь или взорвусь, влв превращусь в ящерицу, или смс чего-нибудь, тогда вы будете знать из их рук ничегошгя— брить нс следует. Понятно?
Великан же. с высоты своего роста не расслышав слов мок* ростуяа, вдруг расхохотался я взревел:
— Эгей, лягушонок, да ты прямо великан! Выхлебал зараз!
Я тебе не литиоиок. я - лягва. — ответил Зудень заплетающимся языком. — И нс великан, а этот самый... мок* роступ.
В этот момент иходная дверь огворвлась; вернувшийся великан объявил:
— Их ждут в тронном зале.
Лжил и Юстсйс встали, а Зудень так и остался сидеть, бормоча
—Мокроступ... моркопуп... Очень даже крупный мокро- поп... макрокруп...
— Проводи-ка их, парень, — сказал великан-привратник. - А лягушатину придется нести. Он немного перебрал.
— Ничего страшного, я в порядке, — бормотал Зудень. —
Я лягва. Нс лягушатина. Ничего подобного. Я добропорядочный мокролягвастоп.
Молодой великан ухватил его поперек туловища и понес. Дети шли следом. Процессия пересекла внутренний двор, и выглядела она нс слишком торжественно. Зудень дергался в великанском кулаке, болтал руками и ногами — и впрямь лягушка! — однако его спутникам было нс до веселья: они вошли в огромную дверь королевского замка — сердца их бешено бились,— потом, почти бегом поспевая за великаном, миновали несколько коридоров и оказались в необъятном зале. Ярко горели светильни, в камине пылал огонь, сверкали золотом потолок и карнизы. Слева и справа вдоль стен стояли великаны — сколько же их! — всс в великолепных одеждах, а в дальнем конце зала на двух престолах восседали огромные фигуры — король и королева.
Шагах в двадцати от престолов остановились. Бяка поклонился, Лжил сделала книксен (довольно неуклюже, потому что девочек в Экспериментальной школе этому нс учат), а великан осторожно опустил Зудня на пол. Лягва сидел, растопырив свои длинные руки-ноги, и теперь, по правде говоря, стал похож скорее на паука или водомерку.
Глава 8 В Скальзубе
—Ну, Поул, давай,— прошептал Бяка.
Но во рту у Джил пересохло, так что она нс смогла выдавить из себя ни слова и лишь сердито помотала головой.
Подумав про ссбя, что этого он ей никогда нс простит (и Зудню тоже), Бяка облизнул губы и прокричал, обращаясь к королю великанов:
—С вашего разрешения, ваше величество! Дама в зеленом прислала нас с приветствием к вашему Осеннему Пиршеству.
Король и королева переглянулись, кивнули друг другу и улыбнулись; эти улыбки не понравились Джил. И всс же король показался ей симпатичнее королевы. Он был красив — насколько может быть красивым великан,— с
курчавой боролпЙ я орлиным носом. Королем жг была ужасно толстая, лицо имела жирное, густо напудренное я с двойным вспаборсикпм, — такое лицо всегда неприятно, что же говорить ссля оно раз я десять больше обыкновенного. И туг король облизнулся. Обычное дело. Но язык его был столь велик а кратен я высунулся так неожиданно, что Джял стало не во ссбс.
— О. какие хорошие детишки? - сказала королева, («д может, она и не такая уж и плохая». — подумала Джил). *
— Действительно. — сказал король. — превосходные дети. Мы рады видеть вас я нашем замке Дайте мне пожать ваши руки.
Он протянул вниз невероятных размеров длань, чисто вымытую. унизанную кольцами и с ужасными острыми нолями» Его лапища явно была слишком велика для рукопожалю, я он осторожно потрепал гостей но плечам.
— А это что такое? — спросил король, указав иа Зудня.
— Лягяостул мокропорядочны и. — проговорил Зудень.
— Ах! — вскричала королева, подбирая юбки. — Какая гадость? Да еще живая.
— Да ист. ваше величество, он хороший.—* торопливо вступился Бяка — Ои вам поираяится. когда вы познакомите» поближе. Правда, правда.
И в этот момент - надеюсь, вы не разочаруетесь в Джял. узная. что в этот момент она заплакала. Ведь се можно понять Замерзшие ноги, руки. уши. нос толысо-только начали тигре* ваться: снег растаял, я вода текла с нес ручьем: за весь дет»у нее во рту не было пи крошки, а ноги болели так. что, каза* лось, вот-вот подломятся. И надо заметить, заплакала она как раз вовремя. Королева вскричала:
— Ах, бедное дитя! Мы, ваше величество, совершаем ошибку. утомляя наших гостей. Эй. кто*нибудь! Проводите их. На кормите, напоите, умойте. Да чтоб девочка больше не плакала! Леденцов ей, кукол, капель от кашля — всего вволю! — гоголь-моголя с печеньем, колыбельку с погремушками. Нс плачь, не плачь, девочка, а то к пиршеству ты будешь ии на что нс годна.
Джял возмутилась (да и вы, полагаю, тоже), услышав о куклах и погремушках: впрочем, от лслениов и печенья она не отказалась бы. но предпочла бы что-нибудь поосновательнее. Дурацкая речь королевы, однако, возымела должное дсн*
ствмс: Зудня и Бяку подхватили великаны-камергеры, а Джил — великанша-фрейлина, и разнесли их по комнатам.
Комната Джил, размерами с церковь, показалась бы весьма неуютной, когда б нс жаркое пламя в камине, не ковер на полу, темно-красный и очень толстый. А дальше началось самое приятное. Девочку передали на руки старой королевской няньке. По всликаньим меркам эта согбенная вдвое старушенция была совсем крошечного росточка, да и по человеческим меркам нс столь велика - она, пожалуй, смогла бы встать во весь рост в обычной комнате, нс проломив головой потолок. Нянька хорошо знала свое дело, только слишком уж часто цокала языком, приговаривая что-нибудь вроде: «Гули-гули, мой цветочек» или «Моя ласточка», или «Вот и славненько, моя крошка». Она наполнила великанью ванну для ног горячей водой и помогла Джил влезть в нес. Для тех, кто умеет плавать (а Джил умела) это был неплохой бассейн. И велика* ньи полотенца тоже хороши - немножко грубые, зато прсоб- ширные: вытираться не надо — завернись в такое и стой перед камином, наслаждайся. А великолепная одежда, в которую Джил переоделась, чистая, свежая, теплая, хотя и несколько великоватая, была явно пошита на человека, а нс на великана. «Еще бы,— подумала Джил,— если дама в зеленом бывает здесь, значит, они могут устроить гостей и по-человечески».
Она оказалась права: стул и стол, за который ее усадили, были вполне человеческих размеров, ножи и вилки — тоже. И какое же это удовольствие — сидеть в чистоте и тепле! Или ступать босиком (обувку еще нс выдали) по огромному ковру — что может быть лучше для натруженных ног? На обед — а может быть, на ужин, потому что дело шло к вечеру — подали луковый суп, жаркое из индейки, горячий пудинг, жареные каштаны и несметное количество фруктов.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |