Статья 375. Обязанности гаранта при рассмотрении требования бенефициара
Комментарий к статье 375
1. Основная цель предписания п. 1 комментируемой статьи состоит в исключении возможности совершения предоставления бенефициару как гарантом, так и принципалом. Получив указанное в этом пункте уведомление, принципал может направить гаранту документы, подтверждающие надлежащее исполнение основного обязательства, а стало быть, наличие у гаранта возражения о том, что притязание бенефициара на уплату гарантийной суммы не возникло вследствие невозможности наступления условия права (см. п. 3 коммент. к ст. 376 ГК).
2. Под упомянутым в п. 2 комментируемой статьи разумным сроком следует понимать срок, по окончании которого у гаранта останется время, чтобы уплатить бенефициару денежную сумму до истечения срока, установленного для надлежащего исполнения гарантийного обязательства (см. п. 1 коммент. к ст. 374 ГК).
Статья 376. Отказ гаранта удовлетворить требование бенефициара
Комментарий к статье 376
1. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 376 гарант может защищаться против бенефициара возражением о том, что документы, представленные бенефициаром при заявлении притязания на уплату гарантийной суммы, не соответствуют условиям договора банковской гарантии. Будучи материально-правовым возражением, это возражение является правом гаранта воспрепятствовать путем заявления несогласия осуществлению направленного против него притязания. Реализация этого возражения происходит через одностороннее волеизъявление гаранта, обращенное к бенефициару, и может иметь место как вне процесса, так и в процессе (до вынесения судом решения). В ходе возникшего по иску бенефициара процесса это возражение, так же как и любое материально-правовое возражение, не может приниматься во внимание судом по долгу службы, а должно заявляться гарантом (см.: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Возражения гаранта против бенефициара // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2007. N 1).
Абзац 1 п. 1 комментируемой статьи предусматривает также возможность гаранта противопоставить бенефициару процессуальное возражение об истечении срока банковской гарантии, т.е. ссылку на то, что притязание, которое пытается осуществить бенефициар, уже прекратилось. В противоположность материально-правовому возражению это возражение должно учитываться судом по долгу службы.
2. Содержащееся в абз. 2 п. 1 ст. 376 указание на необходимость немедленного заявления гарантом бенефициару несогласия предоставить гарантийную сумму противоречит принципу диспозитивности: в соответствии с п. 1 ст. 9 ГК управомоченное лицо осуществляет принадлежащее ему гражданское право, разновидностью которого является материально-правовое возражение, по своему усмотрению.
3. Как уже было отмечено, договор банковской гарантии вступает в силу только при неисполнении или ненадлежащем исполнении принципалом основного обязательства (см. п. 1 коммент. к ст. 373 ГК). Если направленная на возникновение этого обязательства сделка ничтожна или обязательство прекратилось вследствие его надлежащего исполнения, то возможность наступления вызывающего действие договора банковской гарантии условия права, а стало быть, и приобретения бенефициаром притязания против гаранта исключается. Поэтому трудно согласиться с предписанием п. 2 ст. 376, которое в рассматриваемых ситуациях допускает удовлетворение гарантом требования бенефициара, а также с позицией Президиума ВАС, который утверждает, что при прекращении обеспеченного гарантией обязательства путем его надлежащего исполнения и обращении бенефициара к гаранту с просьбой об уплате гарантийной суммы действия бенефициара могут быть расценены как злоупотребление правом (см. п. 4 письма ВАС N 27). Не подлежит никакому сомнению, что получение бенефициаром удовлетворения по несуществующему у него притязанию, равно как и нарушение им предписания абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК путем заявления не возникшего у него притязания, невозможно. В каждом из этих случаев гаранту причитается процессуальное возражение о том, что заявляемое против него притязание не возникло (см.: Байгушева Ю.В. Банковская гарантия: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2008. С. 20 - 21 с прим. 5).
Статья 377. Пределы обязательства гаранта
Комментарий к статье 377
1. Возникающая в момент вступления договора банковской гарантии в силу обязанность гаранта перед бенефициаром не тождественна ни обязанности принципала по основному обязательству, ни ответственности за нарушение принципалом этого обязательства. В силу гарантийного обязательства гарант должен уплатить бенефициару строго определенную денежную сумму.
2. При отсутствии иной договоренности гаранта с бенефициаром за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности уплатить бенефициару гарантийную сумму гарант отвечает в соответствии со ст. 395 ГК (см. п. 19 Постановления ВС и ВАС N 13/14).
Статья 378. Прекращение банковской гарантии
Комментарий к статье 378
1. Наиболее распространенным основанием прекращения гарантийного обязательства является его надлежащее исполнение, т.е. уплата гарантом бенефициару задолженной денежной суммы (п. 1 ст. 408, подп. 1 п. 1 ст. 378 ГК). Это обязательство может быть прекращено также путем предоставления вместо исполнения (ст. 409 ГК), зачета встречного однородного требования (ст. 410 ГК), совпадения гаранта и бенефициара в одном лице (ст. 413 ГК) и по другим основаниям, предусмотренным гл. 26 ГК.
2. Если бенефициар заявляет гаранту свое притязание в соответствии со ст. 374 ГК, а гарант не уплачивает задолженную сумму до того, как истек срок банковской гарантии, то притязание бенефициара продолжает существовать и после истечения этого срока (см. п. 7 письма ВАС N 27).
3. В подп. 3, так же как и в подп. 4 ст. 378, речь идет о прекращении гарантийного обязательства вследствие прощения бенефициаром гаранту его долга, которое происходит посредством заключения ими соответствующего договора. В первом случае волеизъявление бенефициара об отказе от притязания по гарантии является прямым и подлежит письменному оформлению, во втором случае отказ совершается через конклюдентное действие. Поэтому подп. 3 и 4 комментируемой статьи было бы целесообразно объединить в один подпункт следующего содержания: "...вследствие отказа бенефициара от своего притязания по гарантии путем письменного заявления об освобождении гаранта от его обязательства или посредством возвращения банковской гарантии гаранту" (см.: Байгушева Ю.В. Прощение долга из банковской гарантии // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2004. Вып. 11. С. 48).
4. Предписание п. 2 ст. 378 не определяет последствие неисполнения указанной в нем обязанности гаранта. Если в результате ее нарушения у принципала возникают убытки, то он вправе требовать от нарушителя их возмещения (п. 1 ст. 15 ГК).
Статья 379. Регрессные требования гаранта к принципалу
Комментарий к статье 379
1. В договоре о предоставлении банковской гарантии гарант и принципал, как правило, оговаривают размер и порядок осуществления регрессного притязания, возникающего у гаранта в результате исполнения гарантийного обязательства. Однако это не означает, что согласно п. 1 ст. 379 гарант, который исполнил свою обязанность к предоставлению и тем самым освободил принципала от основного долга, приобретает против него регрессное притязание только при наличии упомянутой оговорки. При таком толковании комментируемого предписания допускается неосновательное обогащение принципала.
2. Из п. 2 ст. 379 следует, что если уплаченная гарантом бенефициару денежная сумма по какой-то причине превышает гарантийную сумму, которую гарант и принципал указали в договоре о предоставлении банковской гарантии, то размер регрессного притязания гаранта ограничивается указанной ими суммой. Вместе с тем п. 2 комментируемой статьи предусматривает возможность определения размера этого притязания с учетом всех денежных сумм, полученных бенефициаром от гаранта.
3. Предписания ст. 379 находят соответствующее применение и тогда, когда гарант удовлетворяет бенефициара путем предоставления вместо исполнения (ст. 409 ГК). При этом если гарантийная сумма оказывается меньше стоимости предоставленного бенефициару предмета и отсутствует соответствующая договоренность гаранта с принципалом, то размер регрессного притязания следует ограничивать суммой банковской гарантии.
§ 7. Задаток
Статья 380. Понятие задатка. Форма соглашения о задатке
Комментарий к статье 380
1. Задаток выполняет три функции: доказательственную, платежную и обеспечительную. Задатком обеспечиваются обязательства, возникшие из договора.
2. Доказательственная функция задатка состоит в том, что его выдача свидетельствует о заключении договора, порождающего обеспечиваемые задатком обязательства. Из п. 1 комментируемой статьи следует, что задаток выдается при заключении этого договора, который может носить не только консенсуальный, но и реальный характер. Под заключением договора в данном случае понимаются процесс согласования его условий и соблюдение требуемых формальностей, а не момент заключения договора. Поэтому задаток может выдаваться в ходе переговоров сторон, непосредственно после заключения договора, перед его государственной регистрацией, при удостоверении договора нотариусом и т.д. Закон не требует, чтобы задаток являлся единственным доказательством заключения указанного договора. Поэтому обеспеченные задатком обязательства могут быть основаны на договоре, заключенном как в устной, так и в письменной форме.
3. Платежная функция задатка выражается в том, что его выдача совершается во исполнение задаткодателем денежного обязательства (например, выдача задатка нанимателем жилого помещения по договору коммерческого найма освобождает его от внесения наемной платы в части выданного задатка). Эту функцию задаток выполняет и тогда, когда срок исполнения основного обязательства еще не наступил.
4. Обеспечительная функция задатка заключается в побуждении сторон договора исполнить свои обязательства под страхом наступления штрафных последствий, указанных в абз. 1 п. 2 ст. 381 ГК.
5. На практике встречаются соглашения, сходные по своему действию с соглашениями о задатке, но не отвечающие закрепленным в п. 1 комментируемой статьи признакам задатка. К таким задаткоподобным соглашениям относятся: 1) заключаемое при участии в торгах соглашение о задатке (п. п. 4 и 5 ст. 448 ГК), который выдается в обеспечение исполнения обязанности заключить договор, а также, если это оговорено сторонами, в обеспечение обязательств, возникших из этого договора; 2) соглашение о задатке, заключаемое для обеспечения исполнения предварительного договора; 3) соглашение о задатке, который выдается после заключения договора, порождающего обеспечиваемые задатком обязательства. К задаткоподобным соглашениям могут по аналогии применяться предписания Кодекса о задатке.
6. В литературе и судебной практике высказываются мнения, сужающие сферу применения задатка. Например, говорят о невозможности обеспечения задатком консенсуальных договоров, договоров, заключаемых в нотариальной форме, договоров, подлежащих государственной регистрации, и т.п. То же самое относится и к задаткоподобным суммам. Кроме того, широко дискутируется вопрос о возможности обеспечения задатком предварительного договора, который якобы не может предусматривать никаких платежей по нему (ст. 429 ГК), в силу чего задаток в этом случае не способен выполнить платежную функцию (о возможности обеспечения задатком обязанности заключить договор см.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18 марта 2004 г. N А56-19741/03; Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11 ноября 2005 г. N А17-150/3-2005; о невозможности см.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2005 г., утв. Постановлением Президиума ВС от 1 марта 2006 г. (Бюллетень ВС. 2006. N 5); Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17 июня 2004 г. N Ф04/3281-399/А67-2004).
Практика, отрицающая применимость задатка (точнее - суммы, подобной задатку) для обеспечения исполнения предварительного договора, не учитывает принцип диспозитивности гражданского права, закрепленный в целом ряде статей ГК (см., например, п. п. 1 и 2 ст. 1, п. 1 ст. 329, ст. 421 ГК). Ничто не препятствует сторонам заключить обеспечительное соглашение, назвав его соглашением о задатке и определив его правовые последствия, аналогичные тем, которые предусмотрены ст. 381 ГК.
7. Соглашение о задатке может быть включено в текст документа, оформляющего основную сделку (в виде условия договора), или же оформлено отдельным актом. Независимо от размера задатка оно подлежит совершению в письменной форме. Несоблюдение этого требования лишает стороны в случае спора права ссылаться на свидетельские показания (п. 1 ст. 162 ГК). В отличие от договора о неустойке (абз. 2 ст. 331 ГК), о залоге (п. 4 ст. 339 ГК), о поручительстве (ст. 362 ГК) действительность соглашения о задатке не затрагивается нарушением формы. Соглашение должно содержать указание на договор, порождающий обеспечиваемые задатком обязательства, и удостоверять факт выдачи определенной денежной суммы в качестве задатка.
8. Задаток следует отличать от аванса (предварительной оплаты). Аванс не выполняет обеспечительную функцию и должен быть возвращен авансодателю в однократном размере в случае неисполнения обязательства получателем аванса (см., например, п. 3 ст. 487 ГК).
Статья 381. Последствия прекращения и неисполнения обязательства, обеспеченного задатком
Комментарий к статье 381
1. При прекращении обеспеченного задатком обязательства задаток подлежит возврату. Обеспечительное действие задатка не наступает. Под прекращением обязательства по соглашению сторон в смысле п. 1 комментируемой статьи следует понимать не только случаи заключения соглашения о прекращении договорного отношения (п. 1 ст. 450 ГК), но и другие договорные способы прекращения обязательства, а именно: предоставление вместо исполнения (ст. 409 ГК), новацию (ст. 414 ГК), прощение долга (ст. 415 ГК). Стороны могут договориться об оставлении суммы задатка у задаткополучателя полностью или в части.
2. В абз. 1 п. 2 комментируемой статьи раскрывается обеспечительная функция задатка. Поскольку она связана с имущественными потерями для нарушившей обязательство стороны, можно говорить о штрафном действии задатка. Для наступления штрафного действия требуется фактический состав, включающий в себя три элемента: 1) выдачу задатка; 2) заключение соглашения о задатке; 3) неисполнение обеспеченного задатком обязательства.
Требование о возврате суммы задатка в двойном размере (в части, превышающей размер выданного задатка) сходно по своей правовой природе с притязанием на неустойку. Поэтому суд, применяя по аналогии ст. 333 ГК, может уменьшить взыскиваемую сумму в части, которая превышает размер выданного задатка (например, когда сумма задатка составляет 80% суммы договора, а сумма задатка в двойном размере - 160%).
Предписания абз. 1 п. 2 ст. 381 являются диспозитивными. Поэтому стороны могут связать штрафное действие задатка с ненадлежащим исполнением основного обязательства, а также изменить штрафное действие задатка (например, оговорить, что в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения основного обязательства задаткополучателем последний возвращает задаток в ином, нежели предусмотренном законом, размере). Кроме того, они могут заключить соглашение об одностороннем задатке, т.е. задатке, который обеспечивает обязательство лишь одной стороны.
3. Из абз. 2 п. 2 комментируемой статьи следует, что задаток, если иное не оговорено сторонами, выполняет еще и компенсационную функцию - он засчитывается в счет возмещения убытков. При нарушении обязательства задаткополучателем убытки задаткодателя компенсирует лишь штрафная часть возвращаемой суммы, т.е. превышающая сумму выданного ранее задатка.
Глава 24. ПЕРЕМЕНА ЛИЦ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕ
§ 1. Переход прав кредитора к другому лицу
Статья 382. Основания и порядок перехода прав кредитора к другому лицу
Комментарий к статье 382
1. Право, принадлежащее кредитору, может перейти к другому лицу на основании сделки (уступка требования), в силу закона или по решению суда.
Комментируемая статья, как и весь § 1 гл. 24 ГК, направлена прежде всего на регулирование вопросов уступки требования. Однако соответствующие правила носят универсальный характер, в силу чего большинство из них могут применяться и к двум другим видам перехода права требования (см. коммент. к ст. 387 ГК).
2. Использование законодателем термина "передача" подчеркивает волевой характер уступки требования. По своей правовой природе уступка (цессия) представляет собой договор, посредством которого кредитор (цедент) передает принадлежащее ему требование другому лицу (цессионарию).
Уступку требования необходимо отличать от договора, лежащего в ее основании (купли-продажи, дарения и др.). Последний лишь создает обязанность передать требование (является обязательственной сделкой), но не переносит это требование автоматически на другое лицо. Непосредственная передача осуществляется посредством самостоятельного волевого акта - договора цессии, носящего характер распорядительной сделки (см. п. 1 письма ВАС N 120).
Данный вывод справедлив и для ситуации, когда сделка уступки и договор, служащий для нее основанием, совершаются одновременно и даже оформляются единым документом. С правовой точки зрения и в этом случае мы имеем дело с двумя различными сделками.
Распорядительный характер договора уступки не позволяет рассматривать его в ряду оснований передачи имущества (купли-продажи, дарения и т.п.). Договор цессии и лежащая в его основании обязательственная сделка имеют различную правовую природу, а потому не могут рассматриваться как однопорядковые величины и противопоставляться друг другу. Распорядительный характер договора уступки исключает применение к нему дифференциации сделок на возмездные и безвозмездные. Возмездной (безвозмездной) может быть только обязательственная сделка, лежащая в основании уступки, но никак не договор цессии.
3. Договор уступки представляет собой абстрактную сделку. Это означает, что его действительность не зависит от наличия или действительности обязательственной сделки (купли-продажи, дарения и т.п.), лежащей в его основании. Договор цессии проявляет свое действие и при недействительности основания, по которому он совершается (иное мнение (см.: Кротов М.В. О некоторых проблемах перемены лиц в обязательстве // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1999. Вып. 6. С. 62) основывается на смешении цели договора и основания уступки, а потому не может быть принято).
Следствием абстрактного характера уступки является повышенная оборотоспособность уступаемого требования. Новый кредитор (цессионарий) при предъявлении требования к должнику не обязан доказывать существование и действительность основания уступки. Равно и должник не вправе заявлять против предъявленного требования возражения, вытекающие из сделки между цедентом и цессионарием, лежащей в основании договора цессии - купли-продажи, дарения и т.п. (см. коммент. к ст. 386 ГК).
Абстрактностью уступки объясняется и то обстоятельство, что должник, добросовестно действовавший в соответствии с полученным уведомлением об уступке, считается исполнившим обязательство надлежащему кредитору (см. п. 14 письма ВАС N 120). При применении последствий недействительности сделки, лежащей в основании цессии, положение добросовестного должника не должно затрагиваться (подробнее см.: Новоселова Л. Сделка уступки права требования и основания ее совершения // Хозяйство и право. 2003. N 7. С. 28 - 32).
Абстрактный характер уступки отнюдь не означает, что при отсутствии либо недействительности обязательственной сделки-основания цедент теряет возможность использовать какие-либо способы защиты и несет риск имущественных потерь. В подобной ситуации происходит неосновательное обогащение цессионария за счет цедента. Как следствие, ст. 1106 ГК предусматривает возможность последнего требовать восстановления прежнего положения, т.е. обратного перевода уступленного права на себя по решению суда. Если же на момент предъявления кондикционного требования к цессионарию последний уже осуществил переданное ему право или произвел иное распоряжение, исключающее обратный переход (например, уступил право другому лицу), потерпевший (цедент) вправе требовать от цессионария возмещения действительной стоимости неосновательно полученного (см. ст. 1105 ГК).
4. Комментируемая статья, как § 1 гл. 24 ГК в целом, регламентирует переход только обязательственных прав. Соответственно, не могут быть предметом уступки права носящие неимущественный характер, а также иные, кроме обязательственных, имущественные права. Из этого не следует, что подобные права вообще не могут переходить к другому лицу в порядке правопреемства. Однако вопрос о принципиальной допустимости передачи таких прав должен обсуждаться на основании специальных норм, регламентирующих их правовой режим. Этими же нормами, а не правилами § 1 гл. 24 ГК следует руководствоваться и при определении механизма такой передачи.
5. Комментируемая статья исходит из принципиальной допустимости уступки любого обязательственного права независимо от основания его возникновения. Предметом цессии могут быть как права, вытекающие из договора, так и требования внедоговорного характера (например, о возмещении вреда, причиненного имуществу, требование из неосновательного обогащения).
Допустима уступка будущего требования, т.е. требования, которое еще не существует при заключении сделки цессии (например, требования об уплате покупной цены из будущей купли-продажи определенной вещи). При этом такая сделка проявляет свое действие только в момент возникновения требования у цедента (см.: Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1999. Вып. 6. С. 16). Будущее требование переходит к цессионарию в тот момент, когда заключен договор или имеют место иные юридические факты, из которых возникает это требование (см. п. 4 письма ВАС N 120).
Как исключение уступка требования может быть запрещена законом или соглашением сторон. Кроме того, невозможность уступки может вытекать из существа требования (см. ст. ст. 383, 388 ГК и коммент. к ним).
6. Абзац 2 п. 1 комментируемой статьи устанавливает недопустимость применения правил § 1 гл. 24 ГК к регрессным обязательствам. Данное предписание исходит из различной правовой природы институтов правопреемства и регресса и, как следствие, различного механизма их действия.
Под правом регрессного (обратного) требования понимается право субъекта (регредиента), исполнившего обязательство за должника (регрессата), требовать от последнего возврата исполненного за него регредиентом. Произведенное регредиентом исполнение погашает первоначальное обязательство, поэтому регрессное требование является самостоятельным и не зависит от обязательства (основного обязательства), существовавшего между регрессатом и его кредитором. Поведение участников основного обязательства не оказывает какого-либо влияния на права и обязанности регредиента и регрессата. Условия осуществления права требования регредиента к регрессату также не зависят от условий осуществления права прежнего кредитора регрессата. Течение срока исковой давности по регрессному обязательству начинается с момента исполнения основного обязательства.
В рамках преемства же нового обязательства не возникает, а происходит переход существующего требования. Право цессионария базируется на праве цедента, производно от него в своем объеме и условиях осуществления. Цессионарию переходит право цедента со всеми его преимуществами и обременениями.
Абзац 2 п. 1 комментируемой статьи призван показать лишь различия сущности преемства и регресса. Однако он не может толковаться как установленный законом запрет уступки регрессного требования (см.: Ефимова Л.Н. Перемена лиц в обязательстве (законодательство и практика его применения) // Арбитражная практика. 2003. N 11. С. 14). Регрессное требование представляет собой право обязательственного характера и, как следствие, может быть уступлено кредитором (регредиентом) другому лицу.
7. Поскольку цессия не изменяет правового положения должника, согласия последнего на совершение уступки не требуется. Вместе с тем п. 2 комментируемой статьи предусматривает необходимость получения такого согласия в случаях, прямо установленных законом или договором.
Обязательность согласия должника не превращает уступку в трехстороннюю сделку (иное мнение (см.: Кротов М.В. О некоторых проблемах перемены лиц в обязательстве. С. 64) не бесспорно). Согласие не является частью фактического состава договора уступки, а представляет собой одностороннюю сделку должника, адресованную цеденту, цессионарию или обоим вместе. Будучи односторонней сделкой, согласие должника нуждается не в принятии, а лишь в восприятии его одной стороной договора цессии (или обеими). Признание за согласием значения самостоятельной сделки означает, что на него не распространяются правила ст. 389 ГК (см. коммент. к ней) о форме уступки.
8. Комментируемая статья (равно как и иные правила § 1 гл. 24 ГК) не исключает возможности частичной уступки, а также уступки прав, вытекающих из длящегося обязательства (подробнее см. коммент. к ст. 384 ГК).
Не только возможна, но и по общему правилу не требует соблюдения каких-либо дополнительных условий уступка права, вытекающего из взаимного договора. Так, цессия денежного требования из договора купли-продажи не влечет замены продавца по первоначальному договору. Уступка приводит лишь к перемене кредитора в обязательстве оплатить товар, совершенно не затрагивая встречного, но самостоятельного обязательства по передаче товара. Сторонами последнего продолжают оставаться договорные контрагенты - цедент и должник. Уступка требования из взаимного договора не сопровождается одновременным переводом долга, а потому наряду с уступленным правом к цессионарию не переходят обязанности по договору (см. п. п. 6, 8 письма ВАС N 120).
9. Пункт 3 комментируемой статьи содержит традиционные для отечественного законодательства положения, регулирующие "внешние" последствия уступки.
Учитывая, что должник не принимает участия в цессионном договоре, комментируемая норма связывает его обязанность произвести исполнение цессионарию лишь с получением им уведомления.
Это отнюдь не означает, что законодатель обусловливает действительность уступки фактом получения должником уведомления о ней. Последнее находится за пределами юридического состава цессии (подробнее см.: Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 363) и не оказывает влияния ни на действительность совершенной уступки, ни на момент ее вступления в силу.
Соответственно, при неоднократной уступке кредитором одного и того же требования нескольким цессионариям преимущество среди них будет иметь тот из них, кому требование было уступлено ранее, даже если уведомление об этой уступке было получено должником позже.
10. Не влияя на внутренние отношения между цедентом и цессионарием, уведомление имеет особое значение для внешних последствий уступки. Пункт 3 комментируемой статьи возлагает на цессионария риск неблагоприятных последствий неуведомления должника о состоявшейся уступке. Под неблагоприятными последствиями следует понимать: а) возможное увеличение числа возражений должника, которые он может использовать против требования цессионария (см. ст. 386 ГК и коммент. к ней); б) возможное увеличение числа требований должника, которые он может предъявить к зачету требования цессионария (см. ст. ст. 386, 412 ГК и коммент. к ним); в) возможность для должника освободиться от обязательства исполнением, произведенным в адрес цедента.
Соответствующий правовой эффект производит лишь письменное уведомление должника, в котором указаны предмет уступки и личность цессионария.
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Белова В.А. "Уведомление должника об уступке требования и его юридическое значение" включена в информационный банк.
Пункт 3 комментируемой статьи не уточняет, какая из сторон договора цессии (цедент или цессионарий) должна направить письменное уведомление о состоявшейся уступке должнику, признавая легитимным уведомление любой из сторон. Не следует признавать правового эффекта за уведомлением, полученным должником от третьих лиц (иное мнение см. в кн.: Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования // Законодательство. 2001. N 7. С. 15 - 16).
11. Установленная п. 3 комментируемой статьи фикция - признание надлежащим исполнения, произведенного не уведомленным об уступке должником в адрес цедента, - исключает возможность предъявления должнику требования об исполнении со стороны цессионария. Однако поскольку цедент не является обладателем уступленного права, а следовательно, получил исполнение в отсутствие правового основания, цессионарий может предъявить к нему кондикционное требование о возврате неосновательно полученного, а также о возмещении доходов (см. ст. ст. 1104, 1105, 1107 ГК; п. 10 письма ВАС N 49).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |