- Ладно, так и быть, - взглянул я на своего друга, доставая из своей нарты «Тоз-8». - Глухарь у нас в рационе скоро появится.
- Вон оно что? - опешил Серёжа. - А я и не знал!
- Ты много чего не знаешь, - улыбнулся Н.Л. - Винтовку для тебя взяли. Чтобы когда нас окружат медведи, тебе было чем застрелиться.
- Это зачем? - не понял юмора учитель.
- Чтобы им не сдаться, - надзирательным тоном сказал Н.Л.
- Но ведь медведи ещё спят, - сел на своего «конька» Серёжа.
- Ты что, шуток не понимаешь?! - схватился за живот Н.Л.
Видя такой вот цирковой номер, я засмеялся тоже.
«Это не к добру, - думал я, вытирая слёзы. - Слишком много в последнее время хохочем. Но кто знает, может, как говорит Н.Л., всё и обойдётся...
Назавтра рано утром вторым выстрелом из винтовки я сбил здоровенного петуха-глухаря.
- Кто говорил, что мы помрём с голоду? - бросил я его у догорающего костра. - Нам его хватит дня на два, а то и больше. И собаки ещё поедят.
- А кто будет готовить? - высунул нос из-под своего одеяла H.J1. - Я сразу говорю, что не буду, потому что я ответственное лицо, так сказать государственное...
- Я его сготовлю! - согласился Серёжа.
- Да я пошутил, - засмеялся Н.Л., вставая. - Давай вместе по- быстрому. Плотно позавтракаем и пойдём.
Как я и предполагал, к концу второго дня пути мы увидели покопы домашних оленей, а через час ходьбы почти в темноте подошли к эвенкийскому стойбищу. Услышав наше приближение, залаяли привязанные рядом с чумами собаки, и навстречу нам вышли настороженные люди. Приближение со стороны Чурбиги из бора трёх вооружённых мужчин их озадачило. Но, узнав в неожиданных гостях меня, все сразу повеселели.
- Добро пожаловать, Геша! - вышел навстречу нам старший из Лихачёвых. - Ты, как я вижу, человек слова, делаешь, как говоришь. Это хорошо! - протянул Борис Леонтич мне свою руку. - А как звать твоих друзей? Если они твои друзья, значит, друзья и наши. Давайте- ка, сбрасывайте лыжи и все ко мне в чум.
- А где Николай? - поискал я своего друга глазами.
- Он ушёл с Пашей Тугундиным дикарей скрадывать. Скоро должны вернуться.
Скоро означало либо завтра, либо через день. Услышав, что Николай на охоте, я немного расстроился. В наши планы это не входило. Я отвязал от нарт своих собак, нашёл им место рядом с жилищем отца Николая и, сбросив лыжи, вошёл в чум. У огня, озираясь во все стороны, сидели Старков и Н.Л. Они впервые видели эвенков и в первый раз оказались в чуме. Понятно, что им всё, начиная с запахов и кончая нехитрой окружающей их утварью, казалось экзотическим и странным. Предыдущим днём нам повезло с охотой и на нарте у нас лежало четыре глухаря. Поэтому, взглянув на растерянное лицо Старкова, я спросил:
- Ты, я думаю, не забыл пару птиц отдать нашим хозяевам?
- Мы им вручили трёх, - повернул в мою сторону голову Н.Л. - От каждого из нас по глухарю.
- Просто горжусь вами! - улыбнулся я. - И не жадные, и весёлые.
- И не обжоры, - добавил Н.Л.
Вскоре в чум вошла мать Николая с бумажным мешком, наполненным покупными сушками.
- Это у нас ещё с осени, бережём для гостей, - сказала она, насыпая сахар в берестяной туес. - Сейчас Борис придёт с олениной, и я вам что-нибудь приготовлю.
- Да мы ещё и не проголодались, недавно обедали, - сказал я.
- Уже вечер, надо кушать, иначе спать будет холодно, - высыпала на столик из своего мешка Колина мама бублики. - Скоро чай закипит, согреетесь, а там и ужин поспеет.
- Зачем глухарей нам отдали? Мы всегда с мясом живём, - зашёл в чум Борис Леонтич с двумя увесистыми кусками оленины. - Этот, хозяйка, готовь, - протянул он своей жене кусок побольше. А из этого мы с Гешей строганину сделаем. То, что ты ешь строганину, я знаю, а твои друзья её едят? - посмотрел хозяин на притихших членов экспедиции.
- Я не пробовал, - посмотрел на лежащее на столе мороженое мясо Н.Л.
- И я тоже, - отозвался Старков.
- Но вы не беспокойтесь, есть мы будем не хуже вашего, - улыбнулся Колиному отцу Н.Л. - Георгий так нам расхваливал мороженную оленину, что при виде её у меня побежали слюнки.
- Вот и хорошо, - засмеялся хозяин, насыпая перец в плошку с солью. - Давайте, доставайте свои ножи и поближе к столу!
Не успел я нарезать несколько тонких длинных стружек мороженого деликатеса, как в чум вошла бабушка Нюра.
- Она мне ещё утром сказала, что ты придёшь с друзьями, - показал на свою тёщу Борис Леонтич.
- Здравствуйте, тётя Нюра! Вот мы и опять увиделись! - подошёл я к ней.
- Здравствуй, здравствуй, Гера! - посмотрела она на меня строго и как-то по-матерински. - Зачем решил снова увидеть Якынр? Вижу, не дают тебе покоя мои рассказы, - уселась бабушка Нюра на шкуру рядом с нами. - А как твои друзья? Дай-ка я на них погляжу.
После её слов в чуме наступила тишина. Все смотрели на шаманку и ждали, что она скажет.
- Ничего, парни хорошие! - улыбнулась она через минуту. - Вот этот очень много знает, - показала она на Н.Л. - У него мысли из головы как тетерева из-под снега, вроде бы все разные, но глядишь ты - собираются в единую стаю. А этого парня - одного не оставляйте. Не напоритесь на чулукана, плохо ему может стать. А так он надёжный и сильный.
- А кто такой чулукан? - спросил Серёжа.
- Лучше тебе его не встречать. Он тебя сразу в лесу запутает, даже по своему следу не выберешься.
- Это что такой дух? - спросил шаманку Н.Л.
- Не дух это, а лесной человек. Большой такой! Старообрядцы его чулуком кличат.
- Наш сибирский йети, - пояснил я.
- Тогда понятно! - кивнул головой Н.Л., пробуя первый кусочек строганины. - Оказывается, и у нас в Томской области такие встречаются. А я думал, что только на Урале...
- Но как же они зимой-то живут? Морозы-то какие! - спросил Серёжа бабушку.
- Старики сказывают, что чулуканы знают дороги в мир духов, поэтому морозы им и бескормица не страшны. Но лучше бы вам с чулу- каном не встречаться.
- А мы сами наподобие Юрия Петровича в мир духов не угодим? - спросил я.
- На то место, где он потерялся, не ходите. Да и я за вами смотреть буду, - сказала старушка, подливая себе чаю. - Так что не бойтесь...
- У меня к вам вопрос, - посмотрел я на неё. - Что по-эвенкийски означает слово Яр-Маракан? Тот бор, через который мы сюда пришли?
- Ничего это слово на нашем языке не означает. Жаль, что ты, лючи, меня об этом спрашиваешь, - покачала головой старая сказительница.
- Почему жаль? - не понял я.
- Потому, что ты должен знать сам значение этого слова. Тебе лень подумать, Геша, проще у меня спросить.
Я видел, что старушка почему-то расстроилась, но не понимал почему.
- Постой, Гера! - поднял руку Н.Л. - Если бабушка, - показал мой друг на шаманку, - считает, что ты должен сам знать значение слова Яр-Маракан, значит, этот термин из нашего языка, только окончание у него эвенкийское. Если так, то давай подумаем, что же оно значит?
- Подумайте, подумайте, а я чай пока попью, - начала успокаиваться старая эвенка.
- «Яр» походит на название Солнца древними славянами. Они весеннее светило называли Ярилой, - начал я копаться в своей памяти.
- Но Ярью называли ещё и жизненную силу! - добавил Н.Л. - А Маракан чем-то походит на слово мор?
- Постой, всё понятно! - чуть не закричал я. - «Кан» - окончание эвенкийское, а само слово русское - Мара! Это же имя богини смерти! Ничего себе, ну и название у бора! Дословный смысл таков.
- Сила Мары, или бор смерти, - дополнил меня H.JI.
- Да, бор, где живёт смерть. Но это на языке эндри, - посмотрела на нас шаманка своими выцветшими глазами. - Здесь в наших краях много что называется на языке эндри. Та же Орловка или река Лисица, речка Росомаха или Окунёвка.
- Но ведь это же чисто русские названия! - встрепенулся Старков.
- Но тогда, откуда они здесь взялись в крае, где до сих пор русские почти не живут? - вступил в нашу дискуссию Борис Леонтич.
- Какая-то загадка, - сказал Н.Л.
- Никакой загадки нет, - взяла слово старая шаманка. - Эндри, или, по-остяцки берёзовые люди-квели, разговаривали, как и вы, лю- чи. Поэтому название боров, рек, озёр, на востоке - гор произносится на одном и том же языке.
С этими словами старая женщина поднялась на ноги и, накинув на плечи кырняжку, ушла в чум к своей другой дочери.
- Она многое знает, - качнул в её сторону головой Борис Леонтич. - Вся её жизнь - сплошной аргиш. Родилась на Чуньке, вышла замуж на Катанге. Много лет жила на Сыму и вот сейчас кочует на Кети.
Слова шаманки в сознании Сергея и Н.Л. оставили, как я понял, серьёзный след. Ребята сидели, задумавшись, и рассматривали языки пламени костра, как будто в первый раз их видели.
- Что-то я вижу вам вдруг взгрустнулось, - прервал я воцарившееся молчание.
- Тут взгрустнётся, - отозвался Н.Л. - Бабушке бы у нас в университете лекции читать, а она с духами общается.
- Духи будут, пожалуй, поважнее вашего университета! - раздался с оленьей лежанки голос хозяина чума. - Они подчиняются только особым людям. Скажите, вашим профессорам духи повинуются?
- Пожалуй, нет, - подымаясь на ноги, вздохнул Н.Л.
Но в этот момент в чум, держа полукруглый чугунный казан в руках, вошла жена Бориса Леонтича.
- Всё, сварилось! - сказала она, ставя казан на землю. - Готовила мясо оленя на костре, так оно вкуснее будет. Доставайте и ешьте. Мы поблагодарили хлебосольную женщину и её мужа, но ещё раз садиться за стол нам не хотелось. Было уже поздно, и нас устраивал не столько предстоявший второй ужин, сколько сон.
Коля Лихачёв появился на стойбище в обед следующего дня. Увидев нас, молодой эвенк обрадовался.
- Четырёх дикарей добыли! - вместо приветствия высказался он, протягивая руку.
- Мяса теперь много, своих оленей можно и не резать. Паша остался с мясом, а я пришёл за упряжкой.
- Но может, кто-нибудь другой за мясом вместо тебя скатается? - спросил я его после приветствия. - Ты нам нужен. У нас маршрут снова на Якынр, а там через водораздел и на Тым.
- Так, наоборот, хорошо! Дикарей мы складывали за гарью, где избушка. Чем снег лыжами месить, на оленях туда и уедем. Только возьмём не одну упряжку, а две, чтобы всем вместиться, - засмеялся охотник. - Я там с вами и останусь, а нарты к Турэ приведут Паша с Витькой.
- Что же, это нам вполне подходит, - обрадовались ребята.
- В жизни на оленьих упряжках не катался! - сказал Н.Л.
- Видишь, это твой тёзка, - показал я эвенку на своего друга. - Ты, Николай Лихачёв, значит кратко - Н.Л. и он тоже Н.Л. Так что прошу вас любить друг друга!
- Да я вроде серчать на людей просто так, от скуки, ещё не научился, - сконфузился эвенк.
- И я тоже! - засмеялся Н.Л.
- Значит, всё будет нормально! - посмотрел на нас Старков. - Так, когда же мы выступаем? Если честно, я в чуме все бока себе отлежал!
- Завтра утром, - подумав, сказал Николай. - Надо немного отдохнуть, поймать упряжных оленей, а потом собраться. Я же ещё не собран. А ты почему не переоделся в нашенское? - посмотрел он на меня.
- Да вот тебя дожидался, говорят, где-то у тебя мои вещи.
- Не у меня, а у бабушки. Пока я займусь своими делами, сходи к ней и забери своё. Нам с тобой за водоразделом придётся побывать на мёртвом городе. Бабушка просила тебе его показать. Там стоят ещё и огромные курганы... Поэтому ночевать придётся на снегу не раз и не два. Может и без костра. Потому что за озёрами чистые болота, растёт там только мох, сушняка не сыскать, - скороговоркой сказал охотник.
- Слушаюсь и повинуюсь! - засмеялся я, надевая лыжи. — Всё, поскакал к твоей бабушке.
- А нам что делать? - спросил с растерянным видом Серёжа.
- Отлёживать в чуме бока и учиться есть строганину, - махнул я своим друзьям рукой.
Когда я подошёл к жилищу старой шаманки, её в чуме не оказалось. Старушка чем-то занималась в стоящем в 30 метрах от её дома лабазе. Не останавливаясь, я сразу направился к хозяйке дома.
- На-ка, возьми, - протянула старая эвенка череп медведя.
Я взял в руки череп и, не понимая, посмотрел на спустившуюся с лабаза бабушку.
- Пойдём, - наклонилась она, надевая свои маленькие лыжи.
Мне ничего не оставалось, как молча последовать за эвенкой. Когда мы подошли к её чуму, старушка, показывая на череп медведя, сказала:
- Вынь правый клык, Геша, и дай его мне.
Ударами обратной стороны ножа я расшатал клык и, вынув его, подал шаманке.
- Всё, ты мне больше не нужен, - сказала она сурово. - Забирай свою одежду. - Она в чуме, в мешке и ступай на стойбище. Я должна остаться одна...
Ничего не спрашивая, я взял свои вещи и, не попрощавшись, по- эвенкийски, отправился назад. Через несколько минут, к радости своих друзей, я был уже на стойбище.
- Ничего себе носишься! - покосился в мою сторону Старков. - Вроде никуда и не уходил!
- Ну-ка, давай, приоденься, - откинулся на подушки H.J1. - Хочу посмотреть, похож ты на эвенка или нет?
По просьбе друзей я сбросил с себя своё походное, потом по очереди надел эвенкийский нагрудник, натазники, на ноги с оленьими носками камусные чиколмы, а сверху кырняжку. Венчал мой экзотический наряд, расшитый бисером и оленьей шерстью, капор.
- Ну и как? - спросил я своих друзей.
- Борода мешает, - поморщился H.J1.
- И нос немного болыневат, - добавил Старков. - А так, похож.
- На кого? - посмотрел я на ребят.
- На русского матёрого мужика, которому вздумалось натянуть на себя эвенкийское одеяние, - ухмыльнулся H.JI.
- Надо же, ещё и с красным крашеным волосяным хвостом! - показал на низ кырняжки Серёжа.
- Знаешь что? Тебе надо в Томск ночью под мост. Как оттуда вылезешь в таком вот убранстве, тебе не только деньги - трусы в сорокоградусный мороз отдадут! - продолжал надо мною подтрунивать H.JI.
- Неужели у меня такой дикий вид? - растерялся я.
- Да мы смеёмся, всё нормально. Только, что ты станешь делать, когда начнутся оттепели?
- В марте температуры будут уже не те? - спросил H.JI.
- В нарту брошу своё, тепло станет - переоденусь, - сказал я.
Облачённый во всё национальное, я вышел из чума на мороз и лицом к лицу столкнулся с идущим к нам Борисом Леонтичем. На то, что я переодет, старейшина не обратил никакого внимания.
«Как будто так и должно быть», - невольно подумал я.
- Николай пошёл ловить оленей, а мне наказал, чтобы я отсыпал вам в дорогу муки. Будете в горячем песке печь колобки.
- Как это? - удивился я.
- Увидишь! - хитро прищурился эвенок. - Колька умеет, - подал он мне мешок с мукой. - Дорога у вас, как говорит бабушка Нюра, будет длинная. Печёные колобки тоже могут пригодится.
Я поблагодарил отца Николая за заботу, и тут мне пришло в голову спросить его, что означает на эвенкийском языке слово «Турэ». Почему такое название у рядом лежащего озера? Выслушав мой вопрос, пожилой эвенк задумался.
- Надо бы спросить бабушку, - начал он, но потом, что-то вспомнив, сказал:
- Я вспомнил, это имя древнего богатыря. В честь него и назвали озеро.
- Богатыря селькупского?
- С чего ты взял, что остяцкого? Нет, конечно! Но и не нашего.
- Тогда какого?
- Бабушка же тебе рассказывала, скорее всего, богатыря народа эндри. Здесь ведь давным-давно эндри жили - железные богатыри.
- А почему железные? - задал я новый вопрос.
- Потому что железо на себя надевали. Их ни пальмой, ни стрелой нельзя было взять.
«Вот так новость? - подумал я. - Имя богатыря! Получается, что его быком, туром звали! Имя-то вполне русское! Русских вроде бы в этих местах в древности никогда и не было. А топонимы и многие гидронимы наши, славянские!
- Пойдёмте, вместе посидим за столом, - пригласил я хозяина в его же чум. - А то дом свой нам отдали, а сами переселились.
- Чтобы гостей не стеснять - таков обычай, - улыбнулся Борис Леонтич, принимая моё приглашение.
Поздно вечером на оленьей упряжке у чума остановился Николай.
- Всё! Завтра в дорогу! - с порога весело заявил он. - А сейчас спать, встаём рано...
Мы по-быстрому разложили постели и уж было собрались в них залечь, как в чум вошла старая шаманка. Николай, видя такое дело, подкинул в огонь сушняк и взялся за приготовление чая.
- Не надо, - остановила его жестом бабушка. - Я скоро уйду. Я пришла к Геше. - На, возьми, - протянула она мне что-то.
Я машинально вытянул руку, и на мою ладонь упал надетый на толстую капроновую нитку медвежий клык.
- Надень и носи! - посмотрела она мне в глаза. - Снимешь в посёлке или в городе. А в лесу клык носи... В нём сила того аминака, которого ты убил осенью. Есть в нём, - показала она на странное ожерелье, - и моя сила. Если бы не ты, погиб бы тогда и мой внук, аминак тот был не простой... Не шатун, а на людей охотился. Помогли с ним справиться твои предки, поэтому сила зверя тебе должна принадлежать по праву.
И ребята, и молодой эвенк, и я - все смотрели на старую шаманку и не знали, как себя вести и что ей сказать? Слишком необычным был ее поздний визит.
«Она подарила мне оберег, но зачем? Выходит, бабушка знает то, о чём мы и не догадываемся», - невольно возникло в сознании.
Я взглянул на Николая, эвенк выглядел предельно серьёзным и озабоченным.
- Не знаю, как вас за это и благодарить, - надевая на себя клык медведя, обратился я к шаманке.
- Благодарить будешь потом, когда узнаешь его силу, - перебила меня бабушка.
И, повернувшись к своему внуку, сказала:
- Ты как проводник смотри за парнями. За второй речкой, пока не доберётесь до вершины, друг от друга далеко не расходитесь. За водоразделом, другое дело.
Выслушав её наставление, Николай молча кивнул.
- Коля мне сказал, что покажет место древнего города, - обратился я к шаманке с вопросом. - Разве можно зимой что-то разглядеть?
- Увидишь! Там валы такие, что их и из-под снега видно. Город стоит рядом с кочевой дорогой на берегу речки Чудовой, недалеко от её впадения в Тым. Его найти просто.
- А курганы? Неужели и вправду в тайге стоят курганы? - снова я задал вопрос.
- Большие такие холмы, поросшие лесом, - прищурила свои выцветшие глаза старушка. - Они рядами стоят прямо на болоте. Мимо них пойдёте - увидите.
- Вот чудеса, так чудеса! Раньше я считал, что курганы возводили только в степи. Наверное, когда их насыпали, вместо тайги и болот здесь простирались степи, - подумав, сказал H.JI. - На моховом болоте курган не построишь...
- Лет 30 назад тымские старообрядцы один такой курган раскапывали, - сказала, выслушав нашу дискуссию, бабушка.
- И что же они в нём нашли? - не удержался я.
- А ничего. Внутри насыпной горы оказался сруб. Сруб из толстых брёвен, даже топоры не брали - камень камнем! Так и бросили свою затею.
- Если внутри был найден сруб, значит, земляные горы рукотворные! - заключил Н.Л. - Это уже серьёзно. Вот так дела! А где же наши знаменитые историки?
- Они боятся и развалин городов, и тем более курганов, - сказал я. - Если, как ты говоришь, земляные пирамиды были насыпаны тогда, когда здесь на севере тайги ещё не было, то это пахнет минимум семью, а то и десятью тысячами лет! Представь, какой скандал может получиться в науке, если кто-то это докажет!
- Грандиозный! - кивнул головой Н.Л. - Тогда надо будет переписывать всю мировую историю...
- Скорее бы всё это увидеть! - загорелся я.
- Скоро увидите, только берегите себя, - направилась к выходу из чума бабушка.
- Ты когда-нибудь предполагал такое услышать об этой земле? - спросил я Н.Л.
- Нет, конечно! Мне и в голову не приходило, что здесь была ка- кая-го цивилизация.
- Да ещё и славян.
- Скорее всего, предков славян, - поправил он меня. - А может быть, прапрадедов индоиранцев, германцев и кельтов...
- Если взять во внимание то, о чём мне рассказала Колина бабушка, что легендарные эндри пришли с севера, с какой-то загадочной погибшей земли, то получается, что они являются предками всей белой расы?!
- Чем просто так болтать, вы бы лучше колыбельную нам с Николаем спели, - раздался из-под оленьего одеяла голос Старкова.
- Да, да! - поддержал Сергея эвенк. - Я люблю колыбельные. Особенно на эвенкийском.
- Может, тебе на китайском спеть? - запустил я в Николая подушкой.
- Ты пошто так на меня осерчал? - спросил тот, хохоча и зарываясь поглубже в одеяло...
Чуть свет на двух оленьих упряжках мы понеслись на север в вершину реки. Ехали той же дорогой, какой осенью я пересекал бор в поисках пропавших. Олени бежали резво, так что собаки еле за ними поспевали. Наши вещи и продукты были переложены в оленьи нарты, наши же таёжные походные сани катились на привязи сзади. Палатку Паши, охотника, с которым Николай Лихачёв добывал диких северных оленей, мы увидели издали. Кажется, хозяин был на месте, так как из жестяной трубы, что торчала из её крыши, шёл лёгкий дымок.
- Эй, Паша, хватит спать! - крикнул по-русски Николай. - Встречай гостей!
- Я сейчас, - раздалось из-за брезентового клапана.
И из палатки на четвереньках выполз Паша.
- Э-э-э, да ты я вижу, напился?! - наклонился над ним Лихачёв. - Где же ты взял пойло? Со мной не пьёшь, но как только я в отъезде, ты сразу рога в землю! Давайте посмотрим, где у него водка? - обратился к нам проводник, привязывая оленей.
Я соскочил с нарты и заглянул в палатку. Рядом с примитивной, сделанной из куска железа печью на сосновом лапнике лежало оленье одеяло, а рядом с ним стоял открытый термос. Я взял его в руки и, понюхав содержимое, протянул Николаю.
- Литровый термос, а в нём чистый спирт. Разводит в кружке и пьёт, - показал я на стоящую на печке наполненную снегом кружку.
- Придётся подождать, пока придёт в себя, - выливая на землю спирт, с горечью в голосе сказал охотник. - Такого с собой брать нельзя. Витька Ивичин на обратном пути с ним не совладает.
- Ну что же, давай подождём, - развёл я руками. - Только в палатке всем будет тесно.
- Я у костра переночую, — вздохнул Николай. - Виноват перед вами, не посмотрел, что у Пашки в термосе.
- Ладно, не переживай, - положил на плечо эвенка свою руку Н.Л., - всякое бывает.
- Плохо то, что олени долго будут голодные, их ведь сейчас не отпустишь.
- А если их покормить хлебом? - спросил Сергей. - У нас его мешок и ещё мука, что твой отец нам выделил. Они его есть будут?
- Ещё как будут! Хлеб все едят, - отозвался H.Л.
- Пожалуй, пойдёт, - согласился эвенк. - Хлебом, значит хлебом! От трёх булок от нас не убудет. Тем более, есть мука. Только сначала их надо оттаять.
- Но это дело поправимое, - усмехнулся Старков, доставая из мешка буханки. - Сейчас печь натопим, жара в палатке будет!
- А с этим что делать? - показал я на стоящего в экзотической позе Пашу.
- Уложим в палатку и пусть спит. Когда выспится, придёт в себя, тогда и поговорим... - взглянул на своего напарника Николай. - Скоро совсем сопьётся, хоть в посёлок не отпускай вовсе. Уйдёт туда, как человек, на оленях, в одежде, а возвращается из Центрального в майке, трусах и пешком по снегу. Оленей, лыжи и одежду свою - всё за пойло отдаст! Беда с ним! - сокрушался Николай.
Из-за Паши нам пришлось на целый день задержаться. Такая остановка не входила в наши планы. Но что было делать? Все понимали, что другого выхода нет. Только назавтра утром наш аргиш снова двинулся к намеченной цели. На соседней нарте нахохленный, с головной болью восседал Паша Тугундин. С ним никто не разговаривал, и он тоже молчал. Добравшись до места гибели Юрия Петровича, мы отпустили обе оленьи упряжки и, встав на лыжи, пошли пешком. Хоть наш путь и шёл по ровному месту, но перегруженные нарты разогнаться не давали. Поэтому мы пришли к избушке, где я осенью встретил Николая, только назавтра вечером. Уже в темноте мы откопали от снега дверь и разожгли в печке огонь.
- Ну вот, первый этап нашего пути пройден, - сказал я членам команды. - Здесь, в избушке, оставим часть продуктов, так что завтра идти будет веселее.
- Через два дня мы снова выйдем к избушке. Это на речке Язёвой, - продолжил за меня эвенк. - И там тоже оставим часть продуктов. Через водораздел пойдем налегке. А за ним совсем глухие места. В том краю и лося много, и оленей табуны, и птица есть, так что голодать не придётся...
- Это хорошо, что не придётся, - многозначительно посмотрел на Николая Н.Л. - Иначе начнём тянуть жребий.
- Зачем? - поинтересовался Николай.
- Как зачем? Неужели ты не понял? Впрочем, глядя на тебя, обойдёмся и без жребия. Ты как самый жирный из нас...
- Да я самый худенький! Это у меня лицо кажется жирным! - понял шутку эвенк.
- Ха, ха, ха! - засмеялся, глядя на эту сцену, Сергей. - Два дня назад он меня намеревался зажарить, - показал он на H.JI., - а теперь на тебя переключился.
Согревшись, мы быстро поели, накормили собак и легли на лежанки. Хоть все и устали, а спать не хотелось.
- Вот что, - сказал H.JI. - Надо бы заняться учётами. Я же в командировке. Поэтому думаю, что завтра идти нам никуда не придётся. Мы пойдём с Георгием закладывать площадки, а вы, - посмотрел он на Николая и Серёжу, - будете домовничать.
- Я согласен, - зевнул Старков.
- А я нет, - со своего места проговорил эвенк. - Я лучше пойду за глухарями. Свежее мясо нам не помешает.
- Делайте, как хотите... - проворчал я, закрывая глаза.
Меня разбудил неистовый лай собак. Я вскочил со своего места, нащупал в темноте свой «зауэр» и бросился к двери. Не успел я её открыть, как лайки, чуть не сбив меня с ног, бросились куда-то в темноту ночи!
- Что ещё за напасть? - со своего места спросил H.JI.
- Убей, не знаю! - прошептал я. - Собаки как сумасшедшие куда- то убежали. Повезло им, что снег в бору твёрдый...
В это время далеко раздался собачий лай, потом опять всё стихло.
- Коля, - позвал я эвенка, - ты можешь что-нибудь объяснить?
- Не знаю, - раздалось в темноте.
- Помнишь, осенью у нас с тобой точно так же собаки убежали от костра?!
- Может, им что-нибудь приснилось? - предположил Серёжа.
, - А потом, они что, свой сон облаивали? - спросил H.JI.
- Так ты можешь мне ответить, что происходит? - снова я обратился к эвенку.
- Думаю, что нами заинтересовался Хозяин...
- Опять твой Хозяин! Кто это такой?
- Ты бы спросил лучше мою бабушку. Пошто не спрашивал, а сейчас ко мне пристаёшь? - раздался из темноты голос охотника.
Но в этот момент за дверью заскулили вернувшиеся из леса лайки. Они вбежали в избушку довольные и весёлые и как ни в чём не бывало улеглись на свои места.
- Вот те на! - посмотрел я на них, зажигая спичку. - Что же произошло?
- Ладно, утром разберёмся, - философски заметил Н.Л. - Что касается меня, то я хочу досмотреть прерванный сон.
Все снова улеглись на свои места, но мне спать уже не хотелось.
«То же самое! - думал я. - Тогда осенью ни с того ни с сего собаки вскочили, с лаем куда-то убежали, а через полчаса вернулись и так же снова спокойно улеглись... Как будто им что-то приснилось. Но если бы это был всего лишь сон, они бы далеко в лесу на кого-то не лаяли? Как узнать? Пойти завтра по их следу? Но вдруг я своим поступком спугну Николая? Эвенк что-то знает, но молчит. Узнать бы, что? Может, со временем он нам всё-таки объяснит? Что ж, придётся пока ждать, - заключил я. - По-другому то никак. Спросить бы собак - кого они, интересно, видели? Но собачьего языка я, к сожалению, не знаю.
Утром после завтрака мы с Н.Л. отправились на закладку учётных площадок, а молодой эвенк, захватив мою «Тоз-8», ушёл на другую сторону Орловки в поисках диких оленей или птицы. Короткий февральский день уже подходил к концу, когда мы с Н.Л., закончив свои дела, вышли на лыжню, ведущую к нашему зимовью.
- Наверняка Николай парочку глухарей припёр, - мечтательно пробасил Н.Л. - Сейчас они с Сергеем жарят их на вертеле... Нас дожидаются.
- Хорошо бы, - поддержал я его. - Обеда-то у нас не было.
Когда мы подошли к избушке, то никакого костра рядом с ней не
увидели, не заметили мы и из трубы дыма...
«Неужели, что-то произошло? - тревожно сжалось сердце. - Опять беда и снова в этом краю?!»
Я сбросил лыжи и бегом заскочил в избушку. То, что я увидел, меня одновременно и успокоило и перепугало: с лежанки, забравшись под два одеяла, на меня выглядывал Серёжа. Он был бледный, и в глазах стоял такой ужас, что у меня подкосились ноги. Я мешком упал на подвернувшуюся скамейку и, глядя в его перепуганные глаза, спросил:
- Скажи, что произошло? Неужели начался Армагеддон? И скоро всё человечество погибнет? - показал я на стоящий у окна «альпинист[4]».
- А Николай где? - озираясь по сторонам, ввалился в избушку Н.Л.
- Коля ещё не пришёл, а мне очень страшно! Я чуть от страху не умер, - пролепетал из-под одеяла знакомый голос.
- Вот те раз! Как это, от страха? - не понял я. - Кого ты боишься?
- Сам не знаю! - с дрожью в голосе сказал Старков. - Вскоре после вашего ухода на меня навалился страх. Думал, вот-вот от него сердце остановится.
- Он, наверное, спятил, - показал на шевелящиеся одеяла с выглядывающим из-под них глазами Сергея Н.Л.
- Вроде бы нет, - засомневался я. - Говорит-то разумно.
- Ладно, сиди, не вылезай, - обратился к одеялам Н.Л. - Сейчас печь растоплю, тогда и выберешься.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |