Слушая Регину, я вспоминал все, что сам помнил о своем предке, и то, что мне рассказывал о нем отец. Она ничего не выдумала - мой дед действительно был довольно жестким и требовательным человеком. Это же самое я слышал и от Люциуса. Абраксасу претило любое неповиновение или несогласие с ним. Он был легок на расправу. Немало эльфов-домовиков пострадало от его тяжелой руки. Люциус признавался, что и ему неоднократно попадало от отца. Но меня дед не обижал. Ему тогда было уже не до семьи – он заразился драконьей оспой, и собственное здоровье волновало его гораздо больше, чем наследники.
- Он манипулировал мной, как хотел, - продолжала бабушка, - издевался над моими материнскими чувствами. Более десяти лет он внушал мне, какое я ничтожество. Но что самое страшное - мой сын, подрастая, начинал относиться ко мне так же, как и его отец. Он, как и Абраксас, презирал меня за мою слабость и безволие.
Я попытался представить, как жилось в такой обстановке чувствительной и мягкой Регине, но не смог.
- Однажды, после его очередной вспышки, я не выдержала и сбежала. Мне захотелось побыть одной, подальше от мужа и сына, подышать свежим воздухом и хотя бы на мгновение почувствовать себя свободной. Нет, мыслей бросить семью у меня тогда не было. Я просто бесцельно бродила по улицам большого города и наслаждалась кратковременным ощущением покоя. Я понимала, что меня в замке ждет наказание, и пыталась как можно дольше оттянуть момент возвращения. Уже смеркалось, а я все никак не могла заставить себя подняться со скамьи и трансгрессировать домой. В тот момент ко мне и подсел молодой парень, который изменил всю мою жизнь. Его звали Фридрих Бауэр, он оказался моим соотечественником и очень хорошим человеком. Я, не задумываясь, пошла за ним.
Регина сделала глубокий вдох и продолжила:
- Меня не было в Малфой-мэноре около полугода. Абраксас прикрыл мое исчезновение рассказом о моем слабом здоровье, будто бы я была вынуждена проводить много времени на морском курорте и именно поэтому не появлялась в обществе. А на самом деле я в течение всего этого времени жила в небольшом домике, принадлежавшем магловской семье Бауэров. Я влюбилась, и я была по-настоящему счастлива. И мне было абсолютно все равно, кем являются мои спасители.
- Через полгода я попалась, и меня силой вернули в Малфой-мэнор, - женщина проглотила подступивший к горлу ком и замолчала. Наступила неловкая тишина.
- Что было дальше? – не выдержал я.
- Абраксас с молоком матери впитал идеи превосходства чистой крови. Их он и поставил во главу своих жизненных убеждений. Поэтому после возвращения в замок, моя жизнь из более-менее сносной превратилась в сущий ад. Меня оклеймили предательницей крови. И муж, и сын отказались от меня, заперли в отдаленном зачарованном от побега замке, лишив возможности колдовать, и объявили всему волшебному миру, что я умерла. Никто в Англии не усомнился в правдивости слов Малфоя - старшего, а родственников, которые бы заинтересовались моим исчезновением, у меня не осталось.
Внезапно мне вспомнилось обещание отца поквитаться с Нарциссой, если я не соглашусь на брак с Асторией Гринграсс. История могла бы повториться один к одному.
- Более двадцати лет я прожила наедине с приставленным ко мне эльфом.
- Так долго?! – ее слова ошеломили меня. – Как же ты выжила?
- Не знаю, - пожала плечами Регина. – Теперь уже все забылось. Но когда мне было особенно плохо, я ткала гобелены, - она показала рукой на стены гостиной, - и мечтала о свободе.
- Как же тебе удалось выбраться?
- Я смогла сделать это только после смерти Абраксаса. Возможно, Люциус забыл обо мне, защита замка спала, а когда он вспомнил, я была далеко за пределами страны. Мне удалось отыскать Фридриха Бауэра. Он был уже в зрелом возрасте, но тоже не забыл меня. Мы поженились. Так осуществились все мои мечты – я стала счастливой женщиной. Правда, не такой молодой, как раньше. Знаешь, Драко, я полностью отказалась от магии, уже и забыла, как выглядит волшебная палочка. Мой второй муж так ни разу и не заподозрил, что я ведьма. Он умер в прошлом году. Но все восемь лет, что я провела с ним, были самыми лучшими годами в моей жизни. Я ни о чем не жалею.
- Но как ты смогла обходиться без волшебства? Это просто немыслимо!
Регина звонко рассмеялась:
- Вовсе нет. Когда любишь – все получается само собой, безо всякого колдовства. Но парочка магических артефактов у меня все-таки осталась. Это семейные реликвии, уже несколько веков принадлежащие фон Вестфалленам. Одно из них перешло тебе, моему единственному наследнику.
Я покачал головой, не понимая, о чем идет речь.
- Перстень, который я прислала тебе на свадьбу, - напомнила бабушка.
- Он потерялся, - уныло признался я.
- Жаль, - огорчилась Регина. - Это магический амулет. Талисман. Он переходил из поколения в поколение в моей семье, и он не подойдет ни одному человеку, в котором не течет кровь фон Вестфалленов. Перстень позволяет своему владельцу не терять надежду в самые трудные времена. Думаю, что я выжила только благодаря тому, что носила, его не снимая.
- Ладно, не будем горевать, – утешила она меня. - Я верю, что в твоей семейной жизни и без амулета все будет хорошо.
- А как ты узнала о моей свадьбе?
- Подожди минутку, - женщина поднялась, вышла в соседнюю комнату и вернулась обратно, неся в руках небольшой альбом. Регина протянула его мне, я развернул и с удивлением увидел кучу рассортированных по годам газетных вырезок о себе, о Нарциссе и Люциусе.
- Я никогда не теряла вас из виду, - объяснила бабушка, - долгие годы собирала заметки обо всех без исключения Малфоях – от мала до велика. Я всегда чувствовала себя причастной к вашей семье. Так я узнала о тебе и Астории. И о твоем сыне.
- О сыне? – удивился я. - Но у меня еще нет детей.
- Как? - смутилась бабушка. – Не может быть. Я не могла ошибиться.
Регина начала судорожно перебирать собранные вырезки.
- Астория действительно беременна, но об этом нигде не писали.
- Нет?! Но я, же своими глазами видела, что у тебя сын. Драко, прошу, не смотри на меня, словно я сумасшедшая. С моей головой еще все в полном порядке. Ах, вспомнила…
Она вновь поднялась, подошла к небольшому комоду и открыла верхний ящик.
- Вот он, мой второй артефакт - магический свиток. На нем изображено генеалогическое древо семьи фон Вестфалленов. Здесь есть все, в ком течет наша кровь. Дети появляются на полотне сами собой в момент рождения.
Регина раскинула сверток на моих коленях:
- Вот, смотри.
Она ткнула пальцем в середину древа:
- Это мой отец. Это я. Это Люциус. Это ты. А эта линия ведет к твоему ребенку – к символу, обозначающему мальчика.
- Действительно, - я склонился над свитком. - Тут не может быть ошибки?
Она покачала головой:
- Нет. И, что особенно важно, Драко, здесь появляются только родившиеся, а не будущие дети. Это абсолютно точно.
- Смотри, каждый символ подписан именем, - заметил я, - а в этом случае нет.
Женщина задумалась:
- Так странно. Я уверена - древо не лжет. Тогда что же за всем этим скрывается?
У меня не было ответа. Вообще, вся история с магическим артефактом мне показалась какой-то нереальной и надуманной. Полная чушь, да и только.
- Знаешь, - загадка не давала Регине покоя. - Я думаю, что возможен еще и ребенок вне брака, незаконнорожденный - бастард. Поэтому у него и нет имени. У тебя были связи на стороне?
Я опешил от подобного предположения. Незаконнорожденный сын?! У меня?! Первое, что пришло в голову – последнее рождество в Хогвартсе и ночь с Паркинсон. Но…
- Нет, Регина. Ничего такого не было. Даже если бы подобное случилось, меня бы уже давно поставили перед фактом.
- Тогда не знаю, - она пожала плечами.
- Драко, - женщина не отводила от меня внимательного взгляда, - мне очень хочется верить, что ты не такой, как твой отец…
- Что ты имеешь в виду?
- Люциус так легко отказался от родной крови. Ты же не бросишь собственного ребенка на произвол судьбы, даже если он незаконнорожденный?
Именно ее вера в меня и не давала мне заснуть в ту ночь. Кто я такой? И какие мы – Малфои, ведь я всего лишь один из них? Чего я хочу от жизни? К чему стремлюсь? И чем я отличаюсь от Люциуса Малфоя, своего отца?
ГРЕЙНДЖЕР
- Нам нужно в Хогвартс, - тихо сказал Гарри, - и как можно скорее.
Рон вытаращил глаза:
- Что-о-о?
Гарри рывком поднялся с земли после очередного приступа боли в шраме, сел, потирая рукой лоб:
- ОН знает, что мы ищем крестражи. И ОН решил проверить, на месте ли они.
Парень поднялся на ноги.
- Но зачем, же в Хогвартс? – Рон вскочил следом за ним. – Почему именно туда?
- Потому, что один из крестражей находится там. Но я не знаю, что это может быть. Возможно предмет, принадлежавший ранее Кандиде Когтевран. Темный лорд непременно придет за этой вещью. Поэтому мы должны его опередить.
- И как же мы попадем в школу? Вокруг Хогвартса установлена защита.
- Можно сначала переместиться в Хогсмид, - предложила я. - Конечно, там могут оказаться пожиратели, но мы что-нибудь обязательно придумаем, верно? Будем действовать по обстоятельствам.
- Да, Гермиона, - отозвался Рон. – В последнее время твоя голова работает в режиме сногсшибательных идей. Я еще не успел отойти от твоего супервзрыва в замке хорька. Прошло две недели, а у меня до сих пор заложены уши.
Поттер засмеялся и кивнул, соглашаясь с другом.
- Вам нужно чаще их мыть, - сделав вид, что обиделась, хмыкнула я и, взяв из рук Гарри мантию-невидимку, накинула ее на мальчишек.
- Вставай ближе, - Рон придвинулся к Гарри и дал мне место.
Друзья обхватили меня за талию, и мы провалились в давящую тьму сузившегося вокруг нас пространства.
*****
Портрет, висящий на стене трактира, был не просто картиной, а дверью, ведущей в длинный тоннель. Когда она распахнулась перед нами, в открывшемся проеме мы увидели нашего однокурсника.
- Невилл? – ужаснулась я. – Что с тобой приключилось?
Он был весь изранен, его волосы обросли, изорванная одежда висела клочьями. Каждая деталь в его внешности указывала на постоянные лишения и невзгоды. Но на лице светилась радостная улыбка настоящего счастья. Парень с воплем восторга выскочил из отверстия за полотном и, словно не слыша моего вопроса, радостно воскликнул:
- Гарри! Мы знали, что ты придешь! Мы всегда это знали! Пошли! Там тебя ждут.
Он потянул опешившего Поттера за руку в открывшийся проем. Рон с немного растерянным видом шагнул следом за ними.
- Похоже, - пробурчал он, - там, по ту сторону коридора, нас ждет не только школа и верные друзья-соратники, но, судя по Невиллу, и смертельная опасность. Как всегда!
Гарри резко остановился и оттолкнул руку Лонгботтома:
- Невилл, иди вперед, а мы за тобой следом. Нам нужно пять минут, чтобы кое-что обсудить.
Парень кивнул и исчез в темноте коридора, а Гарри повернулся ко мне:
- Гермиона, ты не должна идти с нами. Ты должна вернуться домой.
- Почему? – опешила я. – Ты думаешь, я разучилась справляться с опасностями?
- Я так не думаю, - ответил тихо Гарри, смотря мне в глаза. – И никогда подобная мысль не пришла бы мне в голову. Со мной и Роном ты прошла весь путь от начала до конца. Но есть еще один маленький человечек, о котором ты должна подумать, кому ты нужна больше, чем нам. Феликс – твой сын.
- Гарри, я … Я не могу уйти сейчас, когда предстоит самая главная битва.
- Можешь, - его голос был тверд.
- Гарри! Я должна остаться с вами. Вам, возможно, понадобится моя помощь.
- Послушай меня, Гермиона. Нам без тебя будет плохо – это верно, но твоему сыну, если ты погибнешь и не придешь к нему, будет еще хуже.
- Но, Гарри…
- Ты обрекаешь его на ничтожное существование. Он родился магом, и должен стать им в полной мере. А ты так давно не видела его. Тебе нужно заново привыкать к своему сыну. Ты должна научиться быть мамой. Ведь скитаясь с нами по лесам, ты так много потеряла, ты стала ему чужой. Сколько ему сейчас, Гермиона?
- Через месяц исполнится год, - прошептала я, с трудом сдерживая слезы.
- Значит, Феликс, вероятно, уже научился ходить, у него прорезались зубы, и он говорит свои первые слова. Вот только слова «мама» среди них нет.
Сомнения терзали меня. Одна половина соглашалась с Гарри, другая же напрочь отказывалась слушать его доводы. Было так сложно решиться, сложно выбрать. Ведь на весы было брошено самое дорогое – верность и преданность друзьям против маленького сына и материнского долга.
- Нет, Гарри, я остаюсь. И не смей разубеждать меня, - решение далось мне с огромным трудом. – Мои родители вырастили из меня неплохую волшебницу…
- Отличную, - тихо за моей спиной произнес Рон.
- … Они и Феликса поднимут на ноги. Мама и папа справятся, я уверена.
- Ему нужна ты, Гермиона.
- Если мы победим, я вернусь к нему и сделаю все, чтобы вырастить сына достойным человеком. Если же я погибну… то у Феликса есть ты, Гарри, и ты, Рон, и Джинни. Я знаю, вы не оставите моего малыша. А еще у него есть… отец.
Поттер тяжело выдохнул:
- Значит, ты решила ему все рассказать?
- Нет. Но если со мной что-нибудь случится, именно вы расскажете Драко правду. Пообещайте, что сделаете это.
Мальчишки тревожно переглянулись, Рон кивнул первым, за ним и Гарри.
- Спасибо.
- Но и ты пообещай нам, что не будешь лезть на рожон и прежде, чем ввязаться в бой, ты подумаешь о Феликсе. Пока ты не дашь слова, мы не сдвинемся с места.
- Я постараюсь, Гарри. Честное слово.
И, шмыгнув носом, я отвернулась, чтобы не показать друзьям своих слез.
ПОТТЕР
Спустя несколько минут мы шли по длинному узкому тоннелю в сторону Хогвартса. Я продолжал думать о трудном разговоре с Гермионой, а Рон подробно расспрашивал Невилла о тех событиях, которые произошли в школе в наше отсутствие.
Лонгботтом рассказывал нам о директорстве Снейпа, о брате и сестре Кэрроу и применяемых ими наказаниях, о странной смерти Чжоу Чанг, об отряде сопротивления, возглавляемом самим Невиллом и сестрой Рона. Я в пол-уха слушал однокурсника, пока в сознание не ворвалось знакомое, отдающееся болью в сердце, имя – Джинни.
- Где она? – не выдержал я.
- Где-то в школе, - улыбнулся Невилл. - Не волнуйтесь, с Уизли все в порядке, разве что выглядит она неважно, еще хуже, чем я.
- Почему? – испугался Рон.
А мое сердце сжалось от неприятных предчувствий.
- Джинни объявила личную войну Амикусу Кэрроу. Она, почему то решила, что в смерти Чжоу виноват именно он. Но так это или нет – мы не знаем, у нас нет доказательств, одни подозрения. Вообще-то пожирателям не разрешено убивать нас. Унижать и издеваться над нами, если мы дерзим – можно, пытать Круциатусом и заковывать в цепи – это, пожалуйста, посадить в карцер и мучить голодом – сколько душа пожелает. Но убивать…
Я не знал, что хуже – страшные вещи, о которых говорил Невилл, или будничный тон, которым он о них рассказывал.
- Так что же с Джинни?
- Ничего такого, что угрожало бы ее здоровью – лишь куча шишек, синяков и царапин. Но голова, руки и ноги на месте. Рон, ты должен гордиться своей сестрой – она такая мужественная. Джинни прошла через все возможные наказания, ее не единожды жестоко пытали, но она не сдалась, не сломалась. Мало того, она осталась все той же задорной и неунывающей девчонкой, что и раньше. Ее оптимизм заражает всех, а ее улыбка, не сходящая с лица, вселяет надежду в тех, кто начал слегка падать духом.
- Мы уже почти пришли, - сказал Невилл и показал рукой на приближающуюся дверь.
К ней вели несколько ступенек. Лонгботтом взбежал по ним, толкнул дверь ладонью, распахнул ее и вышел наружу.
- Глядите, кого я привел! – крикнул он вглубь комнаты.
Едва мы вступили в помещение, как перед глазами замелькало множество лиц. Нас с Роном и Гермионой обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Расталкивая шумную толпу, вперед вырвалась светловолосая девушка и повисла у Рона на шее.
- Лаванда! - выдохнул тот.
Думаю, мир для него в этот момент перестал существовать.
Я обвел глазами отступившую толпу, ища девушку с рыжими волосами. Но Джинни Уизли в комнате не было.
МАЛФОЙ
Мы прогуливались по парку, когда внезапная боль пронзила мое левое предплечье. Казалось, в руку вонзились тысячи острых лезвий и резали, рвали, кромсали ее на куски. Я напряг всю свою силу воли, чтобы не закричать и не испугать своим криком Регину и прохожих.
Но бабушка сама по моему участившемуся дыханию поняла всю серьезность ситуации:
- Драко, давай присядем.
Она провела меня к стоявшей неподалеку скамье. Я сел, откинувшись назад, чувствуя, как ледяной пот нарастающей паники покатился вниз по спине между лопаток. Казалось, от боли я оглох и ослеп. Но в заложенных ушах вдруг явственно послышался хриплый призыв Темного лорда «Все в Хогвартс!»
- Что случилось?
Серые глаза внимательно всматривались в меня, Регина пыталась понять, что со мной происходит. Но я от боли не мог говорить. Трясущейся правой рукой оттянул вверх манжету рубашки, чтобы показать ей то, что причиняло мне столь невыносимые страдания.
Метка вздыбилась, напряглась, стала иссиня-черной, казалось, еще чуть-чуть, и она лопнет и начнет фонтанировать пульсирующей кровью.
- Бог мой! – вид волан-де-мортовской отметки вызвал у женщины ужас. – Так ты пожиратель?
- Об этом не пишут в газетах, верно? Регина, я должен вернуться в Англию. Прямо сейчас.
- Тебя вызывают? – догадалась она.
- Я возвращаюсь не поэтому. Я больше не служу Темному лорду, я сам по себе. Просто мне нужно понять, что там происходит.
Но более веская причина была в том, что по ту сторону пролива находились люди, за жизнь которых я беспокоился больше, чем за свою собственную, - две женщины, голубоглазая и кареглазая, с печальным взглядом и с дерзкими огоньками в зрачках. Им грозила опасность. И я должен был убедиться, что с ними все в порядке.
- Рада была с тобой познакомиться, Драко. Поверь, я не разочаровалась в тебе.
- А я рад, что тебя нашел. Ты помогла мне многое понять.
Регина погладила меня по плечу:
- Будь осторожен.
Я поднялся со скамьи:
- Как только смогу, вернусь за тобой. Ты будешь жить со своей семьей. Обещаю.
Она покачала головой:
- Люциус будет против.
- Это мы еще посмотрим…
ПОТТЕР
В моей раскалывающейся от невыносимой боли голове пронесся гневный вопль Волан-де-Морта - он обнаружил пропажу очередного крестража и понял, что мы его обыграли. Отсчет времени пошел на часы.
Темный лорд еще не знал, что мы находимся в Хогвартсе. Поэтому у нас оставался шанс найти исчезнувшую диадему Кандиды Когтевран, в которой, возможно, спрятался еще один осколок его души.
- Гарри, если хочешь посмотреть, что собой представляет эта штука, я могу отвести тебя в нашу гостиную. Пошли, - Полумна взяла меня за руку и повела к выходу. Мы двинулись по коридору.
Общая гостиная Когтеврана оказалась большой круглой комнатой. Раньше я никогда в Хогвартсе не видел такого просторного помещения. Мраморная женщина в нише как раз напротив входа смотрела на меня с загадочной полуулыбкой. Ее голову венчало изящное украшение с высеченной надписью: «Ума палата дороже злата».
- Ты попался, дурак безмозглый, - насмешливо прокаркал за моей спиной хриплый голос.
Я резко обернулся, и, прежде чем успел вынуть волшебную палочку, уродливая сутулая женщина прижала мясистый палец к черепу и змее, выжженным на ее запястье.
- Алекто, - выдохнула Полумна и взмахнула волшебной палочкой. Преподавательница магловедения упала лицом вперед.
Я даже не успел ее поблагодарить, как шрам на лбу вновь запульсировал. «Мальчишка находится в школе», - сквозь страшное жжение прорвался в сознание гневный вопль Волан-де-Морта. - «Все в Хогвартс!»
Теперь время пошло на секунды. А я так и не успел увидеть Джинни.
ДЖИННИ УИЗЛИ
Я следила за Амикусом уже много недель, ища возможность поквитаться с ним за смерть Чжоу. Я устраивала ему маленькие ловушки, пытаясь заставить его самого признаться в убийстве студентки, но пока мне это не удалось. Никого в Хогвартсе я не посвящала в свои планы. Возможно, Невилл догадывался о них. Но он не отговаривал меня, потому что и сам вел скрытую войну с ненавистными преподавателями.
Наверное, Кэрроу догадывался, что за многими неприятностями, происходившими с ним, стояла я. Вот только доказательств у него не было, одни предположения. Он пытался наказывать меня, пытал Крициатусом чаще, чем других, несколько раз оставлял после занятий. Но я предупреждала об этом профессора МакГонагал, та ставила в известность директора школы, и все мои отработки заканчивались благополучно, вдалеке от того ужасного подвала. Не знаю, имел ли Снейп влияние на Кэрроу, но до сих пор все мои проделки сходили мне с рук.
Сегодня мне не повезло. Я попалась. Мы столкнулись с ним в коридоре, и прежде, чем я успела среагировать и рвануть в сторону, он схватил меня за горло и приподнял над полом.
- Уизли! – заверещал Амикус, оглядываясь вокруг. В длинном темном коридоре мы были совсем одни. – Наконец-то!
Я захрипела в ответ. Но страха в душе не было. Пока не было.
Он повернул меня к себе, отпустил мое горло, схватил огромной лапой за платье, сжав его в горсти.
Я оттолкнула Кэрроу, что было сил. Но он был слишком тяжелым, чтобы я могла с ним справиться так легко. Тогда я принялась молотить кулаками по его груди.
– Ах ты, мерзкая сука! – он замахнулся и ударил меня по щеке. Я отлетела в сторону. Пожиратель подскочил и прижал меня спиной к каменной стене. – Думаешь, я не знаю, что ты следишь за мной?
Пытаясь вырваться из его цепких рук, я прошипела:
- Не смей ко мне прикасаться, мерзкое животное.
Я вновь попыталась освободиться, но вскрикнула от боли, когда он грубо заломил мне руку за спину.
- Зачем ты преследуешь меня? Чего добиваешься?
Что ж, игры закончились. Пришла пора открыть свои карты:
- Я собираю доказательства вашего с Алекто беспредела, того, что вы творите в школе, прикрываясь преподавательскими должностями. Придет время, и вас будут судить. Вот тогда я и предъявлю их общественности.
Он зло захохотал:
- Ты веришь в победу Поттера? Этого никчемного и слабого мальчишки?
- Верю! Гарри не раз доказывал, что он сильнее Темного лорда.
Амикус захохотал еще громче:
- Глупое везение. Такое же глупое, как и твои доказательства. Что ты можешь знать обо мне, грязная шлюшка?
- Например, то, что ты слабак и трус, который насилует беззащитных девушек, а потом выбрасывает их! Я видела твое логово, и все, что ты в нем хранишь. А еще я знаю, что это именно ты убил Блейза Забини. Вряд ли его родственники простят тебя. До этого дня я молчала, но я расскажу об этом, как только мне представится такая возможность.
Он снова ударил меня, на этот раз сильнее, и прижал меня к стене так крепко, что я почувствовала на лице его зловонное дыхание:
- Думаешь, она у тебя появится?
Я отвернула лицо в сторону, тогда он прижался губами к моему уху и выдохнул в него:
- Ты никому ничего не расскажешь, потому что не сможешь. Сегодня ты сама пройдешь тем же самым путем, что и твоя грязнокровная подружка. А завтра утром в Большом зале найдут твой остывший труп. Но перед тем как покончить с тобой, я вдоволь позабавлюсь с твоим прекрасным телом. Теперь ты моя, рыжая дрянь!
Вот теперь-то мне стало по-настоящему страшно!
- Ты не сделаешь этого, не посмеешь, - прошептала я.
- И кто же мне помешает? - его губы скривились в злобной ухмылке.
Я снова попробовала оттолкнуть его, но мое сопротивление не дало никаких результатов. Похоже, что оно лишь сильнее заводило Амикуса, и он получал огромное наслаждение, пресекая все мои попытки.
- Помогите! – закричала я в надежде, что меня услышат, хотя и понимала, что это бесполезно.
Амикус свободной рукой вынул волшебную палочку из кармана мантии и направил ее на меня:
- Чуть дернешься, и тебе конец! Инкарцеро!
Тонкие веревки связали мои руки, врезавшись в кожу.
Амикус прижался ко мне всем телом:
- Некоторые предпочитают одурманивать своих пленниц наркотическими зельями, другие накладывают на них Империо, но я люблю, чтобы девушки были в сознании, когда я начинаю с ними свои игры. Я собираюсь проделать много чего забавного с твоим телом. Ты будешь кричать, кричать, кричать… Точно так же, как сейчас. Нет, еще громче и пронзительней. Когда же мне придется тебя убивать, обещаю, что буду делать это очень медленно, ты будешь умирать много раз, прежде чем действительно подохнешь.
И вдруг он отступил от меня и заорал, словно от дикой боли. Все это произошло столь стремительно, что я не устояла на ногах и упала на пол. Кэрроу схватился за свою левую руку и принялся усиленно тереть ее. Я не поняла, что случилось, но, казалось, пожиратель полностью забыл про меня, сосредоточившись на своих болевых ощущениях.
Решив воспользоваться этим крошечным шансом, очень медленно - со скоростью улитки, я поползла вдоль стены, постоянно оглядываясь на Амикуса. Тот не обращал на меня никакого внимания. Тогда я попыталась ускорить движение, вот только накрепко связанные руки мешали мне двигаться быстрее.
- Поттер…, - внезапно за моей спиной раздался хриплый голос пожирателя.
От неожиданности я вздрогнула и остановилась. Мне показалось, или он действительно произнес это имя? Я прислушалась к его бормотанию.
- Алекто поймала Поттера?! Только бы сестра не ошиблась… Если ОН явится, а мальчишки у нас не будет, мы погибли.
- Гарри в Хогвартсе? – возглас удивления сорвался с моих губ. Это было непоправимой ошибкой. Своим вопросом я вновь привлекла к себе внимание Кэрроу.
Он оглянулся, затем неспешно, продолжая растирать ноющее предплечье, приблизился ко мне, схватил за платье и рывком поставил на ноги:
- Ты решила сбежать от меня, рыжая сучка? Не выйдет! Я еще не наигрался с тобой. Темный лорд будет здесь с минуты на минуту, но я успею…
Кэрроу схватил меня за подбородок и принялся покусывать мою шею. Такого омерзения мне еще никогда не приходилось испытывать в своей жизни. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Если бы только мои руки не были связаны, если бы в них была волшебная палочка, я бы прикончила, его не задумываясь!
- Гарри! – закричала я во весь голос. – Гарри-и-и!
- Кричи, милая, кричи, сколько тебе вздумается, - ухмыльнулся Кэрроу. – Видишь эту метку, она говорит о том, что скоро здесь будут все, кто поддерживает Темного лорда. Думаю, Поттер знает об этом так же хорошо, как и я. Поэтому ему не до тебя – каждый спасает свою задницу.
- Только не Гарри, - я собрала все свои силы, чтобы пнуть Кэрроу промеж ног, но удар вышел слабым. На его лице проступила холодная самодовольная улыбка.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |