- Не торопись, Белла! – воскликнул Люциус, пытаясь удержать невестку от необдуманного действия. - А если мы все-таки ошибаемся? С грязнокровкой мы определились, но доказательств, что один из парней Поттер у нас так и нет. Не думаю, чтобы Повелителя интересовала маглорожденная девчонка. Ему будет достаточно, если она просто умрет.
- Что ты предлагаешь? – к моей радости тетка опустила рукав, вняв доводам отца. Беллатриса прекрасно понимала, что в случае ошибки она лишится милости своего господина.
- За конюшнями есть небольшое строение. А в нем глубокий и надежный подвал. Сторожить наших пленников мы пригласим дементора. Одного, я думаю, будет достаточно.
- Ты хочешь пригласить дементоров в свое родовое поместье?! - изумился я. – Отец, подумай, что ты делаешь! Здесь же ничего не останется после этого, - я махнул рукой в сторону сада.
- Ради благосклонности Темного лорда я пойду на все, - ответил резко тот.
Всегда одно и то же. Ни я, ни Нарцисса, ни собственный родной дом в расчет не шли. Рука, которой я отер пот с верхней губы, немного дрожала.
- Неплохая идея, Люциус.
- Отведите пленников в подвал, - приказал Люциус егерям. – Я покажу вам дорогу.
- Постойте, - вмешалась тетка. – Всех, кроме грязнокровки. Ее пока оставьте – я попробую развязать девчонке язык. Парочка Круцио – и она добровольно согласится вернуть своим спутникам их первоначальный вид. Вот тогда мы и убедимся, Поттер это или нет.
Я едва сдержался, чтобы не закричать. И тут же вздрогнул от крика другого человека – того, кто походил на Поттера:
- Нет! Лучше меня оставьте!
Беллатриса с размаху ударила его по лицу:
- Заткнись! Ты будешь следующим.
Егеря погнали двух парней к дверям, потом по коридору вслед за уверенно шагающим Люциусом.
- Ну, что, птичка, приступим? – она навела палочку на побледневшую девушку так быстро, что ни я, ни Нарцисса ничего не успели предпринять. – Круцио!
Раздался ужасный протяжный крик. Тело Грейнджер вытянулось в струну, словно сведенное судорогой, потом она упала на колени, корчась от невыносимой боли.
Вдруг за моей спиной раздался глухой звук. Мы все, не исключая Беллатрисы, невольно оглянулись на него – по стене сползла вниз и упала на пол потерявшая сознание Астория.
Мама бросилась к ней:
- Посмотри, Белла, что ты наделала!
Нарцисса опустилась на колени перед безвольно опавшим телом снохи.
Я оглянулся на Грейнджер: девушка также, как и Астория, лежала сжавшись на полу, но, похоже, она медленно приходила в себя – боль постепенно отступала.
- Беллатриса, - мама гневно посмотрела на сестру. – Ты же прекрасно знаешь, в каком положении находится бедная девочка. Сегодняшнее потрясение может негативно отразиться на ребенке.
- Драко, унеси же ее побыстрее отсюда, - приказала мне тетка, указывая мне на находящуюся без сознания Асторию. – Какие же вы все, однако, слабые. Нет ни характера самим прикончить врагов, ни смотреть, как это мастерски делают другие.
Я склонился над женой, Нарцисса помогла мне поднять ее на руки.
- Мама, - прошептал я так тихо, чтобы меня не услышала Белла, - сделай же что-нибудь, чтобы помочь ей. Умоляю.
Что я могу, сынок? – отвечали ее слова. Но, видя мой умоляющий взгляд, она лишь молча кивнула.
Я вышел в коридор. Еще не замер за моей спиной звук захлопнувшейся двери, как вновь закричала Грейнджер.
НАРЦИССА МАЛФОЙ
- Белла, - тихо попросила я, едва разрывающий душу крик затих, а гриффиндорка вновь рухнула на пол к ногам сестры. - Отпусти эту девочку. Она же не сделала тебе ничего плохого. Вся ее вина лишь в том, что она родилась не в такой чистокровной семье как наша.
- Отстань, Цисси, не стони мне под руку, - грубо ответила сестра и вновь навела палочку на пленницу.
Я зажала уши и отвернулась, чтобы не слышать и не видеть мучений Гермионы. Но полный боли крик без помех проникал сквозь плотно прижатые к ушам ладони.
- Белла, прекрати же, наконец, мучить ее. Ты же видишь, что ничего не добьешься – она не выдаст друзей.
- Уйди, Цисси, - воскликнула Беллатриса. – Не заставляй меня жалеть, что ты моя сестра.
Я ахнула:
- Белла, что ты говоришь? Когда ты из маленькой доброй девочки превратилась в подобного жестокого зверя, готового ради идеи отречься от своей семьи?
Она сердито сплюнула на пол и опустила палочку:
- Что же ты сердобольная такая, Нарцисса? Не можешь видеть ее мучений, так выйди отсюда.
- Белла, а ты помнишь, - не оставляла я своих попыток остановить ее, - как мы гуляли втроем - ты, я и Андромеда?
- Не напоминай мне о ней! - в голосе Беллатрисы звучали безошибочно узнаваемые гнев и презрение. - Я ненавижу ее. Она предательница.
- Но от этого она не перестала быть нашей сестрой.
- Для меня перестала. Я вычеркнула ее из своей жизни, и теперь у меня только одна сестра – ты. Пока, по крайней мере. Но, кажется, я уже начинаю жалеть об этом…
Грейнджер застонала, и Беллатриса вновь обернулась к ней.
- Вспомни, Белла, - я решилась на последнюю попытку. - Тогда было теплое летнее утро, на нас были простые ситцевые платья, у меня – голубое, как небо, у тебя - розовое, как вечерний закат, а у Андромеды - ярко зеленое, как первая весенняя трава. Тогда, кажется, был твой день рождения. Тебе исполнилось одиннадцать, и ты мечтала о поступлении в Хогвартс. Мы бежали по лугу, и случайно нашли в траве маленького зайчонка. Он был такой крошечный, что вряд ли выжил бы без матери. Вспомни, как ты плакала, узнав, что ничем не можешь ему помочь. Ведь это же было, Белла?
Ответом мне послужила окаменевшая спина сестры. Потом глухим и надтреснутым голосом она произнесла:
- Нет. Такого не было, Цисси, ты все придумала.
- В другой раз ты принесла домой бездомного котенка, грязного и голодного. Ты сама искупала его, накормила. Он проспал всю ночь на твоей груди. С годами он превратился в жирного и ленивого кота-лежебоку. Вспомни, как ты назвала его, Белла?
Она молчала, не решаясь посмотреть на меня. Потом еле слышно выдавила:
- Мерлин.
Я улыбнулась:
- Да. И едва отцу или маме стоило произнести это имя, как кот кидался к ним, начиная ластиться у ног. Ведь это же было, Белла? Ты тогда пожалела несчастного котенка. Почему ты сейчас никого не жалеешь?
- Чего ты хочешь от меня? – она резко обернулась на меня.
- Ничего, - я выдержала ее взгляд. - Перестань мучить эту девочку. Отправь ее к друзьям в подвал. Ведь есть же и другие способы узнать, кем на самом деле являются эти мальчишки.
- Например?
- Сыворотка правды. Я сама приготовлю ее. У нас в доме есть все необходимые ингредиенты и настойки.
В коридоре раздались торопливые шаги, и в следующую секунду в дверях появился Драко. Он взглядом пробежался по гостиной, остановился на лежащей девушке, на опустившей палочку Белле, потом вопросительно посмотрел на меня. Я закрыла и открыла глаза. По вспыхнувшим огонькам в его зрачках я поняла, что он все понял.
- Хорошо, Цисси, я согласна.
Она пинком оттолкнула в сторону неподвижно лежащее у ее ног тело Гермионы:
- Забери ее, Драко. Но предупреждаю, жить грязнокровке осталось ровно столько, сколько готовится зелье. И не секундой больше. И если я услышу хотя бы еще одно слово в ее защиту, я за себя не отвечаю.
Я видела, как сын облегченно выдохнул и немного расслабился. Драко уже второй раз за вечер поднял на руки безвольно склонившуюся на его плечо девушку и отправился с ней в подвал.
Глава 37. Весна, 1998.
У фанфика появилась бета по магической стороне повествования и по содержанию в целом.
НастюшкаХ, спасибо тебе огромное за твои советы, за помощь и поддержку. Надеюсь на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество!
ПОТТЕР
Егеря проволокли нас по узкой мрачной лестнице вниз. Малфой-старший отпер заклинанием массивную дверь, и мы очутились в сырой и пахнущей чем-то затхлым конуре. Дверь за спиной захлопнулась, оставив нас в полной темноте.
- Ты видишь что-нибудь? – раздался встревоженный голос Рона, едва за стеной перестали раздаваться тяжелые шаги пожирателей.
- Нет. Но стоит подождать, и глаза привыкнут, - откликнулся я.
- Думаешь? – засомневался он.
- Кажется, вон там, вверху, есть небольшое отверстие, и через него поступает свет, - я кивнул влево, забыв, что друг меня не видит.
Рон затих, вероятно, всматриваясь в непроницаемую темноту. Потом он дернулся, стараясь, освободится от связавших нас пут. Я пошатнулся от резкого толчка, но удержался на ногах. Прошло немало времени, прежде чем мы с трудом выбрались из веревок, а наши глаза успели привыкнуть к черноте темницы.
Растирая затекшие запястья, я обернулся к Рону. Тот тоже уставился на меня – в тусклом свете сверкнули его зрачки. Похоже, нас с ним волновал один и тот же вопрос: что с Гермионой? Но не было произнесено ни слова. Я отвел в сторону глаза, Рон отвернулся, пытаясь сделать вид, что изучает обстановку.
- Может применить трансгрессию? – неуверенно спросил он.
- Без палочек? – в моем голосе прозвучало сомнение. И словно эхом в голове пронеслось окончание вопроса – «…и без Гермионы?».
- Попытка – не пытка, - пожал плечами Уизли и попытался трансгрессировать. Я прислонился к стене, наблюдая за его напрасными усилиями.
-Нет, - тяжело дыша, Рон встал рядом со мной, - никакого результата. Отсюда невозможно выбраться.
И все равно на что-то надеясь, он подскочил к двери и принялся колотить в нее кулаками.
- Рон, прекрати, - тихо попросил я. – Это бесполезно.
- Но я не могу просто так стоять и ничего не делать! – воскликнул он.
Я не ответил.
Возможно, прошел час, а может быть всего лишь десять минут. В тесном замкнутом пространстве ощущение времени терялось.
- Ты слышишь это? – внезапно Рон схватил меня за рукав, напряженно вслушиваясь в пустую тишину.
Я вопросительно посмотрел на него и тоже прислушался. Все это время я сидел на корточках, прижавшись спиной к стене, и перебирая в голове возможные пути нашего спасения. Но решения так и не нашел.
Восклицание друга вывело меня из оцепенения. Там, наверху, действительно раздавались какие-то странные звуки – как будто где-то вдалеке заработал мощный пылесос, всасывающий в себя вечерний воздух, что-то захлюпало, зашипело. Звук приближался, становясь все отчетливее. Мы одновременно, будто сговорившись, вскочили и кинулись к дверям. От напряженного вслушивания в темноту, казалось, заныло в ушах.
- Что это? – чуть слышно спросил меня Рон. И словно в ответ на его вопрос в коморку проникла пробирающая до костей стужа. У меня перехватило дыхание. Холод проник не только к телу - он был внутри, в конечностях, в груди, в самом сердце.
- Рон, кажется, там дементоры…
Уизли пошатнулся. Со смертельно бледного лица на меня посмотрели испуганные глаза:
- Бог мой! Гарри! Нам крышка…
МАЛФОЙ
Чем ближе я приближался к указанной Люциусом темнице, тем мрачнее и неуютнее становился мир вокруг меня. Пропадали цвета и краски, запахи и звуки. Не было слышно ни шелеста затихших на ветках деревьев листьев, ни шума теплого вечернего ветерка. Прежде прекрасный парк словно окаменел, цветы почернели, склонив вниз замерзшие бутоны. Лишь под ногами хрустел заиндевевший от ледяного холода песок. С каждым моим шагом свет все больше сгущался, превращаясь в кромешную тьму, непроницаемую и безмолвную.
Я вспомнил свой безумный страх при первой встрече с дементором. Тогда я стоял как вкопанный, пытаясь ослепшими глазами рассмотреть то, что происходило вокруг меня. Я пялился в непроглядную мглу, широко открыв глаза, - но все без толку. Потом раздались долгие, хриплые, клокочущие вдохи и выдохи, и я свалился в снег. На третьем курсе я смеялся над Поттером, узнав, что он упал в обморок, испугавшись дементора. Но когда я сам оказался в подобной ситуации, мне было не до смеха. Длинные, ледяные пальцы пытались добраться до моего горла, а приближающаяся смерть дышала мне прямо в лицо. Не знаю, чем бы закончилась та моя встреча с мерзкими существами, если бы не помощь Грейнджер…
Сегодня гриффиндорка не могла мне ничем помочь. Она беспомощно склонилась к моему плечу.
Внезапно я ощутил слабое колыхание воздуха, что-то приближалось к нам со стороны подземелья. Я крепче прижал к себе обмякшее, ослабленное тело Грейнджер, пытаясь свободной рукой поднять вверх волшебную палочку:
- Экспекто… патронум...
Собственный голос показался мне чужим и далеким. Серебристая струйка вырвалась из палочки и направилась туда, откуда чувствовалось движение. Высокая фигура в плаще до пят, с глубоко надвинутым на череп капюшоном, скользнула в сторону. Но заклинание вышло слабым, оно не подействовало так, как нужно.
Подумать о чем-нибудь радостном? Мерлин! Да где же взять их, лучшие воспоминания в моей жизни?
Я тяжело шагнул назад, отступая под натиском приближающегося чудовища.
- Драко…, - шепнул над ухом еле слышный голосок. Грейнджер пришла в себя, и, похоже, уже разобралась в сложившейся ситуации. – Я знаю - ты сможешь…
Конечно, смогу. Я все смогу, когда она рядом со мной.
- Экспекто патронум!
Из острия палочки появилось гибкое серебристое животное, которое набросилось на дементора и уверенно отбросило его. Оно продолжало и продолжало нападать, пока побежденное существо, похожее на огромную летучую мышь, не отплыло в сторону под его натиском. Опасность отступила.
- А ты обижался, когда я называла тебя «слизеринским хорьком», - в медленно расступавшейся темноте послышался голос девушки, в котором явственно чувствовалась улыбка. – Если меня не подводит зрение, то твой Патронус, Малфой, из семейства куньих. Это точно хорек.
- И он очень похож на тебя, - усмехнулась она. - Роскошный хищник с великолепным мехом и милой мордочкой.
- Еще одно слово, и я тебя брошу, - облегченно выдохнул я. Если у нее остались силы шутить, значит еще не все потеряно. - Вот уж не думал, что ты считаешь меня красивым.
- Напрашиваешься на комплименты? Не дождешься!
Знакомые дерзкие нотки в ее голосе. Нет, она точно в порядке.
- Отпусти меня! – она попыталась вырваться из моих объятий. – Я могу идти сама.
Я медленно поставил ее на землю. Девушка была еще очень бледной и не совсем твердо держалась на ногах. Сделала самостоятельно шаг и пошатнулась. Похоже, она немного переоценила свои силы. Я протянул ей руку, и Грейнджер не отказалась от нее.
- Значит, ты научился вызывать Патронуса? – тихо спросила гриффиндорка, косясь на меня. – Сам?
- Нет, - я покачал головой. – Моим учителем был Забини.
Грейнджер кивнула, но ничего не спросила о нем. Вероятно, она еще не знала о смерти Блейза и когтевранки. А у меня не было ни сил, ни желания рассказывать ей об их трагической гибели.
Я произнес отпирающее заклинание, и дверь, ведущая в подземелье, распахнулась. Грейнджер шагнула в открытый проем и начала осторожно спускаться по каменным ступенькам вниз.
- Если я правильно понимаю, - не оборачиваясь, спросила она, - отсюда невозможно выбраться при помощи обычных заклинаний? Тем более что у нас забрали волшебные палочки…
Так мерзко я себя ощущал лишь однажды - когда по моей вине погиб профессор Дамблдор. Сегодня я вновь стал невольным соучастником действа, которого не хотел всей душой.
- Попробую придумать, как их достать, - произнес я надтреснутым, хриплым голосом.
Она резко обернулась на меня:
- Не смей!
Превозмогая слабость и боль во всем теле, Грейнджер вновь повернула наверх.
- Послушай меня, Драко, - сказала она, делая шаг за шагом и не сводя с меня глаз. - Ты не должен, ты не имеешь права ввязываться в это! Тебе лучше держаться от нас подальше.
- Почему?
- Да как же ты не понимаешь?! Это очень опасно. Очень. Они сразу все поймут, и тогда…
Она была слишком измученной, чтобы стоять и что-либо говорить. Я шагнул ей навстречу и обнял ее за плечи. И почувствовал, как ее бьет дрожь.
- Ты боишься за меня? – я задал ей этот вопрос как можно более спокойным голосом, не зная, какой ответ получу на него.
Она подняла свои темные, наполненные смертельной усталостью и тревогой глаза, чтобы всмотреться в мое лицо:
- Дурак ты, Малфой. Я безумно боюсь за тебя. Ты же можешь погибнуть.
НАРЦИССА МАЛФОЙ
Наука приготовления волшебных зелий и снадобий – очень точная и тонкая наука. Так говорил наш преподаватель по зельям профессор Гораций Слизнорт. Он был деканом Слизерина на протяжении всех лет моего обучения в Хогвартсе. И хотя я не ходила в его любимицах, но зельеваренье все семь лет учебы оставалось одним из моих самых любимых предметов.
- Инфламмаре! – на конце волшебной палочки вспыхнуло голубое пламя, и вскоре над котлом заклубился легкий пар.
Веритасерум - сыворотка правды… Бесцветный, не обладающий никаким запахом напиток, заставляющий выпившего его отвечать правдиво на все заданные ему вопросы. Отхлебнувший подобного зелья человек не сможет умолчать – он сам добровольно выдаст все свои тайны. Как не сможет и Гермиона не рассказать, кем на самом деле являются ее спутники.
- Контундо! – небольшой пестик запрыгал в ступке, измельчая и растирая в порошок необходимые ингредиенты.
Чтобы сыворотка получилась, ее нужно в первый час приготовления помешивать и взбалтывать каждые пять минут. Затем достаточно одного раза в час. До полной готовности она варится два часа, потом еще два настаивается. Так что у Драко осталось совсем немного времени, чтобы помочь пленникам. Хотя, что тут можно сделать? Это всего лишь отсрочка неизбежного.
- Ферво! – я взмахнула волшебной палочкой, и произнесенное мною заклинание заставило жидкость в сосуде закипеть.
Как сын сможет помочь несчастной девочке и ее друзьям? Белла не остановится ни перед чем. И мои слабые потуги помешать ей больше не сработают.
- Агито! – палочка медленно закружилась по часовой стрелке, и жидкость в оловянном сосуде начала движение в том же направлении.
Дверь в подвал распахнулась почти бесшумно. Но пламя под котлом колыхнулось, подсказывая мне, что я в комнате не одна. Это мог быть только Люциус.
Он уверенным шагом направился ко мне, встал за моей спиной, зная, что тем самым заставит меня нервничать.
- Что все это значит, Нарцисса? – я едва расслышала его голос. Когда он говорил подобным тоном, можно было с уверенностью полагать, что его гнев, как и кипящая в котле сыворотка, был готов вырваться через край. Он не сулил ничего хорошего. Моя рука дрогнула, но я усилием воли заставила себя продолжать помешивать бурлящее варево.
- Отвечай, когда я тебя спрашиваю, - нетерпеливо приказал он. – Что вы затеяли?
От страха у меня взмокли ладони, и пересохло в горле. Но, не поднимая глаз от котла, я тихо ответила:
- Не понимаю, о чем ты, дорогой.
- Ты все прекрасно понимаешь, - мрачно процедил он. – И не надо сейчас строить из себя святую невинность. В какую игру вы играете с Драко? На чьей вы стороне, Нарцисса?
Я похолодела, с трудом справляясь с охватившим меня ужасом. Люциус обошел вокруг котла с сывороткой и встал прямо передо мной.
- Я видел, - выдавил он, заметив, что я изменилась в лице, - как вы с сыном переглядывались, отрицая, что знаете грязнокровку, как побледнел Драко, когда Астория признала эту гриффиндорскую шлюшку, как вздрогнула ты, когда Белла решила заняться ею. Так что все это значит? Отвечай!
Я собрала все свои силы, чтобы поднять на него взгляд. Его глаза были широко раскрыты, требовательно сверкали и казались абсолютно черными, а не серыми, как обычно. Люциус был очень разгневан. Он тяжело дышал, ожидая от меня ответа. Но я молчала.
Тогда он грубо схватил меня и начал трясти, ожидая, что я начну объяснять ему свое поведение час назад. Но я упорно продолжала отмалчиваться - от моих слов зависело благополучие Драко.
Люциус наотмашь ударил меня по лицу. Удар был настолько сильным, что я не удержалась и рухнула на пол. Но муж рывком поставил меня на ноги и вновь вопросительно уставился:
- Будешь продолжать упорствовать?
Боль в щеке была ничем по сравнению со страхом: что будет, если он узнает правду? И что он сделает с Драко, если заподозрит его отношение к маглорожденной девушке?
- Мне нечего скрывать от тебя…
- Разве? - он вновь ударил меня. От безумной боли слезы брызнули из глаз, а из разбитой губы побежала кровь – я почувствовала ее солоноватый вкус.
Словно издалека послышался грубый, угрожающий голос:
- Что ж, Нарцисса, я подожду, когда сыворотка будет готова. И тогда ты лично попробуешь ее. Так что, пока варится зелье, подумай, как изменится твоя жизнь, когда я узнаю всю правду.
И он выскочил, гневно хлопнув дверью.
Из моих глаз струились, обильно стекая по щекам, слезы. Часть я глотала, а часть стирала тыльной стороной ладони.
Вызвавшись готовить Веритасерум, я хотела лишь отсрочить приговор нашим пленникам, но получилось, что сама себя поймала ловушку. И вместе со мной в нее угодил мой сын.
МАЛФОЙ
Я вернулся в замок, устало поднялся по лестнице, вошел в свою спальню и упал на нерасправленную кровать. Лежал на ней лицом вверх, разглядывая безупречно белый потолок. Собственное бессилие вызывало раздражение. Неужели, ничего нельзя сделать?
- Люмос! – я механически взмахнул палочкой, и свет разлился тысячами лучей, на мгновение, ослепив меня.
Полчаса назад я мог свободно обнимать ее, доверчиво прижавшуюся к моему плечу, говорить с ней, смотреть в ее живые смешливые глаза, ощущать запах ее волос. Почему же сейчас Грейнджер сидит со своими друзьями там, в темном и сыром подвале, а я валяюсь здесь на мягком шелковом покрывале совсем один?
- Нокс! - я выключил освещение и продолжал лежать с открытыми глазами, слепо смотрящими в темноту.
Меня не прекращала мучить мысль о том, что я что-то должен сделать для них – этих упрямых и странных гриффиндорцев. Смешно! Еще год назад у меня вряд ли бы появились подобные сомнения – я и подумать не мог, что захочу помочь Поттеру и Уизли. А сегодня, только чтобы лишний раз карие глаза посмотрели в мою сторону, я готов чуть ли не на руках вынести своих бывших врагов за пределы поместья. Бывших?! Вот черт! Так я их скоро и в свои друзья запишу…
- Люмос! – я вновь зажмурился, и снова перед глазами предстала она.
Да, она права - любая помощь им обернется для меня вполне предсказуемыми последствиями. Ни Люциус, ни Белла, ни Темный лорд не простят мне измены. Но мое бездействие будет стоить Грейнджер жизни. Что же делать?
- Нокс!
Ощущая почти физическую боль от собственной слабости и нерешительности вперемешку с негодованием на отца и ненавистью к тетке, я вдруг подумал о том, а что было бы, если бы я погиб, спасая наших пленников. Как отреагировали бы на мою смерть те, кто окружал меня в жизни?
- Люмос!
Отец брезгливо поджал бы губы. Беллатриса засветилась бы от счастья, узнав, что избавилась от подобного скомпрометировавшего ее в глазах обожаемого Повелителя родственника. Астория, думается, попечалилась бы немного, поплакала для приличия, поносила бы, как положено, в течение года траур, а потом забыла бы меня. Папаша Гринграсс нашел бы ей более подходящую партию, чем «предатель чистокровных». Мама… мама бы просто сошла с ума от горя.
- Нокс!
А Грейнджер? Что бы почувствовала она, узнав, что меня больше нет?
Я вскочил с кровати - хватит бездействовать.
*****
В подвале непривычно клубился белый пар. Нарцисса стояла ко мне спиной, склонившись перед небольшим котлом, и палочкой помешивала варившееся зелье. Подойдя ближе, я принюхался, но кипящая и булькающая жидкость ничем не пахла.
- Мама, - осторожно позвал я.
От звука моего голоса она вздрогнула и тревожно обернулась на меня.
- Драко? – светлая голова поспешно отвернулась, но я успел заметить опухшую щеку и рассеченную нижнюю губу. - Как ты меня напугал! Я задумалась и не услышала, что ты вошел.
- Кто это сделал? – приблизившись, спросил я, уже заранее зная ответ на свой вопрос.
- Никто, - прошептала Нарцисса, не решаясь посмотреть мне в глаза. – Я разлила немного жидкости на полу и поскользнулась.
Как долго она собирается защищать Люциуса, выгораживая его, и как долго она собирается терпеть безумные отцовские выходки?! Наверное, он сошел с ума, если позволяет себе подобное в отношении собственной жены.
- Зелье уже готово? – я перевел разговор на другую тему, не желая расстраивать Нарциссу еще больше своими расспросами.
- Скоро будет. Сейчас я поставлю его настаиваться. Только тебе-то эта сыворотка зачем? – удивилась она.
- Просто хочу узнать, сколько у меня осталось времени.
- На что? – Нарцисса подняла на меня встревоженный взгляд, сразу забыв о своем разбитом лице.
- Драко, - ее зрачки расширились от ужаса. – Что ты надумал? Они тебя не пощадят, если…
- Тише, мама, - я оглянулся на дверь. Нарцисса, не успев договорить, испуганно оглянулась вслед за мной. – Я еще ничего не решил. Пока хочу всего лишь попытаться достать волшебные палочки гриффиндорцев. Ты знаешь, где они? У отца или у тетки?
Ее руки безвольно опустились, палочка коснулась пламени, и голубой огонь взвился вверх, едва не опалив тонкие пальцы.
- Драко, дорогой, это равносильно самоубийству.
- Мама, - настойчиво повторил я. – Ты же знала, что все так и будет. Сказав «А», нужно говорить и «Б». Отступать поздно. Где они могут быть?
- Эта девочка тебя погубит…, - прошептала Нарцисса, кусая пораненную губу и не чувствуя боли. – Если бы знать заранее, я бы никогда не приняла ее в своем доме.
- А тогда ты хотела, чтобы между нами не было ненависти. Разве не так?
- Да, хотела…, – голубые глаза затуманились от приближающихся слез.
- Так, где же палочки? – в третий раз повторил я.
- Люциус отнес их в свой кабинет, - выдавила Нарцисса и беззвучно заплакала. - Драко, у меня нехорошие предчувствия.
- Мама, я всего лишь отнесу им палочки и вернусь к тебе.
- А как ты объяснишь отцу пропажу?
- Как-нибудь выкручусь.
Нет, мне ее не обмануть. Она так же хорошо, как и я, понимала, что никакие отговорки бы не помогли.
- Тебя сочтут предателем. Сынок, одумайся, пока еще не поздно.
- Уже поздно, мама. Но я обещаю тебе, что буду очень осторожным.
ГРЕЙНДЖЕР
- Гермиона, - мальчишки кинулись ко мне, - с тобой все в порядке?
- В полном, - грустно улыбнулась я, продолжая с тревогой думать о нашем со слизеринцем разговоре.
Они внимательно смотрели на меня, по-видимому, ожидая продолжения рассказа. Но я бессильно опустилась на пол и закрыла глаза.
- Драко попробует отыскать наши волшебные палочки, - прошептала я, откинувшись головой на стену.
- Он что, чокнутый, этот твой Малфой? – изумился Гарри. – Зачем же лезть в самое пекло?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |