Я теряю дар речи. Танцор думал обо мне, рассматривал все особенности моей жизни, чтобы сделать ее лучше. Он тратил свое время, работая не над тем, что может спасти Дублин, а над чем-то только для меня. Я верчу браслет на запястье. Его мне тоже подарил Танцор. Меня это тогда шугануло,
потому что я боялась, что он начнет распускать сопли, но это было еще в начале нашего знакомства,
когда я не знала, что Танцор никогда не распускает сопли. Мы не позволяем таким глупостям портить наши отношения. Но использовать личное время, чтобы сделать чью-то жизнь легче, — это лучшее, что можно для кого-то сделать. И я так радуюсь, что мне трудно с этим справиться.
— Ну ты крут, — говорю я ему.
На этот раз он не отвечает тем же.
— Ты правда так считаешь? — спрашивает он, словно хочет опять это услышать, так что я повторяю,
и его улыбка становится еще шире.
Миг спустя он замечает листовки, которые я так и держу в руке.
И с отвращением хмыкает.
— Мега, я несколько часов их срывал. Наткнулся на команду, которая их развешивает, шел прямо за ними и срывал. У них там стадо Носорогов. Это правда? Кто-то забрал твой меч?
Он осматривает меня с ног до головы, ищет меч. И моргает, словно впервые меня заметил, и это меня так смущает, что я готова стоп-кадрировать куда подальше. Я чувствую себя так глупо!
Я забыла, что на мне надето!
Челюсть сводит, и я сдавленно бормочу:
— Это все, что подошло мне по размеру. Риодан заставил меня переодеться. Я не имею к этому никакого отношения. Я бы в жизни такое не напялила!
Танцор смотрит на меня как на пришельца из космоса. Я хочу провалиться сквозь землю, выдрать кусок брусчатки и закопаться туда с головой. Я обнимаю себя руками, скрещиваю ноги в лодыжках и начинаю раскачиваться, пытаясь сделаться как можно уже, чтобы он меня не рассмотрел.
— Я знаю, что глупо выгляжу, понял? У меня сегодня реально гадкий день, и я была занята проблемами посерьезнее одежды, так что перестань смотреть на меня как на чудилу на Хэллоуин,
потому что у меня не было выбора с тех пор, как Кристиан отдал мне свою дурацкую пижаму, а
Риодан сказал, что она воняет...
— Кристиан отдал тебе свою пижаму, и она воняла? Подожди-ка, Кристиан спит в пижаме?
— Мне нужна была его пижама только потому, что я проснулась на его кровати в одном нижнем белье, вся моя одежда была уничтожена, иначе я надела бы свою, — уточняю я, когда понимаю,
насколько странно звучала первая часть объяснения.
— Ага. Ну, это многое объясняет.
Вот это я в Танцоре и люблю. Он всегда понимает меня без разъяснений по поводу того, как точка А превратилась в точку Б.
— Я просто хочу сказать, что не я это выбирала, так что не надо меня подкалывать.
— Да круто же, Мега. Ты классно выглядишь.
— Глупо я выгляжу. — Я буквально готова умереть от стыда.
— Ты выглядишь старше. Лет на шестнадцать или семнадцать. Если бы ты накрасилась, тебя приняли бы за восемнадцатилетнюю.
Кажется, я сконфужена. Никогда раньше такого не чувствовала, но я видела определение этого слова в словаре, и, наверное, именно так оно и ощущается.
Это не совсем смущение и не совсем растерянность. У слов есть тонкие нюансы. Год или два назад я была бы ошарашена. Это же немножко другое. Да. Кажется, я сконфужена.
— Ну... — говорю я и разглаживаю юбку.
Фу! Блин! Что это делают мои руки? Я только что разгладила юбку! Я что, превращаюсь в хорошую девочку? Я вообще юбок не ношу! Но когда Риодан заставил меня переодеться, моего размера нашлась только одна форма официантки сектора Школьниц, а я так злилась на плакаты, а потом так радовалась Танцору, что просто забыла, что на мне короткая юбка, обтягивающая блузка и туфли на каблуках, в которых неудобно стоп-кадрировать. Но у меня были дела поважнее, чем мчаться в обувной магазин и менять обувь. К примеру, срывать свои фотки с каждого гадского столба в этом городе. Иногда ноги — это просто ноги: достаточно, чтобы они работали.
— Кто забрал твой меч, Мега? И как вообще они умудрились это сделать?
Настроение тут же портится. Я так злюсь, что сжимаю зубы и секунду вообще не могу говорить.
— Джайн, — выдавливаю я сквозь сжатые зубы. А потом массирую челюстные мышцы, чтобы они опять заработали. Суперсила иногда мешает, особенно когда она в каждом мускуле твоего тела.
Плохо, когда мышцы сводит. Это может затянуться надолго.
— Этот гадский Джайн отобрал его и оставил меня умирать. Меня ранили одни из тех...
Все, что Танцору известно о ледяных сценах, это то, что вчера он видел одну, и она не взорвалась,
пока он был поблизости. Кажется, не взорвалась. Но я вдруг понимаю, что не уверена. Нужно потом кого-то спросить об этом.
— Меня ранило, и Джайн отнял его, пока я была не в состоянии его остановить. Я пошла к Риодану,
сказала ему, что мы должны вернуть мой меч, но он отказался. Сказал, что без меча я ему больше нравлюсь.
— Чувиха!
В одно слово Танцор вложил и праведный гнев, и полное гадство описанной ситуации.
— Я знаю, ага.
— Да что он себе думает? Ты же Мега. У Росомахи нельзя отнимать когти!
— Я знаю, чувак.
— Ну блин, — говорит он.
Мы смотрим друг на друга с сочувствием, потому что взрослые такие гады! Мы никогда не превратимся в таких, как они.
А потом он улыбается.
— Ну так чего мы ждем? Пошли его возвращать!
После Падения Стен Дублин кажется мне декорациями к фильму.
Все дело в тишине. Город стал призраком, в развалинах прячутся самовольные поселенцы с ружьями наготове. Иногда я вижу, как блестят их глаза в щелях баррикад за окнами. Если глаза человеческие,
я пытаюсь с ними поговорить. Но не все хотят слушать. Некоторые сошли сума и стали жуткими,
почти как Невидимые.
До Падения Стен, когда я носилась по улицам на своем курьерском велосипеде, когда ши-видящие притворялись интернациональной курьерской службой во главе с Ро, — город был постоянно заполнен белым шумом. Было сложно, даже с моим суперслухом, ориентироваться в мешанине звуков машин и автобусов, шагов по бетонным и каменным мостовым, взлетающих и садящихся самолетов, лодок и кораблей в доках. Мобильники сводили меня с ума. Бывали дни, когда я слышала только шум от приходящих сообщений, звонков, песен, игр.
Но все равно, как бы этот шум ни надоедал, он был музыкой в моих ушах — сложными аккордами любимого города. А теперь здесь только плоские ноты марширующих солдат, монстров на охоте, и
время от времени жалобные трели умирающих.
Мы с Танцором несемся по улицам, шутим и смеемся как сумасшедшие. Только зависая с ним, я
могу полностью забыть о себе.
Заворачиваем за угол и наталкиваемся на стадо Носорогов.
Как только они нас видят, один тут же хрюкает в рацию:
— Нашел ее, босс, она на углу Дэйм и Тринити.
Я оглядываюсь через плечо, строю модель окружающего, хватаю Танцора, раскачиваюсь и стоп-
кадрирую оттуда.
Вскоре после этого мы уже крадемся к Дублинскому замку, тихие, как мыши, которые выбрались на кухню за сыром.
У Танцора глаза сияют от возбуждения. Я никогда раньше с ним не стоп-кадрировала. Он сказал, что это самая крутая в мире вещь, и он хочет еще. А Мак почти стошнило, когда я с ней это сделала.
После того как я нашла спортивный магазин и переоделась в нормальную одежду — джинсы,
теннисные туфли и новый кожаный плащ, мы заскочили в одно из его убежищ. Я даже не знала, что Танцор здесь окопался и что у него есть взрывчатка. Самые простые планы всегда самые лучшие, в
них меньше места и времени для ошибок. Он устроит отвлекающий маневр, взорвав что-то, а я в это время рвану за мечом. Схвачу меч, схвачу Танцора, и мы свалим. А потом я вразвалочку приду в Честерс, и все увидят, что с Мега шутки плохи. Риодан поймет, что он мне на фиг не нужен.
— Ты была права, — говорит Танцор. — Клетки набиты под завязку. Невидимые ждут своей очереди.
Я хихикаю.
— Джайн не понимал, во что ввязывается, когда брал меч. Я знала, что ему не хватит времени на всю шестидневную добычу. Только я могу делать это на гиперскорости.
У поля для тренировок припаркованы крытые грузовики. Мы обходим их сзади. В одном лежат свежие туши Невидимых, с них еще капает кровь. Значит, кто-то именно сейчас пользуется моим мечом, причем близко. Мои пальцы сжимаются, скучая по рукояти. Не знаю, как Джайн избавляется от тел. Но должен же он где-то их прятать. Я знаю, как он обычно действует. Я долгое время была частью его рутины. Его люди патрулируют улицы, ловят всех Невидимых, с которыми могут справиться, и запирают в железных клетках, которые находятся в строениях за Дублинским замком.
Все эти здания охраняются, потому что в прошлом Феи нанимали людей в попытках кого-то — или всех — освободить оттуда.
Когда клетки переполнялись, а у меня было свободное время, я приходила, нарезала Невидимых в лапшу, люди Джайна сгружали тела и увозили их прочь. Все было быстро и эффективно.
Но только потому, что я убиваю на сверхскорости. Ни одна черепаха не может зайти в клетку с Невидимыми с одним-единственным орудием, пусть даже с Мечом Света. Простого чела они разорвут на куски раньше, чем он ранит первую Фею.
Теперь Джайн вынужден выводить Невидимых из клетки по одному, убивать, выводить следующего,
убивать, и так далее, день за днем. Ему нужна куча народу для того, чтобы с этим справиться.
Джайну понадобится весь его гарнизон, чтоб заменить одну меня. А ему и так не хватало людей.
— Мега, я знаю, где твой меч, — говорит Танцор.
— Я тоже.
Когда я уничтожаю Невидимых, я делаю это так быстро, что остальные, стоящие рядом, не успевают среагировать. Они умирают мгновенно. Большинство вообще не успевает понять, что происходит.
Но в случае с Джайном они должны часами стоять и смотреть, как уничтожают других, как Смерть подбирается к ним все ближе.
Я ненавижу Фей. Но оттого, что они должны стоять вот так, запертые, наблюдать, как их товарищи умирают в паре футов от них, и ждать собственной смерти... меня тошнит. Не то чтобы я была особо милосердная — они же нас не жалеют, — но если уж убиваешь кого-то, нужно делать это быстро и безболезненно, иначе ты просто больной, как и то, что ты пытаешься убить.
Меч мне нужен не только ради меня. Мне нужно вернуть его потому, что я лучше всех подхожу для этой работы. Джайну надо бы вытащить голову из задницы и понять это. Потому что фиговая она,
эта его медленная показушная бойня.
Глаза Танцора больше не сияют. Он выглядит так же мрачно, как я себя чувствую. И я решаю устроить шоу доброй воли, когда верну себе меч.
Я останусь и уничтожу Фей, избавив их от страданий быстро и чисто.
А потом мы с Джайном сядем и серьезно поговорим.
Я смотрю на Танцора, и он кивает.
И мы идем на крики.
Обшитые гофрированной сталью складские двери распахнуты, чтобы хватило места для двух прицепов, которые можно загружать и разгружать. Заглянуть в здание, где Джайн уничтожает Невидимых, очень просто.
Но сделать так, чтобы тебя при этом не увидели, уже сложнее.
Бетонная погрузочная платформа имеет пять футов в высоту, и мне приходится красться до самого входа. Когда я выглядываю и начинаю располагать на мысленной модели все препятствия, над платформой видны только мои волосы и глаза. Но даже такой маленький кусочек меня на виду у всех заставляет меня чувствовать себя слишком открытой. Иногда рыжие волосы не хуже неоновой вывески. Пепельно-русые сливались бы с фоном, мышиный цвет отлично подошел бы сумрачному рассвету, но мои волосы помогают маскировке разве что на фоне кроваво-красного неба.
Танцор ушел куда-то наверх — закладывать взрывчатку. В такие моменты я жалею, что у меня нет клона, чтобы заниматься крутым делом самой и при этом зависать с ним. Я люблю взрывать. Но моя часть работы заключается в том, чтобы заскочить внутрь, схватить меч и затем вынести нас отсюда.
Я была права насчет того, что Джайну понадобится много помощников на бойне, но он наверняка все время держит при мече охрану.
Словно он может набрать достаточно людей, чтобы защитить его от меня!
У Джайна с собой двадцать человек, все в броне и с автоматами. Они настороже, стоят за входом и наблюдают за каждым шевелением. Ненавижу оружие. Автоматы могут рассыпать такие веера пуль,
что от них почти невозможно уклониться.
Вот почему мне нужен отвлекающий маневр. Мне нужно, чтобы большинство народу убралось оттуда раньше, чем я стоп-кадрирую внутрь, врежусь в Джайна и зигзагами оттуда ускачу.
0Ясмотрю вверх, оглядываю ближайшие крыши. Снайперов там нет. Будь я Джайном, я бы отправила на крыши не меньше шести человек — высматривать меня оттуда. Вот почему я Мега, а он нет.
0Яснова смотрю внутрь и вижу свой меч. Раньше, когда я была младше, Ро его иногда у меня забирала. Но когда в истории с Мак все дерьмо полетело на вентилятор, я больше никому не позволяла прикасаться к мечу. Однажды в бою я видела, как Мак перебрасывает свое копье Кэт,
чтобы та им воспользовалась. Чуваки, она лучше меня. Я ни за что не буду делиться оружием. Оно как моя вторая кожа. Смотреть не могу, как кто-то другой касается его, держит, использует. Меч мой, а Джайн его забрал, хотя не имел права. Я не почувствую себя самой собой, пока его не верну.
Крики сейчас не такие громкие, потому что в данный момент Джайн не убивает. Его люди выводят Носорога из дверей склада и бросают его на колени, на пол перед боссом.
Джайн заносит руку, взмахивает мечом и старается снести тому голову одним ударом.
Не получается. Я хихикаю.
Размечтался. Я же вижу, что идет не так, раньше, чем это происходит.
— Дурь зеленая, он же сейчас пригнется, — бормочу я.
Носорог дергается и в последнюю секунду пригибается, так что мой меч застревает в одном из его желтоватых рогов.
Я вздыхаю. Джайн вообще думал, зачем этим ребятам рога? Ну, для протыкания тоже, но в основном для того, чтобы защищать черепа и шею.
Носорог в ярости. Он визжит, хрюкает и почти вырывается. Кто-то стреляет в него, потом Джайн и его люди борются, прижимая его обратно к полу.
Джайн долго выдергивает меч из рога и спотыкается, когда у него наконец получается. Кто-то из Невидимых гогочет.
Инспектор восстанавливает равновесие, заносит руку и снова взмахивает мечом.
Я вздрагиваю.
Джайн сильный. Но у Невидимых мышцы, жилы, хрящи и кости расположены в самых неожиданных местах, и отрубить им голову не так просто, как кажется на первый взгляд.
Теперь меч наполовину застрял в толстой шее, Носорог истекает зеленой слизью и визжит, как свинья, колотя короткими руками и ногами, а сотни Невидимых в клетках снова начинают вопить.
Джайн отпиливает ему голову мечом, а меня вот-вот вырвет. Да и его людям это не по душе. Шум оглушает. Носороги испускают высокочастотный визг, маленькие крылатые Феи (из тех, которые заставляют смеяться до смерти) звенят от ярости и ослепительно светятся. В этом свете, когда они пытаются выбраться из своих железных вольеров, видны скользящие Невидимые многоножки,
которые извиваются между своими сокамерниками и звучат так, словно несколько тонн гравия прокатывается, грохоча, по металлическим листам. Костлявые тощие призраки мерцают, то становясь плотными, то рассеиваясь, и тонко оглушительно визжат. Шум такой, что я ощущаю вибрацию бетонной эстакады под ладонями.
Джайн наконец добивает Носорога, с которым возился, и поворачивается к одному из своих людей за полотенцем, чтобы вытереть кровь и слизь. Потом оглядывается и мрачно смотрит на клетки. Я
грустно хихикаю. Ага, теперь он наверняка научится по-новому ценить мои скоростные услуги! Не так уж просто зайти на склад, набитый обреченными монстрами, и убить их всех. Но каждый, если его выпустить обратно на улицы, наверняка убьет десятки, возможно, сотни или тысячи людей,
учитывая, что эти твари бессмертны. Так они и живут. Вопрос тут короткий: мы или они?
0Ясверяюсь с мобильником. У меня семь минут до того, как Танцор устроит диверсию. Я бы обошлась одним взрывом, но Танцор хотел разнести несколько мест, чтобы лучше разделить людей Джайна и увеличить наши шансы на успех.
0Яне свожу глаз со своего меча. Меня заклинило. Я знаю, но мне плевать. Иногда клинит и на вещах похуже. К примеру, Джо заклинило на Риодане. Фу. Вот что за фигня?
Люди Джайна вывели из клетки всех, кроме крошечных Фей, которые убивают смехом. Теперь они ловят сетками этих маленьких светящихся гарпий и бросают сети на пол перед Джайном.
Крошечные прекрасные Феи кричат и грозят кулачками, а Джайн снова и снова машет мечом. И все это становится еще более жутким оттого, что все, кто там находится, включая самого доброго инспектора, беспомощно смеются, сгибаясь пополам, пока один из них не умирает.
Невидимые в клетках ревут и воют.
Я ши-видящая, я чувствую Фей буквально костями, самой своей сутью, и у меня в мозгу есть центр
«холодно/горячо», которого нет у других людей.
До Падения Стен, когда Фей в нашем мире было меньше, мое «спайдерменское» чутье было ясным,
как маяк, предупреждало, когда кто-то из них подбирался ко мне слишком близко, причем до того,
как Феи успевали подойти на действительно опасное расстояние. Но с тех пор как стены упали, их так много вокруг, что моя сигнализация вопит круглосуточно, не замолкая ни на миг. Как и все остальные ши-видящие, которые не хотят сойти с ума — или мечтают хотя бы немного поспать, — я
научилась приглушать свое чутье. Иначе действительно можно свихнуться. Дело не только в том,
что внешние и внутренние системы сигнализации говорят: «Внимание, рядом Фея!» Моментально следует вспышка чистой ярости, ведущая к настрою убивать, убивать, убивать и делать это немедленно, даже если придется рвать врагов на части голыми руками. С таким ощущением не справиться. Оно слишком сильное. Старшие женщины в аббатстве говорили, что это как самый
жуткий, самый кровожадный убойный климакс, гормональная буря чистой убийственной ярости. Не хочу я доживать до климакса. Хватит с меня пубертата.
Мой фее-радар сейчас полностью выключен. И даже так я чувствую — очень мощный Невидимый совсем рядом, слишком близко, чтобы я могла оставаться спокойной.
Для того чтобы пробить стену тишины, которой я себя окружила, сила должна быть просто неимоверной. Я на волосок приоткрываю блок, пытаясь понять, кто это, что это и где это.
Количество Фей на складе забивает сигнал, и у меня уходит несколько секунд на то, чтобы изолировать новоприбывшего.
Засекла!
Я тянусь к нему чутьем, оцениваю.
Древний. Смертельно опасный.
Секс. Голод. Ярость. Голод. Секс. Ярость. Голод.
Я чувствую его, но не вижу.
Волоски на шее становятся дыбом, кожу покалывает, словно иголками.
Внезапно на фоне туманного рассвета появляется тень, и я вижу его по другую сторону платформы
— четко вижу волосы и глаза. Мы прямо друг напротив друга, и между нами всего лишь тридцать футов бетона.
На этот раз это не Кристиан. Это один из чистокровных принцев Невидимых. Хотя, после того как я нашла мертвую женщину за чьей-то кроватью, я не уверена, что их стоит различать.
Я замираю, как та покойница у Кристиана.
Он на меня не смотрит. Он следит за Джайном. Словно совершенно не знает о моем присутствии. Я
думаю о том, что нужно скрыться из виду, сесть, обнять колени и попытаться избавиться от подробных секс-картинок, которые возникают в моем мозгу как живые.
Голод. Желание. Секс.
Но я не могу сползти вниз, потому что не осмеливаюсь отвести глаз. Это слишком опасно — позволить принцу поймать меня, превратить в при-йа и контролировать! Вот аргумент, который нужно было выдать Риодану! Без меча принцы могут сделать меня заложницей, превратить в одну из их помешанных на сексе рабынь и использовать как оружие против него. Спорим, он бы послушался,
если бы я это сказала, но я не додумалась, потому что слишком злилась.
Я оглядываю край платформы, но вижу только одного принца. Где второй? Не шевеля головой, я
кошусь на таймер. До первого взрыва больше четырех минут.
Как он так быстро меня нашел? Ну, пока еще не нашел, но явно знал, где искать. Мы прошли мимо Носорогов и не заметили, а они доложили ему о моем передвижении?
Я смотрю, затаив дыхание, и пытаюсь решить, нужно ли падать на колени или просто стараться и дальше не дышать и не двигаться. Я слежу за ним, а он следит за Джайном, который убивает очередного Невидимого, и вдруг я совершенно ясно понимаю: он пришел сюда не за мной!
Он явился за моим мечом.
Теперь, когда я больше не хранитель меча, у принцев появились шансы отнять меч и уничтожить его.
И они не смогли устоять перед возможностью избавиться от одного из двух орудий, которые способны убивать Фей. У меня не могли его отобрать, потому что я Мега, но стащить меч у Джайна они могут, он ведь просто человек. У него нет никаких особых сил.
Хуже всего то, что принц, возможно, прав. Он может телепортироваться туда и схватить меч раньше,
чем Джайн поймет, что происходит. Принц Невидимых не сможет прикоснуться к мечу, потому что Темные Феи не могут трогать Светлые реликвии и наоборот, но я готова поспорить, что у него для этого есть какой-то план.
0Ябыстрая, но с телепортом мне не тягаться. Вот почему мне так отчаянно нужен меч. Я разозлила стольких мастеров телепортации, что без меча я ходячий труп.
0Япродумываю возможные сценарии, начиная с самого худшего. Мне нравится начинать с плохих,
чтобы закончить хорошими и нацелиться на успех.
Первый вариант: принц Невидимых переносится туда и убивает всех. У него на подхвате группа поддержки, одна из при-йа — я ее пока не вижу, потому что она ниже платформы и занята там отвратительными вещами, — а потом она подбирает меч, и он уносит ее вместе с трофеем.
Второй: принц замечает меня, телепортируется ко мне и убивает.
Третий: принц замечает меня, телепортируется и превращает меня в при-йа. Эту мысль я продолжать не хочу. Итог: любой из перечисленных вариантов, в котором меня замечает принц, закончится плохо.
Четвертый: я падаю на колени и прячусь. Он не узнает, что я была здесь. Бомбы Танцора взрываются одна за другой. Я стоп-кадрирую внутрь, хватаю меч, пока все еще ошарашены, быстро, ловко и грациозно убиваю принца Невидимых. Обо мне слагают сонеты.
Я улыбаюсь. Вот это мне нравится.
Возвращаюсь мыслями к текущей ситуации и понимаю, что Реальность — нетерпеливая сука — приняла решение за меня. Она часто так делает. Ты занят тем, что составляешь планы, а она, зараза,
просто берет и случается с тобой, когда ты еще не готов. Когда ты еще не успел собраться!
Один из плохих сценариев.
Принц Невидимых заметил меня.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
«Твой разум расстроен, словно тьма — это свет» Чем сильнее я пугаюсь, тем живее себя чувствую.
Я должна была превратиться в лужицу от ужаса, но адреналин сует стальной стержень в мой позвоночник.
Если принц Невидимых окажется в нескольких футах от меня, я все равно свалюсь, с каркасом в позвоночнике или без. Ни у кого нет иммунитета к элите Фей. Ни у кого нет защиты от них. Светлые держат свой смертоносный эротизм приглушенным — это у них такой жест вежливости по отношению к людям. Темные используют его на полную катушку. Принцы уже превратили в при-йа сотни женщин. Никто не знает, что с ними делать. Люди не знают, запереть их или убить из милосердия. Недавно я слышала, что их решили держать запертыми в бывшей психиатрической больнице.
Мои суперсилы в деле с принцами бесполезны. Весь этот секс, голод, потребность просто стирают из мозга все, кроме похоти, от которой хочется умереть. Я видела Мак, когда она была при-йа, это было хуже всего. Она единственная из всех, кому удалось восстановиться после полного разрушения рассудка. Одно дело, когда твое тело запирают в клетке. Но я не могу представить ничего хуже сумасшествия. Я смотрю на Джайна и отчаянно хочу получить свой меч. Он в данный момент рубит
до смерти очередного Невидимого на виду у ревущей аудитории. Без диверсии Танцора я ни за что
не прорвусь мимо Хранителей с автоматами. Я смотрю на часы. Еще три с половиной минуты.
— Эй, чувак, как дела? — совершенно невежливо обращаюсь я к принцу, выдергивая чеку одной из гранат, которые Танцор пару месяцев назад перепрограммировал на отсроченный ослепляющий взрыв. Я использовала такие против Теней, заворачивая в бессмертное мясо. В тайнике у Танцора я набила карманы кучей полезных вещей. Другой рукой я сую в рот шоколадный батончик и говорю:
— Посмотри. Это выпало из меча до того, как его утащил Джайн. Как думаешь, что это?
И я подбрасываю гранату повыше, через платформу. Принц делает именно то, на что я надеялась, —
ловит ее. Человек бы опознал, что я бросила, но принц мог сразу и не понять. Ну, понимает или нет,
а реагирует он не совсем так, как я ожидала. Я думала, что в худшем случае он выбросит эту штуку через плечо.
А этот гад бросает ее мне обратно!
И я, как идиотка, тоже ее ловлю. Мне кажется, в жизни встречаются два типа людей: те, кто инстинктивно отбивает брошенное или уклоняется, и те, кто инстинктивно все ловит. Я из последних. Всегда предпочитаю нападать, а не обороняться. Так что я супербыстро верчу головой,
оценивая ситуацию: Джайн не знает, что мы здесь, потому что не слышит нас за воплями и грохотом
из клеток Граната в моей руке взорвется через пять, четыре, три...
— Нет, ты держи, — говорю я, снова бросая ее принцу по высокой дуге.
Он ловит ее, сжимает в ладони, и я вижу вспышку света в его кулаке. А потом он разжимает пальцы,
и с них на землю сыплется черная пыль. Если я правильно поняла выражение его лица, мне только что нагло ухмыльнулись.
Ну, блин, на фиг... Из чего они сделаны? Из закаленной стали?
Внезапно я понимаю, где находится второй принц, потому что температура за моей спиной падает градусов на пять. Волоски на шее замерзают, я дрожу.
Включаю заднюю скорость, но он блокирует меня, и я врезаюсь в ледяное и очень мощное тело.
Блин-блин-блин! Я жму вперед. И он оказывается передо мной. Я изгибаюсь и уклоняюсь, но врезаюсь в него боками. Мы еще секунд десять «играем», и все это время я заталкиваю в рот шоколадки. Мы двигаемся словно в организованном танце. Он, кажется, предвидит мои движения. И
этот гад быстрый! Я вижу только путаницу его длинных черных волос и светящиеся татуировки,
которые мелькают под смуглой кожей.
Я падаю и перекатываюсь мимо него, а потом вскакиваю, чтобы бежать, но он хватает меня сзади и дергает к себе. Я дрожу и не могу остановиться. Мне нужно оторваться от него. Он издает над моим ухом звук, который я слышала от Риодана на четвертом ярусе, когда все они там занимались сексом,
— звук грубый, низкий, напряженный. Я слышу, как сама издаю подобный. Я и не подозревала, что могу так.
И я превращаюсь в Дэни-гранату, вкладывая в драку все силы. Нет, со мной все будет совершенно не так!
Я пинаюсь, дерусь, кусаюсь. А он не отвечает. Просто держит меня, обхватив сзади, прижимает к себе и ждет, когда моя ярость превратится в кое-что другое.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |