Глава 14. Люби этого раба. Часть 2.

EPOV

Я лежал на животе, связанный по рукам и ногам, руки были связаны у меня за спиной очень грубой веревкой, и она уже начала натирать мне кожу. Но сейчас я не мог об этом беспокоиться,… я разозлил Викторию и сегодня она жестоко меня наказывала.

Она сидела голой задницей на моем лице, а я лежал на столе…

- Засунь туда свое лицо! - крикнула Виктория, заставляя меня тянуть свою голову к ее заднице, - Нюхай ее! Засунь свой нос мне в задницу и хорошенько ее понюхай!

Я сделал это, вдыхая и зарываясь лицом в ее бледную плоть,… и маленькое розовое кольцо ее ануса уставилось на меня, когда я, ни слова не говоря, повиновался.

- Ты, ебаная свинья! - Виктория сильнее толкала свой анус мне в лицо, - Умоляй мою задницу, ты, маленькая сука! Умоляй меня!

- Пожалуйста, позволь мне полизать твою задницу, Госпожа, пожалуйста, пожалуйста! - я всегда на 150 процентов отдавался мольбам,… некоторые мужчины говорят не слишком убедительно, когда им приказывают говорить это, …но мне всегда удавалось быть убедительным. Я всегда хорошо играл свою роль.

- Мне нужно полизать ее,… пожалуйста, - я почти задыхался, словно это было необходимо мне как воздух.

- Лижи ее, свинья, - разрешила она, и я немедленно просунул свой язык так глубоко, как только смог. Она отодвинулась от меня, и половина моего тела свесилась со стола, но она заставляла меня работать над этим.

- Ууууххх…, - я пытался дюйм за дюймом двигаться, чтобы дотянуться да нее…

- Вот так, КОРЧИСЬ! - она обернулась и посмотрела на меня, Ползи, как ебучий червяк, кем ты и являешься!

Я почти добрался до нее, и она одной рукой развела свои ягодицы, облегчая мне доступ к ее маленькой тугой дырке.

- Хороший мальчик,… тянись, - руководила она, - Тянись,… лижи ее! Всю,… симпатичную и влажную,… ты, блять, ТАК отвратителен…

Я заставил свой язык делать все что угодно, чтобы доставить ей удовольствие,… я не обращал внимания на вкус, и просто лизал изо всех сил, используя всю влагу, что была у меня во рту, горячую слюну,… все, что угодно, чтобы снова заставить ее успокоиться.

О, да…, - простонала она, - Не ОСТАНАВЛИВАЙСЯ,… сильнее! Ты же хочешь есть сегодня, да, сука?

Я не ответил, я просто продолжал лизать и вращать языком…

Затем она снова рассердилась и, слегка обернувшись, сильно ударила меня по лицу.

- Блять, отвечай мне, когда я задаю тебе вопрос! - крикнула она, снова ударяя меня по той же щеке, - Ты сегодня хочешь есть, свинья?

- Да, Госпожа, - я задыхался.

- Пошел на хуй, - она отвернулась и слова приставила задницу к моему лицу, - Лижи ее! СИЛЬНО! Я настучу по твоему ебаному пенису, если ты не прекратишь играть со мной! Работай усердно! Попробуй мое дерьмо!

- Нннннн…., - я мычал в страхе, работая языком с удвоенным рвением,… пытаясь вставить его внутрь ее тугого маленького отверстия, вращая его там и влажно вылизывая.

- Ты, ленивый мудак, - она обернулась ко мне и сердито посмотрела мне в лицо, - Работай своим проклятым языком, или я порежу его бритвой и налью лимонного сока тебе в рот!

Я застонал и впихнул свой язык ей в дырку,… на всю длину, и заставил его дико вращаться во всех направлениях,… внутри нее.

Теперь она кричала, и ее руки вернулись, чтобы схватить меня за волосы, удерживая мой язык внутри, говоря мне тем самым не останавливаться. Я и не собирался…

Затем, внезапно, я оказался на коленях, на полу в ее столовой. Мои лодыжки были связаны вместе, а руки связаны за спиной за локти и за запястья. И она, обнаженная, сидела передо мной на краю стола с широко расставленными ногами,… ее киска была прямо у меня под носом.

Она держала кожаную плеть с множеством свисающих с нее хвостов, …и она хлестала меня по спине, и звуки ударов эхом раздавались в воздухе, пока я нырял языком в ее бело-розовые складки.

- Это все, чего ты хотел? - спросила она, хлеща меня снова и снова, когда я с большим усердием принялся вылизывать ее, - Ты поедаешь мою киску гораздо усерднее, когда при этом я тебя бью, так ведь?

- Да, Госпожа…, - сказал я быстро, вылизывая ее и покусывая ее клитор.

- Я не могу поверить, что ты заставляешь меня работать, чтобы мне прилично вылизали пизду, ты, ленивая ШЛЮХА! - она стегнула меня еще дважды, пока я сосал и лизал ей на предельной скорости, - Если тебе нравится боль, у меня есть трости и плети с крюками, …ты хочешь этого, сука?

- Нет, Госпожа,… пожалуйста, - я снова погрузился в нее,… с жадностью набрасываясь на ее киску.

- Ты, блять, такой испорченный…, - она снова и снова хлестала меня, пока я продолжал сосать и вылизывать, - Ну, хватит,…с этого момента ты будешь РАБОТАТЬ, каждую минуту, днем и ночью!

Я просто продолжал попытки доставить ей удовольствие,… изо всех стараясь работать ртом и языком.

- Ты, блять, будешь вычищать полы,…будешь мыть туалеты голыми руками…, - зачитывала она мне список того, что мне предстоит после того, как мы закончим.

- Да, Госпожа,… да…, - выдохнул я, пытаясь удовлетворить ее ртом,… желая, чтобы она просто позволила мне…

- Ты будешь готовить ужин, выносить мусор,… и мыть посуду,… ты, ленивая сука,… будешь делать все! - потребовала она, - Ты даже, блять, будешь красить мне лаком ногти на ногах! Теперь ты МОЯ сука! Понял?

- Да, Госпожа, все, что угодно, я клянусь,… я сделаю это…, - произнес я прямо в ее киску.

Это воспоминание о времени, когда она только что оплатила мои долги у тех бандитов-ростовщиков. По существу, она купила меня за пятьдесят штук. Я принадлежал ей, и она собиралась вернуть свои деньги. Она сказала мне, что если я не буду делать все, что она сказала, она отдаст меня им обратно, повязав мне на голову красный бант. И моей дочери не сделают необходимых операций. Я не мог позволить этому случиться.

Но она сказала мне, что сначала я должен доказать ей, что я чего-то стою. Первые пару месяцев я должен был показывать ей свою преданность. И если она была счастлива со мной, она учила меня быть ее рабом,… и ее новым танцором.

- Лижи КЛИТОР, ты, ебаный идиот! - крикнула она, и я приник к этой маленькой пуговке между ее ног, - Красота - это еще НЕ ВСЕ, так ведь?

- Нет, Госпожа.

- Скажи мне, что сделаешь все, что я отныне скажу тебе делать! - она снова и снова хлестала меня, ударяя по одному и тому же месту на позвоночнике, - Скажи это, ты, бесхребетная ПИЗДА!

Я хрюкнул от боли, одновременно пытаясь насиловать ее клитор.

- Да, Госпожа, все, что угодно! Что угодно! - пообещал я, - Я сделаю все, что ты скажешь.

- Заставь меня кончить! - потребовала она, - Заканчивай уже поскорее с моим клитором или, блять, я СОЖГУ твой член!

- Да,… да…, - я изо всех сил шевелил языком, …не позволяя ему занеметь или переутомиться.

- Твоему члену понравится прикосновение полоски металла, не так ли, сука? - она хлестнула меня сильнее, и я тихонько зарычал, но не прекратил работать языком. Она начала ложиться на стол,… голос сорвался и стал глубоким от желания. Я нашел нужную точку!

- Да, Госпожа…, - согласился я. Ей нравилось, когда я соглашался на боль.

Она извивалась и рычала в плену удовольствия, …наконец, я все сделал правильно! Но даже тогда я знал,… что она возбудилась от моего полного подчинения ей. Это было ее силой. Это было ее возбуждением. Унижать меня.

- ДА-ДА-ДА-ДА-ДА! - она выгнула спину, - БЛЯТЬ, НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, или я убью тебя!

***

Когда я проснулся, я не дернулся и не почувствовал страха. Сны о Виктории - это ничто, просто воспоминания,… и, по сравнению со снами про сэра Кевина,… я всегда предпочту сны о ней.

Я очень часто имел дело с жестокостью Виктории и с недостатком заботы о себе. Порой она бросала мне маленькую кость и была довольна,… но это никогда не продолжалось долго.

Но сейчас я чувствовал то, что меня разбудило. Поцелуи,… такие легкие и нежные,… и я знал, что это не Виктория,… я медленно открыл глаза, покосившись на лампу над головой, …и увидел Беллу.

Она склонилась надо мной, ее волосы щекотали мое лицо, пока ее губы двигались вдоль моих век.

- Белла…, - я почувствовал, как все сжалось у меня в груди, я все еще ненавидел себя, за то, что мы поругались. Это была полностью моя вина,… и, может быть, поэтому я позволил себе ускользнуть в сон с участием Виктории,… я знал, что нуждаюсь в наказании. И я был немного наказан во сне, хотя это и не было настолько больно, насколько Виктория могла бы сделать. Она могла называть меня всевозможными именами и оскорблять меня, …мне было все равно. Тогда я думал, что заслуживаю кого-то вроде нее, за то, что позволил Тане умереть,… за то, что обманул надежды своей дочери. Я ЖЕЛАЛ ее гнева.

- Прости меня, Эдвард…, - прошептала она, проводя пальцами по моим губам, и я закрыл глаза, с благоговением целуя их.

- Мне ТАК жаль, - сказала она снова, и я увидел, что ее глаза блестят от не пролитых слез.

- Мне тоже очень жаль, - я крепко обнял ее, прижимая к себе изо всех сил, словно думал, что уже никогда ее не увижу, и мой голос надломился,… а тело задрожало. После сна я осознал, какой я, блять, счастливчик, что эта богиня в моих руках. Что это кто-то, кто по-настоящему любит МЕНЯ, несмотря на то, что сейчас я мужчина всего лишь наполовину.

Мы обнимали друг друга и просто плакали. В словах не было никакой необходимости. Это все из-за меня, …потому что я огорчил ее, не сдержав свое обещание. Внезапно я вспомнил и выпрямился, хватая тетрадь, лежащую передо мной.

- Белла! - я сдавленно вдохнул и не стал вытирать своих слез, протягивая ей тетрадь двумя руками так, словно это старинный свиток или нечто подобное, - Я сделал это! Я имею в виду,…я начал! Мне так жаль, пожалуйста, прости меня. Я СДЕЛАЮ свое домашнее задание!

Боже, я говорю как пятилетний капризный ребенок. Может быть, Белла права. Я малолетний преступник.

Она была готова рассмеяться, но просто улыбнулась мне, протягивая ко мне руку и убирая волосы с моих глаз.

- Я знаю, - она не смотрела на тетрадь, только на меня, - Мне тоже очень жаль. Мне следовало больше в тебя верить. Не говори этого никому, но я не настолько идеальна, насколько притворяюсь.

- Ты идеальна, - я покачал головой, и слезы потекли сильнее, - Ты…

У меня не было слов, чтобы сказать, как сильно я люблю ее, и я просто снова взял ее на руки, позволяя тетради упасть на пол. Я стиснул ее изо всех сил от переизбытка чувств, надеясь, что этого достаточно,… надеясь, что это скажет ей обо всем, что я не мог выразить словами.

- Все в порядке, малыш…, - она потирала мне спину, пока я держал ее, - Я с тобой. Я люблю тебя. Я никогда не уйду. Прости меня за то, как я вела себя.

- Нет, - я взглянул на нее и ощутил, как она вытирает слезы с моей правой щеки, - Ты была права. Я дал тебе обещание. И наша жизнь зависит от того, сдержу ли я его. Ты оставила всю свою прежнюю жизнь, чтобы быть со мной, …я знаю, что это было тяжело для тебя,… и тяжело до сих пор… И сейчас я не собираюсь бросать все потому, что это тяжело для меня. Я собираюсь пройти ЧЕРЕЗ это,… а не рядом с ним.

- Я собираюсь пройти С тобой, - она снова поцеловала меня в губы, а затем улыбнулась мне, - Спасибо за то, что не бросил. Я знаю, что не всегда могу помочь,… и мне немного больно от этого,… но я всегда буду на твоей стороне,… аплодировать тебе,… и когда все это дерьмо снова вернется,… я буду сидеть прямо здесь, рядом с тобой,… если ты не против.

- Определенно не против, - я коснулся ее волос, - Ты - мой ВОЗДУХ, Белла. Без тебя я не могу сделать даже первый шаг к этому.

Она поцеловала меня и схватила за волосы на затылке,… и мне понравилась грубость ее пальцев.

- Вот, - я поднял тетрадь и пролистал ее до первой страницы, вручая ей.

- Ты не должен давать мне ее, Эдвард, - она продолжала смотреть на меня, а не на страницу.

- Я знаю, но взгляни, - я перевернул несколько страниц, - Это абсолютное дерьмо, но я описал первый час или около того, что провел с ним. Я мог бы написать больше, но… мне нужен был перерыв. Думаю, я уснул.

- Плакал? - спросили она, и в ее глазах не было ни капли осуждения.

Я опустил взгляд. Я не хотел больше врать ей, - Может быть…

Она положила свои пальцы мне на подбородок и заставила посмотреть на нее.

- Да, - я моргнул, - Я большой нюня, да?

- Нет, Эдвард, - нахмурилась она, но затем черты ее лица смягчились, - Ты прошел через нечто ужасное. И даже если твоя голова забывает об этом ненадолго,…твое тело помнит. Твои эмоции будут хлестать через край долгое время. Порой ты будешь на вершине мира, кричать как ребенок на макушке дерева,… а порой будешь плакать без причины, и, возможно, часами. Это нормально. После всего, через что ты прошел, у тебя есть полное право плакать. Ты держал все это внутри слишком долго,… и это хорошо, что все выходит наружу. Даже не думай стыдиться своих чувств, любимый. Особенно передо мной.

- Я знаю…, - ответил я, - Я просто ненавижу ругаться с тобой, я не привык. И я ненавижу причинять тебе боль. Я заставил тебя плакать. Меня за это надо ПЫРНУТЬ НОЖОМ. И я бы пырнул себя, если бы не знал, что это причинит тебе еще большую боль.

- Эдвард… Боже. Сейчас нелегкое время и отсюда ссоры, - сказала Белла, - И время от времени, я уверена, мы будем ссориться по-крупному. Но даже не думай, что я больше не люблю тебя. Этого никогда не случится. Порой ты действительно злишь меня,… и я могу ненавидеть тебя всеми фибрами своей души…

И мы оба рассмеялись, когда она сказала это.

- Но я всегда твоя, - закончила она, - Навечно. Помни, мы – партнеры.

Я кивнул с легкой улыбкой на губах, и добавил, - На всю жизнь.

Я вспомнил, что Белла сказала мне однажды… лебединая верность на всю жизнь.

- На всю жизнь, - подтвердила она,… а затем взяла тетрадь, закрыла, и медленно вернула ее мне обратно.

- Я люблю тебя, Эдвард, - сказала она со слабой улыбкой, - И мне действительно больно делать это, я хочу помогать тебе,… но доктор прав. Это твоя битва, а не моя. Я тоже втянута в нее,… но я не хочу продолжать красть у тебя возможность найти свое место,… и встать лицом к лицу со своими демонами. Я тоже сражаюсь с ними, прикрывая твою спину. Но эти вещи… мне не следует это знать. Позднее, когда ты станешь сильнее,… если ты захочешь мне это показать,… я прочту каждое слово. Но сейчас это твое. Твое и Питера. Я честно хочу знать всю твою боль,… хочу знать все об этом. Но я подожду, пока ты искренне будешь готов разделить это со мной. Это ведь правильно?

Белла обычно ненавидела этот вопрос потому, что я все время задавал его ей, спрашивая разрешения, как подчиненный. Теперь она спрашивала у меня. Она слишком добра ко мне. Но будь я проклят, если я скажу ей об этом и напугаю ее.

Я опустил взгляд на тетрадь и не мог подобрать ни слова,… пока, наконец, не придумал.

- К черту ее, Белла, - ухмыльнулся я, - Ты собираешься однажды стать доктором. Ты спасешь очень много людей,… ты знаешь об этом?

- Мне снова понадобятся жизненные силы.

- Нет, правда! - я почувствовал, как нахмурились мои брови, - У тебя большой дар. Ты так счастлива, когда делаешь это,… и ты знаешь, что твердо стоишь за земле. Ты способна помогать другим людям,… я завидую тебе в этом.

- У тебя тоже есть дар, - ответила она.

- Какой? - усмехнулся я, - Говорить «Да, Госпожа» и «Нет, Госпожа»? Чистить лошадиные стойла?

- Растить дочь, - Белла подняла брови.

Черт. Она снова выиграла.

- Даже если ты ничего больше не делаешь в своей жизни, ты растишь ребенка, - она вытерла мне другую щеку своими нежными пальцами, - И на свете не существует более важной работы. И, Эдвард, дальше - БОЛЬШЕ. Как может быть ИНАЧЕ с кем-то вроде тебя, когда ты отдаешь так много любви?

- Да, Белла, - я воспользовался своей старой фразой,… которую она обычно терпеть не могла слышать от меня. Но, думаю, сейчас она отлично подходила.

- Не надо говорить мне это твое «Да, Белла»…, - она игриво ерошила мне волосы обеими руками, пока я смеялся.

- Пойдем, поспим немного, - она рывком подняла меня на ноги, и я прихватил с собой тетрадь, когда вставал, - Будет так здорово встать завтра попозже,… со своим сладким мальчиком в моих объятьях…

Я улыбнулся ей в ответ, мне понравилось, как это прозвучало.

- Не злись,… и не пойми меня неправильно…, - начал я, - Но иногда я мечтаю… или любопытствую,… на что было бы похоже, если бы ты была моей Госпожой. Ты и я, вместе… в таких ролях… БЛИН! Забудь об этом!

Белла рассмеялась, и я расслабился, когда мы вместе заползли на кровать.

- Я думала о том, чтобы дать тебе пинка под зад несколько раз с тех пор, как мы сюда переехали, - дразнила она, - Я должна признаться,… что, вероятно, искушение видеть тебя связанным и неспособным остановить меня, слишком велико.

- Оу, ты бы не сделала мне больно, - я улыбнулся, ложась на бок, голубой лунный свет струился на нас из окна, - Ты слишком милая…

- Знаешь, у меня тоже есть темная сторона, - она строго посмотрела на меня,… но ее взгляд меня не одурачил.

Я заржал.

- Мы только что помирились, и ты серьезно пытаешься снова меня разозлить? - усмехнулась она, - Ну и отродье же ты!

- Что бы ты сделала со мной…, - прошептал я, двигая под одеялом свою руку вниз, к ее ногам, - Если бы я был полностью связан,… обнажен,… и ждал тебя здесь, в этой постели?

- Эдвард, засыпай.

- Я хочу увидеть твою темную сторону…, - выдохнул я ей на ухо, проводя языком по его краю,… щекоча его внутри своим горячим дыханием, - Ты можешь показать ее мне…

Она закрыла глаза, и я улыбнулся ей одной из своих сексуальных улыбок,… мне нравится, когда мне удается завести ее до безумия.

- Ты НЕ хочешь ее видеть, - она покраснела, и я понял это, даже не видя ее, - Она, блять, ужасна. Ты не справишься с ней.

Я хотел сказать ей что-нибудь грязное. Я хотел назвать ее Госпожой и попросить ее, затаив дыхание, промурлыкать, как я могу служить ей. Но даже я знал, что прямо сейчас для нас это полный перебор. Она бы превратилась в доктора Беллу, и начала бы говорить, что я ищу в ней Викторию и бла-бла-бла,… а прямо сейчас я не хотел чувствовать, что меня анализируют и на меня давят.

Я просто хотел поиграть с ней,… но я знал, что пока слишком болен для этого.

На самом деле это не имело значения. Я был счастлив просто быть с Беллой. Мы могли бы просто играть в шашки, и мне было бы достаточно и этого. Ну, может быть, в шашки на раздевание.

Как долго я буду являть собой ходячий сгусток гормонов, постоянно находящийся в состоянии непрекращающегося возбуждения? У меня два состояния - грусть и возбуждение. Подождите, ТРИ состояния - грусть, возбуждение и придурковатое поведение.

- И что это ТАКОЕ? - внезапно Белла нахмурилась, хватая меня за футболку.

- Моя футболка, - сказал я, чувствуя себя дураком.

- А какое у нас правило номер один, когда в доме нет детей? - спросила она.

- Секс? - я рванул ближе к ней, тяжело дыша, как большой пес, которому только что предложили угощение.

Но она остановила меня, приложив руку к моему сердцу.

- НЕТ! - она нахмурилась, искоса глядя на меня, - Не для ТЕБЯ! Сегодня ты был ПРОСТО отвратителен! И у тебя хватает НАГЛОСТИ просить секса!

Ооо. Мне нравится эта Белла. И она права,… она немного меня пугает.

- Прости. Ты права, Белла, - сказал я спокойно, устыдившись, с нетерпением ожидая, что она скажет дальше. Это здорово!

- Правило номер один, когда рядом нет детей - НИКАКИХ ФУТБОЛОК. Тебе это ни о чем не напоминает, красавец? - она стукнула мне по лбу кулаком, но не очень больно.

- Ооооооо, дааааа, - теперь я вспомнил… правило «никаких футболок». Как же я хотел, чтобы еще было правило «никаких штанов».

- Вау, посмотрите на это - он немного покраснел! - ухмыльнулась Белла, ожидая моих действий, - Наконец-то.

- Я никогда не говорил, что я ГЕНИЙ, - я продолжил игру, и она улыбнулась мне улыбкой настоящей Беллы, пока я снимал через голову футболку и уже собирался стащить ее с рук.

- Стой,… вот так, - она положила свои руки на мои,… и я увидел, что рукава еще у меня на запястьях,…а остальная часть футболки свободно болтается. Она не сковывала моих движений, но я притворился, что это так. Уж что-что, а притворяться я умею.

- Да, Белла…, - прошептал я, глаза заволокло похотью так, что я едва мог держать их открытыми.

- Мммммммм…, - она толкнула меня на спину и наклонилась ко мне,… ее глаза блуждали по всем линиям и изгибам моего торса,… ее пальцы начали поглаживать мою шею, …до боли медленно, …она легко, словно перышком, поглаживала мои плечи,… затем спустилась ниже, к рукам,… и, напоследок, к моей груди. Она положила палец в рот и осторожно вытащила его, это заняло у нее целую вечность, но я с нетерпением наблюдал за ее действиями… Затем я чуть не заплакал, когда она положила свой горячий и влажный палец на мой сосок,… проводя им по кругу все с такой же доводящей до агонии скоростью.

Ее пальцы касались меня, словно я был чем-то драгоценным, …новым, словно я ни разу не был ни в чьих чужих руках. И на секунду я сам почувствовал это.

- Такой прекрасный…, - прошептала она, - И внутри…и снаружи…

Я услышал, как громко выдохнул, наслаждаясь ее прикосновениями,… и закрывая глаза. Затем я почувствовал, как она щелкнула по соску ногтями, и я негромко взвизгнул от возбуждения.

Она улыбнулась мне и аккуратно перекатила меня немного ближе к себе, двигая меня так, словно я был не в состоянии сделать это самостоятельно. В этот момент я почти был ее куклой,… и наслаждался каждой секундой.

А затем она опустила голову к моему второму соску, который теперь находился ближе к ней, …и я почувствовал прикосновение ее обжигающего, бархатного языка. Я застонал, моля о большем, украдкой глядя на ее лицо, когда она снова прикоснулась к нему,… она тоже хотела большего.

Блять, быть рабом еще НИКОГДА не было так охуенно приятно! Если бы так было тогда, я бы еще был им, раскрашивая лаком чертовы НОГТИ НА НОГАХ у Виктории!

Но сейчас я сразу понял разницу. Она доставляла удовольствие МНЕ. И себе. Она не испытывала восторга от моей боли. И чувствовать это, блять, было просто изумительно. Я не могу потерять Беллу. Без нее я умру.

Мне было все равно, если Питер на следующей неделе попросит меня станцевать обнаженным на его рабочем столе, я сделаю это! Я сделаю все, что угодно, лишь бы держать эту женщину в своих руках, …в своей постели,… сосущую мою плоть. ОУ! Маленький укус! Моя Белла, …моя лучшая выпускница,… мой шедевр! Я должен сделать это… и воспользоваться словами Кэти…

- На-ка выкуси, Белла…, - я сделал вдох, опуская взгляд на ее голову на моей груди,… чувствуя, как ее зубы погружаются в мою плоть и мышцы,… как она делится со мной своей эссенцией,… ее ДНК смешивается с моей кровью, …я мог использовать немного этого магического эликсира чтобы убить в себе этих подонков, Викторию и сэра Кевина.

Я закрыл глаза,… и сжал руки в кулаки,… притворяясь, что они залиты цементом. Я не буду двигаться,… я подчинюсь ей, … и позволю ей играть со мной вечность, если она того пожелает. Я знал, что так думать неправильно,… но я ничего не мог с этим поделать. Может, в душе я по-прежнему раб,… но если я ее раб,… я почту за честь быть им,… моя мечта сбылась. Любить мою Госпожу,… любить Беллу - это то, ради чего я живу.

Это сделало меня лучше как человека, как отца,… и я буду продолжать становиться лучше,… и в свое время, … возможно, я перестану быть угодливой вещью, которую она видит перед собой сейчас. Но пока меня делало счастливым то, что она может любить этого раба,… и не заставляет чувствовать себя кем-то второго сорта, потому что воображаемые цепи по-прежнему на месте.

Дата добавления: 2015-08-18