- Я вообще-то хотел узнать о ваших соседях... - осторожно начал парень, но его тут же перебили.
- Соседи хорошие, тихие очень. В квартире напротив живет парень чуть младше вас, но он поздно возвращается и ничуть не мешает, - женщина на секунду оторвалась от своих сборов и, остановившись прямо напротив Йесона, еще раз окинула его беглым взглядом.
- Так что, вы согласны?
- Да. Только могу я перевести вам деньги завтра?
***
Хотя квартира, по сравнению с той в которой жил Йесон, была совсем крошечной, ему она понравилась. Было что-то теплое, почти домашнее в царившей здесь атмосфере. Около мягкого диванчика стоял большой фикус, а напротив был огромный шкаф с низу до верху забитый книгами. Томики обнаружились и на кухне, где неровными стопками лежали на подоконнике и даже в туалете.
С момента, когда женщина, зажав подмышкой свою болонку, торжественно вручила ему ключи и уехала в неизвестном направлении прошло уже минут двадцать, и именно в тот момент, когда Йесон наконец сумел открыть дверь на балкон, которым явно редко пользовались и теперь осматривал окрестности, чувствуя как разогретый на солнце бетон обжигает ноги, в дверь позвонили. На пороге стоял высокий парень с темно-рыжими волосами.
- Здравствуйте, я по поводу аренды квартиры, - начал он, окидывая Йесона подозрительным взглядом.
- Простите, но вы опоздали. Квартира уже сдана, - ответил журналист, и тут же захлопнул дверь прямо перед носом рыжеволосого, не желая вдаваться в объяснения сложившейся ситуации. Парень немного потоптался на лестничной клетке, а потом подхватил на руки сумку с вещами и ушел, давая Йесону, который, опасаясь скандала наблюдал за происходящим в глазок, возможность спокойно выдохнуть.
Теперь нужно было только ждать. Вытащив в коридор мягкое кресло, журналист установил его около двери с таким расчетом, чтобы можно было сразу же посмотреть в глазок, и понять, что происходит на площадке.
Часы медленно тикали, вгоняя тем самым в дремоту. Телефон, почти разряженный из-за игр мигал красным огоньком, готовый вот-вот отключиться, но уйти куда-то со своего наблюдательного поста Йесон не мог, боясь пропустить нужного ему человека. Почему-то он был твердо уверен в том, что Кюхен появится. В какой-то момент интерес к молодому певцу, желание разгадать его тайну стало настолько сильным, что Йесону казалось будто он одержим.
Тонкие стены легко пропускали шум, поэтому шаги на лестничной клетке задремавший было Йесон услышал отчетливо. Совсем близко в замке скрипнул ключ и, вскочив на ноги, парень прильнул к глазку, наблюдая за стоящим совсем близко человеком. Кюхен был в неизменной закрытой одежде, хотя прогноз погоды на телефоне показывал температуру +33, и в кепке.
Он проскользнул в квартиру, бесшумно прикрывая за собой дверь, не желая привлекать ни чье внимание. Только оторвавшись от глазка Йесон понял, что от напряжения он совсем перестал дышать; казалось, что Чо мог спокойно услышать его тяжелое дыхание, понять, что за ним кто-то следит и тут же сбежать без оглядки, снова оставляя журналиста ни с чем. Но нет, дверь была закрыта, и Йесону оставалось лишь гадать о том, что сейчас происходит в соседней квартире.
Может Кюхен принимает душ, готовясь к тому, чтобы лечь спать; может сидит на кухне, попивая горьковатый крепкий кофе. Почему-то с образом певца ассоциировался именно этот напиток. А может так измотался, что сразу же, не раздеваясь упал на кровать, засыпая до того, как голова коснулась подушки. Йесону было до ужаса интересно, и этот интерес был скорее личным, чем профессиональным. Любопытство — порок, но ему так сложно иногда сопротивляться, и, понимая что он поступает безрассудно, журналист все же повернул замок, направляясь к соседней двери. Он не имел даже малейшего представления, что скажет Кюхену, если тот, конечно, соизволит открыть ему дверь, но что-то продолжало тянуть вперед, заставляя наплевать на все, что может произойти. «На месте разберусь», - решил Йесон, нажимая на кнопку звонка. Сердце бешено бухнуло в груди, и его отголоски отдались в кончиках подрагивающих пальцев. Дверь открылась и на пороге, в ярком пятне света, льющегося откуда-то из комнаты показался силуэт Кюхена. Только сейчас журналист сообразил, что уже почти двенадцать ночи и стоило, наверно, умерив свое любопытство подождать до утра, но теперь отступать было поздно.
- Здравствуйте, - он растянул губы в улыбке. - Извините, что беспокою так поздно. Я ваш новый сосед Ким Чонун, - имя само собой всплыло в памяти; кажется так звали кого-то из дальних родственников. - Могу я воспользоваться вашим телефоном?
«Главное чтобы не узнал», - думал он, внимательно следя за выражением лица стоящего перед ним парня. Сначала брови певца взлетели вверх от удивления, и, на долю секунды, Йесону показалось, что миссия провалена, но, немного подумав, Кюхен все же утвердительно качнул головой. Не произнеся ни слова, он вновь ограничился лишь жестами и, посторонившись немного, пропустил гостя в квартиру, все еще наблюдая за ним с настороженностью. Увидев стоящий на столике стационарный телефон, Йесон тут же набрал привычный номер, надеясь, что мама или брат возьмут трубку и, замерев в ожидании ответа, еще раз скользнул взглядом по стоящему рядом парню
Без маски, закрывающей половину лица видеть певца было непривычно, но что-то в его внешности Йесона привлекало. Возможно потому, что на фото Кюхен казался болезненным и уставшим, а сейчас выглядел намного лучше, хотя под глазами залегли темные тени.
- Алло, - послышался голос его младшего брата.
- Чонджин, привет. Это - я.
- Хен?! А почему ты звонишь не на мобильный? - жаль, что брату не было известно о его планах и подыграть он не мог.
- Чонджин-а, позови пожалуйста маму, - попросил Йесон, ощущая на себе чужой взгляд.
Лишь когда в трубке послышался родной голос, Кюхен наконец отвернулся, давая возможность осмотреть квартиру более внимательно, и увиденное сильно поразило журналиста.
Бесчисленные провода змеились по полу, почти скрывая его. В комнате, откуда лился приглушенный свет, почти не было мебели, только большой компьютерный стол с несколькими ноутбуками, и еще около окна стояло старинное мягкое кресло, позолота на подлокотниках которого местами облезла. Кровати в единственной комнате не было, и почему-то этот факт Йесона насторожил. Но мама, рассказывающая что-то о работе отца быстро отвлекла его, переключая все внимание на семейный разговор. Наконец быстро попрощавшись, журналист нажал на «отбой» и обернулся, ища глазами хозяина квартиры. Кюхен стоял в нескольких шагах, прислонившись спиной к стене и веки его были опущены. Сейчас он казался простым парнем, одиноким и смертельно уставшим, отчего в сердце Йесона невольно кольнуло жалостью. На мгновение журналисту захотелось бросить всю свою затею и оставить певца в покое, но он тут же отогнал от себя эту мысль.
- Спасибо за помощь, - парень постарался сказать это как можно громче. Кюхен вздрогнул всем телом, приходя в себя. Он несколько раз моргнул и удивленно посмотрел на Йесона, словно не мог понять: кто этот человек, стоящий перед ним и как он оказался в квартире.
- Я пойду. Спокойной ночи.
Прошу прощения за задержку главы.
Знаю, что моя Муза ненавидит, когда герои курят, но надеюсь она сможет меня простить за это. Мьяне~
Глава 4
DELUHI – Syllable -Yggdrising-
В голове крутился миллион беспорядочных, ненужных сейчас мыслей, смешиваясь в пестрый водоворот, утягивающий за собой в беспокойный поверхностный сон, наваждение от которого тут же рассеивалось, стоило какому-то случайному звуку с улицы проникнуть в комнату сквозь неплотно притворенную створку балконной двери. Недавно поднявшийся ветер слабо трепал легкие, вышитые безвкусными цветами занавески на окнах, от чего, по казавшемуся серым в предрассветных сумерках потолку, скользили неясные тени.
Последние несколько часов казались каким-то сумасшедшим, лишенным всякого смысла сном, и Йесон не терял надежды, что еще немного, лишь несколько зыбких секунд, и он проснется в своей собственной, знакомой до последней пылинки квартире. Но каждый раз, стоило сну-наваждению рассеяться, парень осознавал, что лежит на голом матрасе с подложенной под голову сумкой. Если бы возможно было знать, что из этой затеи что-то может получиться, он не паниковал бы так сильно, но никакого плана не было, впереди ждала лишь неизвестность, и это пугало, заставляя сердце сжиматься в неясном предчувствии.
Покачиваясь на волнах зыбкого сна, Йесон все же пропустил тот момент, когда рассвело, и в следующий раз, стоило открыть глаза, как он тут же зажмурился от яркого солнечного света проникающего через неплотно зашторенные занавески. Здесь не было привычного полумрака, как в его собственной квартире, где плотные гардины не давали проникнуть в комнату ни единому солнечному лучу.
От голода противно сосало под ложечкой, но в холодильнике не было ничего, кроме нескольких баночек собачьего корма, поэтому пришлось довольствоваться чашкой сладкого чая, которую он чуть было не вылил на себя, услышав, как открывается дверь в соседнюю квартиру.
Еще с трудом соображая, что именно он делает, Йесон уже схватил лежащую на кресле сумку; со скоростью света одел обувь, радуясь, что вчера утром выбрал именно мокасины, а не требующие долгой шнуровки кроссовки и, глубоко вздохнув, чтобы успокоится, вышел на лестничную площадку, захлопывая за собой дверь. Певец уже успел спуститься вниз на несколько ступенек, но остановился чтобы поправить сбившуюся лямку рюкзака.
- О, доброе утро! - журналист растянул губы в улыбке, стараясь придать своему голосу нужную нотку удивления, но обернувшийся было Кюхен раздраженно нахмурился и, проигнорировав приветствие, принялся быстро спускаться по лестнице, а Йесон поспешил следом, торопясь догнать удаляющуюся фигуру. Звуки их шагов гулко отдавались в пустом подъезде.
- Я хотел еще раз сказать спасибо за вчерашнее. Не знаю, что бы делал, если бы ты мне не помог, - нужные слова сами всплывали из глубин сознания. - Честно говоря, я только вчера приехал в Сеул и очень долго не мог найти нужный район. Вот и подумал, что родные будут волноваться, но телефона чтобы им позвонить нет. Я хочу найти в столице хорошо оплачиваемую работу, ведь моим больным родителям нужны деньги на лечение.
Лгать оказалось неожиданно легко и даже, совсем немного, приятно. Складывалось впечатление, словно сознанием завладел другой человек, полностью подчиняя тело и разум своему собственному контролю, заставляя делать вещи, на которые Йесон никогда бы не решился в обычной жизни.
Поддаваясь этому новому для себя, внезапно появившемуся чувству полного контроля над сложившейся в данный момент ситуацией, парень, сам того не замечая, нарушал одно из собственных жизненных правил, которым обычно старался неукоснительно следовать: «Никогда не врать самому себе, стараться всегда быть максимально честным».
Сейчас он поддался настроению, позволил сотканной из лжи маске закрыть настоящее лицо. В какой-то миг Йесон и сам поверил в сказанные им ранее слова. В то, что у него тяжело болеет мать, и в то, что ему пришлось покинуть свою семью ради того, чтобы заработать денег. В уголках глаз даже скопились фальшивые слезы, вызванные воспоминанием из детства о смерти их любимой с братом собаки. Вот только певцу, как оказалось, было глубоко наплевать на грустную историю, которую ему только что рассказали. Он не сказал ни слова в ответ, даже не замедлил шаг и, наконец придя в себя после затопившей его пьянящей радости от маленькой победы над самим собой, Йесон понял, что остался совсем один в, казалось бы чистом, но пропитанном запахами отсыревшей краски и затхлости подъезде.
Где-то тяжело хлопнула железная дверь и звонкий отголосок прокатился по всему дому от первого этажа до самого чердака.
В голове наконец начинали складываться первые составляющие очередного плана, руководствуясь которым Йесон чувствовал себя намного более уверенно.
***
-Что ты задумал?!
Мясо сорвалось с застывших в воздухе палочек Чонсу и упало назад в тарелку, разбрызгав по всему столу жирные капли соуса.
- Я ведь уже сказал тебе, - Йесон подтолкнул в сторону начальника салфетницу и замолчал, наблюдая за тем, как тот оттирает испачканные руки. - Поживу немного в съемной квартире, понаблюдаю. Возможно даже, что мне удастся найти к Кюхену подход, сблизиться с ним. Думаю из этого может получиться грандиозная статья для нового номера.
- Йесон, не глупи, - как мог уговаривал его Чонсу, но парень ни в какую не желал прислушиваться к словам; полностью игнорировал просьбы. Все было бы проще, если бы это касалось исключительно работы, но ее мотивы уже давно были отодвинуты в сторону, уступив место беспокойству за друга. Чонсу меньше всего хотел, чтобы Йесон втянулся во что-то плохое, что могло угрожать ему, но остановить друга было не легче чем сдвинуть с места огромную галапагосскую черепаху. Возможно именно из-за феноменальной упертости в редакции многие давно стали называть журналист за глаза Черепашкой.
- Черт с тобой, делай что считаешь нужным, - главный редактор вытащил из бумажника несколько купюр, достаточных, чтобы заплатить за обед на двоих человек и, спешно попрощавшись, вышел из расположенного около офиса кафе, напоследок еще раз бросив взгляд на стоящий рядом со стулом Йесона собранный чемодан. Было понятно, что журналист уже давно все решил для себя, а с ним решил посоветоваться просто так, скорее для сохранения рамок приличия,чем реально прося о совете, ведь какими бы хорошими не были их отношения за стенами редакции, но они оставались, прежде всего, начальником и подчиненным.
***
Раздражающе-резкий звонок пронесшийся по квартире Кюхена, ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что захотелось закрыть ладонями уши, защитить их, но Йесон сдержался, продолжая терпеливо дожидаясь, когда в замке, с уже привычным скрипом, повернется ключ.
- Я решил в знак благодарности угостить тебя ужином, - скороговоркой выпалил журналист, когда дверь приоткрыли настолько, чтобы можно было различить в темном коридоре лицо внезапного визитера. Видимо эти слова очень удивили певца, он даже сделал шаг на лестничную клетку, в защитном жесте скрещивая на груди руки, как всегда закрытые, на этот раз плотной тканью темно-синей толстовки с капюшоном.
- Знаешь, я нашел подработку в кафе около станции метро. Специально взял у них еды, чтобы угостить тебя.
Говоря это, Йесон чувствовал себя до ужаса глупо, ведь он, обычно малоразговорчивый, рядом с Кюхеном чувствовал странную потребность в чем-то, что поможет разрядить накаленную атмосферу. Беспорядочные, почти лишенные смысла фразы неожиданно стали своеобразной защитой от тяжелого чувства отчуждения, которое распространял вокруг себя певец.
- Обязательно попробуй, все очень-очень вкусное, - первый раз за последние несколько часов Йесон смог найти в себе силы посмотреть прямо в бездонно-черные, широко распахнутые от удивления глаза стоящего напротив парня,. Зрачки Кюхена были ненормально расширены, и почти сливались с темной радужкой, что пугало до онемения в кончиках пальцев, но журналист все ровно с трудом смог отвести взгляд.
- Я надеюсь, что когда-нибудь мы станем друзьями. Мы ведь живем так близко, - наваждение рассеялось так же неожиданно, как и наступило. Еще несколько секунд потоптавшись на месте, он буквально силой впихнул пакет с едой Кюхену в руки, и направился в свою новую квартиру устраиваться на ночь.
- Спасибо...
Йесон так и не смог понять — было ли это очередное из частых в последнее время наваждений или Кюхен действительно только что поблагодарил его.
Заварив себе чашку крепкого черного чая, Йесон с трудом вынес на балкон один из плетенных стульев с высокой спинкой, и открыв одолженную у кого-то из знакомых книгу, уже больше недели валявшуюся в сумке, погрузился в чтение. На самом деле он собирался заняться редактированием статьи, но совсем рядом, почти впритык находился балкон квартиры Кюхена. Было бы глупо, проделав такой огромный путь к достижению своей цели, пустить все прахом, нелепо засветившись перед певцом с ноутбуком в руках, ведь еще утром он врал про свою бедную семью.
Под окнами послышался звук захлопнувшейся входной двери и, перегнувшись через подоконник, Йесон с удивлением различил с темных сумерках знакомую фигуру. Было не понятно куда и зачем Кюхен направлялся в двенадцатом часу ночи, но журналист мог поспорить на что угодно, что это каким-то образом связанно с тайной, которую скрывал певец.
Глава маленькая и не блещет какими-то событиями, но она - это своеобразное вступление к основной истории.
Прошу прощения за редкие выкладки глав и за возможные ошибки. Спасибо всем кто остается с героями~~
Глава 5
Skillet - Battle Cry
Стоящий около монитора электронный календарь показывал, что сегодня девятнадцатое июня, и только взглянув на него, Йесон понял, что в безрезультатных попытках докопаться до скрываемой Кюхеном тайны, он не заметил как пролетела большая часть первого летнего месяца. В такие моменты, он был благодарен за подарок полученный от Чонсу на прошлый день рождения. Редактор лучше других знал о том, как легко было Йесону потеряться во времени, ведь стоило тому с головой уйти в работу, как все остальное становилось не важно, отступало на второй план.
Опустив голову на сложенные руки, журналист прикрыл глаза, мечтая вздремнуть хотя бы десять минут. За соседними столами шел разговор о своем новом проекте, многие коллеги ожесточенно стучали по клавиатуре, торопливо набирая очередную статью, чтобы потом, перечитав, стереть все и начать заново. Вдалеке гудела копировальная машина, выплевывая один за другим теплые, пахнущие краской листки. Казалось, что уснуть в такой обстановке нет никакой возможности, но Йесон чувствовал себя настолько измотанным, что через несколько минут уже мирно дышал, все глубже проваливаясь в сон.
***
- Я конечно многое понимаю, но все же, приходить на работу для того, чтобы поспать не самая лучшая идея, - Чонсу поставил перед зевающим Йесоном его чашку с кофе, от которой шел густой пар и сам опустился в свое кресло. - Что происходит?
- Просто не выспался, - журналист с силой провел ладонями по лицу, пытаясь наконец придти в себя после недолгого сна.
- Мне кажется, что тебе стоит прекратить думать о Чо Кюхене, - Чонсу оперся локтями о столешницу, внимательно вглядываясь в лицо сидящего перед ним человека. - Йесон, ты себя в зеркало видел? Бледный, с синяками под глазами. У тебя даже морщины на лбу появились, хочу тебе сказать. Не знаю, почему этот парень тебя так интересует, но ты стал одержимым им, и меня это пугает.
Стараясь не встречаться с Чонсу глазами, журналист отпил из своей чашки, понимая, что от одного запаха кофе его уже начинает подташнивать. Вполне возможно, что друг прав, и уже давно пора было остановиться, вот только бросить начатую работу на пол пути Йесон не мог.
Чо Кюхен — певец с голосом, который бархатным касанием ласкал слух, целиком и полностью занял мысли, отгоняя все остальные проблемы и желания на второй план.
Вот уже две недели журналист старался хоть на шаг приблизиться к раскрытию его тайны, пытался наконец понять, каким человеком был Кюхен, но все попытки проваливались.
Иногда Йесону казалось, что он пытается приручить певца словно какое-то дикое, пугливое животное, каждый вечер принося ему вкусную еду. Каждый раз, стоя на пороге квартиры своего соседа, он пытался подобрать нужные слова, которые возможно могли дать ему шанс стать немного ближе к Кюхену, но изо дня в день вместо ответа журналист получал лишь холодный настороженный взгляд и короткий кивок вместо слов благодарности. Лишь один-единственный раз певец сказал ему спасибо и то Йесон до сих пор не был полностью уверен, что это не была лишь игра глупого воображения. Эти вечерние встречи, каждая из которых длилась не больше двух минут изматывали до предела, и, каждый раз, когда за журналистом закрывалась дверь в его собственную квартиру, опускаясь в продолжавшее стоять в коридоре кресло, он обещал себе, что завтра же прекратит все эти бесполезные, провальные попытки. Но все ровно на следующий вечер упрямо шел к знакомой железной двери, надеясь на то, что вот сегодня в холодных карих глазах промелькнет какое-то новое чувство.
- Ты меня вообще слышишь? - Чонсу резко хлопнул в ладоши перед лицом подчиненного и тот, вздрогнув от неожиданности, наконец пришел в себя.
- Прости хен, - Йесон несколько раз моргнул, прогоняя черные точки пляшущие перед глазами. -Что ты сказал?
Подумав, что его друг неисправим, Чонсу все же решил повторить свое предложение еще раз.
- Давай ты поедешь в командировку в Японию? Напишешь статью про популярность корейской музыки, ведь сейчас многие группы стали выпускать альбомы на японском языке. Заодно сможешь отдохнуть.
- Нет хен, не стоит. Отправь кого-нибудь другого, - Йесон напряженно выдохнул, ощущая как его начальник начинает злиться. За такие предложения бьются, а не отказываются, но он не мог бросить свое дело на половине пути. Журналист чувствовал, что должен сделать все возможное, чтобы добиться желаемых ответов и пока еще не собирался отступать.
- Дай мне еще одну неделю, пожалуйста. Если и за это время не удастся ничего узнать, то я займусь чем-то другим, - с этими словами парень поднялся из теплого кресла и, подхватив стоящую на полу сумку, направился к выходу из кабинета.
- Ащщ, этот идиот, - раздраженно вздохнул Чонсу. - Словно упертый баран бьется в закрытые ворота, хотя и знает, что у него ничего не получится. Ладно всего одна неделя — это не так много.
Взглянув на белую чашку журналиста, до краев полную уже остывшего кофе, он поморщился, и устало откинулся на спинку кресла, мысленно пообещав себе, что больше никогда не будет заботиться об этом идиоте, который отказывается принимать его помощь.
***
За последние пять лет, что Йесон работал журналистом, он видел многое, и работал с самыми разными людьми, но всегда во всем добивался своего. Иногда приходилось запасаться терпением и упорством, часто не обходилось без маленьких хитростей, и уже в последнюю очередь, когда дело было совсем безнадежным, он обращался к своему старому приятелю — Ким Хичолю, который, вращаясь в мире шоу-бизнеса, всегда все знал или мог узнать, стоило лишь его об этом хорошо попросить. Но даже ему ничего не было известно о Кюхене.
Йесон перерыл кучу документов, пытаясь найти какие-то зацепочки связанные с детством певца, но поиски ни к чему не привели, он лишь потерял несколько драгоценных дней.
В конец отчаявшемуся журналисту несколько раз даже приходила в голову шальная мысль: попробовать пробраться в квартиру Кюхена через балконы, находящиеся почти вплотную друг к другу. Его не пугало даже расстояние в три этажа, которое ему пришлось бы пролететь в случае провала. От безрассудного шага останавливал лишь хорошо знакомый, в силу его профессии, уголовный кодекс, предусматривающий за проникновение в чужую квартиру тюремный срок.
На улице было жарко, поэтому он купил себе большой стакан с детства любимой кока-колы и, устроившись на скрытой под ветвями деревьев скамейке в парке, достал из сумки ноутбук и флеш карту. После того, как предыдущий компьютер, подхватив серьезный вирус перестал работать, отрезав Йесона от доступа к нескольким не законченным статьям сразу, он привык все сохранять на внешнем электронном носителе. Вот и теперь, открыв нужный документ журналист быстро заскользил по клавиатуре, чувствуя как приятно покалывает подушечки пальцев, отвыкшие за последние дни от долгого печатания. Почему-то это всегда помогало упорядочить скопившиеся мысли и придти к какому-то общему выводу, понять куда лучше двигаться дальше.
Погрузившись в размышления, он не заметил как наступил вечер, и лишь услышав рядом с собой женский голос, оторвался от работы.
- Вот, возьмите, - девушка в усыпанной желтыми звездами футболке протянула ему какую-то листовку и, очаровательно улыбнувшись на прощание, отправилась дальше, раздавая бумажки всем прохожим. Жалея о том, что его прервали, Йесон, даже не посмотрев, сунул сложенный пополам лист в сумку вместе с ноутбуком и, поднявшись с нагретой солнцем скамейки, отправился домой. Скоро должно было наступить время очередной попытки расположить к себе Кюхена.
По пути Йесон зашел в находящийся в их районе ресторанчик чтобы заказать там еду на вынос, ведь нужно было поддерживать миф о том, что он работает официантом, и, помахивая в такт шагам фирменным пакетом, отправился домой. Вот только шанса отдать певцу еду сегодня так и не представилось. Завернув за угол кирпичной многоэтажки, он первым делом заметил черную иномарку. Явно дорогая машина сильно выделялась на фоне бедного дворике, и в первую минуту Йесон даже не мог понять к кому она приехала, но тут дверь, ведущая в подъезд открылась, и оттуда показались облаченные в костюмы телохранители, а следом за ними вышел Кюхен. Все трое быстро сели в салон, и автомобиль мягко тронулся со своего места. Йесону пришлось шагнуть назад в тень дома, чтобы остаться незамеченным. Все произошло слишком быстро, и когда журналист выглянул из-за угла в следующий раз, машина была уже слишком далеко, чтобы можно было различить ее номер.
***
Сегодня Йесону предстояла еще одна бессонная ночь, ведь в голове беспорядочно роились мысли и воспоминания обо всем, что произошло днем. Черная машина увозящая Кюхена в неизвестном направлении не давала покоя, и хотя певец спокойно, без сопротивления, сел в салон, журналиста все ровно продолжало что-то беспокоить. Какое-то неясное предчувствие терзало душу, казалось, словно он упускал что-то очень важное, но что именно понять пока не мог.
Он лежал на кровати, чувствуя, как от духоты и недосыпа начинает болеть голова, но сил на то, чтобы встать и распахнуть окно не было. Часы на стене размеренно тикали, их стрелки приближались к двум часам. Хотелось закрыть глаза и уснуть, но вместо этого Йесон, наконец собрав остатки сил встал, чувствуя, как пересохшее горло саднит, а душный воздух с трудом пробивается через сухие, потрескавшиеся губы. В ванной нашлось обезболивающее и, запив таблетку водой прямо из-под крана, он умылся, чувствуя как прохладные капельки стекают по шее. Это освежало и придавало сил, поэтому Йесон уже всерьез начал задумываться о том, чтобы принять холодный душ, когда из коридора послышался неясный шум. Размышляя о том, что же это может быть, парень быстро провел влажными ладонями по волосам, и направился на звук, только под конец понимая, что что-то происходит не в его собственной квартире, а на лестничной клетке. От чего-то трясущейся рукой, он открыл замок и замер, чувствуя как от шока теряет контроль над собственным телом.
Кюхен сидел на полу, привалившись спиной к двери своей квартиры и, сотрясаясь всем телом, громко смеялся. В руках у него была большая, темно-зеленая бутылка виски, к которой он периодически прикладывался, не замечая как тонкая струйка алкоголя стекает по подбородку, капая на ворот темной рубашки.
- Кюхен, - тихо позвал журналист парня, и тот резко замолчал, только сейчас замечая, что рядом кто-то есть, но уже через секунду отвел взгляд. Очередной глоток обжигающего горло виски и певец зашелся хриплым, надрывным кашлем.
Йесон бросился к нему, с силой похлопывая по спине, и одновременно пытаясь отобрать бутылку, в которую Кюхен яростно вцепился.
- Проваливай, - прошептал певец в перерывах между сотрясающим тело кашлем и, замахнувшись, попытался ударить его бутылкой, но журналист вовремя успел перехватить запястье парня. Толстое стекло, ударившись о каменный пол разлетелось на мелкие осколки; сильно запахло алкоголем.
Собравшись с силами, Йесон рывком поднял певца на ноги и, придерживая, повел к себе, понимая, что оставлять его в таком виде сейчас нельзя. На первый взгляд худой Кюхен оказался неожиданно тяжелым и, с трудом зайдя в квартиру, журналист усадил его в кресло, пытаясь перевести сбившееся дыхание. Подняв руку, чтобы убрать лезущую в глаза мокрую челку, он лишь сейчас заметил, что ладони измазаны чем-то теплым и липким. Йесон долго смотрел на покрытые кровавыми разводами руки, чувствуя, как голова начинает кружиться, а к горлу подступает тошнотворный комок. Этот страх — страх крови преследовал его еще с детского садика, когда кто-то из детей на прогулке проткнул себе ногу острым железным штырем. Тогда маленький Йесон первый раз упал в обморок, глядя на то, как белые носки пострадавшего окрашиваются алым цветом.
Перед глазами все плыло. Чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за стену и несколько раз глубоко вдохнуть, в попытке успокоиться, ведь в первую очередь нужно было помочь пострадавшему где-то Кюхену. С трудом удерживая себя в сознании, Йесон схватил левую руку певца чуть выше локтя, и, зафиксировав ее, осторожно поднял вверх темный рукав рубашки полностью пропитавшийся кровью. Запястье певца было покрыто свежими, яркими царапинами, из которых все еще сочились алые капельки.
- Чонун смотри... Кровь, - Кюхен опять громко засмеялся, содрогаясь всем телом. - Если кровь идет, значит я все еще жив?
Глава 6
Vanessa Mae - Devils trill
Йесон изо всех сил сжал пальцы на сгибе локтя, в отчаянной попытке остановить безумную истерику, которая сотрясала тело певца. Но вместо этого невольно сделал еще хуже: начавшие немного подсыхать порезы вновь открылись, и оттуда потекла струйка густой бордовой крови. Коротко вздохнув, Йесон ощутил во рту металлический вкус с ощутимыми солоноватыми нотками и, сглотнув, с трудом подавил подступивший рвотный позыв.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |