квиддичной команды Хуффльпуффа, здоровенный мягкосердечный громила Тед Тойли, не
предложил бы свои услуги. Он перебросил Эмери через плечо, и тот продолжил свой путь уже
верхом на Тойли.
— Я донесу его, профессор Эвергрин, не волнуйтесь.
— Теодор, ты тоже устал.
— Справлюсь, мэм. Не впервой, на матче со Слизерином мы и похуже уставали,— хмыкнул
Тед и отправился на свое место в строю. Эмери виновато болтался у него на плече.
Это было, видимо, последней каплей. Больше идти вперед ни у кого не было сил, и, хотя
профессора настойчиво убеждали ребят в том, что от этого зависит их безопасность, дети начали
роптать. Потом в самой середине процессии возник очередной переполох— Драко Малфой упал
в обморок. Еще до того, как Гарри подбежал к нему вслед за Гермионой и Роном, он был уверен,
что Малфой притворяется. Профессор Эвергрин нагнулась, пощупала пульс у парня и,
нахмурившись, встала.
— Мистер Малфой, думаю, вам следует отдохнуть, но все не настолько ужасно, как вам
кажется. Вы вовсе не смертельно больны, — объявила она.
— У него температура!— возразила Панси Паркинсон, взволнованно прикладывая руку ко лбу
Драко. Он еще раз с выражением застонал и многозначительно взглянул на профессора Снейпа,
подошедшего посмотреть, что случилось. На руках у него покачивалась заснувшая Бриджет.
— Что произошло, мисс Паркинсон?
— Драко упал в обморок, профессор. Он очень устал. Мы все устали, сэр, давайте сделаем
привал?— Панси умоляюще посмотрела на своего декана.
— И есть кошмарно хочется, — проворчал Крэбб, бросая голодные взгляды по направлению к
лесу.— Профессор, а в этой чащобе не найдется ничего пожрать?
— Что за выражения, мистер Крэбб! Хотя, в общем, вы правы, долго идти вы не сможете, если
не поедите… Предлагаю сделать привал! — сухо сказал Снейп, обращаясь к мисс Эвергрин и
Глориану, подошедшему посмотреть, что случилось с Драко.
— Это очень рискованно,— возразил Глор. — Среди бела дня нас могут заметить!
— Я думаю, лежащие на лесной поляне трупы детей, погибших от усталости, тоже заметить
будет легко, — с восхитительным сарказмом заметил Снейп.
— Наше путешествие может затянуться. Ночью идти мы не сумеем— нас слишком много, и
кто-то из детей может отбиться. Но даже это не помешает кое-кому из здешних лесных
обитателей напасть на вас. Тролли в этих местах весьма недружелюбны, и лесные, и горные, и
речные. Тут разные есть.
Гарри вспомнил свой опыт общения с троллем и поежился. Рон выразительно посмотрел на
него. Его вид явно говорил о желании двигаться дальше, несмотря на усталость. И, желательно,
без Малфоя.
— Может быть, Малфой останется здесь ненадолго? Посидит, отдохнет, а потом нас
догонит, — мрачно и тихо предложил Невилл откуда-то сзади. — И, надеюсь, когда мы уйдем,
сюда сбегутся все тролли этого леса… чтобы пообедать.
Юмор Невилла не оценили ни Малфой, ни профессор Снейп.
— В таком случае, Лонгботтом, я могу оставить и вас здесь за компанию с мистером
Малфоем. Думаю, тролли быстро разберутся, кто из вас упитанней, — зло сказал Снейп пухлому
Невиллу, подавая руку Драко, чтобы помочь тому встать. Малфой, с видом, соответствующим
ситуации, — томным и измученным— поднялся, прижимая ладонь ко лбу.
— Если я не поем чего-нибудь, профессор, я умру!
— Может быть, все-таки попробуем пройти еще немного?— в отчаянии сделала Валери
последнюю попытку.
— Вы, профессор, можете идти, куда хотите, но учащиеся моего колледжа останутся здесь на
привал. Отдыхаем ровно два часа! — громко объявил Снейп, разбудив своим зычным воплем
спавшую у него на руках Бриджет.— Потом отправляемся дальше.
Валери и Глориан Глендэйл переглянулись.
— Ладно, — неохотно согласился Глор. — Только два часа, не больше. Сейчас рано темнеет,
а мы должны успеть перейти Вонючий Бор до темноты.
— Вонючий Бор?— отвисла челюсть у Гарри.
— Там троллей больше всего скапливается. У них там что-то, вроде, поселения. Ни Эльфы, ни
люди туда не ходят, говорят, тамошние тролли самые кровожадные, — пояснил Глориан,
сбрасывая свой плащ на землю и усаживая на него Натали МакДональд и Эмери Вайза, самых
уставших и промерзших. Гарри переглянулся с друзьями. Перспектива встречи с целой оравой
троллей никого из них не порадовала.
Ученики расползлись по лесной поляне, и вскоре повсюду заполыхали маленькие волшебные
костерки, на которые не пошло ни единой веточки. Они согревали, но никому почему-то не могли
дать ощущения уюта. Дети сгрудились возле костров, вытягивая руки к огню, пытаясь избавиться
от холодной колючей крошки, падающей с неба. Гермиона развела самый большой огонь, и
младшие гриффиндорцы столпились возле их костра, жадно ловя каждую искорку тепла.
Гермиона задумалась на минуту, а потом произнесла:
— Фоверус!
Гарри почувствовал, как кровь быстрее потекла по его венам. Согревающее заклятие
подействовало немедленно, и разлившееся по телу тепло приятно защекотало ему пальцы.
Рядом довольно вздохнул Рон.
— Гермиона, ты— гений!
— Я это давно знаю,— несколько самодовольно отозвалась Гермиона, поплотнее укутывая
мантией Люка Дэниэлса.— Согревающее заклятие довольно простое, но я сомневаюсь, что смогу
таким же образом накормить всех нас. У меня сил не хватит, чтобы сотворить всем еду,— она
нахмурилась, видимо, вспоминая свой не слишком удачный опыт на Магическом Домоводстве. —
Профессор Эвергрин, а что здесь можно найти съедобного? Или нам попробовать сотворить что-
нибудь, вроде шоколада? Он у меня неплохо получается.
— Шоколада здесь пока нет, Гермиона. Мы не можем рисковать. Надо что-то придумать,—
Валери Эвергрин, будучи профессором по Защите от Сил зла, не слишком хорошо представляла
себе, как накормить одним хлебом тысячу человек. В конце концов, она не специализировалась в
Магическом Домоводстве.
— Я могу сотворить яблок,— заметила Лаванда. — Они у меня выходят почти как настоящие.
— А я— пирожки, только без начинки,— предупредила Ханна Эббот.
— Вижу, если не я позабочусь о еде, этого здесь не сможет сделать никто, — ехидно
усмехнулся профессор Снейп. Он осторожно положил Бриджет на руки Глориана и встал с
трухлявого пня, на который опустился раньше.— Мистер Норд, мистер Блаунт, мистер Монтегю,
мистер Уоррингтон, подойдите ко мне. Для вас есть работа, господа.
Трое здоровенных слизеринцев с интересом подошли к своему декану. Снейп что-то коротко
объяснил им, повернулся и тоном приказа велел следовать за ним. Уоррингтон, Норд, Монтегю и
староста Слизерина, Освальд Блаунт, отправились за профессором Снейпом прямо в лес.
— Вы куда это собрались?— вытаращила глаза Валери Эвергрин.
— Не ваше дело, профессор, — заметил Снейп, даже головы не повернув в ее сторону.—
Если вам так нравится— сидите голодом и морите им ваших гриффиндорцев, но своим ученикам
я голодать не позволю.
Мисс Эвергрин, похоже, потеряла дар речи. Глориану пришлось взять ее за руку, чтобы она не
бросилась вдогонку за Снейпом, требуя отчета в его действиях.
— Он что, с ума сошел?— недоуменно проводила Гермиона взглядом Снейпа.— Мы для чего
тут все вместе держимся? Чтобы не потерялся никто! А он просто так взял и ушел, как будто
это— обычный лес.
— Во, псих! — с еле заметным оттенком уважения протянула Клара. Она посадила Северину
на землю, и белка сразу же полезла шарить по карманам Невилла, которого особенно любила.
Карманы были пусты, что белку немного расстроило. Северина села на задние лапки и глубоко
задумалась о людской несправедливости вообще и жадности Невилла Лонгботтома в частности.
Сам же Невилл все еще думал о другом.
— Гарри, как ты считаешь, если мы сможем вернуться, то все в Хогвартсе будет так, как
прежде? Все будут живы?— последнюю фразу Невилл произнес очень тихо.
Гарри поежился.
— Не знаю. Надеюсь, что все так и будет. Ты же знаешь, Дамблдор, конечно, немного
ненормальный, но у него есть какая-то идея, он сам сказал. Но его план, кажется, был очень
опасен, поэтому он предпочел нас отправить оттуда, чтобы мы не попали в самое пекло.
— Мы попали в куда худшее пекло,— мрачно изрекла Гермиона, невидящими глазами
уставившись в зачаровывающий ее своими переливающимися оттенками огонь. — Он же сам
настоял, чтобы мы улетели в прошлое, хотя понимал, как это опасно. И что мы имеем в
результате? Времяворот сломан, хорошо, если его удастся починить, а если нет? Мы тут
застрянем надолго.
— Если не навсегда,— тихонько добавил Гарри, утыкаясь подбородком в колени.
Все это время он отчаянно думал, как же им теперь попасть обратно. Насчет времяворота он
не обольщался: надежда, которую питали на починку времяворота многие его друзья, его не
ласкала. Летом Гарри видел, как у мисс Эвергрин сдох компьютер. Она ужасно расстроилась и
ругалась: накрылась материнская плата. Чтобы ее заменить, ей пришлось аппарировать в Лондон
и покупать новую, процесс замены, свидетелем которого он стал, оставил в памяти Гарри
впечатление, как от сложнейшей операции на сердце. Но если запчасти к обычному компьютеру
можно было запросто достать в ХХ веке, то здесь это ему представлялось невозможным. Вопрос,
по его мнению, заключался в том, как теперь жить дальше. В ХI веке. Этими соображениями он и
поделился с Роном. Шепотом, чтобы не услышали Джинни и Гермиона— неисправимые
оптимистки. У Рона на это был только один ответ:
— Да ты рехнулся, Гарри! Даже если все будет хуже некуда, я все равно здесь не останусь! Ты
шутишь, у меня же мама с ума сходит там! Она потеряла Фреда, неизвестно, где сейчас мой
отец и Перси, может быть, их уже поймали! Если мы с Джинни не вернемся, она сойдет с ума, —
мрачно закончил Рон и исподлобья посмотрел на Гарри.— С помощью времяворота или нет, но
мы с ней должны как-то вернуться домой. Гермиона говорила о сложных заклятиях, которые не
сохранились до наших дней, а вдруг она права, и одно из них способно перенести нас обратно?
Ты точно уверена в том, что они есть, Гермиона?— настойчиво потряс Рон рукав своей старосты.
— М-м-м… ну, почти…— промямлила Гермиона, делая вид, что ужасно занята тем, что кутает
в сотворенное ей теплое одеяло ноги Люка и Гордона. Гарри встретился с ней глазами и
мгновенно все понял. Если такие заклятия и существуют, то Гермиона определенно не знает, где
их искать. Гермиона отвернулась, и каждый из них остался наедине со своими мыслями. Гарри
понимал, что настойчивая Гермиона никогда не откажется от решения найти способ вернуться
обратно, в этом отношении она была похожа на Валери Эвергрин. Но если его молодая опекунша
имела привычку чисто по-женски по очереди впадать в отчаяние, затем в панику, а затем таким
решительным образом приступать к исправлению ситуации, что та практически мгновенно
изменялась в лучшую сторону, то Гермиона сперва серьезно все обдумывала, взвешивала все
«за» и «против», а затем шла напролом к решению проблемы. Рон не сомневался, что все
будет— должно быть! — хорошо, потому что не мог представить себя частью этого нового для
него, но такого старого мира, что он казался ему неправильным, ненормальным и довольно
страшным. Но его гриффиндорская храбрость не позволяла признаться в своих слабостях,
поэтому Рон отчаянно скрывал страхи, несмотря на то, что они просто кричали, заявляя о себя из
глубины его потемневших от напряжения рыжеватых глаз.
Гарри обернул полу мантии покрепче вокруг тела и зябко потянулся к огню, вполуха слушая,
как гриффиндорцы обсуждают все то, что пока еще не существует в этом мире: горячий душ
(Гермиона), писсуар (эту глубокую мысль высказал Симус Финниган), лак для ногтей (грустный
вздох со стороны Парвати Патил), квиддичквиддичквиддич (унылое гудение из кучи прелых
листьев, в которую зарылись братья Криви). Как все они странно относятся к тому, что могут
никогда не вернуться домой, изумленно понял Гарри. Точно никто не воспринимает все это
всерьез! Его одноклассники явно убеждены в том, что это— серьезная, но разрешимая
проблема. Его же пугало другое: на его памяти мисс Эвергрин никогда еще так не срывалась, и
подобный ужас от осознания груза ответственности за детей, который, как она считала, лег на ее
плечи, он ни разу не видел в ее глазах, из чего заключал, что они угодили в редкостную по своей
кошмарности переделку. Сегодня он понял, что Валери— обыкновенная женщина, несмотря на
все свои суперспособности. Живя с ней бок о бок все лето, Гарри до сих пор представлял ее
каким-то неземным существом из-за того, что Валери была латентом. Впрочем, это его даже
порадовало. Хоть что-то может меня еще порадовать, мрачно усмехнулся он про себя.
Но факт оставался фактом: они могут остаться здесь навсегда. И Гарри стало страшно: вокруг
было столько его друзей и знакомых, а он вдруг почувствовал себя одиноким и маленьким, точно
все они отличались от него и стали чужими. Даже Рон. Даже Гермиона. И Гарри встал. Его
потянуло к тому человеку, который, как он почему-то понял, единственный способен понять его.
Сьюзен подняла глаза, когда рука Гарри легла ей на плечо. Она только что закончила
наколдовывать Согревающее заклятие для самых маленьких хуффльпуффцев и теперь сидела
над их костром. В темноте напротив нее сверкнули глаза Джастина, метнулись к Гарри и снова
опустились в огонь.
— Сью, можно тебя на минутку?
Она послушно поднялась и отошла за ним в сторону.
— Что случилось, Гарри?— она была встревожена, но, тем не менее, вела себя чрезвычайно
спокойно. Нервные смешки и трескотня, которую издавали Парвати, Лаванда, Гвинетт и другие
гриффиндорцы, мрачная задумчивость, в которую впали девочки из Рэйвенкло, или истеричные
всхлипы, доносившиеся от кучки слизеринских красавиц, не затронули кружок девушек из
Хуффльпуффа. Сьюзен была бледна, но держалась великолепно. Они отошли в сторону, за
колючие заросли поздней ежевики, переплетенной с кустами шиповника, и Гарри устало
прислонился к громадному кедру
— Сью, прости, но… мне… мне страшно, — выдавил из себя Гарри. Его руки сжали край
мантии. Он успел подумать, что сейчас катастрофически и навсегда упадет в глазах той девушки,
мнение которой (единственной!) о нем было Гарри не безразлично, но не смог больше сдержать
то напряжение, которое скрутило его нервы в тугой узел с того самого момента, когда он увидел
кровавые капли, стекающие по пальцам профессора Снейпа. Больше он не мог. Он был Гарри
Поттером, Мальчиком-Который… впрочем, поправка: он больше не был маленьким мальчиком.
Отрочество кончилось, как и детство.
Но Сью поступила нелогично. Вместо того, чтобы презрительно пожать плечами, броситься
его утешать или поступить как-нибудь еще, она просто обняла его. Вот так. Просто взяла и
обняла. И Гарри ощутил, как ее губы, теплые и такие сладкие скользят по его щеке.
— Замечательно, Поттер! Вы нашли время для этого даже в такой момент!
Сзади раздался утробный гогот. Януариус Норд и Десмонд Уоррингтон ржали, широко
распахнув пасти с гнилыми от хронического пожирания сладостей зубами-пеньками. Освальд
Блаунт мрачно смотрел мимо Гарри, на лоб ему свисала потная прядь. Найджел Монтегю
презрительно скривился на Сью и перевел ехидный взгляд на Гарри Поттера. Профессор
Северус Снейп разглядывал Гарри с каким-то особенно злобным и насмешливым лицом. Перед
слизеринцами покачивались в воздухе туши трех оленей.
— Профессор! Но разве это можно?.. — успела прошептать Сьюзен. Слизеринцы вновь
заржали.
— Не будем мешать вам, Поттер, — Снейп прошел мимо них, язвительно скривившись.—
Мобиликорпус! — Олени потянулись следом за ним. Ян Норд, проходя мимо Гарри, двинул его
локтем.
— Вы, кажется, окончательно сошли с ума! Что вы наделали, профессор?— послышался
возмущенный шепот мисс Эвергрин.
— Я сошел с ума? Я всего лишь хочу накормить детей, но если вам и вашему избраннику не
по вкусу такая еда— можете отправляться в лес искать что-нибудь другое. Кстати, уже темнеет,
и, надеюсь, вы заблудитесь, что послужит вам хорошим уроком,— костер запылал сильнее,
оленьи туши вспрыгнули на большие толстые ветки и закачались над пламенем.— Что молчите?
Никогда не ели оленину? Впрочем, с вашими кулинарными способностями…
— Откуда вы знаете о моих кулинарных способностях?— мрачно. — Наводили справки?
Снейп отвернулся и принялся поворачивать оленя над огнем.
Через час:
— Нам пора идти, — Глориан, упрямо, поднимаясь с трухлявого пенька.
Презрительный взгляд.
— Это вам, может быть, пора. Дети еще голодны. Проклятые животные жарились слишком
долго.
Глориан Глендэйл передернул плечами. Он никогда не ел мяса.
— Но уже темнеет!
— Значит, мы останемся тут на ночь, не тащить же детей с собой по ночному лесу. Подойдите
ко мне все, кто хочет есть, остальных просьба не беспокоиться!
Первыми к профессору подбежали слизеринцы. Жадно отталкивая друг друга, они
становились в очередь под пристальным взглядом декана. Снейп выделил каждому по
небольшой доле.
— Этого слишком мало, профессор! — Драко Малфой голодным взглядом проследил за
тушами еще двух оленей, которые сами поворачивались над кострами.
— Вам хватит, мистер Малфой,— железным голосом. — Больше одного раза я предлагать не
стану! Живо!
К кострам потянулись все остальные. Есть хотелось давно и каждому. Гарри и Сью принесли
по кусочку Гермионе и Рону. Пережевывая мясо, Гарри очередной раз сознался себе, что
получилось чертовски вкусно, и Снейп— вовсе не всегда такое чудовище, каким хочет казаться.
И готовит он, кажется, куда лучше профессора Эвергрин…
— Мы не договорили…
— Проклятие, Эльф! Если так хочешь помочь, то иди и сам приведи сюда своих родичей! Дети
долго шли, устали и не знают, попадут ли еще домой! Вам тоже нужно прекратить проливать
слезы, профессор Эвергрин.
— Я не проливаю слезы!
— Что ж, возможно, больше не проливаете, беру свои слова назад. Накормите самых
маленьких и позаботьтесь об одеялах для ночлега. Надеюсь, сотворенные вами одеяла не
исчезнут посреди ночи?
Тихое шипение со стороны мисс Эвергрин:
— Язвительная скотина…
— Что вы сказали?
— Вам показалось, профессор…
Сью прислонилась к плечу Гарри и задремала. Гарри, смертельно уставший, уронил голову на
спину Рона и успел увидеть только, как мисс Эвергрин накрывает одеялом Клару, а Северина
сворачивается калачиком сверху. Его так неудержимо потянуло в сон, что Гарри не мог больше
думать ни о чем. Смертельная усталость навалилась тяжелым камнем, он услышал, как рядом
раздался храп Невилла и тихое сопение Джинни, а потом уже не мог слышать ничего, потому что
крепко уснул.
Глава 19. Волшебное средневековье.
роснулся Гарри оттого, что его кто-то настойчиво пихал в бок. Он открыл один глаза и
сквозь догорающее марево костра увидел силуэт Гермионы.
— Гарри, Гарри, вставай, слышишь,— требовательно шептала она. Гарри осторожно
переместил головку Сьюзен на спину крепко спящей Клары и потряс головой. Он протер глаза и
огляделся: практически все ребята крепко спали, сбившись небольшими группками и укрывшись
мантиями. Видимо, он проспал только около пары часов, сейчас должно было быть не больше
восьми вечера, так что же случилось?
Гермиона осторожно подергала за рукав Рона.
— Рон, просыпайся, живее!
— Ну что еще?— послышался недовольный сонный голос гарриного приятеля.
— У нас гости,— прошептала Гермиона, указывая на костер, вокруг которого сидели
преподаватели.
Гарри надел очки и внимательно пригляделся. Странное дело, еще недавно горевшие
волшебным зеленоватым пламенем костры теперь, слегка чадя, жадно пожирали сухие сучки и
листья язычками обыкновенного ало-оранжевого огня. Глориана и след простыл, зато мисс
Эвергрин и профессор Снейп сидели возле костра в компании двух совершенно незнакомых
Гарри людей. Оба человека, как Гарри смог различить в мареве пахучего дымка, были одеты во
что-то, вроде длинных грязных серых хламид или ряс, перепоясанных веревками. У старшего из
них, грязноватого, нечесаного толстого человека с короткой лохматой бородой, торчащей вперед,
на голову был накинут залатанный капюшон, а к поясу приторочен небольшой кожаный кошель.
Он сидел ближе всех к огню, устало протягивая к пламени обветренные, жилистые руки,
выдающие сильного человека, много работающего на открытом воздухе. На почтительном
расстоянии от него примостился юноша, примерно одних лет с Гарри или чуть помладше.
Молодое, еще не покрытое первой щетиной широкоскулое лицо, на бледной коже которого
выступали многочисленные веснушки, показалось Гарри не злым и не отталкивающим. Мальчик
осторожно пытался натянуть подол своей рясы на тощие босые ноги в одних худых сандалиях и
крепко прижимал к боку большую сумку. Взлохмаченные волосы мальчишки и острые цепкие
глаза почему-то напомнили Гарри близнецов Уизли. Но во внимательных, жадных зрачках не
было ни намека на любовь к хорошей шутке, напротив, они были не по-детски серьезны. Одна
рука у него бессильно висела вдоль тела.
Валери встала и, взяв свое одеяло, начала укрывать им острые торчащие коленки мальчишки.
Тот виновато заелозил:
— Спасибо, преподобная сестра, я как-нибудь…
— Господь велел помогать страждущим, милый юноша, а усталые путники входят в эту
категорию. Святой Мартин же разделил свой единственный плащ с нищим, почему бы и мне,
скромной сестре во Христе не сделать то же самое?— благочестиво прощебетала мисс
Эвергрин, подтыкая одеяло вокруг худых грязных пяток паренька. — И угощайтесь тем, что нам
послал Господь на ужин!
— Аминь!— столь же благочестиво отозвался спутник мальчика и размашисто перекрестился
одной рукой, другой остервенело почесываясь. Он подцепил остатки оленя и ловко принялся
укладывать их в свою объемистую пасть. Мальчик же к еде не притронулся.
Только сейчас Гарри с изумлением заметил, что Валери и профессор Снейп выглядят
совершенно по-другому. На Северусе Снейпе был надет какой-то совершенно невозможный
подрясник, конечно же его любимого черного цвета, но один к одному похожий на те тряпки,
которые болтались на обоих пришельцах. Мисс Эвергрин щеголяла светло-серой откровенно
монашеской рясой с белым капюшоном на голове, полностью закрывающим ее золотистые
волосы и модную стрижку. Выражение ее лица было абсолютно непроницаемо, но Гарри обратил
внимание, то она держится чрезвычайно осторожно и в то же время отчаянно старается
соответствовать ситуации, как актриса на сцене во время своего дипломного спектакля. Он
украдкой переглянулся с Роном и Гермионой. Рон еле заметным движением подбородка заставил
Гарри обратить более пристальное внимание на Снейпа. Профессор устроился подальше от огня,
хотя было уже ощутимо холодно, и изредка бросал на странников короткие брезгливые взгляды.
Его губы изредка презрительно изгибались, и Гарри вскоре понял от чего: от обоих пришельцев
отчаянно воняло, точно они не мылись много дней.
Ï
— Благодарю за ваше гостеприимство, преподобные брат и сестра,— заметил старший из
путников, продолжая разминать над огнем смерзшиеся руки и дожевывая остатки оленины. — Мы
уж думали, что не сможем долго протянуть в этом кошмарном лесу, да еще и без еды. Конечно,
Лесные законы сейчас строги, и стрелять дичь без позволения владельца земли не разрешается,
но нам, несчастным монахам, ведь много не надо, так?— хихикнул он. — Когда мы проходили
через Оттаднийские пУстыни, тамошний настоятель не советовал нам отправляться в Эдинборо
этой дорогой. Восточный тракт, сказало его преподобие, намного безопаснее, и на нем можно
встретить множество добрых мирян, которые пожалеют странствующих братьев и пожалуют им от
щедрот своих монетку или кусочек хлеба, но все оказалось куда хуже. На границе тракта с
Шотландией засели отряды танов МакДугалла и Кэмпбелла. Мало того, что они ссорятся между
собой, так они по очереди захватывают единственную дорогу и налагают на прохожих такие
подати на проезд, что даже многим богачам он не по карману! Мы решили сойти с дороги и идти
лесом, хотя нас пугали, говорили, что в здешних зарослях каких только чудовищ не встретишь.
Пока, правда, мы никого не встретили, видимо, благословение Господне было над нами. Но кому
мы обязаны нашим пристанищем, поведайте нам, о святой отец? Выговор у вас не местный, —
добавил он осторожно, но любопытство отчаянно сквозило в его вопросе.
Снейп недовольно пошевелился. Видимо, он думал, что же можно ответить на подобный
вопрос в подобной ситуации. Он брезгливо одернул на себе рясу и раздраженно ответил,
тщательно подбирая слова:
— Мы, то есть, я и мои послушники, из монастыря святого… м-м-м… Патрика на Холмах.
Идем…
— Святого Патрика на Холмах? О, простите, брат мой, но я никогда не слыхал об этом
монастыре! Где же расположена ваша обитель?— старшего из преподобных странников все еще
снедало любопытство. Мальчик бросил на него немного, как показалось Гарри, укоризненный
взгляд.
Профессор Снейп подумал еще немного. Ситуация начинала его раздражать.
— В Шотландии, где же еще, — буркнул он.
— В Северных землях много монастырей, конечно,— стараясь быть вежливым, закивал
монах. Он поплотнее укрылся полой рясы и продолжил задавать вопросы, обратившись уже к
Валери. — А почему вы путешествуете вместе, преподобная мать? Разве вы не опасаетесь, что…
— О нет, о мой благочестивый брат,— поджала губы мисс Эвергрин, в один момент
превратившись в чопорную монахиню. — Напротив. Настоятельница нашей обители Святой
Марии, расположенной поблизости от монастыря святого Патрика, зная о том, как неспокойны
нынче дороги, разрешила отцу Северусу и его послушникам сопровождать нас. Мы идем
поклониться мощам святой Геновефы, привезенным недавно в Кентерберийский собор. Мои
послушницы должны принять постриг в местном женском монастыре и выполнить там свои обеты
после Рождества. Увы, мой брат во Христе, нам впервые за наше путешествие пришлось
заночевать в лесу, и я не меньше вас опасаюсь за нашу безопасность, — мисс Эвергрин
откинулась на большое бревно после этой речи, и Гарри заметил, как у нее горят щеки. Видимо,
она ужасно переволновалась.— А кто вы, святой отец и откуда путь держите?
— О, простите, простите сестра, за то, что мы до сих пор не представились! Мы из
Гластонбери, я— отец Карадок из Ллантвита, а это— мой послушник— Джеффри из Монмута. А
как ваше благородное имя?
— Х-м-м-м… Сестра Валери из Эксетера, что в Думнонии. Я воспитывалась… далеко отсюда,
но несколько лет назад вернулась в монастырь Святой Марии и приняла постриг. С тех пор на
мне лежит обязанность присматривать за нашими послушницами, а какие работы вы выполняли
при вашей обители, брат Карадок?
— Я-то— бывший монастырский келарь, а мальчишка подвизался младшим помощником
библиотекаря, — принялся со вкусом рассказывать отец Карадок, видимо, довольный тем, что его
слушают. Говорил он быстро, словно боясь, что его прервут.— Вы, конечно, знаете, о нашем
горе? Кажись, с тех пор, как сместили наших аббатов, преподобного Этельварда и преподобного
Этельнота, об этом знает вся Британия! — у преподобного отца Карадока чесался язык, так
хотелось рассказать об этом, и он ужасно надеялся на то, что его спутники ни о чем не слышали.
— О, мой святой брат, до нашего отдаленного монастыря все новости доходят так долго, —
скромно поджала губы Валери. Снейп хмыкнул, но отец Карадок не обратил на это ни малейшего
внимания— так ему хотелось поделиться новостями.
— Эх, святая сестра, вести о несчастьях, обрушившихся на нашу обитель, кажется, известна в
Британии всем и каждому! С тех пор, как на престол вместо нашего святого короля-мученика
Гарольда взошел Гийом Норманнский, в нашей святой церкви несть числа несчастьям! После
того, как архиепископ Кентерберийский возложил венец на голову этого жестокосердного
чудовища, он и сам вскоре пал жертвой его злобы. Его ставленники даже после его смерти и
восшествия на престол его бесноватого сына, Вильгельма Рыжего продолжают нагло истреблять
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |