Силы семейных уз: Пер. с англ. - СПб.: Изд. «Акцидент», 1994. - 136 с.: ил. 4 страница

Пример

Джина обращается к своему мужу: «Тебе не кажется, что эти деревья прекрасны?». Он отвечает: «Да, ничего». Она воспринимает это как признак того, что он не любит ее, поскольку он не восхищается тем, что восхищает ее. Она обрушивается на него за то, что он не старается сделать их брак счастливым. Позже он тратит уйму времени, чтобы сделать дома ремонт, о котором она его просила. Ему кажется, что она будет довольна его работой и поблагодарит его. Но ее первой реакцией оказывается вопрос, почему он не прибил карниз на несколько сантимет­ров правее. Он тут же сердится и говорит, что ей никогда не нравится то, что он делает, и что он больше не собирается делать для нее что-нибудь еще.

Вопросы.

1. Насколько хорошо вы умеете быть собой, поддерживая при этом близость с другими? Есть ли у вас такие черты, которые вы скрывали от других людей, так как боялись потерять их любовь? До какой степени ваши действия зависят от реакции других?

2. Кто в вашей семье наиболее сильно отличается от вас? Можете ли вы быть собой с этим человеком? На что вы преиму­щественно ориентированы: на цели или на отношения? А как другие члены семьи?

Разграничение между мышлением и чувствами

Хорошо дифференцированные люди тщательно взвешивают все «за» и «против» в ситуации выбора. Они способны принять разумное решение, поскольку разделяют мышление и чувства. Они не настаивают на том, чтобы другие жили по их убеждениям, и не пытаются ни защищаться, ни нападать на того, у кого убеждения иные.

Быть дифференцированным не значит быть бесчувственным. Хорошо дифференцированный человек никогда не упускает из виду свои чувства, способен выражать и переживать их, когда это необходимо. Он воспринимает эмоции как необходимую информацию о том, что происходит в его жизни. Его чувства могут быть безудержными, если он позволит себе это. Критическим моментом для хорошо дифференцированной личности является именно это выбор. Такой человек решает, давать волю чувствам или нет.

Дифференцированный человек способен в чувстве забыть себе, когда он сделал свой выбор. Примером такого чувства может быть любовь, которая включает погружение в мир переживаний и ощущений и разрешение перешагнуть общепринятые рамки.

Поскольку дифференцированный человек обдумывает свои позиции, он всегда способен сказать свое слово, а не только выслушивать мнения других. Он не догматик, но не склонен и к вседозволенности. Он открыт новой информации, но не поддается угрозе эмоционального шантажа. В то же время он не осуждает тех, чьи взгляды на вещи противоречат его взглядам. Он уважает других и учится у них. В случае возникновения противоречий он высвечивает их, не позволяя, чтобы они угрожали отношениям. Важнее всего, что он способен делать это и с близкими людьми.

Люди, не являющиеся хорошо дифференцированными, не способны проводить различие между мышлением и чувствами. Они способны хорошо справляться с работой, только если работа не требует контактов с людьми. Особенно им отказывает разум, когда речь заходит о близких отношениях. Они крайне чувствительны и легко впадают в гнев. Ради сохранения отношений многие идут на такие компромиссы, на которые никогда не согласились бы, если ­бы не чувствовали опасность для своей индивидуальности.

Поскольку такие люди с трудом проводят разграничения между мышлением и чувствованием, им часто кажется, что их субъективные переживания связаны с анализом действительного положения вещей. Например, такой человек может сказать: «Я чувствую, что вы отвергаете меня». Но он относит эти слова не к своим чувствам. Это интерпретация чужого поведения. Конструкция приведенной фразы должна быть такой: «Когда вы не соглашаетесь со мной, я чувствую себя отвергнутым».

Наши чувства порождаются мыслями по поводу ситуации или ее интерпретациями. Никто не может заставить нас что-либо чувствовать иначе, как физически. Все остальные чувства без исключения порождаются нами. Например, если Джо бьет Билла в плечо, Билл испытывает физическое чувство боли. В данном случае Джо действительно заставляет Билла что-то почувство­вать. Однако если Джо говорит: «Я так сердит, что готов ударить тебя», - но не делает этого, чувства Билла по поводу этих слов полностью зависят от него самого. То, что он чувствует, зависит от того, что, по его убеждению, сказал Джо. Если Биллу кажется, что Джо настолько сердит, что готов ударить его и нанести серьезную травму, он почувствует страх и, может быть, даже убежит прочь. Если Билл думает: «Джо сердится, значит, я не нравлюсь ему, и это ужасно», - он расстроится, возможно, даже впадет в депрессию. Если Билл думает: «Ни один человек не сердился на меня всерьез. Джо просто пугает меня», - он сам может рассердиться и даже ударить Джо первым. Если Билл думает: «Да, действительно, что-то расстроило Джо, не могу понять, что бы это могло быть. Попробую-ка я расспросить его и посмотреть, так ли велика моя вина в его плохом настроении и как мы можем исправить его», - он почувствует простое любопытство и скажет: «Объясни, из-за чего ты так расстроен. Я буду рад помочь тебе.».

Вы видите, как много разных интерпретаций возможно для одной простой ситуации. Менее дифференцированный человек поверит, что Джо заставил его испытывать определенное чувство, которое у него появилось. Он полностью упускает из виду ту роль, которую играют его собственные интерпретации в возникновении этого чувства, и говорит, что это Джо заставил его испугаться, рассердиться или что-либо еще.

Дифференцированный человек, напротив, осознает все воз­можные интерпретации слов Джо и будет реагировать, если вообще сочтет это нужным, заинтересованно и с готовностью обсудить проблему,

В процессе роста мы создаем и усваиваем предубеждения и остановки в отношении себя и других. Наши переживания в своей родной семье определяют наши представления о том, какими мы можем и должны быть в мире, в своих взаимоотношениях и т.д. Эти установки впоследствии становятся основой всех наших эмоциональных реакций. Однако несмотря на такое сильное влияние семьи, каждый из нас развивает свое собственное уникальное отношение к миру в ответ на комбинацию таких воздействий, как порядок рождений (см. главу VII), воспитание наших родителей в их родных семьях, определенные биологические данные, и многих вообще не поддающихся учету факторов. Мы создаем собственную личность и свои чувства, а это значит, что в нашей власти изменить их. Мы не должны ждать, пока изменятся другие, чтобы измениться самим. Выполните эти упражнения, чтобы почувствовать разграничение между мышлением и чувствами.

Мышление и чувства

1. Как часто на дню вы говорите: «Я чувствую, что...», когда в действительности выражаете мнение, а не чувство? Постарайтесь не делать этого и изменить
конструкцию на: «Я думаю, что...» Как это изменение сказывается на вас?

2. Как часто вы и окружающие говорите фразы наподобие: «Это заставило меня почувствовать раз­очарование», «Вы действительно расстроили меня», «Вы меня опечалили» и т. д. Каков более приемлемый способ описания этих субъективных переживаний?
Начните применять его и понаблюдайте, как изменит­ся реакция людей.

2. Застрявшие в беспорядке. Слитность

Противоположностью разделения является слияние. Быть слитным - это значит увязнуть в паутине симбиотических и паразитических отношений, это значит, что вы всегда реагируете надругих тем или иным способом. Любые видоизменения четырех основных стратегий, описанных в четвертой главе (уступки, бунт, нападение, бегство), являются признаками слитности.

Пример

Мэгги и Джордж находились в непрерывной силовой борьбе. Независимо от того, какой была тема: политика, религия, дети, домашнее хозяйство, - оба имели на нее совершенно противоположные взгляды. Они обвиняли друг друга в неправоте и считали причиной проблем свои разли­чия. Несмотря на это, они во многом были одинаковы. Оба были крайне зависимы, несмотря на внешнюю независи­мость в мыслях и действиях. Мэгги чувствовала угрозу, когда Джордж не соглашался с ней, поскольку она нуждалась в его поддержке. Джордж чувствовал себя отвергнутым, когда Мэгги действовала не так, как хотел он. Оба они хотели большего взаимопонимания и близости, но только на основе своих собственных взглядов. Когда Джордж спрашивал себя, что значит «близость», он немедленно отвечал, что это значит «существовать подобно матери и ребенку» (модель слитных отношений), когда «мать настолько хорошо чувствует все потребности ребенка, что помогает даже без его просьбы. Когда люди близки, они интуитивно знают, чего хочет другой, и делают это». Именно этого он хотел от Мэгги, а она - от него. Их столкновения были попыткой превратить друг друга в таких идеально существующих партнеров.

Определение близости, данное Джорджем, описывает то, что многие из нас считают «любовью». На самом деле это описание слитности. Отношения между матерью и ребенком первоначально слитны. Но взросление означает становление отдельной, устойчивой, самодостаточной личности, отвечающей за удовлетворение своих собственных потребностей.

Даже взрослому человеку бывает трудно отказаться от потребности в единении. Наша мечта - найти особого человека, который даст нам долгожданный тип любви. Когда мы влюбляемся, нам кажется, что мы нашли именно такого человека. Как только мы обнаруживаем, что ошиблись, мы начинаем жаловаться на недостаток «взаимопонимания» в браке. Однако большинство людей понимают под «взаимопониманием» одинаковость. Когда люди думают, что они «действительно понимают друг друга», они обычно имеют в виду, что оба говорят одинаково об одном и том же. Когда Мэгги говорит, что Джордж не понимает ее, проблема в действительности состоит в том, что его понимание не такое, какого хотела бы она. Мы не всегда понимаем друг друга. Это неизбежно. Поэто­му, когда желания Джорджа отличаются от желаний Мэгги, он справляется с этим, отдаляясь и уходя в работу (в то же время желая, чтобы она лучше понимала его и больше на него походила), а она преодолевает это, настаивая на близости и интимности (подразумевается одинаковость) и добиваясь «взаимопонимания». При этом оба реагируют на нерешенные эмоциональные проблемы своих семей; они пытаются достичь того прекрасного состояния единства, которое, как они надеялись, даст им супружество.

Слитность - очень значительный элемент во взаимоотношени­ях. Люди способны понимать других лишь настолько, насколько они понимают себя. Слитные люди могут понять желания и побуж­дения, мысли и чувства другого без единого слова.

Наиболее искушенных в этом людей мы называем «обладаю­щими интуицией». Они обычно вырастают вэмоционально слитных семьях, где способность воспринимать чувства и настроения необ­ходима для нормального существования. Однако люди, наделен­ные интуицией, при этом чрезвычайно реактивны: они постоянно следят за настроением других и отмечают про себя, какие чувства те испытывают по отношению к ним; их собственное поведение полностью определяется желаниями, мыслями или чувствами дру­гих. Они могут даже не знать, чего они хотят для себя, а тем более не умеют выразить это.

В высокослитных семьях различия между членами семьи отрицаются и поведение контролируется большим набором негласных правил, описанных в главе II. Тестом на определение слитности в семье может служить то, насколько легко можно сказать: «О, кажется, в нашей семье что-то назревает», - идентифицировать правило, а затем поговорить об этом с другими членами семьи. Наиболее слитная семья откажется признать существование правила и не будет его обсуждать. Многие семьи могут постоянно находиться в этом состоянии и никогда не измениться. Некоторые изменяются, когда один из членов семьи имеет достаточное самоуважение, чтобы пойти на риск быть отдельным и справиться с реакциями, которые это вызовет. Другие семьи вынуждены измениться или, по крайней мере, осознать проблему, когда дети становятся подростками.

Юность - это то время, когда гласные и негласные правила семьи раскрываются и проверяются. В слитных семьях это время, когда проблемы начинают разбираться по отдельности. Потреб­ность отделенности становится у ребенка более сильной, чем потребность единства. Родители часто жалуются, что у них был прекрасный ребенок, который всегда был послушен, хорошо учился в школе и т.д., пока ему не исполнилось 13 или 16 лет. Это значит, что ребенок оправдывал их ожидания. Они начинают тревожиться, когда появляются различия и ребенок начинает добиваться своих собственных целей. Часто по крайней мере один родителей пытается разрешить противоречия, а следовательно, справиться со своей тревогой, контролируя и наказывая ребенка. С некоторыми это помогает, но может только отодвинуть время отделения («Я подожду, пока уеду из дома») и приводит к закреплению стратегии бегства, когда ребенок покидает семью. Ребенок думает: «Я не могу быть собой дома, поэтому я больше туда не вернусь».

Чем больше слитность в семье, тем больше ребенок чувству угрозу, таящуюся в этой слитности, и пытается нарушить ее, эмоционально отдаляясь. Чем больше в это время навязывается контроль родителей, тем крупнее столкновения. В итоге подросток делает то, что возмущает родителей, чтобы продемонстрировать, что он отделился и не находится под их контролем.

Пример

Ричард был главой семьи. Никогда не перечить его авторитету стало негласным правилом. Все уступали правилу, кроме Энни, младшей дочери, которой исполнилось 13. По многим причинам Энни отказалась признавать это правило и стала бунтовать против отца. Ричард заключил: «Она хочет занять мое место во главе стола». Ее отказ уступить его авторитету поразил его и семью в самое уязвимое место. Она была определена семьей как скандали­стка и отправлена к терапевту с требованием обуздать ее и сделать снова послушной. Поскольку ее бунт вызвал у отца и у всей семьи значительную тревогу, ее поведение было определено семьей как отклоняющееся. Постепенно под воздействием терапии семья смогла обсуждать причи­ны конфликта и беспокойство Ричарда за свой авторитет, а также воздействие этого беспокойства на его взаимоот­ношения с женой. Фактически поведение Энни отражало некоторые глубинные чувства ее матери, в которых та боялась признаться даже самой себе. В итоге «проблема» Энни привела к успешному изменению всей семьи. Но не все и не всегда кончается так удачно.

Поведение Бунтующего не дает ему настоящей независимости. Даже самый дерзкий ребенок страдает от низкого самоуважения и в значительной степени контролируется родителями, но когда они чего-то хотят от него, делает все наоборот. Бунтующий подросток не умеет мыслить независимо и ставить свои собственные цели. Такой бунт часто становится саморазрушением.

Часто, когда бунтует подросток из высокослитной семьи, он устанавливает столь же слитные взаимоотношения со своими свер­стниками и становится подобен им. Снова берет верх потребность одинаковости и единства, и он испытывает еще большие трудно­сти, пытаясь отделить себя от новой группы. Преобладающие цели группы - бунт против родителей и других авторитетов. В процессе достижения этой цели подростки обеспечивают друг другу поддер­жку, но она распространяется только на бунтарство и редко помо­гает в самоотделении.

Пример

Мэгги из высокослитной семьи была «образцовым ребен­ком», пока в 17 лет не начала бунтовать против автори­тета своих родителей. Затем она оказалась в таких же слитных отношениях с группой старших подростков и предпринимала все более дерзкие выходки, чтобы заслужить их одобрение. Во всяком случае, это время прошло и не дало ничего, кроме плохой репутации. Из-за этого она меняла одну школу за другой и у нее установились отношения с таким же недифференцированным и бедным парнем: она пыталась спасти его своей любовью и чрезмерной опекой. Это было также разрушительно для нее. В возрасте 18 лет она чувствовала, что жизнь ее окончена, и предприняла попытку самоубийства. В процессе терапии Мэгги смогла осознать свое низкое самоуважение и потребность в слит­ности. Она приступила к процессу отделения от своих родителей и сверстников и принятия самостоятельных решений на основе своих собственных ценностей.

Вопросы.

1. Вспомните две ситуации, в которых ваша семья успешно преодолевала различия между ее членами, и две ситуации, в которых итог был неудачен. Через какие тины поведения каждый из членов семьи (включая вас) прошел, пытаясь преодолеть различия?

2. Припомните несколько случаев из жизни своей семьи, в которых правило было выявлено, обсуждено и, возможно, изме­нено. Каким был результат этого опыта для вашей семьи?

3. Ты меня заставил сделать это. Принятие ответственности за свои поступки

Характерный элемент в функционировании менее раздельной семьи - это неразбериха из-за того, кто за что отвечает. Имеется в виду не распределение обязанностей в мытье посуды, а то, что члены семьи убеждены: один человек может заставить другого что-то чувствовать.

Чем лучше разделена семья, тем полнее ее члены принимают ответственность за свои мысли, чувства и поведение и понимают, что каждый человек - создатель своей жизни. Когда люди понимают это, они начинают иначе обсуждать свои проблемы. Они правдиво признают: «Я сержусь», а не переключают внима­ние на других словами: «Вы меня рассердили». В слитных семьях при общении детей с родителями (даже если эти дети сами взрослые) они чувствительны к некоторым вещам и избегают обсуждения таких вопросов, поскольку «это заставит отца или мать рассердиться». Чем более слитна семья, тем больше количество причин, способных расстроить ее членов. Таких ситуаций избегают, чтобы никого не расстроить, - таково их собственное объяснение.

Однако поскольку мы сами обычно расстраиваемся, когда кто-либо другой чувствует себя расстроенным, истинным моти­вом является самозащита. Мы не «расстраиваем» их, чтобы они не «расстраивали» нас. Это именно то, что обычно происходит в слитных семьях в периоды затишья. Люди избегают преодоления и обсуждения различий, поскольку эти различия могут расстро­ить. Они притворяются, что одинаковы, и таким образом сохра­няют мир. Затем, когда терпение семьи истощается и давление на единство и одинаковость заставляет чувствовать неудобство, они теряют самоконтроль и обрушиваются друг на друга, намекая или говоря прямо: «Это ты виноват, что я такой (сердитый, расстроенный и т.д.), и если бы ты изменился, у меня было бы все в порядке».

Сражение за изменение других людей никогда не может быть выиграно. Принятие ответственности за свои действия значит, что вы работаете над изменением самого себя, а не кого-то другого.

Люди, полностью зависящие от любви и одобрения других, неизменно чувствуют потребность быть такими, как того хотят от них другие, чтобы сохранить их любовь и одобрение. Однако эта сделка всегда разрушается, когда мы становимся собой. Либо мы сердимся на другого человека (часто из-за чего-то совсем не относящегося к делу), либо переносим раздражение на себя каким-либо саморазрушительным способом вроде депрессии. Истинное одоб­рение значит одобрение различий, поэтому мы получаем одобре­ние только тогда, когда являемся собой.

Сокрытие своего истинного «Я» от других, чтобы не расстраи­вать их, действительно может уберечь на короткое время от болей и огорчений, но по большому счету гарантирует скандалы, заболе­вания или еще худшие вещи.

Вопросы.

1. Можете ли вы выделить некоторые основные предубежде­ния, развившиеся у вас в семье, которые и сейчас способны расстроить вас?

2. Каковы были некоторые темы и вопросы, которые избегались в вашей семье из-за того, что расстраивали кого-либо? Какое воздействие это соглашение не упоминать значимые темы оказало на вас и вашу семейную жизнь?

3. Бывало ли, что каким-то образом в вашей семье люди отказывались от своих убеждений, чтобы получить одобрение других?

4. Когда вы или наш партнер приходите вечером домой и он находится в плохом настроении, тогда как у вас настроение хорошее, как скоро у вас портится настроение? Удавалось ли вам когда-нибудь изменить это правило?

4. Позволь это сделать маме. Надфункциопсры и Подфункционеры

Взаимодействие Надфункционеров и Подфункционеров мож­но наблюдать почти во всех взаимоотношениях. Один человек представляется более ответственным, более способным и в общем более здоровым, чем другой. Обычно он выглядит более взрослым. Однако если постепенно Подфункционер совершенствуется, Надфункционер словно теряет свои способности. Когда один наверху, другой внизу. Совершенно нормальный муж начинает чувствовать депрессию, когда его жена выходит из депрессии; нормально работающая жена прервет свое функционирование, если муж вый­дет из маниакального состояния; у мужа начнутся преждевремен­ные эякуляции, когда жена утратит фригидность и проявит интерес к сексу.

То же самое происходит, когда у «трудного» подростка начина­ется улучшение: сверхвключенный родитель начинает работать хуже, становится более тревожным и расстроенным.

Негативные последствия

В нездоровых взаимоотношениях роли оказываются более или менее замороженными в постоянных позициях Надфункционера и Подфункционера. Может, например, показаться, что Надфункционер заботится об обоих, а Подфункционер выглядит абсолютно зависимым и слитным в своих взаимоотношениях, но на деле оба могут находиться на одинаково низком уровне отделенности: Надфункционер зависит от Подфункционера, и наоборот. Когда кто-ли­бо во взаимоотношениях действует как Подфункционер, кто-то другой в такой же степени должен быть Надфункционером. Надфункционер и Подфункционер идут рука об руку. Один не может существовать без другого. Надфункционер и Подфункционер включены в слитные взаимоотношения. Один берет на себя ответ­ственность, а другой позволяет ему или заставляет его делать это. Один выглядит хорошим, другой плохим, но в действительности оба они сотрудничают для сохранения неизменной ситуации. Оба заблуждаются.

Надфункционеру кажется, что обстоятельства заставляют его брать на себя ответственность и выполнять требуемую работу. Он или она думает, что другой абсолютно не способен действо­вать в данной области, и чувствует себя обязанным делать это. Даже такой Надфункционер, который понимает, что другой манипулирует им, заставляя это делать, не видит выбора. Надфункционер может даже сердиться на своего партнера за то, что тот безвольно избегает ответственности («Ты просто слишком ленив»), но все же чувствует себя обязанным выполнять работу и брать на себя ответственность за другого («Кто-то ведь должен это делать»). Подфункционер может действительно чувствовать свою неспособность и поэтому подчиняться такому распределе­нию ролей или даже ожидает, что кто-то возьмет за него ответственность. В этом случае наиболее часто используемая фраза Подфункционера: «Я не умею».

Пример

Эла, совершенно нормального, интеллигентного, техни­чески мыслящего мужа, жена попросила взяться за стирку белья. Он ответил: «Я не знаю, как обращаться со сти­ральной машиной. Я не представляю себе, какую одежду в каком режиме надо выжимать. Все это чертовски смущает меня». Пока это помогало, Шарли, его жена, продолжала выполнять всю домашнюю работу. Наконец пришел мо­мент, когда она отказалась от роли Надфункционера. Она просто прекратила стирать Элу белье; он быстро научился пользоваться машиной.

Подфункционеры могут приводить в свое оправдание множе­ство причин, по которым они не способны что-то делать, но больше всего любят болезни. От больных людей не ожидают многого: они освобождаются от нормальных обязанностей. При этом они уделя­ют много внимания тому, что происходит в семье, и тщательно следят за всем. Другие члены семьи изменяют свою жизнь, чтобы приспособиться к уходу за больным. Вся семья переструктуриру­ется вокруг больного, будь это физическая или эмоциональная болезнь. В других случаях, когда Подфункционеры хотели бы де­лать больше, им кажется, что Надфункционеры доминируют над ними и контролируют их поведение. В этом случае их излюбленная фраза: «Ты мне не позволяешь».

Пример

Дженни всегда играла роль уступающей: «Я хотела бы жить самостоятельно, устроиться на работу и иметь собственные деньги, но муж не позволяет мне этого». В данном случае, несмотря на существующее между ними неравенство, ясно, что оба они помогали друг другу чего-то избегать. Она поддерживала его самоуважение кормильца семьи: если он чувствовал угрозу своему положению, она тоже чувствовала себя незащищенной. Он защищал ее от страха оказаться никуда не годной в сфере работы, но оба обвиняли друг друга и возлагали на другого ответствен­ность за свою собственную тревогу.

Позитивные последствия

В здоровых взаимоотношениях также существуют Надфункци­онеры и Подфункционеры, поскольку два человека действуют как команда, но роли постоянно меняются и никогда не оказываются в застывшем положении. Оба партнера сознают и одобряют эти изменения. Каждый соглашается позволить другому быть впереди в определенной области и в определенное время, и оба способны выйти из этой роли, когда им нужно, без взаимных обвинений, неудовлетворенности или самооправдания.

Определите свой функциональный уровень

Проанализируйте, в каких областях своей жизни вы являетесь Подфункционером и Надфункционером. Проведите небольшой эксперимент (возможно, в те­чение недели). Измените свой функциональный статус на противоположный.

Что произошло с уровнем тревоги у каждого из членов вашей семьи, когда вы это сделали? Какие еще моменты выявились в ваших отношениях?

Давайте рассмотрим типичную сцену из жизни супругов и проанализируем, как описанные закономерности переплетаются в простейших взаимодействиях.

Пример

Джо и Нэнси готовились к званому вечеру. Когда пришло время одеваться, Нэнси почувствовала замешательство. Она перепробовала несколько платьев, и ни одно из них ей не понравилось, но все-таки она остановилась на одном, которое ей показалось лучше других. Когда она надела платье, вошел Джо. В растерянности она обратилась к нему: «Я не знаю, что надеть».

Джо действовал так, как обычно, когда Нэнси была расстроена.

Не услышав ее скрытой просьбы об одобрении, он в своем обычном деловом тоне, думая, что ей нужен совет, пред­ложил: «Почему ты не наденешь свое зеленое платье? Это голубое больше подходит для церкви». Нэнси, теперь уже рассердившись на него за то, что он неправильно понял ее мысли, воскликнула: «О, из-за тебя я совсем больна! Я уверена, что ты не сказал бы этого о том платье с низким вырезом, которое наверняка наденет Мэри. Почему бы тебе вообще не пойти без меня? В любом случае ты проведешь весь вечер с ней». Джо, чувствуя неловкость из-за того, что его благие намерения были неправильно истолкованы, тоже рассердился: «О боже! Опять ты за старое! Неужели мы с этим еще не покончили? Ты меня страшно злишь. Что с тобой? Ты опять заболела?». После этого следует обмен репликами, в котором каждый пытается доказать, что другой не прав. Наконец, Нэнси бросается в слезы. Ярость Джо моментально исчезает. Он подходит, обнимает ее и говорит, что только хотел помочь. Она объясняет, что это была совсем не та помощь, которой она хотела от него, и говорит, что ей было нужно. Теперь он заверяет ее, что она выглядит прекрасно. Она ближе прижимается к нему и целует его. Он думает, что она испытывает сексуальные чувства, и увлекает ее к кровати. Снова чувствуя себя непонятой, она отталкивает его прочь и говорит: «Неужели это все, о чем ты можешь подумать? Все твои мысли об одном». Он отвечает, что и любой другой увлекся бы открытым платьем Мэри, если бы имел такую «фригидную жену», и они снова начинают осыпать друг друга проклятиями. Это кончается тем, что Джо выскакивает из спальни, хлопнув дверью.

Почти все закономерности, обсуждавшиеся в главах III-V, могут быть замечены в этом примере. Джо и Нэнси борются с противоречивыми тенденциями близости и отдаленности. Нэнси ищет близости, обращаясь к нему за одобрением. Джо стремится к близости через сексуальный контакт. Оба затем отдаляются, когда понимают, что быть близким значит делать то, чего хочет другой, а не то, чего хотят они сами. Они преодолевают своё чувство тревоги, используя по крайней мере три из четырех типов реагирования. Преобладает силовая борьба, но Джо уступает в ответ на слезы Нэнси и предпочитает бегство, покидая комнату. Они слитны в том, что каждый видит в другом причину своих чувств и настроений. «Если только он (она) будет другим, - думают они, - я буду в полном порядке». Каждый уверен, что другой - эгоист и думает только о себе. В то же время оба очень чувстви­тельны к оценке другого. Оба пытаются переложить ответствен­ность за свое низкое самоуважение на другого. Нэнси переходит в роль Подфункционера, спрашивая Джо, что ей лучше надеть, а Джо готов принять роль Надфункционера, говоря ей это. Достиже­ние эмоциональной зрелости включает в себя анализ своих дейст­вий в ситуациях, подобных этой, и изменение своего восприятия и поведения, где это необходимо.

VI

Треугольники во взаимоотношениях

Весь мир – игра,

В нём женщины, мужчины – все актёры…

И каждый не одну играет роль.

В. Шекспир

Когда Сью была маленькой, она часто видела, как спорят ее родители. Ее отец багровел и кричал на мать. Мать плакала и уступала ему. Сью жалела мать и сердилась на отца. После того как он покидал комнату, Сью пыталась утешить мать.

Дата добавления: 2015-11-04