— Спасибо, – тихо сказала я. Я схватила свою сумку из шкафчика, бросила её через плечо, и закрыла шкафчик, пнув его дверцу ногой. Таня всё ещё сидела на полу, и кипятилась по поводу своей проклятой обуви. Лорен уставилась на меня, потому что я ушла с Джаспером.
Когда мы оказались там, где нас никто не мог услышать, Джаспер взглянул на меня. В его глазах больше не было того холода, как раньше.
— Ты в порядке? Я не уловил всё это, – сказал он тихо.
— Да, я в порядке. Она просто толкнула меня немного... ничего такого, что она не делала прежде, по крайней мере, в этот раз я не упала в обморок, – вздохнула я, и вздрогнула от боли, когда моя сумка отскочила от спины. Он усмехнулся, но это больше не было похоже на нервный смешок.
— Мне понравилась та часть, когда ты ударила её своим костылём. Эта сука сама напросилась, – сказал он, когда мы дошли до главного входа, и он придержал для меня дверь.
— Думаю, даже гусь имеет свою точку кипения, – ответила я спокойно.
— Если ты спросишь меня, то это было чертовски вовремя, – согласился он.
Мы шли к автостоянке, она была почти пустой, и "крузер" я заметила сразу. Прежде чем мы дошли до него, Джаспер схватил меня за руку и остановил меня. Я повернулась к нему с удивлением, и, судя по его взгляду, поняла, что ему снова стало неловко и неудобно.
— Таня полное дерьмо, ты ведь знаешь это? Я слышал, она сказала, что мы просто играем с тобой. Я знаю, что у тебя нет никаких чёртовых причин доверять мне, но я тебе обещаю, ни Элис, ни Эмметт не играют с тобой.
— Думаю, время покажет это, – ответила я с лёгким пожатием плеч.
Он вздохнул, ещё крепче сжал мою руку, и его пристальный взгляд заставил меня смутиться. Его большой палец погладил моё запястье, рядом с самым глубоким из моих шрамов. Я задавалась вопросом, смог ли он почувствовать его через ткань.
Может он знал об этом?
Он посмотрел на меня, и мне показалось, что он пытался мне что-то сказать. Но он так ничего и не сказал, поэтому я не могла быть уверена. Я не могу читать мысли.
Он отпустил мою руку и вместо этого, засунул руки в карманы своей куртки
— Элис старается быть хорошей, так же как и Эмметт. Они не плохие. Люди думают, что все мы плохие только потому, что они решили, будто мы популярны, – вздохнул он.
— Я чувствую себя такой виноватой перед тобой, – ответила я саркастически.
Он застонал и покачал головой.
— Даже не делай вид, что ты оскорблена этим. Я имею в виду это только потому, что Эдвард действительно иногда может быть настоящим ублюдком, но это вовсе не значит что мы такие же, как он. Да, он наш друг, но поверь, Элис и Эмметт совсем не такие.
— Мне нужно идти, – ответила я вместо этого, и он кивнул. Я добралась до "крузера" и забралась внутрь. Папа взглянул на меня и повернул ключ в замке зажигания.
— Этот мальчик? – спросил он.
— Что?
— Мальчик. Мальчик, который к тебе приходил. Мальчик, которого слышал Билли.
Я удивлённо уставилась на него, а затем не смогла остановить последовавший за этим нервный смех.
— Джаспер? О Боже, нет! Он парень Элис и мы даже не друзья, – объяснила я быстро.
— Скажи мне, Белла, был ли тогда на самом деле мальчик в твоей комнате?
Я посмотрела на него, удивляясь даже не тому, что он спрашивал, а тому, что в его голосе звучало сомнение. Он искренне спрашивал меня, потому что сам в этом сомневался. Я не знала, что нужно, ударить ли или обнять его за этот факт. Ударить за то, что он не думал, что в моей комнате когда-нибудь может быть мальчик, и обнять за то, что он не позволил себе быть полностью огорошенным Билли и моей мамой.
— Нет, этого не было... вероятно, я просто говорила во сне, ты же знаешь, я часто это делаю... и, возможно, из-за лекарств я стала говорить больше чем обычно, – солгала я и папа кивнул.
— Да, ты всегда была болтушкой, – согласился он с мягкой улыбкой.
Оставшуюся часть пути мы провели в тишине. Когда мы приехали домой, и я нашла дом пустым, я обратилась к папе и спросила, где мама. Что-то странное промелькнуло в его глазах, и он пробормотал что-то о том, что она переночует в Ла-Пуш.
Я знала, что ничего хорошего в этом нет, она не должна проводить там больше времени, чем это необходимо, но пыталась найти утешение в том, что, по крайней мере, отдохну от неё немного. Этим вечером я смогла спокойно поесть; я просто больше бы не вынесла ещё одного её кормления. Это было хорошо. Но как бы я ни была благодарна за ночь без её безумной задницы, у меня было ощущение, что это было только началом чего-то худшего. То, что она проводила столько времени в Ла-Пуш, было не хорошо. И то, как папа продолжал выглядывать в окно, и каждый раз напрягался, когда мимо дома проезжал какой-нибудь автомобиль, было ещё одним доказательством этого.
Когда я вошла в маленькую комнату для гостей, временно ставшей моей комнатой, я определённо знала, что что-то изменилось.
Папа вытащил гвозди из окна.
Hit by Destiny
Глава 29 - Решающий Момент
Эдвард POV
Я должен был злиться на неё. Я просто обязан был. Я действительно сидел там, ожидая, когда гнев затопит меня и омрачит мой взгляд. Это было как тогда, когда она нечаянно толкнула меня в лужу грязи. Но гнева не было. Никакой злости, что просто обязана была быть из-за этой истории. Но не это удивило меня больше всего; а то, что я совсем не удивился. Я не чувствовал даже малейшего удивления, когда она призналась, что стояла на месте и не сдвинулась, хоть и знала, что могла успеть сделать это. Она стояла как вкопанная, потому что этого хотела. И я этому не удивился. Вместо этого было такое чувство, что она подтвердила то, что я знал всё это время. Где-то в подсознании, я всегда это знал.
Авария была не по моей грёбаной вине.
И я не злился из-за этого. Я должен был, в этом было бы больше смысла. Но нет, блядь, не было никакого гнева. Всё, что я чувствовал, только безнадёжность.
Ебать, что же с ней случилось?
Она чуть не убила себя сегодня вечером. Если бы я приехал всего несколько минут спустя, она была бы уже мертва. Реально мертва. Не просто "чёрт, мне так плохо после похмелья, что я сейчас умру". А реально мертва. Как те, кто лежат на кладбище.
Это забавно, когда понимаешь, что это была судьба. Как будто моим предназначением было остановить её или ещё какое дерьмо. Я должен был помочь ей. Первый раз в моей жизни, я сделал действительно что-то важное. Чёрт, мне пришлось спасать её от демонов, преследовавших её.
Но ведь я действительно сделал то, что нужно, ведь так? Или это странное чувство было только потому, что я хотел ей помочь? Но почему я хотел помочь ей? Свон была...
Только закончи это предложение, и я пну твою грёбаную задницу. Ублюдок.
Я застонал от этой нелепой мысли, и c отчаянием пнул камешек.
А сейчас я никак не мог понять, что, чёрт возьми, я должен делать. Блядь, я так запутался. Как я мог начать помогать ей, если она не хотела помочь сама себе? И почему я должен ей помогать? Почему мне вдруг небезразлично, дышит она или нет?
Потому что хочешь ты принять это или нет, но ты изменился.
Ну... и что дальше? Теперь Свон мне как приятель? Это можно так назвать? Она что теперь, моё доверенное лицо или что? Она стала моим новым Джаспером? Новым Эмметтом? Моим новым всем? Кто она для меня? И почему это должно измениться? Почему она не может и дальше быть просто Гусыней?
Потому что ты ненавидишь это глупое прозвище даже больше, чем когда-то ненавидел её.
И что это, чёрт возьми? Неужели она что-то значит для меня? Это так?
Да.
Почему?
В голове было пусто. Мой мозг мне не отвечал. У него не было никакого грёбаного ответа. Я был один в этом. И на том спасибо, мой чертовски бесполезный мозг.
Я вздохнул и подумал о Воробье. Как только я это сделал, лёгкая улыбка тронула мои губы.
Воробей.
Я почти привык называть её так. Это подходило ей. Воробьи ведь маленькие птички, правильно? Маленькие и хрупкие, но вероятно, если захотят, то могут быть сильными, и скорей всего у них были безумные навыки выживания...
Я фыркнул и покачал головой. Чёрт, что я вообще знаю о птицах? Ничего. Я знал только то, что воробьи могли быть одними из тех птиц, которые откладывали яйца в гнёздах других птиц, а затем съедали своих детей или ещё какое дерьмо.
Но всё же Воробей звучало намного лучше, чем Гусыня. И мне плевать, ели они своих детей или нет. Всё равно она не будет делать это только потому, что я называл её так.
А может воробьи на самом деле поедали своих детёнышей – чёрт, ведь её мама пила её кровь, верно? Может, у неё это была просто закуска, перед тем как впиться в её плоть...
Блядь, это дерьмо было так ужасно, что не было слов, чтобы всё описать, и к тому же в этой истории я знал только это. Я не знал, выдержит ли мой желудок остальную часть истории. Если кровь была "лёгкой" частью, и Свон решилась рассказать мне, то Бог знает, какие ещё ужасные вещи делала её мама. Воробей, у неё не было никого. Все, кого она любила, предали её... и выпили кровь...
Вот. Именно это. Вот почему она что-то значит сейчас.
Потому что её мать пила её кровь? Именно поэтому она что-то значит? Потому что её мать – проклятый вампир?
Нет. Потому что она нуждается в ком-то, придурок.
Я кивнул. Блядь, я не собирался с этим спорить. Ей нужен кто-то, так почему, чёрт возьми, этим кем-то не могу быть я? Да, возможно, несколько недель назад, она была для меня только Гусыней. Но всё это дерьмо изменилось. Сейчас она что-то значила для меня. Кроме того, ни Элис, ни Эмметт не могли ей помочь. Может, они и хотели быть рядом с ней; Элис как подруга, а Эмметт как телохранитель. Но на самом деле они не могли быть близки, потому что Воробей не доверяла им. Они потеряли свой шанс на её уважение и доверие в тот день, когда доказали, что заботились о ней больше, чем обо мне. Чёрт, и я всё больше уважал её за это.
Я собирался быть на её стороне, защищать её. Я собирался быть рядом с ней. Дерьмо изменилось, и я собирался принять его. Воробей нуждалась во мне, чёрт, а я нуждался в ней, живой. И чтобы так оно и было, я должен сделать именно это. Я собирался быть рядом с ней.
И я смог бы это сделать. Я смогу это сделать без лишних проблем. Я смогу справиться с этим. Я смогу доказать людям, что я не просто бесчувственный ублюдок без сердца. Я мог бы и раньше сделать какое-нибудь хорошее дерьмо, если бы захотел. У меня просто никогда не было причин делать что-то хорошее, потому что я никогда не думал, что должен кому-то что-то доказать. Я думал, что люди знали меня настоящего. Я не думал, что мне нужно было что-то доказывать. Но за эти несколько недель я понял, что был неправ.
Блядь, люди совсем не знали меня.
Вот ведь ирония? Столько друзей и столько людей окружало меня в моей жизни, но не было никого, кто действительно знал меня.
Ебать их. Я не нуждаюсь в них. Мне никто не нужен...
...кроме Воробья.
Меня даже не передёрнуло от этой мысли, по какой-то причине это заставило меня почувствовать себя... хорошо? Хотя, возможно, я немного запутался.
Мне не понадобилось много времени, чтобы прийти домой; по крайней мере, у меня было такое чувство. Я был слишком занят, обдумывая свою новую жизнь, так что даже не заметил, что пришёл, пока не приблизился к дому. Я был так потерян в мыслях, что увидев папу на крыльце, подпрыгнул от удивления. Он сидел на ступеньках, молча смотря, как я приближаюсь к дому, и когда я всё же заметил его, то чуть не нагадил в свои чёртовы штаны.
— Господи Боже! Какого хрена ты сидишь здесь в темноте? – огрызнулся я раздражённо и, чувствуя, как колотиться сердце, положил руку себе на грудь. – Ты напугал меня до дерьма!
— Эдвард, – вздохнул он. – Думаю, более подходящий вопрос сейчас, где, чёрт возьми, ты был? – он казался таким расстроенным и усталым, и, взглянув на его волосы, я понял, что он с отчаянием запускал в них свои руки видимо не один раз. Тот факт, что он использовал проклятие, тоже не ускользнул от моего внимания, и я был не настолько глуп, чтоб не понять, что он имел в виду.
— Я гулял, – лениво пожав плечами, я старался вести себя небрежно, так, как будто в этом не было ничего особенного, а на самом деле мне так хотелось оказаться подальше от него. Блдяь, я так устал притворяться.
И не только в этом...
— Да, я очень хорошо знаю об этом. И вот поэтому я сижу здесь в... – он посмотрел на дорогие часы, которые ему подарили в больнице несколько лет назад, –...полтретьего ночи. Иисусе, Эдвард, что ты делаешь? – он больше не спрашивал, где я был, это даже не касалось сегодняшнего дня. Это касалось... всего.
— Я гулял, хорошо? Чёрт, что ты хочешь от меня? – спросил я, не обращая внимания на то, что знал, о чём он на самом деле спрашивал.
— Ты знаешь, чего я хочу, – сказал он, резко посмотрев на меня, но я только закатил глаза, и прошёл мимо него. – Эдвард, ты хочешь чтобы я взял тебя под домашний арест? – это была даже не угроза, это была всего лишь его последняя неудачная попытка. Он знал, так же как и я, что домашний арест для меня ничего не значит. Если мне нужно будет выйти из дома, я найду способ.
— Почему бы тебе не отправить меня в Чикаго, а? Это спасёт тебя от моего домашнего ареста, – фыркнул я и зашёл в дом. Папа встал со ступенек крыльца, и я практически ждал, что он пойдёт со мной наверх и будет раздражать меня ещё больше, но вместо этого он пошёл на кухню. Я поднялся в свою комнату, подошёл к кровати, и как только моя голова коснулась подушки, уснул.
Следующее, что я помнил, это мой будильник, оравший на меня, и я неохотно покинул постель. Я оделся, приготовился к школе, и поплёлся на кухню, чтобы чем-нибудь перекусить. Мама и Эмметт сидели за столом, папа, наверно, был уже на работе. Я сделал себе бутерброд, и мама спросила меня, хочу ли я, чтобы меня подвезли. Она слегка нахмурилась, когда я пробормотал "нет", и, схватив свой бутерброд, вышел их кухни.
В школу я ехал на велосипеде, и на это ушло не так уж много времени – несмотря на то, что нужно было проехать несколько километров. Когда я туда приехал, то понял что сэкономил целых пятнадцать минут. Прежде я никогда не был в школе Ла-Пуш, и тихо фыркнул, увидев её жалкие размеры. Школа состояла только из одного здания, и, учитывая размеры практически несуществующей автостоянки, учащихся в ней было немного.
Я пошёл, чтобы взять своё р асписание и всякое другое дерьмо, которое они хотели, чтобы я прочитал, наподобие руководства политики школы и подобного дерьма, а затем отправился к своему шкафчику. Его оказалось не так трудно найти, поскольку там был только один коридор со шкафчиками, и все они были пронумерованы. Их было ровно сто, и это было ничем для меня. Мне было интересно, означало ли это, что в школе сто учеников, или некоторые ученики должны делить шкафчики. Я всегда думал, что школа Форкса, где училось пятьсот или шестьсот учеников, была очень маленькой школой, но вероятно, я был не прав. Были школы ещё меньше, и более жалкие. Как в Ла-Пуш. Я знал, что в моей жизни было много дерьма, которое я принимал как должное, но никогда не думал, что размер моей старой, глупой школы будет одним из этого.
Я подумал обо всех глупых документах, которые мы вынуждены были собрать, чтобы меня взяли в эту глупую школу. Племя Ла-Пуш стало более многочисленным, и они не могли себе позволить содержать свою старую школу, из-за некоторых проблем с ремонтом. Они обращались за помощью в Форкс, и там согласились помочь. Газеты писали, что эта " помощь для поддержания культуры", или ещё какое дерьмо. А так как Форкс помог, они заключили соглашение, что там смогут учиться ученики из нашей школы. Согласно законам – это называли уставом школы – ученики за пределами Ла-Пуш могли посещать эту школу, пока они придерживались этих глупых законов и были такие оговорки, как будто ты грёбаный иммигрант. Всё это было чертовски смешно. Для меня было бы намного проще просто перевестись в Порт-Анджелес.
Я пошёл на первый урок, и старался не замечать, как люди смотрели на меня. Это были не те любопытные взгляды, которыми народ одаривал новых людей, они смотрели на меня как на грязную мокрую собаку или ещё какое дерьмо, как будто я даже не достоин ходить в их дурацкую школу.
Неужели они думают, что мне нравится здесь? Как бы не так.
Войдя в класс, я подумал, что меня не туда направили. Класс оказался до смешного мал – всего пятнадцать мест, полукругом стоявших перед доской. Мне показалось, что я был в одном из тех классов, "для особо одарённых детей". Неужели они думают, что я умственно отсталый? Они хотя бы смотрели мой табель? Возможно, у меня не было лучших оценок по всем предметам, потому что меня просто не волновало это, но даже если и так, мои старые учителя прекрасно знали, что я чертовски умён. Так почему, чёрт возьми, меня направили в класс для умственно отсталых?
Получается... это не было... Это не было классом для отсталых. Это просто обычный класс в этой школе. По-видимому, в моём классе было только пятнадцать человек, причём не только старшеклассников, но и учеников средней школы. Пятнадцать –это слишком много для класса в этой школе.
Заняв стул в конце полукруга, у окна, я стал наблюдать, как другие ученики занимают свои места. Вскоре вошёл наш учитель; это был мужчина средних лет с длинными чёрными волосами, собранными сзади в хвост. Если верить моему расписанию, звали его мистер Атеара.
— Добро пожаловать, класс, я вижу, у нас сегодня появился новый ученик, – сказал он бесстрастным тоном, не задерживая на мне свой взгляд. Я приподнял бровь на его очевидную враждебность. – Давайте начнём с урока, да? – люди открыли свои тетрадки, и он сел на край стола. Я вздохнул и открыл пустую страницу своей тетради.
— Благодарение уже позади, и все мы знаем, что это значит... – сказал мистер Атеара с весёлой улыбкой, –...неделя Признания Квилетов.
Остальные ученики подались вперёд на своих стульях, как будто не осмелились бы пропустить ни одного слова. Неделя Признания Квилетов? И люди в Форксе думают, что я эгоистичный ублюдок? Я откинулся на стуле и стал ждать, когда мистер Атеара продолжит, и думал, что это будет самая смешная вещь, которую я когда-либо слышал.
Я был прав.
Неделя Признательности Квилетов, по-видимому, повторялась ежегодно. Она всегда проходила через неделю после Дня Благодарения. Они читали свои глупые легенды и анализировали их, раскладывая по кускам. Он не говорил, что в конце недели будет тест на всё это дерьмо, но я бы не удивился, если б так оно и было. Они действительно относились к этому дерьму серьёзно.
Я рассеянно рисовал на полях своей тетради, пока другие ученики писали то, что говорил мистер Атеара. Сначала я не собирался слушать это дерьмо, но когда он начал рассказывать некоторые легенды, я невольно стал прислушиваться...
—...конечно, квилетские женщины всегда искали лекарство от старения. Нукпана была не единственной. И женщины учились на её ошибках, – сказал он.
— Что произошло с другой женщиной? У неё был свой ребёнок? – спросила девушка.
— Да, она родила сына, и Чунта был очень счастлив. Родословная сына Чунты ведёт нас непосредственно к Эфраиму Блэку, которого мы все знаем, – мистер Атеара улыбнулся и кивнул остальным.
— Моя мама рассказывала мне об этой легенде, когда я была ребёнком, – сказала ещё одна девушка. – Но она никогда ничего не говорила о том, что Нукпана ходила в другое племя за помощью.
— Ну да, эта легенда существует во многих вариантах, но смыл один. Нукпана хотела вечную молодость и красоту, а также ребёнка. И именно её жадность погубила её, – объяснил мистер Атеара. – Многие из наших самых популярных легенд были переданы из поколения в поколение, в некоторых со временем меняются детали, но смысл истории остаётся тот же, точно так же как и в легендах о будущих запечатлениях...
Девушки захихикали, и наклонились вперёд, а парни просто закатили глаза. Мистер Атеара снова усмехнулся, и я ничего не мог поделать, но мне стало ужасно интересно, пропустил ли я какую-нибудь шутку или ещё какое дерьмо.
— Моя мама говорит, что нельзя повлиять на то, кто будет твоим будущим запечатлением. Это правда? – спросила одна из девушек, и мистер Атеара пожал плечами и кивнул.
— И да, и нет. Если существует легенда, которая говорит о вас и о вашем будущем запечатлении, то нет. Но если такой легенды не существует, то да, – ответил он.
— Что за херня это запечатление? – выпалил я, не задумываясь. Все глаза выстрелили в меня. Я почувствовал себя оленем, попавшим в свет фар, так они на меня все смотрели. Все, кроме одной девушки в другом конце полукруга. Она просто холодно ухмыльнулась.
— Запечатление – это то, о чём говорят легенды, – объяснил мистер Атеара усталым голосом. Я почти почувствовал, как он мысленно закатил глаза. – Некоторым парам предназначено быть вместе, и это называется запечатлением.
— Это как... родственные души? – спросил я тупо.
— Да, думаю можно сказать и так, – сказал он, и девушки действительно сейчас закатили на меня глаза. – Но запечатление – это намного больше, – я не стал просить его уточнять. Я подумал, что и так спросил слишком много. И вообще, почему меня должны волновать эти глупые легенды? – Как я уже говорил, – продолжил он, – запечатление не может быть изменено. Если этому суждено быть, то это будет. Нельзя изменить судьбу.
— Что происходит, когда вы находите того единственного? – спросила девушка. – Когда можно делать ритуал соединения?
— Ритуал соединения не может быть проведён, если запечатлённым меньше четырнадцати лет, и очень важно, чтобы девушка была чиста, – сказал Атеара, и бросил на меня усталый взгляд, как будто думал, что я собирался спросить, что, чёрт возьми, он имел в виду. – Быть чистой – это значит, девушке не разрешается иметь какие-либо сексуальные отношения с кем-либо. Недостаточно того, что девушка просто девственница, – объяснил он, глядя прямо на меня, хоть я и не просил его уточнить.
— Что же этот ритуал влечёт за собой? – спросила невысокая девушка.
— У обоих запечатлённых берётся кровь, это смешивается с несколькими травами, которые должны быть выращены здесь, в резервации. Кровь должна быть взята во время новолуния, и эликсир, который получается, запечатлённые должны выпить в течение полной луны – это свяжет их и их семьи навсегда...
— А что произойдёт, если девушка – грязная шлюха? – спросил я с ухмылкой. Мистер Атеара бросил на меня раздражённый взгляд, а несколько девушек ахнули на мой вопрос.
— Если девушка окажется нечистой, она просто должна пройти ритуал очищения, – ответил он.
— Что влечёт за собой...? – подсказал я. Он ещё раз глубоко вздохнул, и прежде чем ответить мне, немного покачал головой.
— Девушка должна оставаться в нашем святилище, в Доме Квилетов, и в течение месяца не выходить на улицу и не видеть солнца. У неё каждый день берётся кровь, и ей не разрешается ничего есть, и пить, кроме воды, специального хлеба, и крови её запечатленного партнёра. Это очищает её загрязнённое тело, и как только пройдут тридцать дней, она снова станет чистой.
— Это же глупо. А что происходит, если парень "нечистый"? – спросил я, закатив глаза на это глупое слово. Судя по тому, как мистер Атеара посмотрел на меня, я понял, что ему не нравились мои издевательские вопросы. А парни стали посмеиваться на мой комментарий.
— А парень не может быть нечистым, глупый, – сказал один, и толкнул локтем своего друга, который после этого начал смеяться.
Я приподнял одну бровь и недоверчиво на них посмотрел. Это они серьёзно? Да, судя по всему, вполне. Они что живут в каменном веке? Возможно, я плохо относился к девушкам в прошлом – да и в настоящем – но, по крайней мере, я не жил в каком-то бредовом мире, где можно думать, что парни не несут никакой ответственности и во всём виноваты девушки. Только потому, что девушка решила заняться сексом до брака, или чем-то ещё в этом дурацком месте, она должна быть заперта в доме на тридцать дней и практически заморена голодом?
Чёрт возьми, это вообще законно? Блядь, это просто какое-то безумие.
И Воробей была частью всего этого...
Неудивительно, что она ненавидела Джейкоба и Ла-Пуш. Ебать, совсем не удивительно...
Мы застряли в этом проклятом классе на всё утро. Мистер Атеара рассказал нам ещё много легенд и показал слайды с рисунками самых известных из них. Всю остальную часть урока я молчал, и больше не делал никаких комментариев. Я не видел причины для этого. Я вообще сомневался, понимали ли они, какими безумными казались. Они на самом деле верили во всё это дерьмо. Они думали, что всё это правда. Поэтому буду смеяться я над ними или нет, это всё равно ничего не изменит.
Девушка, которая сидела в классе в другом конце полукруга продолжала смотреть на меня бесстрастным взглядом. Но у меня не было ощущения, что её холод направлен на меня лично.
Я действительно испытал облегчение, когда нам, наконец, разрешили пойти на обед. Какой-то мудак из класса толкнул меня по пути, и я посмотрел на него.
— Ты что делаешь, говнюк? Ты что, в пятом классе? – огрызнулся я. Он мрачно усмехнулся и снова толкнул меня.
— Советую тебе уважать всё, что касается резервации, или мы сделаем твоё пребывание здесь более несчастным, чем оно, может быть, – ответил парень. Я фыркнул на его выходку и пошёл своей дорогой. Но, видимо, он не закончил, потому что крикнул мне вслед. – Тебе здесь делать нечего! Ты спутался с одной из наших, ты чуть не убил её!
Я остановился и медленно обернулся.
— Что ты сказал? – спросил я.
— Девушка, которую ты сбил, Изабелла Свон? Она одна из наших. Ты чуть не убил её. Это так просто не сойдёт тебе с рук, – сказал он угрожающе. – На твоём месте я был бы поосторожнее, – он сделал вид, что оттягивает назад воображаемый арбалет и посылает невидимую стрелу мне в спину. Я невесело усмехнулся и отошёл в сторону, как будто стрела действительно была за мной.
— Я не боюсь тебя, придурок, – сказал я и повернулся к нему спиной.
Очередь в столовой была маленькой, и вскоре я понял, почему. Ничего из того дерьма, что они там продавали не было похоже на еду. Блюда были со странными названиями, и вероятно, были из Квилетской кухни. Интересно, сколько девственниц им понадобилось, чтобы взять из них кровь для этих блюд. Я содрогнулся от этой мысли.
Я купил единственное, что хоть отдалённо выглядело съедобным. Грёбаный бутерброд.
Заплатив за него и за бутылку воды, я нашёл пустой стол в конце небольшого кафетерия. Сев, я позволил себе осмотреться вокруг, и мои глаза сразу же нашли цель.
Грёбаный Джейкоб Блэк.
Я узнал его сразу, хоть и видел всего один раз, издалека. Он сидел через несколько столов со своими друзьями, смеялся и разговаривал так, словно был самым крутым в этой школе. Я не знал этого парня – я даже ни разу не говорил с ним – но всё равно, увидев его, моя кровь, закипела, и всё передо мной окрасилось в красный цвет.
И я ещё не знал всей правды о том, что он сделал.
Так какого хрена всё это?
— И что же такого сделал Золотой Мальчик, что заслужил такой взгляд?
Я повернул голову и понял, что смотрю на девушку из класса. Она улыбалась, но её глаза всё ещё оставались слишком холодными. Не говоря ни слова, она села рядом со мной, и я посмотрел на другой стол.
— Так что, он бесит тебя, да? – спросила она и сняла крышку со своего контейнера с салатом.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |