— Я не буду тратить своё время на паразитов, – ответил он.
— Тогда что ты делаешь здесь, со мной? – спросила я, выгнув бровь.
Его кривоватая улыбка превратилась в довольную. Он открыл дверь, и только потом ответил мне.
— Ты не паразит, голубка, – усмехнулся он и выглянул в коридор. Он посмотрел по сторонам, затем бросил на меня последний взгляд, и последний раз усмехнулся. – Ты птица.
Это были его прощальные слова, после этого он пробрался в коридор и скрылся из вида.
День прошёл мучительно долго. У меня не было посетителей, кроме моего папы, который ещё раз навестил меня. Он не рассказывал мне, как прошёл его день, и я не спрашивала, а просто чувствовала, что нам не о чем говорить. Он просто смотрел в окно, затем стал возиться с поломанным телевизором в моей палате, ходя вокруг него и вздыхая. Так неловко мне никогда не было. Я хотела только одного, чтобы он ушёл. И когда, наконец, он это сделал, у меня было ощущение, как будто мы провели вместе целый день, но это было только пятьдесят восемь минут. Да, я следила за временем. Я смотрела на часы, и это единственное, что сдерживало меня от того, чтобы не сойти с ума от его присутствия.
Когда наступила полночь, я поймала себя на том, что смотрю на дверь практически каждую секунду. Каждый раз, когда я слышала шаги возле своей палаты, я чувствовала, как учащённо бьётся моё сердце, но это быстро проходило, когда чьи-то ноги проходили мимо моей двери без остановки. Почему-то я ожидала, что он придёт.
Но он не пришёл.
И я не могла понять, почему это так сильно разочаровало меня. Я не должна была удивляться, нисколько. Эдвард Каллен не был моим другом, на самом деле это далеко не так. У него не было причин приходить ко мне в середине ночи.
Тогда почему он сделал это уже дважды? И остался на всю прошлую ночь?
Я решила игнорировать эти вопросы, потому что не хотела слышать ответы. Я понимала, что он мог сделать это только для того, чтобы получить как можно больше информации обо мне, которую впоследствии он смог бы использовать, чтобы причинить мне боль. Я больше чем боялась, думая о том, что он может сделать с тем, что услышал сегодня утром, и я сомневалась, смогу ли я ему доверять. Были ли у меня гарантии, что он уже не распространил слух о том, что я пыталась покончить с собой или что в этом я обвиняю свою мать? Были ли у меня гарантии, что всё, что было сказано в этой палате, действительно останется здесь?
Ответ был такой: никаких гарантий.
Я помню, что перед тем как уснула, в последний раз посмотрела на часы. Это было три тридцать. В семь утра меня разбудила медсестра. От недостатка сна у меня чертовски разболелась голова, и пульсирующая боль в ноге была более заметна, чем обычно.
В полдень я выкатила из больницы в инвалидном кресле. Помогая залезть в "Крузер", папа улыбался мне, но я даже не удостоила его взглядом. Он не стоил того.
По пути домой мы остановились у аптеки. Папа купил новые, более сильные таблетки, которые прописал мне доктор Морковка. Этот человек может выглядеть как овощ, но как я могу ненавидеть его, когда он готов выписывать мне лекарства, которые были намного сильнее того дерьма, которое давал мне доктор Каллен?
Быть может, смерть, наконец, будет в пределах моей досягаемости.
Когда мы приехали домой, я позволила папе помочь мне выйти из машины. Я просто не вылезла бы сама. Мой мозг был немного затуманен, и тело чувствовало себя странно из-за дозы того лекарства которое я приняла ещё в больнице. Это было не что иное, как чудо, что мне удалось попасть в дом без посторонней помощи. Я чувствовала себя почти пьяной – хотя я никогда не была пьяной, я подумала, что это ощущается именно так.
Я направилась к лестнице, но громко прокашлявшись, папа привлёк моё внимание.
— Я думал, мы договорились, что ты останешься в гостевой спальне, – сказал он. Я устало посмотрела на него и вздохнула. Я слишком устала, чтобы спорить с ним, поэтому ни говоря ни слова, вошла в крошечную гостевую спальню.
Шли дни, и большую часть времени я проводила в своей комнате. Я почти ничего не делала, даже своё домашнее задание. Всё, что я делала, так это лежала в постели, медленно дыша от стреляющей боли в ноге. Я пришла к выводу, что пока я лежала неподвижно, боль притуплялась, и оставалось только ощущение онемения. Было похоже на то, как будто нога засыпала, и хотя само по себе это было неприятное ощущение, с этим было легче справиться, чем с болью.
Я делала всё возможное, чтобы удержать себя от принятия каких-либо таблеток, потому что знала, мне нужно собирать их. Я решила подождать, пока папа не пополнит мои запасы, и только потом попытаться что-нибудь сделать. Чем больше у меня будет таблеток, тем больше шансов уснуть и не проснуться. Но также это означало, что мне придётся потратить гораздо больше времени, испытывая боль, но я не поддавалась искушению принять таблетки от боли. Это того стоило.
Наступила среда, и я почувствовала совсем другую боль. Всего через несколько часов домой должна была вернуться мама. Рано утром папа уехал в Сиэтл, чтобы забрать её. Было итак понятно, что он это сделает. Она возвращалась по-настоящему, и не было никаких шансов, что она вернётся туда. Начиная с этого дня, мы снова будем маленькой счастливой семьёй.
Или, по крайней мере, именно этого ожидал отец.
Я прекрасно понимала, что они смогут жить вместе своей маленькой счастливой жизнью, и делать вид, что у них все хорошо, но я не собиралась быть частью этого. Я собиралась удалить себя из уравнения. Держу пари, они в любом случае будут намного счастливее без меня, никто не будет тащить их вниз, отказавшись от "роста" и "преодоления себя".
Звук хрустящего гравия возле дома заставил меня напрячься, и от знакомого смеха мамы, когда она вышла из машины, скрутило мой живот.
Моё тело было неподвижным как статуя, и я даже не позволяла себе дышать, пока слушала как мои родители приближаются к дому. Входная дверь открылась, и я слышала как они вошли в дом.
— Белла? Мы дома! – крикнул папа, и мне даже не нужно было видеть, чтобы знать, что он улыбается как влюблённый пятнадцатилетний мальчишка.
— Где моя милая девочка? – пропела мама с улыбкой в голосе.
— Может, она спит, эти лекарства от боли вызывают ужасную сонливость, – услышала я его ответ.
Я усмехнулась про себя. Его слова только доказывали, насколько я была ему безразлична. Он даже не заметил, что я не принимала лекарства, и не заметил, что я по-прежнему мучилась от боли. И почему бы это? Всё потому, что он не обращал на меня никакого внимания, и доверял мне принимать эти таблетки самой.
Так что думаю, он всё-таки доверял мне, только это было как-то неправильно.
— Я должен вернуться в участок и убедиться, что пока меня не было, ничего плохого не случилось, – папа усмехнулся, и я услышала, как чмокнулись их губы в поцелуе.
— Я буду скучать по тебе, – проворковала она.
— О, я думаю, ты сможешь пережить несколько часов без меня, – ответил он насмешливо.
Услышав его, у меня разболелся живот, отчасти потому, что это мой отец, но в основном из-за женщины, которая вызывала у него такие нежные чувства.
Я услышала, как снова открылась и закрылась входная дверь, и в тот момент моё сердце остановилось. Через минуту "крузер" взревел и уехал. Я застряла в доме с сумасшедшей женщиной и не имела средств к спасению.
Я услышала лёгкие шаги, когда она вышла из зала, и пол в гостиной скрипнул, когда она шла к комнате для гостей. Мои пальцы впились в матрац, и я чувствовала себя подобно попавшемуся в ловушку животному. Сначала я не понимала то чувство, которое нахлынуло на меня. Только когда она встала в дверном проёме, я поняла, что это было. Это было сильнее, чем я когда-либо чувствовала прежде.
Страх.
— Возможно, нам нужно поговорить, – начала она мягким голосом. Я попыталась проглотить комок, который образовался в горле, и получить контроль над смятением чувств внутри меня. Я так много хотела сказать ей – наорать на неё – и так много всего запланировала, чтобы освободиться, когда, наконец, увижу её снова. Но теперь, когда у меня появился этот шанс, я чувствовала, что полностью закрылась от неё. Ни одно слово не могло сорваться с моих губ.
Я боялась того, что может случиться, если я скажу их.
Я боялась собственной матери.
Она улыбнулась мне, а я попыталась сделать так, чтобы на моём лице не было никаких эмоций.
Она прекрасно выглядела, была одета в джинсы, и во фланелевую рубашку, с бежевым топом под нею. Её волосы выглядели так, как будто она только что вышла от парикмахера; стрижка была короткой и стильной.
Она похожа на мою мать.
Глядя на неё, я вспомнила старые добрые времена, когда она использовала эту улыбку, чтобы показать мне свою любовь. Я не хотела, чтобы она знала, какое влияние имела на меня эта улыбка и какое впечатление на меня произвёл её внешний вид. Я старалась не обращать внимания на смешанные чувства, которые она во мне вызывала, и старалась удержать свою ненависть, поскольку с этим было легче справиться, чем со всем остальным. Ненависть и отвращение были теми чувствами, с которыми я могла обращаться, когда дело касалось моей матери. Смешанные чувства и непонятная любовь – это не то, с чем я хотела и могла справиться, потому что она не заслуживала этого. Она не заслуживала моей любви.
— Если ты подойдёшь ближе... я буду кричать, – предупредила я её жалким срывающимся шёпотом.
Я не хотела, чтобы она подходила ближе, я и так была достаточно смущена. То, что она была здесь, выглядела и говорила, как моя мать на самом деле не облегчало положение. Не говоря уже о боле в ноге, вдобавок ко всему.
Её улыбка стала шире, и выглядела более зловеще. В её глазах появился мрачный взгляд и все мои сомнения насчёт того, что она излечилась от того психического расстройства, которым страдала, развеялись. Она больше не была похожа на мою мать, и от этого мне стало намного легче её ненавидеть.
Она сделала ещё один шаг в крошечной комнате, закрыла за собой дверь, и подошла ко мне медленным размеренным шагом. Зловещая улыбка так и не покидала её губ и, наблюдая за мной, она наклонила голову.
— Скажи мне, милая, ты всё ещё... чиста? – спросила она, почти воркуя.
Мои глаза расширились, и я изо всех сил пыталась дышать. Есть ли правильный ответ на этот вопрос? Какой ответ я могу ей дать, чтобы она оставила меня в покое? Или есть такой ответ, который заставит её убить меня быстро и безболезненно? Или какой-нибудь ответ, который не оставил бы меня с новыми шрамами и ранами?
Должно быть, я молчала слишком долго, потому что она сама себе кивнула и, сделав так, выглядела довольной. Как будто моё молчание было для неё достаточным ответом.
— Я так и думала, хорошая девочка, – сказала она, поглаживая мою голову.
Я посмотрела на неё и встретилась с ней взглядом.
— Ты... ты сумасшедшая... ты не можешь сделать это ещё раз, – прохрипела я. Моим намерением было казаться угрожающей и устрашающей, но вместо этого у меня получился срывающийся и плаксивый шёпот. Она села возле меня на кровать, и я отшатнулась от неё. Она посмотрела на меня и неодобрительно покачала головой.
— Белла, я только пытаюсь тебе помочь. Как получилось, что ты так сильно ненавидишь меня за то, что не было моей виной, – пробормотала она, гладя мои волосы. – Ты чуть не умерла, детка, и это чуть не убило меня. Я никогда не смогу жить без тебя в этом мире.
— Если это правда, тогда зачем ты резала мои руки и... и... – я даже не могла закончить фразу, потому что это было слишком противно. Она схватила меня за подбородок, грубо заставляя посмотреть на неё.
— Милая, я этого не делала. Ты сделала это сама, и если ты искренне веришь, что это я сделала с тобой такое, то возможно, мы должны тебе помочь. С тобой явно не всё в порядке, – сказала она строго.
Она отпустила мой подбородок и резко встала.
— Твой отец говорил, что ты обвиняешь меня в том, что случилось, но я думала, ты винишь меня только в том, что я не позволила тебе умереть. Никогда бы не подумала, что ты считаешь, будто это я сделала тебе! – она схватила меня за запястье и грубо задрала рукав рубашки. В дневном свете шрамы были очень хорошо видны, и я зажмурилась. Я не хотела смотреть на них, но даже с закрытыми глазами я видела их на внутренней части моих век. – Это не моя вина. Ты сделала это. И если ты попытаешься убедить кого-то в обратном, то я сделаю всё, чтобы о тебе позаботились, – она почти отбросила мою руку и сделала шаг назад. Я обняла себя, скрестив руки на груди, и пыталась подавить рыдания, которые грозились вырваться. – Ты разочаровываешь меня, Белла.
Она бросила на меня последний неодобрительный взгляд, затем вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Я затаила дыхание, пока не услышала, как она поднялась по лестнице и как скрипнули в верхнем коридоре паркетные доски, когда она вошла в их спальню.
Больше я не пыталась сдержать рыдания, я позволила себе это, и моё тело начало дрожать и биться в конвульсиях. Я ещё крепче обняла себя руками, и начала раскачиваться на кровати, желая, чтобы ушла часть боли. Но вместо этого она становилась ещё сильнее, разрывая меня на куски, как осколки стекла. Я была удивлена, что до сих пор не развалилась от боли. Сколько может выдержать человек, прежде чем в его теле угаснет жизнь.
Я так хотела, чтобы слёзы принесли мне облегчение.
Но слёз так и не было.
И это меня не удивило.
Hit by Destiny
Глава 24 - Заслуживая доверие
Изабелла Свон POV
Часть 2.
***
Четверг. День Благодарения. День, которого я боялась больше всего, и люди, которых я больше никогда не хотела видеть, в настоящее время сидели в гостиной и смеялись, как будто ничего не случилось. Всё это время я пряталась в ванной внизу, пытаясь придумать оправдание, почему я так долго переодевалась.
Я была одета в простую белую рубашку и чёрную юбку-карандаш. Мои волосы собраны в хвост, и несколько прядей свободно свисали вокруг моего лица. Конечно, я не сама выбрала для себя эту одежду. Мама купила это в Сиэтле и хотела, чтобы я это носила. Почему меня волновало то, что она хотела? Потому что я была слишком напугана, и боялась того, что она может сделать со мной, если я откажусь.
Но, мне кажется, одежда не была проблемой. Это могло быть проблемой в любое другое время. Но не было никакого другого времени, это было сейчас, и я чувствовала себя ужасно.
Не имело значения, во что я была одета. На мне мог бы быть топ и юбка из кожи и латекса, и никто бы не заметил. Всё, что они бы увидели, это мой гипс, потому что это всё, что увидела я, когда смотрела на себя в зеркало в полный рост, которое висело на двери ванной.
Это выглядело смешно в сочетании с юбкой до колен, и когда я сказала об этом маме – в неловкой попытке сделать так, чтобы она позволила надеть мне что-нибудь другое – она просто сказала, что это хорошо сочетается с моей рубашкой.
Потому что и гипс и рубашка были белыми.
Видимо, она была одновременно безумной и глупой.
В дверь постучали, и я застонала про себя.
— Ты готова, Белла? Мы ждём тебя, – спросил папа.
— Я скоро буду, – ответила я, не повышая голос. Он что-то пробормотал себе под нос и ушёл. Я глубоко вздохнула и в пятидесятый раз поправила на себе юбку.
Почему они не могут просто забыть, что я всё ещё здесь? Почему они не могут делать своё дело без меня? Или я снова должна быть жертвенным ягнёнком? Быть может, они даже придумали новое блюдо на день Благодарения, и вместо обычной фаршированной индейки будет... гусыня.
Я сделала глубокий вдох и с дрожью выдохнула. У меня было плохое предчувствие и мне не хотелось уходить.
Я неохотно открыла дверь ванной, схватила свои костыли и качнулась по направлению к гостиной. Боль в ноге была на грани смешного, но я не собиралась принимать свои таблетки и избавляться от неё. Лучше я накоплю их и использую позже.
Не в силах сделать ещё один шаг, я застыла в дверях гостиной. Папа и мама стояли возле Билли, который сидел в кресле, а Джейкоб выискивал что-нибудь интересное на наших книжных полках. Я думала, что справлюсь, увидев их снова, но видимо это было выше моих сил. Одна мысль о том, что эти люди снова собрались здесь в нашей гостиной, пробудила во мне старые воспоминания, которые мне с таким трудом удалось оттеснить в самые тёмные уголки моего сознания.
Заметив меня, все замерли, и я почувствовала себя оленем, попавшим под свет фар.
— Ах, Белла, как хорошо снова видеть тебя, моя дорогая. Как ты? – сказал Билли с энтузиазмом, затем слегка наклонился в своём кресле и опёрся руками о ноги. Я с трудом сглотнула, посмотрела на Джейкоба и встретила его взгляд. Он криво улыбнулся мне и отвернулся.
— Она сделала значительный прогресс; её доктор сказал, что нога заживает так, как и предполагалось. Несмотря на тот инцидент с мальчиком Каллена, – объяснил папа с улыбкой, хотя при упоминании Эдварда в его голове послышалась горечь. Посмотрев на папу, я не смогла сдержать ярости. Конечно, он заметил это, и перед тем как снова посмотреть на Билли вздохнул и покачал головой. Билли ему сочувственно улыбнулся. Прикусив язык, я попыталась сдержаться от высказываний, о которых потом могу пожалеть.
Удушающий запах дыма достиг моего носа, и я сморщилась от этой вони.
— Э... а почему такой запах, как будто что-то горит? – осторожно спросила я и глаза мамы расширились.
— Тыквенный пирог! – воскликнула она и пробежала мимо меня на кухню. Мгновение спустя мы услышали её громкий отчаянный стон, и как включился на кухне кран. Она вернулась с разочарованием на лице. – Думаю, в этом году не будет домашнего тыквенного пирога, – вздохнула она. – Я забыла поставить на таймер.
— Всё в порядке. Я уверен, что дети могут съездить в магазин и купить пирог. Конечно, он будет не так хорош, как твой, Рене, но, по крайней мере, это что-то, – предложил Билли.
— Это отличная идея, – согласился папа. – Я уверен, что Белла просто умирает, так ей хочется выбраться из дома. Правда, милая? – он посмотрел на меня блестящими глазами, и я поджала губы.
Да, я умирала, так хотела выбраться из дома – потому что с тех пор как я вернулась из больницы, мне не разрешалось выходить на улицу – но идти в магазин с Джейкобом на самом деле не стоило.
Но остаться с двумя сумасшедшими и неосведомлённым дураком тоже не вариант.
Возможно, застрять в машине, и в магазине, с ненадёжным, и с недостойным доверия бывшим другом было лучшим выбором.
Я взглянула на Джейкоба, и увидела, что ожидая пока я приму решение, он неловко смотрел на свои ноги.
Ладно, почему бы и нет.
Я вздохнула и пожала плечами.
— Всё, что угодно, – вздохнула я и повернулась к двери. Джейкоб последовал за мной; он стоял и смотрел, как я открыла входную дверь и вышла. Он даже не предложил открыть её для меня, вместо этого позволил мне странно балансировать на костылях, когда я открывала дверь.
По крайней мере, когда мы подошли к машине, у него хватило ума помочь мне положить костыли на заднее сиденье.
В магазин мы ехали в тишине. Я не отрываясь смотрела вперёд, ни разу не взглянув на Джейкоба, но краем глаза видела, что он то и дело поглядывал на меня и на мою ногу. Несколько раз он кашлянул, как будто собирался что-то сказать. Но после этого, каждый раз оставался спокойным. Я почти хотела спросить его, может он подавился – и смогу ли я чем-нибудь ему помочь.
Когда мы добрались до магазина, Джейкоб схватил мои костыли, но вручая их мне, избегал всяческого контакта. Было похоже на то, будто он думал, что я заразная, и любое прикосновение ко мне убьёт его.
Прежде чем мы пошли к входу, я стабилизировала себя на костылях. Он снова посмотрел на меня, но я, стиснув зубы, смотрела только вперёд. Молчание было ещё хуже, чем разговор. Если бы он сказал что-то, то у меня, по крайней мере, появился бы шанс напасть на него словесно, но мне нужно было чтобы он первым начал говорить. Я не собиралась быть той, кто нарушит молчание. Я не собираюсь быть более слабой. Не с Джейкобом.
Он был слабым.
Он взял корзину, и посмотрел на знаки, которые обозначали различные отделы и проходы в магазине. Решая куда пойти, он взглянул на меня.
— Ты думаешь, мы должны купить продукты, чтобы снова сделать этот пирог, или лучше купить замороженный? – спросил он меня. Его голос был лёгким и беззаботным, но судя по тому, как он переступал с ноги на ногу, это было совсем не так.
—А это важно? – вздохнула я. Он с удивлением посмотрел на меня, как будто не ожидал, что я отвечу, и лёгкая улыбка коснулась его губ.
— Я думаю, нет, – он улыбнулся и пошёл в отдел с полуфабрикатами. Время от времени он поглядывал на меня, но теперь не пытался этого скрыть. Должно быть, он решил, что если я ответила на его вопрос, то теперь мы снова друзья, и всё что было в прошлом, забыто. Его лицо и поза немного расслабились. – Это... болит? – спросил он небрежно и кивнул на мою ногу. Я фыркнула.
— Она была раздавлена, и теперь я не смогу летать на самолётах; из-за того, что в моей ноге кусок железа, я не смогу пройти через металлоискатель. Чёрт, а ты как думаешь? – огрызнулась я.
Лёгкий румянец появился на его тёмной коже, и он смутился.
— Прости, я просто... ты знаешь, – он извинился, робко пожимая плечами. Мы дошли до отдела полуфабрикатов, и стали искать в проходе замороженные пироги. – Мой папа сказал, что парень, который сделал это, усложнял тебе жизнь... хочешь, чтобы я надрал ему задницу для тебя? – на последних словах он хихикнул, как будто это была шутка. Как будто мы всё ещё друзья.
Я остановилась в поисках этого проклятого пирога, повернулась и впилась в него взглядом.
— Ты ничего не знаешь о том, что произошло, Джейкоб, и не смей делать вид, как будто тебе не всё равно. Эдвард хороший парень... ладно, ладно... это долбаная ложь. Он не хороший парень. Но он лучше большинства людей, которых я знаю. Он остаётся верным себе, и не ведёт себя так, как ожидают от него другие, – я почти выплюнула это. – На самом деле Эдвард не мой друг, на самом деле это далеко не так, но до сих пор он относился ко мне, чёрт, намного лучше, чем кто-то, кого я называла лучшим другом.
— Белла, ты не представляешь, как мне было тяжело эти последние несколько месяцев, – начал он, но заглушил себя, когда я посмотрела на него властным взглядом.
— Тебе было тяжело, да? Пошёл ты, Джейкоб, это не тебя оставили умирать той ночью! – отрезала я. Неожиданно Джейкоб стал выглядеть неуверенным, но не из-за того, что я только что сказала ему, а потому, что кто-то стоял у меня за спиной. Я посмотрела на него в замешательстве и, следуя за его взглядом, медленно повернулась.
Мой желудок упал.
— Привет, Изабелла, рад встретить тебя здесь, – улыбнулся мне доктор Каллен. – Тоже делаете какие-то добавления к меню на день Благодарения, в последние минуты?
Я заставила себя улыбнуться ему, потому что была слишком напугана, чтобы сделать что-то ещё. Как много он слышал?
Движение позади него привлекло моё внимание, и я увидела никого другого как Эдварда, который стоял в конце прохода.
— Да, что-то вроде этого, – ответила я и посмотрела на доктора Каллена, который с улыбкой смотрел на Джейкоба.
— Привет, я доктор Каллен. Я был врачом Изабеллы, – представился он, протянув свою руку Джейкобу.
— Джейкоб Блэк, я был... то есть, я её друг, – ответил Джейкоб, поприветствовав его крепким рукопожатием.
— Приятно познакомиться, – кивнул доктор Каллен. – Возвращайтесь к своим покупкам, было очень приятно видеть тебя снова, Изабелла. Надеюсь, ты хорошо заботишься о своей ноге. Счастливого дня Благодарения!
— Да... и вам тоже, – пробормотала я неуверенно, прежде чем он повернулся и пошёл назад к Эдварду.
Я посмотрела на Эдварда, на секунду встретившись с ним взглядом, и он скривился. Со стороны наверно, это выглядело как отвращение или жалость, но я знала, что это не так. Я прикусила губу и слегка улыбнулась ему в ответ, а он усмехнулся, и повернулся к своему отцу.
— Карлайл Каллен, ха, – сказал Джейкоб позади меня. – Значит ли это, что тот придурок с нелепыми волосами и есть тот ребёнок, который сбил тебя?
Я медленно обернулась и сузила глаза.
— Не говори о том, о чём ничего не знаешь, – зарычала я.
— Не имеет значения, Белла, я думаю, твой папа был прав... этот парень – говнюк. Я чувствую его гнилой запах даже отсюда, – вздохнул он, таким образом, ясно показывая, что он пытается быть хорошим, как будто он был моим другом, и заботился обо мне.
Я бросила на него недоверчивый взгляд, но решила оставить эту тему. В любом случае, мне не было никакого смысла спорить с ним, тем более что это было бесполезно. Да и вообще, не всё ли равно, о чём думает Джейкоб?
Я усмехнулась про себя и направилась по проходу к мороженому. Чёрт возьми, за кого он себя принимал? И почему он решил назвать Эдварда ребёнком? Вообще-то, Эдвард был на два года старше его!
Взяв упаковку мороженого, я стала продвигаться к кассе. Я решила, что Джейкоб сможет сам найти этот проклятый пирог.
Когда я подошла к кассе, поняла, что забыла взять свой кошелёк.
Глупо. Глупо. Глупо.
Я смотрела на мороженое в руках и спрашивала себя, какого чёрта мне с ним делать. Я не хотела, чтобы Джейкоб платил за него, особенно после того, что я ему сказала. Но оставлять мороженое я тоже не хотела.
— Заморозка мозгов, пингвин?
Я фыркнула, продолжая смотреть вниз, рассматривая мороженое в руках.
— Ты прав, – ответила я, не поднимая головы. – Я забыла свой кошелёк...
Десятидолларовая банкнота попалась мне на глаза и, удивляясь, я подняла глаза. Протягивая мне её, Эдвард криво улыбнулся, и когда я не сделала ни одного движения, чтобы взять купюру, он просто засунул её между моей рукой и костылём.
— Я не могу взять твои деньги, – возразила я. Я попыталась отдать ему купюру, но он просто скрестил руки на груди и попятился. Я устало посмотрела на него, но глядя на меня, он только ухмыльнулся.
— Это же день Благодарения, – пожал он плечами.
— День Благодарения означает, что ты благодаришь, не давая деньги... ты наверно, подумал о Рождестве.
— Нет, я благодарю, и даю тебе деньги.
— Но это не имеет никакого смысла.
— Имеет.
— Нет! Потому что у тебя нет причин благодарить меня за что-то, – вздохнула я и бросила на него раздражённый взгляд. Его ухмылка поблекла, и беззаботная маска сменилась серьёзностью. Я подумала, что это из-за того, что я сказала, но должна была понять, он даже не смотрел на меня больше. У него было то же выражение лица, как и у Джейкоба, когда доктор Каллен появился в отделе полуфабрикатов.
Я предположила, что теперь он появился снова. На этот раз возле кассы.
— Ты снова беспокоишь Изабеллу, Эдвард? Я думал, что мы говорили об этом.
Его тон был строгим, и я не повернулась к нему лицом. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, безуспешно желая, чтобы я была где-то ещё. Где угодно, только не здесь.
Желательно шесть футов под землёй.
Я слышала, как доктор Каллен обошёл вокруг меня, и когда я открыла глаза, увидела, что он смотрит на меня.
— Ты в порядке, Изабелла? Ты какая-то бледная. Он что-то сделал? – спросил он с беспокойством.
— Я в порядке, и вообще всё хорошо. Он просто дал мне немного денег, чтобы я могла купить мороженого, – ответила я с усталым вздохом. Но видимо, мне не нужно было этого говорить. Пламя ярости сверкнуло в его глазах, хоть внешне он и пытался сохранить спокойствие.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |