Как-то вечером она коснулась рукой его мотни и легонько пожала. У него немного встал, и по тому, как игриво она выщерилась, он понял, что она почувствовала его эрекцию.
- А давай-ка еще разок встанет, ты же хочешь, – произнесла она. Они как раз были одни на кухне, и она поддернула вверх свое и без того коротенькое платье, продемонстрировав ажурные розовые трусики. – Все честно.
- Я пас, – сказал он, а она на это показала ему язык.
С этими трюками он сталкивался и в других ресторанных кухнях, иногда даже включался в игру. Это могло быть лишь проходящее желание молодой женщины к старшему и еще неплохому на вид коллеге. Но вскоре между Энджи и Фрэнки произошел разрыв, и как-то вечером, когда после закрытия, Барби на зад-нем дворе вываливал в бак мусор, она сделала уже более серьезный шаг в его сторону.
Обернувшись, он увидел ее перед собой, она обхватила его за плечи и начала целовать. Сначала он ответил на ее поцелуй. Энджи на миг оторвалась от него рукой и положила его ладонь себе на левую грудь. Это возвратило его к сознанию. Грудь была упругая, молодая, крепкая. И возможные неприятности тоже. Источником неприятностей могла стать сама Энджи. Он попробовал оторваться от нее, а когда она повисла на нем одной рукой, утопив ногти ему в шею под затылком, он ее оттолкнул, хотя сделал это не-много сильнее, чем надеялся. Она ударилась о мусорный бак, вытаращилась на него, помацала себе джинсы на заднице и глаза ее вытаращились еще сильнее.
- Благодарю! Теперь у меня все штаны в дерьме!
- Надо было своевременно отпустить, – мягко произнес он.
- Тебе же понравилось.
- Возможно, – ответил он, – но мне не нравишься ты. – Заметив обиду и злость у нее на лице, добавил: – То есть я хотел сказать, что сама ты нравишься, но я не хочу делать этого таким образом.
Но, конечно же, люди высказывают свои истинные мысли именно в первое стрессовое мгновение.
Через четыре дня вечером в «Диппере» кто-то вылил ему сзади за ворот стакан пива. Обернувшись, он увидел Фрэнки Делессепса.
- Тебе понравилось, Бааарби? Скажи да, и я могу повторить, сегодня тот вечер, когда большая круж-ка стоит всего два бакса. Ну, а если тебе это не по вкусу, мы можем разобраться во дворе.
- Не знаю, что она тебе рассказала, но все неправда, – сказал Барби.
Громко играл музыкальный автомат – нет, не песню Макмертри, – но у Барби в голове крутилась эта фраза: «Любой из нас должен знать свое место».
- Рассказала она мне, что говорила тебе «нет», но ты все равно ее прижал и выебал. На сколько ты более тяжелый, чем она? На сотню фунтов? Как мне кажется, это весьма похоже на изнасилование.
- Я этого не делал, – он замолчал, иногда оправдываться бесполезно.
- Ты выйдешь во двор, засранец, или зассал?
- Зассал, – согласился Барби, и, к его удивлению, Фрэнки ушел. Барби решил, что в этот вечер с него уже хватит музыки и пива, и уже было поднялся, чтобы уйти, но тут вернулся Фрэнки, и не со стаканом, а с кружкой пива.
- Не надо, – попросил Барби, и, конечно же, тот не обратил внимания. Хлюп в лицо. Ливень светлого будвайзера. Несколько пьяных голосов захохотали, послышались аплодисменты.
- Теперь ты можешь выйти, разобраться со мной, – сказал Фрэнки. – Или я подожду. Вскоре здесь уже закрывают, Бааарби.
Барби пошел, понимая, что рано или поздно все равно придется, и, надеясь, что, если он вырубит Фрэнки быстро, раньше, чем это успеет увидеть много народу, на том все и кончится. Он даже сможет из-виниться, потом и повторит, что никогда не имел ничего с Энджи. Не будет рассказывать, что это Энджи сама подкатывала к нему, хотя, думал он, об этом знает много людей (Рози и Энсон так точно). Возможно, с окровавленным носом Фрэнки отдуплится и поймет то, что казалось таким очевидным для Барби: это выдумка молодой дурехи, чтобы ему отомстить.
Сначала было похоже на то, что будет все, как он хотел. Фрэнки, расставив ноги, стоял на гравии, в свете натриевых фонарей его фигура отбрасывала две тени в противоположные стороны парковки, сжа-тые кулаки он держал наподобие Джона Л. Салливана[167]. Горделивый, сильный, и глупый – обычный го-родской бычок. Привыкший сбивать с ног своих противников одним мощным ударом, чтобы потом их под-нять и дубасить еще, пока те не попросят пощады.
Он выступил вперед и рассекретил свое не такое уже и секретное оружие: апперкот, которого Барби избежал, просто слегка наклонив в сторону голову. Барби ответил прямым джебом в солнечное сплетение. Фрэнки с ошарашенным выражением лица рухнул наземь.
- Нам не стоило бы… – начал Барби, и в этот же миг Джуниор Ренни ударил его сзади по почкам, ско-рее всего, руками, сведенными вместе в один кулак. Барби полетел вперед. Там, вынырнув среди двух припаркованных автомобилей, ударом наотмашь его встретил Картер Тибодо. Вероятно, сломал бы Барби челюсть, если бы попал, но Барби успел отбить его кулак. Так он получил самый большой из своих синя-ков, который еще был неприятного желтого цвета в День Купола, когда он попытался покинуть этот город.
Поняв, что это спланированная засада, он развернулся, понимая, что надо тикать, пока никто не по-страдал серьезно. И не обязательно этим кто-то будет он. Он предпочел бы убежать; был негордый. Успел сделать три шага, и тут ему подставил ногу Мэлвин Ширлз. Барби растянулся животом на гравии, и нача-лось избиение ногами. Он накрыл руками голову, но тяжелые ботинки дубасили его по бедрам, ягодицам и локтям. Получив удар и по ребрам, он наконец-то сумел на коленях продвинуться за фургон, на котором Стабби Норман возил свою старую мебель.
Вот тогда-то его и покинул здравый смысл, он перестал думать о бегстве. Барби встал, повернулся к ним лицом и, протянув руки, начал подзывать к себе, шевеля растопыренными пальцами поднятых ладо-ней. Проход, где он оказался, был узким. Подходить к нему они могли лишь по одному.
Первым попробовал Джуниор; его энтузиазм было вознагражден ударом ноги в живот. На Барби были кроссовки «Найк», а не тяжелые ботинки, однако удар был хлестким и Джуниор сложился пополам возле фургона, хватая ртом воздух. Через него переступил Фрэнки, и Барби дважды съездил ему по лицу – бо-лезненные удары, но не очень сильные, чтобы что-нибудь не сломать. Здравый смысл уже начал возвра-щаться.
Заскрипел гравий. Он обернулся своевременно, чтобы принять удар Тибодо, который зашел с тыла. Удар припал в висок, Барби увидел звезды.
«А может, это была комета», – рассказывал он Бренде, откручивая задвижку нового баллона. Тибодо двинулся вперед. Барби резко влепил ему ногой по щиколотке, и улыбка Тибодо превратилась в гримасу. Он упал на одно колено, похожий на футболиста, которому достался мяч и он ждет свистка. Вот только футболисты в таком случае не хватают себя за щиколотки.
Как это не абсурдно прозвучало, Тибодо вскрикнул:
- Сука, это подло!
- Ты смотри, кто это гово… – только и успел начать Барби, как Мэлвин Ширлз перекрыл ему сгибом локтя горло. Барби врезал ему локтем в корпус и услышал, как тот зычно отрыгнул. Завоняло пивом, таба-ком, «слим джэмами»[168]. Он развернулся, понимая, что Тибодо наверняка нападет на него раньше, чем он успеет вырваться из прохода между двумя автомобилями, куда сам себя и загнал, но это его уже не волновало. Лицо у него болело, ребра болели, и тут он решил – это показалось ему вполне заслуженным, – что отправит их всех четырех в больницу. Там они смогут обсудить, что собой представляет настоящая подлая потасовка, демонстрируя друг другу ее результаты.
Вот тогда-то и появился шеф Перкинс, которого вызвали либо Томми, либо Вилла Андерсон, он въе-хал на стоянку с работающей мигалкой, рыская из стороны в сторону головным прожектором. Бойцы пре-вратились в актеров на ярко освещенной сцене.
Перкинс разок проревел сиреной, она заглохла, не завершив руладу. И тогда он вылез из машины, подтягивая ремень на своем немалом животе.
- Не рановато ли для этого посреди недели, ребята?
На что ответил Джуниор.
Что бы узнать, что было дальше, Бренде не нужен был Барби, все остальное она слышала от Гови, и ее это не удивило. Даже мальцом, сынок Большой Джим был брехлом, особенно, когда это как-то затраги-вало его выгоду.
- На что он ответил: «Это повар все начал». Да?
- Йес, – Барби нажал стартер генератора, и тот загудел, возвращаясь к жизни. Улыбнувшись Бренде, Барби почувствовал, как у него раскраснелись щеки. История, которую он только что рассказал, не при-надлежала к его любимым. Хотя не сравнить с той, что случилась с ним когда-то в спортивном зале в Фаллудже.
- Вот и все: мотор, камера, поехали.
- Благодарю. Насколько его хватит?
- Всего на пару дней, но эта ситуация к тому времени может уже закончиться.
- Или нет. Я думаю, вы понимаете, что спасло вас в ту ночь от путешествия в окружную тюрьму?
- Конечно. Ваш муж увидел, как это было. Четверо на одного. Этого тяжело было не заметить.
- Любой другой коп мог бы этого не заметить, даже если бы все разворачивалось перед его глазами. К счастью, в тот вечер случился Гови; дежурить должен был Джордж Фредерик, но он позвонил, что у него воспаление желудка, – она сделала паузу. – Можете вместо везения назвать это провидением.
- Наверное, так, – согласился Барби.
- Зайдем в дом, мистер Барбара?
- Почему бы не посидеть здесь? Если вы не против. Здесь хорошо.
- Я не против. Вскоре уже погода ухудшится. Или еще нескоро?
Барби ответил, что не знает.
- Когда Гови отправил вас всех в участок, Делессепс сказал ему, что вы изнасиловали Энджи Мак-кейн. Да?
- Это была его первая версия. Тогда он сказал, что, возможно, это было не совсем изнасилование, но, когда она испугалась и попросила меня остановиться, я не послушался. Таким образом, кажется, это полагало быть изнасилованием второй степени.
Она слегка улыбнулась.
- Храни Господи, чтобы вы говорили о разных степенях изнасилования при каких-то феминистках.
- Постараюсь этого не делать. Кстати, ваш муж допрашивал меня в комнатушке, которая, похоже, по обыкновению используется как кладовка для швабр…
Теперь уже Бренда по-настоящему рассмеялась.
- …и тогда вызвал Энджи. Посадил ее прямо передо мною, глаза в глаза. Куда там, к черту, мы с ней едва не терлись локтями. Для большого вранья нужно время подготовиться, особенно молодой особе. Я это понял в армии. Ваш муж знал об этом также. Сказал ей, что дело пойдет в суд. Предупредил о наказа-нии за лжесвидетельство. Чтобы не затягивать повествование, она отказалась от показаний. Созналась, что никакого совокупления не было, не говоря уже об изнасиловании.
- У Гови был девиз: «Ум впереди закона». Это было началом начал всех его действий. Совсем не так будет действовать Питер Рендольф, отчасти потому, что у него слабый ум, но главное из-за того, что он неспособен удерживать в рамках Ренни. Мой муж это мог. Гови говорил, что когда новость о вашей… стычке… достигла мистера Ренни, тот настаивал, чтобы вас привлекли хоть за что-то. Он буквально при-шел в неистовство. Вы это знали?
- Нет, – но его это не удивило.
- Гови сказал мистеру Ренни, что, если что-то из этого пойдет в суд, он постарается, чтобы в суд по-шло все дело полностью, включая нападение четверых на одного на парковке. И уточнил, что хороший ад-вокат легко может добавить к делу забавы Джуниора и Фрэнки в их школьные годы. А они были замешаны в нескольких нападениях, правда, и рядом не стоявших с тем, что совершили с вами.
Она покачала головой.
- Джуниор Ренни никогда не был милым мальчиком, но был сравнительно безопасным. Он изменился в последние год или два. Гови это заметил, и его это беспокоило. Я выяснила, что Гови многое знал об обоих: о сыне и об отце… – она поколебалась. Барби видел, как ее терзают сомнения, продолжать или нет, и, наконец, она решила, что не следует. Осторожности она научилась как жена начальника полиции ма-ленького городка, а эта привычка не из тех, с которыми легко прощаются.
- Гови посоветовал вам покинуть наш город, прежде чем Ренни не найдет какой-нибудь другой спо-соб вам напакостить, правда? Я догадываюсь, вы не успели этого сделать, потому что вас остановил этот Купол.
- Вы правы в обоих случаях. Можно мне диетической колы теперь, миссис Перкинс?
- Зовите меня Бренда. А я буду называть вас Барби, если вам так нравится. Прошу, берите себе са-ми, пейте.
Барби так и сделал.
- Вам нужен ключ к противоатомному бомбоубежищу, чтобы взять оттуда счетчик Гейгера. Я могу вам в этом помочь и помогу. Но, кажется, вы говорили, что должны о чем-то сообщить Джиму Ренни, так вот, эта ваша идея меня беспокоит. Возможно, это скорбь туманит мне мозг, но я не понимаю, зачем вам нужно мириться с ним хоть чем-то. Большой Джим сходит с ума, когда кто-нибудь посягает на его авторитет, а вас он вообще на дух не переносит. И ничем вам не обязан. Если бы шефом и сейчас был мой муж, тогда бы, наверняка, вы могли бы поболтать с Ренни втроем. Думаю, мне бы это даже понравилось.
Она наклонилась вперед, внимательно смотря на него глазами в обрамлении темных кругов.
- Впрочем, Гови умер, и вместо того чтобы разыскивать этот мистический генератор, вы, скорее все-го, окажетесь в камере.
- Я все это понимаю. Но есть новость. Военно-воздушные силы собираются обстреливать Купол кры-латыми ракетами завтра в тринадцать ноль-ноль.
- О Господи.
- Они уже стреляли по нему другими ракетами, но только для того, чтобы определить, на какую высо-ту поднимается барьер. Радар здесь бездействует. Те ракеты были с холостыми боеголовками. Эти будут с настоящими. Противобункерными.
Она резко побледнела.
- В какую часть нашего города они собрались стрелять?
- Контактной точкой назначено то место, где Купол пересекает дорогу Малая Сука. Мы с Джулией бы-ли как раз там прошлой ночью. Ракеты будут взрываться приблизительно на высоте пяти футов от уровня грунта.
Челюсть у Бренды отвисла, рот раскрылся так широко, как не к лицу настоящей леди.
- Невозможно!
- Боюсь, что будет именно так. Ракеты будут запускаться с Б-52169 и будут лететь запрограммиро-ванным курсом. Я имею ввиду, в прямом смысле запрограммированным. Огибая все высоты и впадины, пока не снизятся до высоты цели. Это ужасные штуки. Если такая взорвется, не пробив барьер, люди в го-роде лишь испугаются – звук будет, словно настал Армагеддон. Но, если она прорвется, тогда…
Рука Бренды оказалась у нее на горле.
- Большие разрушения? Барби, у нас нет пожарных машин.
- Я уверен, они приготовили противопожарную технику где-то рядом. А что касается разрушений? – он пожал плечами. – Из той местности необходимо всех эвакуировать, это обязательно.
- Разве это умно? Разве умно то, что они запланировали?
- Этот вопрос неактуальный, миссис… Бренда. Они уже приняли решение. Но, боюсь, дальше будет еще хуже. – И, заметив ее удивленный взгляд, объяснил: – Мне, не городу. Меня повысили до полковника. Президентским указом.
Она подкатила глаза.
- Поздравляю.
- От меня ожидают, что я объявлю военное положение и буквально возьму Честер Милл в свои руки. Джиму Ренни понравится такая новость?
Она удивила его, зайдясь смехом. Он и себе удивился, потому что и сам присоединился к ней.
- Понимаете мою проблему? Город не должен знать, что я занял у него счетчик Гейгера, но всех жи-телей надо предупредить, что на них будут лететь протовобункерные ракеты. Если не я, эту новость все равно распространит Джулия Шамвей, однако руководители города должны ее услышать от меня. Потому что…
- Я понимаю почему, – в красном предвечернем солнечном свете лицо Бренды потеряло свою блед-ность. Теперь она задумчиво потирала руки. – Если вы должны захватить власть в городе… чего от вас хо-чет ваш начальник…
- Думаю, Кокс теперь мне скорее коллега, – сказал Барби.
Она вздохнула.
- Эндрия Гриннел. Сначала мы скажем об этом ей. Потом вместе пойдем к Ренни и Энди Сендерсу. По крайней мере, нас будет больше: трое против двух.
- Сестра Рози? Но почему она?
- Вы не знаете, что она в нашем городе третья выборная? – Он покачал головой. – Не стыдитесь, мно-гие не помнит, хотя она на этой должности уже несколько лет. По обыкновению она лишь поддакивает двум мужчинам-выборным, то есть – одному Ренни, потому что Сендерс и сам только и делает, что ему поддакивает… у нее есть кое-какие проблемы… но, не смотря на это, она имеет характер. Имела.
- Какие проблемы?
Он думал, что она не будет вникать в детали, но ошибся.
- Зависимость от лекарств. Обезболивающих. Не знаю, насколько это серьезно.
- Догадываюсь, что свои рецепты она отоваривает в аптеке Сендерса.
- Да. Я понимаю, что это не лучшее решение, и вам надо действовать весьма осторожно, но… Джим Ренни просто может увидеть выгоду для себя в вашем вмешательстве, на какое-то время. А что касается вашего руководства? – Она покачала головой. – Он подотрется любой бумажкой об установлении военного положения, подписанной хоть Президентом, хоть кем-нибудь. Я…
Она застыла. Глаза ее вытаращились, она смотрела мимо него.
- Миссис Перкинс? Бренда? Что случилось?
- Ох, – произнесла она. – О, Боже мой.
Барби и сам обернулся и тоже оцепенел от увиденного. Солнце садилось красное, как часто случа-лось в конце теплых, погожих, не омраченных поздними ливнями, дней. Но никогда за всю свою жизнь он не видел вечерней звезды такой, как эта. У него промелькнула мысль, что что-то подобное могли наблю-дать только люди, живущие вблизи действующего вулкана.
«Нет, – решил он. – И там такого не бывает. Это что-то абсолютно новое».
Садящееся солнце не было шаром. Оно имело форму огромного галстука-мотылька с горящим круг-лым узлом. Небо на западе как будто укрылось тонкой пленкой крови, которая чем выше, то больше блед-нела, до оранжевого цвета. Сквозь это мутное сияние почти не просматривался горизонт.
- Господи, помилуй. Это как смотреть через загрязненное лобовое стекло, когда едешь против солн-ца, – произнесла она.
Действительно, было похоже, только сейчас лобовым стеклом выступал Купол. На нем начали скап-ливаться пыль и грязь. А также искусственные атмосферные осадки. И дальше будет только хуже.
«Надо бы его помыть», – подумал он и представил себе шеренги волонтеров с ведрами и щетками. Абсурд. Как можно его помыть на высоте сорока футов? Или ста сорока? Или тысячи?
- Этому надо положить конец, – прошептала она. – Позвоните им и скажите, пусть выстрелят самой большой их ракетой, и к черту последствия. Потому что этому надо положить конец.
Барби на это ничего не ответил. Не был уверен, что сможет промолвить хотя бы слово, даже если бы и было, что сказать. Это гигантское, мутное сияние забрало у него все слова. Это было так, словно через люк смотришь в ад.
И-ГО-ГО
Джим Ренни с Энди Сендерсом смотрели на зловещий закат солнца с крыльца похоронного салона Бови. Они собирались в горсовет на очередное «чрезвычайное заседание», назначенное на семь вечера, и Большой Джим хотел прийти туда раньше времени, чтобы подготовиться, но застыли на ступеньках, за-смотревшись, какой страшной, жирной смертью догорает день.
- Словно конец мира, – произнес Энди низким, благоговейным голосом.
- Бред сивой кобылы! – возразил Большой Джим, и если его голос и прозвучал грубо даже для него, это потому что и ему самому в голову пришлая такая же мысль. Впервые с того времени, как опустился Купол, он осознал, что урегулирование этой ситуации может быть вне их возможностей – вне его возмож-ностей – и раздраженно прогнал эту мысль прочь. – Разве ты видишь Господа нашего Иисуса Христа, кото-рый сходит с небес?
- Нет, – согласился Энди. Он видел только жителей своего города, людей, которых знал всю жизнь, они стояли кучками вдоль Мэйн-стрит, молчаливые, и только смотрели на этот страшный закат солнца, прикрывая себе глаза ладонями.
- А меня ты видишь? – настаивал Большой Джим.
Энди обернулся к нему.
- Конечно, вижу, – ошеломленно кивнул он. – Конечно, я тебя вижу, Большой Джим.
- Итак, меня не взяли живым на небо, – объяснил Большой Джим. – Много лет назад я отдал свое сердце Иисусу, и, если бы сейчас происходил Конец Света, меня бы здесь не было. И тебя тоже, ты согла-сен?
- Наверное, так, – согласился Энди, хотя в душе чувствовал сомнения. Если бы они были спасенными – омытыми кровью Агнца – зачем бы им было только что говорить со Стюартом Бови о прекращении того, что Большой Джим называл «нашим маленьким бизнесом»? Да как они вообще могли вляпаться в этот бизнес, если честно?
Что общего может быть между спасенностью и метамфетаминовым производством?
Если бы спросить об этом у Большого Джима, Энди знал, что именно тот ответит: иногда цель оправ-дывает средства. В данном случае результаты выглядели захватывающими, вот такими: новая Церковь Святого Спасителя (старая была лишь немного лучше, чем дощатый сарай с деревянным крестом навер-ху); радиостанция, которая спасла самому только Богу известно сколько душ; десятина, которую они пла-тили – аккуратно, чеками одного банка на Каймановых островах – Миссионерскому обществу Господа Ии-суса, помогая тем, кого пастор Коггинс называл «нашими меньшими черными братьями».
Однако, засмотревшись на этот грандиозный, мутный закат солнца, который намекал на мелочность и маловажность человеческих дел, Энди вынужден был признать, что все эти вещи служили лишь оправ-даниями. Без притока денежной наличности благодаря мету, его аптека пошла бы на дно еще лет шесть назад. Тоже самое можно сказать об этой похоронной конторе. Тоже самое – хотя мужчина, который стоял сейчас рядом с ним, этого никогда бы не признал – касалось «Подержанных автомобилей Джима Ренни».
- Я знаю, что ты думаешь, друг, – сказал Большой Джим.
Энди боязливо поднял на него глаза. Большой Джим улыбался… а впрочем, не хищно. Эта его улыб-ка была кроткой, понимающей. Энди тоже ответил, или попробовал ответить, ему улыбкой. Он много чем был обязан Большому Джиму. Вот только сейчас вещи, такие как аптека или «BMW» Клоди, казались ма-лозначительными. Какая сейчас польза от «BMW», хотя бы и с системой автопарковки и реагирующей на голосовые команды саунд-системой, его мертвой жене?
«Когда все это закончится и Доди вернется домой, я отдам этот бумер ей, – решил Энди. – Клоди бы это понравилось».
Большой Джим протянул свою руку с пальцами-обрубками в направлении закатного солнца, которое, как казалось, расползалось по западному горизонту, словно огромная змеиная яичница.
- Ты думаешь, что в этом есть какая-то наша вина. Что Бог наказывает нас за то, что мы подпитыва-лись от города в трудные времена. Это херня, друг. Это не Божье дело. Если ты скажешь, что в том, что нас побили во Вьетнаме, была рука Бога – таким образом, Бог предупреждал нас, что Америка теряет свою духовность, – я с тобой соглашусь. Если скажешь, что одиннадцатое сентября было ответом Всевышнего на решение Верховного суда, который сообщил малым детям, что они могут больше не начинать свой день с молитвы к Богу, Который их сотворил, я тебя поддержу. Но чтобы Бог подвергнул наказанию Честер Милл за то, что мы не пристроили очередную обгонную полосу к какой-то полузабытой дороге, типа Сиво-ракши или Мелкорубалки? – Он помотал головой. – Это нет. Выбрось это из головы.
- Мы также ложили неплохие барыши себе в карман, – несмело заметил Энди.
Это было правдой. Они хапали больше, чем шло на подкорм своих бизнесов или простирания руки помощи своим меньшим черным братьям. Энди имел собственный счет на Каймановых островах. И против каждого его доллара – или доллара Бови, кстати – он мог бы поспорить, Большой Джим брал себе три. А то и четыре доллара.
- «Потому что достоин рабочий своего заработка», – процитировал Большой Джим поучительным, од-нако кротким тоном. – Матвея, десятый раздел, стих десятый.
Начало фразы евангелиста он пропустил: «Не берите ни золота, ни серебра, ни медяков в свои кар-маны…»
Большой Джим бросил взгляд на часы у себя на запястье.
- Если уже упомянули о работе, друг, то надо нам двигаться. Много чего должны решить.
И он выступил вперед. Энди двинулся за ним, не отводя глаз от вечерней звезды, которая все еще оставалась достаточно яркой, чтобы быть похожей на горящую плоть. И тут Большой Джим вновь остано-вился.
- Кстати, ты слышал, что поведал Стюарт: тут мы все прикрыли. «Завершено и застегнуто», как ска-зал маленький мальчик, впервые самостоятельно поссав. Он лично сообщил об этом Мастеру.
- О, это еще тот фрукт, – произнес понуро Энди.
Большой Джим хохотнул:
- Не переживай в отношении Фила. Мы прекратили бизнес, и не будем начинать, пока не пройдет кри-зис. Фактически, возможно, это нам знак, что лабораторию следует прикрыть навсегда. Знак от Всевышне-го.
- Хорошо было бы, – сказал Энди. Хотя имел в душе гнетущее предчувствие: если Купол исчезнет, Большой Джим может передумать, а если так и случится, Энди вновь будет рядом с ним. И Стюарт Бови со своим братом Ферналдом включатся также. Охотно. Отчасти потому, что там баснословные деньги – не говоря уже об отсутствии налогов, – а отчасти из-за того, что все уже слишком глубоко завязли. Он вспом-нил слова какой-то древней кинозвезды: «Когда я наконец-то поняла, что не люблю сниматься, я уже была слишком богатой, чтобы бросать это дело».
- Не волнуйся ты так, – произнес Большой Джим. – Через пару недель мы начнем вновь завозить про-пан в город, решится эта ситуация с Куполом, или нет. Используем городские песковозы. Ты же сможешь поработать за рулем нормальную смену, не так ли?
- Не вопрос, – грустно ответил Энди.
- А еще! – Большой Джим расцвел от новой идеи, которая пришла ему в голову. – Мы можем исполь-зовать катафалк Стюи! Тогда несколько баллонов мы сможем привезти даже раньше!
Энди ничего на это не сказал. Ему страх как не нравилась идея прибрать к рукам (это было выраже-ние Большого Джима) так много пропана из разных городских служб, но это казалось самым безопасным способом. Производство у них было мощное, а значит, много топлива шло как на само варево, так и на вентиляцию токсичных газов. Большой Джим доказывал, что покупка больших объемов пропана может вы-звать вопросы. Так же, как и приобретение большого количества разных лекарств, даже тех, которые про-даются без рецепта и идут на это дерьмо, может вызвать подозрения и принести неприятности.
Благодаря тому, что он был владельцем аптеки, с этим было легче, хотя, заказывая в таких количе-ствах робитусин и судафед[170], Энди все равно ужасно нервничал. Он боялся, что именно здесь их ждет провал, если провал их ждет. О газовых баллонах позади студийного здания РНГХ он вообще никогда не думал до этого дня.
- Кстати, сегодня вечером мы будем иметь массу электричества в городском совете. – Большой Джим произнес это с радостной интонацией человека, который возвещает о каком-то приятном сюрпризе. – С моей подачи Рендольф послал моего мальчика с его другом Фрэнки в госпиталь, чтобы сперли там один баллон, подключили к нашему генератору.
У Энди на лице отразилась тревога.
- Но мы же уже забирали…
- Знаю, – успокоительно перебил его Ренни. – Знаю, что уже брали. Не волнуйся ты так за «Кэти Рас-сел», им пока что хватит.
- Ты же мог взять баллон с радиостанции… там же их много…
- Здесь ближе, – возразил Большой Джим. – И безопаснее. Пит Рендольф наш мальчик, но это не зна-чит, что мне хочется, чтобы он узнал о нашем маленьком бизнесе. Ни сейчас, ни когда-то.
Энди еще больше убедился в том, что Большой Джим на самом деле не собирается прощаться с производством.
- Джим, если мы начнем перебрасывать сжиженный пропан назад в город, как мы сможем объяснить, где он был? Будем рассказывать людям, что его забрала Газовая Фея, а теперь передумала и отдает на-зад?
Ренни нахмурился.
- Ты думаешь, это смешно, друг?
- Нет! Я думаю, это страшно!
- У меня есть план. Мы объявим о создании городского хранилища топлива, и будем распределять оттуда пропан по норме. А также отопительный мазут, если будет найдено средство его использования без электрического зажигания. Мне ненавистна самая идея нормирования – она антиамериканская по сво-ей сути, но ты же понимаешь, это как в басне о муравье и стрекозе. В нашем городе есть такие никчемы, которые сожгут все за месяц, а как только придут холода, будут взывать к нам, чтобы мы их спасали!
- Ты же на самом деле не веришь, что это будет длиться целый месяц, нет же?
- Конечно, нет, но, как старые люди говорят: надейся на лучшее, готовься к худшему.
Энди хотел, было напомнить, что много пропана из городских запасов они уже использовали на изго-товление кристаллического мета, но сам знал, что ответит ему Большой Джим: «Откуда мы могли знать заранее?»
Конечно, не могли. Кто в здравом уме мог ожидать такого внезапного недостатка всех ресурсов? Планируешь всегда на более чем достаточно. Сугубо американский стиль. Но совсем не достаточно – это обида для ума и души.
Энди сказал:
- Не только тебе не понравится идея нормирования.
- Для этого мы имеем силы полиции. Я понимаю, всем нам жаль, что от нас ушел Гови Перкинс, но он сейчас рядом с Иисусом, теперь у нас Пит Рендольф. Который в этой ситуации для города лучший. Потому что он слушается, – он наставил на Энди палец. – Люди в таком городе – да, на самом деле люди повсюду, – они, как малые дети, когда речь идет об их собственных интересах. Сколько раз я уже это повторял?
- Много, – вздохнул Энди.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |