Я же не уставала объяснять — всё в порядке. Просто период бурной романтики кончился, мы насытились эмоциями, повзрослели… в каком-то смысле.
Да, повзрослели. Именно поэтому больше не целуемся на лекциях и в коридорах главного учебного корпуса. Именно поэтому Кир больше не «вытирает рот» о мои волосы во время обедов и ужинов. И по той же причине мы реже бываем наедине. Вернее… вообще не бываем.
А всё почему? Потому что в тот день, когда я приняла решение держаться подальше от синеглазого боевика… он такое же решение принял.
Кир по-прежнему встречал по утрам, водил на завтрак. Всё так же держал руку на моей талии во время совместных лекций и семинаров. А вот целовал по-другому — сдержанней. И о мужском общежитии уже не заикался.
Это было правильно. Верно. Абсолютно так, как должно быть!
Обязательства перед семьёй важней сиюминутных симпатий. Хорошо, что Кирстен об этом вспомнил. Я тоже вспомнила, правда… временами на меня нападала амнезия, приходилось отвешивать себе пару мысленных пощёчин, а то и подзатыльников.
— Милли, всё хорошо. И оставим эту тему, ладно?
Подруга шумно вздохнула, но спорить не стала.
— Значит, просим Сина и Леора?
— Ага. Но только после того, как заручимся поддержкой госпожи Флессы.
Разрешение декана мы получили сразу же, в течение двух минут! Госпожа Флесса написала на оборотной стороне листка записку для Канга и поставила размашистую подпись. В суть предложенной схемы не вникала, у неё и без нас проблем хватало — первокурсники что-то учудили, причём не абы где, в лаборатории!
В итоге на тренировку мы с Милли шли счастливые до неприличия и со смехом отбивались от вопросов сопровождавших нас парней. Син, которого решили поставить в известность после того, как переговорим с Кангом, отнёсся к игре в молчанку философски. А вот Кир занервничал.
В какой-то момент мне начало казаться, что волнуется синеглазый по иной, не связанной с нашими тайнами, причине. Но… толку гадать?
Под белоснежный, напичканный сдерживающими заклинаниями купол, я шагнула с трепетом — всего три недели тут не была, а кажется — вечность. Позволила Кирстену стянуть с себя шубку, а вот перчатки и шапку снимала самостоятельно. Потом подарила боевику поцелуй в щеку и смело отправилась навстречу тренеру.
Канг ждал! Причём ждал именно меня!
Седеющий брюнет, на чьём лице отразились годы общения с самой неугомонной частью студенческого сообщества, был сердит. Руки сложены на груди, взгляд с прищуром, ноль внимания на приветствия и попытки заговорить. Но я была так рада снова оказаться в строю, что ничуть не испугалась. Даже в глубоком реверансе перед тренером присела.
— Господин Канг, я…
Договорить мне не дали.
— Ты… — процедил препод. Потом демонстративно втянул ноздрями воздух и высказал наболевшее: — Ты полтора месяца голову мне морочила! Средний уровень силы, — тут он передразнивать начал, кого — не знаю, — средний уровень силы! Теперь по полной работать будешь, поняла?
Последнее звучало как угроза, но я… я всё равно улыбалась. Дохлый тролль! Я ведь действительно соскучилась! И по тренировкам, и, что куда удивительней, по этому тирану.
— Эй, Джаст! — выкрикнул Канг. — Быстро сюда!
Народ с самого начала прислушивался, теперь и вовсе уши навострил. А партнёр по спайке расправил плечи и горделиво направился в нашу сторону. Значит, не одну меня эта ситуация забавляет, и не одна я по боям скучала.
Нет, Джаста, конечно, не отстраняли. Просто он всё это время на фантомах атаки отрабатывал. А драться с фантомом — всё равно что учиться целоваться на помидорке. Познавательно, но совсем не интересно.
— Сегодня работаем два-один! — продолжал голосить тренер. — Спайка Эмелис-Джаст — единица. Против них выступят Лора-Лиан, а также Май с Кейном!
Ну вот, припомнил. Впрочем, тот бой я слила не нарочно — просто ни сил, ни настроения не было. Зато теперь сдаваться нельзя. Хорошо хоть время боя не увеличили…
Лора и Лиан — очень сильная и агрессивная спайка — нарисовались сразу же, а вот Май и Кейн задерживались. Тренер нервно огляделся, мы с Джастом тоже заозирались.
— Май и Кейн! — повторил препод. В голосе появились откровенно злые нотки.
— Кейна нет, — донеслось с другого конца арены. Май. Он опоздал. Только-только ступил под купол.
— Что значит нет? — прорычал Канг.
Блондин, чьи ухаживания в своё время до белого каления доводили, развёл руками.
— Выговор в личное дело! — бухнул тренер, чтобы тут же забыть и о Кейне, и о Мае, и… и о выговоре, если честно. Канг никогда не исполнял эту угрозу. — Вместо тунеядцев выйдут…
Договорить Кангу не дали…
— Господин тренер, можно вас на пару слов?
Я вздрогнула. С запозданием сообразила — я не единственная, кто среагировал на голос Кирстена столь нервно. Кажется, эту реплику только Канг и выдержал.
— Что тебе? — рыкнул он, обернувшись.
— На пару слов, — повторил синеглазый. — Желательно наедине. Впрочем, я и при всех сказать могу.
Я не знаю, почему сердце забилось быстрей — причин, чтобы сменить шаг на бег, у него не было. А у тренера не было причин реагировать на столь вольную просьбу… Тем не менее Канг ругнулся и поспешил к Киру. Двигался препод стремительно и резко, что не давало поводов сомневаться в его настроении.
Кир тоже навстречу двинулся. Мой сообщник напоминал перетянутую тетиву, даже глаза какими-то… неживыми стали.
Они встретились в десятке шагов от толпы заинтригованных студиозусов. Я не могла слышать, о чём говорит боевик, но выражение лица и жесты настораживали. Ещё напрягал тот факт, что Канг, который стоял спиной, выпрямился и упёр кулаки в бока.
— Кажется, сейчас состоится куда более интересная драка, — шепнул Джаст.
Я нервно сглотнула. Потом сглотнула ещё раз и не выдержала.
Глупо думать, что речь обо мне. Ещё глупей полагать, будто сумею развести двух сцепившихся рогами баранов — а в том, что они сцепились, сомнений не осталось. Тем не менее я подобрала подол и уверенно направилась туда, где намечалась стычка.
Шаг. Ещё шаг. Сердце уже не скачет — стучит тихо-тихо, словно боится быть замеченным, страшится попасть на линию огня. Пальцы слегка дрожат, сильнее впиваются в ткань юбки. Разум кричит: ты самоубийца, Эмелис! Но менять решение поздно: на меня два факультета смотрят.
— Эмелис в единице сражаться не будет! — Кир не говорит, шипит, подобно морскому королевскому змею. Тому самому, который с лёгкостью пробивает днища кораблей, чтобы полакомиться человеческим мясом. — Эмелис не может! Ей нельзя!
— Всё она может! — Канг тоже шипит. Только он не змея, а трёхрогую гидру напоминает. Зверушка столь же опасная, но менее подвижная. — Я говорил с Жарком! Он подтвердил!
— Не может! У неё травма!
— Этой травме сто лет в обед!
— Тренер, не заставляйте меня идти на крайние меры!
— Ты кому угрожаешь, сопляк?! — Вот теперь шипение в визг перешло. Очень, вернее очень-очень, возмущённый.
— Я ещё не начинал… угрожать, — выплюнул мой синеглазый сообщник, а я… а мне аж дурно стало. Ведь сейчас на самом деле подерутся.
— Кир… — позвала тихо-тихо, но боевик услышал. Подарил быстрый, невероятно хмурый взгляд и снова на тренера нацелился.
Пришлось отбросить сомнения и ещё пару шагов сделать. Правда, вклиниться между мужчинами смелости не хватило. Да и не смогла бы я этого сделать, потому что Кир, едва оказалась рядом, обвил рукой талию и притянул к себе. Жест получился предельно собственническим.
— Эмелис в единице сражаться не будет, — повторил Кирстен уже спокойнее.
— Ещё как будет, — парировал Канг. Он тоже обороты сбавил — видать, моё присутствие всё-таки повлияло.
Три секунды тишины, тяжелый вздох боевика, и…
— Хорошо. Единица так единица. Но в спайке со мной.
— Если в спайке с тобой, то один-три, — выдал тренер.
Я чётко расслышала скрежет зубов. Взглянуть в лицо сообщника не решилась.
— Да хоть против всех! — рыкнул Кир, а Канг…
Канг кивнул и сказал совершенно серьёзным тоном:
— Ловлю на слове. — И уже в сторону: — Джаст, отдыхаешь. Лора-Лиан, на позицию. Мне нужны ещё две спайки. Кто готов выйти против Кирстена и Эмелис?
Ответа не последовало. Коллеги и сокурсники пребывали в потрясении. Равно как и я.
Кир вышел в спайку? Да быть такого не может! Он же… он же никогда, ни разу за все годы обучения под щитом не стоял. Он вообще по особой программе тренируется — одиночный бой без прикрытия. А это не как у нас, это совсем другое.
Когда мы начали «встречаться», синеглазый сразу заявил: делим всё, кроме тренировок. И таким тоном это было сказано, что я даже уточнить не решилась. А теперь… теперь — вот.
Наконец тишину нарушило слаженное:
— Мы готовы!
Вперёд выступили Норт и Леор.
Норт состоял в спайке с Веллой, её парень окончил академию в прошлом году. А Леор составлял компанию Ирне, которая, нарушив негласный закон, встречалась с кем-то из магов-универсалов. Обе спайки считались достаточно сильными, им было что противопоставить моим щитам.
— Эмелис, не зевай, — шепнул Кир и повёл к центру арены.
Я не сопротивлялась. Но пока дошли до выбранной синеглазым позиции, оторопь спала. Её место заняла злость. Какого дохлого тролля Кирстен командует? У меня своя спайка, у меня Джаст. И я не давала согласия на такой поединок!
— Чего фырчишь? — встрял в мои размышления брюнет. Остановился, обнял, причём куда крепче, чем следует… ну, с учётом того, что за нами ещё и препод наблюдает.
— Зачем ты вмешался?
Боевик усмехнулся, жестом фокусника извлёк откуда-то из складок одежды гасящий амулет, о необходимости которого лично я вообще забыла. Споро, не переставая обнимать, надел амулет мне на шею и лишь после этого ответил:
— Просто понял, что не могу смотреть, как тебя атакуют.
О Всевышний! Только этого не хватало!
— Кир… — Я попыталась вложить в его имя всю мягкость, на какую способна. И терпение! — Кир, я маг-защитник. Держать удар — моё призвание.
Сообщник заметно нахмурился и поджал губы.
— Прости, любимая, но…
Сердце пропустило удар, сбилось с привычного ритма. И сошло с ума, когда губы Кирстена коснулись моих… в самом простом, самом дежурном поцелуе. Это был один из тех моментов, которые заставляли награждать себя мысленными пощёчинами.
— Прости, любимая, но я не согласен, — выдохнул брюнет, отстраняясь. — Ты магичка лишь до тех пор, пока учишься здесь. После академии твой навык боя станет практически бесполезен. А раз так, то какая разница, когда в тебя перестанут швырять всякой гадостью? Сейчас или на полгода позже?
Мне чудится, или он на самом деле назвал боевые заклинания «гадостью»? Он! Человек, помешанный на искусстве единичного боя, где точность атаки несоизмеримо важней… целого мира? Он!!! Который отказывается от работы под прикрытием ради того, чтобы щит не исказил атакующее заклинание! Да он же молится на эти тролльи молнии!
— Это из-за той стычки с девчонками? — догадалась я.
Кир прикрыл глаза и не ответил.
О Богиня… Только не говори, что он по-прежнему считает себя виноватым!
— Любимый, не драматизируй. Я защитник, и тот факт, что меня атакуют…
— Любимая, сделай милость… помолчи.
В интонациях Кира прозвучало нечто такое, что заставило тут же прикусить язык. Чуть позже, вспоминая этот разговор, поняла — это была усталость. Какая-то ужасная, всеобъемлющая, непреодолимая. Сродни той, какую испытываешь после битвы с самым сильным противником — самим собой.
— Так! Закончили обжиматься! — громогласно скомандовал Канг. — На позицию! Живо!
Я лишь теперь заметила, что три спайки, против которых нам предстоит работать, уже ждут. А остальные толпятся вокруг в ожидании зрелища. Глаза сокурсников горят азартом, некоторые потирают руки и, кажется, надеются принять участие в забаве после того, как тренер скомандует второй раунд (в том, что одним боем мы с Кирстеном не отделаемся, сомневаться не приходилось).
Прежде чем отпустить, давая мне, да и себе, место для манёвра, боевик одарил очередным дежурным поцелуем. Сердце снова зашлось, ноги предательски ослабли. Но я нашла в себе силы выбросить Кира из головы и, едва тренер прокричал привычное «Работаем!», подняла базовый щит.
Вариантов магических щитов очень много, но при обучении основной упор всегда идёт на защиту подкласса «пара». Да-да! Те самые щиты, которые способны пропускать так называемую «внутреннюю энергию», то есть атаки боевика, который стоит под щитом. Поэтому поединок в спайке возможности защитника ограничивает, временами сильно.
Но это одно из тех ограничений, которые можно обойти. Ведь наши создатели наказали — соединившись, боевой маг и защитница способны усиливать друг друга и сглаживать недостатки.
В настоящей спайке, той, где действительно присутствует единение, любой щит работает. Даже кристаллический, который считается самым устойчивым к прохождению внутренней энергии, атакам боевика не мешает.
Нам с Джастом единство не грозило, но мы всё равно умудрялись выходить за рамки ограничений. С Кирстеном единством тоже не пахло, но он был несопоставимо ближе задиры-шатена, поэтому, когда увидела, что Норт и Леор готовятся бить холодным огнём, воскресила в памяти схему хрустального щита.
Для Лиана, на чьих пальцах вспыхнуло бледное мерцание, предвещающее «ледяную молнию», заготовила отдельный, маленький щиток — волновой.
Боевики дружно вскинули руки, я приготовилась сменить структуру полотна и вызвать дополнительный щиток, но…
Вспышка. Двойная. Невероятно яркая! И удар, от которого, кажется, сама земля прогнулась. Два базовых щита, принадлежащих Велле и Ирне, разлетаются в пыль. Остаточная двойная вспышка, и слаженный стон боли — это на парнях гасящие амулеты сработали. Норт покачнулся, а Леор опустился на одно колено, после и вовсе сел.
Всё это отметила краем сознания, потому что отвлекаться нельзя — Лиан не растерялся, он бьёт. «Ледяная молния» срывается с пальцев и врезается в полноценный волновой — в последний миг успела поменять.
Поменять, чтобы отбить атаку и мысленно выругаться: ошибка! «Волна» при работе в спайке не многим лучше «кристалла», следующий удар Кира завязнет, а сменить структуру полотна не успею.
Вспышка сзади.
Лора отлично просчитала атаку Кирстена и среагировала отменно. Шар горячего пламени встретился с огненным же щитом, но… щит не выдержал. Пошел рябью, расслоился, не в силах противостоять натиску боевого заклинания.
Вторая вспышка — уже там, впереди. Это остаточное свечение — Лиан поймал заклинание Кирстена грудью, громко вскрикнул. И лишь в тот миг, когда противник согнулся пополам, пережидая боль, до меня дошло… Атака Кира не завязла. Как такое возможно? Я же… я же «волну» поставила.
Под куполом вновь воцарилась тишина. Гробовая!
Сокурсники и сокурсницы дружно таращились, не в силах поверить в случившееся. Я тоже не верила, и дело не только в последней атаке. Бой длился полторы минуты! Жалких полторы минуты!
— Не, ну так неинтересно, — сказал кто-то из парней.
Реплика вывела тренера из оцепенения, и…
Нет, при студентах произносить подобные слова нельзя. Не потому, что не знаем (мы знаем, и ещё как!), просто неэтично. Канга извинял лишь тот факт, что передать этот сорт эмоций иным, менее экспрессивным образом действительно сложно.
Впрочем, есть вероятность, что тренер всё-таки осёкся и перешел на культурный язык, но я уже не слышала. Просто я дыхание Кира на своей шее почувствовала, а после ощутила объятия — очень крепкие, но невероятно нежные.
— Ну ты как? — шепнул синеглазый. Потёрся носом о моё ушко.
Я?
Я развернулась, упёрлась ладошками в твёрдую грудь и спросила тихо-тихо:
— Кир, а я щит вообще выставила?
Рассмеялся. Беззвучно, беззлобно, но всё-таки.
— Кирстен, я серьёзно! — А что? Полное отсутствие щита объяснило бы многое!
— Конечно, выставила, — отозвался брюнет и склонил голову в намерении поцеловать.
Я противиться не стала. Открылась, принимая ласку. Позволила себе коснуться его волос и тихо застонать, когда поцелуй перешёл одной мне ведомую грань.
— Просто твой щит такой… послушный, — пояснил Кир, отстраняясь.
Растерянность? Ну это мягко сказано. И сил ответить синеглазому — нет. Вернее, силы-то есть, а вот со словами беда. Выходит, наша спайка прочнее, чем… чем что?
— Хватит обжиматься! — Дохлый тролль… какой знакомый призыв. — На позицию!
Кирстен выпустил из объятий и отступил, а я получила возможность оценить новую раскладку.
Мы стояли в окружении шести спаек. Четыре из числа средних, одна — из сильнейших, ещё одна — столь же непредсказуемая, как спайка Май-Кейн. То есть в резерве этой парочки было всё — от чистых побед над лучшими до позорнейших проигрышей слабым.
Я невольно поёжилась.
Нет, расклад не страшен, просто… придётся ставить полную сферу.
— Приготовились! — возопил тренер. И сразу же, даже не дав времени осознать команду, рыкнул: — Работаем!
Ну ладно, была не была.
Я подняла полную сферу — базовую, разумеется. Потом ухмыльнулась и поменяла «базис» на «кристалл». Первое атакующее заклинание, пущенное Кирстеном, прошло сквозь мой щит как раскалённый нож сквозь кусок сливочного масла. Кто-то охнул, кто-то выкрикнул нечто невнятное, но очень эмоциональное. А я… прикрыла глаза, сосредоточилась и подняла второй.
Двойной кристаллический заказывали? Ну так вот же он…
Ещё вспышка. Причём настолько яркая, что хочется убрать второе зрение. Ответная атака — слабенькая, но вреднючая, как раз из тех, что с лёгкостью прошивают защиту кристаллического типа. Благо успеваю почувствовать и переиграть слоями, раскалывая заклинание, которое пробило первое полотно. И благодаря этой игре успеваю поймать вторую атаку — она была нацелена в ту же точку.
Лёгкий поворот щита. Сосредоточиться, чтобы восстановить ткань, добавить уплотнение и одёрнуть себя за миг до того, как между двумя слоями щита поползёт третий — тот самый, который Милли выдумала.
Я слишком долго рассматривала схему, предложенную подругой. Она отпечаталась в памяти и, как это временами бывает, попыталась воплотиться. Долгое отсутствие тренировок, дракон меня пожри! Снижение уровня концентрации и контроля!
А использовать задумку Милли нельзя: вдруг кто-то не потрудился надеть гасящий амулет?
Опять вспышка, крик боли и протяжное дружное «у-у-у…».
Открываю глаза, чтобы оценить обстановку, и… честно пытаюсь подавить стон разочарования. Бой окончен. Опять! Сколько времени в этот раз? Минуты три с половиной. Возможно, четыре.
И опять дыхание на шее. И снова Кир обнимает сзади, заставляя сердце стучать часто и надрывно. Чтобы не сойти с ума, держу двойной кристаллический и дарю себе не только пощёчины, но и подзатыльники.
— Вы… вы… — шипит тренер. — Вы невыносимы!
Это кому? Проигравшим или всё-таки нам?
— Хватит обжиматься! Это арена, а не комната свиданий!
Значит, всё-таки нам…
— Кирстен! Эмелис!
М-да… определённо нам.
— Господин Канг, а что вас не устраивает? — подал голос синеглазый. И снова носом в мою шею уткнулся.
Я всё-таки повернула голову, чтобы взглянуть на препода. Он напоминал позабытый на раскалённой печке чайник. Пар из носика, правда, ещё не шел, но уже вот-вот…
А ведь Кир его нарочно дразнит!
Кир мог выдержать приличную моменту паузу, позволяя нападающим собраться с мыслями и силами. Мог выбивать противостоящих нам боевиков не с одного, а с двух ударов — сперва щит, потом маг. Ещё… мог дать мне возможность поймать пару дюжин атакующих заклинаний. И не обнимать по поводу и без, потому что это бесит Канга особенно сильно! Но Кир решил действовать иначе, и вот результат.
— Та-ак… — выдохнул тренер. — Та-ак… Кто ещё готов попробовать…
— Попробовать обломать зубы? — ехидно уточнил некто, спрятавшийся за спинами сокурсников.
— Разговорчики! — бухнул тренер злобно. — Попробовать пробить эту спайку!
Шаг вперёд был не менее слаженным, чем недавний стон разочарования. И почему я не удивлена?
Тренер тоже не удивился, его губы тронула лёгкая, несколько злорадная улыбка.
— Один против всех? — Реплика адресовалась Киру. — Ну что ж…
Конечно, мне следовало испугаться: две с лишним дюжины спаек против нас двоих! Но страха не было. Возможно, я просто не осознала масштаб грозящих неприятностей, ведь за моей спиной стоял Кир.
— Хорошо, — выдохнул Канг. — Рассредоточились!
Нас окружали медленно и плавно, как особо опасных. Это был второй момент, когда, возможно, следовало испугаться. Но мне снова не до тренировки было… Кир мягко, но настойчиво развернул лицом к себе и всё-таки поцеловал.
Отвечая на его прикосновения, я в тысячный раз клялась держаться подальше от синеглазого брюнета. И мысленно бранилась, потому что… потому что поцелуй был дежурным, а я всё равно таяла!
— Да сколько ж можно… — в голосе тренера прозвучала обречённость. — Кирстен, Эмелис, у вас совесть есть?
Кир оторвался от моих губ в явном намерении ответить, но сказать не успел.
— Совесть? Откуда, господин Канг?
Я невольно поёжилась, а сообщник напрягся.
— Кейн? — удивился тренер. Тут же посуровел: — Кейн, какого тролля? Да ещё в таком виде?
Чтобы понять, о чём речь, пришлось встать на цыпочки и выглянуть из-за плеча Кирстена.
Тот, кому не повезло родиться с «бабьим» даром, стоял в шаге от круга атаки. Крупный, широкий и… совсем нетрезвый. Кейна заметно штормило, щёки заливал широкий, нездоровый румянец, выпученные глаза неестественно блестели. А ещё он сжимал в руках нечто напоминающее свёрнутую в трубочку газету. Впрочем, это и была газета, как вскоре выяснилось…
— Нет у них совести, господин тренер, — зло усмехнулся маг. — Чувство стыда тоже незнакомо.
Вот теперь и Кир происходящим заинтересовался. Разжал объятия и медленно обернулся. При этом умудрился встать так, чтобы загородить меня, ну и обзор заодно. Я из-за спины брюнета, разумеется, вышла. Я же дочь Форана из рода Бьен, а не какая-нибудь… нежная фрейлина.
— Карас, Даяну и Лим приговорили к пожизненной каторге, — заявил Кейн. Потряс той самой газетой. — Завтра на девчонок наденут браслеты лишения и отправят на рудники, в Северные горы. Они будут кормить и… — лицо парня исказила гримаса ненависти, — и обслуживать тех, кто добывает камушки для всяких там… колье.
Я намёк поняла. Остальные, разумеется, тоже. По толпе побежал шепоток, в нас с Киром полетели недоумённые взгляды.
— Наши девочки будут стараться, чтобы такие, как эта, — Кейн указал пальцем, словно под куполом есть кто-то, кто сомневается или не понимает, — могли блистать на балах, приседать в реверансах и кувыркаться с богатыми, заносчивыми уродами.
— Хватит, — оборвал Кир. Очень спокойно прозвучало, но по спине прокатилась волна холода.
— Нет, не хватит… — протянул сокурсник и сделал шаг вперёд.
Я медленно опустила щиты, которые по-прежнему держала, и глубоко вздохнула, готовясь вытерпеть ещё одну порцию грязи.
— Не хватит, ваша… светлость. Или как вас там, а? Кирстен из рода… а из какого ты рода, Кирстен? Кто ты, если позволяешь себе вершить судьбы…
— Хочешь сказать, что это я вынес приговор? — перебил Кир надменно.
— А кто?! — воскликнул Кейн, подходя почти вплотную. Между нами не больше четырёх шагов осталось.
Точно знаю, если б не зрители, Кир пресёк бы этот цирк самым жестоким образом. Он говорил не для Кейна, он говорил для защитниц и боевиков, которым выпало стать свидетелями столь некрасивой сцены.
— Насколько мне известно, решение принимал Совет Ордена.
Кейн громко фыркнул.
— Ну да! Как же!
— Что заставляет тебя сомневаться? — вопросил Кир, складывая руки на груди.
— Что?! Да Совет Ордена никогда бы…
— Никогда? — перебил синеглазый. — Почему же?
— Да потому что Карас и девочки, они… они…
— Знаешь, Кейн, если бы приговор выносил я, то эта троица не в Северные горы, а на плаху отправилась. — И таким тоном это было сказано, что… Кир не шутил. То есть совсем-совсем не шутил!
— Да ты… — начал было Кейн, но его перебили.
— Да, я. И я, в отличие от тебя, понимаю разницу между дракой и покушением на убийство. Более того, я недоволен приговором. Я уже отправил в Орден требование о пересмотре дела и ужесточении наказания.
— Что?
— Преступления, нарушающие Сводный кодекс, должны караться строже. Это не я сказал, так в самом кодексе написано.
— Мразь! — выдохнул защитник. — Какая же ты мразь! Из-за какой-то паршивой верилийки ты… своих…
Ударить Кир не успел — Леор подлетел раньше. Сбил Кейна с ног, скрутил, несмотря на яростное сопротивление и попытку достать хотя бы ногами.
Но парень всё равно не унялся:
— Ты не за справедливость бьёшься, Кир! Ты делаешь это потому, что они напали на твою…
Леор неприязненно поморщился и припечатал Кейна кулаком по затылку. Захмелевший защитник вырубился раньше, чем договорил.
И хотя оппонент слышать уже не мог, Кир ответил:
— Да. И что?
Тишину, которая воцарилась на арене, нарушил усталый голос тренера:
— Эмелис, Кирстен… идите отсюда, а? — И совсем тихо: — Надоели вы мне. Не академия, а гоблинский притон какой-то…
Глава 10
С занятий меня выставляли нечасто, но бывало — за споры с преподами, в основном. А вот удалиться с тренировки попросили впервые. И хотя Канг сделал это ради того, чтобы оградить нас с Киром от излишнего любопытства, было обидно.
Кирстен помог надеть шубку, терпеливо дождался, пока натяну шапку и перчатки. После подставил локоть, предлагая опереться, и повёл к корпусу женского общежития — тренировка стояла в нашем расписании последней.
Под ногами хрустел снег — утром дорожки расчистили, но к обеду снова намело. С неба сыпались искристые маленькие снежинки. Мир казался не просто белым — ослепительно чистым. Вот только мороз ощутимо кусал за щёки…
— Кир, а что это было? — тихо спросила я.
— Ты про Кейна?
— Ага.
Боевик шумно вздохнул, сказал, не скрывая грусти:
— Это любовь, Эмелис.
Я изогнула бровь, одарила брюнета удивлённым взглядом.
— Видишь ли, на первом курсе Кейн и Карас встречались, — пояснил Кир, чем вызвал ещё большее удивление.
— А расстались почему?
— Понятия не имею, но думаю, тут не обошлось без влияния Даяны и Лим. Видишь ли, девочки не только дружили, но и соревновались. Всегда, с первого дня. И до разрыва с Кейном Карас не могла принимать участие в самом главном соревновании…
— В битве за тебя? — догадалась я.
Кирстен не ответил, красноречиво пожал плечами.
— Карас ушла, а что Кейн?
— Ну… я солгу, если скажу, что он воспринял ситуацию спокойно.
Тут же вспомнились рассказы сокурсниц о том, как проходило завоевание Кира.
В какой-то момент боевое трио в лице Даяны, Лим и Карас распугало всех конкуренток. Синеглазому было предложено выбрать одну из троих. Кир, разумеется, отказался, причём довольно тактично. Но девочки решение боевика не оценили и начали… ухаживать.
Каково было Кейну наблюдать, как возлюбленная бегает за другим? Не думаю, что легко.
— Говорят, Кейн возлагал на наш с тобой союз большие надежды, — сказал боевик. — Надеялся, что Карас, глядя на нас, одумается.
— Одумается и вернётся?
— Ну да.
Я покачала головой: ужас какой.
— А в том, что Карас пошла другим путём, и в том, что проиграла… ну ты уже знаешь, кого винит Кейн.
— Но она сама этот путь выбрала, не мы.
— Кейн любит Карас. А когда любишь…
Кир не договорил, но я прекрасно поняла, о чём он. Любовь зачастую слепа и не всегда справедлива. Временами ей проще обвинить весь мир, нежели того, чей образ поселился в сердце. Вот только…
— Это не любовь, Кир.
Боевик повернул голову, глянул недоумённо.
— Это не любовь, — повторила я. — Самоистязание какое-то. Карас четыре года даже не…
— Нет, Эмелис, — перебил синеглазый. — Это любовь. Просто она… разной бывает. Кто-то готов прощать любые прегрешения, кто-то наоборот — даже малейший проступок к преступлению равняет, хотя любить при этом не перестаёт. Кто-то готов ждать до скончания времён, кто-то…
Кир опять замолчал, оборвав себя на полуфразе. Я тоже молчала, но в результате не выдержала:
— Я бы так не смогла. Я бы не простила.
Боевик одарил странным взглядом. Показалось, уголки его губ дрогнули.
— А твой жених? — вопросил сообщник. — Он прощать умеет?
Это что? Намёк на наш сугубо деловой роман, отдалённо похожий на измену?
— Мой жених — политик, он поймёт.
— Уверена? — В голосе собеседника не было ни толики иронии, но я всё равно злиться начала. Нет, ну действительно, при чём тут Рид?
— Мой жених — политик, — повторила я. — Это во-первых. Во-вторых, он поддержал решение о моём переводе в Дурбор, и он прекрасно понимал, чем этот перевод грозит. В-третьих… Кир, ну а что мне было делать? Терпеть нападки Мая и компании?
Кирстен шумно выдохнул, выражение его лица заметно смягчилось.
— Мелкая… ну передо мной-то точно оправдываться не нужно.
— Я не оправдываюсь, я констатирую.
— Уверена?
— Да.
Не знаю почему, но злость не отпускала. Даже наоборот — маленькая искорка, вспыхнувшая в душе, начала разгораться. А Кирстен был невозмутим, как бронированный дракон, степенно вёл по устланной снегом дорожке и даже не пытался обнять или поцеловать. Почему? Да потому что свидетелей поблизости не имелось.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |