Феномен множественной личности 7 страница

Как я показываю в своих исследованиях, выход в сознание сноподобных реалий предполагает осмысление и работу мышления, создание интерпретаций, формулирование новых подходов, и даже переосмысление своего положения в мире (см. исследования творчества К.Юнга, П.Флоренского и др.56). Все это мы и находим в жизни Сведенборга. Во-первых, он намечает новые принципы научного познания: трактует природу как подчиненную духовному миру, формулирует отношение соответствия и связанную с ним процедуру выявления соответствий, рассматривает высказывания ангелов и собственный духовный опыт в качестве фактов и научного опыта. Во-вторых, утверждает, что церковь неадекватно излагает Священное писание, а ему Сведенборгу Господь открыл тайны и подлинный смыл Слова. В-третьих, как мы помним, Сведенборг объявляет себя посланником Господа, мессией, призванным раскрыть христианам истинный смысл Слова и знание действительности, поскольку наступают последние времена. «Такое непосредственное откровение совершается ныне потому, что оно то самое, которое разумеется под пришествием Господа»57. Эти три новации можно считать сведенборгианским поворотом, открывшим дорогу многим идущим позднее от науки или философии эзотерикам.

Анализ учения Сведенборга, изложенного в книге «О небесах, о мире духов и об аде» показывает, что она уже сознательно выстроена как духовная наука: все построения согласованы между собой, даются ссылки на уже развитые в предыдущих главах положения, приводятся обоснования центральных основоположений, доказательства положений выполнены в языке рассмотренных выше квазинаучных понятий. Другими словами, Сведенборг понимает свою работу не просто как откровение, данное ему свыше, но и как научное познание духовного мира.

В современном же науковедении речь должна идти о нетрадиционной науке, и, одновременно, об эзотерике. Представитель строго естествознания в этом месте заявит, что автор, сам того не желая, показал, что эзотерика - это не наука, здесь все субъективно, все основывается на опыте жизни людей. Но я уже отмечал неоднократно, что и гуманитарные науки (кстати, вкупе с социальными и философскими58) основываются на жизненном опыте и субъективных позициях (ценностях). И разве эзотерик типа Р.Штейнера или М.Лайтмана не строит идеальные объекты и своеобразные теории (нередко используя даже математику), которые расширяют его опыт, причем именно за счет исследования. Или другой пример, в книге “Столп и утверждение истины” Павел Флоренский разворачивает дискурс, сочетающий в себе элементы научного, философского, эзотерического и религиозного мышления.

Конечно, были времена, и добавлю культуры (архаическая, средних веков, социалистическая), когда не допускалось разномыслие и разновидение. Все люди были включены в общую практику жизни, принимали единую реальность (верили в души и духов, языческих богов, христианского Бога, Сталина и партию), имели одинаковый опыт. Но в другие времена (античность, Возрождение, новое время) жизнь обустраивается иначе. Наряду с общими структурами и институтами, которые поддерживаются всеми, существуют несовпадающие сообщества и формы жизни. Наряду с представлениями, которые разделяются каждым, культивируются совершенно различные мировоззрения и мироощущения. И каждая такая форма жизни задает свой познавательный взгляд, предполагает разворачивание своего научного дискурса, обосновывающего и расширяющего соответствующие опыты жизни.

Рассмотренный здесь материал можно трактовать двояко: как подпадающий под понятие множественной личности, так и не подпадающий. Если мы будем считать, что Сведенборг в обычной жизни – это одна личность, а Сведенборг, путешествующий по небесам и общающийся с ангелами, - вторая личность, то в этом случае Сведенборг – множественная личность. Но ведь можно его жизнь понять иначе. И в этом и в том мире Сведенборг – единая личность, поскольку он контролирует свои состояния, понимает их место, сознательно переходит от одной реальности к другой. На этом втором понимании настаивал и Даниил Андреев в «Розе Мире», утверждая, что его видения не галлюцинации и сновидения, а реальные трансфизические странствия, сохранившиеся в глубинной памяти, позволяющие понять, как устроена подлинная реальность.

«Именно в тюрьме, - пишет Даниил Андреев, - с ее изоляцией от внешнего мир, с ее неограниченным досугом, с ее полутора тысячею ночей, проведенных мною в бодрствовании, лежа на койке, среди спящих товарищей, - именно в тюрьме начался для меня новый этап метаисторического и трансфизического познания. Часы метаисторического озарения участились. Длинные ряды ночей превратились в сплошное созерцание и осмысление. Глубинная память стала посылать в сознание все более и более отчетливые образы, озарявшие новым смыслом и события моей личной жизни, и события истории и современности. И, наконец, пробуждаясь утром после короткого, но глубокого сна, я знал, что сегодня сон был наполнен не сновидениями, но совсем другим: трансфизическими странствиями»59.

Подобных же убеждений придерживаются и другие эзотерики, но, думаю, не все они на самом деле являются целостными личностями, многие из них скорее являются множественной личностью, чем единой.

6. Российский маргинал как множественная личность.

Начну с одного наблюдения на злобу дня. Как психолога и культуролога меня не могли не заинтересовать программы ТВ типа “Окна”, “Моя семья”, “Девичьи слезы”, “Принцип домино”. Даже вынося за скобки искажения и преувеличения, обусловленные жанром - все же это “шоу”, развлечение - нельзя не поразиться поведению героев этих передач. Одни просто помешались на сексе, другие вынашивают и стараются реализовать какие-то странные, не сказать болезненные, идеи, третьи беззастенчиво манипулируют своими друзьями и близкими, у четвертых налицо все это вместе, весь букет. Вот один типичный сюжет.

Молодой человек (“Окна” с Нагиевым) неудовлетворен качеством своих сексуальных отношений с любимой девушкой. Объяснение этому он находит такое: его фалос недостаточно велик. Тогда он принимает такое решение: разработать его, увеличив на десяток сантиметров, но не со своей девушкой, а с другой. Для этого он знакомится еще с одной девушкой и интенсивно занимается с ней любовью, разрабатывая свой орган. На очной встрече, устроенной Нагиевым (это собственно и есть шоу, которое смотрят миллионы зрителей), молодой человек объявляет своей любимой девушке, что любит только ее, но подготовил ей сюрприз, что вторую девушку, которая присутствует тут же, он использовал как средство, чтобы увеличить свой фалос, что теперь их секс будет умопомрачителен, просто райское наслаждение. Правда, реакция девушек и публики для него была совершенно неожиданной: вместо благодарности (ведь любимая получила в подарок сногсшибательный фалос, а вторая девушка – его любовь), обе были в настоящем шоке, заявили, что он настоящий урод, что они не хотят больше иметь с ним дело.

Кто-то может возразить, утверждая, что я взял экстраординарный случай, что молодой человек - настоящий шизофреник на сексуальной почве и одновременно махровый эгоист. Ничего подобного, чуть ли не каждый второй, третий случай, обсуждаемые на телевизионном экране, мало чем отличались в то время (сейчас эти шоу ушли с голубого экрана) от приведенного здесь. Поражают еще несколько моментов: большинство героев вполне нормальные по нашим культурным стандартам люди; они искренне не понимают, в чем необычность их идей и представлений; почему нельзя использовать другого человека как средство; почему нельзя мстить и делать кому-то больно, если страдаешь сам; что необычного в рассказе на всю страну о своей интимной жизни; раз по ТВ показывают, как люди спят друг с другом или убивают себе подобных, то почему, спрашивается, нельзя поделиться с многомиллионной аудиторией, как и с кем спишь сам или в какую патологию въезжаешь. Не менее странно поведение ведущего и зрителей: например, Нагиев все время призывает свою аудиторию “не стесняться своих желаний” (какими бы необычными они ни были), а многие его зрители не сочувствуют несчастьям героев, а напротив, злорадствуют. И конечно, ни ведущий, ни его аудитория не знают, как относится к происходящему: плохо это или хорошо, нормально или нет. А действительно, что сегодня плохо, а что хорошо, где норма, а где уже патология?

В связи с этим я вспомнил о “социальных маргиналах”, наводнивших Россию во вторую половину XIX века. Известно, что социалистическая революция в сто крат усилила процесс маргинализации российского населения: миллионы крестьян переселились в города, миллионы горожан, проживавших до того в малых городах, переехали в большие города; к тому же большевики зачеркнули традиции и ценности, которые складывались много веков, навязав народу искусственный социалистический образ жизни. Все это не могло не способствовать массовой и многомерной маргинализации российского населения.

«Нация, - пишет К.Касьянова, - возникает на развалинах сословного общества. Процессы распада, развивающиеся в этом обществе в эпоху позднего средневековья и в новое время, порождают большое число "отщепенцев" или "аутсайдеров", людей выпавших из прежних устойчивых социальных структур. Усиливается движение больших масс людей из сел в города и между городами. Вчерашние крестьяне становятся ремесленниками, ремесленники и купцы дают своим детям образование. Светское образование получают и многие дети священников. Люди переходят из одних групп в другие часто неоднократно в течение своей жизни»60.

Социальные маргиналы или, как их называет К. Касьянова, аутсайдеры - это люди не просто "выпавшие из устойчивых социальных стркутур", но и вынужденные поэтому опираться на собственную личность, жить, как писал Глеб Успенский, "своим умом" и при этом "своего по части убеждений и нравственности у них ничего нет. Это - совершенно пустой сосуд, который может быть наполнен чем угодно"61.

Что значит «жить своим умом», не означает ли это, что для маргинала требования общества (социальности) - пустой звук, кроме того, сегодня ему на ум придет одна идея, а завтра другая? Другими словами, я предполагаю, что маргинал в указанных двух отношениях очень похож на Билли Миллигана, точнее, наоборот, последний, судя по всему, был маргиналом на американской почве. При этом маргинал - это не обязательно реальный переселенец, перебравшийся из одного места проживания в другой. Значительно чаще в наше время - это человек массовой культуры, у которого по разным обстоятельствам не сложилась инстанция, обеспечивающая связь его поведения с требованиями и экспектациями общества. На место этой инстанции у маргинала встала личность, одержимая различными желаниями и идеями, как правило, не согласованными с социальными нормами и ожиданиями.

К сожалению, маргинализация россиян усугубляется еще несколькими обстоятельствами. Первое – широкая криминализация населения. В советское время через лагеря и тюрьмы прошли миллионы людей, по некоторым данным каждый третий человек. Еще одна треть охраняла заключенных, доносила, оправдывала и поддерживала режим. Исследования нашего времени показали, что само социалистическое государство и власть были в значительной степени мафиозными. Однако пока страх и социалистический порядок действовали безотказно, криминализация была скорее потенциальным социальным явлением. Перестройка и реформа, сопровождаемые кризисом социалистической идеологии и всех общественных ценностей, и неправильно понятой свободой, сделало ее актуальной, криминализация вышла на поверхность и стала массовой.

Второе обстоятельство – главенство естественнонаучного и технического мироощущения. Средний россиянин сегодня склонен искать простые причинно-следственные объяснение своего неблагополучия, многочисленных проблем, которые лавинообразно нарастали после 80-х годов. Точно так же склонен он к простым решениям и действиям, хотя большая часть современных проблем весьма сложные, а их решения соответственно требует и сложных действий.

Наконец, еще одно обстоятельство обусловлено тем, что мы живем не в стабильном социальном обществе, а попали в фазу социальной трансформации: идет формирование новых социальных субъектов, происходит распад социалистического сознания, разворачивается региональное строительство и др. И все это на фоне усиления борьбы за национальный суверенитет и автономию, на фоне оживления и реанимации культурных начал прошлого - языческих, феодальных, имперских, ранне-капиталистических.

Опора социальных маргиналов на собственную личность, жизнь "своим умом", часто ставит их (в плане собственного мироощущения) вровень с социумом, делает соизмеримыми с обществом и культурой, нередко влечет маргиналов в стан критиков и революционеров. Действительно, кто, как не маргиналы, остро чувствуют в отношении себя несправедливость, и кто, как не они, склонны к решительным действиям, направленным на изменение социальной системы или себя самого? Заметим, что подобное направление развития событий подкреплялось и российскими традициями силового решения социальных проблем (конфликтов). Именно из маргиналов во второй половине и конце XIX в. выходят как разночинцы и интеллигенция, так и революционеры и эзотерики разных мастей.

Нельзя ли предположить, что и наши современные герои, да и зрители, - это все те же социальные маргиналы? Только в отличие от маргиналов второй половины XIX века, современные живут в другое время и больше подвержены влиянию средств массовой информации. А что в настоящее время показывает ТВ и кино, о чем рассказывают красочные журналы? Да, все о том же: о неблагополучии, насилии, сексе, всяческих отклонениях и экстремалах. И опять неясно, как авторы этих репортажей и спектаклей ко всему этому относятся: осуждают или нет, предлагают поддерживать эти процессы или, напротив, блокировать их.

Итак, маргинал склонен решать возникшие проблемы, опираясь только на себя, весь мир для него сходится в топосе собственной личности и ее интересов. Но не такова ли одна из предпосылок эзотеризма, шизофрении, социального нигилизма и эгоизма? Как я старался показать, в статье “Природа и особенности эзотерического познания” эзотеризм обусловлен переживанием несоответствия обычного мира и мира подлинного, сверхценностью свободной личности, мировоззрением, в котором объективная реальность истолковывается как производная от установок и ценностей этой личности. Сходные предпосылки и у шизофрении: акцентуированная личность и склонность отождествлять реальность с переживаниями собственного сознания. А кто такой социальный нигилист или потенциальный манипулятор? У них обоих собственная личность на первом месте и та же склонность путать свои переживания и интенции с реальным миром. Кроме того, и эзотерик, и шизофреник, и социальный нигилист, и манипулятор, как правило, рассматривают другого человека (в частности, себя как другого) в качестве объекта своих действий и преобразований; они не в состоянии отождествиться с другим, принять его в себя, пере-жить его события как свои.

Трансформация личности маргинала начинается с того момента, когда последний выходит на объяснение своего неблагополучия, находит причины проблем, с которыми он не может справиться. Если сначала это простое объяснение (“мне плохо, потому что…”), то вскоре объяснение неблагополучия перерастает в ощущение непосредственной и очевидной реальности, назовем ее “деформированной”. В рамках этой реальности маргинал начинает переосмыслять свою жизнь и окружающее, и оказывается, что да, действительно, все подтверждает найденное им объяснение. Последнее связано, во-первых, с тем, что маргинал уже настроен на данное объяснение, во-вторых, он культивирует подобную реальность, поддерживая ее своим поведением и деятельностью, в-третьих, подавляет те реальности, которые противоречат деформированной.

События, если они заходят достаточно далеко, могут принять такой оборот, что все реальности, поддерживающие существующую прежде “непосредственную реальность” (именно в ней маргинал всегда жил), оказываются подавленными, т.е. все их деятельности блокируются. В результате может произойти подавление и самой непосредственной реальности, на место которой становится получившая всю "власть" деформированная реальность. Происходит перерождение психики человека: на основе деформированной реальности складывается новое (оцениваемое другими как эзотерическое, болезненное, эгоистическое, нигилистическое и т. д.) поведение человека. Однако и "старые", бывшие раньше основными, реальности тоже дают о себе знать: они реализуются как в обычных сферах психики, так и контрабандным путем в деформированной реальности. То есть складывается множественная личность. Чтобы лучше понять этот метаморфоз, приведу одну иллюстрацию – повесть Галины Щербаковой «История Устиньи Собакиной, которой не было».

Один типичный сценарий из жизни российского маргинала.

Не так давно в издательстве «Вагриус» вышли три повести Щербаковой, которые, перефразируя классика вполне можно назвать «энциклопедией жизни российского маргинала» («Время ландшафтных дизайнов» М., 2003). Особенно меня поразила «История Устиньи Собакиной». Главная героиня повести, Дита Синицина названная матерью-уборщицей в честь Эдиты Пьехи, ничем последнюю не напоминала. Дита была страшненькой, не знала своего отца, зато хорошо была знакома с бедностью, унижением, несправедливостью. В результате уже к тринадцати годам Синицина решила, «что бедна, нелюбима в классе, и что она отомстит за все это в свое время»62 (стр. 162). Когда Дита «заходилась в мести» - а с ней такое бывало, - горели лицо, шея, хотелось рвать все ногтями, зубами, и она прежде всего видела перед собою отца, которого должна найти и убить. Отца, которого как бы не было «ваще» (163).

Вот в каком нехорошем направлении стала развиваться личность юной Диты Синициной. Когда она подросла, то старалась мстить всем, до кого могла дотянуться. При этом лгала на каждом шагу, «считая, что вранье во всех случаях – удобно и выгодно. Как в сберкассе. Хотя что она знает про сберкассу? Ничего. Сроду у них там ничего не лежало. Проценты же от вранья набегали всем неустанно и без сбоев, поэтому все и врали» (163).

Внешне жизнь Синициной протекала вполне благополучно – отлично, лучше всех, закончила школу, поступила в институт, затем в аспирантуру, вышла на защиту – но за этой витриной во тьме клубились иные облака, прокрадывались опасные звери. Диту съедали зависть и ненависть.

«Все люди – дерьмо. Все! Ей нравится пользоваться в кругу своих (в студенческом общежитии. – В.Р.) самым что ни на есть отборным матом…Она распинает всех и вся (своих же гостей. – В.Р.), потому что так им, сволочам, и надо за все, за все – за мать – идиотку, неумеху, за преподавателя латиниста (переспавшего с Дитой один раз, просто так, из любопытства, а не любит ли страшненькая слаще и страстнее. – В.Р.), за неудобную койку, за все сразу, что было и есть…И она говорит неумным, что они кретины, неказистым – что они уроды. Она раскрывает тайные тайны и коварные замыслы. «Сволочь! – кричат ей, - Какая же ты сволочь!». Она остается одна с грязной посудой в темной комнате, как в яме» (171-172).

В последний период жизненные перипетии разворачиваются стремительно и ужасно. Чтобы ухватить свою синюю жар-птицу – удачу, Дита пытается совратить Володю, талантливого студента первых курсов, невольно толкнув его на самоубийство; избавляется от собственной слабоумной матери, вывезя ее в заброшенную деревенскую местность и оставив в поле одну; присваивает чужую диссертацию и заметки к ней Володи и пытается защитить диссертацию как свою; а когда в последний момент плагиат становится известным и защита срывается, крадет в общежитии первый попавшийся паспорт и, изменив имя и фамилию (вот где появляется Устинья Собакина), бежит из Москвы, мечтая стать автором дамских детективных романов.

«Она напишет роман «Время синицы». Надо писать откровенно, птицы поют открытым горлом, а собаки лают широкой пастью. Они не стыдятся своего голоса. Все это надо бросить людям в лицо – нате! Хавайте, это наше собственное дерьмо, мое и ваше! Я - Устинья Собакина – сделаю это. И пусть задохнутся жабы и прочая ползающая, не умеющая лелать тварь» (212).

Такие вот тараканы и осы ползали и летали в голове Диты Синициной – Устиньи Собакиной на всех порах мчащайся в поезде для завоевания глупого мира. Но неожиданно, вдруг, все оборвалось – Диту убил другой «Собакин», Олежек Корзун. Олежек, сколько себя помнил, мечтал избавиться от своего отца, горького пьяницы миллиционера, любимое занятие которого «было размахивать пистолетом, целиться в жену и детей, а выстреливать в посудный шкаф и заваливаться мертвой тушей до очередного звонка будильника. Олежек решил, что сегодня он отца порешит обязательно, а сам подцепится к какому-нибудь товарняку – только его и видели.

И вот тут странно, - пишет Щербакова, - начинают сближаться два побега: побег воровки, мечтающей о писательской славе, и побег мальчика-семиклассника, мечтой которого был велосипед и бандана» (213). Прежде чем реализовать задуманное, убить отца, Олежек решил потренироваться. Вынул у спящего родителя пистолет, пошел к железной дороге, спрятался за валун, а когда пришел поезд, расстрелял его.

«Не долетела Синичка до Устиньи Собакиной. Русское пьянство – это вам не лужа поперек пути, через которую можно при желании и перепрыгнуть. Русское пьянство с его бесконечными отростками и корнями вверх – это судьба. Фатум. Рок. Пуля юного мстителя попала Дите ровнехонько в середину лба. Олежек видел перед собой отца и именно такую смерть ему намечтал. Но ведь сказано: пуля – дура, целишься в мечту, а убиваешь жизнь» (212).

Символично само название повести. Кто перед нами? Кто есть, а кого нет? Синицина, ненавидящая всех, говорящая одно, но думающая всегда другое? Впрочем, как и вся Россия.

«Что живем в лучшей стране, а главная ложь – в самой справедливой. Что весь мир нам завидует и уж полмира идет нашим путем, потому как у нас человек человеку друг, товарищ и брат. Дита примеряла все на себя и чувствовала: жмет и трет. Не то. Мать проклинала дом и жителей, которые специально ей сорили. Дита проклинала мать, что та была дурой и тупицей и не сумела вывернуться из темноты и нищеты. Ненавидела школу, которая жалела ее, некрасивую отличницу, которую нельзя ставить в первый ряд. Стану! – кричала себе Дита. Стану первее всех, а будете мешать – растопчу. Вот это «растопчу» из какого-то детского стишка проросло ее особенно» (163).

Кто перед нами? Подающая надежды аспирантка или бездарная, круглая отличница, готовая «съесть чужой мозг», но не имеющая подлинного таланта и интереса к науке?

Провинциалка Дита Синицина, дочь уборщицы-идиотки или молодая ученая звезда, а еще лучше модная писательница детективных романов Устинья Собакина?

Кто - законопослушный гражданин, он же господин (раз меня не поймали, я - гражданин и господин, и прошу меня не беспокоить) или убийца собственной матери и воровка?

Жалкое зрелище человеческого падения или поднимающее голову чудовище? Переспав со своим бывшим одноклассником Прохоровым, ради мести латинисту и меркантильного интереса, Дита колеблется, а не перерезать ли спящему Прохору горло, так, на всякий случай, чтобы не выплыла ненужная информация.

Присвоив тетрадки покончившего жизнь Володи и диссертацию филолога Рахили Бесчастных, Дита размышляет:

«Сплошь и рядом люди поедают чужие мозги, а некоторые даже не в переносном смысле. Вот сейчас у нее в руках тетради глупого мальчишки и диссертация старой тетки. Это же ее счастье, ее удача. Ей даже не пришлось его убивать – сам ушел под воду» (182).

Но вот Рахиль, задумавшую вдруг на старости лет поехать в Москву и защищать докторскую диссертацию, Синицина твердо решила убрать со своего пути.

«Нужны были деньги, и не маленькие, на поездку в Москву. Там крутятся большие деньги, там придумываются идеи, там стоят бокалы с пенящимся вином. И туда поедет эта овца Рахиль, на которую она, Дита, и пустит трамвай» (184).

И пустила, следуя сценариям современных мыльных опер. Сначала Дита состряпала пасквиль на работу Рахили Бесчастных и с помощью приятеля-журналиста, заплатив в очередной раз собственной натурой, опубликовала его в печати. Потом подбросила эту статейку Рахили, только-только пришедшей в сознание после операции (приезд Рахили Москву случайно совпал с обострением ее болезни, поэтому она попадает на больничную койку).

«Две розы лежали у нее на груди в завернутой газетке. Она развернула ее, листочки розы были мокрые и прилипли к большой статье «Филологическое мародерство». Взгляда хватило, чтобы понять: это ее книгу размазывали по стенке, не оставляя ей права не только что на защиту, а на саму жизнь. Ибо она, Рахиль, была примитивна, глупа, скудоумна, стара, наконец, и не современна.

Ей захотелось закричать, потому что вместе с этими словами в нее вошла боль, и Рахиль понимала, что ей эту боль не вынести, что это уже конец конца…» (202).

Личность Диты двоится, ускользает как определенная реальность, Синицина-Собакина и есть, и ее нет. Но не так ли ускользает от нас и множится социальная реальность? Кто взорвал мирных граждан в Москве, Нью-Йорке и Лондоне? Мстители, сумасшедшие, борцы за социальную справедливость, купленные за деньги наемники, исламские фундаменталисты, безнравственные спецслужбы, саудовские нефтяные шейхи?

В третье повести Щербаковой «Ангел мертвого озера», замыкающей книгу, бомбистом собирается стать спятивший почтенный отец семейства, Иван Иванович, случайно узнавший, что его единственная дочь Варя - лесбиянка. Но отцовское открытие только повод, к террору Ивана Ивановича толкает психическое заболевание. Обострение болезни (шуб) у потенциального бомбиста случайно совпадет с реальным терактом. Иван Иванович оказался на Пушкинской площади, где в этот момент гибнут невинные люди. В голове его все склеивается: Ивану Ивановичу кажется, что это именно он бросил бомбу.

«Он ходил без ума по Москве и оказался на Пушкинской. Встал у перехода. Боже, сколько их, людей, не отобранных правилами жизни, а существующих бессистемно, как рыбы в океане…А потом и его слегка тряхнуло, потому что осыпались стекла и лопались стены. Ему что-то кричали, звали помочь, но он думал, что вот он сделал то, что хотел, он их взорвал – людей. Он не помнил, как он достал бомбу, не помнил кого хотел взорвать. Но вот взорвал же! Видимо, эту женщину, если запомнил. Да! Да! Ее. Она еще подошла и посмотрела на него. Б…ь» (293-294).

Но вот что симптоматично. Намерения и мотивы Ивана Ивановича были вполне серьезные, они мало чем отличались от тех, которыми руководствуются настоящие террористы. Не случайно, к окончательному решению Ивана Ивановича склоняет Владимир Ильич – главный фундаменталист ХХ века; по сравнению с ним Усам бен Ладен выглядит всего лишь как старательный ученик.

«Слишком много народу в Москве, – думал Иван Иванович, - и слишком много бракованного…Как эти меньшинствующие… Он вспомнил свой сон и то, как маленький, но самый умный человек сказал ему глаза в глаза: «Много нас». Если б договорил, то сказал бы: «порченных». Такая мудрость простых слов, рожденных поворотом головы Ленина исключительно для Ивана Ивановича, вернула к простой мысли: если нас много, значит, надо, чтобы стало меньше. Надо помочь вождю» (285, 293, 294).

Была Собакина или нет? Бросил Иван Иванович бомбу? И да и нет. Многие из россиян сегодня в пути: из этого мира в тот, из одной семьи в другую, из благополучной жизни в бомжи, из криминального сообщества в Думу или банк, из России в Израиль или Америку, из этой неправильной жизни в подлинную (к Христу, Аллаху или Будде), из трезвости в алкоголь или дурь.

Человек в пути, вдруг, почувствовавший, что вышел из ниоткуда, из ничто, а впереди осуществление заветной мечты, все - это маргинал. Чтобы подчеркнуть, акцентировать исходный пункт, источник маргинальности, Щербакова лишает Диту и отца, и матери (какая же это мать, если она уборщица и слабоумная!), и достатка, и, главное, человеческой духовной сути – совести и нравственности, которые не позволяют издеваться над другими людьми, не говоря уже об убийстве себе подобных.

В повести «Ангел мертвого озера» лесбиянка (не столько по наклонности, сколько в силу обстоятельств) Вареничек, живущая с дочерью Ивана Ивановича – тоже типичный российский маргинал. Она детдомовская, не москвичка, прописана и живет в общежитии, по части же культуры и нравственности «прошу не беспокоиться». Мечтая выйти замуж за шофера Эдика, с которым она параллельно спит, Вареничек продумывает варианты того, как избавиться от полюбившей ее Вари и ее матери.

«Вареничек много вариантов прокрутила в головенке – и своих, и товарищи-сироты подсказали. Их тут в Москве тьма-тьмущая.

Ну, к примеру, прихлопнуть бабку за тысчонку-две деревянных – желающих в их подвальной компании не сосчитать. Тогда они с теткой (Варей. – В.Р.) переезжают в квартиру, и та ее прописывает. Потом можно потерпеть годок – пусть налижется – столкнуть ее с балкона…Или сбросить тетку в метро под поезд. Она такое в кино видела. В толпе кто заметит, если самой заорать покруче и грохнуться в обморок. В общем, вариантов не счесть. Грибы поганки отдельно стушить в сметане, а себе беленькие. Главное, не перепутать, но она себе не дура» (313).

Кстати, вот еще одна примета нашего маргинала: у него фантазии, навеянные СМИ, все же постоянно путаются с действительностью. Раз в кино или ТВ показали, значит такое есть на самом деле. Но может быть, и не так уж не права была Дита, размышлявшая на пороге перевоплощения в иную жизнь.

Дата добавления: 2015-11-04