— Наверное, потому, что меня об этом никто не спрашивал, — озадаченно вскинув брови, пожал плечами Маариф. И опять я не увидел и толики фальши; он действительно искренне удивился. — А что, была клятва, и даже запрос?
— Запрос был из ЦСА и из царской канцелярии.
— Ого, — присвистнул он. — Какие дела делаются в мире! И давно был запрос?
— Больше недели назад.
— Не знаю, я саботирую заседания Совета Дома уже месяца два; у меня эксперименты, мне как-то не до говорильни, — вновь пожал плечами Идар-ай-Аль.
— Странно. Некоторые люди утверждали, что ты отказываешься, как и все прочие.
— Например? — вопросительно вскинул брови Маариф.
— Пирлан Мерт-ай-Таллер, например.
— Сладкий мальчик Пир? — очень удивлённо вскинув брови, насмешливо ухмыльнулся он.
— Почему «сладкий мальчик»? — в свою очередь удивился я.
— Кхм, — смущённо кашлянул Иллюзионист. — Да так. Придумал ему тут один шут доморощенный прозвище… Очень удачно прилипло. Правда, думаю, он сам о нём не знает.
— Шут?
— Шака. Ну, то есть, Шакур. Он в работает лаборантом исследовательской части Дома, иногда мне помогает. Фамилии его я, уж извини, не скажу; но в канцелярии должны знать.
— И в связи с чем к Пирлану прилипло это прозвище? — уточнил я. Хотя определённые предположения в свете вышесказанного появились.
— Да всё с тем же Юнусом, гнить ему в мешке. Никто их, правда, никогда за недостойным не заставал, но уж больно нежно они друг к другу были привязаны. Вернее, этот твой Пир к Амар-ай-Шрусу. Плюс, учитывая, что женщинами Мерт-ай-Таллер не слишком-то интересуется, — за столько лет ни одной серьёзной интрижки, ни одного слуха постельного толка в тесном коллективе, это надо постараться, — сложно не заподозрить такой вариант. Но это так, злобные шутки циничных людей; никто к нему под одеяло не заглядывал.
— Раз уж разговор зашёл о личной жизни, в связи с чем ты развёлся с первой женой? — вновь сменил тему я.
— Случайно выяснил, что она мне всё это время изменяла, — ухмыльнулся он. — Представляешь, как здорово на пятнадцатом году счастливой семейной жизни, имея двух детей, чисто случайно выяснить, что ты после перенесённой в четырнадцать лет болезни вообще-то немного бесплоден?
— А твоя новая жена?
— Во имя богов, а моя райская птичка-то тебе на кой сдалась? — озадаченно вытаращился на меня Иллюзионист. — А, всё, сообразил, это ты мою личностную характеристику собираешь, — хмыкнул он. — Итаф чудесная девочка.
— А как же наследник-маг?
— В смысле?
— Утверждали, что ты настолько хочешь наследника с магическим даром, что именно поэтому выгнал первую жену.
— Ух ты, сколько нового о себе можно узнать, — расхохотался он. — Во-первых, повёрнут на чистоте крови был мой отец. А я просто не люблю бесполезных людей и бездарей, поэтому в общем-то можно сказать, что большинство не-магов я тоже не люблю. Во-вторых, жену я действительно выгнал. Но её, насколько я знаю, очень быстро подобрали. А, в-третьих, я, как любой нормальный мужик, действительно хочу сына. Уточню, своего сына. Учитывая, что я оказался излечим, шансы у меня есть. Ну, что? Есть чем меня огорошить, или я могу идти? — весело улыбаясь, поинтересовался он. — Боюсь, рабочее настроение ты мне испортил, так что я уже не спешу.
— Есть ещё вопрос. Почему Мерт-ай-Таллер отказался от места Владыки?
— Наверное, потому что ему никто не предлагал, — хмыкнул Маариф. — Владык и так слишком много, куда ещё брать? Да и кандидатуры есть поинтересней, чем… Пирлан. Он слишком никакой, чтобы быть Владыкой. Вот папаша его, насколько я помню, был тот ещё специалист, с железной волей и характером, а этот не удался.
Несколько секунд мы помолчали.
— Не люблю работать с Иллюзионистами, — наконец, проговорил я. — Вот сижу я и думаю, верить тебе или не верить? По отзывам твоих коллег у меня сложилось впечатление, кардинально отличающееся от того, что я вижу.
— По чьим отзывам, интересно? Пирлана? — усмехнулся Иллюзионист.
— Аббас Зунул-ай-Миц, например, утверждал, что ты жестокий мстительный человек, не терпящий чужой воли и не прощающий отказа.
— О, да! — вновь рассмеялся Иллюзионист. — Вот это в точку. Управлять мной не получалось даже у папаши, чтобы ему в мешке икалось; память у меня очень хорошая, и ошибок я не прощаю. А ты, конечно, отличный источник выбрал. Кроме старого маразматика никого больше не нашёл?
— Он производит впечатление разумного и вполне здорового человека.
— Он это умеет, да, — ухмыльнулся Идар-ай-Аль. — Впрочем, здесь меня легко можно проверить: покажи Аббаса какому-нибудь Целителю, который в мозгах понимает. Он действительно болен.
— Хорошо, а про… сладкого мальчика что ты можешь сказать? Помимо привязанности к Юнусу.
— Да толком ничего, — пожал плечами Маариф. — Я с ним не общался никогда. Тихий, незаметный, вроде как неплохой учитель, и дело это любит. Никаких гадостей про него сказать не могу, если ты об этом. Разве что именно это и настораживает, — хмыкнул он. — Слишком он положительный. Никаких вредных привычек, никаких скандалов. Я таким людям обычно не доверяю. Хотя… я вообще никому не доверяю, — он насмешливо махнул рукой.
— Ладно, думаю, пока на этом всё. Где тебя можно найти в случае необходимости? Здесь?
— Ну да, я провожу тут большую часть жизни, — пожал плечами Идар-ай-Аль, поднимаясь на ноги.
— Маариф, — окликнул я Иллюзиониста, когда тот отошёл на несколько шагов. — А почему «райская птичка»?
— Что… а! Да это старая пошлая несмешная шутка, что когда женщина в раю, она поёт как птичка. У моей Итаф просто есть такая милая привычка, — рассмеялся он. — А что?
— Любопытство, — пожал плечами я.
— Тогда личный вопрос за личный вопрос. Можно мне будет познакомиться с этой девочкой, дочкой Базилы?
— Зачем? — уточнил я.
— Мне… стыдно, что я так и не вспомнил о Базиле. И крайне любопытно, что у них с Рошаном получилось. Да и не оставляет меня сейчас мысль, что если бы я был умнее или более везучим, эта девочка могла бы быть моей дочерью. К тому же, может быть, я мог бы ей помочь? Если она вляпалась в историю с Дайроном Тай-ай-Арселем, ей может пригодиться любая помощь. Я бы не спрашивал и так полез, но, боюсь, тогда ты меня точно посадишь под замок, — хмыкнул Иллюзионист.
— Пока не стоит, — после короткой паузы качнул я головой. — Потом. Если окажется, что ты действительно невиновен.
Иллюзионист весело покачал головой и ушёл, а я остался в раздумьях сидеть на скамейке.
Разговор с Маарифом меня, мягко говоря, озадачил, потому что переворачивал всё с ног на голову. Если до сих пор Идар-ай-Аль был главным подозреваемым, то сейчас я в этом уже сомневался. Сейчас я ещё больше сомневался в Пире. И попробуй пойми, не то я попал под обаяние и повёлся на игру Идар-ай-Аля, не то пытаюсь выгородить старого друга. И как их можно проверить, если выходит слово против слова? Допрашивать остальных Владык? Вряд ли я услышу что-то новое.
Правда что ли прибегнуть к помощи Его Величества? Уж он легко выпотрошит обоих, и всё сразу встанет на свои места.
Прикинув время, решил сначала вернуться в морг, чтобы успеть к визиту специалиста, а потом уже по результатам составить список вопросов и снова навестить царя как самое заинтересованное лицо.
Специалист был выходцем из Нижнего мира, и своим появлением произвёл настоящий фурор. Этой братии в нашем мире вообще довольно немного, поэтому возможностью поглазеть на гостя попытались воспользоваться все, кто был не очень занят и у кого был повод заглянуть в морг. По моим наблюдениям это оказалась добрая половина сотрудников ЦСА.
Впрочем, к чести демона он на такое внимание к своей персоне взирал со снисходительным философским спокойствием.
— Знаете, друг мой, — мягким бархатным голосом с лёгким акцентом проговорил он, пока препараторы шустро готовили материал к осмотру и красиво раскладывали на столике заранее подготовленные по списку материалы. — Нашим мирам надо как-то упрочнять культурные связи. Мне кажется, такое внимание — следствие недостатка общения.
— Боюсь, упрочнение как вы выразились «культурных связей» нашему учреждению точно не пойдёт на пользу, — хмыкнул я в ответ. — Прошу, Кушшаа-аран[9], всё готово.
Кушшаа был довольно пожилым по меркам своих сородичей мужчиной с совершенно лысой макушкой, на которой блестели тщательно отполированные загнутые рога с притупившимися кончиками. Мне его рекомендовали как лучшего из присутствующих в нашем мире специалистов, и привередничать смысла не было. Тем более, держался он действительно как профессионал: движения были точные и уверенные, никакого волнения, никакой суеты.
— Так, ну, этот — определённо, перевёрнутый, — сообщил он минут через пять шаманских манипуляций над телом Тай-ай-Арселя.
— Поясните, пожалуйста, а то я не вполне понял принцип и значение этого слова, — попросил я.
— Если откинуть детали, всё довольно просто, — пожал плечами Кушшаа, осторожно протирая инструментарий и раскладывая всё обратно по местам. Свечи, какие-то перья, порошки, несколько ножей, огонь-камень. — Два связанных кровью человека могут поменяться местами. Если точнее, тела меняются, но минимально для достижения правдоподобия, и только тела. Содержимое желудка, некоторые примеси в крови, — всё это остаётся прежним. Они как бы не являются частями тела. Ещё первое время после обмена сохраняется прежняя аура; и если человек в этот момент умирает, умирает он с чужой аурой, что мы здесь и наблюдаем.
— А каким образом может получиться кровная связь?
— Ну, самый простой — близкое родство, как здесь.
— А связь кровников? — настороженно уточнил я.
— А как она получается? — заинтересовался собеседник. Пришлось вкратце объяснить процесс. — Нет, увы, такой вариант невозможен. То есть, связь получается действительно очень интересная и прочная, но основана она на иных принципах. Тут скорее имеет место магия разума, нежели магия крови.
— И как осуществляется этот переворот?
— В принципе, не очень сложно. Точнее, это несложно для нашего мира, а вот кто мог провернуть подобное здесь? Имеется одно немаловажное ограничение: по меньшей мере один из двоих меняющихся должен быть специалистом в магии крови. До недавнего времени я считал, что подобное невозможно в вашем мире. Если же кто-то из ваших людей научился пользоваться магией крови… боюсь, у вас, да и у нас всех большие проблемы, — вздохнул он, между тем передвигая столик с инструментами ко второму телу.
— А если этот второй был полукровкой? — предположил я. Какая-то мысль отчаянно билась на самом краю сознания, как будто я уже когда-то что-то обо всём этом слышал, но никак не могу вспомнить, что и где.
— Это был бы самый лучший для нас всех вариант, — мягко улыбнулся он, бросив на меня задумчивый взгляд тёмно-красных глаз. — Полукровки порой обладают необычными способностями.
— Инициатором этого переворота должен быть именно маг?
— Да. Но он совершенно не обязательно должен понимать, что именно делает, — хмыкнул Кушшаа, колдуя над вторым телом. — В вашем случае, насколько я понимаю, скорее всего имел место обман. Потому что именно тот человек, который лежит у вас на столе, и является магом. А вот полукровка он, мой соотечественник или очень талантливый человек, я, увы, определить не могу, пока нет второго участника переворота. Так, а этот господин на своём месте. Всё, это все? Только двое?
— Да, благодарю. И ещё один вопрос. Точнее, два. Во-первых, сколько лет может быть этому магу? Он может быть ребёнком, или должен быть взрослым?
— Дар обычно просыпается в половозрелом возрасте. Не знаю, во сколько созревание могло наступить у полукровки; у нас оно происходит в пересчёте на ваши годы лет в шестнадцать-восемнадцать, у вас — около тринадцати. Вероятно, где-то в этом диапазоне. А второй вопрос, надо думать, относительно вероятной личности его матери? — хмыкнул он. Я только кивнул в ответ. — Я не припомню, чтобы в вашем мире пропадал кто-то из женщин моего народа, но это ни о чём не говорит. Она вполне могла попасть сюда незаконно, как самостоятельно, так и в виде контрабанды. Кроме того, ей не обязательно было пропадать; она могла родить ребёнка и отдать его отцу. Может быть, даже за деньги. У нас к детям более спокойное отношение, чем у вас. Наверное, оно продиктовано большей продолжительностью жизни.
— Благодарю, Кушшаа-аран, вы очень мне помогли. Вот, пожалуйста, протоколы осмотра; если вас не затруднит, заполните их самостоятельно и подпишите. Обещанный гонорар, в соответствии с нашей договорённостью, будет сегодня вечером доставлен вам домой.
— Понимаю, формальности, — сдержанно улыбнулся он, присаживаясь к притулившемуся в углу препараторской письменному столу. Писал гость из Нижнего мира быстро и уверенно, явно не испытывая никаких трудностей в обращении с чужим языком. — Вот, прошу, всё готово, — сообщил он, протягивая мне безукоризненно заполненные бланки. Сразу видно человека, привычного к бумагомарательству.
— Пойдёмте, я провожу вас.
— Буду премного благодарен, — иронично улыбнувшись, кивнул он. До выхода мы добрались быстро и молча; в моём присутствии близко подходить к интересному субъекту любопытствующие избегали, так что проблем и задержек не случилось.
— Ещё раз спасибо за консультацию. Если возникнут другие вопросы по той же теме, могу я обращаться сразу к вам? — поинтересовался я, ожидая, пока к нам подрулит ожидавший на противоположной стороне дороги экипаж.
— Да, разумеется. Всегда приятно иметь дело с серьёзным деловым человеком, — со своей, я так понимаю, обыкновенной мягкой вежливой улыбкой кивнул он. — Всего доброго и успехов в этом деле.
— Благодарю.
Гонорар за консультацию Кушшаа запросил воистину баснословный, и великодушно не стал поднимать цену за второго покойника. А я не стал торговаться; всё равно необходимую сумму я планировал получить лично у царя, а не проводить через канцелярию ЦСА, где мой запрос в лучшем случае пройдёт недели через две, а в худшем вообще окажется благополучно похоронен под кипами прошений.
Собственно, к высочайшему наблюдателю всего расследования я и тронулся прямо от того же порога, от которого проводил демона.
В этот раз, правда, царя пришлось ждать дольше: этот мой визит не был обговорен заранее. Его Величества в данный момент не было в рабочем кабинете, он проводил какое-то жутко протокольное и бестолковое совещание в Полуночном дворце. Но неизменный царский секретарь обнадёжил меня известием, что мероприятие должно кончиться довольно скоро, а после него царь собирался прибыть и поработать с документами перед встречей с какими-то послами, так что у меня были все шансы вклиниться. Если, конечно, совещание не затянется сверх всяких приличий; но с такими официальными сборищами всё обычно бывало очень точно, по часам, секунда в секунду. Это рабочие визиты и встречи порой носили непредсказуемый характер.
Испросив у хранителя приёмной письменные принадлежности и получив с ними в комплекте удобный планшет с зажимом для комфортного письма на коленях, я углубился в систематизацию полученных сведений и заодно составление промежуточного доклада о ходе расследования собственному прямому руководству. Оно, конечно, принимало во внимание важность дела и царский контроль, поэтому особо меня не теребило, но это не равнялось разрешению забывать собственные обязанности.
В приёмной было пусто, если не считать углублённого в собственные дела секретаря. И тем не менее я периодически вскидывался; было такое чувство, что кто-то за мной пристально наблюдает, и оно мне очень не нравилось. Учитывая, что секретарь в мою сторону вообще не смотрел, впору было задуматься о собственной вменяемости.
Я уже почти закончил с отчётом, когда дверь в приёмную распахнулась с грохотом, как будто её открыли ударом ноги. На пороге сначала появился скромно одетый субтильного вида юноша с отсутствующим выражением лица, оглядел комнату, почему-то задержался взглядом в пустом углу, и молча проследовал к кабинету. Вслед за ним вошёл Его Величество в сопровождении нескольких придворных. Я даже знал их имена, — это были крупные чиновники разных направлений, — но ни один из них не представлял для меня интереса, и ни одному из них не был интересен я.
— Ваше Величество, — я как мог поспешно поднялся на ноги и склонился в приветственном поклоне.
— А, подполковник. Никак, новости?
— В какой-то мере, Ваше Величество. Прошу уделить мне немного вашего дражайшего внимания.
— У тебя там много? — досадливо поморщился он.
— Нет, минут на пять. Всего пара вопросов, если быть точным.
— Ладно, тогда пошли. Господа, подождите меня здесь, — обратился он к сопровождающим лицам. Лица, одарив меня досадливыми взглядами (хорошо их понимаю, вряд ли у них есть уйма свободного времени), забормотали что-то согласно-смиренное в духе «разумеется, как Вашему Величеству будет угодно». А мы — царь, и вслед за ним я, — по приглашающему жесту субтильного паренька, возникшего на пороге кабинета и уступившего дорогу, прошли на рабочее место владыки Флоремтера.
— Что там у тебя?
— Во-первых, вот, ознакомьтесь, — я, аккуратно развернув, протянул царю соглашение с демоном, в котором была оговорена суть и примерное содержание услуги. — Специалист подтвердил, что труп принадлежит не Тай-ай-Арселю, на что у меня имеется протокол. Это какой-то хитрый обряд по обмену телами, основанный на магии крови. Если откинуть предположение о том, что кто-то из наших сумел вдруг освоить это искусство, нарушив волю богов, рабочая версия простая. У вашего родственника имелся неучтённый сын-полукровка от женщины из Нижнего мира, обладавший даром кровной магии. Именно его труп сейчас лежит у нас в управлении. Обряд он проводил сам, но, надо думать, не вполне понимал его суть и последствия. Так что сейчас по городу совершенно безнаказанно бродит ваш кузен в шкуре собственного сына. Не удивлюсь, если окажется, что у него заранее подготовлены документы, и сын этот признан законным. То есть, именно он будет наследником в случае гибели вас, вашей супруги и сына, так что Тай-ай-Арселю даже воскресать не надо будет. Это первое.
— Складно получается, — одобрительно кивнул царь, торопливо строча собственной рукой какую-то бумагу. — Ладно, с этими жертвами иномирной магии другие люди разберутся, и поисками кузена я их озадачу. Может, и выяснят, откуда взялся тот несчастный полукровка. Давай дальше, это ведь не всё?
— Нет. Ещё у меня есть вопрос. Имя Рошан Тай-ай-Ришад вам о чём-нибудь говорит? — договаривал я машинально. При звуке имени царь отложил свою писанину и пристально уставился на меня тяжёлым немигающим взглядом.
— Говорит, — медленно кивнул он, не отводя глаз. Я послушно сдался первым, уткнувшись взглядом в стол, — не мне с ним тягаться, — но по-прежнему ощущал на себе тяжесть царского внимания. — Я подумаю и решу, что тебе стоит знать о нём, а что нет. Почему ты им заинтересовался?
— Он был отцом магистра Лейлы Шаль-ай-Грас; мне кажется, я об этом говорил, разве нет? — растерялся я, пытаясь вспомнить, упоминал ли я это имя в присутствии Его Величества, или нет.
— Во-от оно как, — протянул он задумчиво. — Это многое объясняет. Нет, не говорил. Но это понятно, откуда бы тебе знать, — пробормотал царь себе под нос и насмешливо хмыкнул. — Положительно, ты последнее время здорово меня развлекаешь, подполковник. А почему ты решил спросить про него меня?
— На самом деле, исключительно благодаря данной ему одним Иллюзионистом характеристике. Рошан казался обычным человеком без прошлого; может быть, наёмным убийцей. Но тот маг утверждал, что у Тай-ай-Ришада были манеры аристократа высокой пробы, а не наёмника. Я, признаться, подумал, что он работал на какую-нибудь секретную службу, подчиняющуюся лично вам, поэтому и решил уточнить, — как мог подробно пояснил я. И мне показалось, при этих моих словах царь ощутимо расслабился. К чему бы это?
— Интересно, интересно. И кто это у нас такой наблюдательный?
— А это следующий вопрос, — я позволил себе ироничную улыбку. — Владыка Иллюзий Маариф Идар-ай-Аль, что вы можете о нём сказать? Просто я зашёл в небольшой тупик. У меня есть две кандидатуры на роль одного из основных подозреваемых, и я никак не могу понять, который врёт, а который говорит правду. И в случае кого из них мои личные впечатления заставляют меня ошибаться.
— До того, как вскрылась вся эта дрянь с домом Иллюзий, он казался мне отличным парнем, а сейчас я уже не уверен, — хмыкнул царь. — Я же его подробно не потрошил. Я никого из них не потрошу; может, напрасно, и стоило бы. А кто второй подозреваемый?
— Прилан Мерт-ай-Таллер, — ответил я. — Он…
— Знаю, знаю, — отмахнулся Его Величество. — Этого я тоже пару раз видел, и отца его хорошо помню. Задачка, да… Этот мне тоже казался вполне приличным. Но я понял, к чему ты клонишь; желаешь поймать змею моими руками? — беззлобно хмыкнул он. — Похвальное желание. Приглашать их по одному лучше не стоит, но на завтра, ближе к полудню, я потребую к себе всю кодлу и для отвода глаз ещё пяток сильных магов. Изволю гневаться, что они плюют на мои распоряжения, и никак толком не ответят на запрос о клятве, и под это дело проверю обоих.
— Да, кстати, ещё одна новость, — опомнился я. — Юнус Амар-ай-Шрус повесился.
— Мне уже доложили, — махнул он рукой. — Но ты правильно напомнил; тоже дополнительный повод всех собрать. Самоубийство Владыки сложно назвать рядовым событием. Ещё что-нибудь? — насмешливо уточнил он, протягивая мне подписанную бумагу, в которую я не спешил заглядывать.
— Не знаю, может, это не моё дело, — решился я. — Но в вашей приёмной меня посетило ощущение пристального взгляда. И кажется мне, что это не галлюцинации. Я хотел на всякий случай…
— Не беспокойся, тебе не показалось. Это… тоже мера предосторожности, есть там одно полезное существо, — усмехнулся он. — Но странно, что ты заметил; её мало кто может почуять. Надо подробнее уточнить этот вопрос. Ты, кстати, передай своей Иллюзионистке, что её моё завтрашнее приглашение тоже коснётся; она же сейчас у вас в ЦСА прячется?
— Может… — неуверенно начал я.
— Нет, не может, — ухмыльнулся монарх. — Я, конечно, понимаю, что ты за неё беспокоишься, но не волнуйся, я не обижу.
— И не думал даже, — искренне возразил я.
— И коллеги при мне не обидят. И смотри не вздумай вместе с девчонкой притащиться, всё испортишь! — шутливо погрозил пальцем он.
— Как можно, — неловко хмыкнул я, опять борясь с приливом иррациональных чувств и стремлений. Для разнообразия, они не казались мне необъяснимыми, были вполне понятны, но раздражали от этого не меньше.
Именно этого мне и хотелось: если не спрятать Лейлу от всего мира, то хотя бы привезти её сюда под собственной охраной. Логика настойчиво возражала против этого поступка: беспокойство беспокойством, но объективно в Полуденном дворце женщина в куда большей безопасности, чем даже в ЦСА. Несмотря на перспективу неприятной для неё компании. В конце концов, Юнуса там не будет, а остальные вряд ли сумеют вывести её из себя; я всё-таки отдаю себе отчёт, что эта девочка — сильный маг.
— Ну, вот и славно. Ещё вопросы есть?
— Пожалуй, пока нет. Разрешите идти?
— Иди. И к Иллюзионистам сегодня больше не суйся, не спугни. Лучше посмотри место церемонии Возложения и подумай; я уже голову сломал, прикидывая, что и где надо предусмотреть. Вдруг, свежим взглядом что и углядишь. А завтра приходи, как я с Иллюзионистами разберусь; обсудим результаты. Удачи тебе.
— И вам, Ваше Величество, — склонился я возле двери и, повинуясь взмаху царской руки, вышел.
Сегодня у меня уже не было никакого желания куда-то ехать и что-то там рассматривать. Это вполне могло подождать до завтрашнего утра, а вот доклад добить стоило.
Впрочем, я прекрасно понимал, что это отговорки. Мне просто очень хотелось увидеть Лейлу и, может быть, попробовать помочь ей с моральной подготовкой к завтрашнему мероприятию.
Но мечтам этим в любом случае не суждено было сбыться, как не суждено мне было сегодня добраться до моста. Не случилось ничего экстраординарного, просто я вспомнил ещё о нескольких важных мелочах.
Начал я с визита к Великому Целителю. Во-первых, стоило ещё немного его порасспросить, а, во-вторых, рассказать про дочку Амар-ай-Шруса и попросить её навестить; я искренне сомневался, что она последует моему совету. И, кстати, в-третьих, попросить составить заключение о Аббасе Зунул-ай-Мице или посоветовать человека, к которому можно обратиться с этим вопросом.
Кого сложно было не застать дома, так это Тахира. Целитель открыл мне дверь собственной рукой, и был он умиротворён и вполне благодушен.
— О, какие гости! Ну, заходи, рассказывай, что там у тебя случилось, — иронично хмыкнул он, пропуская меня внутрь.
— С чего ты взял, что что-то случилось? — уточнил я, проходя в помещение.
— Можно подумать, без уважительной причины ты бы ко мне заявился, — Тахир пренебрежительно фыркнул. — И Лейлу вот тоже запер, чем мне теперь развлекаться?
— А чем ты развлекался до знакомства с ней? — растерянно уточнил я. Со слов Целителя можно было сделать вывод, что до встречи с Иллюзионисткой он только вдохновенно страдал от одиночества и скуки, и теперь я отнимал у него последний шанс на нормальную жизнь.
— Неважно, мне сейчас вы двое гораздо интересней, — проворчал Хмер-ай-Моран. — Выкладывай, с чем пожаловал.
— Юнус Амар-ай-Шрус повесился, — начал я с главного.
— Это печально, — поморщился мужчина. — Я бы не отказался вскрыть ему брюхо собственной рукой. Но чего ты хочешь от меня в связи с этим прискорбным фактом?
— Я хотел попросить тебя посмотреть его дочь, — не стал юлить я. — Девочка на протяжении многих лет была свидетельницей развлечений папаши; мне кажется, ей в такой ситуации помощь нужна ещё больше, чем её матери.
— Резонно, — сурово нахмурившись, медленно кивнул Тахир. — Нет, определённо, он очень легко умер!
— Я начинаю подозревать, что так думают все, кто хоть немного его знал, — хмыкнул я. — Но Караванщику в мешок этого психа, меня вот ещё что интересует. Посоветуй кого-нибудь из своего Дома потолковее, чтобы смогли определить, насколько маг-Иллюзионист вменяем. Надо бы проверить одного типа, есть версия, что он псих, но успешно притворяется нормальным. Это может быть опасно, не говоря уже о том, что грош цена тогда всем его показаниям. Я думал попросить тебя лично с этим разобраться, но, пожалуй, не стоит тебя лишний раз таскать туда-сюда.
— Спасибо тебе, добрый человек, — ехидно хмыкнул Хмер-ай-Моран. — Позаботился. Ну, записывай, что ли. Имена, явки, пароли, — хихикнул Целитель. Потом, опомнившись, смущённо кашлянул. — Ты извини, я тут последнее время немного увлёкся шпионскими детективами. Пиши, в общем, я тебе нескольких назову, бери любого, они все толковые и надёжные ребята.
— Слушай, а ты случайно про Рошана Тай-ай-Ришада ничего не знаешь? — поинтересовался я на всякий случай для очистки совести, аккуратно складывая бумагу со списком из пяти фамилий и адресов.
— Это отец Лейлы? — уточнил Тахир. — Нет, увы. А почему он тебя заинтересовал?
— Да так, возник тут небольшой вопрос по его личности, — отмахнулся я. — А про Маарифа Идар-ай-Аля что можешь сказать?
— Ничего конкретного, — пожал плечами Целитель. — Владыка Иллюзий, давно уже. На первый взгляд приличный тип, хотя и довольно необщительный. Он погружён в какие-то свои исследования. Очень похож на меня, поэтому вызывает симпатию, — улыбнулся Хмер-ай-Моран. — Мне всегда казался едва ли не самым приличным магом во всём их Доме. Он неплохой алхимик, и общался я с ним по большей части в этом качестве.
— Ладно, и последний вопрос. Пирлан Мерт-ай-Таллер, кровник Лейлы, какое на тебя впечатление произвёл?
— Так он вроде бы и твой кровник? — растерялся Целитель. — Или это опять твоя ревность?
— Тахир, ты можешь на вопрос ответить? — раздражённо проворчал я. — Какая разница, чей он кровник? Я в последнее время всё больше убеждаюсь, что эти узы ничего не стоят.
— Да ладно, не кипятись. Никакого он на меня впечатления не произвёл, — отмахнулся он. — Я с ним общался тридцать секунд, а ты же знаешь, мне вообще тяжело с посторонними. Так что тут я тебе тоже ничем не помогу. Ты куда, убегаешь уже? Может, хоть поешь? Небось, не обедал.
— С чего такая забота? — опешил я.
— С того, что с меня твоя ненаглядная шкуру спустит, если ты ноги протянешь, и выяснится, что я мог этому помешать, — мерзко захихикал он.
— Может, это было бы неплохим решением, — задумчиво кивнул я, созерцая Великого Целителя. — Но пока живи, твоё предложение действительно очень кстати.
Потом пришлось искать Целителя-мозгоправа, и свободным как назло оказался только последний из списка, и мы с ним под предлогом расследования смерти Юнуса Амар-ай-Шруса навестили старейшего из Иллюзионистов. Я минут двадцать вдохновенно обсуждал с ним вероятность инсценировки самоубийства Владыки, и мы даже состряпали довольно приличную версию событий, включая «кто», «как» и «почему», причём говорил в основном он, а я поддакивал. В общем-то, к концу этого разговора я и без заключения специалиста усомнился в здравости рассудка Иллюзиониста. Мания преследования и теория мирового заговора были любимыми темами этого человека.
— Да, пожалуй, у него и правда с головой всё плохо, — задумчиво покачал головой внешне довольно молодой и очень энергичный, я бы даже сказал — суетливый, Целитель. — Я, с вашего позволения, набросаю полное заключение и предоставлю его завтра. А сейчас могу только сказать, что полагаться на его свидетельства глупо. И, кстати, неплохо бы оповестить компетентные органы, потому что невменяемый маг такого уровня — это очень плохо. И мне странно, что никто из его коллег, которые, как вы говорите, считают его сумасшедшим, до сих пор не заявил об этом.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |