Алина Александровна Борисова 16 страница

И что же делать? Даже летом бывают прохладные дни. Так я просто замерзну, - растерянно подняла я глаза на Лоу.

Не переживай так, все решаемо. Знаешь, те, кто работает за Бездной, обычно шьют одежду на заказ, есть мастерские, которые специализируются на человеческой моде.

Но на заказ - это дорого.

Анхен богат.

А ты?

Не настолько. Но тоже могу себе это позволить. Не думай об этом, моя хорошая, мерзнуть ты больше не будешь, даже если местные магазины нам в этом не помощники.

Потом мы покупали обувь на все возможные случаи, потом он убедил, что я непременно должна купить себе покрывала - скатерти, даже шторы, и кучу всего для ванны, средства гигиены, косметику... такую бездну всяческих мелочей, пока не начнешь покупать, и не думаешь, что всего этого не хватает...

Из последнего магазина я выползла, просто шатаясь от усталости. Сил на столь бурную жизнь решительно не хватало. И Лоу отвез меня в самый низ, в один из городских парков. Пообещав, что здесь я смогу отдохнуть. Но парк был не слишком-то безлюден... Или как оно говорится - безвампирен? Потому как людей там как раз и не было, а вот вампиров на мой вкус - в избытке. Нет, оно понятно, ведь это же их город, их парк.

Но только здесь было ровно то же самое, что и во всех посещенных нами магазинах. Косые взгляды, насмешки, снисходительное умиление. Лоу не отпускал меня от себя ни на шаг, в основном отшучивался, неизменно улыбался, однако руки, протянутые, чтоб меня погладить, потрепать или пощупать, непреклонно отводил в сторону. Пару раз, когда собеседники были слишком уж настойчивы, и шутки не помогали, он произносил весьма серьезные фразы, где слух цепляло сочетание «авэнэ анхенаридит». После этого от нас отставали.

Уже в парке, уединившись с ним, наконец, в замечательной беседке посреди небольшого водоема, я не выдержала и поинтересовалась, что же значат эти два слова, тем более, не оставляло ощущение, что я их прежде слышала.

Ну конечно слышала, и не раз. Анхенаридит - это просто полное имя Анхена, и ты его давным-давно знаешь. Только подзабыла. А авэнэ - это его официальный титул.

Титул? - рассеянно переспросила я, подставляя ладони под струи воды, сплошным потоком стекающие с крыши и отгораживающие нас от всего мира.

Да, - Лоу чуть попятился от полетевших в его сторону брызг. - А вот его ты, возможно, и слышала, но вряд ли тебе его кто переводил. Людям такие вещи рассказывать не принято.

И ты мне не расскажешь? - ну вот, залила водой всю скамейку, и куда теперь сесть?

Ну, мне ж все равно учить тебя нашему языку. К тому же - какие уж могут остаться секреты на этой стороне. Авэнэ переводится как «принц».

Ой, - так прямо на мокрое и села. - Это как принц? Сын Владыки?

Да не пугайся ты так сильно, - Лоу явно позабавила моя реакция. - Во-первых, не сын, а племянник. Так, младший сын младшего брата. Во-вторых, «принц» - это все же не совсем точный перевод. Поскольку в человеческом представлении принц - это тот, кто со временем станет королем. Но ни один авэнэ никогда не станет Владыкой.

Как это? Почему?

Владыке наследует один из его внуков, исирэнэ. А авэнэ именуются дети. Как самого Владыки, так и его чистокровных братьев и сестер. Только у авэнэ могут родиться исирэнэ, и только один из исирэнэ может занять престол.

Как-то очень сложно, - призналась я. - Я почти запуталась. И почему ты все время говоришь «один из»? Разве это будет не старший из внуков Владыки? И зачем ему внуки братьев и сестер? Слишком много наследников.

Чтоб было из кого выбрать сильнейшего. В крови эльвийских владык испокон веков растворен огонь - нестерпимый жар Предвечного Светоча, прямое указание на божественное покровительство их власти. И если авэнэ - лишь Хранители Крови, то в их детях Светоч являет себя во всей полноте, даруя будущему Владыке силу превзойти прочих исирэнэ в коронных испытаниях. Владыка - это всегда сильнейший представитель рода Огня, и не важно - какого авэнэ он сын и какой по счету.

Молчу. Огонь, жар. Нет, вообще - красиво. Вот только жить в доме, где хозяин, как выясняется, огнем балуется... Нет, он же только Хранитель Крови, он не может...или может... что-то жуткое заворочалось в глубинах сознания, я поспешно вскочила и подставила лицо под падающие с крыши струи.

Ларка, перестань, - из-под воды он меня просто выдернул.

Непонимающе уставилась: ему-то что? Оказалось - что, и еще как. Я умудрилась изрядно его промочить своими водными экспериментами. Себя, впрочем, тоже. Но волновало меня сейчас не это.

Но ты... ты ведь не из огненного рода?

Нет, - он вытер брызги с лица и спокойно мне улыбнулся. - И Владыка у меня в родственниках не числится. В Совете тоже не состою, и лет мне довольно мало. Чего ты так перепугалась?

Не знаю, - я прижалась к нему, и, кажется, намочила его этим еще больше. - Я, похоже, не слишком-то люблю огонь. Вода привлекает меня значительно больше.

Он привычно обнял меня, успокаивая.

Ну, твою любовь к воде мне было бы очень сложно не заметить. Пошли на солнышко, сушиться будем.

Хорошо, что было солнышко. И валяться с ним рядом на траве тоже было так хорошо. Вот только глаза почти закрывались, и подавить зевоту удавалось с трудом. А Лоу, напротив, был бодр и весел, поэтому просто лежать рядом со мной, глядя в небо, ему быстро наскучило. Он перевернулся на бок, приподнявшись на локте, и стал тихонько водить по моему лицу сорванной травинкой. И его волосы - сказочно красивые, сияющие в солнечных лучах, чуть колыхались при этом так близко от меня, что хотелось забыть обо всем и лишь следить за солнечными переливами на этих тончайших струнах, а его глупая рука с травинкой застила мне обзор.

Перестань, щекотно, - вяло отмахнулась я.

Травинка скользнула на плечо, пощекотала шею, легонько прошлась вдоль выреза блузки. Это было приятно, но...отвлекало. Не давало ни уснуть, ни сосредоточиться. А мне еще хотелось его спросить... Анхенаридит - это интересно, конечно, познавательно даже, вот только я все равно его не помнила. А Лоу был здесь, со мной, сколько бы ни было у него вампирских подружек для нескучного досуга.

А твое полное имя - это Лоурэл? - мне, наконец, удалось поймать неугомонную травинку.

Почти угадала. Лоурэфэл, - он легко позволил отобрать свое «оружие», чуть встряхнул головой, и облако его волос упало мне на лицо.

Лоурэфэл, - медленно повторила я, отводя с лица его волосы, зарываясь в них при этом пальцами и не чувствуя в себе силы отпустить. Такие мягкие, нежные пряди. А как приятно скользят между пальцами. - Но, - растерянно заспорила, - они называли тебя Лоурэл, я помню.

Для друзей-приятелей - действительно Лоурэл, но это не полное имя, а сокращение.

А «Лоу» тогда что же?

А «Лоу», Ларочка, - он вздохнул, - Это очень личное имя, позволительное для использования только родными или самыми близкими друзьями.

Но я разве...

Нет, - усмехнулся он, - не входишь. Но тебя это никогда не останавливало.

Я покраснела и выпустила из рук его волосы.

То есть я не должна называть тебя так? Но почему ты меня не поправил?

Я бы поправил, Лара, - ответил он очень серьезно. - Если бы не должна была - я б поправил. В свое время я даже поправлял, но ты не послушалась. А потом запомнила - именно это имя, когда позабыла вообще все. Значит, боги судили так. И я больше не стал тебя поправлять. Называй, как называла. Я не возражаю.

Он вновь встряхнул головой, заставляя свои пряди водопадом пролиться на мое лицо. И я смотрела сквозь их кружевную завесу на солнце. Солнце маленькими искорками вспыхивало на почти прозрачных в ярком свете волосинках. А потом я закрыла глаза, продолжая кожей ощущать его воздушную ласку. Щекотно. Приятно. Не только волосы. То, что он сказал, что позволяет...что не возражает...

Лоу! - позвала уже практически сквозь сон. - А кто я для тебя?

Он ответил не сразу. Чуть повел головой, заставляя свои пряди соскользнуть с моего лица. Усмехнулся, когда я потянулась за ними рукой, и крепко ухватила, для надежности намотав на палец. Но все же ответил:

Сейчас ты больше всего похожа на ребенка, потерявшегося в глухом лесу. А я тебя там нашел и пытаюсь вывести на дорогу. Ты пойдешь со мной на дорогу, Лара?

Нет, - пробормотала я, засыпая. - Что нам эти дороги? Там плохо. Давай останемся. В лесу покой...

А разбудили меня голоса. Мужские голоса, говорившие, понятно, на своем, на вампирском. Голос Лоу узнала сразу. Как всегда спокойный, насмешливый. Его собеседники, впрочем, тоже были настроены вполне мирно. Смеялись над какими-то шутками, что-то спрашивали, о чем-то рассказывали. Моя голова лежала у Лоу на коленях, сам он расслабленно сидел на травке, придерживая меня за плечо одной рукой. А засыпала я, вроде, в другой позе. Напротив нас в небрежных позах сидели двое.

То, что я проснулась, первым заметил один из этих собеседников моего серебрянокудрого спутника. Его рубаха имела весьма замысловатую шнуровку, а русые, лишь самую малость вьющиеся, волосы свободно рассыпались по плечам. Вот интересно, долго я еще с такой завистью буду любоваться на пышные вампирские шевелюры?

С добрым утром, - поприветствовал он меня на чистейшем человеческом языке.

От удивления я резко села.

Ты говоришь?

Лоу и этот светловолосый оглушительно расхохотались. Я и третий в этой вампирской компании, темноволосый красавец с собранными в хвост волосами, недоуменно переводили взгляд с одного веселящегося на другого.

Ой, прости, Ларочка, - отсмеявшись, выговорил Лоу. - Просто ты произнесла практически тот самый вопрос, который мне сегодня весь день задавали о тебе. Включая здесь присутствующих.

И они со светловолосым снова заржали. Темный, выгнув бровь, весьма язвительно чем-то поинтересовался. Ему ответил его приятель, а Лоу пояснил мне:

Мои друзья. Фэрэлиадар, - он указал на светловолосого, - и Лиринисэн, - кивок в сторону вампира с хвостиком. Впрочем, они нас уже покидают.

Лоу?! - Фэри...лири... в общем, который Дар, искренне возмутился. - И давно ты стал таким собственником, что и друзей не зовешь? Я уверен, такая красавица не откажется скоротать этот вечер в нашей большой и дружной компании, - последнюю фразу он произнес, пристально глядя мне в глаза и нежно целуя ручку. Черноволосый Лиринисэн громко фыркнул и весьма едко прокомментировал действия приятеля на эльвийском. Ему с веселой усмешкой ответил Лоу, в то время, как Фэрил продолжал гипнотизировать меня взглядом. И взгляд этот был весьма неприятен.

Ошибаетесь. Откажусь, - я выдернула руку и обернулась к Лоу. - Если мы все купили, может быть, ты отвезешь меня домой?

Ну, тогда, похоже, мы вас покидаем, - Лоу легко поднялся на ноги и помог встать мне. Добавил пару церемонных фраз на эльвийском, и вновь перешел на человеческий. - Прости, Фэр, но, кажется, ты теряешь сноровку. Хоть к матери б, что ль, съездил, потренировался б там заодно. А моя девочка хочет только меня одного. Не могу отказать ей в этой милой прихоти, - И, обняв меня за талию, насвистывая, двинулся прочь от изрядно прибалдевших приятелей.

И что это было? - поинтересовалась я, когда мы сели в машину.

А что? - с деланной невинностью поинтересовался Лоу. И тут же рассмеялся, - ох, Ларка, ты б видела, в какой ступор его поверг твой отказ!

Но зачем... Зачем ты сказал, что я твоя девочка и что я тебя хочу?

Да просто пошутил, у него был слишком забавный вид. Поехали, я совсем забыл, нам нужны еще тетради и письменные принадлежности. Если ты хочешь учить язык, надо куда-то записывать слова.

Но я уже не слушала про слова, я думала о его друзьях, всей этой сцене. Мне не понравилось, мне слишком не понравилось... И этот взгляд, словно скребущий по мозгу, и презрение того, третьего, к тому, что мне поцеловали руку, да и вообще - что со мной говорят, и говорят на моем языке, которого он явно не понимал, а еще эти излишне фривольные намеки...

Лоу, то, что ты разрешил... разрешил так звать тебя, и потом сказал друзьям... ты же не имеешь в виду... ты же не будешь настаивать, чтобы я...

Он снял руку с рычага управления и тихонько сжал мне ладонь.

Не выдумывай. Если бы я собирался настаивать, давно бы уже настоял. Просто эти деятели наговорили мне... немало, пока ты спала. Не смог упустить повод отыграться. Ну а то, что я отдал тебе свое имя - это значит, что я впустил тебя в сердце, а не в постель. Тем, кого зовут только в постель, имен вообще не называют.

Странные вы, - чуть пожала я плечами, успокаиваясь. - В постель надо звать только тех, кто в сердце.

Это намек? - красиво изогнул красивую бровь.

На что? - не сразу поняла я. - Ннет, - добавила чуть позже и покраснела.

Вот почему-то я так и подумал, - слишком уж картинно вздохнул он.

Да ты смеешься надо мной!

Я ж по-доброму. Не злись. Уже прилетели.

Этот магазин ничем не отличался от всех прочих. Знакомых Лоурэфэла тут, по счастью, не обнаружилось, на шее у него никто не вис. Но косились - да, косились все. И, понятно, опять непривычные обложки, непонятные ручки (или это не ручки, а карандаши, или это вообще что?). И нужно глупо тыкать чуть ли не в каждую вещь и спрашивать, а все вокруг ухмыляются, словно в цирке, и вот уже кто-то весело интересуется у Лоу... А, ладно, хуже, чем в прошлом магазине, уже не будет. Это там, когда мы предметы личной гигиены покупали, а я по их картинкам-упаковкам ничего понять не могла... А здесь - чем бы оно ни оказалось, оно всего лишь пишет.

А потом я увидела краски. И застыла, завороженно. Такой выбор...такие цвета...

Ты рисуешь?

Да. Нет. Не помню. Мы можем купить?

Ну конечно, - он чуть пожал плечами, словно удивляясь вопросу. - Какие краски тебе нужны? Для бумаги? Тогда смотри вот из этих, - он очертил мне границы. - Значит, еще нам нужна бумага, - пока я складывала в корзинку все приглянувшееся, он обернулся, ища взглядом требуемое.

И кисти, - добавила уже практически в спину.

И тут он резко развернулся ко мне.

Я потом куплю тебе кисти. Идем, - твердо взяв за талию, он потянул меня вдоль стеллажей.

Но...

Поставь корзинку, я заплачу чуть позже, - я растерянно послушалась, поставив корзинку с несостоявшимися покупками прямо на пол. Он железной рукой вел меня по проходу. Не быстро. Но напряженно. Я чувствовала это напряжение в его руке, лице, голосе. Напряжение, казалось, висело в воздухе, и явственно читалось на лицах всех присутствующих вампиров. И все они смотрели на нас. Без умиления. Без насмешки.

Что?..

Тихо. Выходим.

И тут я заметила. Девочка-подросток. Вампирская девочка-подросток, так что, кто его знает, сколько ей лет, как быстро они взрослеют... Ее крепко держали за руку. И еще за плечи. И по большой дуге уводили вглубь магазина. С тем же напряжением, с каким Лоу вел меня к выходу. Нас разводили. На максимально возможном расстоянии друг от друга. И почти развели, до выхода оставалось буквально десяток шагов. Но тут я встретилась с ней глазами.

Это вышло случайно, мне и в голову не приходило, что нельзя на нее смотреть, Лоу не говорил. И это был первый вампирский ребенок, которого я увидела, так что не удивительно, что я ее разглядывала. Но в тот миг, когда глаза наши встретились, произошло что-то страшное. Ее лицо потеряло осмысленность, лишилось всякой привлекательности и человекоподобия, горящие безумием глаза прожигали насквозь. Миг - и с диким криком вырвавшись из рук обоих своих провожатых (родителей? опекунов? случайных знакомых?), она бросается на меня. Я вижу ее шаг, другой, и вот она уже летит смертельной стрелой, целя мне в горло. Пара оказавшихся на ее пути витрин опрокидывается, падают товары, звенят осколки.

Лоу резко толкает меня назад, и шагает в сторону, занимая мое место, я почти падаю, но меня подхватывают чьи-то руки и, прижав к себе спиной, поспешно выносят из магазина. Но я еще успеваю увидеть, как страшные зубы малолетней вампирки с жутким всхлипом вгрызаются Лоу в шею, как он, пошатнувшись, делает пару шагов назад, но все же удерживается на ногах, принимая на себя ее вес. А затем, схватив вампирку за руку, резко заводит эту руку назад, не то выбивая из сустава, не то и вовсе ломая кости. Уже не вижу. Еще слышу ее дикий крик, а затем двери магазина закрываются за нашими спинами. Меня несут к одной из машин и, открыв багажник, закидывают внутрь.

Глава 8. Встреча.

Я падаю на колени, больно ударяясь локтем о какие-то ящики. Оборачиваюсь. Вслед за мной в багажник забирается незнакомый вампир. Лицо его замкнуто и решительно, светлые волосы собраны в хвост, даже рубаха - такого глубокого темно-синего цвета - порождает лишь самые мрачные предчувствия. Он молча отодвигает в сторону ящики, затем хватает меня за руки и привычным движением затягивает на запястьях кожаные ремни.

Нет!! Только не руки! Нет!!! - я в ужасе дергаюсь, пытаюсь вырваться, но я уже связана, коленопреклоненная, притиснутая почти вплотную к боковой стенке багажника. Почти сразу дверца захлопывается, и я остаюсь одна. Прямо перед глазами - врезающиеся в запястья ремни, и значит, сейчас произойдет что-то ужасное. Руки нельзя связывать! Если связали руки - это конец! Безумный, безудержный страх поднимается из самых глубин естества. Я помню эту беспомощность. И ужас. И боль в запястьях, когда я рвусь, выдираюсь, выламываюсь из оков, но не могу освободиться, не могу прекратить, ничего не могу сделать! Делают со мной. Чудовищное, ужасное, жуткое! Я кричу. Ужас выворачивает душу, я задыхаюсь, на меня потоками льется кровь. Безумные черные глаза выжигают душу, или нет, не глаза, огонь, нестерпимо яркое пламя взвивается к небу - и вот уже нет ничего, только пепел. Я кричу, кричу, кричу, не понимая уже, где я, что со мной, в бесконечном ужасе огня и крови. Девичье лицо, опрокинутое в блаженство. Лицо мужчины, с полуприкрытыми в истоме веками. Чужая грудь - обнаженная, отвратительная, дергающаяся над самым лицом. Движение руки. Нож. Кровь. Кровь!!! Я вся в крови, и она горит, горит, горит...

Тише, Лара, тише, - меня обнимают ласковые руки, и такой знакомый голос шепчет, - все хорошо, все уже хорошо.

Мои руки снова свободны, но эта кровь, всюду эта кровь...

Нету крови, Ларочка. Посмотри на меня. Просто посмотри на меня.

Я пытаюсь, я, правда, пытаюсь, но кровь заливает глаза...или это слезы, и он вытирает их своими нежными, чуть прохладными пальцами. Серые глаза глядят в упор, не мигая. Глядят прямо в душу, и я держусь за этот взгляд, словно за брошенную в Бездну веревку. И выбираюсь.

Лоу...

Мой Лоу. Он берет меня на руки и выносит из чужой машины. Мы все там же, на парковке перед злополучным магазином. Хозяин машины стоит тут же и взирает на меня... с очень глубоким недоумением. Лоу что-то говорит ему... довольно вежливо, похоже, благодарит. Тот чуть улыбается, кивает и уходит по своим делам. А меня, все еще всхлипывающую, дрожащую, Лоу аккуратно сажает на пассажирское сидение своей машины. Тянется к ремню, чтобы пристегнуть.

Нет! - волна ужаса вновь прошибает меня с головы до пят. - Не привязывай! Пожалуйста, только не руки! Только не руки!

Ларочка, что ты, это обычный страховочный ремень, нам надо лететь, - голос у него спокоен, а взгляд встревоженный.

Нет! Пожалуйста, пожалуйста, нет! - Я закрываю лицо руками, пытаюсь свернуться на сидении в комочек. Он не дает, вновь заставляя смотреть в его глаза. Серые, словно сталь. Твердые, словно сталь. Надежные, словно сталь. Я пытаюсь дышать глубоко. Я пытаюсь не свалиться опять в кошмар. Я пытаюсь остаться с ним. - Только не привязывай, - шепчу я пересохшими губами. - Только не привязывай.

Он кивает:

Тогда держись крепче.

Мы взлетаем. Все выше, выше. В заоблачную даль, которую мне придется называть домом.

Испугалась того, что произошло в магазине? - это даже не совсем вопрос, почти утверждение. А я несколько секунд смотрю недоуменно. В магазине? Ах да, та вампирка...

Не успела, если честно... И не очень поняла... Почему она бросилась? - магазин - это неважно, это было давно и неважно, но надо говорить, надо что-то говорить, иначе опять кругом будет только кровь.

Подростковый возраст, - охотно объясняет он. - Самый опасный. Гормоны срывают крышу, инстинкты берут верх над воспитанием. Жажда практически неконтролируема. На то, чтоб научиться себя контролировать уходят десятилетия... А твой аромат слишком ярок. Необычен...

Аромат...аромат... да, помню я тот аромат - крови, спермы и пота. Это не аромат, это смрад... Ах, нет, не о том, не о том... вампирка.

Она тебя... больно укусила? - смотрю, не отрываясь, на свои дрожащие руки. Следы ремней розовыми змеями обвивают запястья. Было ли больно мне, когда я рвалась, пытаясь освободиться? Не помню. Было страшно. Так страшно, что все остальное уже и смысла не имело.

Да нет, она же ребенок. Ничего серьезного.

Ребенок...совсем еще ребенок...Ей же нет восемнадцати!.. Половозрелая. Подойдет... Нет, не надо, пожалуйста, возьми меня...меня...

А если бы... если бы она укусила меня?

Много выпить бы не успела, ее бы остановили практически сразу. Чужая собственность у нас неприкосновенна, этому учат с детства. Как и тому, что свои желания надо контролировать... Но вот шею в таком состоянии она могла тебе сломать легко, так что пришлось подставлять свою, - он улыбнулся, словно улыбкой можно было смягчить смысл его слов.

Так легко сломать шею... перерезать горло...людей вообще легко... и вампиров... оказывается... движением руки - и сразу в пепел...движением руки...

Ты сломал ей руку?

Вывернул. Стандартная процедура. Боль возвращает разум. Хорошо, что тебя быстро вывели, девочке не пришлось больше мучиться, преодолевая жажду.

Девочка не мучилась...она умерла...блеск лезвия - и все...а труп ее теплый...вот только кровь - остывает...так быстро остывает...когда отдельно...от тела...

Рада, - с трудом вынырнула обратно. - За девочку. А что сказали...любящие родители?

Извинились.

Что? - от удивления меня даже кошмары на миг оставили. - Ты ей руку вывернул, а они извинились?

А должны были они. И руку выворачивать, и сдерживать. Она их Младшая, они за нее в ответе. А они не справились. Упустили. Конечно, они извинились.

А я... я не Младшая... за что мне - руку? Я вообще не его, я...я... а они ведь тоже - извинились. Он избил, а они - извинились... И даже Лоу - поблагодарил... тот мне руки... а он поблагодарил...

Что руки, Лара? - неожиданно обернулся Лоу.

Я... вслух уже говорю?

Немного. Так что там с руками? Ты испугалась, что тебя привязали? Он не со зла, Ларочка, он всего лишь помочь хотел. Он просто не из тех, кто бывает за Бездной, а они с людьми не умеют, не сталкивались. Я и сам тебя хотел в машине закрыть, а потом вернуться, оплатить покупки, не успел только.

Меня нельзя... за руки, Лоу. Я чуть не умерла там... - а вместо голоса только испуганный шепот. -Я же не убегаю, я же не спорю... Не надо за руки. Пожалуйста...

Так тебе из-за этого так плохо? Прости, Лар, я не понял сразу, Я думал, ты вампирочку испугалась, - Лоу ласково проводит рукой по моим волосам. Ну, не совсем моим. По тем, что теперь вместо моих. - Он что, привязывал тебя? Привязывал и мучал? Тот гаденыш, Доири.

Нет, - бормочу я, - не он, нет...

А следующее слово словно застревает в груди, и если я скажу, оно порвет мне грудину, раздерет горло, заставит истечь кровью на месте, но я все же открываю рот и выплевываю его, страшное, колющее, режущее, рвущее:

Анхен.

Машина вздрагивает всем корпусом, словно огромный живой организм. Испуганно оборачиваюсь к вампиру, и еще успеваю заметить его закрытые глаза и сжатые губы. Секунда - и наш полет выравнивается, а он смотрит на меня уверенно и доброжелательно.

Мы сейчас прилетим домой, и ты спокойно мне все расскажешь. Договорились?

Попробую, - мысли скачут, и я не уверенна, что смогу рассказать все, и, тем более, спокойно. Что я вообще смогу рассказать хоть что-то. Но он чуть сжимает мне ладонь, даря свою силу, свою уверенность, и мне хочется верить, что я справлюсь.

Он не ведет меня в дом, он ведет меня в сад. Садится, прислонившись спиной к стволу серебристой ивы, и устраивает меня боком у себя между ног, притиснув к себе почти вплотную. И я благодарна ему за это. За тепло его тела, за нежность обнимающих меня рук, за возможность прижаться и положить голову ему на плечо. За эту безмолвную поддержку - больше, чем за любые слова.

Меня все еще трясет, никак не могу успокоиться, и какое-то время мы просто сидим, наслаждаясь тишиной, отсутствием движения, отсутствием посторонних. А потом он все же просит:

Попытайся мне рассказать. Все, что сможешь. Все, что вспомнишь.

Это...слишком страшно, - мотаю я головой, - и больно.

Но я же здесь, - настаивает он, - я с тобой, и я держу тебя. Ты должна рассказать. Выговориться, освободиться. Тебе станет легче, я обещаю.

Я пытаюсь. Слова не идут, но я пытаюсь. Про Елену. Я, оказывается, помню, что звали ее Елена, был канун Нового Года, мишура, елки, шарики. А он убил. Зарезал, и залил меня ее кровью. Просто так, он ее даже и не хотел. А еще избил. Не тогда, раньше, и, если бы не его кровь, у меня до сих пор бы шрамы не сошли, они и так не совсем сошли, а еще, еще... и вдруг так четко вижу его лицо. Его глаза, цвета спелых каштанов, черные дуги бровей над ними, его улыбку, за которую и жизни не жалко, вспоминаю, как он целовал меня... в Бездне.

А ведь мы были в Бездне, Лоу, - почти шепчу. - А ты говорил, что невозможно. А он меня возил. Там...красиво. А потом мы почти упали, а потом...

Образы накатывают на меня, перемежаясь, путаясь. Он целует меня... бьет... прогоняет... спасает... добрый... злой... люблю... ненавижу... кровь, смерть, секс, похоть, заколка...и мы вдвоем под звездным небом... и снег идет... или не было снега...или не тогда...я так ждала, что он придет, что он спасет, что он успеет...а он не спас...меня раздели, обрили, заклеймили - а он не спас. Я так ждала, я так надеялась. Он ведь всегда... всегда приходил, даже когда я не ждала... не звала... а тут звала - а он не пришел...

Он просто не успел, Лара. Просто не успел, - прерывает поток моих бессвязных обвинений Лоурел. - Он был в Герате. Это далеко, отсюда три дня пути. Там назрел серьезный конфликт, и надо было принимать весьма непопулярные меры, и экстренно... А у нас, знаешь ли, очень мудрый Владыка, - в его голосе мне послышалась усмешка. - Все, что будет принято народом благосклонно, исходит лично от него. А для непопулярных мер есть авэнэ.

Ты ж говорил, он - младший сын младшего брата. У вас и без него этих авэнэ - как грязи...

Не ругайся, - Лоу на мгновение чуть сильней прижимает меня к себе и целует в лобик. - Когда-то давно их и вправду было немало. Те времена ушли, я их уже не помню. А сейчас остался лишь он один. И после титула «авэнэ» даже перестали упоминать имя. Зачем, если и так не перепутать?

Как один?

А вот так. Если хочешь, могу рассказать.

Я киваю.

У Владыки было восемь детей. Впрочем, семьи тогда у всех были многочисленные. И у многих его детей уже были свои дети. Это я уж не помню, сколько, не застал. А потом произошла катастрофа. Мир рушился, эльвины погибали. Не все, но многие. Большинство. Владыка выжил, его внуки погибли все. Из детей выжила только дочь. Не самая старшая, не самая младшая, не самая сильная, не самая слабая. Были лучше, были хуже. Выжила она. У Владыки было два брата. И у них тоже были дети, внуки, семьи. Выжил только Анхен. Почему? Я не знаю. И он не знает, и Владыка не в курсе. Так вот сложилось. А Владыка - он и ценит его, как члена своего рода, как надежду на будущее, как хорошего политика и администратора, на которого можно переложить часть своих забот. И ненавидит - за то, что он всего лишь племянник, за то, что он выжил, когда его сыновья погибли, за дочь, за то, что уж столько столетий он не может дождаться внуков... Сложно у них там все. Вот он Анхена и подставляет под все шишки, а при этом - в том же конфликте с Доири Владыка безоговорочно встал на сторону племянника, потому как покусились на честь его рода, и всесильный фаворит в мгновение ока потерял все за потакание мальчишке.

Да? - информация, возможно и интересная, но в душу не запала. - А чем он лучше того фаворита и того мальчишки? Тем, что родился авэнэ? Мне тот же Доири и вполовину столько не сделал, сколько твой обожаемый Анхенаридит. Он мучил меня, пытал - а все улыбался. Все рассказывал про любовь и заботу. А тот же Доири - да, отправил в стада, так ему меня подарили, чего ж отказываться. Вот только про любовь он мне ни слова не пел, и даже пальцем меня не тронул.

Лоу молчит. Так долго молчит, что я думаю, что он не ответит. Но он все же произносит:

А знаешь, моя мать была безумно в него влюблена. В Анхена. С самого детства, а может и вовсе с рождения. Она им жила, она им дышала. Он был для нее всем. Я его имя слышал из ее уст чаще, чем имя своего отца или даже свое. А он разбил ей сердце, выбрав матерью своих детей ее подругу... И знаешь, он разбил бы ей сердце вновь, доведись ей сейчас воскреснуть, и увидеть, каким он стал. Она знала его другим, Ларка, совсем другим. Если бы она только могла представить, в кого он превратиться, она бы никогда не доверила ему своих детей. А так... я всю свою жизнь наблюдаю за тем, как из того прекрасного принца, что любила моя мать, он превращается в то чудовище, что знаешь ты. Всю жизнь ищу ему оправдания. Всю жизнь надеюсь, что он сможет, что он справится... Мне даже казалось, что ему стало лучше... Самообман. Древние все безумны, хотя мало кто из них согласен это признать...

Дата добавления: 2015-10-21