Точно в затылок.
А потом он увидел лицо второго. Оно еще не утратило естественного цвета, но глаза уже заплыли. Зомбированный начал медленно вынимать из-за пояса пистолет. Выстрел. И он с вынесенными мозгами оказался рядом со своим собратом по несчастью.
- Вот так, друзья, - сказал Тополь и поставил «Винторез» на предохранитель.
Обыскивать убитых не стал, побрезговал. Если кто-то захочет, пусть находит там хоть целый пояс артефактов. А его артефакты ждут в схроне. Как говорится, за Красным цветком погонишься – и Выверта не получишь. Или даже так: лучше Выверт в кармане, чем Золотая рыбка в… в небе. В небе…
Он прошел мимо убитых и мысленно попросил у них прощения. Не они виноваты, что им мозги выжгли. Может, еще позавчера утром они бок о бок сидели у костра и планировали поход на Янтарь, черпали суп из прокопченного котелка и тянули одну сигарету на двоих. Тогда сегодня их встреча с Тополем произошла бы совсем по-другому:
- Здорово, братаны.
- Здоров сталкер. По пути?
- А вы куда?
- А мы оттуда и туда, ха…
Чем в небе… Да, летающих артефактов пока не встречается. А вот как с неба аномалии начали бы валиться… Но военные на вертушках летают – и ничего. Хотя, Электры порой довольно высоко забираются и воякам приборы глушат. Что-то об этом рассказывали, кто-то рассказывал…
Детектор вдруг не запищал даже, а завопил, разрываясь от собственного крика. Тополь мгновенно остановился. Вот ведь, никогда такого сигнала от своего коробчатого друга не слышал, как орет-то. Вполне возможно, что еще шаг – и размажет вон об то дерево.
Он снял детектор с пояса. Эх, вот ведь нашел себе удовольствие – после выброса разгуливать. Не было тут ничего раньше. А теперь хрен знает еще, что такое появилось. На детекторе обнаружилась двойная аномалия. То есть, аномалия-то отображалась одна, но удвоенной силы. Скорее всего, вложенная одна в другую. Матрешка, словом. У такой артефакта не допросишься, будь ты хоть суперсталкером. Только если ждать, когда хотя бы одна из них выдохнется. Сам Тополь до того ни разу не видел Матрешек, вот теперь довелось. А детектор оттого так завопил, что сигнал от одной накладывается на другой. Это еще хорошо. Знакомый сталкер, что с учеными знается, рассказывал, что Матрешки могут и глушить друг друга по сигналам. Что-то про наложение волн говорил… Аномалия ведь только с вида неподвижная (хотя и не всегда), на самом деле она дышит, вибрирует. Вот как раз второй случай самый и неприятный: обычный детектор не улавливает опасности, и сталкер смело шагает вперед. С известными последствиями.
На общую связь сбрасывать не стал: такую аномалищу только глухой не услышит, а первичная карта уже завтра со спутников снята будет. Или даже сегодня к вечеру. Такую точно засветят. А надо поторапливаться.
Границы на детекторе вычерчивались довольно четко, так что пару болтов для верности – и вперед. И только сделал шаг, как в сантиметре от головы просвистел внушительный булыжник. Тополь не успел ничего подумать, а уж руки сами сжимали шероховатую рукоять «Винтореза».
Не иначе, как карлики охоту на него устроили. Тополь присел и в прицел осмотрел направление, откуда прилетел камень. Там было только одно возможное место для засады: довольно густой и широкий кустарник метрах в двухстах отсюда. Далековато, наверное, потому и каменюкой промазали. Гранату бы туда подбросить. Прямого попадания не будет, но осколками посечет уродов, так что могут и сами убраться по добру-по нездорову. Но сейчас придется либо выбивать их оттуда, либо уходить, чтобы время не тратить. Лучше уйти. Не известно, сколько их там. А вдруг и не карлики вовсе, а полтергейст или бюрер. Да нет, в таких местах вероятнее кровососа встретить, чем бюрера. Карлики, это, наверняка карлики.
Тополь решил уходить по краю болота. Там и заросли погуще, и вообще, от этих камнеметателей подальше. По-пластунски пробрался к самой воде и дальше так же на брюхе принялся отползать, вымокая в ледяной жиже насквозь. Да уж, и вправду лучше Выверт в руках, чем убитый карлик в небе.
***
- Скоро тряхнет, не успеем!
- Валим на хер.
- Мы их не оставим!..
- Приказываю вернуться на базу!
- Борт четыре семь марина, борт четыре семь марина, возвращайтесь.
- Они где-то здесь, надо их найти.
- Валим отсюда, валим, капитан!
Вертолет развернулся и стал удаляться за лесом. С противоположной стороны уже высвечивались первые отблески зарождающегося Выброса.
- Сволочи, куда вы! – Левко в отчаянии выпустил очередь вслед удалявшейся вертушке. – Куда же вы без нас! Мы же тут!
Капитан стоял, опустив голову.
- Оставь, Левко, они не вернутся.
- Но как это, товарищ капитан, - они же нас видели, они улетели без нас!
- Они нас не видели. Отставить!
Где-то на севере послышался невнятный гул.
- Ай-яйя-а! – вдруг не своим голосом взвизгнул солдат и пустился вприпрыжку по полю.
- Стой, Левко, стой! – закричал вслед капитан. – В аномалию попадешь!
Но тот уже почти скрылся в темноте. Капитану ничего не оставалось, как тоже побежать. Бег по ночному полю, по кочкам, с риском в любую секунду влететь в аномалию - смертельный аттракцион. Но, похоже, что иного варианта и правда не было: оставаться на открытой местности и ждать, когда накроет Выбросом или в лес – так там хоть какое-то укрытие найти можно.
Только у перелеска капитан догнал Левко. Тот хрипло дышал, но темпа не сбавил. Так вместе и вбежали в лес. А гул все нарастал и нарастал, поднялся ураганный ветер, и верхушки деревьев оглушительно зашумели, будто прогоняя незваных гостей.
Фонари выхватывали лишь ровную темную стену из листьев и стволов, за которыми чернела пустота. И тут тряхнуло в первый раз. Несильно, но желудок провалился куда-то вверх, к горлу, в голове сразу зашумело.
- Это вот так и бывает, да? Это конец? – голос Левко дрожал и срывался в сипение.
- Хрен тебе, а не конец, - злобно проревел капитан и рванул вперед. В аномалию – так в аномалию, все равно пропадать. А аномалия разорвет быстро, только немного покрутит.
Вдруг стало так светло, словно за одну минуту наступило утро. Они не смотрели на север: страшно, а потому сразу побежали южнее, надеясь найти хотя бы небольшое укрытие. Да хоть кабана из норы голыми руками вырвать – только бы скрыться, забиться в самую узкую щелочку, червем просочиться в трещинку…
Из-под земли долбануло во второй раз, теперь гораздо сильнее, так что они едва не потеряли равновесие. И в небе загрохотало, похожее на долгий раскат грозы. Ветер уже мотал верхушки леса, сыпал сухими ветками, тряхнуло еще раз, еще. И грохот внезапно стих, только ветер по-прежнему яростно бил деревья. И все будто бы напряглось вокруг. И ярче стало – почти как в полдень.
- Сейчас накроет, - беззвучно прошептал капитан и почувствовал, как отнялись от страха ноги. Хотел сделать хотя бы шаг и, кажется, даже сделал, но только это уже ничего не меняло.
- Нора, товарищ капитан, нора! – как во сне, услышал он голос солдата. И не понял даже сначала, что за нора такая. Но Левко уже со всех ног прыгал к какому-то заросшему пригорку, и до капитана дошло: это и есть их последний шанс.
Когда протискивался в земляную дыру, сзади грохнуло, так что заложило голову. Инстинктивно он открыл рот, как на учениях, чтобы не разорвало перепонки. Видимо, это и помогло не потерять сознание. Все загудело, затряслось, отовсюду посыпались комья земли. Яростно протискиваясь вперед сквозь всю эту трясущуюся и осыпающуюся нору, они вдруг вывалились в довольно просторный коридор. Нужно было отбежать подальше от входа, от поверхности, где бушует Выброс, где теперь излучение выжигает все живое. Трясло и стены, и сверху, и снизу; со всех сторон валилось и сыпалось, потом земля стала бить в ноги, так что идти стало невозможно. Они сели прямо в сырой грунт и только тогда поняли, что спаслись.
- Вот так вот, - сплюнул сухой слюной капитан.
Левко не ответил ничего, его било в крупной дрожи. В свете фонаря лицо солдата вытянулось, и без того бледное, теперь казалось просто вылепленным из серой извести.
- Это ничего, это ничего. А ведь ты, Левко, нас сегодня от смерти спас. Да…
Ничего не оставалось, как просто сидеть и ждать. Пережидать грохот и тряску. Сюда выброс не доберется.
Капитан осмотрелся. Этот тоннель был явно человеческих рук дело, должно быть, вход сюда проделал какой-то мутант, а потом случайно докопал до самого тоннеля. Несколько труб, уходивших в темноту, подтвердили догадку. Кажется, сегодня им повезло так, как не везет и в Лас-Вегасе.
Постепенно тряска и гул стихли. Подождали еще немного. На самом деле, оставаться здесь было немногим безопаснее, чем выходить на поверхность. Аномалии возникали даже под землей, хотя и гораздо реже. А вот подземные жители здесь вполне могли случиться. Например, хозяин норы. Судя по размерам прохода, зверь был довольно крупный.
- Сиди здесь, Левко, - капитан встал в полный рост, - я вылезу, посмотрю, что там к чему.
- Товарищ капитан, нет, я в порядке, я с вами тоже. Я правда уже в порядке.
- Да что там «в порядке». Мы все теперь в таком вот порядке. Думаешь, я не струхнул? Еще как! Думал, что уж кранты окончательно. А ты молодец вот, да…
Они двинулись плечом в сторону выхода.
- Вот тебе и бабушка Юрьев день, - пробормотал капитан, колупая свежую земляную стену.
- Завалило… - подытожил упавшим голосом Левко.
- Раз есть вход, обязательно будет и выход, - решительно сказал капитан. – Тем более, что мы вошли не через парадный.
- А может того… прокопаемся?
- Долго копать будешь, тут метров на пятьдесят вперед навалило, не меньше, и не факт, что снова не завалит. Все равно сейчас по свежим аномалиям ночью переться не оригинально будет. Погоди-ка, вот выберемся – уж я этому Сычу покажу, морду ему начищу как полагается.
- Вот именно, пусть не оставляет своих.
- Ничего, по аномалиям не попремся, как наружу выберемся – снова вертушку вызовем, и тогда пусть только попробуют нас не забрать. А морду Сычу я все равно начищу, да.
Они пробирались по тоннелю, прислушивались, останавливались и снова шли. Трубы здесь давно проржавели, кое-где просто обрывались, искрошившись в труху. Кроме труб, попадались еще непонятные деревянные обломки. То ли от ящиков, то ли доски. Разорванный противогаз, давно вросший в землю…
- Ишь ты, - заметил капитан, - а мы здесь не первые гости.
Где-то справа послышался неясный шум. Прерывистый такой. Что бы там ни было, а идти только туда – слева тоннель был почти доверху завален крупными глыбами. Судя по просевшим камням, завал старый и справиться с ним голыми руками точно не получится.
- Что это, как думаете?..
Капитан нахмурился, ничего не ответил. Здесь можно было ожидать абсолютно всего. Гадать бесполезно – вот прибудут, на месте и разберутся. Но гадать долго и не пришлось. Очень скоро шум превратился в натужный, лишь изредка прерывающийся гул, а темнота впереди разорвалась огненными всполохами. Из стены почти горизонтально били мощные огненные струи, сразу в нескольких местах. Это не было похоже на Жарку – та горела только вертикально. Когда подошли ближе, то увидели, что это сразу из трех труб в разных местах выбивает огненные фонтаны газа.
- Интересно, откуда здесь газопровод… - пробормотал капитан.
Ни о каком газовом хозяйстве в Зоне он не слышал, да и вряд ли оно вообще было. Тем не менее, по трубам действительно шел газ. Зажечь его могла любая случайная искра, но вот проржаветь в одном и том же месте сразу три трубы точно не могли. Перестрелка? Все могло быть.
- Прорвемся…
Капитан хотел сказать что-то еще, но сзади и спереди вдруг сразу и быстро стали приближаться шаги. Мелкие, будто кто-то перебирал четырьмя лапами, тем не менее, шаги были явно человеческие. И ног, судя по всему, много.
Впереди послышался рев, а потом возник костлявый силуэт, похожий то ли на человек, то ли на собаку.
- Снорки!
Ревущий мутант резко вскинул руки вверх и, распластавшись в воздухе всем своим худым телом, прыгнул вперед. Капитан только и успел, что вскинуть автомат, а затем раздался противный крик вперемешку с визгом. Так можно было кричать лишь от невыносимой боли. Снорк попал прямиком в тугую огненную струю и мгновенно вспыхнул с ног до головы. Огненным фонтаном вскочил на ноги и рухнул – снова под огонь. На секунду в темноте мелькнула искаженная яростью морда второго мутанта, но и этой секунды было достаточно, чтобы автоматная очередь свалила его наповал.
- Прикрывай тыл! – капитан выпустил в визжащую темноту еще несколько очередей и увидел, как Левко заряжает подствольный гранатомет.
- Сдурел?! – он выбил руки рядового вниз, - Всех накроет! И гранаты отставить! Длинными очередями давай, они хрен под пули сунутся теперь.
Левко молодец: одного расстрелял в упор. В своих грязных окровавленных лохмотьях, снорк отвалился к стене и больше не пошевелился. Капитан вынес еще двух. Старался бить в голову. Снорки обычно очень стремительны и вести прицельный огонь по такой мишени трудно. Но то на болоте или в поле. В узком же тоннеле монстры могли рассчитывать только на быстроту своего броска. Пуля быстрее.
***
Карлики остались далеко позади, но Тополь еще некоторое время предпочел продвигаться по-пластунски. Потом осторожно приподнялся. Кажется, ушел. Но промок изрядно, места сухого не осталось. Зато ушел. Это повезло, что камень совсем рядом просвистел, иначе копались бы сейчас в его груди и кишках мерзкие пальцы этих уродцев. Чавкали бы, вырывали теплые внутренности, отгрызали мясо от костей и сырым – жрали. Он посмотрел на свою руку. Да, вот этот палец мог бы сейчас находиться в зубах у одного из этих… Но желание вернуться назад и пострелять тварей он подавил в себе сразу. Вперед, вперед! Еще успеется, еще обратный путь предстоит.
Тополь поднялся в полный рост и зашагал дальше. На пригорке, у скелета бульдозера, чернело нечто, подозрительно похожее на кровососа. Дабы не искушать судьбу, Тополь завернул порядочный крюк метров в триста в сторону, но потом пожалел об этом, так как набрел на настоящее минное поле из аномалий.
Или не пожалел. Аномалий было так много, что детектор не видел границ каждой из них по отдельности. Только точки артефактов россыпями мерцали на дисплее. Тополь насчитал не меньше тридцати. Вот это картина, однако! Столько артефактов в одном месте ему не доводилось видеть никогда. Не только на снарягу приличную хватит, а, глядишь, на целый экзоскелет набрать можно. А уж в нем и в самые потаенные уголки Зоны сунуться не побоишься. Да что экзоскелет – вдруг и вовсе из Зоны свалить получится. Так вот он какой – Клондайк артефактов. Ну, Клондайк – не Клондайк, а богатства в нескольких метрах повсюду и вправду разбросано – знай собирай…
Примерно такие мысли пронеслись у Тополя в один миг. Хабаром на этом поле можно было разжиться таким, что о том схроне и вспоминать, право, неловко.
Разум, конечно, подсказывал: сейчас сюда соваться – даже с каким-нибудь супернавороченным детектором – самоубийство. Скорее всего, если между аномалиями и есть просвет, то протиснуться в него человеку будет невозможно. Даже с детектором. А уж с одними только болтами… Лучше выждать пару дней, когда часть аномалий выдохнется, а, может, и вовсе исчезнет; но разум умолкал при мысли, что за эти два дня кто-нибудь из рейдовых сталкеров каким-либо образом вытащит все артефакты. Или оставит самые труднодоступные – выковыривай их потом. А все это богатство так и достанется кому-то. Спустит все в баре – и только. А Тополю в пользу пошло бы.
На пробу бросил гайку впереди себя. Та мягко опустился на траву, будто поддерживалась невидимой силой, оставив за собой желтоватый след. Вторая легла с тем же результатом. Третья же просто упала на землю. Четвертую выбросило назад, но не сильно. Эх, экзоскелет бы сюда! Повертело бы, покружило, но не разорвало. А артефакт добыл бы. Аномалии, судя по всему, не слишком мощные, но руки-ноги поотрывают. Как раз такие трогают на спор голыми руками. Суть в том, чтобы прикоснуться к аномалии и тебе ничего не оторвало. Особенный шик – касание лбом. Лишний миллиметр вперед – и твоя голова с хрустом летит вперед на несколько метров, а туловище рефлекторно отпрыгивает назад. Чего только спьяну да от безделья не придумают.
Тополь навел детектор. И побелел. Ночная звезда! Очень редкий и очень дорогой артефакт. Один такой стоит всего, что он спрятал в схроне. А если сторговаться, то и больше выручить можно. Он поводил детектором еще – по крайней мере, еще в паре мест были Звезды. Такого просто не могло быть: и один-то такой артефакт образуется крайне редко, некоторые сталкеры, несколько лет о нем мечтают. А здесь – сразу три. А еще целая куча всякого богатства по всем сторонам разбросана!
Но аномалии, аномалии… Детектор прямо зашкаливало, но, сколько ни води им, ни одной границы не очерчено. А впереди – артефакты, артефакты…
Шаг – и счетчик затрещал. Еще бы ему не затрещать на таком поле! Ничего, в таком костюме здешние дозы не опасны. Еще шаг. Шажочек, маленький. Гайка – шаг, гайка – шаг. Старался ступать, отчетливее вдавливая землю, чтобы потом по своим же следам и вернуться. И правда – минное поле – не зря так зовется. С той лишь разницей, что обезвредить нельзя. А монитор детектора превратился в одну большую пульсирующую аномалию. Только звездочки-артефакты мерцают. Самая ближайшая - всего сантиметров в сорока – руку можно протянуть и достать. Прямо как настоящая звезда: посмотришь – близко, а не достать – так далеко.
И скорее всем телом, чем только плечом, почувствовал: она. Аномалия. Прямо в правое плечо упирается. Вроде и не упругая вовсе, а будто что-то мешает.
Тополь замер и даже дышать перестал. Миллиметр в сторону – и разорвет. И перед носом – тоже аномалия, а внутри – артефакт дорогущий. Тут уж либо назад потихоньку отходи, либо продолжай. Сразу стало холодно и неуютно, тем более, в сырой одежде. Но всего в нескольких сантиметрах – такое богатство, что обычным сталкерством за несколько лет только наскрести. И он решился.
Осторожно отодвинулся влево и вперед. Подкинул гайку, потом болт, чтобы обозначить края передней аномалии. Прямо перед носом, сантиметрах в двадцати. Сейчас, если повезет, то можно выбить Звезду с нескольких болтов: аномалия разряжается и выталкивает артефакт. За пределы, конечно, не вытолкнет, но потом доставать будет куда легче. Тем более, судя по детектору, Звезда совсем близко.
Тополь медленно выдохнул, облизал губы и бросил еще болт. На мгновение – такое тоже случается нередко – он увидел артефакт. Темный сгусток размером с кулак. Артефакт моментально исчез, но четко обозначил свое положение. Просто протяни руку – и бери. Тополь поймал себя на шальной мысли: так и сделать. Если аномалия несильная (до сих пор не засосала же), то вывихом отделаешься. Только вот тогда оставшиеся артефакты подобрать уже не получится.
И тут краем глаза заметил тень, приближающуюся слева. Так стремительно, что он успел только повернуть голову и с досадой подумать: снова карлики достали, и как не вовремя!
Камень угодил в ухо, в голове что-то ухнуло и оборвалось, потом правый бок рвануло назад, резкая боль наполнила все тело, до самой последней косточки. От этой боли потемнело в глазах, и, проваливаясь в черноту, Тополь успел заметить свою руку, отлетавшую вместе с кровавыми брызгами в сторону на добрый десяток метров.
***
Откуда-то раздался резкий хлопок, а потом толсто прожужжала пуля. Митин даже присел от неожиданности, а Толик, оставшись в стоячем положении, как-то уж слишком долго возился со своим автоматом. Их взяли врасплох – хоть и помнил каждый, что в Зоне нужно быть готовым ко всему.
- Ложись же! – крикнул Митин и сам плотно вдавился в колючую траву.
Это оказалось тем более неожиданным, что вокруг не было абсолютно никого. Как раз такой поворот дел хуже всего: стрелявший мог скрываться где угодно, хоть вон в тех кустах, хоть в деревьях. Никто из них даже не понял, откуда именно стреляли – сзади или справа, или слева… спереди?
- Эй! – крикнул Бородавка, - мы ученые, идем опыты проводить, с нас все равно взять нечего! Эй!
Но в ответ не прозвучало ничего, даже выстрела.
- Мы ученые! – повторил Толик.
Неясное бормотание и шелест травы впереди, а затем снова все стихло.
Митин приподнялся и достал пистолет. Впереди густые заросли, непонятно, кто там за ними скрывается. Толик тоже навел оружие в ту сторону. Кусты зашевелились, показался человек в песочном камуфляже, за ним еще, еще и еще… Разношерстная грязная толпа, кто в камуфляже, кто в выцветшем сталкерском спецкостюме. Серые застывшие лица, глаза навыкате. Зомби голов десять. Некоторые с оружием наизготовку.
Ученый первым открыл огонь, но не попал: от волнения вдруг крупно затрясло руки. Толик сработал четче. Свалил одного, второй очередью еще двух. Но они сразу же поднялись и, прихрамывая, снова двинулись.
- В голову бей, в голову!
Бородавка дал еще очередь. В ответ прозвучала пара одиночных выстрелов.
Вся эта толпа вдруг одновременно стала что-то боромотать, можно было даже различить отдельные слова, только Толику с Митиным сейчас было не до слов. Ученый, наконец, поймал одного на прыгающую мушку - зомби рухнул навзничь и больше не поднимался. Еще один дергал ногами в судорогах – Толик постарался.
- Бежим, ох бежим! – крикнул Бородавка, - Задавят!
Митин и сам понял, что задавят. В обойме всего выстрелов на пять – и почему не взял лишний боекомплект, ведь знал же, куда идут? Да и Толику тут одному не справиться. Тем более, что и зомби стали отстреливаться. Пули вновь прижали к земле.
Извиваясь в высокой траве, Митин отполз вправо, чтобы как можно дальше уйти с линии атаки. Толик по-пластунски последовал за ним. Стрелять эти нелюди умели, а вот соображать у них получалось куда хуже. Если повезет, то ползком можно уйти довольно далеко.
Когда отползли метров на сто, выстрелы стихли, но от этого стало еще страшнее: Митину показалось, что зомби тоже повернули направо. Но, оглянувшись, увидел, что те все так же медленно шли по старому курсу.
- Переждем, - сказал Толик.
Митин провожал глазами бредущую толпу. На фоне серо-оранжевого неба вид медленно удалявшихся сталкеров, что-то бормочущих себе под нос, показался нереальным, даже абсурдным. И куда они теперь? Долго ходить будут, пока мозг не сгниет окончательно, или пуля более меткого стрелка оборвет их несчастное бесцельное блуждание. Хорошо хоть, что стали вооружать ученую братию, недавно вот партию пистолетов Ярыгина прислали. И даже стрелять обучают, бесплатно, причем. В прежние времена, рассказывали, всяк сам крутился, как мог, но за ношение оружия даже ученый мог попасть под суд. Чисто теоретически, правда. В Зоне море неучтенных стволов, никому до этого нет ни малейшего дела. Менты – если и забредают – то уж точно не для того, чтоб проверять документы на оружие у всякого встречного. Так что Митин сильно подозревал, что Зона – довольно жирный канал для оружейного трафика; а, поскольку это многим и очень многим выгодно, то вряд ли в ближайшие лет десять стоит всерьез говорить о ликвидации Зоны – открой они средство для этого хоть завтра. А вот в том, что всякой грязи сюда будут валить все больше и больше, он не сомневался. Даже странно, что до сих пор все бандюки мира сюда не съехались: здесь-то их точно никто отлавливать не станет.
Впрочем, это как посмотреть… Дальше Кордона они поначалу вряд ли сунутся, а там их отслеживать как раз вполне реально. Но, скорее всего, просто здешняя криминальная инфраструктура не сформировалась, не вызрела и еще возьмет свое в будущем. Или – напротив – вызрела так, что никого со стороны не примет больше. В общем, черт их разберет.
Пусть черт и разбирает. Но не то все это, не то, и не так надо. Ученый должен вопросами науки заниматься, а не с пистолетом на пузе ползать и палить по живым трупам.
Он хотел уже приподняться, как выстрелы со стороны ушедших зомби возобновились, затем донеслись жалобные собачьи визги. Нужно было использовать момент, пока собаки и зомби заняты друг другом, и уходить подальше.
Но далеко уйти не получилось. Совсем скоро сзади раздался стремительно приближавшийся лай вперемешку с глухим рычанием. Митин оглянулся, но увидел лишь сильное шевеление травы. И шевеление это приближалось со страшной скоростью. Он понял, что это конец, и с надеждой посмотрел на Толика. Но того уже не было рядом, только сгорбленная спина недавнего проводника неслась вприпрыжку по кочкам - прочь. Ученый пустился следом. Но было ясно: не уйти. Даже матерые сталкеры опасались встречи со сворой слепых псов на открытом пространстве, предпочитали обойти с подветренной стороны. Отбиваться от озверевших голодных собак с наполовину пустым пистолетом означало - смерть. Бегство же немного отдаляло тот же исход. Но от опасности всегда хочется убежать, и Митин бежал, бежал яростно и быстро. Только шум травы и лай приближался еще быстрее. Иногда казалось, что псиные морды касаются пяток, зубы уже готовы впиться в лодыжки, потом бросятся на спину, повалят, станут рвать зубами лицо, руки, шею…
Вдруг Толик впереди странно замахал руками, наклонился вперед всем телом, потом закружился на месте, подпрыгнул, но подпрыгнул так высоко, что в полете успел перевернуться несколько раз через голову. И, прежде чем до ученого дошло, в чем дело, Бородавку будто разорвало изнутри. Кровавый фонтан брызнул во все стороны, расшвыривая обломки костей и мяса. В лицо Митину ударило теплым, залепило глаза. Он хотел остановиться, но почувствовал, как самого приподнимает над землей, а потом медленно-медленно, будто в замедленной съемке, но неумолимо начинает раскручивать через голову. А внизу собирались тощие длинные псы, и шкура у них была в волосяных ошметках и коричневых струпьях.
***
- Подождем еще, - сказал капитан, вытирая рукавом лицо. – Вдруг еще рядом бродят.
Но из тьмы тоннеля больше не раздавалось ни звука. Если не считать шума огненного фонтана рядом.
- Надо проходить, - капитан указал на фонтан, - без вариантов.
Левко, возбужденный недавним боем, похоже, прямо-таки рвался вперед. Но капитан умерил его пыл:
- Ты не снорк, не перепрыгнешь. Накроет – задницу подпалит и без потомства останешься. И это если повезет еще.
А пробраться и правда было не так легко. Огненные струи били не через равномерные промежутки, а абсолютно хаотично, причем, паузы выдерживались не больше секунды. Минуту погудит – на секунду умолкнет, но не успеют языки пламени погаснуть на противоположной стене – как фонтан с новой силой ударит. Потом еще немного погудит – внезапно перестанет – и сразу опять захлещет.
- Вот что, Левко, если…
Но замолчал, передумал закончить фразу.
- Так что?
- Нет, ничего, Левко. Будем прыгать. Сначала я. Если не получится – ты уж дальше сам, смотри по обстоятельствам. Хочешь, откапывайся с той стороны, хочешь – тоже прыгай.
Они подошли ближе, насколько позволял жар, капитан пробормотал что-то про невозможность разбежаться, а то вот сейчас бы… И вдруг шум оборвался. На секунду, не больше. Но этого было достаточно. Капитан быстрым прыжком дернул свое тело вперед и приземлился, перекатившись через плечо. А в следующий миг его заслонила плотная стена огня.
- Есть! – крикнул капитан, - лови момент, Левко, перед тем, как погаснуть, оно шуметь перестает. Как услышишь – так прыгай и не думай. Сразу прыгай – не думай!
- Ясно, товарищ капитан, я прыгну, у меня получится.
Сначала Левко думал, что поймает ту самую паузу среди монотонного гула раскаленного газа, но, когда струя перестала бить, то не уловил никакой разницы. Только темнота надвинулась – а в следующую секунду все впереди вновь заслонило белым. Он даже не увидел капитана, находившегося теперь по ту сторону огня. То ли глаза к темноте не привыкли, то ли тот просто отошел, чтобы не мешать прыжку.
- Ну что же ты? – послышался голос с той стороны.
- Я не успел!
- Будешь с женой дома не успевать! – голос капитана прозвучал зло и нетерпеливо.
Вот о жене Левко в том момент думал меньше всего: у него ее просто не было, не успел. Он много чего не успел. И сейчас, стоя у края огненной стены, кажется, только сейчас, понял, что не успел. Прыжок – и потом успеет все. Или ничего больше. И как капитану удалось это – с ходу, будто невзначай? Только что бормотал себе под нос – и вот уже прыгнул.
И тут он явственно – нет, не услышал, а почувствовал, всем телом почувствовал – гул стихает. И вот через мгновение огонь отступит. К горлу подступил тошнотворный комок, но Левко решился. Сильно оттолкнулся от внезапно размягчившейся под ногами земли и бросил свое тело – вперед.
Грудь пронзило тысячами игл, в лицо ударило горячим. «Нет, - подумал он, - это не конец, так не может быть, еще слишком рано…» Но все происходило именно с ним, Витькой Левко, и это именно его пылающее тело отбросило к противоположной стене, а потом жгло и жгло огненным потоком. Он попытался вырваться из раскаленных клещей, но никак не мог понять, в какую сторону отползти. Только обрывающейся ниточкой сознания в полной темноте увидел свою младшую сестру на диване. Она сидела за уроками, поджав ноги под себя. А он пришел сказать ей…
- Ах ты, чтоб тебя… - капитан закрыл глаза и отвернулся. Когда снова открыл, то уже пробирался вперед, в сырую темноту тоннеля. О погибшем Левко думать не хотелось: в конце концов, в Зоне очень многие находят себе могилу. За проведенные здесь полгода он видел много смертей, а до того – в Чечне. Так что смерть считал почти атрибутом службы. Не сказать, чтоб привык, но и трагизма не чувствовал. И сам убивал много раз. Прицелился в противника, надавил на спуск – цель поражена. Такая вот мужская работа – стрелять в цель. Если вдаваться в лирику – впору спиваться. А он просто не думал. Сначала усилием воли, а потом по привычке – не думал. И точка.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |