Тривиально. Вампиры бы действовали бесстрашно… по крайней мере, любой
вампир стоящий своей природы. Люди же, казалось, исполнялись отвагой, лишь
присоединившись к Омеге.
***
Стоя над картонной коробкой, местами запачканной, и достаточно большой, чтобы
вместить холодильник, Хосе де ла Круз включил фонарик и скользнул лучом освещая еще
одно изувеченное тело. По трупу трудно было что-то сказать, учитывая, какую работу
проделала гравитация, скрутив жертву в комок из конечностей, но беспощадно сбритые
волосы и разрез на плече указали, что это тело стало вторым в их коллекции.
Выпрямившись, он окинул взглядом пустой переулок. Он готов был поспорить, что
схема та же самая: сделать работу, выбросить останки в Колдвелле, отправиться на поиски
следующей жертвы.
Они должны поймать этого ублюдка.
Выключая фонарик, он посмотрел на цифровые часы. Судебные эксперты делали
свою скрупулезную работу, фотограф снял это дерьмо, поэтому настало время
внимательно изучить тело.
– Коронер53 готов взглянуть на нее, – сказал Век позади него, – и он не откажется
от помощи.
Хосе повернулся на пятках.
– Есть перчатки…
Он замер, уставившись за широкое плечо напарника. Позади, по улице прошла
группа мужчин, держась треугольным строем, один шел во главе, двое за ним, затем еще
трое. Порядок был очень точным, и шагали они в унисон, поэтому сначала все, что Хосе
заметил, это марш военного типа, и то, что мужчины были одеты в черную кожу.
Потом он оценил их размер. Они были невероятно огромными, и Хосе задумался,
какое оружие припрятано под идентичными длинными плащами: однако, закон запрещал
проводить личный досмотр гражданских лишь потому, что они выглядели смертельно
опасными.
Тот, что двигался во главе, обернулся, и в мозге Хосе мгновенно отпечаталась
фотография лица, которое могла любить только мать: угловатое и худое, с впавшими
щеками, часть рта была изуродована заячьей губой, которую не исправили.
Мужчина отвернулся, когда группа продолжила свой ход.
– Детектив?
Хосе встряхнулся.
– Извини. Отвлекся. Перчатки?
– Я протягиваю их вам.
– Верно. Спасибо. – Взяв латексные перчатки, он со шлепком натянул их. – У тебя
есть…
– Мешок? Ага.
Век пребывал в хмуром и сосредоточенном настроении, что, как узнал Хосе, было
технической скоростью парня: он был из молодняка, в районе тридцати, но справлялся с
дерьмом, как ветеран.
Вердикт: напарник из него неплохой.
Но они работали вместе всего полторы недели.
На любом месте преступления, люди, двигающие тела, выбирались исходя из
разных переменных. Иногда с этим управлялись поисковики. Порой, как в этой ситуации,
делом занималась команда, набранная из ребят с крепким желудком.
– Давайте разрежем переднюю часть коробки, – сказал Век. – Все было осмотрено
и сфотографировано, и лучше так, чем рисковать повреждением дна при попытке
перенести ее.
Хосе глянул на криминалиста.
– Уверен, что все собрал?
– Так точно, Детектив. И я подумал о том же.
Они втроем действовали слаженно, Век и Хосе держали переднюю часть коробки,
пока другой мужчина орудовал ножом. И потом, Хосе со своим напарником осторожно
опустили пласт картона.
Еще одна молодая девушка.
– Проклятье, – выдохнул коронер. – Только не снова.
Коронер - должностное лицо округа, в чьи обязанности входит изучение обстоятельств смерти человека,
погибшего предположительно насильственной смертью или при вызывающих подозрение обстоятельствах
Скорее проклятая, подумал Хосе. Бедная девочка выглядела также как и
остальные, и значит, сначала она подверглась пыткам.
– Гребаный ад, – пробормотал Век на выдохе.
Они были аккуратны с ней, будто даже в мертвом состояние тело регистрировало
перемещение конечностей. Перенеся на каких-то два фута, они положили ее на открытый
черный мешок, чтобы коронер и фотограф смогли заняться своим делом.
Век остался сидеть на корточках подле нее. Его лицо было абсолютно
невозмутимым, и, тем не менее, он испускал флюиды мужчины, который кипел от гнева
из-за увиденного…
Ярка вспышка фотоаппарата вспорола мрак переулка, словно пронесшийся по
церкви крик. Прежде чем свет успел угаснуть, Хосе повернул голову, чтобы увидеть, кто,
черт возьми, здесь снимал. И он был не единственный. Другие офицеры тоже обратили
свое внимание на вспышку.
Но среагировал лишь Век, сорвавшись с места.
Парень с камерой не терял ни секунды. Подло нырнув под полицейскую ленту, он
воспользовался тем, что все офицеры были сосредоточены на жертве. И унося ноги, он
запутался в оградительной ленте, споткнувшись и упав, но затем вскочил на ноги и
ринулся к открытой двери своей машины.
У Века же были ноги спринтера и прыгучесть выше, чем у среднестатистического
белого: никаких метаний под желтой лентой; он перескочил через нее и бросился на
седан, ухватившись за выступ его капота. И потом все замедлилось. Пока другие офицеры
кинулись на подмогу, фотограф нажал на газ, и когда шины завизжали, он запаниковал и
попытался удрать…
Направляясь прямо к месту преступления.
– Мать твою! – вскрикнул Хосе, гадая, каким, черт возьми, образом, им удастся
защитить тело.
Когда машина прорвала желтую ленту и стрелой полетела в сторону картонной
коробки, ноги Века болтались по капоту. Но этот сукин сын ДелВеччио не просто
приклеился к машине; каким-то чудом, он умудрился через открытое окно дотянутся до
руля, и отправить седан в Дампстер, в четырех футах от богом проклятой жертвы.
Подушки безопасности сработали, двигатель издал противный хрип, а Века тем
временем отбросило к мусорному ящику… и Хосе знал, что запомнит вид мужчины,
летевшего в воздухе, на всю свою жизнь: куртка парня распахнулась, открывая пистолет с
одного боку и значок – с другого, в то время как сам парень парил без крыльев.
Он приземлился ничком, на спину. Жестко.
– Офицер ранен! – крикнул Хосе, устремившись к своему напарнику.
Но даже речи не шло о том, чтобы сукин сын остался лежать или позволил оказать
себе помощь. Век подпрыгнул на ноги как гребаный кролик Энерджайзер, и кинулся к
кучке офицеров, окруживших водителя с пистолетами наготове. Оттолкнув коллег с
дороги, он резко открыл дверь со стороны водителя, и вытащил полубессознательного
фотографа-браконьера, который качался на волоске от сердечного приступа: ублюдок был
толстым, как Санта Клаус, и красномордым как алкоголик.
У него также наблюдались проблемы с дыханием… хотя неясно, было ли это
обусловлено порошком от подушки безопасности, или тем фактом, что гаденыш оказался
нос к носу с Веком, и очевидно понял, что сейчас ему пустят кишки.
Но потом Век швырнул его наземь, и нырнул в машину, расталкивая со своего пути
сдувшиеся подушки. Прежде, чем он успел схватить камеру и стереть ее в порошок,
вмешался Хосе.
– Она нужна нам как доказательство, – рявкнул он, когда Век выбрался из
автомобиля и занес руку над головой, будто собирался бросить Никон об асфальт.
– Хэй! – Хосе схватил запястье парня двумя руками и бросился всем весом на грудь
напарника. Господи, он был большим ублюдком… не просто высоким, а громадным… и
на какое-то мгновение Хосе начал сомневаться, что его действия возымеют эффект.
Однако, импульс силы изменил свой ход, и спина Века врезалась в боковую часть
машины.
Хосе придал голосу спокойствие, несмотря на тот факт, что он приложил все свои
силы, чтобы удерживать парня на месте.
– Пораскинь мозгами. Уничтожишь камеру, и мы не сможем использовать
фотографии против него. Слышишь меня? Подумай, черт возьми… подумай.
Глаза Века переместились на нарушителя, и, честно говоря, отсутствие в них
бешенства слегка беспокоило Хосе. Даже в самой гуще маниакального, физического
напряжения ДелВеччио был странно спокоен, полностью сосредоточен… и без сомнений
смертельно опасен: у Хосе возникло предчувствие, что отпусти он детектива, то
непоправимый вред будет нанесен не только камере.
ДелВеччио выглядел полностью способным на убийство в очень спокойной,
компетентной манере.
– Век, дружище, возьми себя в руки.
Минуту-вторую ничего не происходило, и Хосе чертовски хорошо понимал, что
все в переулке были также как и он неуверенны, чем все закончиться. Включая фотографа.
– Эй. Приятель, посмотри на меня.
Младенчески голубые глаза Века медленно переместились, и он моргнул.
Постепенно напряжение покидало эту руку, и Хосе опустил ее так, чтобы забрать
Никон… никогда не знаешь, что буря миновала на самом деле.
– Ты в норме? – спросил он.
Век кивнул, поправляя куртку. Когда он кивнул второй раз, Хосе сделал шаг назад.
Большая ошибка.
Его напарник двигался так быстро, что остановить его не было шанса. А потом он
врезал фотографу с такой силой, что вероятно сломал ублюдку подбородок.
Когда нарушитель обмяк в руках других полицейских, никто не сказал ни слова.
Им всем хотелось сделать то же самое, но, учитывая, что именно Век прокатился с
ветерком на машине, именно он заслужил это право.
К несчастью, ответный ход повлечет временное отстранение детектива… а также
иск на отделение полиции Колдвелла.
Встряхивая боевую руку, Век пробормотал:
– Кто-нибудь, дайте мне сигарету.
Черт, подумал Хосе. Нет смысла продолжать поиски Бутча О’Нила. Казалось,
будто его бывший напарник стоит прямо перед ним.
Так что, может, ему стоит забросить попытки отследить звонок в 911 недельной
давности? Даже используя все ресурсы штаба, он ничего не достиг, и возможно, слабый
след был не такой уж плохой вещью.
Один джокер с саморазрушительными наклонностями – больше, с чем он может
иметь дело по работе, спасибо пребольшое.
Глава 25
Находясь в тренировочном центре Братства, Бутчу хотелось ненавидеть хирурга из
солидарности к Ви. Особенно из-за выходки парня с полотенцем.
Боже, а то, что кусок мяса расхаживает полуголым вокруг Пэйн? Чертовски плохая
мысль, по всем параметрам.
Все было бы иначе, будь парень сложен как шахматист, к примеру. В данной же
ситуации, Бутчу казалось, что сам Джон Сина54 соблазняет маленькую сестренку Ви.
Откуда, черт возьми, у хирурга такое телосложение?
И все же, парня спасли две вещи: ублюдок натянул свежий хирургический костюм,
который Бутч дал ему… так что больше никакой обнаженки. И когда они сели за Делл в
смотровой комнате, парень казался искренне обеспокоенным Пэйн и ее благополучием.
Не то, чтобы это куда-то их привело. Они пялились в монитор как два пса,
смотрящих «Animal Planet»55: очень сосредоточенно, но не в состоянии убавить звук или
переключить канал.
В обычный день? Бутч позвонил бы или скинул сообщение Вишесу. Но этому не
бывать, учитывая выяснение отношений, которое сейчас происходит в Яме.
Боже, он надеялся, что Ви и Джейн смогут достигнуть былого согласия.
– И что дальше? – спросил хирург.
Бутч встряхнулся, сосредотачиваясь на настоящем, и положил ладонь на мышку.
– Молимся, чтобы файлы камер безопасности свалились с неба.
– И это ты бесился из-за моего полотенца.
Бутч улыбнулся.
– Засранец.
Как по сигналу, они наклонились ближе к экрану… будто что-то магически
поможет мышке найти необходимое видео.
– Я не разбираюсь в этом дерьме, – пробормотал хирург с отвращением. – Намного
лучше управляюсь руками.
– Я тоже.
– Жми меню запуска.
– Да жму уже…
– Черт, – выдохнули они, когда открылся целый список файлов, программ и чего
бы там ни было.
Как и следовало ожидать, не было ничего под названием «Безопасность»,
«Камеры» или «Нажми сюда, придурок, чтобы найти то, что вы, два неудачника, ищете».
– Погоди, может, в папке «Видео»? – спросил хирург.
– Хорошая мысль.
Он припали к экрану еще ближе, пока буквально не протерли кончиками носов
монитор.
– Я могу вам помочь, ребята?
Бутч резко повернул голову.
– Слава Богу, Джейн. Слушай, нам нужно найти записи скрытых камер… – Он
остановился. – Ты в порядке?
– Вполне, да.
Ну, точно. Застыв в дверном проходе, она была далека от «порядка». Даже отчасти
не похоже. Настолько, что Бутч понимал, что лучше не спрашивать, где Ви… или,
например, ждать ли возвращение Брата в ближайшее время.
– Хэй, Док, – сказал Бутч, инстинктивно поднимаясь на ноги, – можно тебя на
минутку?
– Эм…
Он пресек все возможные протесты с ее стороны.
– Спасибо. Снаружи, в коридоре. Манелло, попытайся разобраться в компьютере
сам.
– Ага, и так уже понял, – сухо сказал парень.
Джон Сина - известный рестлер «Всемирной федерации рестлинга», также хип-хоп музыкант и актёр.
«Animal Planet» - дочерний телеканал американского Discovery Channel. Работает на спутниковом и
кабельном телевидениях. На телеканале транслируются фильмы, показывающие животных в
непосредственной среде обитания, рассказы о видах, внесённых в Красную книгу.
Когда он и Джейн вышли из комнаты, Бутч понизил голос.
– Что происходит? И да, я понимаю, это не мое дело. Но я хочу знать все в любом
случае.
Спустя мгновенье Джейн скрестила руки на белом халате и просто уставилась
перед собой. Но, казалось, не чтобы заткнуть Бутча. Скорее она что-то проигрывала в
своем мозгу.
– Поговори со мной, – прошептал Бутч.
– Ты знаешь, почему он пошел за Мэнни, ведь так?
– Без подробностей. Но… могу догадаться. – Честно говоря, внешне женщина
выглядела, словно была на грани самоубийства.
– Как доктор, я пошла иным путем. Если ты можешь экстраполировать…
О, Боже, все оказалось хуже, чем он думал.
– Могу. Вот дерьмо.
– Это еще не все, – продолжила Джейн. – Начав собираться, я нашла его штаны в
задней части шкафа. Они все были в черном воске. Вместе с кровью и… – Она судорожно
втянула воздух. – Кое-чем еще.
– Господи, – выдохнул Бутч.
Когда Джейн замолкла, он понял, что девушка не хотела втягивать его в чужие
распри, и не станет просить его напрямую. Это так на нее похоже.
Гребаный ад… то же с просьбой Ви держаться в стороне. Но, Бутч не мог просто
наблюдать, как разваливается их брак.
– Он не изменял тебе, – сказал Бутч. – Той ночью, неделю назад. Он позволил себя
избить, Джейн. Лессерам. Я нашел его, окруженным стайкой из трех ублюдков, и они
колошматили его цепями.
Она онемела от изумления, прикрыв рот руками.
– О… Боже…
– Я не знаю, что ты там нашла, но он ни с кем не спал. Он сам мне так сказал.
– Но как же воск? И…
– У тебя возникала мысль, что он мог сам сделать это с собой?
Джейн мгновенно потеряла дар речи.
– Нет. Но, тогда почему просто не рассказать мне.
Ну, прямо мелодия дня.
– Ни один мужик не захочет признаваться, что он дрочил в одиночестве. Это
слишком жалко… и возможно, он считал, что каким-то образом обманывает тебя.
Настолько он предан тебе.
Когда слезы брызнули из темно-зеленых глаз, Бутч пришел в замешательство.
Добрый доктор была такой же жесткой, как и ее хеллрен… благодаря этому запасу
прочности она была чертовски хороша в своем деле. Но это не означало, что у нее совсем
не было чувств. И вот они, налицо.
– Джейн… не плачь.
– Я просто не знаю, как мы переживем это. На самом деле. Он расстроен. Я
расстроена. И еще Пэйн. – Внезапно, она коснулась его руки, сжала ее. – Пожалуйста, ты
можешь… ты можешь помочь ему. С тем, в чем он нуждается. Может, именно эта
трещина во льду нужна нам.
Они уставились друг на друга, и Бутч гадал, говорят ли они об одном и том же. Но
как он мог выдать это: «Так ты хочешь, чтобы я поработал над Ви вместо лессеров?».
Что, если они говорили о разных вещах? Джейн уже и так разрывалась на части.
– Я не могу сделать это, – хрипло сказала Джейн. – И не просто из-за проблем. Я
просто не способна на это. Он доверяет тебе… я доверяю тебе… и он нуждается в этом.
Боюсь, что если он не пробьется сквозь эту стену, то мы не справимся… или даже хуже.
Отвези его в Коммодор, прошу.
Ну, значит, все-таки об одном.
Он прокашлялся.
– Честно говоря, я думал о том же. И, в действительности, я только что…
предложил ему это.
– Спасибо. – Выругавшись, она вытерла слезу. – Ты знаешь его так же хорошо, как
и я. Ему нужно вырваться из этого оледенения… как-нибудь, любым способом.
– Ага. – Протянув руку, Бутч погладил ее по щеке. – Я позабочусь о нем. Не
беспокойся об этом.
Она положила ладонь на его руку.
– Спасибо.
На мгновение они обнялись, и в этот момент Бутч подумал, что сделает все, чтобы
Ви и Джейн остались вместе.
– Где он сейчас? – спросил Бутч.
– Не знаю. Он дал мне сумку, я сложила вещи и ушла. Я не видела его в Яме, но, с
другой стороны, я его и не искала.
– Я разберусь. Поможешь Манелло?
Когда она кивнула, он обнял ее, а потом ушел, по подземному туннелю
направляясь к последней его остановке: Яме.
Не осознавая, куда он входит, он набрал пароль и просунул голову через
укрепленную дверь. Нет дыма, значит, ничего не горит. Ни криков. Из запахов – лишь
свежий хлеб, выпеченный Мариссой чуть раньше.
– Ви? Ты здесь?
Без ответа.
Боже, в Яме было чересчур тихо.
Вниз по коридору, он обнаружил комнату Ви и Джейн пустую и в полном
беспорядке. Шкаф был открыт, несколько вешалок висели без одежды, но, на самом деле,
не ее отсутствие привлекло внимание Бутча.
Он подошел к кожаным штанам и поднял их. Славный католический парень вроде
него не много знал о БДСМ, но, похоже, что он пополнит запас знаний на собственном
опыте.
Достав телефон. Он позвонил Ви, не особо надеясь на ответ. Похоже, GPS снова
окажется полезной.
***
– Как в старые времена.
Говоря, Мэнни сосредоточенно смотрел на экран компьютера. Было трудно
сказать, что было самым неловким, сидя рядом с бывшей коллегой. Выбирать было из
чего, и тишина между ними напоминала охоту за пасхальным яйцом для трехлетних
детей: плохо спрятанных, чтобы их вот-вот нашли.
– Почему ты хочешь пересмотреть записи? – спросила она.
– Увидишь, когда мы их найдем.
У Джейн не возникло проблем с выбором нужной программы, и спустя минуту на
экране возникло изображение комнаты Пэйн. Минутку, кровать была пуста… не считая
вещевой сумки.
– Не то. Вот оно, – пробормотала Джейн.
И правда. Его Пэйн лежала на подушках, теребя в руках кончик косы, она не
сводила глаз с ванной, словно представляла, будто он еще в душе.
Черт… она прекрасна.
– Думаешь? – мягко спросила Джейн.
Окей, самое время поставить на замок рот, раскрывающийся без спросу.
Он прокашлялся.
– Мы можем отмотать на час назад?
– Без проблем.
Видео пошло в обратную сторону, маленький счетчик в нижнем правом углу
убывал по секундам.
Когда он увидел себя в том полотенце, осматривающим ее, их влечение друг другу
было, черт возьми, очевидно. О, Боже… этот гребаный стояк дал ему очередной повод
избегать взгляда Джейн.
– Погоди… – Он наклонился ближе. – Замедли. Вот оно.
Он наблюдал, как в спешке скрылся в душе…
– Матерь… Божья, – выдохнула Джейн.
Да, так и было: Пэйн сидела на коленях на краю кровати, ее длинное, стройное тело
находилось в идеальном балансе, а взгляд она не сводила с двери.
– Она сияет?
– Ага, – пробормотал Мэнни. – Сияет.
– Подожди… – Джейн нажала «вперед», перематывая изображения в должном
порядке. – Здесь ты проверял ее чувствительность?
– Ничего. Она ничего не чувствует. И все же… промотай назад… спасибо. – Он
указал на ноги Пэйн. – Здесь, смотри, мышечный контроль налицо.
– Это против логики. – Джейн просматривала файл, снова и снова. – Но она это
сделала… о, мой Бог… она это сделала. Это чудо.
Определенно, все выглядело как чудо. Но…
– Что послужило стимулом? – пробормотал он.
– Может, это ты?
– Невозможно. Моя операция не возымела эффекта, иначе Пэйн давно бы сидела на
коленях. Твои собственные осмотры свидетельствуют, что она оставалась парализована.
– Я не говорю о твоем скальпеле.
Джейн отмотала видео до момента, когда Джейн поднялась, и поставила на паузу.
– Это ты.
Мэнни смотрел на изображение, стараясь увидеть что-то, кроме совсем очевидного:
стопроцентно точно было видно, что Пэйн смотрела на него, ее сияние становилось все
ярче, и она смогла двигаться.
Джейн включила видео на просмотр по кадрам. Как только он вышел из ванной, а
Пэйн вновь легла, сияние исчезло… и она ничего не чувствовала.
– Бессмыслица какая-то, – пробормотал он.
– В действительности, смысл есть. Это ее мать.
– Кто?
– Боже, с чего же начать. – Джейн указала на собственное тело. – Я та, кто я есть,
благодаря Деве-Летописеце.
– Кому? – Мэнни покачал головой. – Ничего не понимаю.
Джейн слегка улыбнулась.
– И не должен. Такое случается. Ты просто должен остаться с Пэйн… и наблюдать
за переменами в ней.
Мэнни вновь обратился к монитору. Ну, черт, казалось, что Бородатый Упырь
поставил на ту лошадь. Каким-то образом ублюдок знал, что это произойдет. Или, может,
парень просто надеялся. Так или иначе, казалось, что Мэнни оказался лекарством для
необыкновенного создания, лежащего на этой кровати.
Черт возьми, наверно, он здесь задержится.
Он не обманывал себя. Дело не в любви и даже не в сексе: он должен поднять ее с
постели, вернуть ей подвижность, чтобы она могла возвратиться к своей жизни… любой
ценой. И он понимал, что в самом конце ему не позволят остаться с ней. Они выбросят
его, словно пустой оранжевый флакон от таблеток… и да, конечно, Пэйн могла
привязаться к нему, и все же, она была девственницей, которая не знала ничего лучше.
И у нее был брат, который заставит ее сделать правильный выбор.
Что до Мэнни? Он ничего не запомнит, не так ли?
Постепенно до него дошло, что Джейн уставилась на его профиль.
– Что? – спросил он, не сводя глаз с экрана.
– Я никогда не видела тебя таким с женщиной.
– Я никогда не встречал подобную ей. – Он поднял руку, останавливая все
разговоры. – Можешь оставить при себе свое «не думай об этом». Я знаю, что случится в
конце лечения.
Черт, может эти ублюдки даже убьют его и скинут в реку. Представят все
случайным случаем.
– На самом деле, я не это хотела сказать. – Джейн передвинулась на сиденье. – И
поверь мне…. Я знаю, что ты чувствуешь.
Он окинул ее взглядом.
– Неужели?
– Именно так я познакомилась с Вишесом. – Глаза Джейн увлажнились, но она
прокашлялась. – Возвращаясь к тебе и Пэйн…
– Что происходит, Джейн? Поговори со мной.
– Ничего не происходит…
– Чушь собачья… и, кстати говоря. Я тоже не видел тебя никогда в таком
состоянии. Ты выглядишь разрушенной.
Она сделала очень глубокий вдох.
– Проблемы в браке. Четкие, но не столь простые.
Очевидно, она не хотела обсуждать эту тему.
– Окей. Хорошо, я здесь для тебя… столько, сколько мне позволят.
Он потер глаза. Абсолютная трата времени – беспокоиться о том, сколько время
ему отвели, сколько времени у него осталось. Но он не мог перестать. Потеря Пэйн
уничтожит его, хотя он едва ли ее знал.
Минуточку. Джейн была человеком. И она жила с ними. Может был какой-то…
Что. За. Чертовщина.
– Джейн…? – его голос ослаб, когда он посмотрел на своего бывшего друга. – Что
за…
На этой ноте слова покинули его. Джейн сидела на том же стуле, в прежней позе,
на ней была та же одежда… но он видел стену за ней… стальные шкафчики… дверь в
противоположной стороне. И «видел» не в смысле за ее плечами. Он смотрел сквозь нее.
– Ой. Прости.
Прямо на его глазах она из прозрачной стала… нормальной.
Мэнни вскочил со стула и сиганул назад, пока его не остановил впившийся в зад
стол для осмотра пациентов.
– Ты должна поговорить со мной, – хрипло выдохнул он. – Господи… Иисусе…
Когда он схватил висевший на шее крест, Джейн уронила голову, заправив прядку
коротких волос за ухо.
– О, Мэнни… ты многого не знаешь.
– Так… расскажи мне. – Когда она не ответила, крик в его голове стал чересчур
громким. – Тебе лучше рассказать мне, черт подери, потому что меня задолбало
чувствовать себя сумасшедшим.
Последовала длинна пауза.
– Мэнни, я умерла, но не в той автомобильной аварии. Она была инсценирована.
Легкие Мэнни сжались.
– Как?
– Пулевое ранение. В меня стреляли. Я… умерла у Вишеса на руках.
Окей, сейчас он не мог дышать.
– Кто стрелял?
– Его враги.
Мэнни потер распятие, и католик внутри него внезапно поверил, что святые
– нечто большее, чем примеры хорошего поведения.
– Мэнни, я не та, кого ты знал однажды. По многим параметрам. – В ее голосе
звучало столько печали. – По факту, я даже не живая. Поэтому я не навестила тебя. Дело
не в людях/вампирах… потому, что меня, на самом деле, здесь больше нет.
Мэнни моргнул. Как корова. Пару раз.
Ну… хорошие новости во всем этом, как он полагал, – выяснение того, что его
бывший хирург была призраком? Мелкое пятнышко на его радаре. Его мозг взламывали
слишком много раз, чтобы сосчитать, и словно выбитый сустав, серое вещество получило
полную свободу передвижений.
Конечно, его функциональные возможности вылетели в трубу.
Но кого это волнует?
Глава 26
Находясь в центре Колдвелла, Вишес в одиночестве расхаживал под брюхом
колдвелловских мостов-близнецов. Сначала он появился в пентхаусе, но его хватило не
больше чем на десять минут: какая ирония, но в стеклянных стенах своего убежища он
чувствовал себя заточенным. Бросившись в воздух с террасы, он материализовался у реки.
Остальная часть Братства была в переулках, выискивая и находя лессеров, но Ви не желал
находиться сейчас в компании. Он хотел сражаться. В одиночку.
По крайней мере, так он сказал себе.
Но потом, спустя примерно час бесцельных скитаний, до Ви дошло, что на самом
деле он не искал лобовой схватки с врагом. Он вообще ничего не искал.
Он был полностью опустошен и не знал, откуда взялась способность
передвигаться, ведь он был чертовски уверен, что не делал ничего сознательно.
Замерев, Вишес взглянул на застоявшиеся, вонючие воды Гудзона, и засмеялся –
холодно и жестко.
На протяжении всей своей жизни он накопил совокупность знаний, равную фондам
Библиотеки гребаного Конгресса56. Часть из них была полезной, например как сражаться,
изготавливать оружие, добывать данные и обеспечивать их конфиденциальность. Другая
же была относительно бесполезна на повседневном уровне: молекулярная масса углерода,
теория относительности Эйнштейна или политическое дерьмо Платона. Были также
мысли, которые он тщательно обдумал раз в жизни и больше никогда к ним не
возвращался, или их полные противоположности, идеи, которые он обдумывал
периодически, через равные промежутки времени, играя с ними, словно с игрушками, в
минуты скуки.
Посреди этих вариаций когнитивных форпостов расположился просторный участок
мозжечка, банальная свалка вещей, в которые он не верил. И учитывая его цинизм?
Свалка была завалена километрами и милями разлагающихся метафорических пакетов
Хефти, полных мусора вроде… отцов, которые должны любить своих сыновей… и
матерей, типа ниспосланных свыше даров, и так далее, и тому подобное.
Существуй ментальный аналог управления по охране окружающей среды, эту часть
его мозга давно бы обложили штрафами и навечно опечатали.
Но это забавно. Сегодняшняя маленькая прогулка по злачным местам у реки
заставила его покопаться в этой мусорной свалке и вычленить кое-что из кучи: связанные
мужчины – ничто без своих женщин.
Библиотека Конгресса (англ. The Library of Congress) - национальная библиотека США, одна из
крупнейших библиотек мира. Расположена в Вашингтоне. Является научной библиотекой Конгресса США,
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |