- Не беспокойся за меня, ты не обязан жертвовать работой, чтоб быть завтра со мной. Ты не должен, это все не обязательно... - начал объяснять я, но Фрэнк взял меня за руки, немного качнув головой, будто бы говоря этим, что я могу не продолжать дальше свою речь.
- Это мое собственное решение. Даже если ничего серьезного не произошло, я все равно хочу быть рядом. Считай, что я твоя моральная поддержка, - он улыбнулся, а я настороженно посмотрел на него, словно спрашивая, уверен ли он в своем решении. И он ответил на мой немой вопрос: - Я знаю, что я делаю. Если ты волнуешься за мою работу, то не стоит, там все будет в порядке. Или ты против того, чтоб я остался? – я стал отвечать на этот глупый вопрос. Как я могу быть против? Я был бы сумасшедшим, если бы не хотел, чтоб Фрэнк остался со мной, но я все еще в своем уме.
Я раскрыл руки, чтоб обнять его в знак моей благодарности за то, что он делает для меня. Да, этого мало, но боюсь, что я больше ничего не могу предложить. Обычно дети кидаются кому-то в объятия, когда хотят выразить свою радость или благодарность другому человеку. Это как моментальный порыв души, желание как-то сблизиться с человеком, который сделал тебе что-то хорошее. Фрэнк без колебаний прижал меня к себе, и все, что я сказал, это было «спасибо», всего лишь «спасибо». Это, пожалуй, все, что я вообще могу сейчас сказать.
******
Я проснулся со странным ощущением, когда стук собственного сердца мешает спать дальше. Я не знаю, почему оно так бешено колотится в груди, но от этого становится даже как-то некомфортно, что хочется попросту вырвать его из своего тела. Я окончательно раскрыл глаза: Фрэнка рядом уже нет, он как обычно проснулся раньше меня и скорее всего вовсю орудует на кухне. Иногда я попросту не понимаю, как ему могут приносить удовольствие все эти домашние хлопоты, что он в этом находит. Я смахнул с себя одеяло я лениво побрел в ванную, прихватив с собой чистые вещи.
Я подождал пока наберется вода, и когда ванна стала достаточно наполненной, мое тело медленно окунулось в теплую воду, которая любезно приняла меня в свою горячие объятия. Я запрокинул голову на спинку ванны, блаженно прикрыв глаза. Я мог бы заснуть тут или лежать вот так часами... Но все расслабление и спокойствие тут же уходит, когда я вспоминаю о том, что сегодня должно произойти. От одной этой мысли все тело сразу же напрягается, словно от сильной физической нагрузки, и я не знаю, почему волнение так странно влияет на меня, а главное, я не знаю, почему я так сильно волнуюсь. Есть ли у меня на самом деле причины для волнения?
Я переоделся в чистую, еще немного огрубевшую после стирки одежду и вышел к Фрэнку. Он уже сидит за столом, пьет кофе и держит в руках толстую книжку в мягком переплете.
Фрэнк поднял на меня глаза и мягко улыбнулся:
- Доброе утро. Там на плите кофе и рядом с плитой стоят блинчики, если хочешь, - он говорил это с опущенными в книжку глазами.
Он выглядит настолько поглощенным в чтение, что кажется, он уже не замечает ничего вокруг себя. Но я, не желая его беспокоить, все-таки подошел к нему и коснулся губами его щеки, легонько с каким-то трепетом, бережливо и нежно. Я заметил, как он опять немного улыбнулся от моих действий, все так же внимательно всматриваясь в крохотные буковки на белых книжных листах. Я налил себе немного кофе, разбавив его сливками, и положил на тарелку два блинчика, полив их абрикосовым джемом, стоящим на полке.
- Что ты читаешь? – поинтересовался я, садясь за стол. Конечно, я бы мог прочитать название и сам, если бы Фрэнк не согнул книгу вдвое, видимо, для своего удобства.
- О, это? Стивен Кинг. Сборник рассказов; некоторые рассказы я периодически перечитываю. Хороший писатель, один из моих любимых. Ты читал что-нибудь из этого? – сказал Фрэнк, закрыв громоздкую книгу, предварительно замяв в ней одну страничку в качестве закладки.
Моему взору сразу же открылось название сборника, размещенное посредине обложки и напечатанное огромными белыми буквами – «Команда скелетов». Довольно-таки многообещающее название, ничего не скажешь, не трудно догадаться, что внутри наверняка изложено немало мрачных историй, не обремененных веселым сюжетом.
- Нет, не читал... Это, наверное, не мой жанр. Меня никогда не тянуло к подобным вещам, мне кажется, там все пропитано сплошным пессимизмом и негативом, - объяснил я свою точку зрения, сам обдумывая, почему я назвал данный жанр «не моим».
Я, по-моему, даже ни разу не читал ничего подобного, да и вообще не сказал бы, что меня когда-то особо тянуло к книгам. За свою жизнь я прочитал достаточно мало, так что, и вспомнить особенно нечего из своего «литературного опыта». У меня нет ни любимого писателя, ни любимого жанра, которые обычно есть у всех образованных людей, а я, боюсь, вряд ли уже когда-нибудь смогу таким стать.
- Зря ты так говоришь, но, может быть, когда-нибудь захочешь почитать, - Фрэнк на минуту замолчал, но я знал, я видел, что он хочет сказать еще что-то. – Как ты? Уже не волнуешься?
- Я просто стараюсь ни о чем не думать, мне уже надоело загадывать на будущее. Я даже не знаю, когда он собирается прийти. Побыстрее бы, чтоб это все наконец-то закончилось... – мрачно сказал я.
- Он же сказал, что придет утром, и если он не такой же пунктуальный, как и ты, то скоро твой братец должен появиться. Ждать не так уж и долго, - сказал Фрэнк, как будто речь идет о каком-то пустяке, хотя, наверное, он действительно не видит в этой встрече никаких трудностей.
Да он и не должен воспринимать все происходящее так, как его вижу я. Если бы мы вдвоем были такими психованными, то я даже не могу представить, как бы мы выживали, и что бы приводило нас в адекватное состояние. Но, к счастью, Фрэнк очень отличается от меня своим характером, и именно это, скорее всего, все спасает, уравновешивает меня в какой-то мере. Мне определенно нужен человек, который имеет более или менее рациональное мышление.
Мы просидели на кухне где-то полчаса, говоря на разные несущественные темы, целью которых было отвлечь меня от неприятных мыслей. И в принципе у нас получалось довольно неплохо, получалось, пока не раздался звонок в дверь. Я невольно дернулся, словно испугавшись, на некоторое время я даже затаил дыхание – а вдруг мне просто показалось, что кто-то позвонил. Но через три-четыре секунды пронзительный звук опять позвучал так же громко, как и в первый раз. Фрэнк выжидающе посмотрел на меня, призывая этим пойти и открыть дверь, но я как вкопанный стал посреди кухни, пытаясь как-то успокоить и утешить самого себя.
- Если ты не откроешь, то это сделаю я, - решительно сказал Фрэнк, вставая со стула.
Я прекрасно знаю, что он, черт возьми, действительно сделает это. Ему ничего не помешает пойти и открыть эту гребанную дверь, но он не должен этого сделать, потому что открыть ее должен именно я. И я это сделаю.
Я в ту же секунду сорвался с места и уверенным шагом направился к входной двери. Я даже не собирался смотреть в глазок, я решил, что эта процедура только задержит меня, потому просто провернул ключ в двери и распахнул ее на всю ширину. Теперь передо мной буквально в метре стоит мой родной брат, человек в котором течет та же кровь, что и во мне, человек, с которым я рос в одной чертовой комнате, человек, который теперь просто не хочет знать меня. Майки стоит, ничего не говоря, никаких слов, а уж тем более дружеских объятий, он просто смотрит мне в глаза холодным беспристрастным взглядом, в общем, все так же, как и всегда.
- Я зайду? – спросил Майки, ничего не выражающим голосом. В принципе наши с ним отношения являются настолько «замечательны», что мы уже и в приветствиях не нуждаемся. А зачем? Пустая трата времени.
Я отошел с прохода, приглашая его пройти, и он стал что-то старательно рассматривать, я сначала не мог понять, что так привлекло его внимание, но потом я понял, когда он сам заговорил об этом: - У тебя гости? – Майки рассматривал обувь Фрэнка, стоящую рядом со шкафом. Он вопросительно поднял брови, явно ожидая моего ответа.
- Не совсем гости... – замялся я, когда Фрэнк сам вышел к нам, становясь в проходе со своей язвительной ухмылочкой. – В общем, вы знакомы, так что знакомить вас не придется.
- И какого хрена он здесь делает? – возмущенно спросил Майки, бросив пренебрежительный взгляд в сторону Фрэнка. Видимо, эта встреча его не особо порадовала, но это не имеет значения, потому что это далеко не дело моего брата, кто и что делает у меня дома, и вряд ли он имеет хоть малейшее право возмущаться по этому поводу.
- У меня к тебе тот же вопрос, солнышко, - пролепетал Фрэнк, все так же улыбаясь, и смотря на Майки, который уже начинает выходить из себя из-за такого вызывающего поведения по отношению к нему. – И вообще ты не ко мне, кажется, пришел, потому меньше всего тебя должен волновать я.
- Джерард, ты можешь на время убрать куда-то этого идиота? Потому что он меня бесит, я не могу при нем ничего говорить! – крикнул Майки, прожигая Фрэнка своим взглядом.
Но последнему, судя по всему, абсолютно пофиг на это, он наоборот получает какое-то нездоровое удовольствие, когда видит, как злится человек, стоящий напротив него. И этот факт еще больше раздражает Майки, что создается впечатление, что он не выдержит и вот-вот подойдет к Фрэнку и просто ударит его изо всех сил.
- Нет, он никуда не уйдет. Я хочу, чтоб он был рядом, потому, если ты приходил по делу, то говори сейчас, - резко ответил я своему брату.
Не знаю, откуда во мне взялась эта грубость и решительность, после того, как я чуть ли не трясся всем телом, предвкушая мою встречу с Майки. Но теперь мне почему-то совсем не страшно, что бы он не сказал... Мне только немного жаль, что теперь нас не объединяет ничего кроме одинаковых фамилий.
- Блять! Серьезно, мне похуй, кто из вас кого трахает, но я хочу нормально сказать, зачем я пришел без посторонних людей, - выкрикнул очередную реплику Майки.
Я подошел ближе к нему, смотря на него впритык. Я не думал, что когда-нибудь смогу быть так зол на своего родного брата, такого еще никогда не было. И вряд ли в его положении позволительно говорить что-то про посторонних людей, потому что и самому можно случайно получить такое звание.
Я с отвращением прищурился, еще раз повторяя в голове слова Майки. Вот теперь уже я хочу ударить его.
35.
POV Gerard
Я смотрю на Майки, и не понимаю, что я чувствую по отношению к нему, чувствую ли что-то вообще. И этот человек мой брат? Да, мы с ним даже похожи, у нас с ним есть общие черты. Когда-то все родственники и знакомые нашей семьи подмечали эту схожесть, нас называли самыми красивыми и милыми братьями. Наверное, так и было. Самые дружные братья, которые всегда вместе, идеал братских отношений. Мы были такими, нами гордились родители, я все это помню. Помню, какие хорошие были времена, такое не забывается.
Но это хорошее время прошло, маленькие мальчики Джерард и Майки выросли, и Джерард сломался, как сухая палка, когда на нее наступишь. Я сломался под влиянием жизни из-за своей слабости, из-за своей легкомысленности. Но тут уже никто меня не понял, и Майки в том числе. Я доверял ему больше всех на свете, а он даже не попытался понять меня. Я ждал от него помощи, я думал, что он меня не бросит. Но я ошибался, я ошибался в самом близком мне человеке. И не смотря на это, он остается моим братом, только уже совсем другим братом, в котором я уже никогда не увижу того, что я видел в детстве. А я все помню... я смотрю в глаза Майки, и понимаю, как же хорошо я все помню.
Что если напомнить обо всем Майки? Что он скажет? Отмахнется со словами, что все уже давно прошло? Уверен, что так и будет, но я не хочу ему ни о чем напоминать, я знаю, что все воспоминания наверняка еще где-то живут в его голове, воспоминания не умирают, как бы человек того не хотел. Но он пришел не обсуждать со мной наши отношения, он пришел о чем-то сказать. И ему уж точно не приносит удовольствия мое общество, но тогда чего он так долго молчит? Майки злится, я вижу, как он злится, потому что он злится так же как и я. Правда, его всегда можно было быстрее вывести из себя, а для меня это редкость. Я просто стараюсь не реагировать, просто закрываюсь в себе. Но сегодня, видимо, особенный день, сегодня даже меня удалось разозлить. Но чего злится Майки? Потому что не получается устанавливать в моем доме свои порядки? Я, может быть, и слабак, но он не вправе влезать в мою жизнь со своими правилами, когда он по своей собственной воле решил уйти из нее. Я хочу, чтоб хоть раз все было так, как говорю я, я не хочу переживать из-за разговора с Майки еще две недели после того, как он уйдет, я хочу хоть раз быть сильным. Я больше не хочу подпускать слова своего брата к моему сердцу, лучше держать дистанцию, потому что он никогда не станет уважать мои чувства.
- Ты будешь говорить? – процедил я, раздраженно смотря на Майки.
Его молчание слишком затянулось, молчание из его глупой гордости, которая сейчас совсем не к месту. Я не хочу больше слушать тишину, мне надоело, я хочу закончить этот разговор, который пока что даже не начался. И я жду, смотря в ледяные и наполненные неприязнью глаза напротив. Меня могло бы обидеть такое несправедливое отношение ко мне, но нет смысла обижаться, это только прибавит мне лишних страданий. Я должен пережить все, что сейчас происходит, а потом просто забыть.
- Я сказал, что буду говорить только с тобой, без него, - Майки метнул в сторону Фрэнка ненавистный взгляд, но тот остается невероятно равнодушен к подобным выпадам в свой адрес.
Весь вид Фрэнка говорит, что человек, являющийся моим братом не то, что ничуть не пугает его, он просто ничего собой не представляет. Фрэнк ставит себя выше Майки, он чувствует себя умнее, он знает, что он лучше. Я уверен, что Фрэнк думает именно так о моем брате, и не только потому, что он ему неприятен, а потому, что к большей части людей он относится именно таким образом. В этом его сущность, в этом весь он, такой уж он есть. Я сам много раз задавался вопросом, чем заслужил его расположение, почему он сделал для меня такое огромное исключение из правил. Но Майки вряд ли понимает поведение Фрэнка, он вообще старается не обращать на него внимания, чтоб не беситься еще больше. Майки думает, что я пойду ему на уступки, что в конце концов я все-таки сдамся, но вряд ли в ближайшее время я способен изменить свое мнение.
- Нет, ты, кажется, меня не понял, - опять начал объяснять я, у меня действительно создалось такое впечатление, будто я доношу какую-то информацию умственно отсталому человеку, до которого не доходит с первого раза. – Все остаются на своих местах, никто никуда не уходит. Я надеюсь, что на этот раз ты все понял, и я узнаю о причине твоего появления, - Майки так внимательно смотрел на меня, когда я говорил ему все это, словно видел меня впервые, словно это совсем не я, а какой-то другой человек, незнакомый ему. Он не привык видеть меня таким, и мне кажется, что такая версия его брата ему не очень-то нравится, потому что я больше не чувствую себя жалким, поверженным или несчастным, которым меня считает Майки. Возможно, я и остался таким же, но перед ним я не могу выглядеть так, для него я должен казаться сильным и беспристрастным.
- Я тебя попросил, тебе так сложно выполнить мою просьбу? – спросил Майки.
Он ожидает от меня проявления доброты? Или, может быть, я должен быть гостеприимен и всячески угождать моему гостю? Он опять должен оказаться победителем? Я уже вижу его лицо, если я пойду у него на поводу, оно будет переполнено гордостью и высокомерием. Но вот только сегодня все будет по моему, а если же его не устроит такой вариант, значит, не будет никак.
- Если это важно, то ты сможешь сказать и так, если нет, то это твое дело. Что-то не устраивает – вали, тебя никто не держит, ты сам пришел, - я махнул рукой в сторону двери и вопросительно посмотрел на брата.
Он удивлен, теперь еще больше, он в недоумении или даже сбит с толку. А еще он смотрит на меня точно, как на сумасшедшего, как будто я потерял рассудок. Но как раз сейчас я, наверное, рассуждаю наиболее здраво за последнее время и не жалею ни о едином слове, которое произношу. Мне кажется, что я все делаю правильно, я уверен в своих действиях.
Я посмотрел на Фрэнка, который все это время наблюдает за мной и Майки со стороны, и заметил на его лице легкую улыбку. Он довольно улыбается, именно так можно расценивать эту улыбку, и я даже еле заметно улыбнулся ему в ответ, хотя он попросту мог не увидеть этого.
- Я вообще мог не приходить! Я вообще мог ничего не говорить тебе! – завелся Майки, видя, как его замысел проваливается. Это звучало как последняя попытка доказать свою правоту. Как же это благородно с его стороны прийти ко мне, хотя он мог этого и не делать. Какая честь! С чего бы это?
- Но ты зачем-то все-таки пришел. Да и к тому же, если ты заметил, ты до сих пор ничего по теме мне не сказал! Ты стоишь и возмущаешься! По-моему человек, который приходит только тогда, когда есть какое-то дело и то раз в год не должен иметь никаких претензий. Ты приходишь ко мне с недовольным видом, весь кипящий от негатива, по твоему лицу видно, как ты меня презираешь! И я не могу понять, зачем же тогда ты приходишь? Зачем тебе это нужно? Потрудись объяснить, потому что ты врываешься в мою жизнь после длительного отсутствия, не рассказав о причине твоего приезда, да еще и с таким видом, как будто тебе кто-то что-то должен! Я не знаю, что мне думать по этому поводу, а ты пытаешься стоить из себя что-то. Мы теряем время на то, что выясняем ненужные детали. Я не надеюсь на адекватный разговор с тобой, я уже давно не надеюсь, я не надеюсь на то, что мы когда-нибудь сможем нормально общаться, потому что смотря на тебя я понимаю, что ты никогда этого не захочешь. Но знаешь, вроде бы не так уж трудно спокойной обо всем сказать, а не поднимать все с ног на голову. Я просто очень не хочу устраивать с тобой разборки, у нас и так слишком сложные отношения, если это можно назвать отношениями. Я ничего сверхъестественного не прошу от тебя, все, чего я хочу – это спокойствия. Ты можешь хоть один раз в жизни понять меня, ты можешь меня услышать? Я не думаю, что это так уж трудно, - я говорил долго, почти не замечая, что одна моя реплика превращается в монолог. Я говорил слово за словом, даже не задумываясь ни над одним из них.
Это было то, что я действительно думаю, и я надеюсь, что, возможно, Майки сможет правильно воспринять все, что я сказал ему. Я не хотел его ни в чем обвинять, я не имел в виду ничего плохого, просто выражал свои мысли и чувства. Я хотел наконец-то быть услышанным, прекратить эту перепалку, и не портить друг другу нервы. Это вроде бы нормальное человеческое желание.
На время наступила тишина: я ждал пока мне что-то ответят, а Майки, видимо, обдумывал мои слова. Он уже успокоился и его взгляд устремился в пол, жаль, что я не могу знать, о чем он так задумался. Мне отчего-то стало грустно, тоска легла тяжелым грузом на сердце, но это скоро пройдет, как только все закончится.
Нам с Майки лучше вообще не видится, чем каждый раз, хоть и очень редко, переживать такие встречи. Тяжело осознавать то, что ты не можешь просто спокойно поговорить со своим братом даже пару секунд. Наши с ним отношения уж точно нельзя спасти. Они потеряны, боюсь, что навсегда. Ну, а может быть, это судьба, может быть, так будет даже лучше...
- Хорошо, - вдруг резко заговорил Майки. – Я даже не буду проходить дальше, потому что я сейчас же уйду. Да и не было в моих планах задерживаться. Я изначально приехал, чтоб попрощаться, - сказал он, и я несколько раз заново прокручивал последнее предложение у себя в голове. Попрощаться? Я еще не до конца понял, о чем он говорит, но должно быть он куда-то уезжает.
- Надолго попрощаться? В смысле попрощаться? – я и сам не понял, что меня так сильно поразило, но я знаю одно – Майки не заехал бы только для того, чтоб попрощаться перед обычной туристической поездкой. В таком случае он бы даже не предупредил меня. Нет, тут другая причина. И это совсем не туристическая поездка, и вряд ли на пару недель.
- Наверное, навсегда. Я уезжаю в Канаду, по работе так вышло, что в Канаде мне предлагают очень выгодную должность, а остальные подробности, я думаю, не так уж и важны. Просто ты сам понимаешь, мы, вряд ли с тобой увидимся... в ближайшее время. Даже не смотря на то, что мы с тобой не контактируем, я решил, что все равно нужно попрощаться, - он говорил, а я только кивал после каждого предложения.
Мы не увидимся с ним в ближайшее время, хотя точнее было бы сказать, мы никогда больше не увидимся. Да, это правда, мы с ним больше не встретимся. Это наша последняя встреча. Даже когда Майки будет приезжать проведывать родителей, он не станет заезжать ко мне, в лучшем случае раз в два года позвонит и спросит как дела, хотя и в этом я очень сомневаюсь. Мы оба знаем, что так и будет, мы прекрасно это осознаем. Он будет далеко отсюда, мы не будем знать, как друг у друга дела, мы ничего не будем знать. Майки не напишет мне свой адрес проживания, место работы, когда он женится, я об этом не узнаю, я не буду в списке гостей на его свадьбе. Когда у Майки появятся дети, мне об этом никто не сообщит, и я их никогда не увижу, даже на фотографиях. Ни его друзья, ни его жена, ни его дети не будут знать, что у него есть брат. Он не промолвит ни слова обо мне, он наконец-то сможет забыть обо мне навсегда. Ничего не будет ему напоминать о том, что я существую, я навсегда останусь где-то далеком сундуке его памяти.
Да, это конец. И это нормально, для нас это нормально. Он хотя бы предупредил меня, что уезжает, я буду знать, что он где-то есть, и буду надеяться, что он счастлив. Майки ведь все равно остается моим братом, не смотря ни на что... жаль, что для меня больше нет места в его жизни. Но так надо, ведь ничего уже нельзя было исправить. И я сам совсем недавно думал о том, что нам с Майки лучше не видеться вообще. Что ж, теперь мы действительно не увидимся с ним. Так правильней в нашем случае... Да и ничего особенно не должно измениться с его отъездом. Чего я так волнуюсь? Мы и так с Майки почти не встречались, тем более, что ни одна встреча не была особо приятной, а теперь только и того, что он будет жить в другой стране. Почти никакой разницы, но меня все равно переполняет какое-то странное чувство тоски. Я понимаю, что мы теперь не увидимся, что это последний раз, когда я вижу своего брата, и теперь я запомню его именно таким. Так странно прощаться с человеком навсегда, когда он находится в полном здравии, когда ты так долго его знаешь. Это все не важно, это не имеет значения. Главное, у меня навсегда останутся воспоминания о моем брате, я его уж точно не забуду, просто не смогу забыть, даже если захочу. И зачем забывать? Кроме всего плохого, что у нас с ним есть сейчас, есть много хорошего, того, о чем приятно вспомнить с улыбкой на лице. Хорошего было много, хотя это и было очень давно, но ведь память будет жить вечно, она будет со мной до моей смерти.
А сейчас Майки уйдет, совсем скоро. Буквально через пару минут, он уйдет и за ним закроется дверь. Но до этого есть еще кое-что, о чем я не забыл, и раз уж это моя последняя встреча с братом, других возможностей отдать ему долг у меня не будет. Я отпущу его с чистой совестью, по крайней мере.
Я молча вышел в другую комнату и открыл одну из тумбочек, в которой аккуратно лежит белый конверт, он словно ждет своего получателя. Там остались только деньги Майки, он последний, с кем я еще не расплатился. Я взял в руки бумажный конверт и вернулся в прихожую.
- Я никак не решался встретиться с тобой, чтоб отдать тебе эти деньги. Но раз уж так все случилось, я отдам тебе их сейчас. Теперь, когда у меня есть возможность погасить свои долги, я с удовольствием это сделаю. Это твое, - я протянул конверт Майки, и он сначала внимательно посмотрел на него, а потом поднял глаза на меня и немного отодвинул мою руку.
- Я не возьму. Я уже и забыл о тех деньгах, и не хочу возвращать их обратно. Я их давал тебе когда-то, не зная, на что они идут, но сейчас я все равно не буду брать их. Оставь себе, я надеюсь, ты сможешь воспользоваться ими правильней, чем когда-то, - сказал он. Я не могу понять, чем руководствуется Майки, и почему он не хочет принять деньги обратно. Я же одалживал их, они не были мне подарены, потому он должен забрать конверт и то, что в нем лежит.
- Это не мое, и я не собираюсь оставлять эти деньги у себя. Если ты их не возьмешь, то я просто выкину их, но у меня их не будет, - решительно сказал я, и насильно вложил в руку Майки конверт. – Возьми, потратишь на что-нибудь, я уверен, что деньгам всегда найдется применение, - я настоял на своем, и на этот раз мой брат не стал возражать и, вздохнув, забрал его.
- Ладно, мне уже пора, - замялся Майки, отходя к двери.
Его действительно больше ничего не задерживает у меня дома. Все, что он хотел мне сказать, он уже сказал, то, что я хотел сделать, я сделал, говорить нам все равно не о чем, потому не удивительно, что он хочет уйти при первой удачной возможности. Я бы поступил точно так же, чтоб не создавать друг другу неудобств.
Я открыл перед братом дверь, и он переступил через порог. Сейчас осознание того, что вижу его в последний раз, накрыло меня с головой. Мне захотелось запомнить каждую черту Майки, чтоб хранить среди своих воспоминаний.
Перед тем, как мы попрощаемся, и он уйдет, я решил еще кое-что спросить, хотя это уже не так существенно и ничего не изменит:
- Когда у тебя самолет?
- Сегодня вечером, - ответил он, а я даже не ожидал, что он улетает так скоро. – Пока, Джи. И удачи тебе, - сказал Майки, похлопав меня по плечу.
- Пока... И тебе удачи, - проговорил я, и Майкл лишь кивнул мне в ответ. Никаких прощальных объятий. Ничего.
А потом он просто развернулся и ушел, вскоре я слышал только звук шагов, отбивающийся от ступенек. Это так странно... Он только что был здесь, он все время жил со мной в одном городе, ходил по тем же улицам, по которым ходил я, а теперь нас друг для друга буквально не существует.
Постояв еще немного в дверном проеме, смотря на пустую лестничную клетку, я все же закрыл дверь, и она с грохотом захлопнулась. Я обернулся, чтоб пойти в комнату, на проходе все так же стоит Фрэнк, но сейчас он медленно подошел ко мне, вглядываясь в мои глаза.
Он провел большим пальцем по моей щеке, убрав слегка взлохмаченные волосы, спадающее на лицо, за ухо. Я мягко улыбнулся, наконец-то отвлекаясь от своих мыслей, я опять вернулся в реальность, которой она и была до визита Майки. Ничего ровным счетом не изменилось, ничего... Но все равно внутри какое-то странное чувство. Нет, оно не неприятное, оно именно странное, иначе никак не назовешь.
- Как ты? – спросил Фрэнк. А я должен признать, что чувствую себя лучше, чем сам мог ожидать. Все не так уж и плохо, как я представлял, все просто по-другому.
- Нормально. Ведь все это к лучшему, да? – с надеждой спросил я. Мне нужно подтверждение моих мыслей, мне нужна поддержка. Мне сейчас нужен близкий человек рядом, человек, которого я люблю и могу доверять. И я знаю, что такой человек у меня есть.
- Конечно! Я надеюсь, ты не переживаешь? – заботливо спросил Фрэнк. Иногда я чувствую себя ребенком, когда он с таким трепетом ко мне относится. Но меня никогда это не раздражало, ведь я знаю, что так как любит меня он, меня еще никто не любил.
- Нет, все хорошо. Ты можешь мне верить, - я обнял его за талию, приблизившись к его губам. Мне почему-то невыносимо захотелось почувствовать их вкус, тот, который я так люблю, и, кажется, уже не смогу разлюбить. Наши языки соприкасаются, сталкиваясь со страстью и какой-то пленительной нежностью.
Когда мы наконец разорвали поцелуй, я вспомнил кое-что, о чем я забыл из-за всех этих событий связанных с Майки, и думаю теперь можно об этом сказать, когда вся эта ерунда закончилась:
- А теперь пойдем в комнату, я хочу тебе что-то рассказать. У меня есть одна новость.
- Что же это за новость? – заинтересованно спросил Фрэнк.
- Не спеши, - усмехнулся я. – Сейчас все узнаешь, - мне и самому хотелось поделиться своей новостью с Фрэнком. Мне не терпится рассказать ему, и я хотел сделать это еще вчера, но после вчерашнего звонка все напрочь вылетело из головы. Хорошо, что сейчас мне ничто не мешает сказать.
36.
POV Frank
Меня удивило то, что Джерард довольно спокойно отреагировал на сложившуюся ситуацию, на отъезд Майки в том числе, но не могу сказать, что меня не радует его поведение. Меня радует, что Джерард на этот раз не принял все на свой счет, что не винит себя во всем, как обычно любит делать, радует, что он сам понимает, что все сделал правильно. Все было так, как и должно было быть, все до последнего слова, он сделал все, что должен был сделать.
Конечно, я знаю, что ему в любом случае тяжело, но он и сам знает, что это только на первое время. С отсутствием Майки в его жизни ничего не станет хуже, это уж точно, жизнь пойдет дальше, а прошлое станет частью истории жизни Джерарда. Все останется с ним, в его голове, сердце, но это прошлое будет спать, а мы будем идти дальше. Все обязательно будет хорошо, мы этого заслужили, этого заслужил Джерард, этого заслужил я.
Только что он сказал мне, что у него есть какая-то новость для меня, и судя по тому, как светятся его глаза, он готов забыть обо всех неприятностях и остальных трудность сейчас. Скорее всего, это хорошая новость, и я надеюсь, что не только для него, но и для меня тоже. По крайней мере, если то, что он хочет мне сказать делает его счастливым, почему это не должно сделать счастливым меня?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |