Наш самый большой грех в том, что мы люди 18 страница

Мне хочется, как можно скорее опять оказаться дома в прежней обстановке, как мы жили раньше. И в мои желания не входит терять даже несколько минут драгоценного времени.

- Я так понял, что я опять переезжаю в твою конуру? Почему мы не можем остаться здесь? – спросил он, вздохнув.

Конечно, мы могли бы остаться здесь, но мне все-таки было бы удобней в своей квартире, хотя она не очень-то просторная, но там я чувствую себя уютно. Да и сейчас я подумал, что мог бы опять вернуться к рисованию, и это главная причина, почему я настаиваю, чтоб мы жили у меня. Я привык там работать, там есть все, что мне нужно для рисования, и я знаю, что там я могу делать все, что угодно. Просто, если можно так выразиться, это территория моего творчества, в которой я чувствую себя абсолютно свободно. Но если Фрэнк категорически откажется переезжать, то я соглашусь и не буду его уговаривать, не хочу раздувать проблемы на пустом месте. Тогда я перееду к нему и тут найду какой-нибудь уголок, в котором и обустрою свое рабочее место. Я как-нибудь приспособлюсь, так что решать Фрэнку, все будет так, как решит он.

- Ты не хочешь? – спросил я, взяв Фрэнка за руки и переплетая его пальцы с моими.

Каждое прикасание к нему делает меня еще счастливее, дает чувство, что все вокруг замечательно, делает мир красивее, чем он есть на самом деле. Я знаю, что он рядом и мне хочется жить, именно жить, а не бессмысленно существовать без целей и занятий, погрязая в будничности.

- На самом деле мне все равно, где жить. Если тебе будет лучше у себя, то я не против. Там даже довольно мило, особенно когда ты разбрасываешь мусор где попало, - улыбнулся Фрэнк. – Хотя ты и тут делал бы тоже самое… - задумчиво проговорил он. Я радостно поцеловал его, довольный тем, что все так хорошо решилось, без всяких недовольств и претензий.

Фрэнк пошел в свою комнату собирать вещи, а мне надо что-то приготовить, как я и обещал. Я с энтузиазмом зашел на кухню, оглядываясь вокруг, будто бы изучая новое для себя место. Мне, наверное, следовало сначала спросить у Фрэнка, что мне готовить, чего бы он хотел, но с другой стороны, это не имеет никакого смысла, потому что в принципе я не умею готовить. Я смело открыл дверцу холодильника, вместе с тем открывая взору его содержимое. Он не наполнен доверху, но сравниться с моим практически пустым холодильником не может. Я посмотрел на продукты, находящиеся в нем с некоторой растерянностью, не зная, что выбрать и что с этим можно сделать. Наверное, мне не надо пытаться приготовить что-то особенное и необычное, ну уж точно не сейчас, я еще не готов к таким экспериментам, потому думаю, что яичница никогда не теряет своей актуальности.

Некоторое время я полазил по многочисленным ящичкам и нашел небольшую сковородку, которую сразу же поставил греться на плите. В общем, тут все просто… Заливаешь сковородку маслом и выливаешь яйца. Но и тут у меня что-то не сложилось, причем с самого начала. Когда я разбивал первое яйцо, кусок скорлупы откололся и полетел прямиком в сковородку. Я даже подумал оставить его там, но он имеет довольно внушительные размеры, как для инородного тела, находящегося в еде. В конце концов, конечно, я выкинул всю скорлупу в мусорный бак и содержимое на сковородке аппетитно зашипело. Я накрыл сковородку крышкой и решил, что мне хватит времени на то, чтоб нарезать помидор и приготовить тосты.

И тут все опять вышло из-под контроля. В хлебнице был уже нарезанный хлеб, что меня порадовало, и я тут же опустил их в тостер, оставив жариться. Я нашел в холодильнике помидоры, выхватил оттуда один самый большой и презентабельный, тщательно помыл его, потом принялся увлеченно резать его на дольки. Наверное, слишком увлеченно… и слишком медленно.

Я не сразу понял, не сразу вспомнил о том, что на плите у меня все еще стоит яичница, причем на самой высокой температуре. Я сразу же рванул туда и быстро открыл крышку, отложив ее в сторону. Честно говоря, я искренне надеялся, что что-то еще можно спасти, и быстро выключил конфорку и переставил сковородку на выключенную. Дым моментально распространился по кухне, скрывая ее словно в легком тумане. Через пару секунд на кухню вышел Фрэнк, застав весь этот беспредел.

- Что ты тут поджигаешь? – спросил он, открывая окно и отмахивая дым рукой. Он подошел плите, на которой в сковородке покоится яичница, которая все-таки не успела превратиться в сплошной уголек, это все еще похоже на разбитое яйцо. – Чуть-чуть пережарил, не страшно, - засмеялся Фрэнк, обняв меня за плечо.

- Я сжег наш завтрак, - разочаровано сказал я, и в то же время щелкнул тостер, и наружу выскочили готовые тосты. Эта машина в отличие от меня умеет готовить.

- Зато ты нарезал помидоры и приготовил тосты, а с яичницей просто не повезло, всякое бывает, - пожал плечами Фрэнк, пытаясь меня утешить своими словами.

- Просто у меня руки растут не из того места, - я сделал свое умозаключение и выложил тосты на заранее подготовленную для них тарелку.

- Это вряд ли, ты же художник!

- Парадокс просто… ну, я думаю, что можно съесть этот несчастный помидор, отмыть сковородку от этой гадости, скормить тосты птичкам, потому что мало приятного в том, чтоб давиться сухомяткой, хотя я часто так делаю, и поехать домой. А там я тебя накормлю, - я уловил на себе скептический взгляд Фрэнка и поспешил уточнить, - у меня есть пицца быстрого приготовления.

- Я с удовольствием поем полуфабрикатов в твоей чудесной компании, - сказал он, кладя себе в рот кусочек помидора. Я улыбнулся, глядя на Фрэнка, настолько милым он мне показался.

Я чувствую себя лучше, чем когда-либо, и плевать мне на какой-то испорченный завтрак…

33.

POV Frank

Все вроде бы опять вернулось на свои места, все обиды словно исчезли, а мы решили просто жить дальше. И, честно говоря, мне совсем не хочется вспоминать что-то плохое, чего-то опасаться – все в прошлом, по крайней мере, мне очень хотелось бы в это верить. Мы опять вместе, и жизнь пошла по-прежнему, ничего между нами не изменилось в худшую сторону, мы просто будто бы вернулись во времени, когда еще не было никаких ссор, а мы мирно жили вдвоем. Такая жизнь нас обоих вполне устраивает и жаловаться нам не на что.

Так мы прожили до мая месяца и, честно говоря, я совсем перестал следить за временем, просто стал замечать, что вокруг стремительно теплеет. Но, в общем-то, мне плевать на погоду, я при любой погоде абсолютно доволен своей жизнью, я чувствую себя счастливым, рядом со мной Джерард, и у меня нет причин для депрессий или чего-то в этом роде. Для меня все идеально, и большего я не хочу, пусть все просто остается так, как есть.

Кстати, до сегодняшнего дня Джерард все-таки продал две свои картины, о продаже которых уже давно шла речь, и сумел отдать долги всем, кому был должен, кроме своего брата. Я не знаю, почему он так оттягивает этот момент или просто не может решиться встретиться с ним, после своего визита к родителям. Они его не очень-то радушно приняли, насколько я понял, но вот деньги приняли с удовольствием. В общем, не думаю, что Джерарду когда-нибудь вообще захочется просто так прийти к ним, он понял, что дома его давным-давно не ждут. Конечно, он очень переживал по этому поводу, но мне удалось его успокоить, убедить в том, что если его родители не нуждаются в своем ребенке, то, возможно, и ему не нужны такие родители. Главное, что есть мы вдвоем, и к черту весь этот гребанный мир... Мы стали жить спокойно, в полной гармонии и понимании друг с другом, мы стали чувствовать себя по-настоящему счастливыми, и это прекрасно.

Я рад, что сегодня опять могу встретить утро с улыбкой на лице и почувствовать на шее теплое дыхание любимого человека. Я как всегда просыпаюсь первым, принимаю душ, а после иду на кухню, чтоб приготовить нам завтрак, пока Джерард еще спит. Он почти никогда не просыпается до того, как его не разбудишь, но я люблю его будить, каждое утро видеть, как он сонно раскрывает свои глаза и кончики его губ лениво приподнимаются в легкой улыбке. Я мягко целую его, но не задерживаюсь с ним надолго, а удаляюсь на кухню, где жду его за завтраком. Но как бы мне не было приятно проводить с ним утро таким образом, нас с Джерардом разлучает работа. Каждое утро, как и сегодня, мы расстаемся у подъезда, желая друг другу удачного дня и обмениваясь словами любви – мы уже давно придерживаемся этой традиции. Теперь до вечера я буду сидеть в огромном тихом помещении, разбираясь с трупами, но и этим я доволен, в конце концов, это моя работа, которую я всегда любил. Но за последнее время и тут кое-что изменилось, не то что бы что-то серьезное, в принципе сущая мелочь.

Вышло так, что Дрейк уволился, так что мы с ним больше и не встречались толком после той пятничной ночки. Я не осуждаю его за сделанное, я даже могу понять его. Он не выдержал бы встретиться со мной снова, ему просто страшно, ему неприятно было бы видеть меня каждый день, это оживляло бы его воспоминания, воспаляя что-то вроде душевной лихорадки, если можно так сказать. В общем, он слишком слаб, чтоб остаться, он слишком жалок, чтоб доказать, что он сильнее всей этой ситуации, что он может просто плюнуть, забыть обо всем, и показать свое «я». В общем, какое мне дело до этого Дрейка? Ушел – ну и пусть, он мне никакой погоды не делает, и вообще мне все равно, кто мне будет помогать. И естественно сейчас у меня другой ассистент: какой-то парнишка азиат, недавно закончивший университет. Как ни странно, пока что он меня не особо раздражает. Наверное, потому что он не достает меня; я с самого начала объяснил ему мои правила работы, которые и будут действовать, и он просто ответил «хорошо», он даже не был удивлен или поражен моему недружелюбию, его, наоборот, все вполне устроило. Возможно, он тоже не очень сговорчив и любит работать в тишине? Я не знаю, но такая работа без лишней трепки нервов определенно приносит мне удовольствие.

Вечером, когда на улице еще не успело стемнеть, я возвращаюсь домой немного уставший, но довольный тем, что наконец-то смогу отдохнуть. Джерард возвращается позже, потому пока что я проведу время в полном одиночестве.

Я распахиваю дверь перед собой и захожу в квартиру, перед тем, как пройти дальше в комнату, попутно снимая обувь. И тут я остановился, не понимая в чем дело. Я удивился, увидев перед собой в дальнем углу комнаты, сидящим на полу в окружении красок и серой плывущей в воздухе дымке Джерарда. Он медленно повернулся ко мне, робко улыбнувшись, но я лишь еще больше недоумевая, уставился на него.

- Какого хрена ты куришь в квартире? – первое, что спросил я, подходя ближе к Джерарду. И правда, кажется, вся квартира уже успела пропитаться сигаретным дымом.

Я аккуратно и медленно ступаю вперед, но, не смотря на это, я едва не задел блюдце с наваленными в нем маленькой горкой окурками. Немало же за это время он успел выкурить... интересно, сколько времени он вообще здесь сидит? В ту же секунду я почувствовал, как руки Джерарда настойчиво тянут меня вниз, и я просто не смог не поддаться, и упал, нависая над его телом.

- Так легче рисовать. Надеюсь, ты не злишься на меня? – спросил Джерард, лежа подо мной.

Он сумел дотянуться до блюдца, чтоб затушить в нем выкуренную сигарету, но в его правой руке все же осталась кисточка. Я вопросительно посмотрел на него, а он лишь расплылся в улыбке, и в следующий момент щедрый мазок салатовой краски уже красовался на моем носу. Джерард рассмеялся, любуюсь новым «шедевром». И я так подумал, что ничто не должно оставаться безнаказанным, и прижал его запястья к полу, опускаясь ниже к его лицу, едва ли не касаясь своими губами его губ.

- Я даже не знаю... злиться мне или нет... – сказал я, и в это время Джерард притянул меня к себе, обвивая свои руки вокруг моей шеи, и его язык бесцеремонно ворвался в мой рот.

Я не стал препятствовать, да и не очень-то хотелось, хотя я до сих пор не до конца понял, что тут происходит. Может быть, это не так уж важно, если все так приятно складывается? Джерард скользнул губами к шее, оставляя на ней легкое щекотливое ощущение от таких прикосновений.

Потом он выдохнул, обдавая мою кожу горячим дыханием, и прошептал:

- На меня нельзя злиться... это бесчеловечно, - каждое его слово отдавалось новой порцией мурашек, бегущих по всему моему телу.

И он продолжил целовать меня, словно желая отметить своими губами каждый миллиметр моего тела, он стал мелкими аккуратными поцелуями изучать те участки тела, которые открыты для подобных экспериментов. Но все же не смотря на то, что мне безумно нравится происходящее сейчас, меня все еще беспокоит один вопрос и никак не выходит из головы.

- Почему ты так рано дома? – эта реплика прозвучала, будто бы была вырвана из какой-то другой ситуации, потому что в теперешней обстановке такой вопрос прозвучал достаточно странно и совсем не кстати.

Но я уже спросил то, что спросил, и сделанное никак не изменишь. Да и если бы этот вопрос меня не волновал и не интересовал, я бы даже не подумал задавать его сейчас посреди нашей с Джерардом «идиллии».

- О... Фрэнк! Как можно настолько мастерски портить такие хорошие моменты? – возмутился Джи, оторвавшись от меня и отодвигаясь подальше, чтоб присесть. Действительно, нехорошо как-то вышло. – Ты не мог задать все свои вопросы чуть-чуть попозже? – он сел на полу, разочарованно махнув руками, и обиженно опустил голову.

Я мягко схватил его за плечи, чтоб приблизить к себе и обнять, а он и не сопротивлялся, что уже радует. Значит, как обычно, долго обижаться он не будет. Джерард иногда любит пообижаться, но долго держать в себе свою обиду так и не научился, и всегда быстро сдается. Наверное, это скорее плюс, чем минус в нашем случае.

- Прекрати, это ведь всего лишь вопрос! Ответь на него, раз уж так получилось, мы закроем эту тему, и в любой момент можем продолжить, - я подмигнул ему и поцеловал в уголок губ, но Джерарду, видимо от этого не стало легче.

По-моему, его выражение лица наоборот приняло еще больше грусти. Неужели он так расстроился из-за этого глупого вопроса? Это ведь не смертельно! Порой я вообще не понимаю логики Джерарда, но думаю, что сейчас он все-таки раскроет мне эту тайну и все станет для меня предельно ясным.

- Дело в том, что я не уверен, что ты захочешь продолжать после того, как я отвечу, - тихо сказал он, поправив рукой волосы.

Он поднял меня глаза, и как-то мрачно взглянул, что мне даже стало не по себе от такого взгляда. Это не случайно, я уверен. Ну, вот что опять могло произойти? Что он уже такого успел натворить, что боится об этом сказать и думает, что я негативно к этому отнесусь? Во всяком случае, нет смысла гадать, нужно просто дождаться ответа Джерарда.

- Давай я сам решу, как мне реагировать, а пока что я даже не знаю в чем дело, но я очень хочу узнать, - я постарался говорить, как можно мягче, чтоб придать Джерарду большей уверенности.

Вообще это изначально странно, что он боится мне что-либо говорить, когда я являюсь ему самым близким человеком. Хотя, наверное, в этом и есть особенность характера Джерарда, он постоянно придумывает себе какую-то ерунду, которой потом боится. Ему определенно нужно избавиться от этих необоснованных страхов, потому что когда он на них зацикливается, его страх уже больше смахивает на паранойю. Сейчас Джерард может сказать мне все, что угодно, а я, по крайней мере, буду надеяться, что он не скажет ничего особо страшного, что, скорее всего, так и есть. В общем, я буду стараться отреагировать как можно адекватней – это я могу пообещать от себя, но для начала я все же должен знать, на что мне нужно реагировать.

- Хорошо, если ты хочешь услышать это сейчас, то я скажу. Только прежде чем, ты вздумаешь кричать на меня или что-то еще, дослушай до конца, пожалуйста, - сказал Джерард, ожидая моего согласия, и я кивнул, предвкушая его рассказ, каким бы он не был для меня. Во всяком случае, я должен знать. – Ты спрашивал, почему я не на работе, так? Я уволился. Еще две недели назад, просто надо было доработать до конца месяца, чтоб получить зарплату. Я решил, что должен рисовать. Я чувствую, что скоро мои дела пойдут вверх, вот увидишь, так и будет. И тем более, я спрашивал у тебя, как ты относишься к тому, если я уволюсь, и ты сказал, что это мое право, и ты не будешь против. Я ведь не остался просто так без дела, просто я знаю, чем я должен заниматься, и через время это принесет свои плоды, поверь мне, - он договорил, смотря на меня.

Я, честно говоря, даже не знаю, что должен ответить. Эта новость меня не огорчила, не поразила, но оказалась довольно неожиданной. Я действительно не был против увольнения Джерарда, потому что знал, что ему в тягость такая работа и ходит он туда только ради меня. И к тому же когда-то я говорил, что эта работа посудомойщиком является временной, только до тех пор, пока он не покончит со своими долгами. Но он с ними разобрался, потому, видимо, решил, что его больше ничего там не держит. Что ж, это его выбор, и если его призвание рисовать, то пусть занимается своим любимым делом, в конце концов, порой оно даже приносит прибыль. И кто знает, может быть, как сказал Джерард, скоро он добьется большего успеха, и прибыль тоже будет большей.

- Ты мог бы меня предупредить, я думаю, я имею право знать о таком, - спокойно сказал я, пожав плечами.

Да, не скрою, меня немного задело то, что я ничего не знал, что он мне ни о чем не сказал. Наверное, опять боялся непонимания... Когда он наконец-то поймет, что мне можно говорить все, что с ним происходит, потому что я не чужой человек и его жизнь касается и меня тоже? Джерард бывает таким перепуганным, боится осуждения, и я искренне хочу, чтоб он избавился от подобных страхов, потому что иногда они приносят неприятности и никому не нужные ссоры. Такое ведь уже было, не совсем такое, но нечто подобное, и тогда скрытность Джерарда и его страх перед моим непониманием ни к чему хорошему не привели. Ну, по крайней мере, в этот раз он не врал, а только скрывал некоторые факты, хотя и такого не должно быть в отношениях между близкими людьми. Я хочу полного доверия, а не только частичного, но верю, что Джерард все же учится на своих ошибках и поймет, что может, даже должен, рассказывать мне все, хорошее или плохое, что с ним происходит.

- Прости... но теперь ты знаешь, - сказал он, и я вопреки всем его ожиданиям прижал его к себе.

Он обнял меня, положив руки на спину и уткнувшись носом в плечо. Мой художник... я все еще могу быть рядом с ним, чувствовать теплоту его тела, прощать ему его глупые ошибки и наслаждаться жизнью с этим человеком.

- В следующий раз говори обо всем сразу, не надо ничего скрывать, это неправильно. Пообещай, что будешь всегда обо всем рассказывать мне, и не важно, как я отреагирую, просто мне неприятно оставаться в неведении, тебе бы и самому было неприятно. Пообещаешь мне? – сказал я и Джерард уверенно кивнул, легонько улыбнувшись. Я рад, что в этот раз мы обошлись без ругани или еще каких-нибудь разборок. Надеюсь, что мы всегда сможем так решать наши проблемы, тогда все было бы просто замечательно.

Вдруг я решил обернуться назад, к «рабочему месту» Джерарда, потому что мне стало интересно, что он рисовал. Я подвинулся ближе к лежащему на полу листку бумаги, с еще не успевшей высохнуть акварелью на нем. В глаза сразу бросились достаточно мягкие цвета, но в целом это не делает нарисованное абсолютно позитивным, скорее каким-то неоднозначным. Я, наверное, плохой художественный критик, потому что изъяснится более полно и ясно я вряд ли смогу. Но мне определенно нравится то, что я вижу, хотя я достаточно далек от подобных вещей.

- Она еще не совсем закончена, - смущенно сказал Джерард, сев рядом со мной, а я продолжил смотреть на картину, изучая каждую ее деталь, каждый мельчайший мазок.

Это удивительно, что человеческие руки способны творить такие чудеса, что возможно вообще так рисовать. Ведь кому-то дан такой талант изображать мир на бумаге, и я даже в какой-то степени горжусь с тем, что мой любимый человек – не обделенный талантом художник. Не каждому так везет.

- Почему у нее зеленые волосы? – спросил я, смотря на изображение обнаженной девушки лежащей на больничной койке в окружении пустых стен. – И почему она голая, почему она в больнице? Почему ты нарисовал именно это? – глупые вопросы так и посыпались вереницей из моих уст.

Просто в моей голове никак не укладывается, как появляются подобные идеи, из-за чего. Мне интересно как работает мозг человека, который видит мир по-другому, не так как вижу его я, и почему он решает нарисовать что-то совершеннонеобычное, то, что не каждый может себе представить. Откуда это приходит?

- Сколько вопросов... – засмеялся Джерард. – На самом деле сложно сказать, как все это приходит ко мне, я сам не знаю, откуда берутся все идеи, они рождаются где-то во мне, и когда я начинаю рисовать, я еще точно не знаю, что это должно быть, но в итоге что-то получается. Это необъяснимо, это надо чувствовать, - сказал он, и я повернулся к нему лицом.

- Боюсь, что я никогда не смогу почувствовать того, о чем ты говорил. Наверное, я слишком далек от искусства, чтоб понять ход твоих мыслей, - сказал я, навалившись на Джерарда так, что он опять лег на пол. Я прильнул к его губам, слившись с ним в сладострастном поцелуе.

- Ничего страшного... Я тоже не понимаю, как ты можешь резать людей, - прерываясь на поцелуй, проговорил Джерард.

Я запустил руки под его футболку, проводя подушечками пальцев по груди и животу, лаская легкими прикосновениями его приятную на ощупь бледноватую кожу. В следующий момент я уже потянулся к низу футболки Джерарда, чтоб снять ее, и он немного приподнял спину, тем самым помогая мне избавить его от одежды. Мои ладони стали спускаться ниже, и теперь их цель – это ширинка джинсов. Я был готов к продолжению, но, видимо, сегодня все настроено на то, чтоб прервать нас.

Раздалась громкая мелодия телефонного звонка, и я разочарованно выдохнул, чуть отстраняясь от Джерарда. Это может быть кто угодно, но лучше все-таки взять трубку. Джерард нехотя потянулся за телефоном и удивленно посмотрел на экран. Он явно не ожидал звонка от звонящего ему сейчас человека.

- Да... привет, - неуверенно сказал Джи, я даже услышал, как начал дрожать его голос. Жаль, что я не могу слышать его собеседника и вообще не знаю, кто он.

- Да, я свободен, - опять сказал он через некоторое время, а потом он, не попрощавшись, отложил телефон от уха и уставился в экран, будто увидел там что-то новое.

- Кто это был? – спросил я, озадаченный таким странным состоянием Джерарда. Сейчас он выглядит каким-то потерянным или даже шокированным. Вот только чем?

- Майки, - тихо ответил он, испуганно смотря на меня. – Он сказал, что приедет ко мне завтра сутра.

- Зачем? – спросил я, пытаясь самостоятельно найти ответ на свой вопрос, но ведь причиной может быть что угодно, и уверенным в своих вариантах я быть не могу. Но в любом случае, чего это вдруг брату Джерарда захотелось приехать к нему при их-то отношениях, тут уж точно должна быть какая-то причина.

- Я не успел спросить. Он положил трубку, - задумчиво ответил Джерард. Он знает не больше меня и так же как я только строит догадки.

Но завтра все равно все разъяснится, и мы узнаем, насколько далеки были наши мысли от истины. Надо всего лишь дождаться завтрашнего дня.

34.

POV Gerard

Зачем Майки позвонил мне? Зачем ему приезжать? Ведь он не приедет просто так в гости, это было бы очень не похоже на его обычное поведение со мной. Мы давно не так хорошо общаемся, чтоб безобидно навещать друг друга без особых на то причин. Наши братские и дружеские отношения давно сошли на нет, от нашего с ним общего прошлого ничего не осталось. Теперь мы уже не те братья, которыми были когда-то, теперь есть он и есть я отдельно, порознь. Но завтра мы опять встретимся, увидим друг друга... а потом разбежимся, без особых чувств, просто как случайные знакомые. Но зачем ему приезжать?

Я поднял валяющуюся рядом футболку и встал с пола. Я подошел к окну, открыв его настежь, позволяя чистому воздуху ворваться в прокуренную комнату. Мое тело обдало свежим вечерним ветерком, он еще не такой жаркий, как летом, но в нем уже нет той прохлады, которая была в марте. Я облокотился на подоконник и стал наблюдать за розовато-оранжевым закатом, окутывающим город, готовя его ко сну, убаюкивая его своими сумеречными оттенками. Солнце с каждой секундой тает, скрываясь за многочисленными домами, теряя свое тепло и яркость. Я вдохнул на полную грудь, вглядываясь куда-то вдаль, в бесконечное спокойствие и тишину, ведь где-то, наверное, есть такое место, где царит тишина, обязательно должно быть. Я смотрю и стараюсь ни о чем не думать, хотя это слишком сложно для меня, невозможно, мысли всегда берут верх надо мной, занимая все мое внимание и сознание.

- О чем ты думаешь? – ко мне подошел Фрэнк, становясь рядом.

Он ведь знает, о чем я думаю. О чем я сейчас могу думать? Он и сам наверняка думал об этом, ему ведь тоже интересно, наверное. Но я рад, что он говорит со мной, не дает мне оставаться одному и думать в одиночестве. Когда он разговаривает со мной мне легче, это отвлекает меня от всего лишнего, что творится в моей голове. И почему я не могу воспринимать все хотя бы немного проще?

- Зачем Майки приедет завтра? – я ответил вопросом на вопрос и оторвался он вида улицы за окном. Я перевел взгляд на Фрэнка, пытаясь найти в его глазах какие-то ответы. – Я не могу понять! Может быть, я идиот и все очевидно, а я чего-то не замечаю? Может быть, ты понимаешь? – я не знаю, чего я разнервничался, но я стал медленно и уверенно терять спокойствие и контроль над своими эмоциями.

Просто, чем упорнее я пытаюсь понять причину визита Майки, тем сильнее я путаюсь, и это выводит меня из себя. Неужели все так сложно, что я не могу отгадать, в чем дело. Я уже даже не знаю, что мне думать, что возможно, а что нет.

- Успокойся, Джи. Я знаю ровно столько же, сколько и ты. Не надо себя мучить, завтра увидишь, что ему нужно. Из-за чего ты так волнуешься? Ничего страшного не произошло, - голос Фрэнка прозвучал как обычно ровно и спокойно.

Он обладает какой-то успокаивающей плавностью и бархатностью, приятный тембр, обрамленный легкой хрипотцой. Его голос один из тех, который можно назвать красивым, даже чарующим. Да и сам Фрэнк сейчас выражает собой абсолютную невозмутимость и умиротворенность. Если бы я мог так же хорошо контролировать свои чувства, как и он, если бы я мог постоянно держать себя в руках.

- Я не знаю... Я все равно боюсь. Эта неизвестность меня и пугает, я не знаю, что произошло. Вдруг что-то случилось, что-то плохое, - я закрыл лицо руками, резко отдернув их спустя пару секунд. – Я, наверное, параноик. Но ничего хорошего мне в голову не приходит. А если, что-то произошло с родителями? – от этой мысли по моему телу прошел холодок, мимолетный ужас.

Если и правда это связано с родителями? Если кто-то из них умер, что тогда? Только одна мысль об этом повергает меня в ужас. Нет, я не готов к таким событиям, все что угодно, но только не смерть!

- А если даже произошло? Какая к черту разница? – спросил Фрэнк и на этот раз я услышал еле заметное возмущение в его голосе.

Я знаю, что он этим хотел сказать, я знаю, что он имел ввиду, но в любом случае не смогу согласиться. Да, возможно, моя смерть никого в моей семье не поразила бы, никто бы не стал особо горевать или лить слезы. Я не могу знать, что было бы, но это и не важно. Сейчас речь не обо мне, а о моих родителях и, не смотря на наши с ними отношения, я никогда бы не пожелал им смерти, и их смерть была бы для меня шоком.

- Что значит какая разница, Фрэнк? Они мои родители и всегда ими останутся, и я никак не могу оставаться полностью равнодушным к тому, что с ними происходит, это невозможно и неправильно, - сказал я, и Фрэнк лишь покачал головой.

Возможно, он со мной не согласен, но спорить сейчас не станет, он не будет тратить время на никому ненужный спор, в конце которого все останутся при своем мнении. Сейчас просто не время что-то кому-то доказывать, и мы оба это понимаем. Нам пока что хватает ума, чтоб не начинать разбор моих ценностей прямо сейчас.

- Хорошо, пусть я не прав, прости. Но ведь совсем не обязательно, что это что-то связанное с родителями. Мне кажется, было бы это чем-то на самом деле серьезным, Майки сказал бы тебе сразу. Может быть, ему просто нужны деньги, и он хочет, чтоб ты вернул ему долг, - предположил Фрэнк.

Конечно, возможно и такое, но мне кажется, что тут какая-то другая причина. Да и это было бы слишком не похоже на моего брата – он никогда не обращался ко мне с просьбой вернуть долги, а уж тем более не приезжал по этому поводу. Наверное, гордость не позволяла или же просто не хотел ко мне обращаться, легче забыть и не вспоминать обо мне, чтоб не набраться новых проблем... Если завтра он приедет именно за деньгами, я буду очень удивлен, хотя такой вариант развития событий меня более чем устраивает – это не так уж страшно и плохо.

Я не стал ничего отвечать Фрэнку, а просто сам задумался, прокручивая все свои умозаключения в голове. Поскорее бы настало завтра, чтоб я наконец-то мог успокоиться и не изводить себя.

- Знаешь, я побуду завтра с тобой, и не пойду на работу, - вдруг сквозь тишину сказал Фрэнк.

Должен признаться, что такая новость приятно порадовала меня. Это действительно было бы прекрасно, если бы Фрэнк остался завтра со мной, но в то же время я понимаю, что он совсем не должен этого делать, что я не имею права отрывать его от дел и работы без особой на то причины. Я не хочу, чтоб потом у него были проблемы из-за меня, я не хочу создавать ему какие-либо неудобства. Я ведь смогу справиться и сам, я уже давно не маленький мальчик.

Дата добавления: 2015-10-21