образованной части общества, значит идти наперекор всем высшим требованиям
государственной жизни и человеческого развития. Если в области гражданской
демократический строй представляется высшим идеалом, то в области политической
он может быть только переходною ступенью. Сила современной демократии заключается
главный образом в слабости ее соперников. Во Франции, которая является главным
представителем этого начала в Европе, монархические партии имеют свой идеал
в прошлом; ничего не забывая и ничему не научившись, они упорно держатся принципа,
давно отжившего свой век и похороненного под развалинами истории. Клерикальная
партия идет еще далее назад; ее идеал лежит в средних веках. В тех и других
обнаруживается полное непонимание современной жизни и ее условий. С своей
стороны, радикализм точно также имеет свой идеал в прошлом, только не в прочном
порядке, а в минутных потребностях революционной борьбы. Деспотизм массы,
не знающей сдержек и руководимой демагогами, представляется им нормальным
состоянием человеческого общежития. Наконец, и социализм заимствует все свои
идеалы у отжившего свой век утопического идеализма, который обращается в орудие
разрушения. Перед всеми этими представителями пережитых моментов человеческого
развития современная уравновешенная демократия имеет неоспоримые преимущества.
Она стоит на твердой почве настоящего общегражданского строя и заключает в
себе и залог будущего развития. Из недр господствующих в ней средних классов
могут и должны выработаться те аристократические элементы, которым принадлежит
первенство в будущем. Но владычество их может установиться не путем насильственных
переворотов и не подогреванием начал, отживших свой век, а признанием в политической
области того фактического превосходства, которое вырабатывается свободным
действием общественных сил.
Мы не раз уже указывали на то, что гражданская свобода естественно и
неизбежно ведет к фактическому неравенству положений и влияний. Это неравенство
составляет основание идеального политического строя, в котором все общественные
элементы получают подобающее им место и значение в целом. Как было объяснено
в Общем Государственном Праве, в гражданской области должно господствовать
равенство числительное, в области политической равенство пропорциональное.
Этим способом высшие требования государственной жизни связываются с демократическим
порядком, господствующим в гражданской области. Но пока это фактическое превосходство
образованных элементов не получило надлежащего развития и признания, демократия
составляет нормальный порядок политического строя. Тщетно толковать о монархическом
начале, пока не выработалась аристократия, в особенности умственная, которой
принадлежит верховное руководство в области идеалов. Пока умы погружены в
эмпиризм, нечего говорить о высших началах жизни. Только умственное развитие
может проложит путь развитию общественному.
Потребность этого дальнейшего развития заключается в неустойчивости демократии,
как политической силы. Поставленная между двумя направлениями, из которых
одно прямо ей враждебно, а другое старается сбить ее с правильного пути, она
держится только склоняясь попеременно то на ту, то на другую сторону. Господствующие
в ней средние классы не имеют в себе ни крепкой внутренней связи, ни твердых
начал, на которые бы они могли опираться. Это расплывающаяся масса, которая
служит посредствующею стихией, склейкою общественных элементов, но сама нуждается
в высшем руководстве. Она то готова с испуга броситься в объятия деспотизма,
то склонна делать уступки неразумным требованиям народных масс. Последние
же, поставленные на высоту, совершенно несоответствующую их внутреннему содержанию
и их способностям, с одной стороны поддаются влиянию клерикализма, который
один дает им нравственные начала жизни, с другой стороны увлекаются проповедью
социализма, который говорит их страстям. Последний является самым опасным
врагом демократии; толкая ее на ложный путь, он готовит ей падение. Демократия
может быть более или менее прочна там, где социализм не имеет корней; но как
скоро он усиливается, конец ее представляется лишь вопросом времени. Он может
быть ускорен социальными переворотами, которые, грозя разрушением всему общественному
строю, заставят все здоровые элементы общества сплотиться против буйных сил,
выступающих с бессмысленными требованиями. Но прочная победа лучших элементов
может быть подготовлена и обеспечена только высшим умственным развитием, обличающим
всю нелепость социалистических стремлений, а вместе и несостоятельность такого
порядка вещей, который низшие силы ставит наверху и вручает верховную власть
классам наименее способным ею пользоваться. Не в общественных порядках, а
в хаотическом состоянии умов заключается язва современной жизни. Излечить
ее может только высшее развитие науки.
Только умственным развитием может быть подготовлено и то царство Духа,
которое представляется венцом и завершением всего исторического процесса.
Высказывая это ожидание, мы должны спросить себя: не уносимся ли мы,
в свою очередь, в область утопий? Стоя на научной почве, можно говорить о
современных идеалах человечества, ибо эти идеалы существуют; можно обсуждать
и большую или меньшую возможность их осуществления; но пытаться определить
тот порядок вещей, который должен быть конечною целью всего человеческого
развития, не будет ли слишком смело? Не есть ли это тоже праздная мечта, лишенная
всякой реальной почвы?
Это недоумение разрешается тем, что указанная цель человеческого развития
составляет логически необходимый вывод из чисто научного исследования законов
исторического процесса. История удостоверяет нас, что раскрывающийся в ней
дух не есть только мечта воображения, а реальная сила, действующая в действительном
мире, по законам, вытекающим из ее природы. Фактический ход идей и событий
дает нам возможность определить эти законы, а с тем вместе и те конечные цели,
к которым клонится весь процесс. Чтобы придти в этом отношении к совершенно
точным выводам, нужно только свести к общему итогу все сказанное доселе. Повторим,
что дух не есть только собирательное имя для обозначения известной группы
единиц. Это не есть также слово, которым обозначается общее направление, вытекающее
из их взаимнодействия. Дух есть общая сущность, связывающая единичные разумные
особи в одно живое, развивающееся целое. В области человеческих отношений
эта сущность не существует помимо особей, а живет и действует в них и через
них. Сознание и воля принадлежат только единичным существам, которые являются
органами и носителями руководящих историею идей. Тем не менее, это общее начало
не простая фикция, а реальная сила, выражающаяся в явлениях. Человеческая
действительность, в ее историческом развитии и современном положении, представляет
тому неоспоримые доказательства.
В истории мы находим двоякого рода духовную сущность: частную и всеобщую,
народность и человечество.
В народности мы можем наглядно исследовать отношение единичных существ
к живущей в них общей духовной субстанции. Народ очевидно не есть простое
собрание единиц, находящихся во взаимнодействии. Он образует единую духовную
личность, имеющую свои специальные свойства, рассеянную в пространстве и развивающуюся
во времени, как единичная особь, извнутри себя, при постоянном взаимнодействии
с другими. Как единичная особь, народ имеет свои возрасты: свое младенческое
состояние и свой период полного развития сил; многие имеют и свою старость.
Как единичная особь, он вступает в отношения к другим и играет роль в истории.
На этой реальной духовной основе зиждется вся государственная жизнь. Государство
потому есть лицо, имеющее права и обязанности, что оно является представителем
этой общей духовной сущности, действующей в реальном мире и на историческом
поприще. Но народность шире государства. Она обнимает области духа, которые
не поддаются государственной связи: таковы наука и искусство. Она существует
и там, где вовсе нет политической связи или где она перестала существовать.
Итальянцы сознавали себя единым народом, прежде нежели установилось у них
государственное единство; последнее вытекло именно из этого сознания. Евреи
продолжают сознавать себя единым народом, хотя они в течении более полутора
тысячи лет рассеяны по всей земле и не связаны никакою юридическою связью.
Но образуя единую духовную личность, живущую и развивающуюся в течении
тысячелетий, народность все-таки не имеет иных органов сознания, кроме отдельных,
преходящих единиц, которые являются носителями этого духа, передавая его от
поколения поколению. А с другой стороны, сознанием и выражением этой общей
народной сущности не исчерпывается содержание личности. Являясь членом единого
целого, носителем общих идей и интересов, человек остается самостоятельным
и свободным существом. Только таковые существа и могут быть органами духа.
Поэтому, он общую духовную сущность видоизменяет сообразно с своими личными
свойствами. Он воспринимает из нее то, что ему приходится. Он может примыкать
н не примыкать к общему движению, охватывающему общество в известные времена.
В силу своей свободы, он может даже совершенно оторваться от своей народности
и примкнуть к другой, или жег воспринявши чуждые начала, пытаться внести их
в народную жизнь. Одним словом, если народность несравненно шире лица, ибо
она обнимает многие лица и поколения, то, с другой стороны, лицо, в силу свободного
самоопределения, шире народности: оно принадлежит всему человечеству. Это
живое взаимнодействие между общею духовною стихиею и личным началом составляет
существо духовного процесса, который происходит путем сознания и свободы.
В человечестве это отношение видоизменяется тем, что органами его являются
не только отдельные лица, но и целые народы, которые играют каждый свою роль
в совокупном развитии. Поэтому, отрешаясь от своего народа, лицо не может
отрешиться от человечества, которое заключает в себе всю полноту доступных
человеку начал и свойственного ему развития. Оно представляет дух в том совершенстве,
которое полагается границами земного бытия. Выведенные выше законы исторического
развития раскрывают природу этого духа, как единой сущности, развивающейся
извнутри себя и излагающей в действительности всю полноту своих определений.
От первоначальной слитности развитие идет к положению противоположностей,
и затем эти противоположности оно сводит опять к высшему единству. Первая
половина процесса состоит в том, что отдельные области духа выделяются из
общей основы, получают самостоятельность и развивают каждая свой собственный
мир, на основании собственных, присущих им начал. Вторая половина процесса
состоит в том, что эти самостоятельные сферы, находясь в взаимнодействии,
постепенно приводятся к высшему соглашению. Первый есть путь разложения, второй
есть путь сложения. Последний свершается по тем же ступеням, как и первый,
только в обратном порядке, но результат его не есть простое возвращение к
точке исхода. Отдельные сферы сохраняют свою относительную самостоятельность,
подчиняясь только высшему единству; а так как высшие из этих сфер, те, которые
дают направление другим, не подлежат принуждению, то и единство их должно
быть не принудительное, а свободное, не внешнее, а внутреннее. Совершенство
есть согласие разнообразия; в нем полнота развития должна совмещаться с высшим
единством. В области духа это согласие может происходить только на почвы свободы,
ибо органами духа являются не слепые силы природы, а разумные и свободные
существа. Это и есть то царство духа, которое представляется необходимым логическим
результатом и завершением всего исторического развития человечества.
Но мы видели, что этот конечный синтез должен быть синтезом религиозным.
Религия одна способна связать в одно живое, духовное целое всю совокупность
сил человеческого духа, возводя их к абсолютному началу всего сущего. Поэтому,
мы от человеческого духа должны взойти выше, к абсолютному Духу, составляющему
определение Божества. Религия человечества, которую проповедывают некоторые
мыслители, есть ничто иное как пустая фантазия, обличающая полное непонимание
существа и значения религии. Ничто относительное и преходящее не может быть
предметом религиозного поклонения, которое относится только к незыблемому
и вечному. Человеческий дух, связанный условиями земной планеты, имеющий началом
предвидящий свой конец, может быть только отдельным, преходящим явлением Духа
Божьего, вездесущего и всему дающего жизнь. Присутствие Божьего Духа в человечестве
и есть то, что понимается под руководством судеб человеческих божественным
Промыслом. Оно полагает человеческому развитию непреложные законы, которые
скрытым для него путем ведут его к конечному совершенству. Но наша земля,
с существующим на ней человечеством, есть только песчинка в мироздании. На
бесчисленных других мирах, существующих, существовавших и имеющих образоваться
в будущем, без сомнения, действуют такие же духовные силы, совершающие свой
путь в пространстве и времени и приводящие единичные разумные существа к высшему,
возможному для них совершенству жизни и сознания Абсолютного. Все эти бесчисленные
миры связываются присущим им единым Духом Божиим, который составляет конечную
цель всего сущего и совершенство всякого бытия. В Божестве разлитый в мире
Дух, который в частных своих проявлениях сознается только единичными существами,
находит высший, абсолютный центр сознания, без которого нет абсолютного и
совершенного бытия. Таково убеждение, которое с неотразимою силой вытекает,
как из метафизических начал человеческого мышления. так и из развития этих
начал в истории человечества. Оно составляет основание той религии Духа, которая
представляется завершением исторического процесса и восполнением религии Силы,
познаваемой в природе, и религии Слова, открывающегося в нравственном мире.
В этом состоит высшая задача будущего. Опираясь на прошлое, мы можем с уверенностью
ожидать ее разрешения.
Но если Дух действует путем свободы, то какова же в этом процессе роль
государства?
Призвание и способы действия государства в исполнении исторических целей
и в осуществлении народных и человеческих идеалов принадлежит к области Политики.
К ней мы теперь и переходим.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |