господством теократии, охватывающей все стороны жизни и дающей им больший
или меньший характер неподвижности. Таковы доселе народы Востока. Впервые
человек сбрасывает с себя теократические путы в Греции и Риме; господство
теократии сменяется здесь светским развитием мысли и жизни. Но этот аналитический
период, завершив свое развитие, приводит к новому синтезу, уже не похожему
на предыдущий, выражающему не первобытное единство, а раздвоение мысли и жизни.
Религиозное начало обнимает весь нравственный мир, в противоположность которому
светская область представляет хаос буйных сил, управляемых началами частного
права и приходящих в беспрерывные столкновения друг с другом. Таков средневековой
порядок. Но самая его раздвоенность и проистекающий отсюда разлад ведут к
его падению. За.синтезом опять следует аналитический период, которого исходная
точка характеризуется возвращением к началам древнего мира, выработанным классическими
народами. Опираясь на эти начала, человечество стремится к высшему соглашению
противоположностей путем нового, самостоятельного развития всех сторон жизни.
Это- тот период, в котором оно находится до настоящего времени. Аналогия с
предыдущим и выражающийся в совокупном процессе общий ход истории дают право
предполагать, что и этот второй аналитический период должен привести к новому,
высшему синтезу, представляющему уже не противоположность начал, а идеальное
их соглашение. Таким образом, общий процесс развития состоит в том, что человечество
идет от первоначального единства к раздвоению и затем от раздвоения к единству
конечному. Начало, середина и конец процесса представляют синтетические периоды
развития, характеризующиеся господством религии, аналитические же периоды
лежат в промежутках, обозначая переходы сперва между началом и серединой,
а затем между серединой и концом.
Таков общий закон развития, который мы можем вывести из явлений истории.
Это-закон не фактический только, а лполне рациональный, ибо он представляет
чистый закон диалектического развития, которое из первоначального единства
выделяет противоположности, и затем эти противоположности опять сводит к высшему
единству. В общем, он представляет круговорот, в котором конец совпадает с
началом. Однако это совпадение далеко не тождественное: то. что в начале заключалось
в состоянии слитном, как бы в зародыше, или в возможности, то в конце является
в состоянии раздельности. Каждый элемент, достигнув полного развития, получает
самостоятельное существование; он подчиняется целому, но не поглощается последним.
Первоначальное единство есть состояние еще не выделившегося разнообразия;
конечное единство есть согласие разнообразия.
Чтобы утвердить этот закон на прочной научной основе, надобно провести
его по всем явлениям. Здесь мы, разумеется, принуждены ограничиться только
главными моментами; но мы должны их обозначить, ибо они для общественной жизни
имеют самое существенное значение.
Начнем с первоначальных религий, характеризующих первую синтетическую
эпоху человеческого развития.
Сознание абсолютных начал бытия, лежащее в основании теократических религий,
не составляет первоначального определения человеческой мысли. К нему требуется
известное приготовление. Ум, погруженный в объективный мир, должен от представляющихся
ему частностей постепенно возвыситься к безусловно общему. Поэтому, развитию
философских религий, составляющих сущность теократического миросозерцания,
предшествует период развития религий первобытных. Низшую их ступень составляет
фетишизм, то есть, поклонение какому-либо частному, земному явлению, как божеству.
Искание Бога, как уже было замечено, искони присуще душе человека: это - первый
признак ее внутренней, метафизической природы. Им он отличается от животных,
которые перед поражающим или привлекающим их явлением могут ощущать страх
или влечение, но ничего похожего на религиозное почитание. Этому внутреннему
влечению к Богу, лежащему в основании всего религиозного процесса, человек
удовлетворяет по мере развития своего сознания. Первоначально ум, погруженный
в мир внешних явлений, не в состоянии от них оторваться. Поражающее его явление
он принимает за Божество. Но глубокое несоответствие между идеей и формой
ведет к дальнейшему развитию.
От внешнего явления ум переходит к сознанию внутренней его сущности,
от видимого к невидимому. Это происходит двояким путем: с одной стороны, частные
явления сводятся к проявляющимся в них силам природы; с другой стороны, развивается
поклонение душам умерших, а с тем вместе и всяким невидимым духам. Первую
форму можно назвать натурализмом; вторая получила название анимизма. Нередко
между этими двумя противоположными началами, производящими силами природы
и силами смерти, происходит идеальная борьба, которая выражается в разного
рода мифических сказаниях. Примирение совершается через то, что ум от противоположности
земных сил возвышается к созерцанию вечного порядка, господствующего во вселенной.
Поднимая взоры к небу, он видит небесные светила, всегда себе равные, в стройном
чине совершающие свой путь. Отсюда высшая форма первобытных религий-сабеизм.
В некоторых верованиях переход от анимизма к сабеизму выражается тем, что
души умерших возносятся на небо и становятся небесными светилами.
Отсюда уже один шаг до сознания единого небесного Бога, как верховного
Разума, владычествующего в мире и установляющего всюду закон и порядок. Это
миросозерцание составляет первую ступень развития религий философских. Но
затем, одно за другим, выступают и другие начала, указанные выше*(49) Они
соответствуют тому, что в частной форме выражается уже в первобытных религиях.
Частные силы природы сводятся к понятию о едином Боге Силы, как творце и верховном
властителе всего сущего; а с другой стороны, представления о единичных духах
подчиняются высшему понятию о Боге Духе, как душе мира, всюду присущей и всему
дающей жизнь. Наконец, и материальное начало находит свое выражение в представлении
женского божества, Матери Природы от которой происходят частные силы, владычествующие
в различных областях вселенной, но образующие вместе стройную систему. Так
завершается полный цикл философских религий.
Мы уже видели, что эти четыре начала соответствуют четырем основным определениям
разума: причине производящей, причине формальной, причине материальной и причине
конечной. К этим началам сводится всякое понимание, как относительного, так
и абсолютного бытия. Вытекая из самых законов разума, они одинаково прилагаются
ко всему познаваемому. Отсюда рождаются систематические миросозерцания, которые
можно обозначить названиями натурализма, спиритуализма, материализма и идеализма,
смотря по тому, которое из этих четырех начал является в нем преобладающим.
А так как законы разума суть вместе и законы внешнего мира, то они выражают
собою истинную сущность вещей.
Исходя из единого источника, совокупность этих начал образует полный
цикл, состоящий из двух перекрещивающихся противоположностей. Поэтому, отправляясь
от одного начала, ум, в силу внутренней логической необходимости, неизбежно
переходит и к другим, пока не завершится круговорот. И это повторяется на
всех ступенях развития, вследствие чего каждая отдельная ступень представляет
всю полноту основных начал бытия. Это мы можем видеть, как в развитии религий,
так и в развитии философии.
Но порядок движения может быть разный, смотря по тому, которое из четырех
начал служит исходною точкой. Так как полный цикл образует две перекрещивающиеся
противоположности, то главная нить движения может идти либо от причины производящей,
через причины формальную и материальную, к причине конечной, и обратно, либо
от причины материальной, через причины производящую и конечную, к причине
формальной, и обратно. Когда разум начинает от себя, он идет первым путем,
от начала к концу; поэтому, этот путь можно назвать субъективным. Когда же
он исходит от объекта, он идет вторым путем, который поэтому можно назвать
объективным. Мы видели, что совокупное развитие человечества идет от первоначального
единства, через две посредствующие противоположности, к единству конечному.
Следовательно, это путь субъективный, выражающий развитие духа изнутри себя.
Но на первой ступени человеческий ум еще себя не сознает, а погружен в объективное
бытие. Поэтому здесь развитие религиозного сознания идет объективным путем,
в первобытных религиях от причины материальной к причине формальной, в религиях
философских обратно, от причины формальной к причине материальной. На дальнейших
ступенях мы увидим все разнообразные точки исхода и пути развития, которым
следует ум человеческий.
Отношение общечеловеческих идей к народному духу ведет и к тому, что
различные начала получают преобладающее значение у различных народов. Но так
как все эти начала связаны между собою, то в более или менее обширных группах
мы найдем все означенные формы, но в различной степени развития и в различных
сочетаниях. Отсюда сложность явлений в которой трудно иногда разобраться.
Однако внимательное их изучение, насколько оно доступно современной науке,
приводит нас к некоторым выводам, которые можно признать достоверными*(50)
Макс Мюллер разделяет религии древнего мира на три главные группы: туранскую,
семитическую и арийскую. Но последнюю следует разделить на две, имеющие совершенно
разный характер: юго-восточную, или азиатскую, и западную, или европейскую.
Первая вполне примыкает к восточному миросозерцанию, вторая представляет переход
к светскому развитию. Таким образом получаются четыре группы, из которых в
каждой преобладает одно из четырех указанных выше начал: в туранской-поклонение
богу небесному, или верховному Разуму, в семитической-поклонение богу Силы,
в юго-восточной арийской-поклонение богу Духу, наконец в европейской-поклонение
индивидуальным божествам, рожденным от Матери-Природы. Но, как сказано, в
каждой отдельной группе развиваются и остальные начала, из чего проистекают
более сложные формы.
Поклонение Небу, как верховному Разуму, источнику нравственного закона,
установляющему порядок в мироздании, представляет нам религия Китайцев. Это
и составляет главное содержание учения Конфуция. В отличие от него, в секте
Лао-тце развивается пантеистическое понятие о верховном Разуме, как душе мира.
Это воззрение служит переходом к миросозерцанию юго-восточных Ариев. Отсюда
воспринятие буддизма, который, в преобразованном виде, получил господство
в Тибете. С другой стороны, у монгольских завоевателей является понятие о
едином Боге, властителе вселенной. Это составляет переход к семитическому
миросозерцанию, вследствие чего Монголы перешли в магометанство. Наконец,
индивидуалистическое начало спиритуализма, поклонение происшедшим от верховного
Разума бессмертным душам, присущее и другим отраслям, становится преобладающим
в туземной религии Японцев, Синто. Они верховные, небесные божества считают
слишком отдаленными от человека, и потому ему недоступными, и поклоняются
небесной богине Тен-сио-дай-цин, родоначальнице людей, и происшедшим от нее
душам предков, ками, или святым. Эта последняя религиозная форма, по существу
своему, является наименее устойчивой, а потому открывает доступ другим верованиям,
а вместе и светскому развитию.
Таков религиозный цикл туранской группы. От нее произошли и семитические
религии. Древнейшая из последних, халдейская, прямо заимствовала свою верховную
жрицу у покоренных народов туранской отрасли, Аккадов и Сумиров. Верховным
божеством считался бог неба-Анна, к которому присоединялись бог стихийной
силы Эа и бог бездны, или царства мертвых, Муль-же или по другому чтению,
Муллила. Наконец, к этой верховной триаде примыкало и женское божество, Давкина,
дополняя собою основной цикл. Воспринимая это миросозерцание, Семиты несколько
его видоизменили, согласно с своими духовными особенностями. Бог темной бездны
заменился у них другою формой бога Силы, формою изменчивою, переходящею из
одной противоположности в другую, умирающею и воскресающею. Таков был Бэль,
видимым представитетелем которого является солнце, восходящее и заходящее,
то владычествующее на небе, то погружающееся в преисподнюю. Точно также место
Давкины у Семитов заступила небесная богиня Истар, или Бэлита, подруга Бэля.
Но из трех верховных божеств халдейской религии, небесный бог Анна скоро отошел
на задний план и исчез из сознания. Преобладающее значение получил, с одной
стороны, Бэль, который сделался верховным божеством Вавилон"кой монархии,
а с другой стороны, у Ассириян; над всеми халдейскими богами возвысился грозный
бог Силы, Ассур. Отсюда вековая борьба между двумя великими завоевательными
монархиями Западной Азии. Ассирия в течении многих веков была грозою соседей.
Вавилон то затмевался, то вновь поднимался и окончательно пережил свою соперницу,
воссияв необыкновенным блеском перед самым своим падением. Его верховное божество
сделалось господствующим и среди мелких племен передней Азин, у которых оно
принимало различные формы. Но рядом с ним, у некоторых даже выше его, становилось
женское божество-Астарта, видоизмененная Истар. Однако и тут, в противоположность
многообразному и изменчивому богу Силы, Ваалу, развивалось понятие о Боге
Силы, вечно себе равном, как единое верховное Бытие, исключающее всякое.другое
себе подобное и представляющееся началом всего сущего. Это понятие сделалось
народным достоянием маленького племени Евреев, которое через это получило
мировое значение. Не только это понятие о Божестве было исходною точкой для
той формы семитических верований, которая окончательно восторжествовала над
всеми другими и распространила свое владычество далеко за пределы:3ападной
Азии, именно для ислама, но от него получила начало и та общечеловеческая
религия, которая сделалась воспитательницею нового человечества-христианство.
Таким образом, еврейская народность выработала в себе и передала всему человечеству
то, что составляет истинную сущность семитического миросозерцания-понятие
о едином Боге, как всемогущем творце мира и абсолютном властителе вселенной.
С другой стороны, из туранских же верований развилось поклонение Богу-Духу.
Столкновение проистекающего от небесного Бога неизменного порядка с господствующими
на земле дикими силами приводит к противоположению светлого царства Добра
темному царства Зла, а с тем вместе к противоположению двух начал, доброго
и злого, разделяющих между собою господство вселенной и находящихся в постоянной
борьбе. Это противоположение составляет сущность древнейший из религий юго-восточных
Ариев, зендской. В книгах, которые приписываются Зороастру, весь процесс мироздания
представляется постоянною борьбой между Ормуздом и Ариманом. Это миросозерцание
было господствующим у всех иранских народов, Бактров, Медов и Персов. Но на
таком раздвоении мысль не могла остановиться. Требовалось единство, которое
могло быть понято в двоякой форме. С одной стороны, враждующие начала могли
быть сведены к понятию о силе изменчивой, переходящей из одной противоположности
в другую, к тому- самому понятию, которое развивалось в религии вавилонской
и которого внешним представителем является солнце. И тут оно примыкает к солнечному
богу, Митре, поклонение которому господствовало в особенности у Персов. С
другой стороны, объединения противоположных начал можно искать не в силе,
а в духе, то есть, в начале внутреннем, вечно действующем и переходящем от
одного определения к другому. В иранской религии это понятие было развито
в форме Вечного Времени (Зерване Акерене). Но здесь оно не достигло преобладания,
а осталось достоянием отдельных сект. Полное развитие оно получило у другой
отрасли юго-восточных Ариев,. у Индусов. Здесь выработалось цельное, чисто
пантеистическое миросозерцание, с тремя верховными божествами во главе: Брама,
бог закона, или верховный Разум, присущий миру, Шива, бог силы в двух противоположных
определениях, благодетельный и грозный, созидающий и разрушающий, наконец
Вишну, бог жизни, составляющий внутреннюю, животворную сущность всякого бытия
и своими превращениями осуществляющий согласие на земле. К этим трем началам
примыкает наконец и четвертое, чисто индивидуалистическое. Оно выражается
в воплощении Божества в единичном человеке, и наоборот, в вознесении человека
к Божеству, отрешением от всего изменчивого и частного. Такова сущность буддизма,
которой, однако в силу своего индивидуалистического характера, становится
во враждебное отношение к браманизму, а потому изгоняется из Индии но находит
широкое распространение у других народов, главным образом в туранской группе.
Но буддистский индивидуализм был только исчезающим моментом бытия. Человек,
в этом миросозерцании, появляется на свет лишь за тем, чтобы отречься от себя
и снова погрузиться в безграничную стихию. Индивидуализм, как прочное начало
частного существования, должен был появиться как новая ступень религиозного
развития. Это была та точка зрения, на которую стали народы запад"ой отрасли
арийского племени. Для того чтобы могла выработаться эта новая ступень, нужно
было взаимнодействие противоположных миросозерцаний, семитического и восточно-арийского,
поклонения богу Силы и поклонения богу-Духу. Индия, удаленная от всемирных
путей, не могла быть поприщем этого духовного столкновения, Оно произошло
в Египте, который поэтому занимает особое место во.всемирной истории, как
посредник между Азией и Европой.
Религиозное развитие Египта представляет повторение тех же самых ступеней,
которые были указаны выше, чем самым подтверждается общность закона. Первый
период египетской истории, Мемфисский, характеризуется' поклонением небесному
богу Фта, мудрому устроителю вселенной, источнику закона и порядка. Но и здесь
столкновение этого порядка с неподдающимися ему буйными силами ведет к противоположению
доброго начала злому и к борьбе между ними. Это выражается в борьбе небесного
бога Добра, Ози риса, с олицетворением Зла, Сетом или Тифоном. И тут это противоположение
связывается двояким единством, с одной стороны поклонением богу Силы, переходящему
от одной противоположности к другой и олицетворяемому солнцем, то царствующим
на небе, -то нисходящим в подземную область, с другой стороны поклонением
Духу, самосущему, все проникающему, проявляющемуся в бесконечном разнообразии
форм и всему дающему жизнь. В египетском -миросозерцании эти два верховные
начала отождествляются: дух, Аммон, является вместе и солнцем, Ра; оба отождествляются
и с Ози-рисом, богом Добра, в борьбе его с темными силами. Аммон-Ра-Гармакис*(51)
было тройным именем одного и того же божества. В другом представлении Аммон-Ра
сопоставляется с Хонзу, богом небесного порядка, который считался его сыном,
и с Мут, женским божеством, олицетворяющим материальное начало. Из всего этого
развивается пантеистическое миросозерцание, в котором Дух, или душа мира,
проявляется в самых разнообразных формах и поклонениях. Такова сущность египетской
религии во второй период исторического ее развития, центром которого были
Фивы.
В эту именно пору произошло столкновение с Семитами. Не раз они покоряли
Египет и не раз были оттуда изгоняемы. Это отразилось на религиозных понятиях.
Египетский дух зла, Сети, был отождествен с семитическим Сутеком, и борьба
между ними представилась в виде погибели Озириса, который разрывается на части
противоположным ему злым началом. Но после него остается его жена, Мать-Природа,
Изида, которая собирает разрозненные члены своего мужа и рождает сына, мстителя
за отца. Озирис, как отжившее начало, остается судьею в царстве мертвых, владыкою
же вселенной становится сын Изиды, Гор, который убивает Тифона и воцаряется
на земле. Поклонение Изиде в связи с мифом об Озирисе и с воцарением Гора
составляет первенствующий элемент в последний период истории Египта, который
сосредоточивается опять в нижней его части, в Дельте. Далее этого религиозное
развитие Египта не пошло. Египтяне смотрели не вперед, а назад. Торжествующая
Изида ограничилась рождением в новом виде старого божества. Нового поколения
богов она не произвела. Это было делом европейских Ариев.
В греческой мифологии, как она передается нам Гезиодом, развивается та
же последовательность ступеней религиозного сознания, которая указана выше.
Сначала царствовали Небо и Земля; затем родителей сместил Кронос, завершитель,
глотающий своих детей, владыка золотого века, то есть Дух, все приводящий
к согласию,. проявляющийся в разнообразных формах и опять снимающий или поглощающий
эти различия; наконец, сын Кроноса, Зевс, спрятанный и вскормленный матерью,
низвергает отца и заставляет его выкинуть обратно проглоченных им детей. Кронос
остается властителем Елисейских Полей, в царстве мертвых. Вместе с ним Зевс
низвергает и его сподвижников, Титанов, призвав на помощь дикие силы природы,
Сторуких и Великанов, которых он затем сам обуздывает, после чего он воцаряется
беспрепятственно на Олимпе.
Выработавшийся из этого процесса сонм олимпийских богов представляет
стройную систему, в которой каждое божество занимает свое место и получает
свой индивидуальный характер, сродный человеческому. Во главе стоят три верховных
бога, разделивший между собою вселенную: бог неба, Зевс-громовержец, бог стихийной
силы, Посейдон, и бог подземного царства, Аид. Очевидно это теже божества,
которые мы видели в древней Халдее у Аккядов и Сумиров. Точки зрения и формы
меняются, но начала остаются те же. Сообразно с индивидуалистическою формой
греческого многобожия, женское божество распадается на несколько отдельных
лиц: рядом с царицею неба, супругою Зевса, Герой, является вышедшая из его
головы А?ина-Паллада, Мать - Земля Деметер и дочь ее Персефона, супруга Аида,
воинственная Артемида и богиня красоты Афродита. Особенное развитие получают
у Греков идеалистические представления, связанные с подземным царством. Культ
Деметры и Персефоны, в связи с перешедшим из Малой Азии поклонением Дионису,
умирающему и воскресающему, составляют содержание мистерий, которые для Греков
были высшею тайной их религии и залогом будущей жизни.
Те же божества, но в более трезвой форме, с меньшим преобладанием воображения,
повторяются и у Римлян. Сообразно с духом Римского народа, здесь большее значение
получает начало силы. Верховным божеством остается арийский Юпитер, тождественный
с греческим Зевсом; но национальным богом Римлян является Марс, бог войны,
отец Ромула и Рема, мифических основателей Рима. Подземное же божество, Аид,
заменяется двуликим Янусом, заимствованным у Этрусков. Наконец, национальным
женским божеством является Веста, представительница земной твердыни и крепости
домашнего очага. У Римлян не было мистерий, которые, открывая религиозному
чувству новые горизонты, выводили его из тесного круга индивидуальных божеств
и заставляли его подняться к верховным началам бытия.
Обозревая совокупное развитие философских религий древнего мира, мы видим,
что, исходя от понятия о небесном боге, как верховном Разуме, они, через посредствующие
начала Силы и Духа, пришли наконец к системе индивидуальных божеств, владычествующих
в мире. В противоположность первобытным религиям, развитие шло здесь от причины
формальной к причине материальной. Последняя является завершением процесса;
но, по существу своему, это-начало низшее. Означенный путь есть процесс разложения,
а не сложения религиозного миросозерцания. Поэтому, греческая религия отличалась
большим изяществом, но гораздо меньшею глубиною, нежели религии восточные.
Она была ступенью, предшествовавшею светскому развитию. Вследствие этого,
классические религии пали, тогда как восточные в существенных началах сохранились
доселе. В историческом потоке исчезли переходные и изменчивые формы, но удержались
те вечные начала, которые, кроясь в глубине человеческого духа, присущи всякому
богопочитанию. Китай и Япония, браманизм и буддизм, еврейство и ислам, представляют
различные стороны этого богопочитания, одни в форме народной, другие в форме
общечеловеческой. Поклонение верховному Разуму и проистекающим из него бессмертным
душам, поклонение богу Силы, творцу и властителю вселенной, наконец поклонение
животворящему Духу в разнообразии определений-таковы результаты, добытые религиозным
познанием Бога в природе. Они составляют прочное достояние человечества. Перед
этими верховными началами бытия изящный мир антропоморфических греческих божеств
должен был померкнуть. Сами Греки признавали, что их боги позднейшие и производные.
Но такое понятие очевидно не могло удовлетворять потребностям человеческого
разума, который ищет не относительного, а абсолютного. Поэтому, над греческими
богами господствует высшее начало необходимости, Рок, которому они все подчиняются.
Мистерии давали новый исход этим требованиям. В таинственных представлениях
мысль искала более глубоких основ бытия. В полумифических космогониях она
пыталась создать систему, выходящую из тесного круга олимпийских божеств.
Однако и это смешанное, полурелигиозное, полуфилософское миросозерцание не
могло ее удовлетворить. Раз возбужденная мысль становится на собственные ноги;
она ищет опоры и указаний в самой себе. Религиозный элемент откидывается в
сторону или приводится только как подтверждение чисто логических начал, которые
вырабатываются разумом. За периодом теократического миросозерцания следует
период светского развития мысли.
Прежде, однако, нежели мы перейдем к последнему, попытаемся указать соответствие
между религиозным развитием древнего человечества и теми гражданскими формами,
через которые оно проходит. В Общем Государственном Праве мы старались уже
определить разнообразное строение, как патриархальных, так и теократических
обществ. Здесь мы должны указать на соответствие гражданских учреждений господствующим
в обществе религиозным началам. Разумеется, мы можем сделать это только в
самых общих чертах, ибо мы имеем в виду вывести общие законы человеческого
развития, а никак не выяснить все подробности, что, при нынешнем состоянии
науки, едва ли даже доступно исследователю.
Мы знаем уже, что теократия не есть первоначальная форма, в которую слагаются
человеческие общества. Из четырех союзов, на которые разделяется общежитие,
патриархального, гражданского, религиозного и государственного, исходною точкой
служит первый. Господство его соответствует периоду развития первобытных религий,
когда религиозное начало недостаточно еще окрепло в сознании, чтоб охватить
всю человеческую жизнь и определять все отношения. Это совершается уже на
второй степени, когда из первобытного патриархального безразличия выделяются,
с одной стороны, гражданские элементы, с другой религиозные. Но из этого выделения
еще но образуются два противоположные мира: это дело гораздо позднейшего.
развития. На этих первых ступенях, гражданские элементы и религиозные сливаются
еще в совокупную систему, образуя теократическое государство, определяемое
главным образом религиозными началами. Это и составляет общественный строй,
соответствующий господству философских религий.
У нас нет достаточно данных, чтоб определить соответствие между развитием
первобытных религий и различными формами патриархального союза. Так как религия
не является здесь определяющим началом всего общественного быта, то такого
совпадения нельзя даже ожидать. Известная форма первобытной религии, например
фетишизм, может удержаться при весьма разнообразных видах патриархального
союза. Тем не менее, в общих чертах можно определить соответствующие ступени
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |