особенностей или исторических условий.
Мы знаем, что политическая жизнь представляет сочетание различных элементов:
монархического, аристократического и Демократического. При общем развитии,
народные особенности могут дат преобладание тому или другому. Так, история
Соединенных Штатов представляет исключительное развитие демократии; в английской
истории преобладающим элементом является аристократия, в Германии монархия.
Этим не исключаются однако и другие начала. Чем полнее и выше жизнь, тем более
она совмещает в себе разнообразных элементов, стремясь к высшему их соглашению.
Односторонность и исключительность начал служат признаком низкого уровня.
Поэтому, с дальнейшим развитием жизни, рядом с господствующими началами становятся
и другие, В Северной Америке,.среди демократии, значительным влиянием пользовалось
крупное землевладение, основанное на рабстве. После разгрома южных штатов,
преобладающее значение получила денежная аристократия, В Англии, с развитием
демократических начал, нижняя палата, основанная на самом широком праве голоса,
приобретает все больший и больший перевес над верхней. Элемент, который прежде
был владычествующим, становится только задерживающим. В Германии, рядом с
монархией, учреждается народное представительство, которое хотя не пользуется
таким преобладающим значением, как в других странах, однако служит существенною
сдержкой, а вместе и опорою верховной воли.
Свойствами народа определяется и то участие, которое он принимает в совокупном
развитии, и тот вклад, который: они в него вносит. Чем шире и многостороннее
народный дух, тем он способнее переходить от одной ступени к другой, меняя
на каждой свои силы. Напротив, чем он ограниченнее тем более он коснеет в
одном направлении. Последнее, на практике, имеет ту значительную выгоду, что
этим придается жизни большая устойчивость; но полнота развития через это терпят
ущерб.
Замечательный пример в этом отношении представляет Англия. При всем богатстве
английской жизни, при всем разнообразии ее элементов, при тех великих способностях,
которые обнаружены английским народом в различных сферах духовной жизни, и
в науке, и в искусстве, и в промышленности, и в политике, нет сомнения, что
направление его преимущественно практическое. Поэтому, в области мысли ему
доступен главным образом эмпиризм. На всех ступенях умственного развития,
именно в этом направлении проявились его силы. В эпоху Возрождения, Англия
произвела Бэкона; в ХVII-м веке она дала механическую систему Гоббеса; Локк
был основателем сенсуалистической школы ХVIII-го столетия; наконец, в наше
время имена Милля и Спенсера стоят на первом месте в числе корифеев эмпирической
философии. Напротив, все глубокое развитие немецкого идеализма для английской
мысли прошло без следа.
Еще большую односторонность в том же направлении представляют Северо-американцы.
Им более или менее чужды все те элементы европейской жизни, которые придают
ей высокий идеальный характер. Вся их цель направлена на практические задачи.
Демократия, промышленность, прикладное знание,-этим в сущности исчерпывается
содержание их жизни и тот вклад, который они вносят в совокупное развитие
человечества.
Напротив, Франция, даже в пределах новой истории, проходила через самые
противоположные направления мысли и жизни. В философии, с одной стороны Декарт
и Паскаль, с другой Вольтер и Дидро, в религии фанатическая привязанность
к католицизму и отрицание всякой веры, в искусстве самые строгие классики
а самые растрепанные романтики, в политике абсолютизм Людовика ХIV-го и Объявление
прав человека и гражданина, представляют крайности, сменявшие одна другую.
И если ХIХ-й век пытался согласить противоположные начала, то и это делалось
не путем постепенного их слияния и замирения, а скачками и борьбою противоположных
начал. Отсюда крайняя неустойчивость в понятиях и учреждениях, черта, которая,
коренясь в самом народном характере, делает Францию как бы передовым постом
Европы,. пионером новых путей, иногда открывающим новые просветы, а иногда
служащим предостережением для других. Переходя от одной ступени к другой,
Французы на самих себе испытывают все выгоды и невыгоды последовательных форм
человеческого развития.
Столь же противоположные друг другу направления представляет и германская
народность в своем историческом движении. Как уже было указано выше, средневековой
порядок представлял живое изображение германского характера. Это было сопоставление
самого возвышенного идеализма с самою грубою практикой. В дальнейшем процессе,
по мере изменения задач и потребностей времени, выступала то та, то другая
сторона. Даже существующее ныне поколение могло видеть на своих глазах, в
умственной области,, изумительный скачок от глубочайшего идеализма к самому
грубому материализму, от Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля. к Фейербаху, Штирнеру,
Фогту, Молешотту, а в области гражданской, столь же изумительный переход от
полного политического бессилия к самой могущественной военной и государственной
организации С изменением умственных и жизненных задач, с восхождением истории
на новую ступень, как будто разом меняется вся декорация. Народ, здесь преданный
одному направлению, внезапно переходит к совершенно другому, не связанный
никакими понятиями и формами, но налагая на все развивающиеся в истории понятия
и формы свою своеобразную печать.
Из всего этого ясно, что народность в истории не представляет известной
ступени, или момента в развитии человечества. Это одаренная своеобразными
свойствами историческая сила, которая участвует в совокупном процессе, воспринимая
и сообщая движение сообразно с своими особенностями. История, как процесс
развития человеческого духа, проистекает из этого взаимнодействия самостоятельных
сил, вырабатывающих общее содержание отражающих на себе, каждая в своеобразной
форме, результаты совокупной деятельности. Поэтому, каждая ступень развития
отражается различно на различных народностях. В одних известное направление
проявляется с полною силой и доводится до крайности, в других оно отражается
слабее, в третьих оно не оставляет почти следа. Поэтому нет необходимости
для каждого народа проходить через все те ступени, через которые проходят
другие. Разнообразие содержания распределяется между действующими силами,
смотря по свойствам каждой из них; чем известное направление одностороннее,
тем менее оно способно быть усвоено всеми. Только:элементы общие и необходимые
для всякого человеческого развития могут рассчитывать на всеобщее применение.
К такого рода элементам несомненно принадлежит свобода, которая вытекает из
самой природы человека. Высшего развития достигают только свободные народы,
а не те, которые коснеют под крепостным правом. Но степень и формы применения
свободы могут быть весьма разнообразны, смотря по особенностям того или другого
народа.
К такого рода односторонним проявлениям свободы в политической области
принадлежит демократия, то есть, политическая свобода общая и равная для всех.
Мы уже указывали и ниже постараемся подробнее доказать, что демократия, по
существу своему, не может быть целью развития человеческих обществ, а является
только переходною ступенью. Как односторонняя форма, она, по самым свойствам
человеческого развития, находит временное или даже постоянное применение в
некоторых обществах, которые особенно к ней расположены по своему характеру
или по своим историческим условиям; в другие она входит, как один из составных
элементов; в третьих она может даже совершенно отсутствовать, и это не служит
признаком низшего развития, а, свидетельствует только о крепости других общественных
элементов, которым, в силу высших потребностей государственной жизни, принадлежит
направляющее значение. Если верна высказанная выше мысль, к которой мы возвратимся
ниже, что возрождение аристократии, в умственной и в общественной сфере, составляет
насущную потребность современных обществ, то сохранение этих владычествующих
элементов составляет залог будущего, высшего развития.
Таким образом, в народности отражаются в своеобразной форме различные
фазы совокупного процесса. От последнего зависит и самое развитие народного
самосознания. Давно известная' истина, что человек познает себя только в человеке,
по сравнению с другими, в живом взаимнодействии с себе подобными"
Der Mensch erkennt sich nur im Menschen; nur das Leben
Lerhet jedem was er sey*(48)
Как реальная сила, народность проявляется во все времена.. Уже в племенном
быте выражаются основные черты народного характера. Как сказано, Германцы
наложили свою печать на весь средневековой быт; появившись на историческом
поприще, они внесли свой собственный элемент во всемирную историю. И в основании
новых государств лежит начало народности. На низших ступенях развития, народная
связь, подкрепляемая неприязнью к иноплеменникам, может быть, еще крепче,
нежели на высших. Во времена Наполеоновских войн наибольшее сопротивление
оказали народы наименее образованные: Испанцы и Русские. Но во всех этих явлениях
народность находится на степени темного инстинкта, а не сознательного начала.
В средние века, при анархическом брожений буйных сил, при господстве частного
права, о народности, как историческом деятеле, менее всего могло быть речи.
И когда из этого хаоса стали возникать новые государства, имелось в виду не
собирание народа, а увеличение владений. Правители делили земли я присваивали
себе области, без малейшего внимания к характеру населения. Даже на Венском
Конгрессе народы разрезывались на куски, в силу интересов тех или других держав.
Однако, эти проявления государственного деспотизма вызвали наконец реакцию.
В народных массах пробудилось живое чувство своей самобытности, а вместе и
стремление к единению с своими соплеменниками. Философия пришла навстречу
развивающемуся самосознанию. На государство перестали смотреть, как на отвлеченную
силу, опирающуюся на войско и деньги; его стали понимать, как живое единство
народной жизни. Философия выработала и понятие об исторической роли народов,
как представителей общечеловеческого развития. Все это повело к тому, что
начало народности выдвинулось на первый план и сделалось господствующим фактором
политической жизни. Даже подавленные народности, косневшие в тупом подчинении
чуждым им силам, пробудились к самосознанию. Блистательные примеры такого
возрождения представили Греция и Италия. Но еще любопытнее пробуждение народного
сознания в славянских народах. Здесь не было ни великого исторического прошлого,
ни национальной литературы. Все должно было созидать вновь, из глубины порабощенного
духа. Движение началось в чисто умственной сфере, с словарей, с исторических
изысканий; но мало помалу оно расширялось и охватывало народные массы, пока
наконец оно сделалось такою духовною силой, с которою приходится считаться
и в политике. Славянский вопрос сделался живым вопросом современности.
Это идеалистическое воззрение на народность, которое вырабатывалось и
философией и жизнью, естественно вело к преувеличению. Каждый народ воображал
себя первенствующим деятелем в истории человечества. Французы смотрели на
себя, как на великую, передовую нацию, призванную обновить человечество, посеять
в нем начала свободы и права. Немцы украшали своих предков всеми добродетелями
и признавали себя главными представителями всех начал нового мира; христианский
период истории именовался германским. И мы, в свою очередь, не отставали от
других. И у нас возникла патриотическая школа, которая считала Россию представителем
будущего, призванным сменить гниющий Запад на историческом поприще и обновить
весь мир началами православия и общины. Эта школа с ожесточением восставала
против реформ Петра, сблизивших нас с Европою; в классах, причастных европейскому
образованию, она видела отщепенцев от Русского народа, а в русском мужике
идеал всех совершенств. Плоды европейской науки отвергали с презрением, как
несовместные с православными взглядами, а древнюю русскую историю строили
на основании фантастических представлений о каком-то идеальном согласии. В
настоящее время трудно поверить, что все эти детские мечтания могли сочиняться
и разделяться умными и образованными людьми, каковы несомненно были первые
славянофилы. Чересчур легкий философский и научный дилетантизм, подбитый узкими
религиозными воззрениями и доходящею до ослепления любовью к отечеству, объясняют
это явление. В научном отношении, это направление, конечно, осталось совершенно
бесплодным; но в мало образованном обществе, каково наше, оно имело те вредные
последствия, что сбивало с толку неподготовленные умы, возбуждало презрение
к чуждому нам знанию и к отсутствующим в русской истории началам права, побуждало
фантазии принимать за действительность и вместо основательных исторических
исследований строить воздушные замки. Трудно определить всю ту массу ложных
взглядов и понятий, которые, под заманчивым покровом патриотизма и религии,
были пущены этим путем в русское общество.
Но еще несравненно вреднее было то патриотическое направление, которое
пришло ему на смену. Идеализм заменился реализмом; возрождение народностей
сделалось могучим реальным фактором современной истории. С этим вместе понятие
о народности с неба спустилось на землю. Всякие идеальные, общечеловеческие
цели были отвергнуты; народность ограничивалась областью практических интересов.
Провозглашали, как великую истину, что народ должен иметь в виду только свои
собственные выгоды и ничего другого, забывая что интересы притеснителей не
имеют нравственного права на существование, если не опираются на высшие начала.
Насилие, нетерпимость, раболепство признавались специальными свойствами Русского
народа.
Под покровом патриотизма взывали к самым низменным общественным страстям,
к самым темным инстинктам масс. Если прежнее понятие о народности витало в
облаках, то новое валялось в грязи. В сущности, нового тут ничего не было;
так называемый квасной патриотизм известен у нас с давних пор. Но в прежние
времена литература, исходящая из образованных классов, старалась народные
инстинкты облагородить и возвести на степень истинно человеческих чувств;
реалистическая же публицистика стремилась искоренить всякие человеческие чувства
и низвести их на степень животных инстинктов. Цинизм, с которым проповедовались
эти начала, превосходит всякое вероятие. Люди с возвышенными стремлениями,
искренно любящие свое отечество и желающие видеть его на высоте общечеловеческого
просвещения, не могли не возмущаться до глубины души этим безнравственным
загрязнением самых лучших человеческих чувств, этим низменным пониманием своих
народных особенностей. Им больно было видеть, какое пятно налагалось на русский
народ последствиями этого направления.
Только указание на общечеловеческие начала, заключающиеся в универсализме,
может вывести понимание народности из этой реалистической тины. Народность,
как деятель в истории, настолько имеет цены, насколько она осуществляет в
себе эти начала и сама содействует развитию. Не внешняя сила а благоустройство
и просвещение, вытекающие из глубины духа великие произведения науки и искусства,
осуществление в своем гражданском быте начал справедливости и свободы, наконец
гуманное отношение к подвластным племенам, вот что дает народу право на высокую
историческую роль и на признание со стороны других. Это именно то, что может
пожелать ему всякий просвещенный патриот и чему он обязан содействовать всеми
силами.
Но для того, чтоб исполнить эту задачу, чтобы правильно понять и особенности
своей народности и те общечеловеческие начала, которые она призвана осуществлять
при взаимнодействии с другими, надобно исследовать содержание общего исторического
развития и те законы, которыми оно управляется. Это мы и постараемся сделать
в следующей главе.
Глава III. Законы развития человечества
Мы видели, что всемирную историю следует понимать как развитие единого
духа, излагающего свои определения в преемственном процессе. Но всякое развитие
имеет свои законы. Закон есть способ действия силы, вытекающий из ее природы.
Где есть взаимнодействие двух или более сил, там общим законом определяется
их отношение. Отсюда определение законов, как необходимых отношений, вытекающих
из природы вещей. Эти отношения могут быть случайные или целесообразные. Первые
проистекают из местных и временных столкновений частных сил, не имеющих между
собою никакой необходимой связи. И тут отношение определяется природою сил;
но оно может быть и не быть, почему оно и называется случайным. Вторые, напротив,
заключают в себе необходимость. Цель может быть достигнута только с помощью
известных средств, вследствие чего целесообразно действующая сила пользуется
окружающим материалом и подчиняет его себе. При этом она должна. действовать
сообразно с природою материала; иначе она его себе не подчинит. Но отношение
определяется прежде всего собственною ее природою, которая выражается в полагаемой
ею цели и налагает свою печать на окружающие ее условия существования. Таково
именно существо развития, как оно было определено выше. Развитие единичного
органического существа происходит не иначе как при известных условиях; но
пользуясь этими условиями, оно последовательно излагает свои определения в
том виде, в каком они заключаются в нем потенциально, или в состоянии возможности.
Это совершается всегда по одному и тому же закону, выражающему природу данного
существа.
Тоже самое имеет место относительно духа. И его развитие состоит в том,
что он излагает внутренние свои определения в условиях пространства и времени.
Поэтому, с одной стороны, он осуществляет то, что заключается в нем самом,
в глубине его природы, с другой стороны он осуществляет свои определения сообразно
с теми внешними условиями, в которые он поставлен,, по мере того, как он покоряет
себе природу, и в той постепенности, которая составляет закон всякого развития.
Оторваться от этих условий он не может; если бы дух мог творить чисто из самого
себя, это был бы не человеческий дух, прикованный к земле, а царство Божие,
существующее вне земных пределов. Однако эти внешние условия, в которые он
поставлен, не составляют для него нечто случайное. Как общее начало, дух,
в отличие от единичного существа, стоит выше случайностей. Развитие единичной
особи может, вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств, получить
неправильный ход, задержаться или даже совсем прекратиться. Развитие духа
не связано с тем или другим местом и временем; оно совершается там, где условия
благоприятны для осуществления известного, лежащего в нем определения. Общие
условия земного существования даны ему раз навсегда. Они с самого начала ограничивают
возможность его проявления на данной планете. Общий дух может иметь и более
широкое значение; человеческий дух есть исключительно дух земной, ограниченный
условиями земли. Общие духовные начала проявляются в нем в той форме, которая
определяется земным бытием.
Однако, в себе самом, духе носит другой элемент случайности, отличный
от того, который зависит от внешних условий. Дух есть общая стихия, связывающая
бесконечное множество единичных особей и не существующая вне их, а эти особи
приходят в бесконечно разнообразные и случайные столкновения друг с другом.
Самые свойства этих особей таковы, что в них к внешней случайности присоединяется
внутренняя. Природа духа, в отличие от косной материи, состоит в самоопределении,
или внутренней свободе.
Это и есть основное свойство человека, как разумного существа Н" свобода
состоит в возможности действовать так или иначе следовать закону или уклоняться
от него. Развитие духа совершается посредством взаимнодействия свободных единиц,
которые следовательно, могут уклоняться от общего закона, определяясь не на
основании каких-либо разумных начал, а в виду своих частных целей и стремлений.
По-видимому, мы стоим тут перед противоречием: если общий закон исполняется
взаимнодействием свободных лиц, то он может вовсе и не осуществиться, ибо
каждое из них имеет ввиду свои личные цели, а не общие; если же мы признаем
безусловную необходимость общего закона, то свобода лиц исчезает; они становятся
невольными орудиями общих целей, осуществляемых помимо их воли. Как же выйти
из этой дилеммы?
Она разрешается правильным пониманием отношения свободы к необходимости
в человеческих действиях. Мы уже указывали на это отношение в деятельности,
направленной на покорение внешней природы. И тут человек является свободным
существом, которое по собственному изволению полагает себе всякие цели. Между
тем, природа управляется законами абсолютной необходимости, совершенно независимыми
от человеческой воли. Какие бы цели ни ставит себе человек, осуществить их
в материальном мире он может не иначе, как сообразуясь с вечными и неизменными
законами природы, которые полагают пределы его деятельности. Как свободное
существо, он может сочинять и строить какие угодно машины, но действовать
будут только те, которые согласны с законами механики; иначе машина не пойдет.
Perpetuum mobile неосуществимо, как ни старайся человек достигнуть этого результата.
Он волен направлять свои действия, как хочет, но они останутся бесплодны.
Тоже самое имеет место в отношении к законам духа. Толька те свободные человеческие
действия будут иметь успех, которые согласны с этими законами; те, которые
идут им наперекор, останутся тщетными.
В отношении к законам духа, свобода человека ограничивается еще и тем,
что они составляют для него не внешнюю только границу, а собственное внутреннее
определение. Свобода сама есть явление духа, а потому действует по присущим
ему законам. Проявляясь в единичном лице, она подвергается всем случайностям
частного существования. Как свободное лицо, человек может уклоняться от исполнения
закона. Это уклонение и есть внутренняя случайность его личной природы. Но
уклонения могут быть в ту или другую сторону, и чем большее мы возьмем количество
людей, тем более противоположные стремления уравновешивают друг друга. Распределяясь
в массе, случайности исчезают, оставляя место среднему течению, в котором
выражается господствующая сила. Таков общий статистический закон, управляющий,
как явлениями природы, так и человеческими поступками. Ежегодно повторяющееся
количество действий, по-видимому совершенно зависящих от человеческой воли,
например браков и преступлений, со всеми особенностями относительно пола,
возраста и качества, свидетельствует об этом законе, который, предоставляя
полный простор человеческой свободе, в итоге подводит ее под общие нормы,
выражающие действие совокупных сил. Каждый вдовец волен вступать в брак, жениться
на девушке или на вдове, но он не волен сделать, чтобы количество заключающихся
браков того и другого разряда не повторялось приблизительно из года в год.
Из этого понятно значение великих людей в историческом процессе. Великие
люди те, которые всего яснее понимают потребности современной жизни. Поэтому
они находят наибольший отзыв и имеют успех. Действуя согласно с законами духа,
они являются как бы его орудиями, исполнителями его целей. Они всего более
содействуют движению истории вперед, по пути, указанному внутреннею природою
духовной силы.
При всем том, нельзя отвергнуть и участие чисто личного, следовательно
случайного элемента в истории. Свободное лицо никогда не является чистым органом
общего духа; оно всегда сохраняет свои личные свойства и стремления. Чем более
выдающуюся роль оно играет в совокупном процессе, тем более эти личные свойства
и стремления отражаются на общем ходе дел. Они не в силах изменить этот ход,
но они могут ускорить его или задержать, дать развитию ту или другую окраску.
Общий закон может осуществляться путем бесконечно разнообразных видоизменений,
выбор которых предоставлен человеческой свободе. Аналогию с этим отношением
представляет механический закон сохранения энергии. В силу этого закона, для
прохождения пути от одной определенной точки к другой нужна затрата известного
количества энергии. Пути могут быть самые разнообразные; выбор их зависит
от произвола. Но каков бы ни был путь, долгий или короткий, прямой или извилистый,
в конце концов затрата силы будет одна и та же.
Таким образом, следуя общим законам развития, история на своей поверхности
представляет бесконечно разнообразную игру человеческих стремлений и страстей.
Здесь личность проявляется во всей своей свободе и со всеми своими особенностями.
Эта волнующаяся область представляет самую заманчивую картину, не только для
воображения, но и для мысли, стремящейся к познанию людей и их отношений.
Здесь политик может почерпать самые назидательные уроки. Однако, для философского
понимания, которое ставит себе задачею в изменчивом разнообразии явлений открыть
внутренний их смысл и управляющие им законы, всего важнее те общие начала,
которые осуществляются в этой смене лиц и событий Для исследования их нужно
разнять различные стороны общественной жизни и стараться определить те постепенные
переходы, которым они подвергаются в историческом процессе.
В предыдущем изложении мы рассматривали составные элементы общества,
как в их принципиальном значении, так и в их историческом развитии. Здесь
нам предстоит все сказанное свести к единству и постараться вывести из этого
общие законы. Рассмотренные нами элементы общественной жизни суть, с одной
стороны, духовные интересы, с другой стороны экономический быт, наконец гражданский
строй, с которым связан и строй политический. Но экономический быт состоит,
как ид видели, в тесной зависимости от гражданского порядка, на который он,
в свою очередь, оказывает влияние. В развитии обществ этот элемент имеет служебное
значение; он является только орудием высших начал. Поэтому, мы можем ограничиться
определением главных моментов развития гражданского и политического строя,
в котором экономические отношения найдут свое место. Что же касается до духовных
интересов, то в них первенствующую роль играют религия и философия, в которых
выражаются основные, руководящие начала человеческого сознания. Частные науки
и искусства имеют второстепенное значение. Таким образом, исследование общего
хода истории представит нам развитие руководящих ею идей, с одной стороны
в чисто теоретической области, в религии и философии, с другой стороны в практической
сфере, в приложении к общественной жизни.
Но из двух означенных теоретических сфер, религия, как более конкретное
явление духа, действующее не только на разум, но и на чувство и волю, оказывает
непосредственное влияние на самый общественный быт. Мы назвали времена, в
которые преобладает религия, синтетическими эпохами человеческого развития:
в них вся человеческая жизнь, как в теоретической, так и в практической области,
связывается религиозным началом в одно систематическое целое. Напротив, господством
философии характеризуются эпохи аналитические, в которых каждая сторона жизни
развивается самостоятельно, на основании собственных, внутренних начал. Это
разделение впервые было высказано Сен-Симонистами, которые однако поняли его
слишком поверхностно и не дали ему прочного основания в фактах. Между тем,
изучение явлений истории представляет ему полное подтверждение.
Доселе человечество в своем историческом движении прошло через две синтетические
эпохи и две аналитические. Как уже было указано выше, история начинается с
первобытного синтеза. Поэтому, первые ступени человеческого развития обозначаются
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |