- Вижу. Это просто мера предосторожности, уверяю тебя, - уже спокойнее сказал он.
Шон прочистил горло.
- Уоллис старается убедиться, что за рекрутами нет хвоста и что они не работают на ФБР.
- Вы проверили меня, - упрямо произнесла я. - Шон может за меня поручиться. За нами не было хвоста, и мы совершенно точно не работаем на ФБР.
- Шон со мной недостаточно долго, чтобы брать на себя эту ответственность, - спокойно ответил Уоллис.
Шон выпятил подбородок.
- Так что ты собираешься сделать, отстранить меня?
Уоллис простонал:
- Возможно, во второй раз тебя наконец проймет.
Несколько секунд он смотрел на Чейза и на меня. Приняв, по-видимому, решения насчет угрозы, которую мы могли представлять, он жестом приказал парню у дверей опустить оружие. Я вслух выдохнула. Чейз - нет.
- Я бы извинился за то, как вас приняли, но, уверен, вы понимаете, что мы не можем устраивать дней открытых дверей. - Он кивнул мне головой. - Я Уоллис. Вот он - Билли. А вы?
Когда я представила нас, лицо Уоллиса осветилось узнаванием.
- Дженнингс. Интересно. Давно к нам не заглядывали знаменитости. - Он быстро подавил свое любопытство. - Как я полагаю, Шон не увлекался объяснениями важности благоразумного поведения?
- Мы ничего никому не скажем, - пообещала я.
- Уж он-то точно, - сказал Уоллис, бросая на Чейза взгляд.
Он был прав. Чейз был странно молчалив, что было для него нехарактерно. Обычно он едва ли мог показаться болтливым, но чрезвычайно редко так долго оставался безучастным. Что-то лежало грузом на его плечах. Я чувствовала это.
- Как я понимаю, вы ищете работу, - сказал Уоллис. Я почувствовала, как Чейз возле меня напрягся, и задалась вопросом, о чем он думал. Было бы естественно, если бы он захотел присоединиться к сопротивлению. Тогда он смог бы отплатить МН за все, что у него отобрали.
Я ощутила то же стремление где-то глубоко внутри, но подавила его. Я не могла позволить себе пренебрегнуть поисками мамы. Нужно действовать последовательно.
- Мы ищем мистера Табмена, - сказала я, когда Чейз ничего не ответил. Его молчание начинало беспокоить меня. Казалось, сопротивление привлекало его больше, чем я думала. Если он присоединится сейчас, то, вероятно, не сможет продолжить со мной путь. Я переступила с ноги на ногу, когда пришла к осознанию того, что нам скоро придется попрощаться.
- Убежище. - Уоллис щелкнул языком, не открывая рта. - Какая пустая трата ваших талантов. - Он обращался к нам обоим, не только к Чейзу, когда сказал это. Я не знала, о каких моих талантах он говорил, но затем поняла: радиопередачи намекали, что я гораздо опаснее, чем есть на самом деле. Что я сбежала из школы реформации и от МН. Что мы напали на воров в Хейгерстауне и не раз угоняли автомобили. Все это, разумеется, было правдой, однако в пересказе звучало гораздо более впечатляюще, чем было на самом деле.
- Это не пустая трата, - решительно сказал Чейз, и это добавило мне немного уверенности в том, что мы сделали верный выбор.
Мы собирались сказать больше, когда снаружи послышался какой-то шум и трое мужчин вошли в дверь. Двое, вероятно, были братьями. Одному было под тридцать, второй казался старше. У них были темные волосы и темные глаза, однако младший недавно сломал нос, а у старшего под правым глазом красовался синяк. Третий мужчина, рыжеволосый, стройный и крепкий, приблизительно того же возраста, что и Чейз. Запекшаяся кровь покрывала его щеку. Я не узнала в них парней с площади, но они наверняка являлись солдатами, с которыми был Шон, потому что все держали одинаковые мешки для мусора, в которых находилась их форма.
Словно волна голосов и движения: все попытались говорить одновременно.
- Убери их отсюда, Бэнкс. Затем возвращайся для доклада, - приказал Уоллис. - Завтра сам отведи их к Табмену.
Я хотела остаться, но была рада, что Уоллис одобрил наш уход.
Шон проводил нас по коридору в направлении, противоположном лестнице. Несколько голов выглянули из-за дверей, заинтересовавшись произошедшим на площади. С некоторым изумлением я поняла, что весь этаж был заполнен бойцами сопротивления.
В отдельной комнате, куда мы вошли, было более тесно, чем у Уоллиса. Кресло с побитой молью бархатной обивкой занимало угол, стоя впритык к незастеленному матрасу королевских размеров. На небольшой прикроватной тумбочке имелись коробки с сухими завтраками и бутилированная вода марки Horizons.
- Эта комната кем-то занята? - спросила я, уставившись на еду. Я не ела со времени утренней остановки на востоке Кентуки и умирала от голода.
- Была занята, - мрачно ответил Шон. Мое настроение упало, когда я поняла, что предыдущий жилец был захвачен или убит. - Говори, Миллер. Живо.
Я быстро рассказала ему все, что знала, начиная с той ночи, когда я заставила его принять мои условия, и заканчивая моим похищением из барака. Я не смела поглядеть на Чейза. Не то чтобы он никогда не совершал плохого, однако правда о том, как я причинила боль этим людям, терзала меня изнутри, и мне было стыдно, как никогда раньше.
Пока я говорила, Чейз ходил по комнате кругами, как загнанное в клетку животное. Он открыл окно, за которым оказалась кованная пожарная лестница. Это, казалось, успокоило его, но он продолжал хранить молчание. Бремя его осуждения нависло надо мной. Возможно, я заслуживала этого.
- Ее били? - Шон, подавленный, смотрел куда-то вдаль.
- Я не знаю. - Я закрыла глаза. Я помнила, какой раздался хруст, когда дубинка ударила по ее миниатюрному телу. Да, ее били. Но жуткий блеск в его глазах удержал меня от того, чтобы сказать правду. Было жестоко говорить ему об этом, когда он ничего не мог с этим поделать.
- И ты так и не рассказала Брок обо мне и Бекки. - Его голос все еще был подернут оттенком недоверия.
- Нет. Ребекка была... - Я помедлила. - Ребекка была мне другом. Возможно, не сразу. И она, вероятно, даже сейчас так не думает. Но я всегда буду помнить ее. Я знаю, все равно, что я все это говорю, но мне жаль, что так произошло.
Минуту Шон хранил молчание.
- Как ты узнал, что она здесь? - спросил наконец Чейз Шона. Я подумала, любопытство ли или другая причина заставили его нарушить тишину.
Шон быстро рассказал нам о том, как его выгнали с базы в Цинциннати, где он оказался после того случая в школе реформации, как встретил Билли и Риггинса, которые были в городе и вербовали в сопротивление ушедших в самоволку солдат. Помимо всего прочего, Билли умел взламывать патрульные машины МН и заполучать списки заключенных с помощью милицейского сканирующего устройства. Так Шон и узнал о переводе Ребекки.
Я вспомнила сканер, который использовал остановивший нас когда-то на шоссе патрульный. Миниатюрный компьютер. Похоже, Билли был весьма сообразительным.
Так как не было способа ворваться на базу и не быть убитым, Шон остановился на работе в сопротивлении до тех пор, пока Билли не найдет ему дополнительную информацию о Ребекке.
Шон не успел больше ничего сказать, когда из коридора его позвал Уоллис.
- Завтра я отведу вас к перевозчику, - сказал он.
- Шон, погоди, - сказала я, когда он выходил. - Я просто... Мне очень жаль.
Долгое время он смотрел на меня своими усталыми глазами. В них больше не было ни обиды, ни недоверия. Он не винил меня. И почему-то я почувствовала себя от этого хуже.
- Это их вина, Миллер. Не наша. Это ФБР должно сожалеть.
* * *
Некоторое время спустя я подошла к окну, меня успокаивал овевающий лицо прохладный воздух. Уже стемнело. Сквозь прутья пожарной лестницы я видела, как по городским улицам вдалеке петляли фары, и руки мои покрылись гусиной кожей. Начался комендантский час. МН была внизу. Вокруг. Везде.
"Это ФБР должно сожалеть", - сказал Шон.
Он был прав. Это они забрали Ребекку. Забрали маму. Едва не сломили Чейза. Мы никогда не сможем вернуться домой. Остаток жизни нам придется скрываться.
Я пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом, но на меня обрушились образы сегодняшнего дня. Толпы голодающих людей. Мертвый мужчина у генератора. Шон - которого я тогда еще не узнала, как Шона, - тянущий меня сквозь толпу. Принятие того, что если я не смогу, то Чейз закончит мое дело.
Он был сильнее. Был бойцом. Умел выживать в этом мире.
- Нам нужен новый план. Новые правила, - начала я, пытаясь заставить свой голос обрести силу. Чейз прислушивался к тому, что происходило в коридоре, но, когда я заговорила, отошел от двери и стал ждать продолжения. Я надеялась, что он не станет сопротивляться; мне и так тяжело далось осознание того, что я собиралась сказать.
- Если МН найдет одного из нас, другой должен продолжать путь. Другой должен добраться до убежища, найти маму и убедиться, что с ней все хорошо.
Слова прозвучали глухо. Чейз ничего не сказал.
- Тебе нельзя приходить мне на выручку, если меня захватят, понимаешь?
Молчание.
- Чейз! - Я ударила кулаком по подоконнику, и рама задребезжала. - Ты меня слушаешь?
- Да. - Он стоял сразу за моей спиной. Я обернулась к нему.
- Да, ты это сделаешь? - Я знала, что должна почувствовать облегчение, но оно не пришло.
- Да, я слушаю. Нет, я не стану этого делать.
Тот же страх, что я чувствовала раньше на площади, пронзил меня насквозь. Страх, что мама окажется совсем одна. Что Чейза поймают и приговорят к смерти. Подступали слезы; не было смысла пытаться скрыть их.
- Почему нет? Если со мной что-то случится...
- С тобой ничего не случится! - Он схватил меня за локти, от чего мне пришлось приподняться на цыпочки. Его глаза горели той яростью, которая, я знала, могла быть достигнута только через страх. "Как я поняла это? - мимолетно подумала я. - Как смогла прочитать его мысли, когда едва могу разобраться в собственных чувствах?"
- А вдруг? - парировала я. - Я могу погибнуть, как Кейтлин Мидоуз! Могу умереть от голода, как тот мужчина на площади! Меня может захватить МН или застрелить...
- ПРЕКРАТИ! - прокричал он. Мой рот приоткрылся. Чейз выдохнул, пытаясь успокоиться, его лицо, едва различимое при тусклом свете, было бледным. Он попытался взять себя в руки, но лишь наполовину преуспел.
- Эмбер, я клянусь своей жизнью, что не позволю ничему такому произойти.
Я рухнула в его объятия и позволила себе расплакаться, потому что боялась. Потому что не хотела умирать. Потому что, если это случится, я не обеспечила ни маме, ни Чейзу будущего. Я плакала по тем, кого любила.
Я никогда раньше не плакала так при нем. Все, что я сдерживала, обрушилось на меня лавиной. Потеря мамы. Тоска по друзьям. Боль, которую я причинила Шону и Ребекке. Перевозчик на Руди-лэйн, что молил за сына. Мужчина на площади. Чейз прижал меня к себе, укрывая своим телом, пряча меня от ужасов, которые набросились на нас.
- Почему ты пришел мне на помощь? - прорыдала я. - Если бы Шон был настоящим солдатом, тебя могли убить.
- Мне все равно.
- Мне нет!
- Я не оставлю тебя.
Я попыталась отстраниться. Он выпустил меня с неохотой.
- А разве ты не это собирался сделать? Оставить меня? Как только мы доберемся до убежища?
Он открыл рот, затем закрыл его.
- Я... Я собирался оставить это решение за тобой.
Что он имел в виду? Что я могла просто выкинуть его на улицу, лишить его безопасности лишь потому, что не хотела, чтобы он был рядом? Как если бы мы не прожили полжизни в пяти ярдах друг от друга? Да кто я такая, чтобы иметь на это право? Нет, причина была не в этом. Он предоставлял решать мне потому, что ему будет легче, если я сама его оттолкну. Тогда ему не придется ранить мои чувства. Тогда он сможет вернуться сюда и присоединиться к сопротивлению.
- Отпусти меня, - нетвердо сказала я. Попыталась вздохнуть, но легкие не захотели расправиться. - Я знаю, что ты хочешь сдержать слово, так что давай. Защищай меня. Но, когда мы доберемся до места, твой долг будет выполнен. Ты ничего не будешь мне должен. Я пережила, когда ты оставлял меня раньше, Чейз. Переживу еще раз.
Он уставился на меня в изумлении. Я едва могла поверить в то, что только что сказала.
- Я устала, - сказала я. - Здесь более чем достаточно людей, стоящих на вахте. - Открывая дверь, я напомнила себе, что нужно держать голову прямо. - Я справлюсь одна.
- Я - нет.
Не давая мне возможности обернуться к нему, он положил ладонь поверх моей и мягко закрыл дверь. Я ощущала каждое его движение. Как напряглись его плечи. Как изменилось дыхание. Чувствовала каждый его палец, касающийся моей ладони. И то, как изменилось мое собственное состояние. Как кожу стало покалывать. Как в животе камнем легло сомнение.
- Я не справлюсь, - сказал он, - без тебя.
Мне показалось, будто, спускаясь по лестнице, я пропустила ступеньку. Его слова оставались мне непонятными, но эмоции, сочащиеся в его голосе, тронули меня.
- Не шути со мной, Чейз. Это не смешно.
- Да, не смешно, - согласился он, серьезный и раздираемый противоречивыми эмоциями.
- Что ты говоришь?
Он положил руку себе на горло, будто пытаясь заставить себя замолчать, но слова все равно вырвались.
- Ты - дом. Для меня.
Первой моей мыслью руководил инстинкт самосохранения. Все повторяется. Как в доме Лофтонов. Как потом в лесу. Я хотела приказать ему остановиться, чтобы больше не подвергаться этой боли, но не могла. Я хотела, чтобы это было правдой.
Я села на кровать.
- Я напоминаю тебе о доме, - поправила я, ощущая, как всколыхнулись воспоминания.
Он стал передо мной на колени.
- Нет. Ты - мой дом.
От удивления я утратила дар речи.
Я подумала о доме, о том, что он для меня значил. Безопасность и любовь. Счастье. Я могла лишь гадать, что он значил для кого-то, вроде Чейза, у кого не было точки опоры, не было стабильности и постоянства с того времени, как умерли его родители.
И все это после того, как он услышал, что я сделала Шону и Ребекке.
Он смотрел на меня, изо всех сил стараясь угадать, какой будет моя реакция на его слова. Я хотела сказать, насколько они тронули меня, но ничто не могло выразить того, что я чувствовала.
Я неуверенно потянулась к его руке и, когда он с готовностью вложил свою ладонь в мою, прижала ее к своей щеке. Я видела, как он сглотнул, как его большие карие волчьи глаза потемнели, как это всегда было, когда за ними скрывались глубокие чувства. Он наклонился ко мне.
- Думай обо мне, - прошептал он. А затем его губы сомкнулись с моими.
Его поцелуй был таким мягким, что напомнил мне о том, каким я представляла его прикосновение год назад. Когда он был лишь призраком, свидетельством моего одиночества. Мне нужно было большее. Мне нужно было, чтобы он был со мной, чтобы не превратился снова в эхо прошлого.
Я притянула его к себе. Его поцелуй при этом стал более глубоким, от чего все мое тело ожило какой-то электрической энергией. Затем его руки поднялись к моим плечам и стали гладить меня по спине, оставляя за собой волны жара.
- Тогда это был ты, - тихо сказала я. - Я всегда думаю о тебе.
От силы эмоций в его глазах у меня перехватило дыхание.
Я чувствовала его. Каждую частичку его тела. Его душа слилась с моей. Его разгоряченная кровь текла по моим венам. Я всегда полагала, что близка с мамой, и так и было, но по-другому. Мы с Чейзом едва соприкасались - лишь ладонями, губами, коленями - но каждая часть меня принадлежала и ему тоже.
Я не могла заговорить, но даже если бы могла, то сказала бы ему, как скучала. Сказала бы, что принимаю, кем он стал, его вину и страхи. Что буду с ним, пока его душа не исцелится.
- Спасибо, - прошептал он. Он услышал мои мысли? Это не показалось безрассудством. За что бы он ни благодарил меня, я тоже чувствовала признательность.
Он обнимал меня, и наши сердца успокоились и стали биться в унисон. А мой разум полностью и блаженно затих.
* * *
Меня разбудил шум из коридора. Я не знала, сколько проспала, но теперь я лежала поверх спального мешка одна.
Неужели мне приснилось то, что произошло раньше? Последние несколько дней казались настолько нереальными. Исповедь Чейза ничуть не выбивалась из общей картины. Но мои губы все еще помнили прикосновение его, а его отсутствие ранило сердце.
Я села, натянула ботинки и рискнула выйти в коридор. Он был бледно освещен и пуст. Звук, похоже, исходил из комнаты Уоллиса, и я прокралась к ней. Снаружи были слышны мужские голоса, тихо беседующие.
- Уверен, что не передумаешь? - спрашивал Уоллис.
- Не сейчас, - отвечал Чейз. - Когда-нибудь - возможно.
Я просунула голову сквозь дверной проем. Чейз вместе с Билли стояли, прислонившись к маленькому кухонному столу, а Уоллис и Шон находились напротив.
Его глаза встретились с моими, и на какое-то мгновение все вокруг него всколыхнулось. И тогда я поняла: мне не приснилось то, что произошло между нами. Это было на самом деле, и Чейз тоже это чувствовал. Мое лицо вспыхнуло.
Закончив разговор с остальными, Чейз подошел ко мне. Он протянул мне руку, и я взяла ее. Я не смогла скрыть застенчивую улыбку, которую вызвал его жест.
- Погодите минуту. - Уоллис ухмыльнулся, и я поняла, что он скажет еще до того, как он продолжил. - Тебя мы тоже были бы рады приветствовать в своей семье, Миллер.
В этот миг я увидела кредо МН так, как оно было выведено на фургоне, который забрал маму. И то, что было на стене дома по Руди-лэйн, и на фуре в Хинтоне. Единая страна. Единая семья. Уоллис верил, что семью можно выбирать. Если пасынки государства объединятся, то смогут снова стать полноценной семьей.
Раскат грома снаружи. И дождь начал лупить по закрытым окнам. Шон зажег еще одну свечу и поставил ее на стол перед нами.
- Я сказал тебе "нет", Уоллис, - произнес Чейз. Я чувствовала, что он напрягся.
Он был прав. Я не могла вступить в сопротивление. Не сейчас. Но мне не понравилось то, что Чейз ответил за меня. Мои брови сошлись вместе.
Почему они об этом говорили? До этого Чейз не сказал этим людям ни слова, но встретился с ними втайне, пока я спала? Мои плечи приподнялись. Я попыталась встретиться с ним взглядом, но он смотрел на Уоллиса.
- Почему тебя взяли под арест? - спросил меня Уоллис. В его голосе слышалось любопытство, но я знала, что спрашивал он для того, чтобы прояснить свою позицию. Осознание несправедливости моего ареста даст мне причину бороться.
- Не важно, - ответил за меня Чейз.
- Статья Пятая, - сказал Шон. - По ней в школе реформации оказались половина девочек.
- Пойдем, - внезапно сказал Чейз. Он пытался защитить меня от чего-то? Это не казалось правильным.
- Плохо, все эти дела. Поэтому я и вышел из игры. Из-за подобных вещей. - Уоллис распрямил руку, и я увидела на его запястье кончик тонкого черного узора, что выглядывал из-под длинного рукава.
- Вы ушли из МН потому, что они отправляли девочек в школы реформации? - медленно спросила я. Это показалось мне странным поступком.
Атмосфера в комнате полностью изменилась. Теперь она была натянутой, мрачной.
Чейз потянул меня к коридору.
- Подожди, - сказала я ему. Дождь лил скороговоркой волн.
- Он ушел из-за казней, - желая помочь, сказал Билли. Я вспомнила перевозчика из Харрисонбурга. Я знала, на что способна МН. Кровь отлила от моего лица.
- Кого? - спросила я.
- Закрой свой рот, - резко бросил Чейз Билли.
- Нарушителей Статута. - В Билли взыграла непокорность.
Мое сердце остановилось.
- Достаточно, Билли! - рявкнул Уоллис. Он бросил на Чейза суровый, оценивающий взгляд.
- Ты не знала? - Глаза Шона тоже метнулись к Чейзу. - Я думал, ты сказал ей.
- Больше ни слова, - пригрозил Чейз. Билли вызывающе выпятил челюсть. Шон вскочил между ними.
- Нет, говори. Пожалуйста, говори, - сказала я.
- Эмбер, пойдем. - Чейз крепко держал меня за руку и тянул прочь.
- Прекрати! - прокричала я. - Кто-нибудь, объясните мне, что происходит!
Дождь. Его струи. Волны, бьющие по гостинице.
- Нарушители Статута, солдаты-дезертиры. Их казнят, как и сказал Билли, - Шон говорил тихо. Чейз отступил на шаг. - У нее есть право знать, - закончил Шон.
- Меня собирались казнить? - слабым голосом спросила я.
- Не тебя, - сказал Билли. - Тех, кого обвинили. Твою маму.
Глава 14
Комната закружилась у меня перед глазами. Я схватилась за стол, лишь частью сознания понимая, что Билли и Уоллис вышли.
- Эмбер, - медленно произнес Чейз. Он не приближался ко мне.
- Почему они это делают? - едва слышно спросила я. Но еще не закончив вопрос, я понимала, что это возможно. Я была на пропускном пункте на Руди-лэйн, когда МН нашла перевозчика.
- Мы не совсем подходим под описание обновленной, высокоморальной страны, - мрачно сказал Шон.
Я обернулась к нему.
- Ты знал. В школе реформации. Знал, еще когда я пыталась сбежать, и ничего не сказал мне.
Он неуверенно переступил с ноги на ногу.
- До меня доходили слухи. Пойми, я думал, что ты собиралась сказать Брок обо мне и Бекки. Я думал, что, если у тебя не будет причин бежать, не будет и причин хранить секрет.
- Уйди от меня.
Он попятился.
- Эмбер. - Голос Чейза так ласкал мое имя, будто это была раненая птичка.
Он знал с самого начала. Он скрыл от меня правду. Почему он не сказал мне?
- Нам нужно уходить. - Я протолкнулась мимо него и побежала в нашу комнату. Люди в коридоре смотрели на меня, но я их почти не заметила. Стах с такой силой охватил мое тело, что я едва могла сглотнуть. Мои колени подгибались, но я знала, что должна быть сильной. Да, теперь мне нужно было быть особенно сильной.
Я слишком резко перебросила рюкзак через плечо, и мне пришлось схватиться за стену для опоры.
- Черт побери, Эмбер. Подожди. - Чейз попытался стянуть с меня рюкзак. В свете свечи его лицо было бледным.
- Нет. Мы уходим. У нас нет времени! - прокричала я. - Да что же с тобой? Нам нужно уходить!
- Эмбер, сними рюкзак.
- Чейз! Она в опасности! Возможно, именно сейчас за ней охотятся. Мы должны найти ее! - Горячие слезы, полные смятения и ужаса, хлынули из глаз. Я не злилась на него. Я была слишком напугана, чтобы злиться.
- Мы не можем уходить. Не сейчас.
- Она напугана! Я знаю ее. Никто не заботится о ней так, как я!
Он задом наперед отступал от меня, пока не уперся в стену. Его глаза, бездонные глаза, блестели тем же ужасом. На мгновения я подумала, что он наконец понял. Но я ошиблась.
- Эмбер, прости.
- Не извиняйся! Давай просто уйдем!
- Эмбер! - Он ударил кулаком по своей же ноге. Так сильно, что меня обдало холодом. - Она мертва.
"Как он может так говорить? - такова была моя первая мысль. - Как он мог сказать такую жестокую, страшную вещь?"
Рюкзак показался мне слишком тяжелым. Он тянул меня назад. С глухим стуком рухнул на пол.
- Что? - Этот голос показался мне далеким-далеким.
Он поднял ладони ко рту, как будто хотел обогреть их своих дыханием.
- Мне так жаль. Ее больше нет, Эм.
- Не называй меня так! - рявкнула я. - Почему ты говоришь такое?
- Она мертва.
- Прекрати! - закричала я. Слезы потекли с полной силой. Я не могла дышать.
- Прости.
- Ты ошибаешься! Ошибаешься!
Он покачал головой.
- Я был там. - Его голос надломился. Я почувствовала, как стена остановила мое падение.
- Ты... был там? О чем ты говоришь? Нам нужно уходить. - На этот раз мой голос совсем утратил громкость. В нем не было больше убежденности.
Каким-то образом мы оба оказались на полу. Чейз обхватил меня, крепко прижал к себе. Я была слишком изумлена, чтобы сопротивляться ему.
- Я думал, если скажу тебе, то ты откажешься уйти со мной. Или убежишь. Я знаю, что был не прав, Эмбер, мне так жаль. Я нужно было доставить тебя в убежище в первую очередь. Я собирался сказать тебе, когда мы окажемся там.
Он не обманывал меня. Пытка на его лице говорила, что это правда.
Мама мертва.
Я осознала, что в двух местах меня разрывает боль. Лоб и центр живота. Ледяные копья реальности пронзили именно эти места. Пронзили меня так, что я стала истекать кровью. Что мое тело вывернулось на изнанку.
Я слышала ее. Слышала ее голос. "Эмбер". Она звала меня по имени. Как она могла быть мертвой, когда я так ясно слышала ее голос?
- Мне так жаль, - повторял он раз за разом. - Я не хотел ранить тебя. Я лишь хотел, чтобы ты была в безопасности. Мне так жаль.
Он был слишком близко. Его присутствие давило на меня. Я оттолкнула его.
- Отойди, - простонала я.
- Что мне сделать? - в отчаянии спросил он меня. - Я не знаю, что мне делать.
- Что случилось с мамой? - спросила я.
Он колебался. Не хотел говорить.
- Скажи мне! - настаивала я. - Почему от меня все всё скрывают? Скажи мне!
- Эмбер, она погибла. Это всё, что тебе нужно знать.
- Не будь трусом!
- Ладно. Хорошо.
Он стал передо мной на колени, сложив ладони на животе. Его плечи дрожали. Струйка пота стекла по виску.
- Драки не обратили меня, поэтому командованию понадобилось что-то другое. Такер показал им письма. Те, что я писал тебе в ответ. Я думал, что их отправляют, но... он перехватывал их. Командование узнало о тебе. О том, что я не покончил с тобой, как должен был. Мне сказали, что я должен покориться или... Господи. Или тебе будет плохо. Поэтому я заключил сделку. Больше без драк. И без тебя. И меня повысят, чтобы показать остальным, что система всегда побеждает. Я делал все, что мне приказывали. Думал, это сработает и тебя оставят в покое, но вышло по-другому.
Это было последнее испытание. Твое изъятие. Тебя использовали, чтобы сломить меня.
Мы отвезли твою маму на базу в Лексингтоне вместе с остальными по штату, кто был по Пятой статье. Ее определили в камеру предварительного содержания. Командира моего подразделения, Бэйтмена, его разозлило то, что произошло у твоего дома. Я не подчинился приказам и не остался в машине. Он сказал, что я перешел границы дозволенного. Что как солдат я был ничтожеством. Он донес на меня командованию.
Чейз замолчал и наклонился над своими коленями, будто его могло сейчас вырвать.
- Заканчивай, - потребовала я. Я едва могла слышать его за криками в моем мозгу.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |