В тишине я услышала, как еще один звук разорвал ночь, и замерла. Шаги. Они доносились издалека. На мгновение мне показалось, что это были коровы в поле. Мой позвоночник окоченел, когда я услышала тихие человеческие голоса, приближающиеся вместе со звуком шагов.
Это не могли быть Патрик и Чейз: они были в доме, как и Мэри Джейн с Ронни. Это мог быть только Биллингс.
Я прислушивалась изо всех сил, но гул генератора не позволил мне ничего разобрать. Определенно, какие-то мужчины приближались к дому, но как они сюда попали? Я не слышала, чтобы подъезжала машина.
Это было не важно. Ведь Чейз все еще был в доме.
В панике я ощупывала выщербленную металлическую поверхность источника энергии. Что-то обожгло мою руку, и я подавила вскрик. Обнаружив наконец рубильник, я открыла защитное окошко и выключила механизм.
В ушах зазвенела внезапная тишина. Кухонное окно погасло.
В темноте дома началась суматоха, и, поглощенная ужасом, я слепо бросилась бежать. Я спотыкалась о камни и заросли травы. Луна бесплотным серебристым сиянием заливала пастбище, и я почувствовала устремленные на меня тусклые глаза коров.
Я не направилась к лесу. Я бежала к амбару. У меня были ключи. Возможно, у меня получится забрать пистолет, найти Чейза и... Я не могла продолжить этот план. Я как раз начала открывать огромную деревянную дверь, когда услышала за собой чье-то присутствие.
Нет!
Я обернулась к дому, но не могла разглядеть его в темноте. Пригнувшись в тени, я задержала дыхание, зная, что тот, кто последовал за мной, возможно, не увидит меня при плохом освещении, если я не буду шевелиться. Если я побегу, звук меня выдаст.
Шаги не прекращались, и луну заслонила крупная тень. Сильные руки подхватили меня, подняли над землей и втащили в амбар. Я открыла рот, чтобы закричать, но его зажала большая ладонь.
Чейз.
Я всхлипнула от радости, когда поняла, что это он. Он не говорил. Он поставил меня на пол и побежал в заднюю часть помещения в поисках запасного выхода. Тот был заперт на навесной замок. Чейз пнул дверь, и дерево треснуло. После еще одного пинка цепь упала наземь. Слишком много шума!
- Ключи! - Полупрокричала, полупрошептала я и показала Чейзу все, что прятала в карманах джинсов.
Чейз быстро перебрал ключи. Я думала, что он искал тот, на который был заперт шкафчик с пистолетом, но ошиблась. Он позволил остальным упасть на пол и потянул меня к мотоциклу.
Мгновение спустя я сидела за его спиной. Чейз повернул ключ и левой рукой зажал сцепление. Мотоцикл тихо заурчал, но пока не взревел тем грохотом, который, как я знала, должен был последовать.
Я не колебалась, как это было год назад. Я прижалась к Чейзу, обхватила коленями его ноги и обвила руками его тело. Пока я не слышала, чтобы кто-нибудь был рядом.
- Пригни голову, - приказал он. - И держись.
Я кивнула, крепко прижавшись щекой к его спине.
Мы вырвались через заднюю дверь амбара, которая выходила к лесу. Чейз повернул направо, провел мотоцикл к дальней стене темного дома. Мое сердце билось о его ребра. Мы почти выбрались. Почти на подъездной аллее.
Наконец мы смогли окинуть взглядом гравийную дорожку, которая вела к шоссе. На трассе стояли припаркованными две машины, но обе были пусты. Их оставили здесь, чтобы застать нас врасплох.
Страх ножом пронзил мои легкие, я едва могла дышать. Не просто машины. Патруль ФБР.
Биллингс был солдатом. ФБР скупало скот Лофтонов.
Сейчас правительство владело большей частью пищевых предприятий. За время Войны Horizons скупил все крупные бренды. Разумеется, им Патрик и продавал говядину.
Чейз сжал мою ладонь, лежащую на его груди, и вдарил ногой по педали. Взрывной рев наполнил воздух. Его не могли не услышать в доме.
Я скрипнула зубами и покрепче сжала руки.
С облаком разлетающегося во все стороны гравия мы выехали на дорогу. Не знаю, вышли ли Патрик с солдатами из дома. Я не оглядывалась.
Мы не останавливались до тех пор, пока не достигли шоссе. Чейзу понадобилось лишь тридцать секунд, чтобы перекинуть ногу через сидение мотоцикла, спрыгнуть с него и проколоть шины обоим автомобилям. Скоро мы снова сорвались с места.
* * *
Мы двигались к городу под названием Хинтон. Я увидела обозначение на зеленом дорожном знаке и почувствовала разрушающий удар поражения, когда мы миновали съезд к Льюисбургу. Так было надо. Лофтоны сообщат МН, что планировали отвезти нас туда.
Нам придется пропустить встречу с перевозчиком.
Когда адреналин выветрился из крови, я начала дрожать, хоть и не знала, был ли причиной этому промозглый воздух, развевающий мою одежду, или страх.
Мы были на шоссе во время комендантского часа и осмеливались лишь изредка освещать себе путь вспышкой фар. Рев мотора кричал в моих ушах, объявляя наше местоположение всем, кто был рядом. Я чувствовала, как Чейз пытался сосредоточиться и объезжать валявшийся на дороге лесной сор, не сбрасывая скорость.
Я зажмурила глаза. Лофтоны донесли на нас. Даже после того, как мы спасли их сына. "Никому не доверяй", - говорил Чейз. Он был прав.
Сколько у нас форы перед погоней МН? Без сомнений, они уже вызвали подкрепление. Ели нам повезет, то проколотые шины подарят нам приличное количество времени. Если нам невероятно повезет, то погоня направится в Льюисбург. Стоит ли на это надеяться?
Темнота беспокоила меня. Я воображала следящие за нами из каждой тени глаза. Каждый раз, когда Чейз, завидев новое препятствие на дороге, поворачивал руль, я вздрагивала.
Мы ехали в течение самого длинного получаса в моей жизни и наконец миновали знак, сообщающий, что до Хинтона осталось лишь восемь миль (13 км). Чейз помог мне слезть с сидения на темном краю дороги и повел мотоцикл прямо в кусты. Тихо и эффективно мы спрятали его под ветвями и еловыми иглами и уничтожили следы. Затем мы снова скрылись в лесу. Я не могла не чувствовать удачу, что мы выжили до сих пор. Но до рассвета еще было далеко.
Чейз забрал у меня рюкзак и крался впереди параллельно дороге. Света лунного серпа едва хватало, чтобы видеть дорогу.
А затем я услышала звук сирен.
Глава 12
Мы с Чейзом держались за руки, сначала он тянул меня, потом я его. Мы бежали, уводя друг друга подальше от дороги туда, где леса становились настолько густыми, что даже лунный свет сквозь них не проникал. Сухие листья потрескивали под нашими ботинками; когтистые ветви цеплялись за одежду и обжигали открытые участки кожи. Я споткнулась, но прежде, чем я успела вернуть равновесие самостоятельно, Чейз подхватил меня.
Они догоняли.
Сердце бешено колотилось, и даже на морозном мартовском воздухе по волосам катился пот. Ноющий звук сирен проник через барьер из деревьев и врезался в барабанные перепонки. Синие отблески полыхали в вытянутых черных тенях.
Еще ближе.
- Стой! - Я дернула Чейза вниз, укрываясь за огромным стволом дерева, сломанного когда-то давно ураганом и теперь покрытого плющом и ежевикой. Чейз присел рядом со мной, тихо и неподвижно, моментально маскируясь в темноте.
Преследовали гнали по дороге, заглушая сиренами звуки, издаваемые насекомыми и животными. Я же слишком окаменела, чтобы двигаться.
Не останавливайтесь, не останавливайтесь, не останавливайтесь.
Они прогрохотали мимо. Один. Два. Три патрульные машины. Направляются к Лофтонам.
Мы снова оказались в лесу одни
Чейз прерывисто выдохнул, напомнив этим, что и мне пора сделать то же.
На дрожащих ногах мы продолжили свой путь, пока не достигли окраин Хинтона. Продвижение было медленным: мы оба не хотели приближаться к дороге, но на тропе, что была в тридцати ярдах (27 м) от шоссе и по которой мы шли, было очень темно из-за густого леса. Постепенно мое тело все больше уставало - что было связано с выбросом адреналина и бессонной ночью - но разум мой был так же напряжен, как натянутая струна.
Наконец, когда до рассвета было все еще далеко, мы достигли края парковки, заваленной мусором, который скрывал под собой разбросанные консервные банки. За стоянкой нечетко виднелся отделанный штукатуркой торговый центр. Он был заброшен; большая часть стеклянных витрин была покрыта граффити, но в остальном здание выглядело безопасным. Никаких патрульных машин ФБР. Никаких банд.
На стоянке было четыре автомобиля. Все они казались покинутыми.
- Ты можешь замкнуть зажигание какой-нибудь из них? - тут же спросила я.
Чейз фыркнул.
- Подождем до утра. Мы не можем ехать сейчас, и я не хотел бы оказаться прямо под носом у МН, когда она появится.
Я кивнула, неохотно соглашаясь. До рассвета было еще несколько часов.
Вдалеке слева от нас виднелась большая массивная тень. Старый, проржавевший кузов фуры без кабины. Мне не нравилось, что он загораживал собой часть леса. Казалось, будто я открыта со всех сторон; это напомнило мне, что мы уже давно должны были оказаться в укрытии. Что я уже должна была быть с мамой. Я впилась каблуком в землю.
- Эй, забудь о Льюисбурге, - сказал Чейз совсем не грубо. - Я сказал, что доставлю тебя в убежище, и я сделаю это. Обещаю.
Слезы, о существовании которых я не подозревала, потекли по моим щекам. Мне хотелось закричать: "Как? Как мы туда попадем? Как ты можешь обещать это? Ты даже не знаешь дороги!" Но я понимала, что он не сможет ответить на эти вопросы, а если произнесу их, то станет только хуже. Я схватила рюкзак и, украдкой утирая слезы, стала нашаривать в темноте молнию.
Одежда, которую мы украли из спортивного магазина, лежала на самом верху. Она все еще была влажной после дождя и обещала быть весьма неуютной при низкой температуре, но это не имело значения. Нам нужно было переодеться. Я передала Чейзу другую фланелевую рубашку, желая, чтобы мы могли оставить в канаве и наши куртки, но было слишком холодно.
- Что произошло в доме? - спросила я, когда мое горло освободилось от комка. Как могла быстро я разделась до белья и сменила свитер на розовую толстовку, которую брала для мамы. Как только куртка снова была на мне, я спрятала подбородок в воротник, отогревая лицо после контакта с холодным воздухом.
- Патрик следовал за мной по пятам, как домашний пес, - ответил Чейз. - Я пытался оттянуть его от задней части дома, возможно, даже заставить его спуститься в подвал к жене. Как раз тогда те ребята, которых он вызвал, ворвались через входную дверь. Биллингс, как я понимаю, и еще трое. Я одному неплохо врезал, перед тем как...
- Ты ударил солдата? - взвизгнула я. В случае поимки это могло плохо для нас кончиться.
- Не видел других вариантов, - сказал Чейз. Я услышала, как он, переодевая рубашку, тяжело вздохнул, когда задел тканью рану на руке. - Один из них сказал: "Это он", - и потянулся к оружию. Тот ублюдок и его жена, должно быть, знали, кто мы, еще до новостей.
Я кивнула, затем поняла, что он не мог меня видеть.
- Они думали, что получат награду, - произнесла я. "Мы получили тысячу долларов за прошлого солдата, - говорил Патрик. - Как знать? Возможно, нам добавят за девчонку". От осознания того, что наши жизни были оценены в сумму, достаточную для поддержания семьи, меня начало мутить.
Чейз тихо выругался, и я поняла, что мои сведения сильно, до глубины души, его задели. Когда он продолжил, его голос был мрачным.
- Один из них вырубил свет. Это сработало не так, как они надеялись. Я выбежал на задний двор и там нашел тебя.
- Это я вырубила свет, - призналась я.
- Ты что?
- Отключила генератор.
- Ты... - Прошло долгое мгновение. Он медленно подошел ко мне и положил руки мне на плечи. Смущение, которое выражали его темные глаза, заставило меня почувствовать себя неуютно. Он снова касался меня, в то время как его разум не одобрял этих действий.
- Ты дрожишь, - с тревогой сказал он. Я стряхнула его руки, но было уже поздно. Все те чувства, которые я пыталась скрыть с момента его прощального поцелуя, вырвались наружу. Тоска и надежда. Отрицание. Все это было усилено тем фактом, что теперь путь в Льюисбург был нам закрыт, так же как и путь к маме. Чейз, казалось, почувствовал, что что-то было не так, и приблизил свое лицо к моему.
- Эй, да ты...
Я влепила ему пощечину.
Полных три секунды мы провели в ошеломленной тишине, затем он заговорил.
- Черт. Резво ты.
- Это все, чем ты можешь оправдаться? - почти прокричала я. Моя ладонь болела достаточно, чтобы сообщить мне, что я не отморозила ее.
Он запнулся.
- Да... наверное. А за что это было?
- Ты знаешь за что, - обвиняюще сказала я с яростью. - Как смеешь ты делать... это... после... сам знаешь чего!
- Я не понимаю, - прямо сказал он. - Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ты поцеловал меня!
Он отшатнулся на шаг, и я услышала, как воздух просвистел между его зубов.
- Ты, мне показалось, не особенно тогда возражала.
Я бросила на него испепеляющий взгляд, а затем схватила рюкзак и яростно застегнула его.
- Я думала, ты был кое-кем другим.
"Тем, кем ты был раньше".
Он выхватил рюкзак у меня из рук и взгромоздил его себе на плечи. Затем снял его, вспомнив, что мы пока никуда не направлялись, и бросил на землю.
- Я говорил тебе, - тихо сказал он, - его нет. С этим покончено.
Сражаясь со слезами, я отвернулась от него. То, что Чейз признал существование внутри себя двух отдельных личностей, должно было приободрить меня, но мне стало только хуже. Я больше не могла терпеть его присутствия. Я не могла дождаться рассвета.
- Эмбер, постой, - позвал Чейз. Он крепко схватил меня за руку. Я неохотно обернулась, но не стала встречаться с ним взглядом.
- Послушай... Я знаю, что ты волнуешься за него. Возможно, с ним все в порядке, - с досадой сказал он.
"Возможно, с ним все в порядке"?
- Что ты... о ком ты говоришь? - Я думала, он понял, что мы говорили о Чейзе, который любил меня, и о Чейзе, который не любил, но он имел в виду кого-то совершенно другого. Я почувствовала, как во мне медленно вскипает унижение.
- Об охраннике из школы реформации. Разве ты говорила не о нем?
- О Шоне? - озадаченно спросила я. А затем вспомнила. Слова Рэндольфа, произнесенные в бараке при Чейзе, подразумевали, что я спуталась с охранником, а затем я подтвердила это заблуждение, когда спросила Чейза, что могли сделать с солдатом, пойманным с воспитанницей. И он, учитывая все, что произошло, это запомнил?
Я почувствовала только дуновение смущения, потому что сразу же за ним осознала нанесенное мне оскорбление.
- Ты думаешь, я бы позволила тебе поцеловать себя, если бы была с кем-то другим?
- Не то чтобы у тебя был выбор, - с возмущением сказал он.
- Я не какая-нибудь трехдолларовая потаскушка! - выпалила я. - Не знаю, с кем ты привык проводить свое время, но...
- Постой...
- Ты! Ты поцеловал меня, думая, что я спуталась с кем-то другим! Кем тебя это делает, а?
- Постой! - прервал меня Чейз. В ярости я вторглась в его личное пространство, и теперь нас разделяло только несколько дюймов. - Во-первых, я знаю, что с тобой все не просто. Фактически, с тобой сложнее, чем с кем-либо еще, кого я встречал. Во-вторых, я никогда не утверждал, что я хороший. И в-третьих, если не о Шоне, то о ком, черт подери, ты говорила?
- Это... - Я запнулась. - Это тебя не касается, - неопределенно ответила я.
- Если ты думала о другом парне, когда я целовал тебя, то я совершенно уверен, что меня это касается, - разгоряченно сказал он.
- Нет, больше не касается! И чего вообще тебя это заботит?
Он выпрямился, так что его глаза оказались почти в футе над моими.
- Меня это не заботит.
- Выглядит совсем по-другому.
Он пнул ногой землю. Шли мгновения. Они казались мне часами.
- Ты права. Это не имеет значения, - холодно сказал он.
Мое сердце екнуло, но он был прав. Пусть лучше будет так. Когда мы доберемся до убежища, он уйдет, а мои чувства к нему все только усложняли.
Чейз протяжно выдохнул, и мы оба повернулись к стоянке, стали нетерпеливо переступать с ноги на ногу. Он попытался включить радио, но оно даже не зашипело; либо аккумулятор промок под дождем, либо он просто разрядился. Если бы Чейз смог поймать местные новости, то мы могли бы следить за действиями МН. Сейчас же мы были в полном неведении.
Тревога успокоила мою ярость. Нервы задубели от холода. И когда я глянула на Чейза, то была удивлена, что он смотрел на меня. В лунном свете был виден лишь контур его лица.
- Спасибо. Что спасла сегодня мою жизнь.
Он ничего к этому не прибавил, я не настаивала. Вместо этого я села, и он сел рядом со мной. Я подтянула колени к груди, натянула капюшон куртки на голову и стала ждать рассвета.
* * *
Чейз разбудил меня часом позже. Когда я задремала, он обернул вокруг нас спальный мешок, но сам не спал: нес вахту. Я потерла глаза, мгновенно превращаясь во внимание.
Хоть солнце уже скоро должно было подняться, было еще темно. Сверчки прекратили свое стрекотание, уступая место следующей смене уличных музыкантов: слышался стук дятла и свист какого-то, вероятно огромного, насекомого. Когда я почувствовало, что что-то поползло по моей ладони, я вскинулась бурей ненужных движений.
По моей ладони ничего не ползло. Но на безымянном пальце моей левой руки был тонкий золотой ободок.
- Где ты...
- Они правильно посчитали нас ворами, - сказал Чейз, имея в виду фермеров.
Я вспомнила, как он осматривал их дом, как только мы прибыли, но после всего того, что сделали хозяева, я не почувствовала ни капли вины.
- Ты женился на мне, пока я спала? - с изумлением спросила я. Небо начало светлеть, приобретая фиолетовый цвет, и в этом освещении я увидела, что лицо Чейза стало чуть более медного цвета, чем обычно.
- Ты ударила меня за то, что я поцеловал тебя. Мне показалось, женитьба на тебе спящей была в моих интересах.
Короткий смех застал меня врасплох. Я стала вспоминать, когда слышала, чтобы Чейз шутил. Подумала, что это означало примирение. Я восхищалась кольцом. У Лофтонов было так много, они, вероятно, и не заметят, что оно пропало.
- Мама будет удивлена.
Его голова слегка опустилась.
- Это просто прикрытие. Ничего серьезного, - сказал он с некоторым раздражением. Очевидно, шутки кончились. Я собиралась уже огрызнуться, сказать ему, что совсем необязательно быть таким грубым, но он внезапно напрягся и показал на противоположную сторону стоянки.
- Гляди!
С приближением рассвета стало видно яснее. На кузове фуры был жестяной знак, криво прибитый к металлической обивке.
Единая страна - единая семья.
- Ты думаешь... - начала я, но Чейз знал, о чем я говорила еще до того, как я закончила. Уголки его рта хитро приподнялись.
Перевозчик сказал искать знак. Я была уверена, что это он и имел в виду.
Мы осмотрели парковку на признаки опасности, затем побежали к фуре, которая была в сотне ярдов (91 м) от нас. Я не могла не подумать о последней виденной нами пустой стоянке - у магазина спортивных товаров - и почувствовала, как мои волосы встали дыбом. Мой настороженный взгляд изучал все вокруг.
Как раз когда мы приближались к восемнадцатиколесной громадине, из нее послышался шум.
Я прижалась к металлическому боку кузова и замерла. Хоть я и ожидала здесь помощи, теперь мое тело научилось реагировать. Чейз остановился у фуры передо мной и снял с пояса свою дубинку. Я пожалела, что у нас нет пистолета, проигнорировав мимолетное осознание того, что даже два дня назад я бы так не подумала.
Это могло быть животное. Но затем мы ясно услышали повторяющийся скрип шагов по металлу.
Чейз глянул через плечо, чтобы убедиться, что я все еще за его спиной.
Я присела, чтобы заглянуть под кузов, и в промежутке между сдувшимися шинами увидела, как на землю опустились человеческие ноги. Затем вышел еще один человек и еще один - третий чуть помедлив: он ожидал помощи от двух других.
Их трое. Двое нас. Должно быть, они спали, когда мы прибыли. Или же обивка кузова заглушила наши голоса. Больше нам так не повезет. Мы не знали, какое у этих местных оружие, а до деревьев было пятьдесят ярдов. Если мы побежим, нас обязательно услышат.
Пожалуйста, пусть они будут дружелюбными.
Мгновением позже из-за угла грузовика показался парень моего возраста - и замер.
Он был одет в старый пиджак, порванный и залатанный на подвергающимся износу местах самыми различными лоскутами; под пиджаком было несколько слоев футболок. Брюки-карго были подвязаны красным шпагатом. Парень сказал что-то, чего мы не расслышали, и перед нами появились две девушки. Одна была ростом с парня, одета в рваную водолазку с длинным рукавом. Другая была пониже, ее кожа была приятного кофейного оттенка, щеки пухлыми.
Она была как минимум на шестом месяце беременности.
Я почувствовала, как моя кровь вскипела той же подозрительностью, которую должны были ощущать эти незнакомцы. Они сблизили головы, чтобы тихо посоветоваться. Чейз вернул дубинку на пояс и поднял пустые руки, показывая, что пришел с миром. Он сделал несколько медленных шагов вперед.
Нас разделяло двадцать футов (6 м), и троица все еще не двинулась с места. Я увидела, как парень откинул полу пиджака, показывая, что за поясом у него была заткнута черная монтировка. У меня зашлось дыхание, но меня обнадежило, что не видно было ни ножа, ни пистолета. Пока.
Чейз фыркнул.
- Стоять, - приказал парень. Мы остановились.
- Мы не хотим неприятностей, - сказал ему совершенно не напуганный Чейз. Высокая девушка повернулась к парню и прошептала что-то ему на ухо. Теперь мы увидели, что эти двое были близнецами. У них были одинаковые лица, объединяющие признаки обоих полов: прямые брови, впалые от недоедания скулы, черные, сходящиеся треугольником на лбу волосы.
- Есть что продать? - спросила сестра.
- Мы ищем перевозчика, - сказала я.
Я почувствовала, как Чейз передо мной напрягся, и испугалась, что была слишком прямолинейной. Но было не похоже, чтобы эти люди собирались сдать нас в МН, по крайней мере не сразу. Наживаться на чем-то, права на что принадлежали МН, было незаконно.
- Мы продавцы автомобилей, не водители, - сказала девушка. Парень толкнул ее локтем.
Мне не понравился тон ее голоса. Или то, как она пялилась на Чейза.
- Вы знаете перевозчика или нет? - спросила я.
- Есть один в Льюисбурге, который путешествует в Джорджию и Южную...
- Нельзя в Льюисбург, - перебил ее Чейз.
- Тогда Харрисонбург, но это дальше.
- Туда нам тоже нельзя, - спокойно сказал Чейз. Я почувствовала, как сжались мои зубы.
- Плохой мальчик, - проворковала девушка. Она заигрывающе улыбнулась Чейзу. Я прищурилась в ее сторону и, хоть и было холодно, закатала рукав, чтобы показать кольцо на безымянном пальце левой руки.
Низкая девушка шептала что-то своему другу. Отвернувшись в сторону, она положила ладонь на свой выступающий живот. Внезапно я почувствовала к этим людям жалость. Ей было всего пятнадцать или шестнадцать - она были слишком молода, чтобы выходить замуж, - и, очевидно, нарушила Статут о морали. Возможно, поэтому они и жили в грузовике.
- За вами гонится МН? - спросила она.
Ни Чейз, ни я не ответили.
- Вам нужно в Ноксвилл, - продолжила она. - Теннесси. Вы это знаете?
Я вся обратилась во внимание.
- А что в Ноксвилле? - спросил Чейз.
- Перевозчик? - задала я наводящий вопрос, почувствовав, как ускорилось мое дыхание.
- Целая подземная железная дорога, - сказала высокая девушка. - Туда направляются много людей. Туда уехала половина наших машин. Тотальная распродажа, - рассмеялась она.
- Ноксвилл, - повторила я. Почувствовала, как Чейз рядом медленно выдохнул.
Мы снова напали на след.
* * *
День был долгим.
Новые Красные зоны - города, эвакуированные во время Войны, - и Желтые зоны, которые находились в полном подчинении МН, были отмечены яркими говорящими цветами на дорожных знаках и требовали многочисленных объездов на пути через Виргинию и Северную Теннесси. Иногда я начинала задремывать, но ни разу не заснула глубоко. Я балансировала на грани, мое сердце билось чуть быстрее обычного, а разум был полон волнений.
Иногда мои мысли неожиданно возвращались к девушке - сестре того парня, - и тогда я чувствовала горечь. Она настояла на плате за машину, а так как у нас не было ничего, что мы могли предложить им взамен, нам пришлось заплатить деньгами. Тысячу долларов. Наличными. За то, что, для начала, даже не принадлежало этим людям. Но так как они перелили себе весь бензин, наши руки были связаны.
И все же я не сожалела о сделке.
"Целая подземная железная дорога", - сказала девушка. Настоящее движение сопротивления. Мой разум не мог осознать, на что это должно было быть похоже. Люди, совсем как мы. Беглецы. Замышляющие нечто против МН. Мои фантазии казались слишком нереальными. Все, что имело значение, - кто-нибудь сможет доставить нас в Южную Каролину.
По мере того как день клонился к закату, в моей груди начало саднить от знакомого волнения. Мама была там, где я совсем скоро смогу с ней встретиться, но теперь, когда я думала о ней, мне являлись лишь отдельные образы. Ее короткие, украшенные аксессуарами волосы. Одетые в носки ступни, стоящие на кухонном полу. Я понимала, что мне нужно найти ее скоро, иначе моя память о ней продолжит исчезать.
Наконец мы приблизились к цели. Когда оставалось совсем недалеко до Ноксвилла, на шоссе увеличилось количество машин МН. Появились и другие автомобили. Их было не много, но достаточно, чтобы мы не выделялись. Это не облегчило нашего волнения, потому что все чаще стали встречаться милицейские патрули.
Затем мы увидели знак. ЖЕЛТАЯ ЗОНА. Западная половина Ноксвилля недавно была закрыта для гражданских и превращена в базу МН.
- Думаешь, они солгали? - нервно спросила я Чейза. - Отправили нас сюда, потому что мы недостаточно им заплатили?
- Нет, - ответил Чейз, хоть его голос и не прозвучал особенно убедительно. - Думаю, что самое безопасное место в тени врага. Сопротивление здесь.
Поэтому мы отправились прятаться под брюхом у монстра.
Чейз свернул на следующем съезде, после того как мы пересекли реку Холстон, и остановился на парковке у медицинского комплекса из песчаника, который принадлежал городскому госпиталю. Когда мы вышли из машины, нас встретили звуки и запахи живого города в час пик. Хоть я и провела в сельской местности всего несколько дней, от такого количества человеческих тел вокруг меня охватила паранойя и ощущение тесноты. Мне казалось, будто все смотрят на нас. Я чувствовала запахи канализации, пота, смога, которые наполняли душный воздух. Это лишь добавило мне ощущение еще большего неудобства.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |