Как я и предполагал, он вернулся через полтора часа, а я поспешил ему помочь, сначала забрав малыша, а затем, помогая ему раздеться.
- Как вкусно пахнет, Том, ты что-то приготовил? – не веря, спросил Билл, отдавая мне тонкую куртку.
- Да, - нагло соврал я, улыбаясь, но Билл все просек.
- Ты не умеешь, заказал из ресторана, - констатировал он, проходя к малышу.
Я последовал за ним. Джордж лежал в своей кроватке и внимательно разглядывал нас, а затем начал улыбаться, заставляя нас сделать тоже самое.
- Его нужно покормить, а потом уложить спать, он уже устал, - произнес Билл, наклоняясь к крошке и позволяя дергать себя за дреды.
- Давай я этим займусь, а ты пока прими душ и отдохни, хорошо? – Билл довольно улыбнулся и кивнул. Поцеловал Джорджа в пухлую щечку, он отдал его мне и скрылся в своей комнате.
Джордж резвился во время купания, я заметил, что ему всегда это нравилось, и в этот раз он не упустил подобной возможности, обрызгав меня с ног до головы.
Порезвившись, я отнес его обратно в комнату, переодел и уложил спать. Пришлось подождать несколько минут, укачивая его, прежде, чем кроха заснул, сомкнув свои чудесные глазки.
Поцеловав, я оставил его спать и вышел из комнаты.
Билл уже был на кухне, одетый в простые темные джинсы и майку, с мокрыми волосами, слегка вьющимися и так вкусно пахнущими.
Я подошел к нему сзади и слегка приобнял, кладя руки на живот и забираясь ими под майку. Билл повернулся ко мне и улыбнулся.
- Ты как, хорошо себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался я, водя пальцами по мягкой коже его животика.
- Да…
- Тебе нужно поесть, я заказал итальянскую еду, знаю, ты ее любишь, - вдыхая в себя его невероятный запах, промурлыкал я.
- Спасибо…
Мы неспешно начали ужинать, а я принялся ухаживать за Биллом, кажется, немного смущая его.
А у меня было ощущение, что все между нами впервые, и это было удивительно, учитывая то, что мы ждали второго ребенка.
Когда мысли зашли о детях, я резко кое о чем вспомнил.
- Ты куда? – удивленно спросил Билл, поедая вкусную еду, когда я вскочил из за стола.
- Я сейчас, - улыбнувшись, я почти выбежал из кухни и зашел к себе в спальню. Открыв одну из задвижек в шкафу, я вынул оттуда коробку, обтянутую бархатом.
Я зашел на кухню, где Билл увлеченно поедал ужин, встречаясь с ним взглядом.
- Это тебе… - Билл замер, а потом медленно встал, протягивая руки к коробке.
- Я всегда в глубине души надеялся отдать тебе этот подарок, который я купил на следующий день после рождения нашего сына, - тихо признался я, пока Билл внимательно меня слушал. Открыв коробку с мягким щелчком, он замер, восхищенно рассматривая подарок.
- Это правда мне? – неверяще протянул Билл, а я кивнул.
- Конечно… это мелочь в сравнении с твоим подарком….
- Спасибо, Том! – Билл порывисто обнял меня, целуя в щеку и зарываясь носиком в мои волосы.
- Не стоит благодарности…
- Ты думал обо мне… - всхлипнул Билл.
- О чем ты? – непонимающе протянул я, слегка отодвигаясь и глядя в его заплаканные глаза.
- Мне всегда казалось, что ты никогда обо мне не думаешь…
- Я думал, малыш, - мягко протянул я, крепко обнимая Билла, - но я не показывал этого, а ты не умеешь читать чувства и мысли людей, не вини себя. Билл только сильнее прижался ко мне после этих слов, но наша идиллия длилась недолго, так как проснулся Джордж, и Билл поспешил к нему. Я же тем временем убрал все со стола и, заварив горячий шоколад парню, отправился на его поиски, застав его выходящим из комнаты сына.
- Уложил его?
- Да… все хорошо, - улыбнулся он, принимая горячую кружку из моих рук.
Мы еще недолго сидели в гостиной, разговаривая о каких-то незначительных вещах, потому что я чувствовал неловкость и какую-то недоговоренность, но начать все заново не мог, и Билл, наверняка, тоже.
Поэтому, вскоре, мы разошлись по своим комнатам, но сон не пришел ко мне. И, по всей видимости, к Биллу тоже, потому что я слышал, что он как минимум два раза вставал и выходил из своей комнаты.
Не выдержав, я встал и прошел к Биллу в комнату. Он лежал на кровати, но точно не спал.
- Все хорошо, я слышал, как ты пару раз вставал, - произнес я, продвигаясь по комнате и присаживаясь на краешек кровати.
- Да, просто хотел воды, и что-то не спится, - ответил Билл, а я ласково провел рукой по его лбу, убирая пряди волос.
- Ничего не беспокоит? – Билл покачал головой, перехватывая мою руку и прижимая к груди.
Я не особо понимал, что делаю, когда прилег рядом, опуская одну руку на его талию и бережно прижимая Билла к себе.
- Томми, - я слышал, как он всхлипнул, и почувствовал, как холодный носик утыкается в мое оголенное плечо.
- Маленький мой, ну что ты? – я, свою очередь, уткнулся в его сладко пахнущую макушку.
- Я бы так хотел, чтобы все у нас было по-другому… - едва слышно прошептал он.
- И я… я бы начал все по-другому… - он так мне напоминал сейчас того самого Билла, с которым я столкнулся почти два года тому назад – мягкого, наивного, нежного…
- Как? – неожиданно встрепенувшись, и взглянув на меня, спросил Билл.
- Ну… для начала, я бы пригласил тебя на ужин, а не стал заставлять… отрабатывать… - мне было сложно говорить об этом, даже говорить, не знаю, как раньше я мог спокойно все это вытворять с ни в чем не повинным Биллом.
- А потом? – с каким-то детским интересом, поинтересовался Билл, устраивая подбородок на моей груди, в то время как одну свою руку, я закинул за голову и теперь между нами был установлен зрительный контакт.
- А потом… проводил бы тебя до дома и поцеловал, - я хитро улыбнулся, - попросил бы номер телефона и позвонил через день.
- Только через день? – насупился Билл.
- Ну… может и на следующий, просто как-то неприлично было бы, не находишь? – Билл пожал плечами.
- А дальше?
- А дальше я бы влюбился в тебя и предложил нам быть вместе, и попытался бы сделать тебя самым счастливым человеком на свете… - прошептал я, уставившись в потолок, потому как сил смотреть Биллу в глаза отчего-то не было.
- Прости меня за все, Билл…
- И ты меня, - тихо прошептал он, целуя мою грудь и укладывая голову на ней.
Я думал о том, что мы успели натворить. Мне казалось, что прошло много лет с тех пор, как все это началось. Началось неправильно, и этот оттенок неправильности до сих пор преследовал нас. Возможно, это было опять моей виной, ведь я не принимал Билла… Билла, который носил второго моего ребенка и дарил мне самые дорогие подарки в жизни. Билла, который доверчиво ластился ко мне, как когда-то, Билла, который признавался в своих чувствах, и, в свою очередь, простил мне все мои промахи и поступки. Билла, который был самым дорогим для меня человеком.
Мне невольно приходил в голову вопрос о том, какого же хр*на я столько «ломаюсь»? Ведь я тоже не идеал! Да, я боюсь ему вновь довериться, боюсь вновь ощутить боль предательства, боюсь стольких вещей, но ведь Биллу тоже можно было бы бояться, но он не боится, он готов бороться за свое счастье.
Счастье, которое стало возможным для нас обоих только в том случае, если мы будем вместе.
Так почему бы и мне не сделать того же? Почему бы не закрыть глаза на прошлое и не взглянуть на будущее, которое может быть нашим, одним на двоих, может быть светлым и теплым. И самое главное, оно ведь в наших руках…
- Билли, - я аккуратно заставил его приподняться и взглянуть на меня. – Давай попробуем начать все с начала? – осторожно произнес я, но позабыл о всех своих страхах сразу же, как почувствовал мягкие, самые сладкие и нежные губы Билла на своих собственных.
POV Bill
- Том, просыпайся, мы опаздываем! – прокричал я, пытаясь запихнуть все нужные вещи в спортивную сумку. – Том, мы опоздаем на самолет!
- Ммм… - ко мне подошел сонный Том и обнял, целуя куда-то в шею. – Детка, зачем ты так громко кричишь с утра пораньше? – пробубнил он, щекоча своим дыханием оголенную кожу моей шеи.
Через три часа мы должны были вылетать в Париж, благо пятый месяц беременности это еще позволял. Родители давно приглашали нас, желая увидеться с моим мужчиной и внуком, да и Эрик нещадно терроризировал меня, не прося приехать, как родители, а практически приказывая, и вот, наконец, я сдался, а Том нашел свободное время, и мы собрались во Францию на три дня.
Я хотел собрать все необходимые вещи, которых оказалось слишком много, еще вчера, но поддался на уловки Тома и занялся с ним сексом. Впрочем, жалеть было не о чем, секс, как всегда, был восхитителен, но вот теперь мы опаздывали. Ехать до аэропорта нужно было почти час. А мы были не собраны, ко всему прочему, Джордж еще спал, нужно было будить его и приводить в порядок, но все это было у меня в планах, а у Тома, кажется, были совершенно другие.
Его руки проворно забрались под мою белую майку и начали поглаживать сначала живот, а затем начали медленно опускаться ниже, отвлекая меня от попыток застегнуть молнию незастегивающейся сумки.
- Тооом, - простонал его имя я. – Перестань, мы так точно опоздаем…
- Плевать, - томно прошептал он, ставя засос на моей шее и разворачивая к себе лицом. – Пока Джордж спит, давай…
- Что давай? – попытался сделать вид, что ничего не понимаю, но, конечно же, это не прокатило. Том впился требовательным поцелуем в мои губы, затем проникая языком вглубь моего рта.
Я начал тихонько стонать, обвивая руками его шею и повисая на нем. Его же руки легли на талию и начали ласково гладить ямочки на пояснице.
- Том, ну ведь, правда, опоздаем, ну что тогда?
- Плевать, купим билеты на следующий рейс… - между поцелуями, прошептал Том, утягивая меня за собой на кровать, заставляя меня опуститься на мягкую поверхность и укладываясь сверху. Он устроился между моих ног и принялся стаскивать с меня майку, а затем и спортивные серые штаны.
- Томми… - игриво протянул я, слегка водя ногтями по смуглой коже загорелых плеч. На Томе были только шорты, от которых он быстро избавился вместе с нижним бельем и откинул их в сторону, начиная вырисовывать на моей груди узоры языком, опускаясь все ниже и ниже.
Я промычал что-то нечленораздельное, когда Том начал целовать мой слегка выпирающий живот, при этом опустив руку на мое вставшее возбуждение и начиная мять его.
- Ах… - я прикрыл глаза и часто задышал, а Том вскоре убрал руку, а через секунду я почувствовал его горячее дыхание на своем члене.
- Том? – я встрепенулся и взглянул на него, а Том на моих глазах осторожно лизнул головку моего члена, заставляя замереть, неотрывно глядя на разворачивающуюся картину. Он недолго дразнил меня, после чего провел языком вдоль всего ствола, облизывая его, а затем, вновь возвращаясь к головке, продолжая кружить возле нее, и слегка заглатывать.
- Пожалуйста… - взмолился я, вцепляясь пальцами в его темные, короткие волосы. Том улыбнулся и, по всей видимости, сжалился надо мной, вновь наклонившись, он вобрал в себя мою плоть настолько глубоко, что я чуть не поперхнулся, не ожидая ничего подобного.
Я вцепился руками уже в простыни, сминая их и извиваясь от удовольствия, которое получал не только от приятных ощущений от теплой глубины рта Тома, но и от мысли, что меня ласкает там самый близкий и любимый человек на свете.
- Еще… - срываясь на крики, простонал я, устраивая руку на голову Тома, и начиная глубже толкаться в него. Однако, вскоре Том скинул руку с затылка и поднялся, заставляя меня разочарованно простонать и чуть не вскрикнуть от недовольства. Раздвинув мои ноги шире, он устроился между них, встав на колени и размазывая по пальцам выдавленный ранее гель. Не то, чтобы мне была нужна растяжка, но Том очень бережно относился ко мне и всему, что касалось близости между нами, стараясь лишить меня даже отголоска неприятных ощущений. В этот раз он тоже аккуратно начал растягивать меня, попутно покрывая тело поцелуями, и делал это до тех пор, пока я, изнеможенный желанием, не остановил его, переворачивая нас и устраиваясь на его бедрах «верхом». Приподнявшись, я аккуратно ввел в себя его возбужденное достоинство и немного подождав, дал себе привыкнуть и лишь затем медленно начал двигаться на нем. Руки Тома легли на мои бедра, помогая мне и лаская, пока я двигался, набирая темп. Но вскоре эта поза утомила меня, и я слез с Тома, позволяя ему устроиться сверху и начать брать меня в обычной позе, которая приносила, как ни странно, не меньше удовольствий, нежели какая-то изощренная. Том входил глубоко и настойчиво, задевая нужную точку, заставляя меня выгибаться в его сильных руках и просить о большем, умолять двигаться во мне быстрее и сильнее, и Том делал все так, как хотел я, наращивая темп и двигаясь во мне быстро, но, тем не менее, аккуратно и по-своему нежно.
Кончил первым я, изливаясь себе на живот и громко выстанывая имя своего любимого, заставляя его кончить в меня следом, протяжно выкрикивая что-то нечленораздельное.
В Париж мы полетели действительно следующим рейсом. На тот, что был запланирован изначально, мы, конечно же, опоздали. Еще и Джордж выступал, устроив нам целый спектакль и не желая одеваться. В общем, во Франции мы были уже вечером.
Загородный дом моих родителей, перебравшихся в пригород Парижа, встретил нас теплом и яркими красками.
Мама успела развести красивые кустарники в ухоженном дворе, который радовал своей аккуратностью и красотой.
Мы доехали до них на такси, а возле дома нас уже встречали счастливые родители, которые увидели нас издалека.
Том нес несколько сумок, а я держал на руках Джорджа, который с любопытством озирался по сторонам.
- Билли, ну наконец-то вы приехали к нам! – мама с криками восторга ринулась ко мне, тут же отнимая ребенка, пока папа окидывал строгим взглядом Тома и жал ему руку.
Мы устроились в гостиной, в предвкушении разговора, в котором папа желал выслушать о Томе все, что только можно было, пока мама возилась с ребенком.
- Мы так давно вас ждали! – без умолку повторяла мама, а у папы, кажется, был немного другой настрой.
- Как давно вы познакомились? Билл кое-что рассказывал нам о вас, но я бы не сказал, что это то, чем можно гордиться, - строго отчеканил отец, оглядывая с ног до головы сидевшего рядом с ним Тома.
- Йорг, прекрати нападать на парня! – одернулся его мама.
- Все хорошо, фрау Каулитц, действительно, у нас с вашим сыном было много разногласий, и мы через многое прошли, многое пережили, во многом были виноваты друг перед другом, но все это меркнет, когда я понимаю, что ваш сын для меня тот самый – единственный, - совершенно серьезно, на одном дыхании произнес Том, при этом глядя прямо мне в глаза, заставляя вслушиваться в каждое его слово и чувствовать, не понимать, а именно чувствовать их искренность и полноту.
Папа еще долго мучил вопросами Тома, заставляя его то и дело смущаться, замолкать, выдумывать что-то, но, в конце концов, я увидел, что он понравился отцу, который положительно отозвался о нем, одобрив тем самым, мой выбор.
Маме же он понравился сразу, к тому же, внук, которого он ей подарил, только благоприятствовал этому отношению. А уж о том, что второй был на подходе, можно было молчать, мама была счастлива!
Через пару часов приехали и Эрик с Джонатаном, которые ждали нас весь день. Эрик сразу же принялся меня обнимать и целовать так, что Том невольно начал коситься на нас, хотя для всех остальных присутствовавших это было уже нормой.
Весь вечер прошел в суете, каждый норовил подержать Джорджа, поиграться с ним, сделать заявление о том, что он его копия, тем самым утомив малыша, которого я вскоре пошел укладывать в специально отведенную нам комнату, краем глаза отмечая, как беседуют наедине Том и Эрик, оставшиеся в гостиной после моего ухода.
Уверен, что мой друг успел прочитать гневную тираду Тому о том, что оторвет ему все, что только можно оторвать, если он еще хоть раз сделает мне больно. Зная Эрика, я был уверен в том, что их разговор прошел именно в таком контексте. А когда Том зашел в нашу комнату с непроницаемым лицом, мои догадки подтвердились.
- Ты уложил Джорджа? – не своим голосом спросил Том, а я кивнул, подходя к нему и обнимая.
- Не обращай внимания на Эрика, он просто беспокоится обо мне, мы дружим с детства, выросли как братья, вот он и печется обо мне, - я улыбнулся, целуя Тома в висок и чувствуя, как его сильные руки заключают меня в теплое, нежное кольцо.
- Я постараюсь, - Том поцеловал меня в макушку, а затем немного отстранился, - ты не устал?
- Устал, - кивнул я, - и очень хочу спать.
- Тогда пойдем, пожелаем спокойной ночи твоим родителям и ляжем спать, потому как я тоже устал, - признался Том.
Перелет, знакомство, ужин, «разборки» - все за один день и, конечно же, это отняло у нас все силы.
Мы сделали все так, как сказал Том, и вскоре я ощущал теплое одеяло, шелковые простыни и смешное посапывание любимого рядом со мной. Том крепко прижал меня к себе сзади и уткнулся носом в мою шею, щекоча кожу своим дыханием и отчего-то заставляя меня заснуть с непонятной, но счастливой улыбкой.
Следующий день мы посвятили себе. Я решительно был настроен показать Тому Париж, а родители не позволили нам взять малыша с собой, желая весь день провести с ним. Мы с Томом не стали настаивать, позволив им все, что они просили, ведь их можно было понять, они видели внука впервые и, конечно, им хотелось побыть с ним как можно дольше.
Я же поднял Тома с утра пораньше, и не дав даже толком позавтракать, утащил в город.
Мы доехали туда на такси, отказавшись взять машину родителей, и принялись исследовать весь город. Точнее, я бы проводником, а Том послушно следовал повсюду за мной. И, конечно же, первое, что мы посетили – это Лувр.
Благо туристов было немного, сейчас для них был не сезон, поэтому мы смогли спокойно созерцать прекрасные полотна, веками поражавшие разум людей, вдохновлявшие их на новые творения, открытия и прекрасные поступки.
Мы пробыли там достаточно долго, любуясь разными произведениями искусства, о которых я с удовольствием рассказывал Тому все, что знал.
А затем мы решили перекусить и отправились в одно из уютных и по-французски элегантных ресторанов, так как Том всю дорогу ныл, что хочет есть, потому, что я не дал ему нормально позавтракать.
Там все было бы прекрасно, если бы Том успокоился на еде и не заставил меня танцевать с ним под пусть и прекрасную музыку, но и под взгляды людей, ведь в этом ресторане не было принято танцевать. Я смущался, краснел, но, тем не менее, получил массу удовольствия от этой креативной неожиданности моего любимого человека.
Мы произвели впечатление на всех посетителей, многие из которых улыбались, глядя на нас и на весь обслуживающий персонал.
После обеда, я повел Тома на холм Монмартр, находившийся в северной части города на высоте ста тридцати метров, откуда открывался незабываемый вид на весь Париж. Взойти туда можно было при помощи очень красивых лестниц, по которым я не раз поднимался, но делать это в моем положении сейчас было нежелательно, поэтому мы поднялись туда на знаменитом фуникулере.
Я счастливо оглядывался по сторонам, наблюдая за прекрасным пейзажем, раскинувшимся перед нами, пока мы не добрались до нужного места, где я принялся без конца щелкать фотоаппаратом. Сколько я здесь не бывал, а фотокамеры со мной не было, поэтому теперь, когда она наконец оказалась под рукой, я отыгрывался за все время посещений этого волшебного места, которое Том, тем временем, в молчаливом восхищении осматривал.
Весь оставшийся день, я таскал Тома по самым знаменитым улицам Парижа, в том числе и по знаменитой улице Риволи, которая являлась продолжением Елисейских полей.
Потом я не удержался и начал заводить Тома в магазины, коих на этой улице, с северной ее стороны, было полно, а он молча терпел это. Казалось, что ему было не интересно, но он спокойно это терпел, зная, сколько удовольствия от этого получаю я.
Под конец дня, уже ближе к вечеру, это наскучило и мне, и мы решили вернуться домой с огромным количеством покупок, но родители понимающе разрешили нам «гулять и дальше».
Мы отзванивались в течение всего дня, но родители сообщали нам, что Джордж спит или Джордж играет, и в целом, с ним все было в порядке. По словам мамы, он был не ребенком, а чудом, поэтому нами с Томом было принято решение остаться на ночь в городе.
Мы сняли номер в дорогом отеле, где и остановились на эту ночь. Конечно, у Тома были свои планы. Мы не успели войти туда, как Том поволок меня в спальню и принялся на ходу раздевать, сдавленно шепча что-то про то, как ждал этого весь день и про то, как изголодался.
Том повалил меня на кровать, принимаясь стаскивать одежду и исцеловывать все мое тело, шепча какие-то ласковые глупости, заставляя меня изгибаться в его объятиях, стонать и просить продолжать его действия.
Эта ночь стала одной из самых нежных и чувственных, пропитанных любовью и самим духом Парижа. Это было словно в первый раз для нас обоих, это было так, словно мы впервые изучали друг друга, стараясь не отпугнуть, сделать как можно приятнее другому. Это была как песня – нежная и ласковая, какую поют самому дорогому человеку, это была самая настоящая близость, окутанная шелком чувств и украшенная бриллиантами благодарностей.
Утро встретило нас нежными лучами солнца, бегавшими по оголенным участкам тела. Я проснулся позже Тома, который уже успел принять душ и теперь вернулся из ванной, закутанный в полотенце.
- Привет, солнышко, ты проснулся, - Том нежно поцеловал меня в лоб и присел рядом.
- Доброе утро, - мурлыкнул я, скидывая с себя одеяло. Рука Тома тут же легла на мой округлый живот, принимаясь гладить его.
- Как спалось?
- Отлично, после такой-то ночи, - закатив глаза от удовольствия, ответил я, лениво потягиваясь.
- У меня кое-что есть для тебя, - ласково произнес Том, заставляя меня встрепенуться и сесть на кровати.
- Что? – спросил я, в предвкушении чего-то, словно маленький ребенок. Том встал и куда-то ушел и вернулся через пару секунд, садясь обратно на свое место и с улыбкой открывая небольшую коробку, после - протягивая ее мне.
Внутри находилось два браслета, один чуть меньше другого и с камнем.
- Это нам с тобой, - объяснил Том, вынимая украшение поменьше и прося протянуть меня руку. Я послушно все выполнил и вскоре почувствовал, как драгоценное украшение оплетает мою руку.
- Банально, конечно, но если посмотреть вовнутрь, - Том достал второе и продемонстрировал мне его, - то можно прочитать наши с тобой имена, на твоем браслете написано мое, а на этом, - Том протянул мне тот браслет, что был побольше, - твое… - я несмело взял его в руки и повернул так, чтобы видеть то, что было написано внутри. Мое имя было начерчено красивым, витиеватым шрифтом и, проведя по нему пальцами, я почувствовал небольшие впадинки от ручной работы.
Взяв руку Тома, я аккуратно надел на него браслет, а затем поднес к губам и поцеловал, прикрывая глаза от той нежности, что сейчас царила во мне.
- Я люблю тебя, - тихонько прошептал Том, придвигаясь ближе и заключая меня в объятия.
- А я тебя, - так же тихо ответил я, чтобы ни в коем случае не спугнуть момент нашей истинной близости и единения.
Девятый месяц – это всегда сложно для обоих родителей. Так было в прошлый раз, но, как ни странно, не в этот.
Малыш внутри меня был настолько желанным, что я даже внимания ни на что не обращал, я с нетерпением ждал его появления, наглаживая живот неустанно, часами читая ему сказки или слушая приятную, успокаивающую музыку. И я таял от нежности, держа на руках своего сына, который с интересом касался моего живота и частенько пытался обнять его ручками.
- Блатик или сестличка? – нетерпеливо спрашивал он, заставляя меня улыбаться и верить в то, что малыш желанен всей нашей семьей.
Том был заботлив, хотя, наверное, это будет сказано слишком мягко, ведь он удовлетворял любую мою прихоть, выполнял любую сказанную мелочь, изо дня в день давая мне почувствовать свою любовь и заботу по отношению к нам с малышом.
Когда начались схватки, надо заметить, в срок, я не тревожился так, как в первый раз, не было паники, не было страха, отчаяния или чего-то подобного, было только чувство уверенности в том, что все будет хорошо, потому, что Том всю дорогу до клиники держал меня за руку, шепча о том, что безумно любит меня… и это вселяло в меня надежду и уверенность в том, что все будет замечательно.
Через несколько часов у нас родился второй мальчик. Я очнулся после кесарева на второй день после его рождения и первым делом начал расспрашивать о нем, о том, как моя кроха. Доктор успокоил меня, сказав о том, что все хорошо, и беспокоиться не о чем, и малыш здоров.
Зато меня не на шутку напугал бледный, уставший Том, который суетился возле меня неустанно, все время о чем-то спрашивая, что-то предлагая и совсем не думая о себе.
- Том, сядь, пожалуйста, - прошептал я, заставляя своего мужчину присесть рядом. – Все хорошо, любимый, перестань переживать, - Том наклонился ко мне и прижался к моим губам своими, словно не до конца веря моим словам, убеждаясь, что на самом деле все хорошо.
- Я так беспокоился о вас… - тихо прошептал он куда-то в мои волосы.
- Все прошло, теперь у нас двое крошек, - произнес я с радостной улыбкой на губах, обнимая Тома за шею и целуя его в щеку.
- Да… малыш Эндрю ждет с тобой встречи, - Том отстранился, еще раз поцеловал меня в щеку. – Его обещали принести через пару часов…
Мы решили его назвать так еще на седьмом месяце, окончательно придя к обоюдному согласию.
- А ты видел его уже? Какой он? – нетерпеливо произнес я, заставляя Тома улыбнуться.
- Красивый… похож на тебя, - ласково ответил он.
- А Джордж?
- Он у мамы, скоро его привезут. Кстати, твои родители тоже уже вылетели из Парижа, как и твой Эрик, - немного нахмурившись, произнес он. – Они все скоро будут здесь.
Я счастливо улыбнулся, найдя рукой на ощупь руку Тома и сжав ее, чувствуя, как счастье разливается по телу теплым потоком, согревающим меня изнутри.
Я провел в клинике почти неделю, потому как врач решил, что лишним это не будет, не забыв при этом припомнить мне мой прошлый побег.
Впервые мне дали мою крошку на руки пару дней тому назад, и я понял, что ничего дороже этого комочка никогда не держал на руках, чувствуя, что это одни из самых счастливых моментов в моей жизни. Держать свою частичку на руках, своего малыша, рожденного от любимого человека – это великое счастье. Счастье, которое стоит того, чтобы долго идти к нему, стоит страданий и непониманий, пролитых слез и бессонных ночей, потому что маленький человечек на моих руках, наша с Томом кроха – это бесценный дар, который я ценю больше, чем что-либо на свете.
Все было идеально и так, как я даже не мечтал в своих самых смелых фантазиях. Но, как бывает часто, лишь до поры до времени.
Моя крошка лежала вместе с остальными детьми, и разрешалось держать его недолго в целях его же безопасности, но, так как каждый раз мне этого времени катастрофически не хватало, я часто приходил к месту, где держали новорожденных и смотрел на то, как спит моя чудесная кроха.
Сегодня был ни чем не примечательный день и завтра меня уже выписывали. Я ужасно соскучился по Тому, по Джорджу, Джею и нашему теплому дому, хотя родители и Эрик часто приходили ко мне, не давая скучать.
Сейчас еще было ранее утро, и я был вынужден находиться в одиночестве. Как обычно, я простаивал это время возле своей крошки, когда завидел своего лечащего врача, который, поздоровавшись, улыбнулся мне и остановился возле одного из малышей, окидывая его каким-то грустным взглядом.
Обычно врачам было некогда рассматривать маленьких пациентов, но то ли Шнейдер был необычным человеком, то ли случай был непростой.
- Доктор Шнейдер, все в порядке? – обеспокоенно спросил я, подходя к задумчивому мужчине.
- А, Билл… - он встрепенулся и, окинув меня взглядом, вновь перевел взгляд на одного из младенцев. – Сегодня от этого малыша отказались официально… - с тихой грустью, произнес он. Я проследил его взгляд и наткнулся на узкие, карие глазки, с интересом смотревшие на меня.
- Отказались? – неуверенно переспросил я, рассматривая маленькое чудо и не веря, как от него могли отказаться. Врач же, тем не менее, кивнул, подтверждая ранее сказанные им слова.
- Но… это же дорогая, частная клиника, доктор, разве здесь рожают для того, чтобы затем отказаться от детей? – непонимающе спросил я, заставляя мужчину обернуться по сторонам, а затем серьезно взглянуть на меня.
- Пациент поступил к нам случайно, человека доставили сюда, как в самую ближайшую клинику, а я… - он сделала паузу, словно раздумывал над тем, стоит ли говорить дальше, - а я на свой страх и риск закрыл глаза на то, что никакой речи о страховке идти не могло. А теперь, конечно же, от него отказываются…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |