- Том… - опасливо протянул он, убирая руки и пытаясь отойти от меня.
- Ты… - прошипел я, резко хватая его за волосы и наматывая их на кулак, притягивая обратно к себе, не обращая внимания на его вскрик.
- Том! – взвизгнул он, пытаясь высвободиться из моей хватки и обеими руками хватая меня за ту, которой я сжимал его крашенные патлы.
- Ну как, тебе понравилось? Он тебя хорошо тр*хал? – прошипел я.
- О чем ты? – крикнул он, все еще пытаясь освободиться от моей руки и тем самым зля меня еще сильнее. Я отшвырнул его от себя и он, теряя равновесие, приземлился на стол, ударившись об него боком.
- О том мужике, с которым ты сегодня куда-то шел! Тебе так нравится раздвигать перед всеми ноги, да? – взревел я, сметая все, что он до этого готовил на столе. В руки сам по себе попался нож, и я сжал его, в следующую секунду касаясь им белоснежного горла Каулитца, из глаз которого уже лились слезы. Поддельные, лживые слезы, которыми он пятнал все вокруг себя.
- Понравилось, да? – уже шепотом спросил я, давя на кожу и заставляя тонкую алую стройку прочертить дорожку по идеальной, лебединой шее, желая больше чем когда-либо и что-либо, провести по ней еще раз, надавить сильнее...
Билл отчаянно замотал головой, а я с силой отшвырнул нож от греха подальше и, вновь схватив его за волосы, рывком поставил на ноги, после чего, не обращая внимания на его крики и рыдания, поволок в гостиную. Зачем? Понятия не имею.
На глаза попалась та самая прислуга, которая в ужасе посмотрела на нас, и попыталась было что-то сказать, но тоже получила по лицу, после чего испуганно убежала.
Я швырнул Каулитца на пол, и он приземлился на четвереньки, тут же пытаясь отползти. Это разозлило меня еще сильнее, и я с силой ударил его ногой в живот, заставляя перевернуться и распластаться на полу, болезненно корчась и громко постанывая от боли.
Мои руки сами по себе опустились к ремню и под полный ужаса взгляд Каулитца, я снял его с себя. Но нет, не для того, чтобы тр*хать его зад! Ну, уж нет, меня бы просто вывернуло от одной мысли о том, что еще пару часов тому назад, туда кончил кто-то другой!
Каулитц уже не пытался отползти, прижимая руки к животу, когда тяжелый ремень опустился с резким свистящим звуком на его спину, затем руку. Я бил куда попало, мне было все равно, что он чувствует, я не контролировал себя, задыхаясь от гнева и злобы. Я хотел, чтобы ему было больно. Я хотел, чтобы он пожалел. И я уверен, корчась на полу от боли, крича и прося меня остановиться, он жалел о том, что сделал. Я видел, как тонкая одежда уже давно порвалась, а от ударов давно появилась кровь, но все не мог остановиться, впитывая его боль в себя как наслаждение.
Я не уверен, что остановился, если бы двое крепких охранников, которых, видимо, позвала горничная, не оттащили меня от Каулитца.
Тогда я брыкался, старался вырваться, драться с ними, но теперь, я благодарен им за то, что кажется, они уберегли меня от весьма серьезного преступления.
Когда они оттащили меня от уже не кричащего парня, я плохо соображал, что произошло. Они отвели меня в какую-то комнату, которая, как я понял после, была одной из комнат для гостей, располагавшейся на первом этаже.
Я заснул после этого происшествия. Просто отрубался и теперь, проснувшись, понимал, что у меня серьезные проблемы. Голова болела, как после очень сильного похмелья, руки тоже…
Сознание медленно возвращалось ко мне, и через пару минут картина вчерашнего вечера полностью предстала перед моими глазами, заставляя ужасаться и закрывать лицо руками.
Наспех умывшись, я направился на поиски горничной. Попавшись мне на глаза, он испугалась и хотела уйти прочь, но я не позволил, отмечая про себя синяк на лице.
- Где Билл? – приказным тоном спросил я.
- Он наверху, в вашей спальне, герр, Марта искупала его и обработала все раны… - тихо проговорила она, явно ожидая от меня худшего. Но я лишь кивнул, отпуская ее.
Марта давно работала у меня горничной. Пожилая, улыбчивая женщина, глаза которой всегда светились искренним теплом и добротой. Конечно же, она помогла мальчику. Сколько ее помню, ей всегда и всех было жалко. Билл, естественно, не стал исключением.
Поднявшись наверх, я осторожно открыл дверь и зашел внутрь. Билл лежал на постели, укрытый одеялом, а Марта сидела рядом, поглаживая его по голове.
- Марта, - тихо позвал ее я. Она обернулась и, увидев меня, встала с постели, бросая на меня уничтожающий, полный негодования и немого осуждения, взгляд. – Как он?
- Неплохо, - сухо ответила она. – Учитывая, что с ним вчера было.
- Вызови врача, это не будет лишним, - произнес я, а она кивнула и покинула комнату.
Я подошел ближе к кровати и сел на самый ее кончик.
Каулитц беспокойно спал, глаза под закрытыми веками лихорадочно бегали, словно ему снилось что-то плохое. Все лицо было в синяках, на шее виднелся след от пореза ножом. Немного оттянув одеяло, я прошелся взглядом по стройному телу и чуть не задохнулся от противного комка, который встал в горле. Все его тело покрывали синяки и порезы, красные следы от ремня, кое-где очень глубокие, и я как я понял, они были нанесены острой пряжкой, которая периодически вонзалась в нежную кожу мальчика. Кое-где, Марта уже перебинтовала или заклеила пластырем раненые участки кожи, но вид Каулитца в целом был просто пугающим.
Я, вновь накрыв его одеялом, убрал прилипшие к лицу волосы, убирая их за уши, чтобы они больше не мешались. Окинув взглядом его измученное лицо еще раз, я встал и быстрым шагом покинул комнату.
Велев Марте присмотреть за ним и встретить врача, я как можно скорее покинул свой дом и поехал на работу.
Целый день я пытался сосредоточиться на работе, но не выходило. Даже тогда, когда пришли ребята из технического отдела и сообщили о том, что установлена новейшая система защиты, которая может соперничать по своей мощи с теми, которые стоят в службах разведки. Эта программа дорого обошлась мне, но лучше так, чем позволять кому-то безнаказанно таскать у меня деньги!
Эта новость была, несомненно, приятной, но мысли о том, что произошло вчера, не давали мне покоя.
Вчера он был с каким-то типом из его отдела. Как его звали, я не помню, но зайдя в их крыло, я практически сразу разглядел его. Обычный секретарь.
- Привет! – громко произнес я, подходя к его нагруженному бумагами столу.
- Здравствуйте, герр! – тут же вскочил парень, непонимающе оглядываясь по сторонам, будто я мог обратиться к кому-то еще с приветствием, кроме него. Но здесь больше никого не было. – Я могу вам чем-то помочь? Или вы к герру Каулитцу? Но его сегодня нет на работе…
- Я знаю, - прервал его я, оглядывая с ног до головы и отмечая про себя его непримечательную внешность и дешевую одежду.
- Тогда…
- Скажите мне, герр Каулитц, - я задумчиво скрести руки на груди, - он какой?
- В смысле? – растерянно спросил парень.
- В прямом.
- Ну… он хороший работник…
- А как человек?
- Если честно, герр, я не знаю, он очень замкнутый, в особенности, в последнее время, никого к себе не подпускает, ни с кем не общается…
- Да? – протянул я. Парень кивнул, подтверждая ранее сказанные слова.
- А встречается с кем-нибудь? – он замялся, удивленный моим вопросом. – Просто я не терплю служебных романов в своей фирме! – строго произнес я, уверенный, что сейчас лицо этого урода изменится от страха до неузнаваемости.
- Нет, ни разу не видел, к тому же здесь у нас почти все заняты, у всех есть пара, - на мое удивление, совершенно спокойно и, кажется, искренне сказал он.
Я вздернул бровь, а он, восприняв это как ожидание, повернул рамку с фотографией, которая стояла на его столе и мне стало ясно, что он тоже входит в количество «занятых».
- Герр, я не знаю, имею ли я право вам это говорить, - неуверенно начал он, но после моего кивка, продолжил, - но если он вам нравится, думаю, у вас есть шанс, тем более, что Билл, насколько я знаю, никогда не подпускал к себе простых парней вроде меня. Однажды, я видел его с очень респектабельным молодым человеком, но это было давно, зато я думаю, что только с такими он и встречается. Такие как мы его вряд ли интересуют, зато вы… у вас есть все шансы, - кивнув, закончил он.
Я задумался над его словами и, кивнув, сухо попрощался, велев никому не сметь говорить об этом разговоре и побрел в свой кабинет.
Значит, простолюдин к себе Каулитц не подпускал? Или это просто предположение его секретаря? В любом случае… не похоже на то, чтобы у них что-то вчера было и от этого что-то внутри меня так заныло, что я почти физически почувствовал недомогание.
Слова этого придурка из его отдела отчетливо говорили о том, что Билл всегда был разборчив, а уж, он его знал куда дольше чем я, а значит все мои теории о его шл*ховстве были неверны в корне.
От этого досада так глубоко поселилась во мне, что весь оставшийся день, я сидел в своем кабинете и размышлял над тем, как быть дальше.
Этот тип – секретарь Билла, сказал о том, что Билл очень разборчив и не подпускает к себе бедняков. А что если он изначально и ставил меня для себя как богатую цель?
Неприятно, конечно, но думаю, если так и было, то только в самом начале, потому как искреннее желание бежать от меня, я увидел у него еще тогда, когда он увольнялся, возвращая мне некраденые деньги, к исчезновению которых он не имел никакого отношения.
Все это говорило в его пользу, но никак не в мою, и как бы я не ломал голову, я понимал, что оправдания на этот раз для меня нет. Даже десяток раз измени он мне, я не должен был так себя вести. Нужно было просто выставить его из дома и все. А я жестоко избил. Разница есть, она на лицо.
Эти мысли не покидали меня все последующие дни. Я уезжал на работу с утра пораньше и приезжал поздно вечером, чтобы сразу лечь спать. К Биллу я больше ни разу не заходил, узнавая о том, как его дела через Марту, которая сухо отвечала мне на пару моих ежедневных, однообразных вопросов.
Врач осмотрел его и не нашел ничего серьезного, сломано не было ничего, но я тоже постарался на славу, поэтому каждый день он принимал обезболивающее и наносил заживляющие мази и принимал еще кучу разных средств. Так же пришлось наложить пару швов, но все это было не так серьезно, как могло бы оказаться.
Я чувствовал вину, но сил зайти и извиниться перед ним, не было. Это просто глупо. Сначала зверски избивать, а потом говорить «прости».
Глупо. И не свойственно мне.
В таком темпе прошло несколько дней, почти что неделя. Работа стала для меня главной отдушиной, зато я успел сделать столько всего, сколько не успевал и за месяц, а заодно разгреб все авралы, образовавшиеся за то время, пока я толком ею не занимался.
Сегодня мне нужно было заехать домой в обеденное время, так как я забыл важные бумаги в своем кабинете, а именно сейчас они и нужны были.
Я уже заезжал на территорию своего поместья, как вдруг заметил, что с другой стороны выезжает машина, покидая территорию моего дома.
Недолго думая, я резко повернул руль и, развернув машину, поехал за ней, отчего-то почти уверенный, что за рулем светло-розовой Audi сидит именно Билл. Я быстро набрал скорость и поравнялся с ней, выезжая на встречную полосу и сигналя, чтобы он остановился, но он и не думал этого сделать. Audi полетела с невероятной скоростью, но моя почти что гоночная машина и не думала отставать от нее, несясь вровень. Наконец, мне это надоело, и я, воспользовавшись тем, что трасса отдалена от города и машин тут не наблюдается, выехал вперед и развернул машину, становясь, поперек, так, что Audi пришлось затормозить. Остановиться-то она остановилась, но перед этим прилично стукнула мою машину. Чертыхнувшись, я быстро выбрался из машины, но Каулитц оказался быстрее. Конечно же, за рулем сидел именно он.
Не знаю, чем он думал и вообще соображал ли, но парень просто начал убегать от меня. Я растерялся, но, не теряя времени, нагнал его и, схватив за талию, резко дернул на себя, заставляя его издать душераздирающий крик.
Я быстро развернул его к себе лицом, отмечая, как оно искажено от боли. Из ореховых глаз сыпались слезы, а он все постанывал в моих руках. Я не понимал, что такого сделал, и отчего он так кричит, но быстро доволок его до машины и усадил внутрь, на заднее сиденье его автомобиля.
- Что случилось? – обеспокоенно спросил я, шумно дыша.
- Ребро…
- Что с ним? – я не стал дожидаться ответа Билла и, задрав футболку, увидел, что в области груди у него все забинтовано.
- Оно сломано? – он отрицательно покачал головой, болезненно мыча.
Главное, я узнал, а больше его мучить не было смысла. И куда он только собирался бежать в таком состоянии? Видимо, один мой вид пугал его больше, чем его состояние, раз он так самоотверженно пытался убежать от меня.
- Так, ладно… - прошептал я, правильно усаживая его на сидение. Захлопнув заднюю дверь, я обошел машину и сел на водительское кресло, заводя автомобиль и трогаясь с места. Свою я оставил стоять на обочине, не думаю, что кто-то ее тронул бы, к тому же за ней я собирался прислать людей сразу же, как доберусь до дома, а до него было минут пять-семь езды, не больше, далеко отъехать мы не успели.
Эти несколько минут, я отрывисто наблюдал за Каулитцем, в стекло заднего вида. Он сидел, откинув голову на спинку сидения и прикрыв глаза. Рядом со своим сидением я обнаружил небольшую дорожную сумку. Было и так ясно, что там находятся вещи Билла. Он собирался уехать, по всей видимости, как можно дальше от меня.
Мы молча доехали до дома, и я помог ему выбраться из машины, но поняв, что идти ему тяжело, взял на руки и отнес внутрь. Я прошел в гостиную, ту самую, где безжалостно бил его еще несколько дней тому назад и посадил в одно из кожаных кресел. Сам же я сел на рядом стоящий диван, чтобы видеть его лицо и находиться как можно ближе.
- Куда ты собирался? – после нескольких минут болезненного молчания, спросил я, но он никак не отреагировал. – Билл… - тихо позвал его я и, наконец, он повернул ко мне голову, окидывая меня равнодушным взглядом.
- Ты хотел уехать, да? – глупый вопрос, понятное дело, что он направлялся не по магазинам. Он кивнул, пристально глядя мне в глаза. – Куда?
Он пожал плечами. – Это не так важно.
- Лишь бы подальше от меня, не так ли? – грустно усмехнулся я, понимая, что это было бы куда более чем разумно. Но Билл ничего не ответил, вновь отводя взгляд.
Я встал с дивана и медленно подошел к нему, а он бросил на меня испуганный взгляд. Я опустился на колени и сел рядом с ним, на ворсистый ковер, взяв одну его руку в свою. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, - тихо прошептал я, целуя тонкие пальчики, но он буквально через секунду выдернул ее из моего плена, лишая ощущения своей шелковистой кожи.
- Есть вещи, Том, - начал тихо, едва слышно говорить Билл, - которые даже я не могу простить и понять.
- Я сожалею, Билл…
- Мне все равно, - он повернул голову ко мне. – Я хочу уехать. Сегодня же.
Я лишь покачал головой и усмехнулся. – Нет.
- Что? – отчаянно прошептал Каулитц, пытаясь встать с кресла, но я надавил ему на ноги и заставил сесть обратно.
- Нет, Билл, - я покачал головой. – Я не могу отпустить тебя сейчас, когда понял, как ты мне нравишься…
- Ты псих! – воскликнул Каулитц, вот-вот готовый сорваться на истерику. – Ты чертов, гребанный псих! Хватит портить мне жизнь, отпусти меня, я тебе ничего не должен, ты не имеешь права рушить все! – закричал он, начиная вновь плакать.
Я устало вздохнул и встал, отходя от него.
Да, он все верно говорил, если у меня осталось хотя бы капля совести и сострадания, лучшее, что я мог для него сделать, так это отпустить и больше никогда не появляться в его жизни. Но я так уже не мог.
- За что ты так со мной? – я вздрогнул, услышав это позади себя. Я настолько задумался и отвлекся, что не почувствовал, как Билл встал и вплотную подошел ко мне, чтобы прошептать эти слова, обжигая своим горячим дыханием кожу моей шеи.
Я развернулся и опустил руку на его плечо, затем перебрался к его шее, притягивая парня за нее ближе к себе.
- Прости, - совсем тихо прошептал я, касаясь пореза на его шее, извиняясь за него.
- Том… - прохныкал он, выворачиваясь из моих объятий и поворачиваясь ко мне спиной. Билл отошел от меня на пару шагов и обнял себя руками, словно в попытке согреться.
- Я никогда бы не подумал, что ты можешь быть так жесток, - тихо произнес он, разрывая у меня что-то в груди на части. - Я многого от тебя ожидал, но того, что ты поступишь так…
- Я не смогу тебя отпустить, Билл, не сейчас… - отчаянно выдохнул я, подходя к нему и вновь поворачивая к себе, чтобы обнять и зарыться носом в его пушистые, мягкие волосы, так сладко, вкусно пахнущие. – Прошу тебя…
- Нет…
- Умоляю, Билл, делай со мной все, что пожелаешь, но не уходи, не оставляй меня сейчас одного, прошу тебя, Билл… - начал шептать я, сам не понимая, что несу и почему веду себя так.
- Я тоже тебя умоляю… - он отстранил меня от себя, упираясь ручками мне в грудь. – Отпусти, я больше не могу быть с тобой.
Эти слова застряли острым клинком где-то внутри меня. Я понял, что держать его рядом силком все равно бесполезно, это все равно уже будет не тот Билл, который каждый вечер что-то готовил мне и старался дать совет, чтобы помочь мне с моими проблемами. Совсем не тот Билл, который хотел быть со мной, каждую ночь, даря свое тепло и ласку, безгранично отдавая себя мне.
Я отстранился от него и медленно кивнул. – Хорошо, - сглотнув, произнес я. – Завтра утром, я отвезу тебя, куда пожелаешь. Но сегодня уже поздно, тебе нужно поесть и отдохнуть, поспать.
Он настороженно взглянул на меня, словно не веря моим словам, но потом все же кивнул, соглашаясь.
- Хорошо…
- Пойдем наверх…
Я отвел его в некогда мою спальню, которая была отдана ему в последние дни, и осторожно усадил на большую кровать, на которой у нас было столько близостей.
- Так, что с ребром? – вспомнив о нем, спросил я, не зная, что еще говорить, когда было сказано уже столько всего.
- Трещина, - отозвался он.
- Но Марта…
- Я ее попросил не говорить об этом, сказать, что все в порядке, пожалуйста, не надо ее за это наказывать, - быстро проговорил Каулитц, а я смог только кивнуть, все еще стоя рядом с ним, и недоумевая, как она могла мне солгать.
- Не буду, не волнуйся, - поспешил успокоить его я. – Ладно, я пойду… - я начал топтаться на месте, - скажу, чтобы ужин тебе принесли сюда…
- Спасибо…
Я еще раз пробежался взглядом по измотанному, уставшему лицу и, не выдержав, наклонился к нему, быстро целуя в губы, просто прикасаясь к ним своими, чтобы запечатлеть на них легкий поцелуй и запомнить их неповторимый вкус.
Развернувшись, я, более не глядя на Билла покинул его комнату, понимая, что невероятно сильно оттолкнул его от себя и теперь былого расположения, скорее всего, не воротишь.
POV Tom
Утро настало слишком быстро. Я не ожидал того, что это произойдет так скоро. Встав, я позвонил в офис и предупредил, что буду после обеда, и, приняв душ, спустился вниз. Попытался выпить кофе, но ничего не вышло и, бросив это дело, я закурил.
Билл спустился полчаса спустя, а я к этому моменту успел выкурить пять сигарет.
- Привет, - тихо поздоровался он. Я взглянул на него, вставая из за стола и отмечая, что он уже готов – одетый и с собранной сумкой.
- Ты уже?
- Да…
- Билл… - я подошел к нему вплотную, а он поставил сумку на пол и воззрился на меня.
- Ты ведь не передумал? – с опаской спросил он.
- Прошу тебя, Билл… останься со мной… - в очередной раз заумолял я.
- Нет, Том, нет! – отчаянно произнес он.
- Хорошо, - резко оборвал его истерику я. – Я не собираюсь тебя удерживать силой, - на этих словах, Билл облегченно выдохнул. – Куда ты собираешься? Во Францию?
- Да…
- Я так и думал, - кивнул я, закуривая очередную сигарету. – Во сколько рейс?
- В три часа дня, - спокойно произнес он, а я с недоумением воззрился на него.
- Билл, на часах девять утра… - лишь после того, как я заметил выражение его лица, я понял, что для него лучше находиться в аэропорту, нежели в моем доме.
- Ясно… - я повернулся к нему и внимательно взглянул в глаза. – Ты никогда мне этого не простишь, да? – он только пожал плечами, а я не выдержав, подошел к нему, притягивая к себе за талию. Мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее, а паника начала накрывать с головой.
Я отчетливо начал понимать, что теряю его, что вот сейчас он уедет и все, на этом наша история закончится, и он уйдет от меня…
- Том, пожалуйста, отпусти… - я понял, что все еще держу его за талию, но отпустить его сейчас… нет, этого я уже не мог. Я переместил руки на его лицо, и аккуратно обхватив его скулы руками, принялся нежно целовать его сладкие губы. Он замычал и начал брыкаться, пытаться увернуться, но я только воспользовался этим и проник вглубь его ротика, начиная его вылизывать. Его руки уперлись мне в грудь, и он попытался оттолкнуть меня, но я лишь теснее прижал его к себе, потянув к дивану.
Он начал заметно паниковать, но я все равно уложил его на нее и лег сверху, продолжая нежно целовать его губы, затем переходя на шею, при этом неустанно шепча слова извинений.
Я не собирался брать его силой, я хотел взять напором. Вскоре, Билл начал отвечать на мой поцелуй, сплетая свой язык с моим и яростно борясь за право на первенство в этой самой борьбе.
Я удовлетворенно прикрыл глаза и продолжил его целовать, не позволяя себя большего, пока он сам не начал упираться стояком мне в бедро. Оторвавшись от его губ, я вопросительно взглянул на него, мягко поглаживая его по животу, давно забравшись под ткань футболки. Он едва заметно кивнул, но его глаза, заволоченные пеленой страсти, явственно говорили об опьянении от желания, которое сейчас просто витало в воздухе вокруг нас. Я задрал его футболку, но не стал тратить время на ее снятие, принимаясь стягивать с него брюки, мечтая о том, чтобы он не передумал. Откинув их прочь, я приспустил свои штаны, так же не освобождая себя от них полностью. Наспех смазав член собственной смазкой, я приставил изнывающий орган к отверстию Билла и несколькими толчками вторгся в его нутро, понимая, что за то время, что у нас не было секса, он успел снова стать узким…
От этого крышу начало сносить напрочь, и я с трудом уговорил себя дать ему время привыкнуть, а после начал страстно вколачивать его худое тело в диван, заставляя стонать и впиваться ногтями в кожаную обивку. Я не на шутку разошелся, вколачиваясь в податливое тельце, сопровождая все это громкими, пошлыми шлепками, засаживая ему на всю длину и наслаждаясь стонами. Не боли, разочарования или чего-то подобного, а удовольствия. Он наслаждался и одна эта мысль заставила меня с громким стоном кончить в юное тело, врываясь в него последними толчками настолько мощно, насколько это было возможно.
Пытаясь прийти в себя, я перевернул нас и обнял Каулитца, прижимая к себе как сокровище, пытаясь передать этим жестом всю ту нежность, которую испытывал по отношению к этому парню.
Мы пролежали так минут пять, а потом Билл зашевелился, слезая с меня и наспех вытираясь салфетками, которые достал из сумки.
- Билл… - позвал его я, а он взглянул на меня так, что я невольно почувствовал себя виноватым.
- Я… мы… - начал шептать он, лихорадочно что-то выискивая и убирая падавшие на лицо волосы.
- Что? – я приподнялся на диване, застегивая штаны.
- Это ошибка, я хочу… - я потянулся рукой, чтобы обнять его, но он отпрянул так, будто я был чудищем.
- Нет! – истерично прокричал я. – Нет! – повторил он уже тише.
- Билл…
- Этого не следовало делать, это ничего не меняет, я хочу уехать, я так больше не могу, я не узнаю себя, это уже не я! – вновь начал кричать он. – Я тряпка, Том, ты вытираешь об меня ноги, это не я! Я ненавижу и презираю себя такого, глупая, сопливая размазня! Нет! Не прикасайся ко мне больше! – закончил он свою истеричную речь.
- Я тебя не трону, - поспешил заверить его я, но это подействовало обратным эффектом.
- Ты все время так говоришь!
- Прости…
- И это все время говоришь! – он шмыгнул носом, быстро стирая с лица капли слез, которые уже успели прочертить свои дорожки на его щеках.
- Я больше так не могу и главное, не хочу, Том! Ты перешел все мыслимые границы. Ты угрожал мне, ты меня унижал, заставлял страдать, избил меня, бросил, а теперь вновь тр*хаешь. Я так больше не могу. Я себя уже не уважаю… - с тихим отчаянием, произнес он.
Я смог только кивнуть. Ни на что больше меня не хватило. Когда он начал отвечать мне, вновь отдался, я думал, что можно что-то вернуть. Я надеялся, что могу еще на что-то надеяться, но оказалось, что нет, и я сделал ему еще больнее, чем раньше, хотя уже и не думал, что это возможно.
Я взглянул на часы и сев на диване, закурил, прикрывая глаза и втягивая в себя едкий дым.
- Я отвезу тебя, надеюсь, ты ничего не забыл, - произнес я, заставляя каждое слово озвучить четко, ведь мне они довались с большим трудом.
Каулитц завозился, собирая какие-то свои вещи и приводя себя в порядок, а я понял, как все-таки хр*ново мне сейчас.
И что будет, когда я отвезу Билла в аэропорт… вернусь в пустой, огромный дом. И по вечерам меня больше никто не будет встречать. И готовить мне тоже никто не станет. И целовать на ночь. И обнимать, когда плохо.
Собравшись с силами, я потушил очередную сигарету в пепельницу и, взяв в руки ключи от машины, направился в гараж, выгонять машину, на которой собирался отвести прочь единственного человека, которому я мог хоть что-то доверить.
***
POV Bill
Я уже месяц живу во Франции. Я приехал сюда и первым делом направился к Эрику. Я не желал показываться родителям в таком состоянии, они бы устроили допрос с пристрастием. Куда проще и не так стыдно все было рассказать близкому другу.
Эрик не отходил от меня первые несколько дней. Не знаю, чтобы я делал без него. Он выхаживал меня, слушал, успокаивал, поддерживал, одним словом. Как настоящий друг.
Благо и парень его оказался понимающим, не возражая против наших долгих посиделок и перешептываний, так же того, что всю эту неделю я жил у них.
Родителям я дал о себе знать спустя неделю, и они были очень удивлены, но, тем не менее, обрадованы моим приездом.
Они долго расспрашивали меня о том, что со мной случилось, почему я передумал, почему такой грустный и почему, в конце концов, не предупредил их о своем переезде.
Я рассказал им лишь вкратце и обходя все острые углы в своей запутанной истории, которая приключилась со мной за этот короткий промежуток времени.
Совсем не обязательно им было знать, что на меня нападали, мне угрожали, шантажировали, унижали и избивали.
Как любящие родители, они бы стали сильно переживать за единственного сына, и я просто решил сберечь им драгоценные нервные клетки. К тому же, деньги я им вернул и их подозрения стали меньше. А со времени вернулось и настроение.
Весь этот месяц мои мысли были заняты Томом. Тем, что между нами произошло. Столько всего… сначала его шантаж, угрозы, грубый секс, равнодушие, затем признание о том, что я «подхожу ему», словно я вещь, временное затишье и видимость гладкости наших «отношений» и то, что стало для меня последней каплей.
Безжалостное избиение. Что самое ужасное, я так ждал его в тот вечер… хотел приготовить романтический ужин со свечами, музыкой и всем подобающим. Хотел сказать, что ужасно соскучился по нему за рабочий день, а потом вновь страстно отдаться в постели… а вместо этого я получил множество синяков, ссадин, трещин в костях и прочих атрибутов любого избиения.
Лишь спустя этот месяц я более или менее пришел в себя. Все синяки сошли, остались лишь пара небольших шрамов на спине.
Все это было как дурной сон и я не мог поверить, что все это закончилось, что теперь я свободен, я могу жить и делать, что хочу! Я могу быть… с кем-то нормальным, с тем, кто будет любить и уважать меня. Кто никогда не поднимает на меня руку! Со мной рядом может быть достойный человек. Мне не верилось… и как оказалось, совсем не зря.
В моей жизни только все начало налаживаться во всех смыслах этого слова…
Я нашел подходящую квартиру, которая была недалеко и от Эрика и от родителей. Навыки некогда изучаемого мною французского потихоньку вернулись, я нашел подходящую работу, в которой меня устраивал гибкий график, персонал, который будет со мной работать и зарплата. Том больше не появлялся в моей жизни, как и обещал.
Все было слишком идеально, теперь я это понимаю.
Через два месяца после переезда в Париж я начал чувствовать недомогание, тошноту, головную боль. Я чувствовал себя настолько плохо, что к ранее игнорируемым мною врачам, я пошел сам. И после этого, я понял, что моя жизнь изменилась раз и навсегда.
«Беремен», «плоду восемь недель», «плод здоров и развивается нормально».
Я не мог в это поверить. Я словно проснулся и только отошел от страшного сна, понял, что нахожусь в своей комнате, а потом кошмар продолжился уже наяву.
Я не стал рассказывать об этом никому. Даже Эрику. Не знаю, почему. Отчаяние настолько захлестнуло меня, что я не мог справиться с ним в очередной раз оставляя содержимое желудка в туалете. Я не мог, просто не мог никому об этом рассказывать.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |