Нет, не хочет.
Я молча покинул кухню и побрел к себе. Я бы зарыдал, дал бы волю слезам, но не мог. Знал, что Том услышит, и мне было отчего-то стыдно плакать сейчас.
- Тебе лучше уйти, Билл, - услышал вскоре я. Том вошел в мою комнату и остановился возле двери.
- Как? – не веря своим ушам, спросил я, обернувшись к нему. Страх поселился в сердце, а дыхание замерло, словно в ожидании приговора.
- Так будет лучше. Я бы ни за что не подумал, что все будет вот так, что произойдет то, что произошло вчера. Не стоило тебе переезжать ко мне, мы давно доказали, что нормально сосуществовать вместе не можем.
- Но я же буду реже видеть малыша… - Том ничего на это не ответил. Просто вышел из моей комнаты и прикрыл дверь, оставляя меня одного.
Сказать, что мне было больно – ничего не сказать. Так плохо мне не было даже тогда, когда он угрожал мне и заставлял вынашивать ребенка. Тогда я мог хотя бы ненавидеть его. А сейчас… я мог ненавидеть только себя.
Уже к вечеру, собравшись с духом и силами, я заставил себя договориться, а затем и встретиться с одним человеком, который сдавал не очень далеко отсюда квартиру.
Уже через день я переехал туда, оставив позади не только дом, ребенка, Тома, но и надежду на лучшее будущее.
***
Дождь не переставал лить весь день. Крупные капли барабанили по крыше и стеклу, убаюкивая своей грустной музыкой. Я стоял возле окна и медленно курил, наблюдая за хмурым, почти серым небом, которое дарило нам ливень, вот уже который день.
Без того ужасное настроение падало еще ниже, каждый раз, когда я смотрел на все это, но почему-то оторваться тоже было невозможно.
С сыном я по-прежнему виделся каждый день, но уже не мог жить с ним, и как ни крути, чувствовал себя находящимся от него вдали.
С работой ничего не получалось. Все, что мне могли предложить здесь, не соответствовало моим требованиям. Либо меня не устраивала заработная плата, либо сам работодатель, либо невозможность карьерного роста. Все это было хуже, чем то, что предлагали мне в Париже.
Благо, деньги были, я мог спокойно жить еще не один месяц, но одиночество захлестывало меня, не давая возможности отвлечься, а работа могла бы помочь, но ее не было.
А мысли были. Мысли о том, что поступил я неправильно, практически принудив Тома к близости. Мысли о том, что бросил сына. Не любил его, пока кроха был во мне. Ужасное чувство, ужасная вина, непосильный груз, который лежал на моих плечах. И будет лежать, пока Том не простит меня, пока я не почувствую, что делаю для сына все, что можно, пока не буду рядом с ним и днем, и ночью.
Я сам себя не могу простить за это, неудивительно, что и Том тоже не может. Я бы тоже не смог простить на его месте.
Наша крошка страдала из-за меня. Страдала почти год. Я бросил его, хотя он не был ни в чем виноват, он не был виноват в том, что появился, ведь не он подкладывал меня под Тома. Я сам это сделал. Добровольно. А поплатился Джордж.
Так не должно было быть, моя частичка не должна была страдать, ведь когда-то я обещал, что всегда буду любить своего ребенка, никогда не причиню ему той же боли, которую причинил мне когда-то мой отец…
***
Прошло больше месяца с того времени, как я съехал с квартиры Тома. Я успел не только переехать от него, но и практически перестать с ним общаться и оставшись совсем один. Успел слетать в Париж и забрать все вещи, увидеться с Эриком, успокоить его и рассказать о многом родителям. Их острая реакция была неудивительна, но, конечно, я не рассказал самых ужасных вещей, все достаточно приукрасив. Не хотелось пугать их тем, что уже все равно прошло.
Я так же расстался с Жаном, который воспринял все по-своему. Он не то, чтобы обиделся, но, по сути, его состояние тоже можно было понять. Он не ожидал от меня того, что я уеду в Берлин после трех месяцев идиллии с ним, и, как я понял, он рассчитывал на что-то серьезное со мной, но не вышло. Я видел его разочарование, но ничего не мог поделать. Мне было стыдно, что все вышло так, словно я использовал Жана, чтобы воспрять духом, а потом бросил его, но, тем не менее, оставить сына одного я тоже не мог.
Мы не расстались врагами, но и друзьями, к моему сожалению, тоже не остались, и виноват вновь был я.
Вернувшись обратно в Берлин, я впал в депрессию. Только встречи с сыном приносили и продолжают приносить хоть какую-то радость.
С Томом мы почти не разговаривали, даже тогда, когда вынужденно пересекались из-за сына. Я вел серый, скучный образ жизни, когда дни путаются в голове из-за того, что представляют собой копию друг друга.
Мы с Томом стали друг другу совсем чужими. Словно ребенок не был нашим, словно он был по отдельности моим и по отдельности его.
Меня просто отравляло это, словно яд, который медленно разливался по организму, не оставляя никакой надежды.
Том был холоден со мной. Он делал вид, будто я был ему чужим.
Будто бы мы и не проводили множество бессонных ночей вместе, словно не жили вместе.
И сейчас, впервые за долгое время, мне было наплевать, кто из нас обоих виноват.
Какая уже сейчас разница? Имеет ли значение то, кто именно испортил все?
Все равно не осталось даже крупиц надежды, которые позволили бы разбитое вдребезги сердце собрать воедино. Отчаяние в виде слез все чаще накрывало меня, и я чувствовал, что былого не вернешь, да и былое было не тем, что стоило возвращать.
Было уже почти лето, но погода не радовала, и было одинаково холодно и на улице, и в моей душе, в которой все словно покрылось коркой льда, чтобы хоть как-то сохраниться от вулкана внутри, который изъедал меня обидой, грустью и тоской.
И так прошло еще около двух недель, пока страх вновь не поселился в моем сердце, сковав все чувства единой цепью.
***
Я находился у Тома в квартире. Весь день Джордж провел со мной, а буквально десять минут тому назад, мы вернулись с прогулки.
Наконец-то на улице стало тепло, и появилась возможность подолгу гулять на свежем воздухе, чем я и пользовался, радуясь зеленым деревьям, цветущим ярким разнообразием, пением птиц и теплыми лучами солнца, которые ласкали оголенные участки кожи.
- Как он себя вел? – спросил Том, держа на руках нашего сына.
- Хорошо, кажется, ему нравится гулять, - улыбнулся в ответ я.
- Это замечательно, правда, сынок? – Том поцеловал кроху в пухлую щеку и отнес его в комнату, а я вместо того, чтобы уйти или собираться, лишь топтался у входа.
- Что-то случилось? – спросил Том, выйдя из комнаты Джорджа, и слегка прикрыв ее.
- Нам надо поговорить, - тихо произнес я.
- Что произошло? – обеспокоенно переспросил Том, но я лишь покачал головой.
- Хорошо… давай пройдем куда-нибудь…
Мы зашли в гостиную, и я присел на широкий светлый диван, тут же начиная теребить кончики темной майки, которая была на мне надета.
- Я слушаю, Билл, - Том вывел меня из раздумий своими словами, и я понял, что он сидит так близко, что стоит только протянуть руку и я спокойно могу коснуться его колена, смогу почувствовать его тепло. А ведь так нестерпимо хотелось обнять его, окунуться в его сильные, крепкие объятия, почувствовать себя защищенным им. Хотя бы раз за все время наших отношений.
- Билл… - вновь повторил он, а я, наконец, осмелился взглянуть ему в глаза, выплывая из потока собственных мыслей.
- Я… мне нужно кое-что сказать тебе… - пытаясь собраться, промямлил я.
- Ну… - нетерпеливо проговорил Том, торопя меня и заставляя тем самым, нервничать еще сильнее.
- Мы… тогда еще… когда…
- Я не понимаю тебя, Билл, - устало и немного раздраженно пресек мои попытки Том.
- Я жду ребенка, Том… - я выпалил это на одном дыхании, внимательно вглядываясь в лицо Трюмпера, который замер на несколько секунд.
Знаю, это было как ведро холодной воды на голову, но как-то подготовить Тома я не смог.
Я сам был ошарашен и напуган не меньше. Я не думал, что так получится. В тот раз, когда я практически силой заставил Тома взять меня, я не думал ни о чем, позабыв о всех средствах контрацепции, гонимый желанием и страстью в объятия Тома. Я не думал, что переспав с ним один раз, я вновь «залечу».
Для меня это было шоком, я не знал, что думать, делать и говорить.
Первой мыслью было не говорить Тому, потому что он и так зол, но разве было бы честно, если бы я скрыл это?
Почти неделю я мысленно готовил себя к этому моменту, но все равно все пошло наперекосяк и не так, как я планировал.
- Билл, ты уверен? – не своим голосом спросил Том несколько секунд спустя.
- Да… - конечно, я был уверен, я знал все необходимые анализы и беременность подтвердилась.
Я ожидал чего угодно в этот момент. Не знал, нужно ли бояться, радоваться или чувствовать что-то еще. Не мог предвидеть реакции Тома, но я никак не ожидал того, что он произнес в следующий миг.
- А он мой?
- Что? – прошептал я, не веря в услышанное только что, секундами ранее.
Он спрашивал о том, его ли это ребенок?
- Ну, просто у нас это было всего раз и… - начал мямлить он.
Я не стал его слушать дальше. Просто встал с дивана и поспешил в холл, где поспешно начал обуваться в свои кеды.
- Нет, Билл, ты… - Том проследовал за мной и начал что-то бормотать, но слушать его я не мог. Схватив куртку, я открыл дверь, но она тут же оказалась захлопнутой Томом, а сам он оказался невероятно близко.
- Быстро выпусти меня, - срывающимся голосом, потребовал я.
- Постой…
- Я сказал, открой! – прокричал я, и, развернувшись, толкнул Тома рукой в грудь. Он отшатнулся, а я воспользовался этим и рванул из квартиры, сбегая по ступенькам вниз, понимая, что лифт придется ждать слишком долго.
Вскоре послышались торопливые шаги сверху. Том явно шел за мной, поэтому я побежал еще быстрее, вскоре достигая первого этажа и вырываясь наружу.
Когда я подошел к машине, я уже плохо видел из-за слез, которые все застилали. Уже у нее меня настиг Том, разворачивая и прижимая к себе.
- Тебе сейчас нельзя за руль, - прошептал он куда-то мне в волосы.
- Отстань, - огрызнулся я, брыкаясь, но затем все же обнимая его за плечи. – Как ты мог такое спросить? – всхлипывая, произнес я. – То есть ты думаешь, что я тр*хаюсь с другими и пытаюсь повесить на тебя чужого ребенка?
- Нет-нет! Я просто… это шокировало меня, вот и все, - пытался успокоить меня Том.
- Мне нужно домой, - успокоившись, я отстранился от Тома.
Обида горьким комом стояла в горле. Последнее, о чем я думал, так это то, что Том спросит о том, его ли это ребенок. Зачем мне было вообще ему это сообщать, если ребенок был от другого?
- Нет, - отрезал он. – Я тебя сейчас никуда в таком состоянии не отпущу.
- А я и не спрашиваю! Может это, правда не твой ребенок, тебе незачем о нем печься?! – дерзко произнес я, вновь начиная истерить и понимая, что, конечно, со стороны это скорее выглядит жалко, нежели как-то иначе.
- Перестань! – Том приобнял меня и потянул за собой. – Пойдем…
Я перестал сопротивляться, у меня просто не осталось на это сил, и вскоре я последовал за Томом, обратно в его квартиру.
Он напоил меня каким-то вкусным чаем, который незаметно немного успокоил меня, и устроил в моей прежней комнате. Правда, до этого я еще успел повозиться с сыном и уложить его спать.
А сейчас сидел в некогда своей комнате, на своей кровати и пытался накрутить дред на палец так, как сделал бы это с прядью волос, но безуспешно. Как и все, за что я берусь в последнее время.
Постель позади меня прогнулась, и я почувствовал руки Тома на своих плечах.
- Билл… - тихо позвал он, а я повернулся к нему.
- Да… - наверняка мой голос прозвучал с нескрываемой надеждой, но отчего-то лицо Тома не предвещало, на мой взгляд, ничего хорошего.
- Ты собираешься оставлять этого ребенка? – словно удар прозвучали для меня слова Тома.
- Ч-что? – промямлил я. С каждым разом слова Тома били меня все сильнее и сильнее, делали все больнее, невероятно изощренно измываясь надо мной.
- Ну… я ведь не знаю, - словно оправдываясь, произнес он.
- А ты как думаешь? – повышая тон, спросил я.
- Я спрашиваю, Билл, - строго отчеканил Том.
- А ты не хочешь? – прошептал я, не сводя глаз с Трюмпера, но он лишь молчал, и это молчание было хуже любых слов.
Не хочет? Не хочет нашего ребенка?
Я вскочил с кровати, хватаясь за голову, пытаясь унять льющиеся слезы из глаз.
- Сволочь! – как ненормальный заорал я, подлетая к нему и со всей силы ударяя сжатой в кулак рукой в лицо.
Лицо Тома повернулось на бок, сам он дернулся, а с губы тут же потекла тонкая струйка крови.
- Почему, по-твоему, этот ребенок заслуживает жизнь меньше, чем Джордж? – прошипел я, а Том затравленно посмотрел на меня, но снова ничего не ответил, а я просто хотел разорвать его в клочья в этот момент.
Гнусный убл*док! Он оказывался еще большей сволочью, чем раньше!
- Если не хочешь, можешь считать, что я тебе ничего не говорил, и у тебя всего один ребенок! – выплюнул я, прежде чем покинуть сначала комнату, затем квартиру, а потом и дом, в котором жил Том.
Я вызвал такси и направился домой, все время одергивая себя от того, чтобы закурить, ведь сейчас было нельзя. За руль своей машины я не сел, так как понимал, что не проеду и квартала в таком состоянии.
Из головы все еще не уходили слова Тома, его холодный, какой-то безразличный взгляд, в то время, когда речь шла о нашем ребенке.
Я долго рыдал по приезду домой, долго пытался успокоиться и взять себя в руки. Долго игнорировал разрывающийся от входящих звонков телефон.
Что он хотел сказать мне сейчас? Мне было все равно. Самое ужасное, он уже сказал, и больше слышать что-либо подобное, я не хотел.
Том не захотел оставлять нашего ребенка.
Но как? Почему он тогда так рьяно отстаивал жизнь старшего? Почему тот ребенок оказался для него важнее, чем этот? Какая между ними была разница, ведь в обоих текла одна кровь – его и моя! Тогда почему же эта кроха на его взгляд, заслуживала того, чтобы от нее избавились?
Слезы намочили всю подушку, размазывая по ней тушь и карандаш для глаз, а я все не мог успокоиться, даже когда мой плач перешел в истеричные всхлипывания.
Теперь, когда я понимал, что Том любим мной, когда я хотел этого ребенка, от него отказывался он! Это была какая-то страшная ирония, какое-то жестокое издевательство!
Мне еще никогда не было так обидно и мерзко от осознания чьего-то поведения. И самое ужасное было в том, что я не понимал, почему Том так себя повел, почему не захотел этого ребенка?
Ведь я был все тем же Биллом… или нет? Может быть, я для него теперь ничего не значил, поэтому и ребенок, которого я носил тоже, автоматически становился безразличен ему?
Я замер в шоке от такой мысли, затем, медленно поднимаясь на кровати.
Неужели это действительно было так? Мы с малышом не нужны Тому?
Я уже не плакал, но все тело подрагивало после долгих рыданий, когда я глянул на свой еще совсем плоский живот и, поднеся к нему руку, нежно погладил его.
- Не волнуйся, маленький, я буду любить тебя за двоих…
***
На следующий день я был у Тома, как ни в чем не бывало.
Точнее, я старательно, изо всех сил делал вид, что все было хорошо, будто бы я и не плакал весь день и не спал всю ночь.
Было воскресенье, и я забирал его на вторую половину дня, так как до этого Том изъявил желание побыть с сыном, ведь всю неделю, он был занят на работе и проводил времени с сыном меньше, чем я.
Я молча собирался ожидать, пока Том соберет Джорджа, отказавшись пройти в квартиру и находясь в холле, но у него явно были другие планы.
- Билл, давай пройдем внутрь, нам нужно поговорить, - мягко произнес Том, на что я безразлично пожал плечами, играясь молнией на тонкой, черной куртке, дергая ее вниз-вверх.
- Мне нечего говорить, а чего хочешь ты, меня не интересует.
- Пожалуйста…
- Ты меня слышишь? – грубо рявкнул я. – Мне плевать! Я тебе ничего не говорил, считай, что ребенок от другого человека! – огрызнулся я, яростно сверля Тома взглядом.
- Ты не хочешь меня выслушать?
- Нет, - прошипел я.
- Я все равно скажу, - упрямо заявил Трюмпер…
- Да, бл*дь, ты совсем тупой? Мне плевать, что ты скажешь! – заорал я, взмахивая руками. – Все, что ты хотел сказать, ты сказал еще вчера, причем без слов! Я понял, что ты меня ненавидишь, презираешь, что я тебе отвратителен, что ты ничего не можешь мне простить! Я все это знаю, Том! Я просто хочу растить Джорджа, видеться с ним, общаться, и да, нам тоже придется из-за этого сталкиваться, но ты уж потерпи, ведь это и мой ребенок тоже! – на одном дыхании выпалил я, чувствуя, как щеки пылают.
- Да постой же ты, - взмолился Том, все-таки перебив меня. Схватив за руку, он все же затащил меня в гостиную, хоть я и сопротивлялся, и усадил на диван, опускаясь на колени рядом со мной. Как когда-то… давно.
- Я не говорил, что не хочу этого ребенка, Билл, я был ошарашен, не мог понять того, что происходит….
- Поэтому промолчал, когда я спросил о том, хочешь ли ты его?
- Я не успел ответить, Билл, ты все воспринял не так… я боялся, что ты скажешь, что не хочешь его, ведь Джорджа не хотел, а он тоже от меня!
- Но…
- Ты ненавидел его, пытался столько раз избавиться, я боялся услышать, что и этого ты не хочешь. В этот раз, я ничего приказывать тебе не могу и не хочу, но наша крошка… - он взглянул на мой живот. – Я хочу, чтобы она жила…
Я почувствовал, как облегченно выдыхаю, потому, как все это время сидел, затаив дыхание.
- Ты правда… Том ты хочешь его? – я положил руку на живот и взглянул на него.
- Конечно… - тихо прошептал он, кладя свою руку, поверх моей.
Я прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана и расслабленно водя рукой по плоскому животу.
Мы вышли гулять все вместе, вчетвером, хотя изначально я планировал идти без Тома.
Не сказать, что я простил или не простил его… просто я был счастлив от одной мысли о том, что он желает этого малыша, не меньше, чем я.
- Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Том.
Мы гуляли по красивому парку, который светился сочными цветами – яркими и насыщенными. Вокруг гуляли такие же пары с детьми, все вокруг пахло летом и теплом.
- Хорошо, - честно ответил я, целуя Джорджа в макушку. Он сидел у меня в «кенгурушке», пока мы прогуливались по залитому солнцу, парку.
Вскоре, я заметил неподалеку свободную скамью, и присел на нее, а Том ушел что-то покупать и через минуту вернулся со сладкими червяками для меня, присаживаясь рядом.
- Прости меня, пожалуйста, Билл…
- Одних слов мало, ты не находишь? – серьезно спросил я, всматриваясь в его глаза.
- Нахожу, - честно ответил он. – Но теперь ты тоже знаешь, каково мне было, когда ты не хотел нашего сына… - с горькой обидой в голосе произнес он.
И действительно, только сейчас я начал думать о том, каково было Тому, а не мне… каково было осознавать, что твоего ребенка не хотят. Более того, его пытаются убить.
Я вздрогнул и прижал Джорджа к себе сильнее, словно пытаясь оградить маленький комочек внутри меня от всего.
- Билли… прости, не нужно было говорить этого… - Том придвинулся ко мне, утыкаясь носом в мою шею.
- Прости ты меня… - я сглотнул, чувствуя напряжение и теплое дыхание Тома на шее, щекотавшее кожу. – Я знаю, что не должен был говорить всех тех ужасных вещей о нашей крохе, знаю, что не должен был пытаться делать всего того, что сделать пытался. Я должен был любить сына, и я всегда буду себя за это осуждать, ведь исправить такое невозможно, время не повернуть назад. Но я хочу сделать все возможное, чтобы он чувствовал мою любовь сейчас и в будущем, хочу во всем поддерживать его, во всем помогать, хочу, чтобы он знал, что я безумно люблю его. И хочу, чтобы малыш, который сейчас еще внутри меня, получил от меня все, что только можно. Хочу, чтобы он взрос и родился в тепле, ласки и любви, я не хочу повторять прежних ошибок, Том… - прошептал я, глотая слезы, которые уже катились по щекам.
- Билл, прошу тебя, не переживай! – попросил Том, взволнованно оглядывая меня и вытирая слезы мягкими подушечками пальцев.
- Не буду, - я слабо улыбнулся, укладывая голову на плечо Тома, чувствуя, как одна его рука заботливо обнимает меня и словно укрывает от всего мира. – Я завтра иду к врачу на плановый осмотр… хочешь пойти со мной? – с надеждой подняв на него взгляд, спросил я, поглаживая голову Джорджа, с любопытством, наблюдавшего за нами.
- Да, конечно, - улыбнулся мне Том, - даже не сомневайся, я не пропущу это! – произнес он, мимолетно касаясь губами моей макушки, заставляя какое-то непонятное тепло разлиться по всему моему телу.
***
К врачу мы пошли уже проверенному на собственном опыте. Я наблюдался у доктора Шнейдера, того самого, который вел мою первую беременность.
Тому впервые выдалась возможность посмотреть на нашего малыша, когда доктор растер по поверхности моего живота прохладный гель и принялся водить специальной штуковиной, указывая в монитор.
- Вот он, смотрите, - улыбаясь, врач указал на темное пятно внутри меня.
- Это наша крошка… - зачарованно прошептал Том, сплетая пальцы наших рук воедино.
- Такой маленький… - тихо произнес я.
- Я вас оставлю, - понимающе кивнул врач и, улыбнувшись нам, оставил нас наедине.
- Интересно, кто это – он или она? – с интересом рассматривая точку на мониторе, спросил Том.
- А ты кого больше хочешь?
- Мальчика, - улыбнулся он. – А ты?
- Тоже… - я перевел взгляд на темное пятно, любовно рассматривая его. – Наша крошка красавица… или красавец, - уверенно заявил я, а Том усмехнулся.
- Я знаю, он будет весь в тебя, - он перевел на меня взгляд, который вмиг стал серьезнее. – Ты подаришь мне второе чудо…
- Да… а ты думаешь, он будет похож на меня?
- Я этого хочу, - серьезно ответил Том, целуя мою руку.
- Почему?
- Потому что я люблю тебя, Билл, потому что ты самое чистое и невинное создание, которое я когда-либо встречал, потому что я никогда не заслуживал тебя, а ты все равно был со мной, потому что ты мой лучик света, который всегда будет самым дорогим и ценным. И еще потому, что никто и никогда не займет твоего места в моем сердце… - прошептал Том, наклоняясь ко мне и мягко целуя в лоб.
Мое сердце учащенно застучалось, а благодарная улыбка сама озарила мое лицо.
Врач вернулся скоро, мы не успели налюбоваться нашей крохой, но он сделал снимок и отдал нам его.
- Приходите через две недели, - строго произнес он, поглядывая на нас обоих. - Он вас не обижает? – Шнейдер кивнул на Тома, а тот смущенно улыбнулся.
- Нет, доктор, - улыбнулся я.
- Ну смотрите у меня, и еще, - он посмотрел на нас строже прежнего, - никакого стресса, соблюдайте небольшую диету, бывайте больше на свежем воздухе, не сидите долго за компьютером, ноутбуком, телевизором, ясно? – отчеканил мужчина. Мы с Томом переглянулись и закивали. – Ну, вот и славно, тогда до встречи! – улыбнувшись широкой улыбкой, врач оставил нас и дал время, чтобы собраться.
После похода в клинику, Том повез меня на мою съемную квартиру и почти сразу велел собирать вещи.
- Том, вообще-то это не совсем правильно, ты не находишь? – нет, я хотел жить рядом с любимым человеком и ребенком, но я боялся вновь оттолкнуть Тома или же того, что он делал это только ради ребенка, хотя на самом деле, не хотел видеть меня рядом.
- Билл, ты не будешь жить один в таком положении! – Том подошел и обнял меня, стоя в моей гостиной. – Что бы ни случилось между нами, малыш должен получить максимум заботы… - убирая прядки волос с моего лица, проговорил он.
- А тебе не будет противно жить со мной? – Том удивленно взглянул на меня, а затем мягко улыбнулся.
– Конечно, нет, Билл… - он сильнее прижал меня к себе, а я впервые за многие месяцы, а может и годы почувствовал, что счастлив, что все хорошо и впереди нет чего-то, чего я должен бояться, опасаться, из-за чего должен тревожиться. Я почувствовал какое-то тепло, которое словно обволокло меня изнутри и снаружи, заставляя улыбаться и нежно обнимать своего любимого за шею.
Еще пару месяцев, а может и недель тому назад, я бы посопротивлялся, играя в обиженного и воспевая свою гордость, но не сейчас, не тогда, когда у меня появился шанс быть с семьей.
Мы быстро перевезли мои немногочисленные вещи к Тому.
Я вновь занял свою прежнюю комнату, только теперь в ней чувствовался какой-то уют и тепло, она словно действительно была моей, и я принялся ее как-то по-своему оформлять.
С сыном я теперь мог видеться каждый день, более того, так как я не работал, я только и делал, что занимался им. А после того, как мы узнали о беременности, Том настоятельно попросил меня оставить на время какие-либо поиски работы, с чем я полностью согласился.
Конечно же, все это не говорило о том, что мы с Томом вновь сходимся вместе, нет, это было не так, но отношения между нами явно потеплели, и мы начали для начала нормально общаться. Со временем, я узнал много радостей, которые были далеки от меня раньше.
Я понял и почувствовал, как здорово вместе кормить, купать малыша, как здорово вместе возиться с ним. Как чудесно осознавать, что внутри тебя находится желанный комочек, которого ждут сразу оба, а не один человек.
Как тепло становится, когда Том возвращается домой с работы, а я готовлю ему ужин, как здорово пить с ним кофе по утрам и чувствовать его сильные и одновременно нежные руки на своем животе. Как потрясающе знать, что ты живешь рядом с семьей, и все хорошо, и не нужно бояться, что завтра все это исчезнет, растворится, словно в густой дымке призрачных мечтаний. Ведь мы наконец-то начали все вместе сосуществовать, вчетвером, как одна большая семья, в которой царит мир и согласие.
POV Tom
Моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Наша совместная жизнь, секс, ребенок… все завертелось с такой силой, что я терялся в мыслях и ощущениях, не зная, что есть правильно, а что нет.
Да, я злился на Билла, злился на его поступок, но не мог не признаваться перед самим собой, что секс был одним из самых умопомрачительных.
Я изголодался по Биллу, по его ласке, которую он дарил мне так давно, я соскучился по его телу, улыбающемуся личику и теплому взгляду. По его стонам и объятиям, по его мокрому телу, скользящему в моих руках, по его ласковым просьбам, по всему нему…
Но его поступок был непростителен, как и множество таких же до него.
Но, с другой стороны… ведь он сумел меня простить. А я творил вещи не менее ужасные. Получалось, что как и был лучше меня, так и остался. А я так и не стал ему ровней.
Все это давило на меня, я не мог спокойно существовать, зная, что в очередной раз делаю любимому больно, и в который раз он страдает из-за меня, но словно что-то сдерживало меня от простых, но ценных слов и признаний.
До тех пор, пока он не сообщил мне о ребенке.
Я был в шоке, я был удивлен, поражен, не знал, что говорить. И Билл воспринял это по-своему.
Я миллион раз отругал себя за такое глупое поведение, дико переживал всю ночь, боясь, что он сотворит какую-то глупость, но все обошлось. Для нас всех.
Глупый, как он только мог додуматься до того, что я могу не хотеть нашего малыша? Конечно же, я хотел его, я уже любил его, мечтал, чтобы это кроха скорее появилась на свет. Мое мнение на этот счет не поменялось, и я хотел этого ребенка не меньше, чем когда-то хотел Джорджа.
Жаль только, что сразу я не смог этого верно выразить.
Не могло быть и речи, чтобы оставить жить Билла одного в таком положении. Я бы заработал себя какой-нибудь срыв, переживая каждую секунду о том, как он и что с ним.
Нет, жить с ним как с парнем, я не собирался, точнее, мне словно что-то мешало, но я не мог допустить, чтобы он был вдали от меня.
По сути, я не злился и больше даже не обижался на Билла, но меня что-то удерживало от того, чтобы возобновить с ним все отношения и попросить переехать в мою комнату, а не в ту, что была рядом.
Наверное, где-то в глубине души, я все еще боялся. В особенности, после своих нелепых снов, которые начали меня преследовать, в которых Билл сообщал мне, что носит ребенка Жана, и в отличие от Джорджа, желает его.
По прошествии нескольких секунд после пробуждения, я понимал, что это бред, но аналитик утверждал, что это страхи, причем даже не потаенные, не скрытые ничем.
Я понимал, что Билл хочет нашего ребенка, но прошлое словно не отпускало меня, крепко приковав к себе.
***
Я вернулся с работы раньше, чем обычно, и не застал дома Билла и сына. Позвонив ему, я узнал, что оказывается они поехали к моей маме, потому что им «было скучно».
Ждать их возвращения нужно было не меньше часа, поэтому я решил сделать Биллу приятное и, нет, не приготовил ужин, как он это обычно делал для меня, а заказал его. Я бы с удовольствием сделал бы что-нибудь для него своими руками, но, так как не умел, даже не рискнул за это взяться.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |