Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 4 страница

Правоприменение, которое означает деятельность правоохранитель­ных органов по применению на практике положений уголовного зако­на, — это содержание процесса реализации уголовной политики, осу­ществляемое на социальном уровне. Практическую деятельность по во­площению в жизнь уголовного закона иногда именуют практической уголовной политикой, подчеркивая тем самым значимость этой фор­мы реализации уголовной политики.

В настоящее время органами государственной власти, уполномочен­ными на применение уголовного закона, являются органы МВД России,

Генеральная прокуратура РФ, Федеральная служба безопасности, Фе­деральная служба по контролю за оборотом наркотиков и Федеральная таможенная служба. В основном эти органы решают вопросы расследо­вания и квалификации преступлений, а Генеральная прокуратура осу­ществляет еще и надзор за применением уголовного законодательства. Однако наиболее важная роль в реализации уголовной политики при­надлежит судебным органам. Это связано с тем, что только суд опреде­ляет виновность лица в совершении преступления, признает лицо пре­ступником и назначает ему конкретную меру наказания или применяет иные меры уголовно-правового характера.

Согласно ст. 49 Конституции РФ «каждый обвиняемый в соверше­нии преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установ­лена вступившим в законную силу приговором суда». Именно судебная практика отражает действенность законодательства, его положительные и отрицательные моменты. Обратную связь законодательства и прак­тики его применения характеризуют, в частности, такие элементы, как толкование закона, его отдельных понятий и терминов, информация

о состоянии и структуре преступности, изменениях в формах и спосо­бах совершения преступлений, выработка конкретных рекомендаций по изменению законодательства и т.д.

Правосознание является одной из сфер общественного сознания и формируется как отражение в сознании людей реально существую­щих правовых явлений в форме юридических знаний, оценочных от­ношений к праву и практике его применения, правовых установок, ценностных ориентаций и т.д. По мнению А.И. Александрова, «пра­восознание это собственные (личные, коллективные) взгляды, пред­ставления, оценки права, его явлений с позиций справедливости, сво­боды. Важным компонентом правосознания являются представления людей о том, каким право должно или могло бы быть»^[46]. Запрещаемое уголовным законом деяние должно не только быть объективно обще­ственно опасным, но и отражаться в качестве такового как в общест­венном сознании взятого в целом населения, так и в индивидуальном сознании отдельной личности. Если этого не будет, то соответствую­щее деяние, несмотря даже на самые суровые меры воздействия в от­ношении его, не будет восприниматься населением как преступное. Уголовный закон воздействует на правосознание, прежде всего, фак­том его принятия и опубликования. Но он оказывает влияние на пра­восознание и опосредованно - через практическую деятельность пра­воохранительных органов. Правильно отмечает А.И. Коробеев, что в обоих случаях роль правосознания в решении уголовно-политиче­ских задач очевидна¹.

Методы уголовной политики представляют собой совокупность спо­собов и принципов реализации содержания уголовной политики. С уче­том определенного выше содержания уголовной политики, думается, что в качестве методов уголовной политики выступают криминализа­ция (декриминализация), пенализация (депенализация), дифферен­циация и индивидуализация ответственности.

Жизнь любого общества динамична, поэтому существует постоян­ная потребность правового регулирования общественных отношений, в том числе уголовно-правовыми способами. Любой уголовный закон, как бы он ни был совершенен, устаревает, и задача законодателя — под­держивать уголовное законодательство в состоянии постоянной «бое­вой» готовности, Для чего законодатель использует метод криминали­зации (декриминализации).

Криминализация — это процесс выявления общественно опасных форм индивидуального поведения, признания допустимости, возмож­ности и целесообразности уголовно-правовой борьбы с ними и фик­сации их в законе в качестве преступных и, следовательно, уголовно наказуемых.

Соответственно, декриминализацию можно определить как процесс установления оснований отпадения общественной опасности деяний, признания нецелесообразности уголовно-правовой борьбы с ними и от­мены их уголовной наказуемости².

С законодательной точки зрения возможны два способа кримина­лизации. Первый, классический, состоит в отнесении новых общест­венно опасных деяний к числу преступных путем закрепления призна­ков составов соответствующих преступлений в нормах Особенной части УК. Так, УК РФ 1996 г. был дополнен главой 23 «Преступления про­тив интересов службы в коммерческих и иных организациях» в соста­ве 4 статей, главой 28 «Преступления в сфере компьютерной информа­ции» в составе 3 статей, рядом статей главы 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» и т.д. Второй способ больше носит гипо­тетический характер и может осуществляться за счет изменения норм Общей части УК, касающихся оснований и условий уголовной ответст­венности, например за счет снижения возраста уголовной ответствен­ности, изменения формы вины за конкретное преступление, напри­мер установления уголовной ответственности не только за умышлен­ное деяние, но и за одноименное неосторожное преступление, стадий совершения преступлений и т.д.

Если рассматривать криминализацию как процесс, то она проходит те же этапы, которые проходит норма в процессе правотворчества. Кри­минализация как результат выражается в создании системы уголовно­правовых норм, закрепляющих круг преступного и, соответственно, уголовно наказуемого поведения.

Декриминализация как процесс, проходящий те же самые этапы, что и криминализация, тем не менее прямо противоположна ей. Результа­том декриминализации является исключение деяния из круга преступ­ного и, следовательно, отмена его уголовной наказуемости. При этом декриминализированные деяния либо полностью утрачивают свойство противоправности (становятся правомерными), либо переводятся в раз­ряд административного, дисциплинарного или гражданско-правового деликта. Примером первого подхода может служить исключение Феде­ральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ уголовной ответствен­ности за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожно­сти (ст. 118) и за заведомо ложную рекламу (ст. 182). Второй подход был продемонстрирован законодателем в Федеральном законе от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ. Согласно этому Закону были декриминализированы клевета (ст. 129) и оскорбление (ст. 130). Одновременно этим же Зако­ном в Кодекс Российской Федерации об административных правона­рушениях были введены ст. 5.60 «Клевета» и ст. 5.61 «Оскорбление».

В последние годы в законодательной практике отчетливо прояви­лась еще одна тенденция, направленная не на полную, а на частичную декриминализацию. Частичная декриминализация происходит в тех случаях, когда законодатель меняет содержание какого-либо призна­ка состава преступления. Чаще всего это бывает связано с изменением размера причиненного вреда. Так, упомянутым Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ ст. 169 УК, открывающая главу о преступ­лениях в сфере экономической деятельности, была дополнена приме­чанием следующего содержания:

«Примечание. В статьях настоящей главы, за исключением статей 174, 174¹, 178,185, 185.1, 193,194,198,199 и 199¹, крупным размером, круп­ным ущербом, доходом либо задолженностью в крупном размере при­знаются стоимость, ущерб, доход либо задолженность в сумме, превы­шающей двести пятьдесят тысяч рублей». До этого времени минималь­ный порог размера, ущерба, дохода или задолженности применительно к отдельным экономическим преступлениям не применялся. Следова­тельно, деяния, предусмотренные статьями данной главы, совершен­ные в размерах, с ущербом, доходом или задолженностью менее ука­занной суммы, перестали быть преступными. Федеральным законом от 7 апреля 2010 г. № 60-ФЗ это примечание было изменено и теперь крупным размером, крупным ущербом, доходом либо задолженностью в крупном размере признаются стоимость, ущерб, доход либо задол­женность в сумме, превышающей один миллион пятьсот тысяч руб­лей. Повысив порог до одного миллиона пятисот тысяч рублей, зако­нодатель произвел тем самым частичную декриминализацию отдель­ных экономических преступлений.

Другой пример частичной декриминализации. Федеральным зако­ном от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в диспозициях ч. 1 ст. 165 «Причи­нение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления до­верием» и ч. 1 ст. 191 «Незаконный оборот драгоценных металлов, при­родных драгоценных камней или жемчуга» появился новый признак: «совершенное в крупном размере». Следовательно, совершение рассма­триваемых деяний в размерах менее чем крупные подверглось декрими­нализации, а сами деяния - частичной декриминализации.

Криминализация и декриминализация — это не прихоть законода­теля, а объективная закономерность, необходимая потребность обще­ства. Вместе с тем возможны ситуации, когда криминализация и декри­минализация приводят к нежелательным последствиям - пробельности или избыточности уголовно-правового запрета. Такой негативный эф­фект может быть обусловлен как ошибочностью прогноза, так и недо­статочно полным учетом социально-экономических, криминологиче­ских или психологических факторов либо быть результатом нарушения правил законодательной техники, являющейся важной частью право­творческого процесса. В любом случае эти издержки способны серьез­но повлиять на эффективность правоприменения.

Для того чтобы быть эффективными, процессы криминализации и декриминализации должны взаимно дополнять друг друга и между ними должен сохранят&е^ определенный баланс. К сожалению, анализ изменений и дополнений УК 1996 г. показывает, что баланс между эти­ми процессами резко нарушен в сторону криминализации. Во-первых, по состоянию на 1 января 2012 г. изменения и дополнения в УК вноси­лись более 100 федеральными законами (практически один раз в пол­тора месяца). Столь частое изменение УК, большей частью ни крими­нологически, ни социально-экономически не обусловленное, приво­дит к мысли, что по-прежнему превалирующими в правовом сознании общества являются противоречивые тенденции правового фетишизма (абсолютизация значимости права) и правового нигилизма (игнориро­вание закономерностей правотворчества). Можно сказать, что проти­воречие между динамизмом и стабильностью уголовного закона зако­номерно обусловлено и в принципе неразрешимо, особенно в условиях коренных изменений в обществе. Однако разумное сочетание стабиль­ности и динамизма является тем фактором, который обеспечивает по­ступательное развитие уголовного права и законодательства, адекват­ное применение его в судебно-следственной практике правоохрани­тельных органов.

С октября 2009 по 1 января 2012 г. в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» появилось 8 статей, устанавливающих от­ветственность за новые деяния (ст. 170^[47],173¹,173²,185²—186⁶ УК). С дру­гой стороны, исключение из Особенной части 9 статей (ст. 129 «Клеве­та», ст. 130 «Оскорбление», ст. 152 «Торговля несовершеннолетними», ст. 173 «Лжепредпринимательство», ст. 182 «Заведомо ложная реклама», ст. 188 «Контрабанда», ст. 200 «Обман потребителей», ст. 265 «Остав­ление места дорожно-транспортного происшествия», ст. 298 «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного испол­нителя») далеко не во всех случаях означает декриминализацию дея­ний, предусмотренных данными статьями, поскольку некоторые из них остаются преступными в соответствии с иными сформулирован­ными в законе составами преступлений (например, ст. 125, 127¹, 159, 173', 173², 226', 229¹ УК).

Во-вторых, в момент вступления УК в действие с 1 января 1997 г. в нем насчитывалось 360 статей: 104 — в Общей части и 256 — в Особенной ча­сти. По состоянию на 1 января 2012 г. изменения были внесены в 50 ста­тей Общей и в 227 статей Особенной части; были введены 8 новых ста­тей в Общую часть и 45 — в Особенную часть; утратили силу 3 статьи в Общей и 9 — в Особенной части¹. Уголовное законодательство пред­ставляет собой сложную, многоуровневую систему, где каждый ее эле­мент занимает соответствующее место. Введение в нее новых элемен­тов должно осуществляться при тщательном соблюдении оснований и принципов криминализации. Нарушение соответствующего балан­са ведет к тому, что УК утрачивает свое основное свойство — систем­ность — как важнейшее качество для любого кодифицированного нор­мативного правового акта.

Пенализация представляет собой процесс определения характера нака­зуемости криминализированных деяний, а также их фактическую наказуе­мость. В отличие от криминализации и декриминализации, являющихся исключительной прерогативой законодателя, область применения пе- нализации шире. Определение характера наказуемости (установление видов и размеров наказаний) осуществляется только законодателем. Всего в настоящее время в УК насчитывается более шести сотен санк­ций, содержащих 11 видов наказаний (положения УК о принудитель­ных работах вступают в силу с 1 января 2013 г.). По состоянию на 1 ян­варя 2011 г. в тройку наиболее часто используемых законодателем на­казаний входили: лишение свободы на определенный срок — 87,7%, штраф — 42,6%, обязательные работы — 22,8%.

Что касается фактической наказуемости (практическая пенализа­ция), то она отражает процесс назначения уголовного наказания суда­ми, в практике применения которых реальное лишение свободы состав­ляет 32,1%, штраф — 14,7%, исправительные работы - 5,3%‘.

В совместном ведении законодателя и правоприменителей находит­ся также и депенализация, представляющая собой процесс установле­ния в законе и применения на практике различных видов освобожде­ния от уголовной ответственности или наказания, а также непримене­ние реального наказания за совершение криминализированных деяний (условное осуждение — ст. 73 УК).

Законодательными формами выражения депенализации являются: 1) освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 75, 76,76¹ УК, а также на основании поощрительных норм, содержащихся в примечаниях к статьям Особенной части УК (см., напр., примечание к ст. 222 УК); 2) освобождение от наказания (ст. 80¹, 81 УК); 3) освобо­ждение от отбывания наказания (ст. 73, 79, 82, 82¹, 83 УК).

Дифференциация уголовной ответственности представляет собой уста­новление в УК различных уголовно-правовых последствий в зависимо­сти от характера и степени общественной опасности деяния и лица, его совершившего². Дифференциация ответственности — это сфера деятель­ности законодателя, который реализует ее путем установления в законе принципов и условий назначения различных наказаний различным ли­цам, а также освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Индавидуализацшцтоловной ответственности представляет собой реализацию судом законодательной дифференциации вида и меры от­ветственности с учетом конкретной степени общественной опасности деяния и лица, его совершивщего. В отличие от дифференциации ин­дивидуализация относится к сфере правоприменительной деятельно­сти. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголов­ного наказания» указал судам на необходимость исполнения требова­

ний закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и осуществлению целей, указанных в ст. 2 и 43 УК^[48].

Контрольные вопросы

1. Как вы могли бы определить уголовную политику?

2. Что входит в содержание уголовной политики?

3. Каково соотношение уголовной политики и уголовного права?

4. Каковы формы выражения уголовной политики?

5. Какие вы знаете методы осуществления уголовной политики?

Литература

Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в россий­ской государственности. История, современность, перспективы, пробле­мы. СПб., 2003.

Алексеев А.И., Овчинский B.C., Побегайло Э.Ф. Российская уголовная по­литика: преодоление кризиса. М., 2006.

Босхолов С.С. Основы уголовной политики. М., 2004.

Гогель С.К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией. М., 2010.

Звечаровский ИЗ. Современное уголовное право России. СПб., 2001.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003.

Кудрявцев В.Н. Стратегия борьбы с преступностью. М., 2003.

Лесников Г.Ю. Уголовная политика Российской Федерации (проблемы теории и практики). М., 2004.

Лист Ф. Задачи уголовной политики. Преступление как социально-па- тологическое явление. М., 2009.

Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия. СПб., 2004.

Полный курс уголовного права / Под ред. А.И. Коробеева. T. I: Преступ­ление и наказание. СПб., 2008.

Чубинский М.П. Очерки уголовной политики: Понятие, история и ос­новные проблемы уголовной политики как составного элемента уголовно­го права. М., 2008.

Глава III. Основные этапы развития российского уголовного законодательства и российской уголовно-правовой науки

§ 1. Периодизация и основные этапы развития российского уголовного законодательства и российской уголовно-правовой науки. — § 2. Древняя история отечественного уголовного права. — § 3. Период Российской им­перии. — § 4. Период советского государства. — § 5. Период современного Российского государства.

§ 1. Периодизация и основные этапы развития российского уголовного законодательства и российской уголовно-правовой науки

Научная разработка вопросов истории российского права, в том чис­ле уголовного, — неотъемлемая составляющая понимания современно­го законодательства. Ф. Леонтович отмечал, что историю права «можно назвать наукою о постепенном развитии правил, определявших юри­дические отношения и формы их установления»¹.

По проблеме периодизации российского уголовного законодатель­ства и российской уголовно-правовой науки в специальной литературе представлено множество точек зрения. Бесспорно выделение двух пе­риодов: дореволюционного и советского.

Октябрьская революция 1917 г. повлияла на все сферы жизни рос­сийского государства, в том числе на законодательство и развитие юридической мысли. Уголовно-правовая наука и уголовное законо­дательство были поставлены на службу новому государству рабочих и крестьян, а впоследствии нередко против них же и использовались. Однако преемственность между дореволюционной уголовно-право­вой мыслью и советской наукой уголовного права сохранилась, хо­тя это не афишировалось. Такая преемственность выразилась в том, что ряд ученых, успешно начавших свою деятельность еще в Россий­ской империи, продолжили ее в Советском государстве. К ним мож­но отнести М.Н. Гернета, А.Н. Трайнина, отчасти С.В. Познышева, ^тРУДы которых написаны в лучших традициях российской юридиче­ской науки и отличаются фундаментальностью, всесторонностью, скрупулезностью в исследовании любых проблем, использовани­ем разнообразных источников, в том числе на иностранных языках, и обширного фактического материала. Вместе с тем советская нау­ка и законодательство имели существенные отличия, которые будут отмечены далее.

Период Российской империи можно датировать с 1800 г. по ок­тябрь 1917 г., а советский период — с октября 1917 г. по 1991 г. Од­нако и до 1800 г. существовали уголовно-правовые нормы. Начиная с Русской Правды, все последующие памятники русского права со­держали уголовно-правовые предписания. В связи с этим период до 1800 г. можно отнести к древней истории русского уголовного права^[49]. Отметим, что никаких системных теоретических разработок русско­го уголовного права до 1800 г. не проводилось. Единственным сколь- ко-нибудь серьезным опытом теоретической разработки уголовно­правовых вопросов был Наказ Екатерины II от 30 июля 1767 г., дан­ный Комиссии о сочинении проекта нового Уложения. В связи с этим, несмотря на то, что исторически Россия была провозглашена Империей в 1721 г., уголовное право и наука до 1800 г. в своих основных характе­ристиках мало чем отличались от уголовного права и науки предше­ствующего периода, что делает возможным отнести период до 1800 г. к периоду древней истории.

Итак, можно выделить четыре больших периода в развитии россий­ского уголовного законодательства и российской уголовно-правовой науки:

I — период древней истории (1016—1800 гг.);

II — период существования Российской империи (дореволюцион­ный период) (1800 г. — октябрь 1917 г.);

III — период существования Советского государства (октябрь 1917 г. — 1991 г.);

IV — период современного Российского государства (1991 г. — на­стоящее время).

В отечественной дореволюционной литературе период древней ис­тории делился на этапы различным образом. Основаниями классифи­кации выступали: издание и действие нормативных актов, политиче­ские события и др. Например, И.Д. Беляев выделял следующие перио­ды: 1) до введения христианства (до 988 г.); 2) с введения христианства до объединения Руси (988 г. — конец XV в.); 3) с объединения Руси до царствования Алексея Михайловича (конец XV в. — 1649 г.); 4) от цар­ствования Алексея Михайловича до современных лет (1649 г. - сере­дина XIX в.)¹. П.И. Числов называл три периода: удельно-вечевой, мо­сковский и императорский².

Дореволюционный период в литературе того времени также перио- дизировался разнообразно. Известный исследователь русского права М.Ф. Владимирский-Буданов именовал время, начиная с правления Петра I, «периодом наказаний, основанных на вменении» (период им­перии)³. Более подробную детализацию данного периода он не осуще­ствлял. Сходную позицию занимал Л.Н. Латкин, выделявший период империи с начала правления Петра I⁴.

М.Н. Гернет в «Основах законоведения» период с конца XVIII в. име­новал «периодом исправления и предупреждения», поскольку в указан­ный период государство сместило в уголовной политике акцент с устра­шения на исправление преступников и предупреждение новых преступ­лений⁵. Однако М.‘Н. Гернет, как и его предшественники, дальнейшую периодизацию не проводил.

Представляется, что период существования Российской империи (дореволюционный период) нуждается в делении на промежуточные этапы, поскольку с 1800 по 1917 г. уголовно-правовая наука и уголов­ное законодательство развивались высокими темпами. Фактически это столетие дало науке и законодательству многократно больше, чем все предшествовавшие годы со времен Русской Правды.

Можно предложить следующую периодизацию развития уголовного права (науки и законодательства) в период с 1800 г. по октябрь 1917 г., отражающую качественную оценку происходивших процессов:

—период зарождения науки уголовного права и уголовного законо­дательства (1800-1823 гг.);

- период становления науки уголовного права и уголовного зако­нодательства (1824—1845 гг.);

- период бурного развития науки уголовного права и уголовного за­конодательства (1846—1870 гг.);

—период расцвета науки уголовного права и уголовного законода­тельства (1871-1910 гг.); /

— период стагнации науки уголовного права и уголовного законода­тельства (1911 г. — октябрь 1917 г.).

В качестве отличительных черт каждого из указанных периодов сле­дует назвать:

I. 1800—1823 гг.: издаются отдельные уголовно-правовые работы, имеющие характер комментариев действующего законодательства, без разработки теоретических вопросов; начинается преподавание оте­чественного уголовного права на русском языке; активно обсуждаются идеи упорядочивания законодательства, в том числе уголовного.

II. 1824—1845 гг.: появляются первые произведения, затрагивающие не только практические, но и теоретические вопросы уголовного права; осуществляется кодификация уголовного законодательства; принима­ется первый сугубо уголовный закон.

III. 1846-1870 гг.: публикуется множество работ по уголовному праву и уголовной статистике; возникают юридические общества, выпускаю­щие сборники трудов; совершенствуется уголовное законодательство; начинают издаваться периодические журналы по праву; центрами уго- ловно-правовой науки и подготовки юридических кадров становятся университеты Москвы, Санкт-Петербурга и Казани.

IV. 1871—1910 гг.: появляются фундаментальные работы по тео­рии уголовного права (Общей и Особенной частям), тюрьмоведению и криминологии; выходят авторские учебники, лекции и курсы по Об­щей и Особенной частям уголовного права; создается русская группа Международного союза криминалистов; российские ученые активно участвуют в международных конгрессах; проводятся съезды русских юристов; ведется активная законодательная работа, принимается но­вое Уголовное уложение; к центрам уголовно-правовой науки и под­готовки новых кадров стали относиться университеты Киева, Варша­вы и Ярославля.

V. 1911—1917 гг.: прекращается деятельность многих юридических обществ и перестают выходить новые работы по фундаментальным уго- ловно-правовым проблемам.

Периодизация развития советского уголовного законодательства в литературе также представлена весьма обширно. Авторы одного из учебников по уголовному праву предложили выделять 8 периодов в ис­тории советского уголовного законодательства (с 1917 по 1950 г.):

— период подготовка и проведения Октябрьской социалистической революции (октябрь 1917 г. — весна 1918 г.);

— период иностранной военной интервенции и гражданской войны (весна 1918 г. — декабрь 1919 г.);

—период перехода Советского социалистического государства на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1920—1924 гг.);

- период борьбы за социалистическую индустриализацию страны (1924-1932 гг.);

- период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1932—1936 гг.);

- период борьбы за завершение строительства социалистического общества и принятие новой Конституции (1936—1941 гг.);

- период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.);

- победоносное завершение Великой Отечественной войны и про­должение мирного строительства социалистического государства (1945-1950 гг.) ^[50] .

В современной литературе предложена следующая систематизация уголовного законодательства с учетом двух критериев: а) государствен- но-правовой и социально-экономической системы власти и б) источ­ников уголовного законодательства:

I - уголовное законодательство в период перехода к буржуазной монар­хии и буржуазно-демократической республике (1901 г. — октябрь 1917 г.);

II — становление советского уголовного законодательства (октябрь 1917 г.- 1922 г.);

III — первые Уголовные кодексы РСФСР (1922—1926 гг.);

IV — первое общесоюзное уголовное законодательство. Республи­канские УК 1926—1940 гг.;

V — уголовное законодательство периода грубых нарушений закон­ности (1927—1941 гг.);

VI— военное и послевоенное уголовное законодательство (1941—1953 гг.);

VII — уголовное законодательство периода либерализации общест­венных отношений (1953—1960 гг.);

VIII — уголовное законодательство периода замедления развития об­щественных отношений (1961—1985 гг.);

IX — уголовное законодательство периода перестройки (1985— 1990 гг.) и постсоветского периода (1991—2003 гг.)^[51].

В литературе встречается также рассмотрение истории советского уголовного права в соответствии с действовавшими нормативными ак­тами без выделения каких-либо этапов его развития^[52].

По аналогии с дореволюционным периодом можно предложить сле­дующую периодизацию развития уголовного права (науки и законода­тельства) в период с 1917 по 1991 г.:

- период зарождения советской науки уголовного права и уголов­ного законодательства (1917-1922 гг.);

— период становления советской уголовно-правовой науки и зако­нодательства (1923—1926 гг.);

— период бурного развития советской науки уголовного права и уго­ловного законодательства (1927-1958 гг.);

— период расцвета советского уголовного права и уголовного зако­нодательства (1959—1991 гг.).

Среди особенностей уголовно-правовой науки и уголовного законода­тельства первых лет Советской власти следует назвать: несистематизи- рованность уголовного законодательства: действуют декреты, распоря­жения, постановления и т.д. Только в 1919 г. появляются Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, а в 1922 г. — первый УК РСФСР; научная жизнь фактически остановилась: печатается мало статей, мо­нографий и т.д.; начало построения уголовного законодательства и нау­ки на основе запросов нового государства.

Отличительными чертами периода становления науки и уголовного за­конодательства являются: активное законотворчество в области уголов­ного законодательства: принимаются Основные начала уголовного за­конодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. и УК РСФСР 1926 г.^[53]; формирование советской школы уголовного права, основан­ной М.Н. Гернетом, А.А. Герцензоном и А.Н. Трайниным; активное издание научных статей, монографий, материалов судебной практи­ки; публикация большого числа юридических журналов и газет («Вест­ник советской юстиции», «Еженедельник советской юстиции», «Право и жизнь», «Пролетарский суд», «Рабочий суд», «Советское право» и др.).

Дата добавления: 2015-10-21