Очень просто! Вообще, наша профессия очень простая. Следуй только тем законам, которые дала природа, по которым мы живем каждую секунду, абсолютно этого не осознавая. А закон гласит:
Ни одного слова в жизни мы не можем произнести, не увидев мгновенно того, о чем говорим!
Но это в жизни, а на сцене мы извлекаем из себя кучу звуков ничегошеньки при этом не увидев. Особенно те, кто не знаком с актерской профессией, вернее, с тем, что это профессия т.е. наука и у нее есть законы. Попробуйте для примера рассказать кому-нибудь как вы входите в свою квартиру и последите за собой. Вы мгновенно увидите свою дверь – железная она или деревянная, обшитая дерматином или крашеная. Более того, вы мгновенно вспомните (увидите) как жена эту дверь красила, а вы до этого морилку специальную покупали. Увидите все подробности своей прихожей …
Если в спонтанном режиме мы все успеваем увидеть, а в неестественных условиях сцены нет – так значит надо перестроить свой организм. Приучить его на сцене существовать так же как в жизни. Видеть! И сначала это потребует волевого усилия, но когда организм привыкнет, когда механизм включится, вы иначе уже не сможете.
Делается это очень просто.
Закройте глаза. Отвлекитесь от окружающего. Увидьте ОКТЯБРЬ. Не сентябрь, когда еще все зелено, не ноябрь, когда уже все голо, а именно октябрь со всем его разноцветьем. И пускай это будут не просто разноцветные пятна, а конкретное ваше знакомое дерево около дома, или кустарник на даче, или знакомая аллея… и вот когда вы это ясно увидите, тогда и позвольте себе сказать: «Октябрь уж наступил». Не думайте о том, как это сказать, лирично или пафосно! Оно само скажется единственно верным способом, ибо вступает в силу закон «Природа сама все сделает».
Не спешите никуда. Пускай вам для разглядывания картинки понадобится 20 или 30 секунд – это все должно быть честной работой для себя, а не для публики. И когда у вас скажется про октябрь, опять же, не спешите никуда. Рассмотрите так же внимательно следующую картинку рощи и, опять же, пускай это будет знакомая вам картинка.
Когда мне было года три с половиной, мы с мамой жили в селе Никольское за Гатчиной. Дома стояли по одну сторону дороги на Псков, а по другую было (и сейчас есть) большое поле, посреди которого росла идеально круглая купа деревьев. Она притягивала глаз, и я наконец спросил у мамы: «что это?», и мама, щадя меня ответила: «роща».
Через годы я узнал, что это поселковое кладбище, но мама оберегла мои 3,5 года от этих тем, и по сию пору при слове «роща», я сразу вижу этот идеальный и загадочный круг деревьев посреди широкого пустого пространства. Мне легко увидеть эту картину.
Воспользуйтесь своей биографией, рассмотрите знакомую картинку. А когда рассмотрите, то оно и скажется: «уж роща отряхает». А дальше опять через неторопливую картинку «Последние листы с нагих своих ветвей».
Конечно же, есть одно непременное условие. Текст стишка надо знать, что называется на автомате, иначе вы будете видеть не «последние листы», а черный шрифт и то место на листе бумаги, где он находится – но видеть что-то вы будете обязательно – иначе не сможете – наш организм так устроен.
Это, конечно, не одноразовая работа. Кому-то нужна неделя, кому-то месяц. Но очень скоро картинки станут появляться все быстрее и охотнее, и вам уже очень скоро не потребуется 10 минут на прочтение четырех строчек. Включится естественный механизм дарованный нам природой.
Ах, эти подробные картинки!
О, эти неспешно «увиденные» слова!
Открываются вещи, на которые даже и не рассчитывал. Ведь что такое «последние листы с нагих своих ветвей»?
У нас в Петербурге в октябре все наливается красками, роскошно разукрашивает город, но в последнюю декаду месяца (между 20ым и 31ым) бывает 2 -3 очень ветреных ненастных дня. Вот в эти то дни все и сыпется. Еще два дня назад со ступенек Инженерного замка все заслонял Летний сад, а теперь уже сквозь него видно Неву, и только в этот период висят на ветках «последние листы». Дальше и они осыпаются.
Вот значит когда - с точностью до 10 дней - был написан этот стишок или, во всяком случае, о каком точном хронологически времени…
Стоит только к словам и картинкам отнестись попристальней и почестнее, открывается такое, что вообще все переворачивает с головы на ноги и открывает что-то действительно серьезное.
Про жизнь!
Есть у Николая Рубцова один очень популярный стишок. Приведу его полностью.
В комнате моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро
Молча принесет воды
Красные цветы мои
В горнице завяли все.
Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.
Дремлет на стене моей
Ивы кружевная тень
Завтра у меня под ней
Будет хлопотливый день.
Буду поливать цветы,
Думать о своей судьбе.
Буду до ночной звезды
Лодку мастерить себе.
Стихи эти положены на музыку, и получилась очень славная лирическая песня. Я сам распевал ее под гитару у костра в компании, и мы все вместе улетали в некую неведомую романтическую даль, пока я однажды не присмотрелся повнимательнее к словам и картинкам.
А чего это, зацепило меня, матушка за водой пошла (да еще на ночь глядя)? Почему это она «молча принесет воды»? вместо того, чтобы сказать: «Сынок, вода кончилась, принеси-ка». Она что, с ним не разговаривает, что ли? Или молчит, потому что все равно просить бесполезно?
Далее, «красные цветы… завяли все».
Это сколько же нужно их не поливать?
А «лодка … скоро догниет совсем» -
И это на русском севере, где кругом вода, и лодка в каждой избе это как велосипед или мотоцикл. Без лодки там никак. Она все время по хозяйству нужна. И сколько же лет она гниет уже, если «скоро догниет совсем»! Это ж не огурец, она ведь деревянная.
Но «завтра… будет хлопотливый день. Буду поливать цветы» -
А чего ж их поливать. Их поливать уже поздно, они уже все завяли…
«Буду до ночной звезды лодку мастерить себе».
Ну зачем же так неистово. Прямо уж «до ночной звезды». Темно же будет.
Господи! Да ведь перед нами типичнейший зарок горького пьяницы: «Все! С завтрашнего дня начинаю новую жизнь».
Если так, то понятно, почему и матушка молчит, и цветы завяли, и лодка сгнила.
А если учесть, что и действительно Рубцов был пьяницей горьким, и жена его, тоже кстати поэтесса, пила с ним наравне, что и помер он от топора, которым жена его по пьянке тюкнула, - если соединить все это, то понимаешь, что это действительно талантливые и, главное, потрясающе честные стихи, а не та лирическая муть, которую мы завывали по молодости.
Вот это, действительно, было открытие!
Но такие откровения возможны только, если стихи действительно честные. А Рубцов, по всей видимости, был мужик честный… и правду писал.
А то ведь бывают случаи, когда в стихах и словечка правды нет.
Самый дивный в этом смысле пример – это Гимн Советского Союза!
Союз нерушимый
Республик свободных
Сплотила навеки
Великая Русь.
«Союз нерушимый» (ну и где она теперь эта нерушимость?) «Республик свободных» (с какой это стати они свободные, если их всех насильно присоединили).
«Сплотила навеки» (что в этом мире может быть навеки?! Сколько мы по истории знаем великих империй – все развалились как и наша. И ведь писал это не кто-нибудь, а образованный и не без таланта человек)
«Великая Русь» (ну, а это просто бессовестное бахвальство. Кто это ее великой назначил…)
И так далее по тексту. Поинтересуйтесь, ни одного словечка правды не найдете. А ведь вся страна пела.
Но это так, политический курьез, а ведь бывают случаи, когда большой талантливый поэт искренне пишет одно, а получается нечто совершенно противоположное.
Все мы со школы знаем некрасовский стишок:
Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз.
Гляжу поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
Не буду даже цитировать дальше, - у всех он на слуху. И все мы со школьной поры уже 150 лет знаем, что стишок этот про тяжелую жизнь крестьян, для которых Некрасов был радетелем и заступником!
Итак, Николай Алексеевич Некрасов.
Происхождения дворянского, но из очень обедневшей семьи. За то, что не пошел по военной части, а решил пойти по литературной стезе, батюшка лишил его и того скудного финансового обеспечения, которое ему из дома высылали, когда он в город на учение уехал.
Рассказывают, что молодой, злой и голодный Некрасов ходил по промозглому Петербургу и с упорством маньяка твердил себе: «когда-нибудь у меня в кармане всегда будет 3 рубля» (это по нынешним временам все равно что 300 долларов).
И ведь добился, стал печататься, был признан и, более того, стал редактором и хозяином «Современника». Ничего себе! Журнала, который основал и издавал сам А.С. Пушкин!
Регулярно играл в карты, причем только на выигрыш. Если «не перло», прекращал игру.
Напечататься в «Современнике» любой автор почитал за великую честь, и жизненную удачу и, поэтому авторам своим Некрасов предпочитал не платить, особенно таким состоятельным как, скажем, И.С. Тургенев, но зато в прихожей квартиры стояла большая банка с мелочью для того, чтобы бедный автор после визита к главному редактору мог взять себе не извозчика.
Говорят, что Тургенев каждый раз уходя запускал в эту банку руку и, ухватив сколько поместится, говорил: «А это мне на извозчика».
Не читать «Современника» в приличном обществе считалось дурным тоном, и там действительно сотрудничал круг талантливейших и передовых людей своего времени. Журнал и Некрасов как главный редактор действительно вершили умами, задавали тон в обществе, за народ заступались…
В то время у подростков Петербурга было повальное увлечение – кататься на запятках. Запятки это широкая доска позади экипажа, на которую, в случае необходимости, можно было поставить багаж.
Надо было незаметно для кучера и седоков сзади догнать коляску, на ходу плюхнуться на эту доску и так, королями проехаться по Невскому или Литейному, пока вас не заметили и не прогнали.
Боролись с этой напастью своеобразно. В доску снизу вбивали остриями вверх гвозди. Догоняет пацан пролетку, с ходу плюхается своим костлявым задом на запятки, а там гвозди. Вот это наука! Другой раз не полезет.
Некрасов в журнале разразился гневной статьей против такого варварства. Общество устыдилось, и гвозди повыдергивали. Во всем Петербурге только одна коляска продолжала ездить с гвоздями – это коляска самого Некрасова.
Такой вот многоплановый человек был Николай Алексеевич.
Стал-таки состоятельным! Очень любил природу и был страстным охотником. Развлечение барское, но он мог себе это позволить. И вот вглядитесь в эту картинку.
В сапогах, в хорошем полушубке, с хорошим ружьишком полдня мотается он с наслаждением по заснеженному лесу. Взмок небось - по сугробам ходить это не по асфальту, полушубок нараспашку… Выходит из лесу – а тут народ…
«И шествуя важно, в спокойствии чинном
Лошадку ведет под уздцы мужичок.
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах, а сам с ноготок».
Надо же какая удача! Как раз то, чего мне для полного удовольствия не хватало. Народ я люблю. Я для него радетель – я его понимаю. Я с ним говорить умею!
«Здорово, парнище!»
Надо вам сказать, что «Лошадку ведет под уздцы мужичок», это не совсем корректно сказано. Когда лошадь везет воз в гору, да еще по скользкой неверной дороге, то ездок соскакивает и идет впереди лошади. Он за уздечку немножко тянет ее, страхует, хоть слегка, но помогает ей. Работа нелегкая, и я думаю, что пацан тоже весь распаренный, а тут это «Здорово, парнище!». Думаю, что парень совершенно прав, когда отвечает:
«Ступай себе мимо».
Ведь по этикету того времени, крестьянин, говоря с барином, должен остановиться и стоять до тех пор, пока барин его не отпустит. А любому автомобилисту ведомо как не хочется останавливаться, когда в гору едешь. Машина конечно потом тронется, но надо будет газовать, сцепление жечь, а тут у мальчишки вообще только одна лошадиная сила. В гору с места тяжко будет.
Для радетеля, глядя на это, мне кажется, было бы естественно сказать: «Давай-ка я тебе, парень, помогу», но нет! Я с народом говорить желаю. Я потом, может, стихи напишу, и вся Россия их наизусть читать будет. Совсем у мужика мозги от осознания своей миссии набекрень пошли. Простых вещей не видит.
Но и это еще не все. Опять-таки по этикету того времени, мужик говоря с барином должен не только остановиться, но и независимо от возраста и времени года, шапку снять. С барином положено с непокрытой головой разговаривать.
Это на морозе-то!
(«был сильный мороз»)
Вспотевший мальчишка шести лет! Николай Алексеевич, что, с луны свалился? Обычаев местных не знает. У меня у самого сыну 6 лет. Если б его кто вынуждал на морозе шапку снимать – убил бы гада!
Но Николаю Алексеевичу все неймется. Свербит в нем предназначение.
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!»
Оцените блистательный дегенератизм следующего вопроса:
«Откуда дровишки?»
А откуда они, интересно, могут быть, если встреча произошла в лесу? Ну парень естественно и отвечает. Причем ответ этот похож на знаменитую реплику из фильма «Сережа» - «Дядя Степа, ты дурак?».
Парень отвечает:
«Из лесу, вестимо. Отец, слышишь, рубит,
А я отвожу».
И действительно,
«В лесу раздавался топор дровосека».
И чего было спрашивать?!
Не буду цитировать дальше, но барин все беседует, про крестьянскую жизнь нелегкую вызнает, пока парень в сердцах не плюнул и не повез дрова дальше.
Что хотите со мной делайте, но по-моему, гордыней и тщеславием так и прет от этой истории. Во мне эти картинки вызывают раздражение и злобу, а ведь по замыслу автора, должны умиление вызывать. И мы со школы уже полтора столетия ее с умилением и читаем. Тьфу!
Я таких примеров десятки могу привести. Все они основаны на картинках, которые открываются за словами. Я ничего не придумываю и опираюсь только на реальный текст, хотя, не будем лукавить, рассматривание картинок это уже и анализ т.е. материя значительно более высокая в профессии, чем та первая ступенька, о которой я начал говорить в этой главе.
Ну что же? Ничего, я думаю, страшного нет в этом забегании вперед. В конце концов, очевидцы свидетельствуют, что когда Станиславский тщательно отрабатывал со студентами отдельные элементы профессии, то очень скоро они (студенты) начинали напоминать разобранные будильники, а когда он же в театре с артистами в репетиционной горячке говорил обо всем, сразу сваливая в одну кучу и простейшие элементы профессии и сложнейшие материи – получались потрясающие мастер-классы по системе Станиславского. Так что, существует и такой метод. Он называется - Педагогика навалом, и, если уж навалом, то я скажу. Три вещи необходимы для правильного разглядывания «картинок».
1) Само слово – (т.е. авторский текст)
2) Личный жизненный опыт (моему сыну 6 лет и я знаю, что это такое)
3) То, что называется общекультурным уровнем. (Я знаю кое-что про Некрасова и про время).
Ну вот, теперь, когда мы осознали и включили механизм первой ступенечки данный нам природой, можно поговорить и о ступенечке второй.
Своим студентам я иногда люблю рассказывать, как моя жена готовит закуску к водочке.
Она покупает селедочку иваси, очищает ее от всего лишнего, режет и выкладывает кусочками на селедочницу. По краям все это перекладывается лучком репчатым нарезанным кружочками. Лучок обязательно всегда окропляется золотистым растительным маслицем, а с краю селедочницы багровым пятном лежит томатная паста. Сверху все это припорашивается мелко рубленной зеленью, и сквозь все это великолепие, кусочки селедки на столе мерцают тусклым серебром и тянут к себе непреодолимо ….
Не знаю, какое впечатление эта картина производит на вас, читатель, но в живом рассказе, не было еще случая, чтобы у большинства слушателей рот не наполнялся слюной. А ведь что было сделано?
Я же не пихал им селедку в рот. Это все просто слова, сотрясение воздуха. А вот оказывается, что они воздействуют на нас прямо-таки на физиологическом уровне, вплоть до слюноотделения.
Природа так устроила, что в слове заключена великая сила. Не зря мы некоторые вещи предпочитаем не говорить вслух –боимся сглазить! И уж конечно по разному отзывается наш организм, когда мы слышим слово «пирожное» или, скажем «какашка».
Самое главное, что он каждый раз отзывается тем, что мы обозначаем словом чувство, и это и есть вторая ступенька – закон, данный Природой, по которому ежесекундно работает наш организм.
Все это происходит в жизни в спонтанном режиме. Мы не отдаем себе в этом отчета как и в том, что мы картинки видим – но на сцене мы умудряемся этот механизм отключать.
Как же включить чувство? Да никак! Оно само включится, надо только себя отпустить, и Природа все сделает сама.
Это замечательно делают москвичи, жители провинции и особенно дети, которые ни одной секундочки не задумываются о том, как они выглядят – у них каждое слово окрашено эмоциями. И с большим трудом это дается коренным петербуржцам.
Петербуржцы как-то так воспитываются, что у них в привычку входит быть негромким, сдержанным, эмоции свои держать в узде…
Эти привычки для сцены противопоказаны!
Как говорил замечательный Армен Джигарханян «театр – это место, где можно (и нужно) посмеяться и поплакать».
Не поймите меня вульгарно. Разные бывают роли. В какой-то сухость и сдержанность может стать основным выразительным средством, но это только вопрос выбора красок, а в принципе, театр оперирует чувствами. Он фактически только ими и оперирует – все остальное «прилагательное», и это опять же лежит в русле законов природы, ибо люди живут страстями!
Когда абитуриент несет деньги (и иногда немаленькие) в актерскую школу им движет страсть.
Пускай его еле слышно, пускай он зажат, пускай он изо всех сил прячет свои эмоции, но в исходном, им руководит страстная мечта – вот выучусь, буду сниматься в кино, стану знаменит, заработаю много денег, все меня любить будут…
Это все страсти, господа, страсти!
Техническая подробность второй ступеньки заключается в том, что как мне вызвать в себе чувства на тексте предположим:
«Человек сказал Днепру:
Я стеной тебя запру,
Будешь ты с вершины прыгать,
Будешь ты турбины двигать…»
Или
«Я не знаю, как это сделать,
Но прошу Вас, товарищ ЦК,
Уберите Ленина с денег,
Так цена его высока».
У меня это не отзывается.
Ну, во-первых, выбирайте для начала тексты хороших авторов, которые отзываются, а во-вторых, природа дала нам механизм, когда мы замечательно отзываемся на то, что нам нужно.
Ребенку не хочется в школу идти и он начинает канючить: «Мама, я чего-то плохо себя чувствую сегодня…», и уже на третьем слове он действительно чувствует себя несчастным, нездоровым, а у некоторых даже повышается температура.Ребенок ухватывается за тень, намек на плохое самочувствие, а потом начинает раздувать этот уголек пока он в пожар непревратиться. Абсолютно профессиональный актерский процесс. Только не кидайтесь сразу в текст. По честному подстерегите искорку, дождитесь пока она вашими стараниями разгорится, а потому уж действуйте. Этот механизм дан нам природой – включите его (как и механизм появления картинок) и через какое-то время он станет сам работать устойчиво мощно и бесперебойно. И тогда вы сможете регулярно осуществлять важнейший профессиональный закон: «Потрясение на сцене нельзя сыграть. Его нужно пережить!» (а также ликование, недоумение, растерянность … и пр. пр. и пр.)
Наш мастер рассказывал, что у него в театре был один артист, который получив новую роль, сразу же начинал ее от начала до конца просматривать.
- Что вы там ищите, Семен Семенович?
- А я ищу слово «мама». Если оно есть, то мне уже эту роль легко будет играть, потому что оно так сильно во мне отзывается, что все остальные слова я уж как-нибудь рядом пристрою.
У профессионала таких отзывающихся слов должно быть много. В идеале все.
Только и на этой второй ступеньке ни в коем случае не надо заботиться о том, с какой интонацией я буду говорить, пафосно или лирично, громко или тихо – не планируйте. Не загоняйте себя в рамки. Природа все сделает сама. Надо только отпустить себя. Дать себе волю.
Гуляли мы как-то по городу. Сын еще не говорил. Я вез его в коляске. В одном месте какой-то здоровенный джип припарковался так, что с коляской по тротуару не протиснуться, надо на мостовую выезжать.
«Козел драный! Как машину поставил», - злобно рявкнул я, и вдруг мы из коляски слышим: «козел драный».
Это были чуть ли не первые слова, произнесенные моим сыном. А почему? А потому, что нешуточные страсти во мне взыграли, а страсть это главное, что пробивается к окружающей аудитории.
Ну вот, когда включился механизм первой и второй ступеньки, когда на площадке это стало также естественно и для самих себя незаметно как в жизни, неизбежно приходит момент, когда мне приходится сказать своим студентам: «Пришла пора размахивать руками».
Можно считать это третьей ступенькой, можно продолжением второй, суть одна, - когда мы хотим что-то сказать – в этом деле всегда участвует весь организм.
Даже когда вечером лежа под одеялом мы мысленно с кем-то договариваем и вроде бы лежим неподвижно, мы вдруг замечаем, что все мышцы у нас напряжены и мобилизованы, что уж говорить про нашу дневную жизнь тела.
Правда и тут петербуржцы немного стоят особняком. Вам наверняка приходилось когда-нибудь слышать как родители говорят своему отпрыску: «Не размахивай руками, это неприлично». Так и возникают скованные, зажатые, тошнотворно уравновешенные «приличные люди». Для актера это абсолютно недопустимо. Актер должен быть другим.
У нас с младшим моим сыном, пока он был маленьким, существовал ритуал. Когда я приходил вечером со спектакля или репетиции, он встречал меня в прихожей требованием: «Конфетку! Конфетку!..» При этом он подпрыгивал на месте, беспорядочно махал руками, будто хотел взлететь, орал во весь голос, и читалось в этой безумной жизни его маленького организма и то, как он истомился ожидая моего прихода, и яростное нетерпение, и торжество от того, что миг блаженства сейчас непременно наступит…
Вообще счастливы те актеры, у которых есть маленькие дети. Они могут каждый день наблюдать (если они еще размышляют о профессии, а не стали окончательно ремесленниками) как работает свободный, каждую минуту живущий с максимальной отдачей организм. Это то, что нужно для профессии. А ребенок всегда живет на форсаже души.
Знаете почему маленький ребенок так горько плачет, если вдруг конфета падает в грязь, и мама не разрешает ее поднять? Потому, что это последняя конфета в его жизни! Он еще не умудрен знанием, что конфеты в жизни еще будут. Для него сейчас, сию секунду, эта самая главная. Завидное умение мгновенно и без остатка включать весь организм.
Потом жизнь и окружающие отучают нас от этого, но раз отучают, значит можно и приучить! Значит можно опять приучить свой организм (а организм это все – руки, ноги, нервы, душа) легко выходить на форсаж в нужную минуту. А иначе как вы сыграете Чехова, Пушкина, Шекспира, Достоевского… Ведь я должен собою воплотить то, что создал автор, а автор творит только на «форсаже души». Даже простенькие стишки невозможно написать, условно говоря, развалясь в кресле. Даже если пишешь через силу, по необходимости, первая строчка еще вымучивается, а потом заводишься и пошло поехало…
«И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута и…»
А как это может передать актер? Как он может хотя бы по страстям встать на уровень автора? У пианиста есть клавиши, у скрипача смычок и струны – а у актера его организм: руки, мимика, тембр голоса, интонация.
Только не надо специально заниматься мимикой, интонацией – надо отпустить себя, и природа все сделает сама.
В сущности, когда я учился в институте, нас этому и пытались учить, к этому и подталкивали, только считалось западло объяснить все это на вербальном (словесном) уровне. Неприличным это считалось. Стеснялись что ли?
А я вот не стесняюсь!
Поэтому и пишу!
И еще одно: я в своей работе со студентами отказался от этюдов. Мы первые 3-4 месяца занимаемся стихами. На этом материале проще и доходчивей объяснить то, о чем написано в этой главе. (Да и многое другое тоже). А потом мы сразу переходим к драматургии.
Идет репетиция. Актеры играют сцену. Вдруг один из них останавливается, оборачивается в зал к режиссеру и спрашивает:
- А что я в этой сцене делаю?
Режиссер, после паузы:
-Да! Вот что вы тут делаете?
Актер:
- Хуюшки, хуюшки, я первый спросил.
Старинный актерский анекдот.
Драматургия
Я сразу же хочу извиниться перед читателем за не совсем нормативную лексику выбранных мной эпиграфов. Но, во-первых, больно уж анекдоты хороши, а главное, в самую суть попадают, и во-вторых, мне всячески хочется сбить пафос, который нет-нет да и норовит вылезти в разговорах «о святом искусстве». А дело – то ведь наше, хотя конечно, и святое, но зримое, простое, понятное и азартное.
Итак.
Драматургия это когда два (или больше) человека при темном зрительном зале, где полно зрителей, на освещенной сцене произносят выученный текст и производят различные действия, заранее отрепетированные с режиссером.
При этом они делают вид, что никаких зрителей нет, что они только вдвоем и произносят то, что произносят - впервые.
Бывают ли более противоестественные ситуации?
При этом они действительно должны вести себя так, как будто они вдвоем, и чтобы зритель в это поверил.
Как это делать? Очень просто. Впустите в себя те законы, которые уже созданы природой, и которыми мы ежесекундно пользуемся сами того не замечая, и это уже будут следующие ступеньки постижения профессии.
Дело в том, что в жизни мы общаемся по формуле «раз, два, три» т.е. «увидел, оценил, подействовал». Про «увидел» и «подействовал» чуть позже, а сейчас про «оценил».
По большому счету, зритель в театр ходит смотреть именно оценку. Что персонаж увидел и что он потом сделал написано в пьесе. Это можно и дома прочесть, а вот оценку автор не пишет.
В фильме «Форест Гамп» герой приходит к любимой девушке и видит, на полу возле телевизора сидит мальчик.
- Кто это?
- Сын?
- Чей?
- Твой.
В сценарии написано, что Форест подходит и садится рядом. А вот что в этой паузе сыграл Том Хенкс – это и есть оценка.
Как потрясающе он это сделал. Сердце замирает и невозможно сдержать слез!
Считается, что актер профессия исполнительская. Вот драматург и режиссер это авторские профессии, а актер лишь исполнитель их предначертаний. Для ремесленников, может быть, так и есть, а вот если актер живой и существует реагируя на окружающее ежесекундно (т.е. по законам природы), то разговор о том, что он только исполнитель – бред сивой кобылы, ибо общение есть взаимодействие, (как персонажи взаимодействуют, диктует режиссер) но взаимодействие есть нюансы – и нюансы эти – безбрежный океан актерского авторства.
Если актер живой, то эти нюансы будут каждый раз немножко другими, новыми, свежими, только что рожденными, даже если спектакль идет в сотый раз.
Оценка – это выбор, решение как поступить дальше. Иногда этот выбор происходит мгновенно, иногда на него нужно изрядное количество времени; иногда он легкий, иногда трудный. Но в жизни мы миновать этой цифры «два» не можем. Так мы природой устроены.
А вот на сцене это «минование» цифры «два» случается сплошь и рядом и не только у начинающих, но и у профессионалов, работающих не первый год. Лишь бы скорее и, по возможности, громко, четко и ярко слова сказать, и получается: «раз…три, раз… три, раз… три». А бывает и просто «…три, …три, … три».
Иногда хочется сказать: «Ну подожди ты, куда ты летишь? Помолчи, подумай! Ну хоть не думай, просто помолчи. Пока ты молчишь, зритель успеет подумать: «О! Молчит! Наверное думает! Умный! О чем же он думает?», и за тебя додумает то, что ты не додумал. А главное, если ты позволишь себе усилие помолчать, то ты и сам начнешь думать, потому что природа не терпит пустоты!
Да что там говорить! Когда мы купили стиральную машину, мы первое время глаз не могли оторвать от этого чуда техники. Она покрутит барабан в одну сторону и замрет… Мы с женой переглядывались и говорили: «Думает». А она подумает, подумает и решит: «нет, надо еще» и начинает в другую сторону крутить.
Вспомнился мне один случай.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |