- Эй-эй, малыш, не гони, – шаг, ещё один. Чем быстрее я от неё смоюсь, тем лучше. Главное, чтоб не заметила.
- Хочешь меня? – так, она явно сумасшедшая. Либо разыгрывает меня. Наверняка, это их ловушка. Ой, какие у неё красивые ноги...
Такие тонкие и длинные, что все мои многочисленные отступы она преодолела одним большим размахом. И нежно разлеглась на моей груди, вцепившись своими тонкими пальчиками в мой воротник. А ногти у неё, кажется, содра...
Ууум, к тому же, она шикарно целуется. Взгляд такой милый и безумный.
- Послушай, мне надо идти. У меня дела, так что.
- Не уходи! Хочешь
- Что за чёрт! Что за! Блин! Какого...
Я видел внешность, теперь я вижу внутренность. Если б я был маленькой девочкой, то меня бы стошнило. Мозг её красивой, почти правильной окружностью украсил белую стену. Но отверстие ровное, а сзади... может, стреляли разрывными? Аааа... ну почему здесь нет ни одного мусорного бака, хоть чего-нибудь, где можно спрятаться. В следующий раз не буду оставлять его в машине. Что здесь? Револьвер, патроны есть, лаус део... Но где же. Эти окна закрыты. Чердак. Да, кажется, там есть подходящая щель. Только, потянет ли ястреб такие расстояния? Хотя, здесь метров 30...
Осталось всего три пули. Надо будет как-нибудь потом, если выживу, перезарядить его. Нет, уже две...
Ненавижу перестрелки. Толку от них немного, а результат всё равно один и тот же. Бессмысленная трата свинца. Однако надо признать, что мой оппонент стреляет очень неплохо. Я бы даже сказал, что он намеренно не попал в меня в первый раз. Играет... да, он играет со мной. Шутник, ну погоди. Может, до машины добраться... Один патрон. Давай!
Так, дверь, деус, открыта. Наверх, выше, выше! Какие же агрессивные ступеньки. Сплошные пятна, входы, переходы, выходы. Дурацкие коридоры и пролёты. А он на чердаке. Да, определённо он был там. Не определить только, есть ли он там сейчас. Если он такой хороший снайпер, наверняка, оставил себе пути для отступления. Да где же она?! Ах, вот...
Не знаю, то ли я так неровно дышу, то ли воздух вокруг истерично колотится. Тяжёлая рука, словно каменная. Не могу ни пошевелить, ни опустить. Вцепилась в револьвер и не собирается меня слушаться. И вся эта пелена расползается в стороны. А маленькие чёрные точки собираются во вполне осмысленное дуло винтовки, нацеленное прямо на мой лоб. Просто замечательно.
Как холодно. Весь взмок, дышу как ненормальный, а всё равно словно обледеневаю. И сердце жалобно вздрагивает время от времени. Сколько мы уже так стоим? И почему он не стреляет. Я то, понятно. Но он... Или ему просто нравится моё оцепенение. Да, наверное, это выглядит очень забавно. Особенно, если я сейчас сдохну. Ну что ж, хотя бы моим убийцей будет этот симпатяга.
Рука сама скользнула вниз. Моя, его? Нет, кажется, мы сделали это синхронно. Где-то тут была стена. Да, именно она поможет мне сползти на пол. Закроешь глаза, а всё равно разноцветные круги не дадут покоя. И голова кружится сильнее. Так, где он... всё ещё улыбается... забавный персонаж.
“Medulla Oblongata”,
The Dust Brothers
.... – Проснулся? Ну слава богу. К нам скоро придёт мой друг. Играешь в карты?
- Друг? Карты? – какой-то я совсем несобранный сегодня. А ведь уже вечер. Как быстро иногда летит время. – Ааа...
Поздно. Сергей уже ушёл на кухню. Всё-таки, уютно здесь у него. Даже для подпольной квартирки в старом, почти доисторическом доме. Но это лучше, чем лежать в тюрьме, окутанным проводами и какими-то садистскими приборами. Брр... только вспомню, сразу тошно становится. Кто-то пришёл... Знакомый голос. Да это же!
- Серж, как дела? Не может быть, кого я вижу!
- Стивен? – что за глупый вопрос, конечно, это он. Сколько лет я его не видел... – Что ты здесь делаешь?
- Ну, я же типа в ссылке, – ещё один глупый вопрос. Что же ещё здесь делать старому физику-ядерщику, если его вообще можно назвать старым. По крайней мере, выглядел он значительно моложе меня.
Стивен Рейд – учёный, гений и лучший друг моего брата. «Изгнанный» за свои политические взгляды ещё во времена установления власти партии. Конечно, было бы гораздо удобнее убить его или накачать наркотой по самый medulla oblongata, но для правительства терять такой ум совершенно невыгодно. Вот они и заперли его здесь.
Нетрудно догадаться, что и второго приятеля Майкла постигла такая же учесть, хотя его склонности к общественным наукам, на мой взгляд, представляли сомнительную ценность для новой «психохимической» власти. Тем не менее, Сергей Месар – историк и социолог, эмигрант, возвращённый на родину и удерживаемый тут против своей воли, тайный организатор многих подпольных движений, в конце концов, просто выдающаяся личность, о существовании которой никто, вообще никто здесь и не догадывается.
И оба они в эту минуту заботливо уставились на меня – голого, немытого и чертовски замученного. Наверное, для этой троицы я являюсь воплощением всех мечтаний о потомстве. Для полной картины мне не хватает только пелёнок и соски. Иначе давно бы уже занянчили....
....Джек, что с тобой?
- Всё в порядке.
- Ты слишком обречённо выглядишь.
- Меня тошнит.
Стивен облокотился на перила. Сверлил и сверлил меня взглядом. Вцепиться бы ему в глотку. Порвать вообще всё это к чёрту. Моё существование противно моему же существованию. Петля замыкается, остаётся лишь затянуть покрепче... Давно не читал. При желании можно найти столько книг. Если меня при этом не найдут первым.
Не сдавайся, прошу тебя. Нет... это сказал Стив... Всё так грязно внутри. Мерзко, отвратительно. Хочу, чтобы меня вырвало. Вывернуло наизнанку, до последней капли. Просто прекратить всё это.
- Послушай меня. Выбор у тебя невелик и неприятен. А если ты сдашься, всё будет ещё хуже. Я не знаю, что с тобой происходит и почему. Я не психолог, не биолог и не врач. Просто, потерпи, ты можешь, потерпи ещё немного. Тебе станет легче.
- Возможно, – мне показалось, что сейчас он был готов умереть вместе со мной.
- Будь аккуратнее. В твоей голове чёрт ногу сломит. Только не позволяй чему-либо сломать себя.
Хорошо....
....Ты заметил?
Что именно?
Мысли стали путанее. Несвязно, несуразно. Спонтанно.
Может быть, ты приходишь в сознание.
Вполне. А может быть, я умираю.
Как знать....
Да что ты вообще знаешь?! Жалкая, потрёпанная тряпка! Слюнтяй, размазня. Да тебя от себя же выворачивает! Сдохни уже, слышишь меня!
Ты всё смотришь?! Даже зеркало не в силах тебя терпеть! Нас тошнит от тебя, нас всех и каждого! Как же ты жалок, слышишь, глуп и жалок! Давай, давай, привязывай покрепче! Надёжнее петлю. Чтоб наверняка! Наконеее....
Прошлое, настоящее, будущее... Вся эта дрянь смешалась в моей голове. Когда же закончится это истязание?!
Я обнаруживал себя в разных подвалах, квартирах, подворотнях...
Чистый Си и ничего более.
Мерзко всё это. Затхло и тошнотворно. Незнакомый город и тут... Он выследил меня, подобрал где-то. На кой я ему сдался? Это моё частное, vip гниение.
Долго ещё....
Безысходность. Понимаешь?
Живая мясорубка – вся человеческая тупость, кретинизм, жестокость. И ничем это не выведешь. Разве что извести всё человечество, да и от этого толку будет мало. Таких как мы – миллионы возле красно-жёлтых звёзд.
Нет, не включай свет. Прошу тебя.
Я просто не знаю. Безысходность, и ничего больше. «Что мне делать с этим пониманием?». Беспросветное отчаяние, тупое гниение, необратимая смерть. А ведь самое-то смешное, что жить хочется. Жалобный скулёж, но ведь это так! И тут всем своим идиотизмом наталкиваешься на другую проблему. Нож поперёк горла, однако: а зачем жить? Как жить? На кой чёрт и кому это надо? Где-то там тлеет какая-то надежда, какая-то жадность, какое-то идиотское упрямство и неисправимо местами смердящий эгоизм. Да большая часть этого не то, что не стоит внимания. Она должна быть под корень истреблена и вышвырнута вон! Что остаётся? Сантименты, одни сантименты. На фиг они нужны?
И что это будет. Марш-ползок бестолкового бытия в бесконечность. Очень даже ограниченную как минимум с одной стороны. Зачем это всё. А я ведь ещё и трус. Боюсь, что вот сгнию, а кому-то мои сладости достанутся. Хотя тогда мне уже будет всё равно...
- Думаешь?
- Какая сейчас разница. От своих убеждений я не откажусь, а взглядам на мир изменю только тогда, когда доказательства представят. Мысль потерял...
- Найдётся.
- Сопляк и размазня. Сам подумай, естественный отбор наверняка с удовольствием избавится либо от меня, либо от моих потомков.
- Но от предков же не избавился. Значит не всё так плохо.
- От предков... – (Джек ухмыльнулся и поднёс сигарету к губам). – У предков есть Майкл. Он оказался вполне жизнеспособен. В отличие от меня.
- Ты сам не свой. Сейчас.
- Должно быть, ты прав. Сам не знаю. В моей голове толпы мыслей. Чужих, моих, непонятных. Тут не просто оставаться собой, среди этих бунтов. Где моя голова?
- Главное, что не там, где она была вчера.
- Отстань. Кто тебя просил об этом.
- Что? – Себастьян оглянулся на дверь. Похоже, лишь мне одному мерещилось что-то за ней...
- Ничего. Паранойя.
- У тебя даже голос не свой. Сипишь, как утюг.
- Это из-за верёвки. Успела пощекотать связки. Пройдёт. Да и я ведь не курю уже. Почти год как не курю. Или полгода... Не помню.
- С верёвками тебе придётся повременить, хочешь ты того или нет. Нам нужна твоя помощь. Сделаем кое-что, а потом я тебя лично пристрелю, если захочешь. Быстро, медленно, как пожелаешь, сдохнешь непременно в итоге.
- С чего мне «вам» помогать? – впялился в меня своими голубыми окулярами. Животное. Нет, машина. Тварь. Хорошо, что хоть не жалеет. Использует – да. Но жалеть я себя не позволю. И без того достаточно унижений.
- Джек, ты хочешь обратно в тюрьму? Там ведь тебе смерти не видать, как своего темечка, горюющего без моей пули, – нет, этот паразит не может говорить серьёзно. Он не пойдёт на это. Да и как? За что? Ему не организовать состав, не собрать обвинение. Нет, он не может. Не может... – Ну что ты весь напрягся? Для меня это устроить – как плюнуть – если ты об этом думаешь. Не ты, так найду кого-нибудь ещё.
Ладно, взять себя в руки. Пусть говорит. Сколько хочет. Не всё так просто. Никогда не было и не будет. Чёрт возьми, да что мне терять!?
- Что за дело?
- Решил? Поговорим? Джек, ты даже не представляешь себе, как это будет здорово! Поверь....
- Между прочим, кто-то ещё верит в бога.
- Ты, например?
- Нет.
- Когда всё это грохнется, а это когда-нибудь грохнется, все снова кинутся верить. А потом что-нибудь ещё грохнется, и так надолго. Инерция.
Мне не хватает тишины. И уединения. Надо будет как-нибудь наведаться к Сету. Если он ещё жив. В пустоте легче обрести себя. А мне сейчас крайне необходимо разгрести собственный разум в этой смердящей куче человечества.
Сплошное сомнительное прошлое. Порой кажется, что я больше никогда не смогу увидеть солнца. Ждущие солнца, изголодавшиеся по его алым закатным воплям. Когда каждый атом во Вселенной – маленькая частица тебя. Когда слышишь ветра на Юпитере, прикасаешься к ещё неназванной птице в соседней галактике. Когда горишь в бесчисленной череде солнц и оживаешь сверхновыми...
- Сильно тебя.
- Дай что-нибудь, я успокоюсь.
- Лучше и дальше смотри на звёзды....
Хорошо, что я нашёл тебя.
- Ты как будто и не изменился за эти годы.
- И ты...
- Ха, я уже старуха. Такое время, нельзя не постареть.
- Я не хотел оставлять тебя.
- Ты был со мной. Наш сын... Майкл был... мне просто было очень одиноко. Можешь ненавидеть меня, но я
- Помолчи. И лучше вообще никогда больше не будем об этом.
- Я боюсь остаться одной. Смешно, правда?
- Угу. Общество – безобидное лекарство для разума.
- Ты в это веришь?
- Да. А ты?
- Я верю в катарсис. И, кажется, он наступил...
- Что там? – её уши всегда были лучше моих.
- Дай мне свой револьвер!
- Джэф!
- Дай сюда! Один патрон?!
- Истратил.
- Сойдёт. Если останусь жива, подарю тебе обойму. Быстрее к причалу, там есть лодка!
- Что ты делаешь?!
- Я задержу их, беги, идиот!
- Сдурела?!
- Беги!
Снова эти конвульсивные деревья, дурацкие пятна и градиенты. Где-то здесь лодка, моторная, да, моторная... Зачем она так кричит?! Ненавижу, когда так кричат! Где я?! В лодке, да... Заводись же! Нет, уже далеко... Чёрт, чёрт, успеть бы понимать, что я делаю. Зачем я дал ей ястреба? Её же... один патрон... Вон они! Только окружают, неужели меня не видно?! Ещё даже не вошли, не знают, сколько их там... Один патрон... Один!
....Невесомость. Когда всё это? Такой мутный мир, грязный нефтяной улей. И тонкие серебрящиеся душонки, спешащие ко всем чертям. Ничего не видно. Так мягко, холодно, очень холодно. И давит к самому сердцу. Нет, вам туда не добраться. Не задушить меня.
Звезда, новая, окутанная кусками сброшенных тряпок. Нагая, раздевшаяся, первый и последний раз, лишь бы ещё немного продлить свою агонию. А это? Чёрные дыры? Сползлись-таки на торжество жизни на костях....
Лодка?!
Господи, как обжигает кислород после долгого голодания! Как тяжело дышать... Сколько я уже тут плаваю? И как обратно забраться в эту грёбаную лодку! Джэф, что с тобой... Что ты наделала, что я наделал?! Ну зачем здесь это течение!? Почему оно не может подождать или отправиться куда-нибудь подальше, только без меня... Ну почему всё именно так....
Я так хочу снова увидеть солнце....
- Проснулась, золушка? – почему он всегда говорит так неожиданно. Со временем это может привести к некоторым формам неврастении.
- Я спал?
- Нет, господи, ты просто вышел погулять в другое измерение, - придурок. – Либо ты сам скажешь, либо я пойду и проверю, когда ты последний раз принимал таблетки.
- Их... пару дней назад, я думаю.
- Тебе вредно думать, - странный звук... ааа, он уже в ванной... – Итак, друг мой. С тех пор, как я снял тебя с крыши, хорошо, что не твоими методами, прошла ровно неделя. Как можно тебя вообще оставлять одного, если ты даже не пьёшь свои лекарства?!
- Мозгорез, не кричи. У меня голова раскалывается.
- Вот потому и раскалывается, что ещё полная пачка пирацетама и толперизона, да и диазепам ещё валяется. Кстати, я принёс тебе нитразипам.
- Очаровательно.
- Джек!!! Какого это спрашивается у тебя здесь серьга в крови?! – лучше не подходи... – Что ты с собой сделал? – убери от меня свои руки!
- Да отпусти же!
- Она ведь не твоя! Что ты натворил, где?!
- А ты мне что, нянька что ли?
- Отвечай, или я сам из тебя всё выбью!
Много слишком хочешь. Не твоё это дело. И ничьё вообще.
- Джек...
- Убирайся. Не мешайся у меня под ногами.
- А иначе что?
- Иначе тоже получишь пулю. У меня их на всех хватит. Мои проблемы, я сам в состоянии с ними разобраться.
- Ты только всё губишь...
- Что всё?! Нет ничего! И никогда не было! Убирайся! Немедленно! И отдай эту чёртову жестянку! Вон!
Я сам во всём виноват и сам буду это разгребать. Никто, кроме меня. Никто...
“Kinderfeld”,
Marilyn Manson
Everybody dies….
Как легко жить, когда знаешь, что всё бессмысленно.
Эти монотонные кривые существа переставляют свои окончания, создавая шаткое подобие волны. Раскачивающиеся пятнистые Массы. И каждый обязательно сподобится зацепиться за тебя взглядом. Таким откровенным и безразличным. Как будто кто-то внутри них умер, но забыл отключить программу «таращания». Как-то они все незаметно потеряли насыщенность. Или я стал видеть иначе? В любом случае, красный более не красный, а полоска отныне треугольник, замешанный в чём-то явно очень непривлекательном. Согласно статистике, каков процент земных людей, теряющих равновесие при неожиданной утрате возможности визуально воспринимать информацию? Проще говоря, вы тоже роняете себя на пол, стоит закрыть глаза или наклонить/повернуть голову?
Эта чарующая шахта даже не оборудована вентиляцией. Воздух гоняется сам собой, без посторонней помощи. И каждый день она проглатывает сотни тысяч вкусных, мясных человеков. Когда мир дошёл до такого? Чтобы добраться из пункта А в пункт Б надо необратимо рискнуть жизнью. На самом деле, так было всегда. С годами, надо сказать, риска становилось меньше. В людской сущности заложено правило под кодовым названием «Дерьмо там, где я. Где меня уже нет, дерьмо класть некому». Вот и живём страданиями об утраченном прошлом, мучаясь страхом перед неизвестным будущим. Ключевым здесь является слово «неизвестное», ибо оно есть камень преткновения многих страждущих. Я же поборол в себе паническое, почти мазохистское притяжение-отторжение всего таинственного с помощью осознания простой истинны – всё бессмысленно. Бессмысленно до безобразия.
Когда-то, в моём детстве, некий извращенец заметил причудливые подёргивания моих пальцев. Историю с одним из этих уродов я, пожалуй, опущу. А вот пляски моих фаланг – вещь действительно интересная. Кажется, что они живут собственной жизнью, извиваются, как черви в мясорубке... Никогда не пробовал засунуть червя в мясорубку... Он же будет сопротивляться. Наверняка. А если разрезать его напополам, получится два червя. И можно открыть червивую ферму. Да, это заманчиво.
....Вместо того, чтобы забыть всё разрушительное, забываешь всё остальное. Временами я рук не чувствую. Прошлое так и скребётся в моём сознании. От этого страшно мутит, клетки наполняются кортизолом, мозг содрогается от изнеможения. Я хочу исцелиться от тебя....
“Happiness in Slavery (Remix by C. Vrenna)”,
Nine Inch Nails
Теоретически, скорость мысли, то бишь, время прохождения импульса по нейронам, равна пути, делённому на скорость движения электронов в нервных клетках, а тут уже надо учитывать плотности веществ, катализаторы, особенности ионизации и т.д. В целом, я ни черта не смыслю ни в физике, ни в химии, ни в биологии. Однако это не мешает мне отчётливо понимать то, что все эти алогичные завихрения отняли энное количество времени, более чем достаточное для того, чтобы считать и идентифицировать мои отпечатки... Белый круг на турникете... Как бы поточнее выразиться. Войдя в метро, я, кажется, подписал себе смертный приговор. Лаус део...
Любопытно, а что будет, если засунуть в мясорубку себя?
Так, и где же это, я удивляюсь, мои любимые очки? Ах, вот они. Я – черепаха. Жаль, панциря нет. Ненавижу уколы. Ну да ладно. Что ж, подоночки, поиграем в мышки – атомные дезинтеграторы. Посмотрим, с кого снимут шкуру последним.
Выжатые и ужратые всмятку. На станции вы меня не возьмёте. Разве, что дротиками пулять научитесь. Но это маловероятно. Итак, мясо распределяется по вагонам примерно по 15 штук на каждый. Двухлетние наблюдения показывают, что пересыщенные интеллектом стремятся сгруппироваться поплотнее, тем самым нарушая общий порядок. Что это мне даёт? Если честно, то ничего. Агентом может быть кто угодно и где угодно. И если меня сейчас прикончат, то ни те, ни другие ничегошеньки полезного моей субъективности не сделают. Мясо – из-за пыли, интеллектуалы – из-за новоприобретённого инстинкта самосохранения. А вот и поезд...
Так. Держаться в метре от всех, а главное, ни от кого не шарахаться. Я тут подумал, по-моему, у меня очевидные проблемы с постановкой заведомо нерешаемых задач... Как хорошо, что здесь есть стёкла. Не только потому, что синие огоньки и маленькие поседевшие змейки крайне притягательны и обворожительны в процессе движения, но ещё и потому, что эта мразь медленно, но верно пристраивается ко мне сзади явно не для обоюдного взаимоудовлетворения в квадрате. А я тебя вижу! Гениально.
Ха, не ожидал, что я знаю, где находится рычаг открытия дверей?! Так, теперь главное не зацепиться за контактный рельс. Где-то здесь был запасный путь. Или запасной... Какая теперь разница? А он бежит за мной. Куда ж ему ещё деваться-то. Такая вот работа – гоняться за шибанутыми! Револьвер остался у Джэф... Джэф... Нет, в данный момент непозволительная роскошь распускать слюни. Пора кончать весь этот цирк. А вот и ты, мой хороший!
Тоненькие вялые ручки, вены и жилки. Ты весь такой несуразный, разбросанный по периферии. Мечешься зрачками, а что ещё ты можешь сделать? Никаких звуков, только кровь хлещет в ушах. Люблю тебя за всю твою бестолковость. И чему их только учат?
Странно, как всё спокойно. Уютно и тихо. Стены как мягкие шерстяные одеяла шепчут тебе о несовершённых и забытых грехах. Удар, удар, удар. Всё та же кровь в моей голове. Кровь на моих руках. Кровь на моей одежде. Лёгкая феерия сверкающих чёрных точек в моих глазах. Неистовый адреналин... Дааа... Если бы я знал слова, способные описать это удовольствие. Когда каждая клетка переживает маленький коллапс. А пальцы сами отбивают знакомый ритм. И губы словно леденеют, пока в груди разгорается что-то изумительное, готовое в любой момент извергнуться в оскорбительно сладкий вопль... Это как экстаз. Точнее, это и есть экстаз...
До чего же он теперь безобразен. Изувеченный, кровавое месиво. Какая же я свинья, устроил с человеком такой беспорядок. Даже самый искусный хирург не соберёт его теперь. Иногда мне кажется, что убийство – моё единственное призвание. Никогда не чувствовал себя настолько собой.
В любом случае, надо отдышаться и поскорее убираться отсюда. Когда он не вернётся, выползут другие. И с ними справиться будет значительно сложнее. Боже, как же это приятно...
Аааа... всё, всё... Надо скрыться и хорошенько выспаться. Позже до меня скорее всего дойдёт вся суровая реальность моего крайне неудобного положения. Всё. Развлеклись, и хватит с нас.
Где тут выход... Я не при чём! Мои ногти сами заползли тебе под кожу....
“Meds”,
Placebo
Я сплю, вижу сны даже на ходу.
- Ты принимаешь таблетки?
- Нет. Мне не до них.
- Но твоё состояние...
- Оно достаточно забавное. Похоже на нарколепсию. Однако я не уполномочен ставить себе диагноз.
- Ты можешь хотя бы убрать револьвер?
- Револьвер?
- Ты держишь его на уровне своей ключицы. Даже не пытайся застрелиться!
- Ты прав. Как мило. Мой разум подсознательно хочет избавиться от тела.
- Это всё твоя болезнь. Тебе придётся проснуться.
- Не хочу. Болезнь – оправдание моего эгоизма. Я избалованный ребёнок.
- Ты никогда не сможешь жить так, как ты хочешь.
- Я ничего не чувствую.
Ободранный шпиль небоскрёба. Каждый ржавый прут получит фотонный коктейль. Я как-то искренне радуюсь, когда кто-нибудь на моих глазах умирает. И я обожаю ужас и отвращение на лицах тех, кто узнаёт об этой моей слабости. Люблю, когда меня ненавидят.
Я будто бы прошу о помощи, смазано, так как некая часть моего естества противится этому. В ответ получаю леденящий поток отговорок и заученных реплик. Я знаю, что не получу ни лекарства, ни даже плацебо, поэтому медленно, методично отрезаю от себя по кусочку в надежде рано или поздно впасть в беспамятство. Порой мне хочется загубить чью-нибудь жизнь только ради того, чтобы побаловать своё зажравшееся самолюбие. Меня не воспринимают всерьёз, ибо именно это моё укрытие. Я могу подобраться сколь угодно близко к человеку, и даже остриё ножа в моей руке не заставит его насторожиться. Раньше мне не хватало духу. Они чувствовали это. И я от бессилия, как мог, издевался над ними морально. Я не в состоянии контролировать это. В своих снах я утолял тягу к насилию. И долгие годы безнадёжно мечтал почувствовать в своих руках чью-то пульсирующую плоть, а потом одним нажатием оборвать её бесцельное существование, услышать жалкие прощальный хрип. Мечтал испытать это удовольствие, которое на деле оказалось гораздо изысканнее и прекраснее всех тех, о которых я лишь слушал, не имея способности ощущать.
Однажды я убил. Ради этого стоило жить....
- Нет... нет, ты же чувствовал, ты же любил! Постой, а как же Мэри? Я помню, как ты рассказывал! Ты же был без памяти влюблён!
- Я её выдумал.
- Что? Как?!
- Я видел её несколько раз. Пользовал. Когда она залетела, я убил её. На самом деле, она так и не узнала моего имени.
Они начали что-то подозревать.
- Она была первой?
- Нет.
- Кто же?
- Один мой друг. Я заставил его застрелиться. Мне понравилась его пушка.
- Ругер?
- Да. Отличное оружие, должен тебе сказать.
- Сколько их было?
- Не знаю. Десятки. Неужели ты помнишь всех своих любовниц?
- А Джэф?
- Классический стокгольмский синдром. Она меня забавляет.
- Ты видишь в ней себя...
Определённо.
“Total Eclipse of the Sun”,
Einstuerzende Neubauten
В последний день этой весны тьма была захвачена в кольцо. Первое нападение, первый удар. Я прятался в лесу, дабы иметь возможность лицезреть это и не быть сожжённым заживо. С тех пор как-то плохо отличаю зелёный от синего... Ну да не важно. Я точно знаю, что совсем скоро, когда едкие кристаллические структуры закроют крыши оголтелых высоток, в самом конце этого адского месяца случится нечто уникальное. Все заражённые и протухающие звери и люди с наслаждением, с ужасом будут глотать лучи трепещущей химеры. Я не могу пропустить подобное шоу.
(All I really want to see is the total eclipse of the sun…)
Вокруг вздрагивают деревья, расползаются луга и поля. Куча какой-то херни бегает по веткам. А на моих руках появляются всё новые и новые кости. Моя машина и мои дороги. Изо дня в день. Просто и безутешно. Ехать неважно куда, неважно как. Прожигаю жизнь в праздном безделье за рулём своего эклипса. И не могу желать большего.
Дорога идёт с севера на юго-восток. После чего перерыв в местной закусочной - парочка юных барышень на закуску. Чашка кофе, немного Си. И далее по намеченному плану, которого, по сути, нет. По пути можно заехать в столицу. Вокруг главного шоссе топчутся пустоглазые создания. Пародия на наркозависимого человека, доведённого до героиновой ломки. Чем-то они даже напоминают пчёл, однако, мнимая упорядоченность в их рядах и логика в их поведении – лишь малознакомое проявление классической энтропии. Стоят они по обе стороны дороги. Время от времени кто-то начинает плестись на другую сторону. Зачем? Одному Дипблю известно. И его, как положено по всем правилам и этикетам, размазывает по кузову некого спонтанно выбранного трака где-то на середине второй полосы. Маленькие механизмы в срочном порядке оттирают асфальт от крови и прожаренных внутренностей, освобождая место под новый трофей. И так вплоть до самой бесконечности и немного далее.
Стоят, как проститутки, ейбогу, аттракцион «Назад, к природе». А вот и мой пошёл. Какая симпатяга, чтоб их всех....
- Определённо, его рук дело.
- Его – это чьих?
- Одного серийного шизофреника. Я как-то с ним встретился...
- А ты уверен, что он – не плод твоих галлюцинаций?
- Что за глупость?!....
Туман поймал меня в свои цепкие лапки.
Здесь как-то тихо стало. Даже не знаю, каким бы словом лучше всего описать состояние «ничего не происходит и вряд ли произойдёт». Город будто бы опустел. Вымер, притих в ожидании чего-то большего. Но наши ожидания так и умирают в наших головах. Между фонарей блуждают потерянные очертания и контуры. Горы трупов. Горы отупевших трупов. Люди мешают Им. И Они их травят. Вирус, отрава. Какая разница. Это как нажать кнопку самоуничтожения. Отработанный продукт ликвидируют, рецикл и новое мясо. Звучит вкусно.
- Джек, не тупи. Это может быть опасно.
- Угу.
- Ты тоже можешь погибнуть. Совсем не факт, что у тебя есть иммунитет.
- Предпочитаю думать о ветчине с беконом.
- Я рад за тебя.
Я стал слишком агрессивен. Эмоционален и двинут. Я желаю отказаться от всего этого. Прекратить и просто поставить точку. Всё. Конец истории.
“Get Down Make Love”,
Queen
....Доброго времени суток! Поздравляем вас с приобретением и использованием нашей видео инструкции по увеличению прироста численности населения. Пожалуйста, в точности следуйте всем указаниям, в случае невозможности исполнения тех или иных действий по непредвиденным обстоятельствам отложите исполнение вашей гражданской обязанности на неопределённый срок. Мы благодарим вас за содействие Партии.
Пункт №1.
Пожалуйста, подготовьте всё необходимое оборудование. Гражданин и его супруга обязаны быть чистыми и продезинфицированными. Во избежание осложнений, пожалуйста, откажитесь от исполнения ваших гражданских обязанностей в случае подозрения на дефективность дезинфекции.
Пункт №2.
Пожалуйста, гражданин, приведите супругу в горизонтальное положение строго параллельно длине кровати/дивана. Используйте специальное устройство для установления угла наклона её таза, равного 15-20о, относительно плоскости xz. Нижние конечности супруги должны быть согнуты в области коленных чашечек под углом 45-55о, угол между бедренными костями должен составлять 90о.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |