— Я убью его, — проскулил Луи в шею Гарри.
— Хочешь, чтобы я?.. — Гарри изогнул брови, его лицо было потным и умиротворённым. — Ну, знаешь.
Он показал в воздухе жест прямо перед лицом Луи, указывающий на то, чтобы подрочить ему.
Луи прикусил плечо Гарри, погружая зубы в тёплую, податливую плоть и считая до пяти.
— Не могу. Чёртов Найл убил всё настроение. Я просто… — Отстраниться от Гарри было просто титаническим усилием, но ему удалось это сделать. И всё-таки он не мог удержаться от взгляда на него, растянувшегося перед ним, удовлетворённого и сонного, лениво возвращающего свой голодный взгляд ему обратно.
— У тебя до сих пор стоит, — отметил Гарри, облизывая губы, как будто Луи всё ещё не настрадался.
— Да, что ж. А ты себя <i>видел</i>?
— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я…
Ох, как же он хотел, но… Не в то время, когда он не мог наслаждаться этим как следует, не в то время, когда нужно было торопиться.
— Позже, ладно? Когда рядом не будет детей.
Гарри улыбнулся, потягиваясь в кровати как кот.
— Тогда позволь мне хотя бы тебя помыть, ладно? — Луи не стал ждать ответа, спеша вместо этого в ванную, которая располагалась рядом. Он намачивал полотенце в тёплой воде, когда одна рука расположилась на его бедре, а другая кралась на талию, чтобы забрать полотенце из его пальцев. Луи поднял глаза, чтобы посмотреть на себя в зеркало, чувствуя, как сухо стало во рту, при виде желания в глазах Гарри. Может быть, он немного поспешил.
После того как Гарри почистил себя, полотенце упало на полку с влажным шлепком. Его твёрдая грудь прижалась к спине Луи, и сам Гарри, ногтями задевая его чувствительные соски, спускался всё ниже от груди до дорожки волос, исчезающей в его боксерах.
— Ты очень, очень горячий. — Губы Гарри щекотали раковину его уха, а пальцы проникали всё дальше за ткань, танцуя по всей длине Луи. — Посмотри на себя.
Луи схватился за раковину так сильно, что даже костяшки его пальцев заметно побелели. Он выглядел одурманенным, вспотевшим, раскрасневшимся. <i>Нуждающимся</i>. Не мог перестать издавать небольшие, всхлипывающие стоны, когда Гарри обернул свою руку вокруг него в сильной и крепкой хватке, начиная двигать ей мучительно медленно.
— Какой большой, — прошептал Гарри, потираясь своим полутвёрдым членом о задницу Луи. — Не могу дождаться ощущения, как ты будешь растягивать меня. Хочу его. Хочу его внутри себя. Хочу всё.
В любую минуту колени Луи могли выдать его, он был в этом уверен.
— Да, да. Я тоже этого хочу. Всего. <i>Пожалуйста</i>.
Гарри надавил большим пальцем на щёлку, прижимаясь ртом к шее Луи и всасывая его плоть до синяков.
— Томмо! Что вы, блять, сделали с Найлом, что он выглядит таким душевно травмир- Ой. Привет, Гарри. — Зейн остановился в дверях, ухмыляясь, словно не был вторым по счёту человеком, кто разрушил всё его утро. Неужели никто не умел стучать и ждать ответа? Какого хуя. — Вы двое, можете перестать маяться дурью и пойти съесть свой завтрак, пока он не остыл? Я сделал яичницу.
Возможно, это было всего лишь в воображении Луи, но как только Зейн вышел, в воздухе определённо витали его мысли: <i>«Ха-ха-я-только-что-испортил-тебе-весь-кайф»</i>. Луи был так расстроен, что его буквально разорвали изнутри.
— Тебе лучше пойти, прежде чем как Зи вернётся и вытащит нас отсюда.
Рука Гарри обернулась вокруг него ещё сильнее.
— Но-
— Иди, отвлеки его, пока я позабочусь об… этом, — он посмотрел на себя вниз, вздыхая, когда Гарри убрал свою руку. Он неохотно вытолкнул Гарри из ванны и закрыл дверь. Это заняло у него около двадцати секунд, чтобы завершить начатое, упираясь рукой в стену и впиваясь ногтями в плитку, когда его пальцы на ногах сжались из-за силы оргазма.
Когда он сел за стол, чтобы позавтракать, он наткнулся на взгляд Гарри, который задел его ногу под столом, и понял, что обстановка до сих пор была накалена.
Лицо Найла до сих пор было ярко красным.
— Найлер, — сказал Луи, пиная его по ноге, — что за молчанка? Мы оба одеты сейчас, ты можешь поднять свой взгляд.
Найл взглянул на Луи, покрываясь красными пятнами высоко на щеках.
— Всё не так. Вы двое… Это просто выглядело очень, <i>очень</i> горячо, вот и всё.
Луи подавился яичницей, уставившись на Зейна, который хохотал так сильно, что едва мог вздохнуть. Найл пожал плечами и набрал полный рот еды, вероятно, потому, чтобы ему не пришлось объяснять свой внутренний кризис. Гарри почесал свою грудь и улыбнулся.
<center>***</center>
Следующая неделя была кошмарной. Луи не виделся с Гарри несколько <i>дней</i>, так как оба из них были погребены по шею в учебниках и заявках по устройству на работу. Последний раз, когда он поцеловал Гарри после занятий йогой, был ровно сто шесть часов назад, и он <i>скучал</i> по нему. Скучал по тому, как его кожа пахла манго, скучал по его мягким губам, длинным рукам, ногам и телу, и как они успокаивающе обнимали его. Он скучал по его голосу и его глупым шуточкам, хотя всегда притворялся, что они ему не нравились, когда на самом деле он любил их все до одной. Просто разговоров по телефону было недостаточно.
— Ты можешь перестать рвать салфетки, Лу? — спросил Найл, сидевший у него на кровати, скрестив ноги.
— Что?
Найл указал взглядом на его стол.
— Ох. — Луи посмотрел на гору измельчённых салфеток и смущённо улыбнулся. — Думаю, пришло время для перерыва между учёбой.
— Наконец-то, чёрт возьми. — Найл оттолкнул свой ноутбук в сторону и потёр глаза. — Где Зейн?
— В студии, я думаю? Он должен работать над своим заданием по современному искусству. — Луи надеялся, что Зейн помнил о том, что ему нужно было есть. Может, Луи следовало написать ему сообщение об этом.
Как только он собирался открыть приложение для обмена сообщениями, чьи-то ноги застучали по паркету в коридоре, после чего послышался звук захлопнувшейся двери. Луи никогда не был тем, кто мог справляться со своим любопытством, так что он просто вышел из своей комнаты и зашёл к Зейну без стука. Им, вероятно, следовало что-то сделать со своими ужасными привычками и незнанием, что такое личное пространство, но… Сегодняшний день отличался от других.
— Зейни? Ты в порядке, малыш? — Он прислонился к дверному косяку, наблюдая за Зейном, который метался по комнате, перекладывая случайно попавшиеся ему под руку вещи в другие места. Его волосы были в беспорядке, словно он не раз проводил по ним рукой.
— Зейн? — Луи зашёл в комнату, положив руку ему на плечо и оттащив от стакана с грязными кисточками. — Что случилось?
Зейн опустил руки, крылья его носа часто раздувались, а губы сжались в тонкую полоску. Это никогда не означало ничего хорошего.
— Я поцеловал его, — моргнул Зейн, тряся головой. — Господи грёбаный Боже. Я <i>поцеловал</i> его.
— Подожди. Мы говорим о Лиаме? — Он погладил татуированный бицепс Зейна.
— Да. Я просто… И он… Чёрт возьми.
— Он что, плохо целуется?
— Я не знаю. — Голос Зейна дрогнул, а сам он опустил плечи. Даже объём волос, казалось, ещё более увял, сочувствуя. – Он не поцеловал меня в ответ.
— Оу. — Он утянул своего лучшего друга в объятия, задаваясь вопросом, как Лиам мог отказать его глазам цвета виски, обрамлённые густыми и длинными ресницами, острым скулам, надутым губам и нежному сердцу под суровой внешностью. Это было неправильно. — Хочешь посмотреть <i>«Мстителей»</i> снова?
Иногда существовали более важные вещи, чем заданное эссе. Он просто ляжет спать чуть позже, чтобы его сделать.
— Хорошо.
— Я принёс шоколад! — вскричал Найл, бросаясь им обоим на шею. — Со вкусом кофе, всё, как ты любишь.
Хоть Зейн и всхлипнул, никто не обратил на это внимания, просто обнимая его крепче и поглаживая по волосам. Он никогда не позволял кому-то ещё прикасаться к ним.
Они только сели в гостиной, как в дверь кто-то позвонил.
— Я открою, — вызвался Найл, вставая с дивана со стоном протеста. Иногда Луи думал, что Найл был пьяным сорокалетним холостяком, живущим в теле двадцатилетнего паренька.
— Где ты вообще встретился с Лиамом? Я думал, ты был в студии.
— Я, эм, написал ему? С просьбой прийти ко мне в университет, чтобы увидеться? И затем я просто… сделал это.
Луи повернулся на диване к нему лицом, подтягивая колени к груди и кладя на них подбородок.
— И что он сказал? После… Ну, ты понял.
— Я не оставался там надолго, чтобы это выяснить. Я вроде как… убежал.
Луи вздохнул.
— Зейн.
— Что?
— Ты не мог просто <i>убежать</i>. Может быть, он был слишком удивлён-
— Луи! — крикнул Найл. — Это к тебе, приятель!
<center>***</center>
Пятнадцать минут спустя Луи оказался придавленным между подлокотником и девушкой, у которой он позаимствовал топ – Перри – которая сидела между Зейном и совершенно очарованным Найлом, делающим ей массаж ног. Всякий раз, когда Луи хотел такой массаж, он всегда должен был принести ему еду сначала в качестве подкупа. Тогда что за игра в любимчиков была сейчас?
— Я больше всего люблю Халка, — сказала она, кладя чипсы в рот и сгибая пальцы на ногах. Вытянув ноги, она благодарно кивнула Найлу.
— Я тоже! — сказал Зейн, буквально поворачиваясь к Луи спиной. Даже при том, что Зейн предпочитал мужчин, он почти никогда не отказывал красивому личику, будь то мужчина или женщина.
Возмутительная халатность его друзей была бы оскорбительной, если бы Перри не похвалила его шедевральный плакат Бэкхема в одних лишь коротеньких шортиках. Луи подумал, что она может остаться.
— Женщина Кошка лучше. — Он услышал свой собственный голос, и три головы в унисон повернулись к нему, выражение на лицах которых менялось от замешательства до умиления.
— Подкаблучник, — сказал Зейн, потрепав волосы Луи, а Найл сделал звук, похожий на хлыст. — Ты должен позвать Хаззу сюда.
— Он сегодня работает над своей презентацией. Сказал, что я могу звонить ему только в том случае, если мои волосы будут гореть в огне.
— Когда ты сделаешь ему предложение? — спросил Найл третий раз за эту неделю.
— Я знаю его всего лишь месяц и два дня. — Луи спрятал своё лицо в подушке и упал им на колени. Никто из них, казалось, не был против. — Прекратите меня высмеивать. Я очень ранимый.
Ногти, которые были слишком острыми, чтобы принадлежать Найлу или Зейну нежно почесали его спину. Да. Она могла остаться.
— Кто такой Хазза?
— Будущая невеста Луи. Я даю им два месяца, прежде чем они сбегут, — сказал Найл. — Они такие отвратительные, клянусь Богом. На прошлой неделе, когда Гарри был здесь, они кормили друг друга мороженым, и весь их разговор состоял только из их выражений на лицах.
— Заткнись, — простонал Луи, пряча своё пылающее лицо в ногах Найла. — Не веди себя так, словно ты это ненавидишь.
— Обожаю, — ответил Найл, серьёзный, как никогда. — Это лучше, чем смотреть мыльные оперы.
— Хотя наготы всё же больше. Вы действительно чертовски громкие, Луи. Тебе следует знать, что в ванной довольно сильное эхо, — добавил Зейн.
— Это было всего лишь однажды! И ты, маленький засранец, вёл себя так, словно ни о чём не догадывался! — Луи пообещал себе щекотать Зейна до тех пор, пока он не обмочится. — Я вас всех ненавижу.
— Мы тоже тебя любим, — сказал Найл.
Перри просто хихикала своим удивительно глубоким голосом и продолжала почёсывать ему спину.
========== Chapter 7 ==========
Луи никогда не заботился о том, как выглядел в то время, когда его настигал стресс, но всё-таки у него был свой предел. Он прошёл стадию «неопрятный» и перешёл в стадию «бездомный» несколько часов назад.
Он снял пиджак и положил его на стул, на котором никто не сидел из-за постоянно растущей груды грязной одежды, сложенной друг на друге. Простой путь до своей кровати ощущался, словно он пробирался через минное поле. Только вместо мин Луи спотыкался о фантики от конфет, пустые коробки от фастфуда и одежду, которая срочно нуждалась в стирке.
— Никто никогда не упоминал об <i>этом</i> в университетской брошюре, — пробормотал он, почёсывая бороду четырёхдневной давности. Ему действительно нужно было побриться. И сходить в душ, потому что его волосы пахли чизбургерами, которые он переворачивал полчаса назад. Блять, он очень надеялся, что его стажировка будет оплачиваться.
— Лу, это ты? — Зейн остановился в дверном проёме, недоверчиво глядя на беспорядок внутри. — Уже закончил свою смену?
— Да. Мне ещё нужно доделать эссе. Осталось написать вывод. Я думаю, это не займёт много времени. — Луи упал на свою кровать и протянул руки. Зейн зашёл в комнату со вздохом, и каким-то образом пробрался к нему без полученных по пути травм.
— Ты воняешь фастфудом.
Луи обернул руки вокруг своего лучшего друга и потёрся своей колючей щекой о щёку Зейна только потому, что был маленьким засранцем.
— Это тебя возбуждает?
— Думаю, ты путаешь меня с Найлом, малыш. — Он расслабился в руках Луи, как тряпичная кукла. — Как замужняя жизнь? Виделся с Гарри сегодня?
— Нет, только говорил с ним по телефону на переменах между лекциями. — Луи почувствовал, что на его лице появилось выражение, которое Зейн и Найл называли печальным и щенячьим. Луи же предпочитал называть его толика-грусти-на-мужественном-лице. Его просто неправильно понимали. — Я скучаю по нему.
— О-о-у, Лу!
— Ты закончил? — Луи перевернулся на бок вместе с Зейном и ущипнул его за чуть менее щетинистый подбородок. — Возможно, я увижусь с ним сегодня вечером, если закончу это грёбаное эссе.
— Разве ты не можешь позаниматься у него?
Луи выгнул бровь.
— Не знаю, как мы будем с ним учиться, на самом-то деле. Он меня… очень отвлекает.
— Вы двое уже сделали это? — Зейн поиграл бровями, намекая. Это выглядело нелепо. Луи не стал бы потакать такому глупому поведению.
— Сделали что? — он подавил усмешку.
— То, что нужно сделать, — серьёзно ответил Зейн.
— Тебе что сейчас, двенадцать лет?
— Эй, нет ничего плохого в том, чтобы быть двенадцатилетним. С одной стороны, тебе тоже двенадцать, ты же знаешь.
Луи поморщился. Это были определённо не лучшие его годы. Некоторые из доказательств до сих пор покоились в самом глубоком и тёмном аду интернета. Этому было лучше остаться там.
— Не напоминай мне об этом, пожалуйста.
— Прекрати ходить вокруг да около, и просто ответь мне. — И потому, что все друзья Луи были садистами, Зейн жёстко скрутил его сосок.
— Ай, блять! Почему мы вообще дружим?
Зейн надулся. Он был ребёнком, и Луи не собирался терпеть это эмоциональное насилие. Определённо не собирался.
— Просто скажи мне? Мне нужно опосредованно жить через <i>кого-то</i>. Я решил, что это будете вы.
— Иисусе, ладно. Я… Я хочу сказать, мы… эм, вроде… — Луи потёр свою шею сзади, — ещё не делали этого. Не сделали того, что нужно сделать. Пока что.
Ему был двадцать один год, он был на пути к тому, чтобы выпуститься, работал неполный день, у него были водительские права, и это было самым красноречивым ответом, который он когда-либо мог придумать. Отлично.
— Но, — начал Зейн, нахмурив брови, — прошлая неделя?
— Мы не дошли до этого. <i>Люди</i> не прекращали прерывать нас.
По крайней мере, у Зейна была совесть, и он выглядел немного огорчённым, когда ответил:
— Прости за это.
Следующие слова сорвались с его губ прежде, чем мозг Луи смог их отфильтровать, и это было его распространённой проблемой, с тех пор как он был ещё ребёнком.
— А что если я просто отстой?
— Разве не в этом дело? — ответил Зейн с самодовольной ухмылкой.
Луи ударил его подушкой по голове.
— Я серьёзно! Бьюсь об заклад, у него уже сложилось мнение обо мне, и он ожидает, что я буду своего рода… секс богом. И я действительно хорош, но не <i>настолько</i>, и он, наверное, в конечном итоге просто будет чертовски разочарован и решит, что я его не стою и-
— Лу. — Зейн выдернул подушку из его слабой хватки и положил её себе за голову. – Он напевал <i>Оду к Радости</i> после того, как вышел из ванной, а ты даже не трахнул его как следует. Я уверен, что у тебя всё получится.
Луи отогнув уголок подушки, тихо спросил:
— Правда?
— Да! — Зейн похлопал его по щеке, позволяя его глазам закрыться. — До тех пор, пока ты окончательно не зачахнешь, всё будет в порядке.
— Ну ты и придурок, — вздохнув, сказал Луи, как ни в чём не бывало, и Зейн притянул его к себе для крепких объятий.
— Да. Теперь позволь мне подремать здесь, пока ты будешь заканчивать своё эссе. Оно само себя не напишет, знаешь.
<center>***</center>
Луи был не прав с самого начала. Гарри не был волшебником. На самом деле он был ангелом. Ангелом, который принёс еду, которую приготовил сам.<i> Конечно же</i>.
Луи затащил его в квартиру, дёрнув за лацканы пиджака, и толкнул к двери. Контейнер с едой оказался придавленным между их животами, но Луи было плевать, потому что губы Гарри были вишнёво-красного цвета из-за мороза.
— Я действительно чертовски скучал по тебе, — сказал Луи, приподнявшись, чтобы прижаться своим ртом ко рту Гарри, согревая теплым дыханием его чуть потрескавшиеся губы. Гарри наклонил голову, чтобы быть ближе к нему и углубить поцелуй, одной рукой держа щёку Луи так нежно, что ему захотелось стоять там часами, растворяясь в его прикосновениях.
Они разорвали поцелуй со влажным звуком, который заставил Луи до боли желать большего.
— Я тоже скучал по тебе, — прошептал Гарри, а на одной его порозовевшей щеке появилась ямочка.
— Не могу поверить, что ты приготовил еду для меня. — «<i>Выходи за меня, чтобы я мог быть с тобой вечно</i>».
— Сдал сегодня своё задание, подумал, что ты выживаешь на одном лишь паршивом фастфуде. — Он клюнул Луи в губы, улыбаясь. — Не смог удержаться.
— Ты очень, очень мне нравишься. Я, возможно, оставлю тебя.
Голос Гарри был мягким и сладким как мёд, когда он ответил:
— Ты тоже мне нравишься.
Луи знал, что пялился. Он мог представить, как выглядел, просто смотря на Гарри и глупо улыбаясь, потому что его лицо становилось таким без разрешения всякий раз, когда Гарри был рядом. Ему действительно было на это наплевать.
— Поешь со мной? — спросил он, взяв Гарри за руку и поглаживая его большой палец своим, пока они шли на кухню.
— Нет, всё хорошо, я уже поел. Я приготовил это для тебя.
Спустя пять минут, когда они сидели в гостиной, Гарри воровал из его тарелки кусочки еды. Луи не возражал. Делиться — значит заботиться.
<center>***</center>
Луи проснулся посреди ночи, потирая глаза и моргая, в попытке понять, где он находился. В гостиной было черно как смоль, за исключением полосы лунного света, разливающегося по комнате через щель в занавеске. Ему было комфортно. Приятная тяжесть сна окутала его кости и просачивалась в мышцы, а его тело удобно располагалось между спинкой дивана и спящим Гарри.
В ванной шумели трубы, а где-то заскрипела кровать, потому что Найл, должно быть, повернулся во сне.
Луи опустил голову на тёплую грудь Гарри, поднимающуюся и опускающуюся в успокаивающем темпе, слушая устойчивый стук сердца, бьющийся в ритме<i> бум-бум-бум</i>. Луи чувствовал, как его веки наливались свинцом, потянув на себя мягкое одеяло, накрывая им свой подбородок и грудь Гарри и задаваясь вопросом, кто положил его на них. Должно быть, это был Зейн, всего лишь заботящийся о Луи, когда думал, что на них никто не смотрел. Он же, наверное, выключил телевизор. Если бы не Зейн и кудрявый человек-батарея, прижавшийся к нему с головы до ног, Луи бы отморозил себе все пальцы напрочь.
Аккуратно, опасаясь разбудить Гарри, он потянулся, чтобы коснуться экрана своего телефона, который бросил на кофейный столик, прежде чем они приступили к марафону по просмотру «<i>Во все тяжкие</i>». На часах показывало 3:13, и был один пропущенный звонок с неизвестного номера. Луи положил телефон обратно и, приподнимаясь на локте, посмотрел на Гарри, который тихо похрапывал, свободно обернув одну руку вокруг его талии.
Если бы Луи не был таким сонным и ленивым, он бы положил пирожное в открытый рот Гарри. Но так как таковым он и был, он просто наблюдал, как синеватый свет проливался на гладкие изгибы щеки Гарри, скапливаясь возле теней под его пушистыми ресницами и в ямочке над верхней губой. Его волосы разметались по всей подушке, молочная кожа купалась в голубом свете, и он выглядел почти таинственным. Далёким и недосягаемым.
«<i>Я не могу поверить, что ты мой</i>» — подумал Луи, изогнув губы в ленивой улыбке, когда Гарри захныкал во сне, и снова лёг в его объятия. Луи уткнулся носом во впадинку щеки Гарри, свернувшись вокруг его тела и засыпая под спокойный ритм его сердца.
<center>***</center>
Когда Луи снова проснулся, он был на диване один с прикреплённым стикером к его щеке. Он снял его и прищурился.
<i>Ты выглядел так мило, что у меня не хватило смелости тебя будить. Увидимся позже на йоге. Ты должен мне утренний поцелуй.:) </i>
Огромное количество «<i>х</i>» заполняло остальную часть записки, пока у Гарри не кончилось место на бумаге. Парень Луи был смешон. Его <i>парень</i>. Боже.
Он определённо не сложил аккуратно эту записку, тоскливо вздыхая и прижимая её к своей груди.
— Что с твоим лицом? — спросил Найл, поднимая ноги Луи и кладя их к себе на колени, чтобы сесть. Вспыхнул экран телевизора.
— Что?
— На нём странное выражение. Ну, несколько похожее на то, когда мы смотрели документальный фильм про ежей, но чуть другое.
Луи пнул его по бедру, пытаясь нахмуриться. Он не был уверен, что у него получилось. Слова в записке Гарри обжигали его ладонь.
— У тебя что, сейчас нет занятий?
— Не-а. Пока нет. У меня ещё час, прежде чем мне нужно будет собираться.
— А сколько времени сейчас?
— Без пятнадцати десять.
— Чёрт! — Луи вскочил, схватив телефон и пошатываясь, побежал к себе в комнату, полностью готовый смело переправиться через беспорядок на полу, вот только… Его там не было. В комнате пахло свежим воздухом и моющим средством, вся грязная одежда, которую он игнорировал в течение последних двух недель, была выстирана и повешена на сушилку, встроенную в его шкаф, а весь мусор был выброшен. Луи замер, изумлённо смотря на всё это.
— Что-
— О, да, — сказал Зейн, стоя в дверном проёме со всё ещё опухшими ото сна глазами. У него всегда занимало не менее двух часов и чашки чёрного кофе, чтобы проснуться. — Гарри постирал твою одежду и проветрил комнату. Он спросил меня сначала, можно ли это сделать, и я ответил, что да.
О, боже. Он, наверное, видел все его скомканные салфетки на полу у его кровати тоже. Ага. Пол был чистым. Блять. Может, ему стоит сказать, что это была всего лишь его аллергия перед зимой, вместо того, что он начал слишком часто мастурбировать, с тех пор как встретился с Гарри?
— Мне следовало его не впускать?
— Ты, блять, шутишь что ли? Я <i>ненавижу</i> стирку. — Его комната не выглядела так уютно с тех пор, когда его мама приходила его навестить. — Как думаешь, месяц — это слишком быстро, чтобы просить кого-то выйти за тебя?
Зейн просто усмехнулся, молча наблюдая за тем, как Луи бросился в ванную, чтобы почистить зубы в рекордно короткие сроки. К счастью, он ничего не сказал о бумажке, которую Луи положил к себе в тумбочку.
— У тебя лекция?
— Через десять минут! — крикнул Луи после того как выплюнул пену.
Когда он вернулся, чтобы надеть наименее потрёпанные джогерсы и хорошенько укутаться в этот холодный ноябрьский день, Зейн сидел на краю его кровати, полностью одетый, и протягивал Луи его шапочку. Он взял её, надевая и тем самым прикрывая ей растрёпанные волосы.
Чёрт, у него не было времени, чтобы позавтракать.
— Я иду с тобой, — сказал Зейн, идя за ним следом. — Схожу в библиотеку, раз уж я встал.
— Кто ты такой, и что ты сделал с Зейном Маликом?
— Рано лёг спать вчера, — ответил Зейн, пожимая плечами.
— И, тем не менее, я задаю тот же вопрос.
Зейн закатил глаза, а его уголки губ чуть вздёрнулись.
— Иди и надень обувь, малыш, я возьму нам еды.
— Я люблю тебя, — сказал Луи, хватая Зейна за руку в следующее мгновение. — Подожди.
— Что?
— Твои штаны спадают, ты, неряха. — Луи просунул пальцы в петли джинсов Зейна и дёрнул их вверх, затем хлопая его по бёдрам. — Так намного лучше.
— Спасибо, мам.
— Не за что. Теперь иди за едой.
Это было замечательно, что они жили в пяти минутах ходьбы от кампуса. У Луи осталась ещё одна минута, когда он пришёл туда, чтобы доесть банан и выключить звук на телефоне. Когда он начал вибрировать минуту спустя, высвечивая на экране незнакомый номер, Луи проигнорировал его и вместо этого вытащил записную книжку. И, возможно, он немного отвлёкся от лекции, рисуя в уголках тетради фигуры из палочек с кудрявыми волосами и банданами в них.
<center>***</center>
— Что ты делаешь? — спросил Гарри, заёрзав, когда взглянул на то, что делал Луи. Тренажёрный зал опустел пять минут назад, поэтому там остались только они вдвоём, сидя на коврике Гарри, цвета розовой жевательной резинки.
— Ты забыл подвернуть рукава сегодня. — Он подогнул манжеты рукавов Гарри, засучивая их до плеч, чтобы они не смогли раскрутиться обратно. — Я скучал по твоим рукам.
Гарри сделал самодовольную ухмылку, из-за которой Луи захотелось повалить его и сцеловать её с его лица.
Поцеловав свой бицепс, Гарри совсем-не-сексуально-подмигнул и сказал:
— Добро пожаловать в-
— Нет, — сказал Луи, — не могу поверить, что ты сделал это. Ты ужасен. Абсолютно отвратителен.
Он пихнул Гарри в плечо, пытаясь тайком пощекотать его рёбра.
— Такой <i>испорченный</i>.
Гарри улыбнулся, сверкая глазами и выворачиваясь из рук Луи.
— Давай я расскажу тебе шутку.
— Мне страшно.
— Почему бабуин спрашивает жирафа: «Почему у тебя такое вытянутое лицо?»
— Почему? — с опаской спросил Луи.
— Потому что он думал, что его шея — это его лицо! — Гарри разразился хихиканьем, утыкаясь в плечо Луи, хрюкая и хлопая себя по ляжкам, потому что, <i>конечно же</i>, он был тем человеком, который всегда смеялся над своими шутками.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |