Фэндом: J-rock,SCREW(кроссовер) 1 страница

Я слышу тишину

Автор:Ученик драммера

Соавторы: Jurii

Беты (редакторы): Katzze

Фэндом: J-rock,SCREW(кроссовер)

Персонажи: Kazuki/Manabu, Kazuki/ОЖП, Manabu/ОЖП

Рейтинг: NC-17

Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Повседневность, AU

Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОЖП

Размер: Макси, 82 страницы

Кол-во частей: 10

Статус: закончен

Описание:

И как-то оно так сложилось, что рука соскользнула, голова опустилась на плечо, лица не вовремя обернулись друг к другу. И дружба полетела ко всем чертям.(с)

Посвящение:

Нашему творческому кружку, который существует так долго^^

Публикация на других ресурсах:

Да нет, наверное

Примечания автора:

Satori: Я снова надоедаю всем любимым пейрингом, а мой брусничный соавтор активно мне помогает. Спасибо ей и замечательной Katzze. Ура нам.

Jurii: Никогда бы не подумала, что мне доведется писать с Саторем, да и писать вообще, но вот как-то так вышло.

========== -1- ==========

- Вот, держи, - улыбнувшись, Манабу протянул букет разноцветных листьев черноволосой девушке в ярко-красной куртке, сидящей в инвалидном кресле, и та радостно захлопала в ладоши прежде, чем принять его, а затем весело рассмеялась.

- Вот теперь я действительно чувствую осень! Мне не хватало этого, спасибо. И совсем ты не выглядел дураком, когда собирал их!

- Я такого и не говорил… - пробормотал Манабу, уткнувшись носом в теплый вязаный шарф, обмотанный вокруг его шеи. Простуда еще давала о себе знать, и он подумал о том, что почувствовать осень ему уже довелось, когда поднялась температура, а горло начал раздирать кашель, но говорить вслух об этом не стал.

- Поехали домой, мне кажется, ты совсем замерз, - девушка как всегда безошибочно определила его состояние и, не дожидаясь ответа, первая развернула кресло и не спеша покатила к выходу из парка. Редкий свободный для них обоих день было решено потратить на прогулку, несмотря на то, что Манабу еще не совсем поправился, но он об этом совсем не жалел, с грустью думая о том, как давно они с Аими не выбирались вот так погулять. Дела, заботы, оплата бесконечных больничных счетов, работа, конца и края которой не было видно – все это немного отпустило, и теперь можно было выдохнуть, немного расслабиться и наконец-то пожить в свое удовольствие.

Манабу хотелось бы уехать куда-нибудь, и хотя бы часть приближающейся унылой и холодной зимы провести в какой-нибудь теплой стране. Пожалуй, теперь не должно было возникнуть проблемы с тем, чтобы вывезти куда-нибудь Аими, а приближающийся длинный отпуск прибавлял оптимизма. Впервые за долгое время Манабу ощущал счастье, покой и умиротворенность. Со дня, когда его жизнь перевернулась с ног на голову, прошло немало времени, и он уже отвык не беспокоиться о мелочах.

Аими дожидалась его у тротуара, на который сворачивала аллея парка. Проблем с передвижением у нее давно не было, но Манабу сам никогда не отпускал ее на улицу одну и старался держаться рядом.

- Ты только представь: этот мудак, с которым я вынуждена работать, так меня боится, что только и ждет возможности, как бы поцеловать в зад! В переносном смысле, конечно, стану я отрывать задницу от кресла ради такого придурка! – возмущалась Аими, пока они неспешно возвращались домой. Манабу знал, как ей нравится рассказывать о своей работе, и как она гордится тем, что после перенесенного несчастья смогла получить хорошую должность. Она прекрасно разбиралась в искусстве и была довольно модным дизайнером интерьеров в Токио. Сначала Манабу был против того, чтобы она работала, но быстро смирился: такой человек, как Аими, не мог усидеть дома, даже прикованный к инвалидному креслу.

- Я понимаю, что моя популярность в разы выше, чем у него, но я лет на десять его моложе, зачем же так унижаться? Если я предложу выкрасить стены конференц-зала в морковно-оранжевый, он с радостью меня поддержит! Честное слово, Манабу, когда этот проект подойдет к концу, я сделаю сальто назад прямо в своем кресле.

- Очень интересно будет поглядеть, - улыбнулся он, осторожно разворачивая кресло в сторону, чтобы объехать некстати лежащий на дороге здоровый камень. Парень, шедший им навстречу, отошел в сторону, пропуская их, и, как показалось Манабу, взглянул на них с интересом. Но повышенное внимание давно перестало волновать его. Он хотел было продолжить идти своей дорогой, как Аими резко обернулась, пытаясь разглядеть ушедшего уже, наверное, на несколько метров, парня, и едва не вываливаясь из кресла.

- Аи, ну что ты…

- Казуки?! – удивленно и радостно выкрикнула она, проигнорировав попытку Манабу вернуть ее в нормальное положение. Тяжело вздохнув, он тоже обернулся. Знакомых в Токио у Аими был целый миллион, и Манабу никогда особенно не старался их запоминать, потому что большая часть этих людей пропадала из его жизни так же внезапно, как и появлялась.

Парень замер и тоже обернулся, непонимающе уставившись на девушку и явно не узнавая ее в первые несколько секунд, но вскоре глаза его расширились от удивления, он еще раз смерил ее взглядом и неуверенно произнес:

- Мацуура-семпай?

- Уже нет, - рассмеялась Аими. – Ты совсем не изменился, Казу, иди сюда, я тебя обниму!

«О, нет, это надолго», - с тоской подумал Манабу, кутаясь в шарф и понимая, что продрог до костей.

Казуки подошел ближе, все еще продолжая удивленно глядеть на девушку перед ним, будто не мог до конца поверить в то, что видит. Остановившись напротив, он растерянно спросил:

- Что с тобой произошло?

Очевидно, он действительно видел ее в последний раз еще совершенно здоровой и не был в курсе всех изменений, которые произошли в жизни подруги.

- Маленькая авария, - ответила Аими, нетерпеливо взмахнув руками. – Обниматься будем или нет?

- Еще бы! Мы не виделись с… С… Очень давно не виделись! – наконец-то улыбнувшись, Казуки наклонился, чтобы обнять девушку, а Манабу переступил с ноги на ногу, сунув руки в карманы и мысленно тоскуя о позабытых дома перчатках, что, впрочем, не мешало ему разглядывать приятеля Аими.

Он был повыше Манабу, красив и стильно одет в явно дорогие шмотки: белую куртку, джинсы и тяжелые ботинки. В ушах, губе и брови его блестели металлические колечки, а черные волосы спускались чуть ниже плеч, что наводило на мысль о том, что парень либо еще студент, либо, как и сам Манабу, счастливый представитель какой-то творческой профессии. Хотя, задумавшись о его возрасте, Манабу подумал о том, что вряд ли Казуки младше него самого.

Его кожа еще сохраняла следы летнего загара, и сам он будто источал вокруг себя здоровье и тепло, отчего вечно бледному и простуженному Манабу сделалось еще неуютнее и холоднее.

- И давно с тобой это? – поинтересовался Казуки, кивнув на прикрытые фиолетовым пледом ноги Аими. В его взгляде не было приевшейся жалости и сочувствия, разве что немного сожаления, и Манабу подумал, что он, пожалуй, единственный старый знакомый Аими, который не раздражал своими причитаниями с первых минут знакомства. В любом случае, Манабу не собирался мешать им общаться, поэтому деликатно отвернулся и хотел даже покурить, пока есть время, хотя предпочитал не делать этого рядом с некурящей Аими, но не успел сделать ни шагу, как та сцапала его за рукав и потянула к себе.

- Три года, - ответила она и обратилась к Манабу: - Даже не думай, пока кашель не прошел!

- Уже прошел же, - вздохнул тот, даже не удивляясь, как этой девушке удается читать его мысли, и краем глаза заметил, что Казуки перевел веселый взгляд на него, наверное, впервые за все время, пока они топтались на месте. Вероятно, ему очень хотелось спросить, что это за замотанный в теплые вещи тощий приятель Аи, но та и сама спохватилась, вспомнив, что было бы неплохо их познакомить:

- Манабу, это Казуки, мой друг еще со школы, - пояснила она, и Манабу, не желая показаться невежливым, тоже взглянул на нового знакомого, коротко кивнув, хотя разглядывать его больше не было желания – от холода начали стучать зубы, и он тут же спрятал нос обратно в шарф. – Кстати, он даже был в меня влюблен!

- Все были в тебя влюблены, - рассмеялся Казуки, ничуть не смутившись. – Но ты не встречалась с парнями младше тебя.

- Это раньше не встречалась, - подмигнула ему Аими. – Вот Манабу, например, младше меня на два года.

- Так вы вместе, что ли? – Казуки переводил непонимающий взгляд с Манабу на Аими и обратно, не в силах поверить, что это может быть правдой, но девушка решила уже добить старого приятеля окончательно:

- Манабу мой муж.

Казуки моргнул, потом еще раз и еще, смерил Манабу взглядом, явно прикидывая, как это тщедушное существо, похожее на девочку-подростка, может быть мужем такой женщины, как Мацуура Аими. Аими, в которую были влюблены многие мальчишки в школе, и за которой таскалось большинство парней в колледже.

Нет, она не была какой-то особенной красавицей, просто обладала располагающей к себе приятной внешностью, совсем не азиатским разрезом глаз и очаровательной щербинкой между передних зубов, которая совсем не портила ее и не выглядела как изъян.

На самом деле, многие ее знакомые не могли понять, почему она вышла замуж именно за Манабу. Порой он и сам задавал себе этот вопрос, но спросить так ни разу и не рискнул. Вышла – значит, хотелось.

- Ну чего ты так смотришь на него? – рассмеялась Аими, а Казуки будто опомнился, понял, что это попросту невежливо, но растерянности в голосе скрыть все равно не смог:

- Ты же всегда с такими парнями встречалась… Ну… здоровенными. И с этим… С которым вы еще в один колледж поступать хотели, не помню, как его звали… Он же как три меня был в обхвате.

Аими уже откровенно расхохоталась, а Манабу тяжело вздохнул. Ну да, он не был шкафом, и его лодыжку тот же Казуки мог спокойно обхватить двумя пальцами. Вдобавок, когда Аими вставала на каблуки, она была немного выше него… И хотя уже несколько лет она не поднималась на ноги вообще, Манабу все равно порой не давала покоя мысль, что они совершенно не смотрятся вместе. Но ведь главное – любовь?

- А мы и поступили с ним в один колледж. А потом Манабу меня у него умыкнул. Он не так прост, как кажется, правда, Мане?

Тот хотел было ответить, что так и есть, но в этот момент ему срочно потребовалось чихнуть.

- Да уж, я вижу, - Казуки кашлянул, чтобы скрыть смех, но Манабу и так все понял и хмуро посмотрел на него.

- А ты сейчас как? – поспешила сменить тему Аими. – У тебя всегда была куча воздыхательниц!

Казуки мгновенно скис и мрачно продемонстрировал руку с блестящим обручальным кольцом на пальце.

- Я тоже попал. По залету… Аи, хватит ржать!

Кажется, девушка не услышала ни слова из того, что он сказал, потому что сложилась пополам от хохота, и Манабу очень забеспокоился, что она может и вовсе вывалиться из кресла.

- С ума сойти… - всхлипнула она, утирая выступившие слезы. – Казу женат! Боже, как же я пропустила такое событие!

- Я бы позвал тебя на свадьбу, если бы мы не перестали общаться после того, как ты школу закончила, - пожал плечами тот. – Так уж вышло, что одна девушка забеременела и… Я не виноват, честное слово!

- Ну конечно, там вообще без тебя обошлось, – кивнула Аими, уже не имея сил хохотать и только икая от смеха.

- К сожалению, не обошлось, - пожал плечами Казуки. – Моя юность оказалась загублена, и сразу после выпускного в колледже мы поженились. У нас дочка.

При упоминании ребенка его взгляд смягчился, и Манабу понял, что как бы Казуки ни относился к своей жене и ее беременности, дочь он очень любил. Вероятно, именно она все еще держала его в семье.

- О, обязательно приходи к нам в гости вместе с женой и дочкой! Казу, я и представить не могла, как соскучилась! Нам обязательно нужно пообщаться! – зачастила Аими, а Манабу, с тоской ковыряя носком ботинка асфальт, подумал, что пообщаться непременно нужно, только дома, в тепле и уюте, а не посреди улицы на семи ветрах. Он не был против новых знакомств, тем более, Аими действительно обрадовалась встрече со старым другом, да и сам Казуки не казался неприятным, вот только этот его насмешливый взгляд из-под длинной челки…

- Ну, мы можем прийти на следующих выходных… - задумчиво протянул Казуки, видимо, что-то прикидывая в уме. – Дай мне свой номер, я позвоню и скажу точно.

Обменявшись номерами, друзья еще раз обнялись и разошлись. Казуки улыбнулся на прощание вздохнувшему с облегчением Манабу, тот снова кивнул и рванул в сторону дома так быстро, как только мог, краем уха слушая, как его жена продолжает потешаться:

- Поверить не могу: Казуки женат! Вот на кого подумать не могла! У него всегда было много девчонок, но он часто повторял, что еще не настолько сошел с ума, чтобы заводить семью раньше сорока. Представляю, как он расстроился, когда пришлось жениться.

- Не повезло ему, - пробормотал Манабу. Веселья Аими он не разделял просто потому, что никогда прежде не видел этого человека.

- Не то что нам с тобой, да?

- Да…

Манабу не мог назвать их семейную жизнь однозначно счастливой, но в том, что ему повезло, не сомневался. Аими была лучшей женщиной из встреченных им, и он ни на минуту не жалел о том, что женился на ней. Хотя сам день свадьбы он предпочел бы никогда не вспоминать…

Все шло слишком хорошо, начиная с момента их знакомства. Манабу никогда не думал, что такая яркая девушка может обратить на него внимание, но ему не только удалось безболезненно увести ее у шкафоподобного дружка, но и не пришлось долго уговаривать выйти замуж. На этом его везение, вероятно, закончилось. В свадебный кортеж врезался грузовик, и Манабу повезло еще раз: он отделался двухнедельной комой, невеста же оказалась навсегда прикована к инвалидному креслу.

Сначала Аими много плакала, уверенная, что он не останется с ней, но Манабу решил непременно это преодолеть, ведь все было в порядке, с этим можно было жить дальше. И он старался, чтобы жена не чувствовала себя ущербной и в чем-то виноватой перед ним. В конце концов, Манабу продолжал любить ее и такой, и со временем жизнь наладилась. В Аими прочно поселились оптимизм и вера в то, что они преодолеют все трудности.

И в этот выходной день, когда Манабу дико замерз, и они повстречали школьного друга Аими, он все еще был уверен, что ничто никогда не заставит его думать иначе.

❀❀❀

Ласковое осеннее солнце заливало тесную кухню золотым светом, заставляя сидящего за столом мужчину щуриться.

- А потом сходим в парк, хочешь, Минори-тян?

- Да-а!

- Доедай кашу, - Казуки подхватил чашку уже порядком остывшего кофе и сделал глоток. Прямо напротив него, через стол, сидела маленькая улыбающаяся девочка, которую он, казалось, любил больше жизни.

- Не понимаю, зачем нам идти в гости к какой-то непонятной знакомой из далекого прошлого? – из-за плеча Казуки появилась миниатюрная блондинка, недовольно кутавшаяся в короткий атласный халатик. – У меня уже были планы, и вообще…

- Невежливо будет приходить мне одному, когда пригласили нас всех, - Казуки пожал плечами и отодвинул чашку. – Непонятная знакомая была моим хорошим другом, и я буду очень рад возобновить наше общение спустя столько лет.

- Мам, мы пойдем в парк! – Минори лучезарно улыбнулась и захлопала в ладошки.

- Конечно, детка. Мне не нравится эта затея.

Казуки вздохнул, силясь скрыть свое раздражение. Он никогда не испытывал особой любви к Чихару – более того, в их отношениях любви, как понятия, не было вообще – но иногда ее своенравность совершенно выводила его из себя. За пять лет, что они жили вместе, он не раз думал о том, что было бы хорошо разойтись и жить каждый своей жизнью. С самого начала супружества вместе их держала только Минори, с которой и началась эта история и которую и Казуки, и Чихару любили одинаково сильно. Ситуация осложнялась еще и тем, что отец Чихару – не последний человек в городе – еще до женитьбы объяснил, что он сделает все, чтобы Казуки очень быстро пожалел о том, что оставил его дочь одну с ребенком.

В двадцать три Казуки меньше всего хотелось думать о женитьбе на нелюбимой малознакомой девице и о воспитании нежеланного ребенка. Однако, поняв, что другого пути нет и избежать ответственности за свою глупость уже не удастся, Казуки послушно переехал в более просторную квартиру Чихару и стал привыкать к семейной жизни. Сразу по окончании колледжа была назначена свадьба, которую Чихару почему-то очень ждала, ежедневно обсуждая все подробности по телефону со своими такими же недалекими подружками. О том, что будущая супруга не блещет умом, Казуки осознал почти сразу. Не то чтобы его сильно волновал интеллект своих подружек, но с Чихару предстояло провести не одну лишь ночь в каком-нибудь второсортном отеле, а всю свою так нелепо загубленную молодость.

На свадьбе присутствовало очень много каких-то важных людей, которые, словно по одной и той же заранее заученной схеме, поздравляли молодоженов и не уставали умиляться тому, как ласково Казуки обнимает заметно округлившуюся Чихару. С одним из таких почтенных господ Казуки, с подачи дорогого тестя, стал работать, получив высокую должность в его мебельной компании.

Утешая себя тем, что многие его товарищи по колледжу после выпуска стали маленькими шестеренками огромных механических корпораций, а он так запросто занял должность, которой, вероятно, не добился бы даже работай он изо всех сил многие годы, Казуки каждый день делал то, что от него ждали.

Чихару воспринимала собственную беременность словно какую-то шутку, и, как отмечал про себя Казуки, совершенно не была готова стать образцовой матерью. Сам он повзрослел и осознал, во что вляпался, еще в тот момент, когда сменил драные вытертые джинсы на дорогой костюм от именитого дизайнера. Но с рождением Минори все опасения исчезли. Первое время было тяжело, но, такая безответственная на вид, Чихару все время уделяла малышке, а по вечерам радостно встречала уставшего Казуки вкусным ужином.

«Отличная вышла бы жена… кому-нибудь другому», - фальшиво улыбаясь и целуя девушку в щеку, думал Казуки.

По прошествии периода, когда нужно было постоянно возиться с Минори, Казуки почувствовал себя уставшим и вымотанным. Так, словно ему недавно стукнуло не двадцать пять, а все пятьдесят. Вспоминая свое детство без отца, Казуки был счастлив заботиться о малышке; смотря на свою красивую жену, он думал о том, что не все так плохо, как могло бы быть, но в остальное время серая тоска грызла Казуки изнутри, не оставляя его ни на минуту.

С престижной и перспективной работы Казуки ушел, когда понял, что трясина такой ненавистной ему офисной жизни все больше затягивает его внутрь, превращая в своего безвольного раба. Узнав об этом, Чихару недовольно скривилась, но промолчала. А Казуки через некоторое время устроился в ночной клуб диджеем. Вновь вернувшись к свободным джинсам и обычным футболкам, Казуки будто снова начал жить. Несколько дней в неделю он не ночевал дома, вызывая крайнее недовольство жены, но, ставя один за другим танцевальные треки, чувствовал, что наконец-то жизнь идет так, как ему хочется.

Достаточно быстро у Казуки появилась любовница. Юмико была официанткой в клубе, где он работал, и представляла собой полную противоположность Чихару. Невысокая, с длинными рыжими волосами и проворными пальцами она вытворяла в постели такое, о чем Чихару и думать не желала. Устав от своего правильного мира, в который он поневоле попал, Казуки каждое утро ехал вместе с Юмико в ее съемную квартирку и возвращался домой уже засветло.

С Юмико Казуки встречался два года, пока она не решила сменить место работы и не переехала в другую префектуру. Отношения с Чихару к тому времени уже напоминали скорее соседские, нежели супружеские. Она никогда ничего не требовала от Казуки, и он думал, что она сама завела себе любовника. Впрочем, они не обсуждали этого на семейных советах, и даже их очевидная нелюбовь друг к другу не помешала Чихару устроить Казуки страшный скандал с битьем дорогого чайного сервиза, когда она обнаружила чужую помаду на его рубашке.

- Хочешь выставить меня идиоткой?! – с узко прищуренными от злости глазами Чихару уже не походила на ангела, спустившегося с небес, как в шутку описывал ее своим друзьям Казуки. – Я не позволю тебе разрушить мою семью и репутацию!

О холодильник ударилась чашка, оставив после себя тонкую царапину на дверце и кучу осколков на полу. По закону жанра Казуки полагалось сейчас сказать, что такое было в первый и последний раз, что он запутался, что очень любит Чихару и никогда не причинит ей боль. Но язык не поворачивался лгать в таком количестве. Казуки не любил Чихару, и он прекрасно понимал, что единственной ошибкой, которую он совершил, была та мимолетная ночь на студенческой вечеринке, после которой он оказался связан по рукам и ногам.

- Давай разведемся? – спокойно предложил он. Чихару, только приготовившаяся разбить блестящее блюдце, замерла, удивленно уставившись на Казуки.

- И это после трех лет супружеской жизни? С маленьким ребенком? – Чихару сжала губы. – Хочешь бросить меня?

- Не бросить, а…

- Выставить посмешищем?

- Мы изначально не были хорошей парой, признай, что…

- Да что обо мне люди подумают?

- Минори уже не маленькая, будем воспитывать ее по очереди и…

Блюдце нашло свою кончину под ногами Казуки, заставив его отступить на шаг назад.

- Никогда, - прошипела сквозь зубы Чихару. – Не позволю тебе даже издалека на нее смотреть, если уйдешь. Не позволю.

На такие условия Казуки не мог пойти даже при всем желании. Слишком много значила в его жизни так похожая на него дочь. В очередной раз заметив про себя, что Чихару все-таки очень похожа на своего отца и не гнушается пускать в дело угрозы, он тяжело вздохнул и присел на корточки, принимаясь собирать осколки.

Скандал больше не повторялся, и, казалось бы, этот эпизод вовсе был забыт, но Казуки и Чихару еще больше отдалились друг от друга. В присутствии Минори они старались делать вид, что их семья – самая что ни на есть образцовая, но, когда девочки не было рядом, Чихару принималась ко всему придираться. Порой Казуки ловил себя на мысли, что готов ударить жену, но поднимать руку на женщину даже для него было слишком. Да и кто знает, как поведет себя после этого Чихару.

- Давай просто попробуем хорошо провести время, - Казуки подошел к жене, одной рукой обнимая ее за плечи, а другую опуская на макушку пританцовывающей рядом Минори.

- Один раз, - недовольно бросила та, поспешно высвобождаясь из объятий. – Минори-тян, а ты собираешься идти? Почему все еще в пижаме?

- В парк!

- А кашу кто доедать будет?

Казуки улыбнулся, глядя, как Чихару уводит дочь из кухни. В душе он надеялся, что, когда Минори вырастет, ей не придет в голову быть такой, как ее мать.

Подойдя к окну и прикуривая слегка помятую сигарету, Казуки прокручивал в голове недавнюю встречу с бывшей одноклассницей.

Аими была старше Казуки всего на год, но их дома находились совсем близко друг от друга, потому они довольно быстро подружились еще во время учебы в младшей школе. Веселая и смешливая Аими могла найти общий язык с любым человеком, а в компании мальчишек всегда считалась своей. Ее не пугали никакие их забавы, и в то время, пока все сверстницы играли в кукол, она бегала с мячом. Став постарше, Аими превратилась в весьма привлекательную девушку. Красивой назвать ее было нельзя, но, несмотря на это, в поклонниках недостатка она никогда не испытывала. Лет в пятнадцать Казуки стал ловить себя на мысли, что смотрит на нее дольше положенного и все чаще думает о ней совсем не как о лучшем друге. Но каких-либо действий он принимать не спешил, справедливо полагая, что получит от ворот поворот.

После окончания школы Казуки уехал из их родного городка, чтобы поступить в художественный колледж. Но на вступительных экзаменах он провалился, а с позором возвращаться домой не хотелось – в родном краю его не ждало ничего, кроме косых взглядов и осуждения матери. Он устроился в кофейню официантом на полставки и поступил в колледж на кадровика. Постепенно легкий на подъем Казуки обзавелся новыми друзьями, постоянной девушкой и забыл о том, что хотел попросить мать выслать ему контакты Аими.

Было большой неожиданностью встретить Аими в огромном Токио спустя столько лет, да еще и узнать, что теперь она не может ходить. Если бы девушка не окликнула его по имени, он бы никогда не обернулся и не вспомнил, что смутно знакомое на первый взгляд лицо он знает очень хорошо. Со временем Аими не утратила свою очаровательную слегка ехидную улыбку и легкость в движениях. Несмотря на то, что она больше не могла ходить, казалось, ей не составит труда встать со своей коляски и вновь, как в детстве, побежать за Казуки, угрожая наподдать ему.

Казуки улыбнулся, вспоминая счастливое лицо подруги. Удивлением было узнать, что тощий спутник Аими был ее мужем. В школьные времена Аими была очень избирательна в своих симпатиях и обращала внимание исключительно на высоких и сильных парней из выпускных классов. Казуки не слишком внимательно разглядел Манабу – кажется, так его звали, – но он явно не подходил под определение человека, за которым вьются толпы поклонниц. То, как трогательно он кутался в свой тяжелый шарф, точно не вязалось с понятиями о силе и мужественности. Казуки обратил внимание на стильную прическу Манабу и на то, что выглядит тот слишком уж неформально для представителя какой-то серьезной службы. Скорее, он напоминал самого Казуки, который испытывал удовольствие от сочетания самой разнообразной одежды.

«Ну, раз его выбрала сама Аими, значит, человек он неплохой», - подумал Казуки, выдыхая сигаретный дым и выбрасывая за окно сигарету.

- Я же просила не курить при Минори, - из-за спины послышался недовольный голос.

- То, чего Минори не знает, ей не повредит, - глубокомысленно изрек Казуки и коротко хихикнул своей шутке. – Готовы выступать в путь?

- Минори хочет непременно идти через парк, - Чихару поправила руками длинную прядь волос, что норовила залезть ей в глаз.

- Желание женщины для меня закон! – после приятных воспоминаний настроение Казуки ощутимо улучшилось, и он лучезарно улыбался, выходя за Чихару в просторный коридор. – Зайдем еще во французскую кондитерскую: думаю, Минори-тян оценит клубничные кексы, я как-то брал там парочку после работы…

- Прекрати кормить ребенка сладостями!

Казуки хотел было возразить Чихару, что, напротив, любимую дочь нужно почаще баловать, но вовремя дернул себя за язык, не желая начинать очередную перепалку и омрачать такое хорошее утро новым спором.

========== -2- ==========

Квартира Аими была удивительно просторной, возможно, для того, чтобы девушка могла спокойно перемещаться по ней в своем кресле. Вся мебель была сдвинута к стенам, а межкомнатные двери полностью отсутствовали. Кое-где вдоль стен крепились специальные поручни, по которым без труда можно было определить, что в доме живет инвалид, но это не придавало обстановки мрачной атмосферы. Квартира была очень чистой и уютной, и Казуки отчего-то показалось, что в таком виде она пребывает не только благодаря приходу гостей, а вообще всегда.

«Возможно, Аими работает на дому, или не работает вообще, и ей просто больше нечем заняться», - решил было он, но уже в следующий момент понял, что девушке было бы непросто дотянуться до верхних полок шкафов, на которых так же не обнаружилось и следа пыли.

Дверь им открыл, как и ожидалось, Манабу. Казуки отметил, что сегодня он не выглядел таким больным и печальным, как в прошлую их встречу. Улыбнувшись, он отошел в сторону, пропуская гостей, а потом и вовсе куда-то пропал, пока они разувались, видимо, предоставив Аими самой приветствовать старого друга и его семью.

Конечно, Чихару была предупреждена о том, что Аими не может ходить, а вот Минори разглядывала хозяйку с живым любопытством и непосредственностью, задав совершенно бестактный как для взрослого, но простительный для маленького ребенка вопрос:

Дата добавления: 2015-09-29