Мыслей не было, их смели чувства, как степной ураган уносит легкие кусты перекати-поля.
Он и Северус — одно.
Один человек, одна сущность, единица мироздания, квант любви.
Словно сквозь туман, Гарри заворожено смотрел, как выходит из его тела красивый, налитый желанием член возлюбленного друга, как погружается вновь, блестящий, гладкий, крепкий и нежный поршень двигателя жизни.
Гарри задыхался от нарастающего желания.
Невидимый автомобиль страсти мчался через вселенную, набирая скорость.
В какой-то момент Северус вдруг показался ему самим Богом: тело, покрытое потом, блестело в оранжевом свете ночника, мягкие тени скользили по напряженным мускулам, и для Гарри сейчас не было ничего прекрасней этого запрокинутого лица с закрытыми глазами, с выражением того же сладострастного экстаза, что охватил его самого.
Гарри стонал открытым ртом, уже не пытаясь сдерживаться. Казалось, он сейчас сгорит. Каждая волна, каждый толчок живого поршня внутри его тела медленно и неотвратимо несли его к грани.
Он чувствовал, как с каждым скользящим касанием растет, трепещет, расширяется внутри второе сердце. Внезапно Северус поднял его бедра чуть выше, головка члена толкнула маленькое сердце раз, другой, третий. Ладонь, сжимающая его плоть, заскользила быстрее. Наверное, Северус умел читать мысли.
Нежное сердце забилось и запульсировало в тонких, невыносимо сладких конвульсиях.
Гарри судорожно выгнулся и закричал, захлебываясь сметающим остатки разума наслаждением.
Сильным и ярким, как взрыв сверхновой.
Как мучительно сладко и долго изливалась из его тела прозрачная субстанция жизни, так текла из сердца любовь, бесконечная, благодарная, восторженная, обнимающая бесценного друга и весь мир.
— А-а-а! — взорвал перемежающуюся хриплым дыханием тишину рев Северуса.
Гарри тихо ахнул. Слезы потрясения и восторга потекли по его лицу, оставляя влажные следы на скулах и висках.
Словно сквозь дрожащую пелену, он увидел, как драгоценный друг сильным рывком вошел в его расслабленное тело и замер. Лицо Северуса исказилось гримасой наслаждения: он больше не владел собой. Гарри ощутил в себе пульсирующий трепет распаленной плоти, и в следующее мгновение горячая влажность брызнувшего семени заполнила его изнутри, даря упоительное чувство разделенного блаженства.
Время остановилось. Земной шар раздумал вращаться.
Северус медленно вышел из его тела.
— Гарри… Любимый мой…
Он тяжело опустился на колени и уронил голову между его раскинутых бедер. Гарри запустил пальцы в его влажные волосы, разомлевший, пьяный от удовольствия. Драгоценный друг нежно водил языком по истекающему спермой анусу, как зверь, зализывающий рану.
— Ты… кричал… — прошептал Гарри, тая, растворяясь в тихом счастье. — Ты раньше никогда… Я думал… только я такой дурацкий крикун.
— Теперь дурацких крикунов два, — пробормотал Северус, улыбаясь. Он устало вытянулся рядом с Гарри, обняв отяжелевшей рукой и по-хозяйски пристроив на его ногу горячее и мокрое от пота бедро. Он все еще тяжело дышал. Его лицо, расслабившееся и помолодевшее, казалось неузнаваемым.
— Крикун, говоришь? — внезапно спросил Северус.
Не успел Гарри сказать и слова, как дорогой друг неожиданно вскочил, бросился к окну, одним рывком распахнул раму и высунулся на улицу.
— Я люблю Гарри Джеймса Поттера! — заорал он, сложив руки рупором. — Я его люблю!
Оценив признание, какие-то собаки залились дружным возмущенным лаем. В окне пастора Риддла зажегся свет.
Дежурный бобби, прикорнувший за рулем полицейской машины, встрепенулся и протер глаза. Впрочем, объезжать квартал было лень.
На Ноттинг Хилл вновь воцарилась тишина и покой.
* * *
______________________________________________________________________________________________________
http://img20.imageshack.us/img20/4223/297gh.jpg
Фанарт jozy. Квант любви
http://img96.imageshack.us/img96/8521/299e.jpg
Фанарт jozy. Красный квант любви:))
http://img593.imageshack.us/img593/1183/84848906.jpg
Фанарт jozy. Крик в окно
http://img40.imageshack.us/img40/576/1357f.jpg
или
http://s020.radikal.ru/i706/1212/e4/ffc4b67c8a3f.jpg
Фанарт jozy. Крылья Эроса
______________________________________________________________________________________________________
Глава опубликована: 01.12.2012
56. Шампанское Люциуса Малфоя
— У миссис Макгонагалл в холле висела картина «Давид и Вирсавия», — сказал Гарри, разглядывая большой поднос с фруктами всех цветов и размеров, запотевшим графином холодного сока и диковинными маленькими бутербродами. — Некоторые думали, что картина нечестивая, но сестра Минерва сказала, что сюжет библейский, пусть висит. Голая женщина на постели, а царь Давид ее фруктами кормит. Прямо как мы с тобой! — хихикнул он.
Гарри нежился в постели, лениво отщипывая виноград, сам себе напоминая Вирсавию, с той разницей, что навряд ли юная возлюбленная иудейского царя возлежала с болеутоляющей свечкой в попе.
Северус, в распахнутом шелковом халате на голое тело, блаженствовал рядом, пристроив себе на грудь стакан ледяного сока.
— Мистер Поттер, вы плохо штудировали Библию, — сказал он. — Давид и Ионафан — более подходящее сравнение. Какая нежная дружба, — поцокал языком Северус. Он выбрал самый крупный персик и протянул Гарри.
— Я читал, — возмутился Гарри, впиваясь зубами в сочную мякоть. — Давид и Ионафан были просто друзьями.
Северус вытер пальцем потекший по его подбородку сок.
— Если мне не изменяет память, то позволю себе процитировать: «Ионафан заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу», и отец, проклиная его, кричал, что подружился он с сыном Иессеевым на срам себе и матери. А когда Ионафан погиб в сражении, Давид плакал: «О, Ионафан, Ионафан! Дороже брата, ближе жены был ты мне!»
Гарри уронил персик на свежую простыню.
— Плохое сравнение, — буркнул он. — В Библии одни войны и кары божьи. Северус, а чем Армагеддон от Апокалипсиса отличается?
Северус придвинулся ближе и поцеловал его торчащее из-под одеяла плечо.
— Апокалипсис — конец света, а Армагеддон — последняя битва добра и зла. А что, понемногу готовитесь, мистер Поттер?
— Да я просто спросил, — вздохнул Гарри, вспомнив, что так и не поговорил с Сириусом про субботние планы. Впрочем, сейчас об этом размышлять не хотелось.
«Так бы и лежал всю жизнь», — счастливо думал он, разглядывая дорогого друга и пытаясь понять, что за перемены с ним произошли за ночь. Северус даже смотрел на него по-другому, с таким благоговейным восторгом, будто он и в самом деле не глупый мальчишка из деревни, а принц крови неземной красоты, с которым надо носиться, как с редкой драгоценностью. Гарри потянулся, высунув ногу из-под одеяла. Северус проворно перевернулся на постели, поймал опрометчиво выглянувшую ногу и покрыл стопу мелкими бесшумными поцелуями.
Гарри хихикнул.
— С ума сошел, да?
В свою очередь, добравшись до ноги Северуса, он отщипнул виноградинку, пристроил ее между пальцами и сунул всю композицию в рот.
— И кто тут с ума сошел, мистер Поттер? — Северус прижал к своему лицу узкую розовую ступню нахального шутника.
— М-м… — отозвался Гарри, катая языком виноградину под пальцами ноги драгоценного друга. Проглотив, наконец, многострадальный фрукт, он прикусил зубами большой палец на ноге и блаженно вздохнул: это было его давним тайным маленьким желанием. Северус с не меньшим энтузиазмом припал губами к его пальцам: ножное безумство оказалось обоюдным.
— Мой маленький мистер Поттер… Вы мое божество, знаете об этом? — прошептал Северус, прижимаясь губами к тонким щиколоткам и щекоча шелком волос.
Гарри покраснел от удовольствия и смущения.
— Мистер Снейп, вы говорили, что вы агностик, а вы попросту э-э…
— Идолопоклонник, — подсказал Северус. — Буду приносить жертвы, плясать вокруг вас ритуальные танцы и делать все возможное, чтобы завоевать ваше расположение, мой юный и прекрасный бог.
«Сдурел», — едва не сказал Гарри и рассмеялся, на мгновение представив себе пляшущего Северуса в набедренной повязке.
— Вы же хотели сделать меня верующим, мистер Поттер, — Северус перецеловал все пальцы на его ногах и прибавил: — Вам это удалось. А Бог у каждого свой. Интересно, что из себя сейчас представляет твой, Кит.
Он перелег лицом к своему юному божеству, подпер щеку локтем и теперь разглядывал Гарри с непонятной блуждающей улыбкой.
— Мой? — растерянно переспросил Гарри. — Ну… Э-э… Я верю в Творца. Кто-то ведь все создал, — задумчиво сказал он. — Столько красоты на свете, все такое сложное. Не могло же оно взяться просто так?
— Вы не можете этого доказать, мой дорогой мистер Поттер, — ухмыльнулся Северус. — Случайность это или нет. И кто тогда, по-вашему, создал самого Творца?
Гарри вгрызся в персик.
— Ыэ эаэм… Мы этого не знаем, — глубокомысленно изрек он, наконец. — Но должно же быть какое-то начало всему.
— Ты так уверен? — хмыкнул Северус. — Мы не знаем, где что-либо точно начинается и где заканчивается, все наши «начала» и «концы» существуют лишь в нашем разуме, в границах нашего скудного понимания сути вещей и явлений… К примеру, что считать началом человеческой жизни — мысленное желание зачать ребенка, момент оплодотворения или момент родов? А если перевести это на язык молекул и атомов, то и вовсе ни начала ни конца не видно, мистер Поттер.
— Вот и Бог такой, — обрадовался Гарри. — Ни начала, ни конца не видно.
— Так на кой хрен он сдался, раз уж ничего не видно, — буркнул Северус, закинул руки за голову и уставился в потолок. — Творец есть очередной мираж нашего разума, не способного постичь необъятное. К идее разумного творческого замысла я отношусь с большим подозрением. Но вы вольны думать иначе, драгоценный мой мистер Поттер. Уж лучше верить в Творца, чем в сексуально озабоченного ветхозаветного Бога, любителя нюхнуть жженой плоти.
— Северус, а если ученые докажут, что что-то такое есть? — Гарри положил виноградину в пупок дорогому другу и довольно улыбнулся.
— Вот когда докажут, тогда и поговорим. Я стараюсь апеллировать к логике и обращаться к фактам. На сегодняшний день все выглядит неутешительно, вероятность существования бога настолько мала, что я живу, полагая, что его скорее нет, чем он есть. Некоторые любят порассуждать, что бог есть Высший Разум, непостижимый и сложный. Люди привыкли свой схематичный опыт накладывать повсюду, как кальку, как трафарет, и строить домыслы. Творец всем видится сильным и могущественным, а как же, думает большинство, разве может автомобиль быть умнее конструктора? Может ли книга быть умнее автора? Разум привычно делает вывод: из сложного происходит простое. Но если присмотреться к процессу естественного отбора, становится очевидным, как усложняются организмы, как все движется с точностью наоборот, от простого к сложному, совершенно обратный механизм, мистер Поттер!
— Тебя послушать, так вместо Творца вначале какая-то амеба была! — возмутился Гарри. — Может, теория эволюции — это замысел Бога и есть.
Он наклонился и принялся увлеченно выковыривать языком виноградину.
— Значит, этот любитель замыслов не всемогущ, столько миллионов лет занимался ерундой, фактически лентяйничал, а потом притворился, что вложился в шесть дней, — насмешливо сказал Северус. — Кстати, вера — это тоже леность ума. Лишь недоверие и любопытство стимулируют узнать, проверить, докопаться до сути, мистер По… Что ты творишь, Кит! — он запустил руку в волосы юного божества и ерошил растрепанные вихры, пока Гарри увлеченно вылавливал виноградину из пупка, очевидно, вдохновленный воззванием докопаться до сути.
Северус вздохнул и продолжил:
— Непонятное и тайное — это поле деятельности для мозга, а не очередной фунт в копилку «Непознанный и Великий Бог, Творец, Сущий и Вечный». Как удобно всё, что мы не понимаем, назвать Богом! Бог — это провальная попытка объяснить то, что еще не открылось нашему разуму. Сказать, что нечто непознанное есть дело рук божьих — не что иное, как завуалированное «понятия не имею», прикрытое ритуальными одеждами и мистическими покровами!
— Вы самый ужасный агностик, мистер Снейп, — Гарри поцеловал его в живот липкими губами. — Почти атеист!
— Это лучше, чем почти верующий, живущий под уютным покровом невежества, — пробормотал Северус.
— Это ты про меня? — огорчился Гарри.
— Да нет, так, вообще… Я ни к чему тебя не призываю, милый мой, разве что к одному: пытайся осмыслить все сам.
— Я и хочу осмыслить… Просто… я так счастлив сейчас, — прошептал Гарри, обнимая драгоценного друга и тая от нежности. — Хочется сказать «Спасибо, Бог», — почти жалобно прибавил он.
— Не надейся услышать «пожалуйста», — фыркнул Северус. — А я хочу сказать, спасибо, Кит. За то, что ты есть, — он прижал его к себе и поцеловал измазанные соком губы.
— Ты и про любовь когда-то говорил, что это мираж… иллюзия, — неожиданно вспомнил Гарри.
— Разве? — пробормотал Северус. — Может, я просто боялся, что мое маленькое божество вдруг исчезнет … И все рассеется, как туман, как волшебный сон…
— Ты и сейчас всякие гадости думаешь. Вот что это у тебя под кроватью? — Гарри свесился с постели и извлек за уголок какую-то книгу.
— Биография Жана Маре, — пожал плечами Северус.
— Я понял, — хмуро сказал Гарри. — Я ее уже полистал, пока ты на кухне был. Вот это… Смотри… — Он раскрыл книгу там, где была закладка. Один абзац был отмечен карандашом, с такой силой, что графит процарапал две следующих страницы. Гарри покосился на внезапно нахмурившегося Северуса и прочитал:
— Из письма Жана Кокто Жану Маре: «Я полюбил тебя так сильно (больше всех на свете), что приказал себе любить тебя только как отец. Я смертельно боюсь лишить тебя свободы. Мысль о том, что я могу стеснить тебя, стать преградой для твоей чудесной юности, была бы чудовищна. Ты встретишь кого-нибудь из твоих ровесников и скроешь это от меня. Или мысль о боли, которую мне причинишь, помешает любить его. Лучше лишить себя частицы счастья». Зачем ты это подчеркнул? — он снял очки и пристроил их на поднос с фруктами.
Северус ответил не сразу.
— Потому что был согласен… с каждым словом, — он забрал у него книгу и сунул обратно под кровать. — Жан Кокто был старше Маре на двадцать четыре года, — прибавил он.
— Ну и что! — возмутился Гарри. — Ты и сейчас рассуждаешь, как этот тип?
— Не хочу об этом думать, — поморщился Северус. — Если жить прошлым или страшиться будущего, не удастся насладиться настоящим… Нюхать цветок и терзаться, что завтра он увянет. Лучше жить по принципу «Здесь и сейчас»… — он прижал к себе Гарри и вздохнул. В антрацитовых глазах промелькнула странная горечь и тут же исчезла. — Я не хочу анализировать, что такое любовь. Не хочу препарировать то, что чувствую, мистер Поттер. Буду жить с этой иллюзией, пока… пока… — он зарылся носом в волосы своего юного божества и замолчал.
— Ну и дурак, — с обидой буркнул Гарри. Он обнял драгоценного друга и гладил взволнованно и нежно, будто желая руками передать то, что чувствовал, но не мог произнести вслух. — Ты сам превращаешь все в иллюзию! Не надо из меня какого-то Антиноя делать. Я обыкновенный. Вовсе не красивый и не слишком умный, — вздохнул он.
— Я тебя не идеализирую, если ты это хочешь сказать, — Северус коснулся губами его тонкой выступающей ключицы и судорожно вздохнул. — Надеюсь, что не идеализирую… Я тоже не подарок, мистер Поттер.
— Для меня — подарок, — возразил Гарри. — Самый лучший в жизни.
— Просто я первый. Мало ли каких еще даров преподнесут тебе добрые волхвы, Кит.
— Прекрати! — сердито сверкнул глазами Гарри. — Да что с тобой такое!
— Не знаю, мистер Поттер, — покаянным голосом сказал Северус. — Не слушайте меня, дорогой. Я со вчерашнего не в себе.
— Я не хочу ехать к тетке, — сменил тему Гарри. — Не хочу там ночевать, — хмуро прибавил он.
— Так зачем ехать? Ради банковской бумажки? Ты и здесь ее получишь.
— Я обещал… — с досадой сказал Гарри. — В субботу тетя с дядей уедут на викенд, поэтому…
— Давай я тебя отвезу.
— Ты же дежуришь! Не надо. Я вернусь завтра днем. Литтл Уингинг — это не Бостон, — Гарри попытался разгладить пальцем печальную морщинку между бровей дорогого друга.
Лежащий на столике мобильный внезапно разразился музыкальной трелью. Северус неохотно высвободился из крепких объятий юного божества.
— Миссис Уизли? Доброе у… Что? — нахмурился он. — Из-за чего?
С минуту он молчал, слушая собеседницу.
— Этого следовало ожидать, — наконец, сказал он. — В таком случае, возвращайтесь, Молли. У мистера Поттера недавно был голодный обморок, — сообщил он, покосившись на Гарри.
Юноша сердито подскочил на постели.
— Северус! — он шутливо куснул дорогого друга за бедро. Полы шелкового халата распахнулись. Вместо того, чтобы прикрыться, Северус раскинулся еще вальяжней и бесстыдней, согнув ногу в колене. Не выдержав искушения, Гарри пощекотал носом волосы внизу живота и провел приоткрытыми губами по слегка возбужденному члену драгоценного друга.
— Нет, дом на продажу еще не выставили… — сказал Северус, запуская руку в его шевелюру. — В Ричмонде есть варианты… Не знаю, Молли, вам удобно будет… ездить… ездить в Ричмонд?
Гарри медленно и со вкусом прошелся губами по стволу, и теперь вертел по кромке члена жадным мокрым язычком. Северус вздохнул, ноздри раввинского носа расширились и задрожали.
— На следующей неделе у меня… встреча… с риелтором, — он подался ближе к губам божества, елозящим по головке члена, выгнулся навстречу трепещущему языку и скользящим пальцам, мокрым от слюны. — Если мы будем переезжать… вы… вы… э-э… будете нам о… очень нужны. Я перезвоню, — быстро договорил Северус и выронил телефон из разжавшихся пальцев. — Мелкий ненасытный Кит, — прошептал он, любуясь юным тружеником.
Гарри внезапно оторвался от своего занятия. Глаза цвета олеандровых листьев блеснули лихорадочным возбуждением, щеки подозрительно заалели.
— Можно поцеловать тебя… там, где ты меня целовал? — спросил он.
— Ты еще спрашиваешь? — удивленно прошептал Северус, разглядывая его туманно-дымчатым взглядом из-под опущенных ресниц.
Гарри пристроился между его ног и с энтузиазмом принялся целовать бедра, замедляя движения губ и языка по мере продвижения к намеченной цели, будто раздумывая, стоит ли ввязываться в авантюру.
Северус втянул воздух сквозь зубы.
— О-о… — выдохнул он. — Пожалуйста…
Гарри вспомнил свои ощущения — мучительное ожидание прикосновения, доходящее до умопомрачения, и мысленно возликовал, предвкушая ответную изощренную месть. Пылая от воодушевления, он принялся за дело. Его губы мягко касались чувствительной кожи ягодиц, любопытный язык увлеченно лизал и изучал все, кроме того места, где его больше всего ждали.
Дорогой друг внезапно застонал так жалобно, что Гарри едва не рассмеялся. Его захлестнул восторг и возбуждение: мистер Контролер сдавал позиции. Не прекращая ласкать сжатыми в кольцо пальцами горячий вздыбленный член, он уменьшил радиус ласк, не дойдя до цели всего на полдюйма. Из горла Северуса вырвался еще один хриплый стон досады и неутоленного желания.
Наконец, как ныряльщик с трамплина, Гарри набрал воздуха в грудь и отважно лизнул пару раз опасное и втайне желанное колечко ануса. От волнения не разобравшись в ощущениях, юный смельчак не остановился на достигнутом и храбро вонзил жаркий любопытный язычок в центр.
Северус ахнул. Гарри почувствовал, как задрожали его бедра, напряженные, как тетива.
«Нежнее, чем во рту», — вспомнил он слова дорогого друга. Голова сладко закружилась. Северус был прав: ТАМ было так горячо и так нежно, что Гарри тихо застонал, пьянея от восторга. Собственный язык показался ему слишком грубым для этих прикосновений. Не в силах сдержать стон удовольствия, он осторожно и бережно тыкался мокрым язычком в горячее чувствительное отверстие.
Рука Северуса стиснула его ладонь, в которой томился забытый на фоне новых открытий член дорогого друга. Гарри не успел опомниться, как распаленная плоть под его пальцами затрепетала, из горла Северуса вырвался хрип, их сплетенные пальцы залило теплым и вязким. С сожалением оставив изучение новых окрыляющих горизонтов, Гарри слизал белые капли с живота драгоценного друга.
— Я так тебя люблю, — всхлипнул он, потрясенный новыми ощущениями. — Не смейся, но ТАМ… э-э… похоже на цветок! Как полевой вьюнок. Знаешь, у него лепестки такие нежные, пальцем потрогаешь, и уже помялись.
Северус затрясся от хохота.
— Вот кто у нас поэт, — тяжело дыша, сказал он. — Моя старая задница, как полевой вьюнок, о боги!
Гарри безотчетно терся членом о ногу возлюбленного друга.
— Не смейтесь, мистер Полевой Вьюнок. Вы были правы, туда даже страшно язык сунуть.
— Кит, не смеши, — простонал Северус. — Зато мне не страшно… мистер Маленький Ландыш. Иди сюда.
— Мы на работу не опоздаем? — пробормотал Гарри. Это была его последняя разумная мысль.
— Угу, — только и сказал Северус. Быстро, как гибкая пантера, он повернулся в постели, приподнял за поясницу юного специалиста по цветам и лег под него, пристроив разведенные бедра у себя на плечах.
Любитель Флоры покраснел, как полевой мак, и дернулся, пытаясь вырваться из постыдного плена. Попытка бегства не удалась — Северус подтянул его ближе и покрыл мелкими поцелуями внутреннюю сторону бедер.
— Это называется сесть человеку на голову, — Гарри поерзал в тисках бесстыдных объятий и блаженно затих, наслаждаясь лаской.
Через минуту он почти завывал от удовольствия. Дорогой друг, сжимая сильными пальцами его бедра, то приподнимал его, то опускал, позволяя члену проникать в теплую влажность рта, и время от времени буквально насаживал на горячий, скользкий от слюны язык. Мистер Ландыш оказался неимоверно жаден и глуп: основательно потрепанный за ночь, он желал большего, не удовлетворенный одним лишь языком. В какой-то момент, обнаружив, что Северус отдал ему инициативу, Гарри совершенно обезумел: он привстал на трясущихся коленях и теперь толкался членом в горло возлюбленного друга, не в силах остановиться.
Чувствуя, что его сейчас разорвет на тысячу маленьких безумных ошалевших Гарри, он неимоверным усилием воли заставил себя выскользнуть из сжимающей теплоты ласкающего рта и повалился на грудь дорогого друга, взрываясь изнутри благословенными толчками облегчения.
— Зачем вы сбежали, мистер Ландыш? — огорченно пробормотал Северус.
Гарри с трудом сполз с его груди. Ноги и руки тряслись, он загнанно дышал.
— Прости меня, — всхлипнул он. — Я тебя… Так нельзя делать… Я не хотел! — Он лег рядом и попытался стереть с груди друга следы собственного буйства.
— В смысле, «так нельзя»? — с недоумением спросил Северус.
— Это как унижение какое-то, — прошептал Гарри. — Я не хочу с тобой так делать… То есть, это было здорово, но…
— Кит, глупенький мой, где тут унижение? — удивился Северус. — Выбрось такие мысли из головы. Лишил удовольствия и меня, и себя.
— Разве так можно? — с сомнением спросил Гарри.
— Если нам обоим хорошо, то в чем проблема? Во взаимной любви нет ничего постыдного, ничего унизительного, Кит.
— Ты правда так думаешь? — Гарри уткнулся носом ему в подмышку, положил руку на грудь и притих, умиротворенный душой и телом.
Внезапно он поднял голову и серьезно посмотрел на блаженно расслабленное лицо дорогого друга.
— Знаешь, книжку Жана Маре надо сжечь, — сурово сказал он.
* * *
Северус втиснул мисс Бентли на свое привычное место на парковке, выключил двигатель и откинулся на спинку сиденья. Гарри отчего-то ненавидел эти минуты перед расставанием. Он положил руку на колено драгоценного друга и невесело вздохнул.
— В котором часу ты уходишь? — Северус накрыл его руку своей ладонью и слегка сжал пальцы.
— В семь, когда Хагрид придет, — Гарри безумно хотелось лечь головой ему на колени, но по стоянке сновали сотрудники. — Поезд в девять, но я хочу заскочить в галерею Хэйса, купить что-нибудь для тети и дяди… Ох, и для Дадли, наверное, — поморщился он.
— Гарри…
— Что?
— Ничего, — Северус погладил его руку.
— Я к тебе еще загляну, — пообещал Гарри. — Правда, мне не везет, как ни зайду, ты вечно торчишь в операционной. Ну что, идем?
— Идем, — Северус не сдвинулся с места. — Гарри... Маленький Кит, — он коснулся кончиками пальцев его скулы и уронил руку.
— Что, Северус Большой Кит? — прошептал Гарри, зачарованно глядя в любимые темно-карие глаза.
— Не хочу, чтобы ты ехал, — безрадостно сказал тот. — Ладно, не слушай меня. Идем.
— Идем, — Гарри держал его за руку, не в силах отпустить. Внезапно он нахмурился. — Ой, Северус, по-моему…
— Что такое? — встревожился дорогой друг.
Гарри похлопал себя по карманам.
— Я забыл дома мобильный! — огорчился он.
— Какого черта! — взвился Северус. — Нашел, когда забыть! Посмотри как следует!
Гарри безнадежно махнул рукой.
— Я его не взял… Вот дурак, — расстроился он.
— Значит, отправишься домой за телефоном, — приказным тоном сказал дорогой друг. — Иначе вообще никуда не поедешь.
— Люпин и так не хотел меня отпускать! — в отчаянии сказал Гарри. — Я не могу уйти раньше, чем Хагрид придет! Могу тебе с тетиного позвонить! В конце концов, я же не в Бостон еду!
— Хватит меня Бостоном попрекать! — вышел из себя Северус. Видимо, он таки расстроился, что не попал на концерт, мельком подумал Гарри. Дорогой друг выхватил из кармана пиджака кредитку и сунул ему в руки. — Купишь любой телефон у Хэйса и сразу мне позвонишь! — непререкаемым тоном сказал он.
— Ты с ума сошел, новый телефон? — возмутился Гарри. — Мне что, пять лет, Северус? Я от тетки позвоню, из таксофона, в конце концов… — он попытался вернуть дорогому другу кредитку, но тот насильно впихнул карточку ему в карман.
— Хочешь, чтобы я с ума сошел, пока ты вернешься? — сердито сказал он и бросил взгляд на часы. — Идем, мы уже опаздываем.
Оба выскочили из машины. Гарри, расстроенный и понурый, бежал за Северусом, как провинившийся щенок.
У лифта привычно толпился народ. Гарри стал поближе к дорогому другу и незаметно коснулся пальцами его руки.
— Не сердитесь, мистер Снейп, — прошептал он.
— Сержусь, — буркнул Северус.
Их внесло в кабину. Не обращая внимания на косящихся сотрудников, Северус обнял Гарри за плечо и прижал к себе. Тот ткнулся носом в его рубашку, пытаясь надышаться родным запахом до того, как его поглотит вонь больничных антисептиков.
Расстаться никак не удавалось. Еще с минуту они топтались на развилке путей между взрослым и детским отделениями, держась за руки и не обращая внимания на пробегающих мимо людей.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |