Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой 7 страница

Эмили вздохнула.

— Ну, ладно. Всё это уже позади. Врач подтвердил, что тебе это было необходимо? Он помог хоть немного?

— Не особенно. Он работал экспертом ещё при Фадже. Понимаешь, что я имею в виду, да?

— Кошмар, — согласилась Эмили.

— Скотство, — ответил Снэйп, но Гарри понял, что профессор уже взял себя в руки. — Но если отвлечься от всего этого, то можно сказать, что остальное обошлось... хм... малой кровью. Министерство Германии очень кстати попросило помощи в связи с сильным наводнением. Половине Высокого собрания пришлось срочно убраться в Дрезден, и меня отпустили на все четыре стороны. Весьма благополучный исход. Учитывая все обстоятельства.

— И слава Богу, — ответила Эмили. — О, мне уже пора собираться... Я зайду попрощаться, когда буду готова.

— Хорошо, — Снэйп закрыл за ней дверь и подошёл к Гарриной кровати. — Ну, а с вами что, Поттер? Вижу, вы тут проливали слёзы по своей неудавшейся жизни?

Гарри не ответил. Он знал, что от плача у него всегда краснеет кожа под глазами. Как от аллергии. Никак не отмажешься. Да и что можно было сказать? Вряд ли Снэйп ожидал ответа.

— Если бы вам пришлось пойти на должностное преступление и сознательно нарушить десяток законов, то вы бы не стали рыдать по пустякам.

Гарри опять промолчал. Да, после полугода пыток в Азкабане вряд ли станешь беспокоиться о такой ерунде, как чужие слёзы... “Какие вылезают интересные подробности, а, профессор? Уже не делаете из этого тайны?” Гарри почувствовал, как что-то предательски сжимается внутри. И ему безудержно захотелось написать письмо. Хоть кому-нибудь. Пусть даже Рону и Гермионе. Пусть они опять напишут несколько скупых вежливых строчек, но Гарри хотелось чтобы о нём хоть ненадолго вспомнили НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ.

Снэйп разложил на столе какие-то книги и пергаментные свитки. Видимо, собирался заняться написанием очередной части “Вампирологии” или “Практической защиты от чёрной магии”. В прошлом году по “Практической защите” Северуса Снэйпа (в четырёх частях) Хогвартс проучился два семестра, и надо было признать, что эти учебники значительно отличались от тех, что писал в своё время Гилдерой Локхарт. Написано было сухо, сжато, почти в виде конспекта, но настолько по делу, что все студенты однозначно решили: Снэйпу надо податься в авторы учебных пособий и прекратить терзать учеников своими специфичными педагогическими талантами. Вот было бы хорошо, если бы Снэйп оставил Хогвартс... Мечты не одного поколения студентов. Но, видимо, придётся терпеть его до последнего дня учёбы... И не всякому так повезёт: заполучить себе Снэйпа в качестве опекуна. Да к тому же ещё в летние каникулы! О да.

— Вы не могли бы закапать мне те глазные капли? — тихо спросил Гарри.

— В бега решили удариться, Поттер? — холодно спросил профессор, не поднимая головы от развёрнутого свитка.

— Я хочу написать письмо, — ответил Гарри.

— Кому же, интересно? — без особого интереса спросил Снэйп.

— Рону Уизли, — тихо, но чётко произнёс Гарри.

— А-а-а, — равнодушно протянул Снэйп. — Я бы порекомендовал вам написать Драко Малфою. Не сомневаюсь, он ответит без промедления и с огромным удовольствием. В отличии от мистера Уизли. Насколько я знаю, у него сейчас другие заботы.

Гарри вспыхнул. Да, Снэйп, определённо не из тех, кто щадит чужие чувства.

— Об этом что, в газетах написали? — сквозь зубы спросил он.

— Не без того, — ядовито отозвался Снэйп, разворачивая ещё один свиток. — Да что газеты, Поттер, о вас уже книги начали писать. Говорят, у магглов они имеют бешеный успех.

Гарри так резко сел, что у него потемнело в глазах.

— А... Вы... Это правда?! Как — книги?

— Нашлись желающие поведать миру о деяниях великого Гарри Поттера. Магглы пришли в дикий восторг. По крайней мере, так говорят. Сам я не имел сомнительного удовольствия ознакомиться с этими произведениями, но могу себе представить... Так что примите мои поздравления. Я бы на вашем месте потребовал гонорар за использование своей биографии.

Гарри потрясённо посмотрел на размытый силуэт учителя. О Боже. Книг ему только не хватало. “Господи, как я буду учиться в этом году? Мне же прохода не дадут!”

— Не беспокойтесь, Поттер, для этого вас слишком сильно боятся, — равнодушно ответил Снэйп, шурша страницами.

— Но мне в самом деле нужно написать письмо, — Гарри постарался говорить спокойно, но голос у него предательски дрожал.

— Я понимаю, что слушать мои слова вы всегда считали ниже своего достоинства, но внемлите моим мольбам хотя бы раз в жизни. Не унижайте себя. Уйдите достойно. Чтобы потом, оглядываясь назад, не сгорать со стыда за собственную глупость.

Этот холодный циничный голос резал Гарри, как нож. Глупость? Глупость?! Да разве он может понять...

— Поверьте, Поттер, я понимаю вас, как никто другой, — вдруг сказал Снэйп, и в его голосе прозвучало что-то настолько выстраданное и наболевшее, что Гарри сразу перестал беситься и невольно прислушался. — Первая девушка — это ещё не всё в жизни. Не стоит принимать первый сексуальный опыт за первую любовь. Не путайте эти вещи.

Гарри проглотил застрявший в горле жёсткий комок и тихо спросил:

— Я... Я могу уехать к Дурслям?

— Не можете, — с пониманием ответил Снэйп.

— Почему?

— Потому что вас хотят убить.

— Убить? — растерянно переспросил Гарри. — За что?

Снэйп со вздохом встал из-за стола и подошёл к его кровати.

— А вы не догадываетесь?

— Нет... Упивающиеся? — неуверенно спросил Гарри.

— Я бы сказал, что теперь Упивающиеся должны беречь вас, как зеницу ока, — ядовито сказал Снэйп, отвесив ему насмешливый поклон. — Нет, Поттер, вас хотят убить те, кто вёл борьбу с Тёмным Лордом.

Гарри показалось, что он сходит с ума.

— Но... Почему?

— Потому, что по их разумению, Волдеморт внутри вас живёт и здравствует, и это грозит всеобщему покою и счастью. Если бы Дамблдор столь вовремя не послал меня на ваши поиски, вас бы уже не было на свете.

Гарри потёр лоб. Да. Кажется, он начинал что-то понимать.

— Значит, те люди в баре были...

— Наняты ими, — подтвердил Снэйп. — Правильно. Эти доблестные вояки побоялись применить магию и решили убить вас простым маггловским способом. Вы получили повреждения, которые непременно привели бы вас к смерти, приди я хоть на полчаса позже. Но я успел. Никто не подозревал даже, что я решусь использовать ритуал сан-жун, чтобы спасти вашу бесценную жизнь. Вряд ли кто-нибудь рассчитывал, что я сделаю это. Слишком уж высока цена. Но я не мог позволить вам умереть от ножевых ран каких-то магглов. Это, знаете ли, для мага моего уровня было делом чести.

У Гарри сердце забилось сверху вниз. Снэйп сел с ним рядом и продолжил ровным спокойным голосом:

— Сегодня я отчитывался перед правлением о проделанной работе. И о том, как я посмел использовать запрещённый вид лечения, чтобы не умереть после вашего воскрешения. Думаю, что суть вы уже поняли. Дамблдору досталось не меньше. Конечно, ему они не осмелились говорить всё то, что сказали мне. Но они были в бешенстве от того, что я не дал вам умереть. Это было настолько хорошо видно, что даже слов не требовалось. Министерство, хоть и не заявляет об этом вслух, но всеми фибрами души жаждет вашей смерти, Поттер. Ничто не обрадовало бы их так, как ваша тихая кончина. Ничуть не удивлюсь, если эти люди были наняты ими. На сей раз попытка сорвалась. Но я уверен, что они будут пробовать ещё. На этой комнате стоит заклинание заговорённых пут. Убрать их могут только Дамблдор и я — путы заговорены нашими палочками. Эмили смогла войти сюда только потому, что я её впустил. Когда она уедет, проход снова будет блокирован. Этим стенам не грозят пожары, взрывы, землетрясения и никакая магия. Так что вы находитесь в полной безопасности, пока сидите в комнате. Придётся вам как-нибудь пережить эти две недели в моём обществе. В ваших же интересах не высовывать отсюда носа.

— Но я тут сойду с ума! — не выдержал Гарри. — Можно мне хотя бы читать?

Потом он сообразил, что обеспокоен совсем другими проблемами, а вовсе не тем, что его хотят убить. Да, он не слишком перепуган. Его всю жизнь пытаются убить. Это давно сделалось своеобразной традицией. Гарри жил с этим седьмой год, и сообщение учителя не стало для него новостью.

— Под словом “читать” вы вероятно, подразумеваете очки, — произнёс Снэйп негромко.

— Что угодно. Найдите мне какое-нибудь занятие. Любое, — Гарри решительно поглядел на него.

— Посмотрим, Поттер, — отозвался профессор и вернулся за стол.

Вскоре Эмили забежала попрощаться. И Гарри остался один на один с Северусом Снэйпом.

Глава 8.

“Выпусти меня в мир. Выпусти. Ты же понимаешь, что слишком слаб, чтобы бороться. Они убьют тебя, если ты не воспользуешься моей силой. Они убьют нас обоих! Вырвись из этого плена, сотри границу. Дай мне выход. Я смогу тебя защитить. Ты — это я. Мы с тобой ОДНО. Мне нужно твоё тело. А взамен я положу к твоим ногам весь мир. Они все будут ползать перед тобой, как жалкие псы. Выпусти меня. Выпусти”.

Гарри в ужасе вскочил. Мокрый, трясущийся. С прилипшими к лицу волосами и бешено колотящимся сердцем. Это был сон. Сон.

— О Боже, — выдохнул он, прижимая ладони к груди.

В привычном тумане плыла комната, освещённая мягким оранжевым светом ночника. Гарри посмотрел на пустую соседнюю кровать.

— Профессор! — крикнул он и ужаснулся тому, как истерично прозвучал его голос в звенящей тишине спальни.

Снэйп вышел из ванной, облачённый в длинный чёрный халат.

— Что случилось?

— Я... Кажется, приснилось... — заикаясь, выдавил из себя Гарри.

— Плохой сон?

Гарри несколько раз кивнул.

— Ничего страшного, — спокойно отозвался Снэйп, подходя к своей постели. — Это всего лишь сон, не обращайте внимания.

— Это был не просто сон, — с трудом выговорил Гарри. — Я чувствовал ЕГО. ОН хочет вырваться.

— Кто? — непонимающе спросил Снэйп, застыв с одеялом в руках.

— Волдеморт! — всхлипнул Гарри и закрыл лицо руками.

Снэйп решительно сел с ним рядом и одним резким движением отнял трясущиеся руки от Гарриного лица.

— Поттер. Поттер, посмотрите на меня. НЕТ НИКАКОГО ВОЛДЕМОРТА. ВОЛДЕМОРТ МЁРТВ. Вы его сами убили. Помните?

— Но он говорил со мной! — вхлипнул Гарри.

— ЭТО БЫЛ ПРОСТО СОН. Волдеморт умер. Внутри вас находится не он, а его магические способности, которые сами по себе ничего не могут. Они не обладают разумом, Поттер. К этой магии прилагаются ваши мозги. Но если вы будете продолжать в том же духе, то очень скоро потеряете то немногое, что ещё осталось у вас в голове, — язвительно закончил Снэйп и отпустил Гаррины руки. — Ложитесь и постарайтесь заснуть.

Гарри с сомнением посмотрел на профессора.

— Это... правда?

— Что правда?

— Этот сон ничего не значит?

— Все сны что-нибудь значат, Поттер. Про ваш могу сказать лишь одно: вам надо попить успокоительного на ночь. Завтра я его для вас приготовлю.

Снэйп начал подниматься, но Гарри, всё ещё под впечатлением от сна, отчаянно уцепился за учителя.

— Пожалуйста, посидите со мной.

— Поттер, вам мало того, что мы с вами находимся в одной комнате? — нетерпеливо спросил Снэйп.

— Это не одно и тоже. Ну, пожалуйста, сэр!

— И долго вы предлагаете мне так сидеть?

— Побудьте со мной. Прошу вас. Мне страшно, — прошептал Гарри. Это была правда. Это было хуже, чем умирать. А что, если это всё-таки не просто сон?

— Мистер Поттер, я не могу сидеть здесь с вами всю ночь, у меня болит спина, и мне хочется лечь. Если вас не затруднит, объясните, каких конкретных действий вы от меня ожидаете.

Гарри растерялся от этого вопроса. “Действий? Да. Наверное, я всё-таки чего-то хочу. Но чего? О... Нет, я даже не решусь это предложить”. Внутри всё замирало и трепетало. Он дрожал, как в лихорадке, и больше всего сейчас хотелось, чтобы кто-то обнял его и утешил. Сказал ему, что никакой опасности нет, что всё в порядке... “Господи, я не смогу заснуть...”

— Подвиньтесь.

Гарри нерешительно поднял голову.

— Что?

— Я неясно выражаюсь? — раздражённо спросил Снэйп.

Гарри, не очень веря в то, что происходит, торопливо сполз на самый край постели. И Снэйп молча лёг с ним рядом.

Кровать была не предназначена для двух взрослых людей, поэтому они оказались тесно прижаты друг к другу. Гарри замер, всем своим существом ощутив чужое тело рядом с собой. “Как странно... Странно. Ещё днём я жаловался, что у нас одна комната на двоих. А сейчас я лежу с ним рядом, и мне так... Хорошо?...” Они оба лежали на боку, лицом друг к другу, на очень узкой для двоих кровати. Матрас предательски прогнулся в середине, и Гарри тихонько скатился прямо к профессору на грудь. В нежный горьковатый запах сандала, мяты и полыни. Чёрный бархат халата прижался к его лицу, и Гарри чуть заёрзав, ткнулся носом в прохладную гладкую кожу, влажно пахнущую недавно принятым душем. Снэйп сделал какое-то неуловимое движение, словно собираясь отодвинуться, но Гарри умоляюще стиснул дрожащими пальцами плотную ткань. “Нет, ну пожалуйста, пусть останется так…” И Снэйп не отодвинулся от него и ничего не сказал по поводу Гарриной руки, судорожно сжавшей его воротник. Сильное большое тело словно впитало в себя все Гаррины страхи. Дрожь внутри прошла, и дышать стало легче. “Со мной ничего не случится. Я в полной безопасности. С НИМ”. Гарри не помнил, как заснул, но никаких снов ему больше не снилось.

~*~

“Вот, оказывается, как это... Когда просыпаешься с кем-то в одной постели”. Спросонок он медленно приходил в себя и с удивлением начинал вникать в ситуацию. Ночи в мотеле не шли ни в какое сравнение с сегодняшней. Там у них была большая кровать, в которой места с излишком хватило бы на четверых. А тут...

Нет. Всё было вполне пристойно. Они остались в той же позе, в которой Гарри отключился вчера вечером. За исключением одной детали. Гаррина пижамная куртка слегка задралась, и на его голом боку лежала ладонь Снэйпа. Гарри перевёл дыхание. “Это... Это как-то...” Он слегка отодвинулся, чувствуя странное беспокойство, и чужая рука мягко скользнула по его боку. По телу побежали мурашки. “Ой. Почему это так... Я, наверное, сошёл с ума, да?” Гарри поднял голову, и Снэйп убрал руку. Не очень быстро. И Гарри почему-то сразу расслабился. Было бы странно пролежать вместе всю ночь и ни разу не коснуться друг друга. Что такого. Ведь тесно...

— Доброе утро, — прошептал Гарри. Он никогда в жизни не сказал бы такое Снэйпу, но учитывая их сегодняшнее довольно тесное соседство...

— Шутить изволите? — Снэйп сел, держась за шею. — Мерлин...

— У вас что-то болит? — несмело спросил Гарри.

— ЧТО-ТО! — Снэйп поднялся, со стоном потирая за поясницу. — У меня болит ВСЁ! Полночи потратил на то, чтобы не грохнуться с этой кровати, теперь целый день не смогу нормально... Что смешного я сказал?

Гарри отчаянно замотал головой:

— Простите, сэр!

— Вам очень весело, я понимаю. Но я уже не так молод, чтобы спать в подобных условиях... На что я только не иду ради вас, Поттер! У меня есть хоть небольшая надежда, что вы всё это оцените?

Гарри почему-то снова стало смешно. И немного стыдно. И жаль его. А ещё...

— Вы ошибаетесь, — сказал он вдруг. “А что такого? Разве нет?”

Снэйп, кажется, удивился.

— Ошибаюсь? — его рука с расчёской застыла в воздухе, не коснувшись волос. — Насчёт чего же я ошибаюсь, мистер Поттер?

— Насчёт возраста. Я думаю, что вам ещё рано думать о старости.

— Боюсь, вы просто позабыли, как я выгляжу, — насмешливо отозвался Снэйп. — Если бы вы хоть немного верили в то, что говорите, я немедленно вернул бы вам очки.

— Вы серьёзно?

— А вы разве когда-нибудь слышали, как я шутил?

Гарри смутился, но решил идти до последнего. Ему даже стало интересно, как Снэйп себя поведёт. В любом случае, терять было всё равно нечего.

— Тогда вам, наверное, не стоит отдавать мне очки, сэр.

— Неужели? — голос учителя прозвучал немного заинтригованно. -Почему же?

— Потому что тогда я наверняка замечу в вас недостатки, которых сейчас не вижу. А мне бы этого не хотелось.

Снэйп молча наклонился к нему и взял Гарри за подбородок.

— Ну, что ж, — прошептал Снэйп каким-то странным голосом, от которого у Гарри почему-то перехватило дыхание. — Тогда, пожалуй, не стоит торопиться возвращать вам зрение.

Гарри почувствовал, как прилила кровь к щекам, и медленно отодвинулся от нависающей над ним чёрной фигуры.

— Ваши странности начинают переходить все границы, — Снэйп выпрямился. — Я всерьёз обеспокоен вашим душевным здоровьем. Конечно, я стараюсь списывать всё это на сан-жун, но Поттер, я сам через него прошёл, и со мной ничего подобного не было!

Гарри невольно открыл рот:

— Вы... Вас тоже так лечили?

— Неужели вы думаете, что я стал бы применять к другим то, чего не пробовал сам? Я убеждённый практик, и меня всегда интересовала нетрадиционная магия... Заклинания под силу вызубрить любому идиоту, для этого большого ума не требуется. Есть куда более сложные виды магии, где обходятся без палочки. Не на все случаи жизни подходят заклинания и взмахи руками. Всё остальное, без сомнения, гораздо опаснее, но куда более действенно... Для Тёмного Лорда ничего не значили какие-то там десять лет, поэтому он не скупился на практические занятия. Так что за ваше чудесное спасение вознесём благодарности Волдеморту, потому что именно он научил меня ритуалу сан-жун.

Блин! Чтоб тебе провалиться! Снэйп, похоже, говорит это специально, чтобы его помучить! Приятная новость: быть обязанным жизнью магу, истреблявшему людей тысячами!

— Вы глупец, Поттер, если вас это расстроило, — с сожалением произнёс Снэйп. — Верх идиотизма не использовать полученные знания. Какой тогда смысл учиться? В таком случае просто незачем тратить на это силы и время. Конечно, цена была высока, но за несколько лет служения Волдеморту я получил столько знаний, сколько не дали бы мне все магические школы, вместе взятые.

— Волдеморт был убийцей, — прошептал Гарри. — Ни одно знание на свете не стоит жизни человека.

— Очень может быть... Но смотря какого человека. Я бы не подписался за всякого, — спокойно сказал Снэйп. — Увы, Поттер, да, я не разделяю ваших великих идей. Я ни от кого не скрывал и повторю ещё раз: Волдеморт был гением. Хоть я ни в коей мере не одобряю тех методов, которыми он пользовался для достижения своих целей. Любая жестокость должна быть обоснованной, не так ли?

— Не знаю, — Гарри пытался собраться с мыслями. Разговор, начавшийся, как шутка, стал слишком тяжёлым и серьёзным. — А то, что вас пытали в Азкабане... Эта жестокость была обоснована?

— Даже более чем. Я состоял в пыточной бригаде. В одной из самых действенных в гвардии. На меня никто не накладывал заклятия подвластия. Выполняя приказы, я всегда имел весьма точное представление о том, что делаю. И если бы в своё время обстоятельства не сложились столь печально, я бы сейчас не трясся за жалкое место учителя, чтобы сохранить репутацию в глазах правления. У меня была бы другая, куда более интересная должность... При дворе Тёмного Лорда... Ну что, Поттер, если бы вы всё это узнали вчера, стали бы так настойчиво укладывать меня в свою невинную постель?

— Вы не верите в то, что говорите, — тихо сказал Гарри. — Не может быть, чтобы вам все это нравилось... Вы... Это не... Так быть не может. Вы же рисковали жизнью, чтобы помочь Сопротивлению. Вы спасли меня, хотя сами могли погибнуть. Вы спасли Блэка!

— О чём до сих пор сильно сожалею, — холодно отозвался Снэйп.

И Гарри понял, что контакт снова безнадёжно прерван. Стоило лишь упомянуть о том, что все действия Снэйпа идут в разрез с его же собственными словами, как разговор немедленно сошёл на нет. “Да и какое мне в конце концов дело? Он действительно сволочь... И незачем искать ему оправдания...”

— Мне льстит, что вы пытаетесь объяснить мои деяния благородством и отвагой, но Поттер, честное слово, я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счёт. Не далее, как неделю назад я отказался геройски умереть от инфаркта и нарушил закон, чтобы выжить. Так что...

Гарри не хотел этого слушать. Это было невыносимо. “Лучше бы он молчал. Или язвил. Или... Что угодно! Зачем он говорит таким тоном? Такие вещи... И почему меня это так задевает?!”

— Я никогда не был сторонником безмозглого геройства, поэтому до сих пор и не прославил своё имя. В отличии от вас, мистер Поттер. Я привык работать тихо. Предварительно всё хорошо обдумав, рассчитав и тщательно взвесив. Видите, алхимия — очень полезная наука. Когда привыкаешь к порядку в одном деле, становится сложно действовать по-другому во всём остальном. Жаль, что из всех гриффиндорцев могу отметить это качество только у мисс Грэнжер. И весьма прискорбно, что великий Гарри Поттер не может похвастаться ничем подобным.

Гарри уже почти болезненно хотелось, чтобы этот разговор закончился. Чёрт, как глупо: изнывать без общения, а когда это самое общение тебе вдруг дают, не знаешь, куда от него деваться...

— Ладно, Поттер. Не засоряйте себе мозги. Они у вас и так полны разного хлама... — холодно сказал Снэйп и протянул ему...

— О... Это можно взять?! — Гарри отчаянно щурился, опасаясь, что это всего лишь игры его никчёмных глаз.

— Если считаете, что обойдётесь, то...

— Нет!!! — Гарри схватил очки и немедленно надел их на себя. Зрение!!! НАКОНЕЦ-ТО!!!

Снэйп с кривой усмешкой взирал на него с высоты своего немалого роста. Гарри сообразил, что улыбается, как идиот, и постарался сделать серьёзное лицо. Но это ему не очень удалось, потому что Гарри смог наконец-то разглядеть Снэйпа, и вид последнего вызвал у него... самое настоящее потрясение. Во-первых, можно было с уверенностью сказать, что учитель выглядит чуть ли не моложе, чем в тот год, когда Гарри поступил в Хогвартс. Во-вторых, Снэйп стал... живым. Здоровым. И, даже, наверное... привлекательным? Бред. Бред? Да. Но тем не менее... Никаких кошмарных теней вокруг глаз, никакой болезненной истощённости, ни морщин, ни смертельной бледности, ни... Ничего. Просто гладкая матовая кожа. И какие потрясающие глаза! Блестящие. Яркие. Человеческие. А волосы? Они почему-то больше не болтались сосульками. Они были красивыми. Чистыми. И слегка завивались на концах. И от этого странным образом изменилось лицо. Оно стало... Оно было...

— Ну что, не слишком вызывающе? — насмешливо спросил Снэйп.

“Снэйп? Нет, это он. Он. По крайней мере рост и голос его...”

Спустя какое-то время Гарри сообразил, что так пялиться — это уже верх неприличия. Когда всё-таки получилось отвести взгляд, потребовалось немалое усилие воли, чтобы не спросить, как Снэйпу это удалось.

— Можете ничего не говорить, Поттер. Вчера в Министерстве мне всё сказали. Что во мне нет ничего святого, что я по натуре преступник, что моё место в Азкабане, и что-то ещё такое же скучное. На эпитеты они не скупились. Такие вот благодарности я получаю из года в год, а вы ещё жалуетесь, что вас не понимают и не оценивают по достоинству... Вот уж воистину, если бы каждого из ныне живущих ценили по достоинствам, то жизнь на Земле превратилась бы в сплошную скуку. Бутерброды на завтрак вас устроят? Я не помню заклинание для омлета. Уже несколько лет его не использовал... Это мотание головой означает да или нет? Да? Отлично.

Снэйп вышел из комнаты. Гарри обалдело посмотрел на закрывшуюся за преподавателем дверь. Но как?! Что это? Какова цена этой внешней привлекательности? Запрещённая магия? Зелье из крови девственниц и некрещеных младенцев? Гарри припомнил, что такое жуткое снадобье когда-то давно применяли для омоложения, но вот уже несколько веков готовить это зелье запрещалось под страхом смертной казни. Нет. Тут дело не в зелье...

В Гарриной голове замелькали обрывки фраз, догадки, смутные воспоминания... Кровь. Вампир в преподавательском составе. Нарушенный закон. Преступление. Правление. Дамблдор. Эмили. Вот что она ему предлагала. Кровь. Это ему помогло. О Боже. Да, надо отдать Снэйпу должное: отбивался он честно и довольно долго. Гарри даже почему-то был уверен, что если бы не крайние обстоятельства, Снэйп не стал бы этого делать. Пить кровь. Вот. Ну, конечно. Всё просто. “Я — Тёмный Лорд, а мой опекун — вампир, спасший мне жизнь с помощью магии Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть. И почему меня это совсем не трогает? Я всю ночь провёл в одной... о... кровати с вампиром. Святое небо. Что там Снэйп говорил про хлам в мозгах?”

Гарри молча поел, прикидывая, захочет ли Снэйп ответить хоть на один из интересующих его вопросов. “В конце концов, я, наверное, имею некоторое право знать, что происходит”.

После завтрака Снэйп выдал Гарри пару увесистых книг.

— Надеюсь, вам этого хватит до конца месяца, — профессор забрал у Гарри поднос и вышел.

Ну, и это лучше, чем ничего. После двух недель томительного лежания и вынужденного ничегонеделания сойдут и исторические романы. (Чего ещё можно было ожидать от Снэйпа!) Хотя Гарри был не большой охотник до чтения серьёзной литературы, но в сложившейся ситуации можно было начать читать даже прошлогодние конспекты...

Снэйп вернулся уже не в халате, а в джинсах и футболке. И Гарри впервые (будучи в очках) увидел, что скрывали под собой профессорские одеяния. Ну кто бы мог подумать! Гарри всегда казалось, что Снэйп с возрастом отяжелел и обрюзг, как все крупные мужчины, но глядите-ка... Ничего лишнего. Такой подтянутый, оказывается... Очень красивые руки. И ещё ему очень шли все эти маггловские вещи. И вообще, он выглядел... не как учитель. Совсем. Надо же.

Гарри встал с кровати и робко подошёл к столу, за которым Снэйп опять устроился со своими рукописями и справочной литературой.

— Профессор.

Снэйп поднял голову и нетерпеливо посмотрел на него. “Чёрт возьми, какие глаза. Почему я раньше никогда не замечал?..”

— Я хотел спросить... — Гарри почему-то сильно смутился. — Мне же понадобятся учебники... И всё остальное. Как я это буду покупать?

— Для вас уже всё приготовлено, — коротко ответил Снэйп.

Гарри опустил глаза и пробормотал:

— Понятно.

— Вам что-нибудь ещё?

— Нет... Я...

Снэйп отложил перо.

— Ну не тяните, Поттер, что у вас за идиотская привычка?

— Я хотел... То, что с вами произошло. Это... Как это получилось? Что вы сделали?

Снэйп смерил его взглядом от которого Гарри почему-то почувствовал себя чем-то съедобным.

— Поттер, если вас так беспокоит моё вампирское начало, то расслабьтесь: обычная кровь меня не интересует. Так же, как кровь магов, вампиров, оборотней, единорогов, Тёмных Лордов и всех прочих. Можете спать совершенно спокойно.

— Значит, Эмили не относится ко всем прочим, да? — негромко спросил Гарри.

Снэйп помедлил с ответом. Гарри уже было решил, что профессор промолчит, но нет:

— Эмили — дампир. Дампир под моей личной меткой. Не спрашивайте, как это произошло. Вы хотели знать ответ. Вы его получили. Детали не имеют для вас значения.

Дата добавления: 2015-09-29