Глава 12
Гермиона, проснувшись рано, продолжала лежать в постели. Вставать совсем не хотелось. Девушка вспомнила свой сон и немного смутилась: ей приснился Люциус. Он целовал её, и не только в губы. Грейнджер вдруг захотелось спрятаться с головой под одеяло, чтобы скрыть свои заалевшие щёки, но она, пожурив себя за тупоголовость, только перевернулась на другой бок и услышала протестующее «мяу». Девушка ойкнуола и тут же погладила по голове и спинке потревоженного ею сиамского кота, с которым подружилась, когда поселилась у Малфоя. Разнежившийся зверёк не собирался покидать постель девушки. Он, во всю ширину распахнув свою клыкастую пасть, лениво зевнул, забавно выгнув розовый язычок, и затем сделал вид, что дремлет, прикрыв свои голубые глаза.
- Эх, ты – соня! – ласково пожурила кота девушка, опять погладив по ушастой голове. Получив ещё пару поглаживаний, зверь довольно заурчал, соизволив лишь на миг приоткрыть прищуренные глазки, чтоб опять их сладко зажмурить.
Гермиона улыбнулась и вполголоса попеняла самодовольно развалившемуся у неё под боком животному:
- М-да. Недаром говорят: каков хозяин, таков и кот. - Колдунья тут же притворно-обвиняющее добавила, - Ласковый и наглый! - Грейнджер ни секунды не колебалась, решив, что напористости в делах Люциусу не занимать, если того требовала ситуация. А насчёт нежности отношений с магом судить пока не представлялось возможным. Мысли девушки снова, невольно, вернулись к волновавшему её сну о мужчине, и юная невеста впала в состояние сладкой истомы, так непривычное для её натуры.
Всё-таки не каждый день выходишь замуж, тем более за довольно привлекательного внешне волшебника. Гермиона как-то в девичьих мечтах представила своим мужем Рона Уизли, и поняла, что супруг, похожий на забавную обезьянку – это терпимо, но куча детишек – его маленьких копий – уже перебор!
Девушка фыркнула, сдерживая подступивший смех, и кот уставился на неё широко распахнутыми серо-голубыми глазами. Грейнджер вообще не представляла, с каким животным можно было сравнить Малфоя: разве что со сфинксом. Действительно, монстр с телом льва и головой человека, жестокий и чрезвычайно умный, весьма походил на поселившегося в её мыслях мага. Гермионе стало жутко от такого сравнения.
Юная колдунья быстро выбралась из постели, мысленно ругая себя, что слишком много в последнее время думает об одном белобрысом красавчике, который ей вполне в отцы годиться. Не удивительно! Мысли о первой брачной ночи и пугали её, и манили своей притягательной неизвестностью. Девушка считала себя вполне нормальной, так как ей иногда снились приятно тревожные сексуально окрашенные сны. Но то, что она сегодня увидела в утреннем сновидении, было слишком близко к происходящему наяву.
Легкие прикосновения чужих губ к её рту, шее и даже запястью, заставили чувственно затрепетать её тело, и она очнулась от сна, внезапно испугавшись реальности происходящего. Но она ошиблась, поблизости никого не было. Разве что кот, спящий рядом с ней на кровати, который, не просыпаясь, перевернулся на спину и вальяжно растянулся, как человек, откинув голову чуть в сторону. Сонная девушка, помянув ласковым словом Мерлина и Моргану, снова задремала.
Теперь же Гермиона и не знала, что о себе думать. Она решила, что попробует стать настоящей супругой Малфою, чтобы узнать, каково это оказаться с мужчиной в одной постели? Грейнджер ругала себя за разыгравшееся воображение и безмерное девичье любопытство, но ничего не могла с собой поделать!
То ли сказался стресс последней недели, когда она волновалась – вернётся ли к ней её магия, то ли неизбежность ежедневных встреч с женихом за трапезой, то ли сравнение безупречного обходительного поведения Люциуса и хамской выходки Драко, а может и всё вместе – заставили Грейнджер понять, что она молодая женщина, и довольно чувствительная к мужскому обаянию ранее холодного, как айсберг, жениха. Теперь же Малфой предстал перед ней человеком с довольно живой мимикой и пленительно мягкими манерами. Такой контраст пугал и завораживал неискушённую в любовных играх девушку.
Завтра должна состояться свадебная церемония, поэтому по традиции суженые не должны были эти сутки видеться друг с другом. Люциус за ужином предупредил Гермиону, что уедет на весь день и вернётся поздно, чтобы она не ждала его. Девушка промолчала, но в душе подивилась: Малфой-старший вёл себя так, будто они были уже давно женаты, и был уверен, что Гермиона по нему соскучиться меньше, чем за сутки.
Драко, предупредив, что весь следующий день пробудет в Лондоне, потом вообще будто в рот воды набрал и сидел весь ужин с кислой физиономией. Юноша сбежал, извинившись, из-за стола раньше остальных, как будто за ним гналось стадо бешеных мантикор.
Интересно, как можно мечтать о скорой встрече с человеком, которого едва знаешь? Девушка, поразмыслив, предположила, что Люциус так поступил по многолетней привычке: ставить в известность жену о своём местопребывании, чтобы она не беспокоилась.
Впрочем, сегодняшнее отсутствие в доме обоих Малфоев было на руку Гермионе. Магическая сила почти полностью вернулась к ней, хотя и была нестабильна. Девушка вполне сносно колдовала, хотя применяла пока простейшие заклинания и чары: чтобы выполнить задуманное, сил вполне хватит.
Гермиона, освежившись в душе, оделась и позавтракала в своей комнате. Она ещё полчаса позволила себе расслабленно провести в кресле-качалке на застеклённой веранде, слушая музыку зачарованной музыкальной шкатулки, которую вчера после ужина ей подарил Люциус. Гермиона только удивилась, откуда маг знает о её пристрастии к музыке? Она вежливо поблагодарила жениха, хотя её лицо порозовело от смущения, и ей внезапно захотелось сбежать на все четыре стороны от ласково-настойчивого внимания мужчины.
Девушка, дав себе мысленно пинка, наконец выбралась из кресла и пошла в кабинет Малфоя. Ей давно хотелось пошарить в его личной библиотеке и, возможно, бумагах, чтобы попытаться найти разгадку ритуала, что лишил её магии. Безнравственность поступка не остудила решительности бывшего молодого бойца «Ордена Феникса», хитроумной колдуньи Грейнджер. На войне все средства хороши!
Гермиона великолепно овладела техникой поиска и вскрытия магических тайников, под умелым руководством бывшего аврора Алостора Грюма. Стоя посреди кабинета, девушка провела диагностику помещения и выявила лишь один источник защищённой волшебством информации – небольшая шкатулка на письменном столе. Полчаса повозившись с подбором отпирающего заклинания, Грейнджер наконец раскрыла её взмахом палочки и оторопело уставилась на находку. С внутренней стороны крышки на неё с колдографии смотрела она сама и весело махала букетом полевых цветов посреди цветущего луга. Гермона припомнила, что, кажется, дарила волшебный снимок Гарри. Девушка сперва задохнулась от возмущения, а потом задрожала от сознания того, в чьей шкатулке была спрятана её фотография. Неужели, Малфой давно в неё влюблён и скрывает это, боясь ей открыться?
А что бы сделала Гермиона, окажись на его месте? Смогла бы она доверить свои нежные, едва оформившиеся любовные чувства человеку, считающему тебя бесчувственным монстром? Гермиона поёжилась. Она, бросив ещё один беглый взгляд на шкатулку, аккуратно запечатала её ранее наложенным заклинанием. У юной шпионки напрочь пропало желание узнавать чужие секреты, тем более настолько её шокировавшие.
Гермиона быстро вернулась свою комнату и после получасовых размышлений решила, что даст шанс Люциусу, благосклонно приняв его ухаживания и ласки в постели.
Глава 13
В день свадьбы в поместье Малфоя собралось около пятисот гостей. Маги прибывали семьями со взрослыми детьми, чтобы и себя показать и с потенциальными супругами познакомиться. Так как было обилие юных чистокровных волшебников и ведьм из Европы, английские мамаши девиц на выданье и молодых людей из старинных магических семейств были в полном восторге, как и их супруги, у которых появилась возможность обменяться политическими и прочими новостями с приезжими взрослыми волшебниками.
Церемония бракосочетания по традиции семейств тёмных магов проводилась поздним вечером, когда на небе начали загораться первые звёзды.
Сколько же сдержанных «ахов» и «охов» сегодня летали по залу, освещённому парящими магическими фонариками! Гостей у входа в парадно украшенный домовиками за ночь бальный зал встречал и приветствовал хозяин дома: статный красавец-блондин в тёмно-синей свадебной мантии с серебристой отделкой, со вкусом украсивший себя серебряными мужскими безделушками, неизменно со змееголовой тростью в левой руке. Аристократическая выправка и грациозные движения Малфоя просто завораживали дам, впервые видевших его.
Благо гости не задерживались, и через полтора часа чинно расселись на половинах жениха и невесты. Негромкая классическая музыка, разливавшаяся по залу ранее, сменилась тишиной и все будто замерли в ожидании выхода невесты.
Сопровождаемая отцом, наряженным в чёрную парадную мантию, Гермиона в струящемся кремовом свадебном наряде притягивала взоры своей юной красотой и невероятно богатыми украшениями с рубинами и изумрудами, окружёнными мелкими бриллиантами. Диадема, серьги и колье, кольца на пальцах и браслеты на тонких запястьях были изящными и не вызывали ощущения безвкусицы. Они были получены от Оливии как свадебный подарок и составляли лишь небольшую часть вывезенных из Франции драгоценностей рода ЛаФурд.
Люциус не сводил напряжённого взгляда с прекрасной невесты, а Гермиона, казалось, едва дышала, пряча свой взгляд от ослепительно красивого жениха.
Брачная церемония была стандартной и простой, но завершение её оказалось необычным. Двое юношей в чёрных парадных мантиях: брюнет, с лохматыми вихрами, в очках, и прелестный блондин – сын жениха, принесли на обрядовый столик, стоявший между молодыми супругами два артефакта, принадлежавшие, по рассказам среди чистокровных, семье Малфоя. Две части были совмещены, образуя кольцо из двух змей, закусивших хвосты друг друга. Жених и невеста коснулись каждый своего животного, сделанного из серебра и золота соответственно. Молодую супружескую чету окутали розовые и голубые нити магии, вырвавшиеся из пастей оживших и переплетающихся телами змей, поднявшихся над парой. Через несколько секунд лучи сгустились: розовые - обернулись мерцающими бабочками, а голубые – прекрасно поющими птицами, которые разлетелись по периметру бального зала и уселись на цветущих тропических растениях, трепеща крылышками и весело щебеча. Пара змей, опустившись на столик, застыла, окружённая золотистым свечением.
Гермиона и Люциус поцеловались. Девушка почувствовала, что её уносит круговорот странных и приятных ощущений, заставив забыть, где она находится. Люциус, отпустив её, мило и тепло улыбнулся супруге, от чего девушка буквально ошалела.
Молодожёны по традиции отправились в центр зала, очищенного от стульев волшебством домовиков, чтобы открыть своим танцем свадебный бал.
Люциус кружил девушку под звуки старинной мелодии и любовался на свою, теперь уж точно свою, женщину. Он волновался, как мальчишка, забыв о гостях, сдерживая себя от попытки аппарировать со своей очаровательной супругой от шумной весёлой толпы подальше, чтобы провести с ней первую брачную ночь. Но по этикету в дальнейшем требовалось выслушать поздравления. Поэтому мужчина по окончании танца, немного нервничая, стал наблюдать, как его супруга танцует с другими приглашёнными, пока сам же Малфой, в силу привычки, спокойно вёл под мелодичную музыку очередную партнёршу.
Гермиону пригласил танцевать профессор Гораций Слизнорт, рассыпавшийся в поздравлениях. Девушка, решила его немного расспросить о зелье, которым поили её по приказу Люциуса. Описав внешний вид лекарства и симптомы свечения ауры принявшего его мага, Грейнджер настороженно уставилась на развеселившегося партнёра по танцу.
Профессор Слизнорт тихо рассмеялся и весело, как всегда немного рассеянно, сообщил:
- Дорогая моя! Это скорее смесь нескольких составляющих, её по другому называют «Радужной». Для её приготовления в определенной пропорции смешивают готовые зелья «Рассеяности», «Веры» и «Спокойствия». Это древний колдомедицинский рецепт, применяемый к маленьким магам, чтобы они перестали капризничать и начали слушаться родителей. А свечение – побочный эффект, для забавы детей.
Гермиона удивилась и еле выдавила из себя улыбку, чуть севшим от волнения голосом продолжая расспрашивать зельевара:
- А какое действие оказывает «Радужная смесь» на взрослого мага?
Подвыпивший, слегка угостившись медовухо, Слизнорт хихикнул и без всякой задней мысли выдал:
- Всего лишь некоторое понижение критичности окружающих событий и усиление влюбчивости. Правда, если употреблять его, как успокоительное, дольше трёх дней, и пить боле одного раза за день. «Радужную смесь» нельзя считать приворотным зельем, так как действие её заканчивается через шесть часов после последнего приёма.
Гермиона, чтобы отвлечь мага от темы расспросов стала нахваливать его эрудицию и пообещала после медового месяца приехать в Хогвартс на знаменитый вечер избранных у профессора Слизнорта. Незадачливый пожилой маг просто засветился от счастья, а у Грейнджер на душе поселилось раздражение, что её обманули, как маленького ребёнка.
Девушка, сославшись на усталость, отказалась от танцев присела на диванчик, которые в обилии стояли вдоль стен бального зала, рядом с громадными горшками пышных тропических растений. Девушка стала ещё раз лихорадочно обдумывать услышанное от Слизнорта, но её потревожил надменный, чуть писклявый голос миссис Паркинсон, присевшей на соседнее кресло:
- Поздравляю, дорогая! Вы составили прекрасную партию мистеру Малфою.
Гермиона равнодушно уставилась на напыщенную, безвкусно разряженную в пух и прах колдунью, с которой познакомилась лишь полчаса назад. Взволнованная, но внешне спокойная, девушка сдержанно поблагодарила:
- Спасибо за лестную оценку нашего брака.
Мисис Паркинсон слегка ехидно улыбнулась и тем же бесцветным тоном, что и ранее, заочно отвесила Люциусу кучу комплиментов, приправив их насмешливым взглядом, ползавшим по лицу молодой супруги Малфоя, как надоедливая муха:
- Мы не ожидали, что дорогой Люциус окажется настолько благородным, чтобы Вас взять в жёны. Он, таким образом, отплатил Вам долг спасения своей чистокровной фамилии от вырождения. Если бы милейший Гарри Поттер получил тот розовый луч, называемый «Клятва верности невесты», то вряд ли бы Драко или сам Люциус смогли бы взять его в супруги. Конечно, можно было бы провести ритуал отторжения магии, но тогда бы это привело к тому, что он, а точнее – Вы, навсегда остались сквибом, а наследник, милый Драко, – пожилая ведьма притворно вздохнула и приложила платочек к сухим глазам, - он просто бы погиб. Бедному Люциусу не пришлось выбирать – судьба его рода стоит женитьбы на маглорожденой. – И мерзкая интриганка покинула потерявшую дар речи Гермиону.
Люциус только сейчас заметивший, что от его молодой супруги отходит самодовольно улыбающаяся сплетница Паркинсон, которая наверняка успела излить свой яд на молодую, неопытную в светских разговорах девушку. Маг поспешил к своей побледневшей, с бесчувственно застывшим лицом жене, но был остановлен вежливым вопросом французского гостя, мимо которого проходил:
- Позволите, дать Вам дружеский совет, мистер Малфой?
Глава 14
- Позволите, дать Вам дружеский совет, мистер Малфой? – остановил молодожёна спокойный и довольно властный голос.
Люциус неспешно обернулся, чтобы наткнуться на внимательный и непроницаемый взгляд французского мага примерно одного с ним возраста. Импозантный волшебник в изумрудно-зелёной мантии, с длинными кудрявыми чёрными волосами и синими глазами, перед яркостью которых меркли сапфиры, дружески улыбался, ожидая ответа хозяина поместья. Малфой слегка склонил голову в знак приветствия и прохладно заверил:
- Буду Вам безмерно благодарен. Вовремя полученная информация способна творить настоящие чудеса. – Люциус слегка улыбнулся и продолжил, - Месье Робер, если не ошибаюсь?
Француз улыбнулся в ответ, как акула, пасть которой похвалили за красивый оскал, и непринуждённо обратился к Малфою:
- Поражаюсь Вашей памяти, учитывая, сколько гостей из-за Ла-Манша прибыли сегодня на торжество. В виду моей необъяснимой симпатий к Вам хочется предупредить: очаровательная мадам Малфой с недавних пор стала объектом пристального интереса среди французских магов. Вам следует опасаться, что найдутся молодые амбициозные волшебники, которые пожелают в скором времени сделать её вдовой. Дело даже не столько в богатстве, красоте, знатности её рода или родственных связях с колдовской элитой Европы и Великобритании, сколько в ценном магическом приданном мадам, как наследницы ЛаФурдов.
Люциус, намеренно проигнорировав последнее высказывание, мило улыбаясь, ледяным тоном поинтересовался:
- Вы угрожаете мне?
Робер тихо рассмеялся. С искрящимися от веселья глазами черноволосый маг весьма любезно заверил надменного блондина:
- Упаси Мерлин, месье Малфой! Я счастлив в браке и понимаю, что любовь нельзя украсть. Думаете, почему сегодня прибыло столько молодых людей из Франции? Скорее всего, они недальновидно полагают, что могут тягаться с Вами в магической дуэли.
Малфой немного оттаял и с более тёплой улыбкой протянул руку своему гостю, предлагая:
- Позвольте, мне считать Вас своим другом, месье Робер?
Француз пожал руку англичанина с довольным видом и произнёс дружелюбным тоном:
- С превеликим удовольствием, мистер Малфой! Надеюсь, Вы и Ваша супруга прибудете к нам с ответным визитом во Францию?
- Возможно, весной следующего года, - Люциус сдержанно поклонился и отошёл в сторону.
Малфой невольно восхитился собеседником: как ловко им было разыграно более дружеское знакомство и вытянуто из Люциуса обещание приехать в гости к чете французских магов! Хозяин дома был прекрасно осведомлён, что Бертран Робер фактически негласно управляет делами Союза чистокровных волшебников Франции. Маг такого уровня, как необычно синеглазый француз, зря слов на ветер не бросает!
Поэтому хозяин дома быстро скрылся от шумной толпы в замаскированной магией ближайшей нише в стене и вызвал своего любимого домовика, тут же явившегося и застывшего с подобострастным видом.
- Видишь двух магов: в зелёной и бордовой мантиях? – пояснил Малфой, указывая на Робера и его нового собеседника, Дагона Прюэтта – одного из лидера оппозиции английских чистокровных семейств, не присоединившихся к Тёмному лорду, - послушай, о чем они беседуют, и тут же доложи мне!
Молчаливый и весьма сообразительный домовой эльф кивнул и исчез с тихим хлопком, а Малфой быстро нашёл взглядом Гермиону, но её внезапно заслонила шумная толпа молодёжи, решившая начать игру в «Фанты».
Люциус не был наивным оптимистом. Сразу после гибели Волан-де-Морта он основательно переменил и расширил магией пространство дома. Спасительные замаскированные ниши, тайные переходы, настроенные только на близких членов семьи и без них не открывающиеся, показались ему жизненно необходимыми. Будь они сотворены несколько ранее, Люциусу не пришлось бы висеть три дня на цепях в подвале собственного поместья без еды и питья, мучительно ожидая расправы от Тёмного лорда, в то время как безжалостные сволочи из числа Пожирателей смерти пытали его сына, выведывая тайну семейного брачного артефакта. Хорошо, что Драко неизвестно, как недавно расправился его отец с парой бездушных извергов, измывавшихся над его наследником. Юноша, память и психику которого пришлось подправлять колдомедикам в Мунго, просто не выдержал бы вида изуродованных трупов, заживо изъеденных муравьями, которые обожают лакомиться свежим мясом под сладким соусом.
Никто из смертельных врагов ещё не жаловался на изысканную месть Малфоя, так как после неё не выживал!
Люциус заметил, что Робер и Прюэтт раскланялись, заканчивая беседу, и тут же в нише с тихим хлопком появился его любимый домовик Дарси.
Если бы только Тёмный лорд ведал, что его двухлетнее проживание в поместье Люциуса и убийство его жены станут роковыми ошибками! Все разговоры и переписка злобного тирана буквально дословно были известны Малфою, благодаря шпионажу специально обученного Люциусом и самого ловкого в подобных делах домовика. «Орден Феникса» и Министерство магии по достоинству оценили полученную информацию, значительно ускорившую поиск крестражей и гибель Волан-де-Морта, последовавшие за ней поиск и арест большинства Пожирателей смерти.
Люциус выжидающе и повелительно посмотрел на домовика.
Дарси сверкнул большими тёмно-серыми глазами и начал, мелко подёргивая ушами от усердия, пересказывать услышанное на два голоса, подражая магам:
- Дагон, скажи, что представляет собой хозяин торжества? – Эльф заговорил более высоким тембром, - Малфой? Он был правой рукой Волан-де-Морта ровно до того момента, пока злобный, возомнивший себя властителем Великобритании полукровка не приказал убить его жену. Поговаривают, прелестная Нарцисса Малфой отказала во взаимности Ферниру, любимому «ручному» оборотню Тёмного лорда, за что и поплатилась жизнью, отданная на растерзание четырём олухам из молодых приспешников «его Темнейшества». Кстати, они не надолго пережили своего хозяина. Люциусу Малфою авроры так ничего предъявить не смогли. – Домовик сменил голос – Понятно. Смотрю, Вы тут, на Островах, не скучаете? – Домовик опять чуть пискляво стал рассказывать, - Кстати, юная супруга Малфоя – близкая подруга победителя Тёмного лорда, Гарри Поттера. Видите того скромного молодого человека в очках, что сидит рядом с ней. Это он. – Дарси понизил тон, - Удивительно! Так молод и так силён?! И почему только юные красивые девушки становятся жёнами умудрённых опытом супругов, намного старше их по возрасту? – Домовик опять запищал, - Спроси у себя, дорогой Бертран! - Эльф замолк и поклонился хозяину.
Люциус, лицо которого застыло бесчувственной маской, тихо поблагодарил:
- Спасибо, Дарси! Можешь отдыхать.
Раздался тихий хлопок аппарации домовика, а Люциус покинул нишу. Ему было горько и больно от услышанного, но гордый волшебник заставил себя пока выкинуть из головы тревожащие его мысли.
Было достаточно поздно, и Малфой решил забрать свою молодую супругу и переместиться с ней в спальные покои молодожёнов. Теперь она, сама не ведая того, стала его лекарством от мрачных дум и сердечной боли. Люциус быстро нашёл Гермиону, полагая, что девушка, расстроенная сплетницей Паркинсон, всё ещё сидит на диванчике, где он видел жену десять минут назад. Да, она была на том же месте. И действительно весело болтала с покрасневшим и смущённым Поттером. Молодые люди так красиво смотрелись вместе!
Малфой чуть не задохнулся от поднявшего голову, внезапно пробудившегося в его душе злобного монстра – ревности. Гермиона ещё никогда ему так не улыбалась и не была столь оживлена в беседе! Люциус, мгновенно оценил невинность ситуации, свою реакцию на неё, и оторопел: ничего подобного по отношению к Нарциссе он сроду не испытывал! Маг кое-как взял себя в руки и любезным тоном обходительного кавалера спросил, шутливо обращаясь к юноше, но пристально глядя на жену:
- Мистер Поттер! Позвольте мне увести у Вас из под носа мою супругу? Я несказанно соскучился по её обществу.
Гарри вскочил на ноги и пролепетал согласие, а Гермиона обернулась к Люциусу, превращая своё личико в кукольно-равнодушное. Она попрощалась с другом, поднялась с диванчика и покорно положила свою руку на протянутую кисть Малфоя, чтобы следовать за ним. Даже слишком спокойно, на взгляд приревновавшего её мужа.
Супруги, воспользовавшись порт—ключом, активированным Люциусом, переместились в кабинет, откуда можно было пройти в приготовленную для них спальню.
Гермиона тут же отшатнулась от мага и обвиняющим тоном произнесла:
- К чему весь этот фарс с лечением и свадьбой? Вы, действительно, были вынуждены жениться на «грязнокровке» ради спасения своего чистокровного рода? Не проще ли было убить меня?
Глава 15
- К чему весь этот фарс с лечением и свадьбой? Вы, действительно, были вынуждены жениться на «грязнокровке» ради спасения своего чистокровного рода? Не проще ли было убить меня? – обвиняющий голос колдуньи резанул слух Люциуса. Мужчина, казалось, равнодушно смотрел на замолкнувшую девушку, не реагируя на тон её слов и гневный взгляд потемневших карих глаз. Только через пару секунд его красивый изгиб губ исказила кривоватая ухмылка, а обманчиво мягкий голос спросил замершую в ожидании юную колдунью:
- Неужели Вы думаете, что я настолько кровожадный монстр и бесчувственное бревно, чтобы погубить такую прелесть, как Вы, моя милая?
Гермионе спало жутко от признания Малфоя, потому что она внезапно почувствовала всей кожей тела волну магии, исходившую от мужчины. Девушке показалось, что она стоит абсолютно обнажённой перед ним, а Люциус насмешливым взглядом оставляет на ней горячие полосы. Волшебница испуганно прижала руки к животу и почувствовала ткань платья и оглядела себя. В следующую секунду над её склонённой головой ехидный голос Малфоя произнёс:
- Это Вам не поможет. Вы - моя законная супруга, и я могу не сдерживаться в желании привлёчь Вас к постельным играм, моя дорогая.
Возмущение девушки пересилило её страх, и она яростно выпалила:
- Играм?! Так вот Вы как это называете? – колдунья прищурилась и пошипела, - И не смейте называть меня милой и дорогой! Я не собираюсь становиться Вашей постельной игрушкой.
Мужчина отступил от неё на шаг и заливисто рассмеялся, чуть запрокинув голову назад.
Взбесившаяся от пренебрежения к её словам Гермиона залепила ему пощёчину, и тут же оказалась с заведёнными за голову руками, лежащей на письменном столе и прижатой телом мужчины, склонившейся над ней. Малфой, только подул внизу вверх вдоль шеи девушки, как она невольно затрепетала от странной, чувственной ласки.
Гермиона просто не представляла из-за своей невинности, что может сотворить с ней опытный в любовных делах мужчина. Ей стало вновь страшно, но внезапно проснувшееся любопытство юной самочки, оказавшейся в лапах сильного, опытного самца почти заглушило инстинкт самосохранения. Но тут же девушка ужаснулась своей животной тяги к коварному обманщику и замерла, боясь пошевелиться и вызвать его отклик на свои телодвижения.
Люциус, ослеплённый страстью, поспешно посчитал, что добился покорности от своей жены. Он поцеловал её в висок, чуть ниже - в щёку, потом прикоснулся губам к другой стороне тела, лаская шею. Мужчина потянулся к губам, но девушка резко отвернула голову. Тогда плохо контролирующий себя мужчина отпустил её руки и, обхватив её лицо ладонями, резко повернул его к себе, впиваясь в губы поцелуем.
Гермиона начала прерывисто дышать от нахлынувшей приятной истомы, но когда поцелуй перешёл в ласковый и дразнящий, наконец смогла взять себя в руки и тихо вытащить палочку из рукава своего платья.
Малфой, увлеченный мягкостью и податливостью губ девушки, которые ласкал языком и вновь целовал, вдруг почувствовал, как в его шею упирается нечто напоминающее конец волшебной палочки. Мужчина самонадеянно не прервал поцелуя, лишь через несколько секунд нехотя выпустив её из сладкого плена.
Гермиона поразившись бесстрашному нахальству мужчины, тяжело дыша, еле произнесла:
- Отпустите меня немедленно! – Рука девушки вздрогнула от тихого смешка Малфоя возле её уха. Колдунья совершенно пришла в себя от ехидного хмыканья и последовавшего поучения мужчины, прошептавшего:
- Вы не сможете меня убить или серьёзно поранить. Магия брачного договора и защита моего дома не позволят Вам этого сделать.
Оскорблённая коварством мужа волшебница более твёрдым голосом, нежели ранее, небрежно проронила:
- Если Вам понравиться ходить с прыщами на лице, которые никакой магией зелий не вывести полгода, то тогда дерзайте.
Люциус уже вполне взял себя в руки, чтобы оценить, в сколь невыгодном положении он оказался. Маг приподнялся, но девушка последовала за ним, вжимая в его горло кончик волшебной палочки. Малфой усмехнулся, наблюдая за её действиями и не смог удержаться от сомнительного комплимента:
- Кто же Вас обучил так умело держать на прицеле волшебника?
Гермиона, вполне поднявшаяся на ноги и оттеснившая мужчину за стол, заставив нажимом своей руки на его плечо усесться того в кресло, попятилась назад к ближайшей открытой двери из кабинета и, не сводя с него волшебной палочки, холодно парировала:
- Вам следует поблагодарить профессора Снейпа за позновательную демонстрацию своим студентам, как обращаться с опасными тварями на двух ногах, сбежавшими из Азкабана!
Люциус удивлённо приподнял брови, сделав себе заметку на память, позже вытянуть из супруги подробности упомянутого происшествия. Северус вряд ли станет делиться с ним воспоминаниями о своей, как оказалось, интересной педагогической практике. Малфой, понимая, что пока проигрывает, даже не пытался пошевелиться, но ласково произнёс:
- Спокойной ночи, моя прелесть!
Рассерженная молодая супруга, фыркнув, быстро скрылась за дверьми, тут же мгновенно закрытыми с лёгким стуком, явно с помощью магии.
Люциус тихо рассмеялся и отправился в ванную комнату, чтобы освежиться. У него были приятные планы на эту ночь!
Гермиона, захлопнув волшебством створки дверей и наложив пяток запирающих заклинаний на них, наконец позволила себе плюхнуться на мягкую двуспальную кровать. Немного погодя, девушка титаническим усилием, собрав остатки воли в кулак, заставила себя встать. Около получаса юная волшебница не могла унять бившую её тело дрожь, пока готовилась ко сну, снимая многочисленные драгоценные украшения, выпуская свои кудрявые волосы из плена высокой причёски, осторожно стягивая свадебное платье, кружевным облачком упавшее к её ногам. Обессиленная избытком впечатлений одного вечера, колдунья легла на постель прямо в очаровательном магловском белье, купленным ею в порыве женского кокетства ещё пару месяцев назад. Кремовый кружевной бюстгальтер и трусики-шортики, прекрасно поддерживали и облегали формы, но плохо скрывали обтянутые ими части тела. Девушка, небрежно раскинувшаяся на постели, представляла интересное зрелище для любого взрослого мужчины. Волшебные фонарики в обилие плававшие над кроватью достаточно ярко освещали её. Гермионе лень было взять с тумбочки палочку и погасить их.
Тут она вздрогнула от жалобного «мяу», но даже голову от подушки не подняла. Она почувствовала, что в ладонь свесившейся с постели её руки уткнулась мягкая ушастая кошачья голова, с явным требованием приласкать.
Гермиона, обречённо простонав, притворно пожурила его:
- Теперь и ты желаешь моей ласки! – но даже не пошевельнулась.
Кот запрыгнул на тумбочку и, увидев лежащую на ней волшебную палочку девушки, тут же игриво стал катать её лапками.
Гермиона расхохоталась: казалось, вместе с громкими звуками её тело покидает напряжение, оставляя приятную расслабленность. Едва успокоившись, колдунья приподнялась на постели и притворно возмущённым голосом стала упрекать разрезвившееся животное:
- Сколько раз тебе говорить, что это – не игрушка! – Она попыталась схватить свой волшебный инструмент, но кот метнулся и спихнул его лапкой за тумбочку, потом замер, пытаясь просунуть лапу в щель, и даже сунул туда нос, чтобы попытаться увидеть сбежавшую «игрушку».
Гермиона тяжело вздохнула и, подцепив кота на руки, улеглась обратно и положила его себе на грудь. Животное заинтересованно посмотрело на неё, как бы спрашивая: «И кто сказал, что не будет меня ласкать?!». Гермиона улыбнулась своему единственному другу в этом доме.
Кот жмурился и урчал от поглаживаний девушки, пока она минут десять жаловалась ему на противного, коварного красавчика Люциуса Малфоя. Колдунья, даже под конец беззвучно заплакала, еле слышно прошептав:
- Теперь мне остаётся одно – бежать отсюда на все четыре стороны. Он совсем не любит меня, а только хочет затащить в постель. - Девушка робко улыбнулась сквозь слезы и приподняла кота, поставив его на ноги на своём теле. Она извиняющимся тоном обратилась к насторожившемуся животному, пристально смотревшему на неё своими изумлёнными серо-голубыми глазищами, - Так что прощай, мой дорогой. Мне тебя будет не хватать. - Девушка моргнула и почувствовала, что еле удерживавшиеся в ее глазах слезинки опять потекли по щекам, но тут же широко распахнула веки. Она удивлённо уставилась в серо-голубые глаза Малфоя, в которого мгновенно превратился кот. Оказавшись под отнюдь не маленьким весом тела мужчины, девушка попыталась его оттолкнуть, но Люциус, крепко ухватил её за руки, которые прижал постели, и ласково, тихо спросил:
- Решили меня покинуть, не расплатившись по счетам, моё очарование?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 85 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |