— Я просто спросил, что тут такого?
— Я не бросала его, мы поссорились,— Роза отвела глаза, щеки ее порозовели.
— И из-за чего ты бросила лучшего студента курса, капитана сборной факультета по квиддичу и вообще не мальчика, а открытку?— усмехнулся Джеймс, из-за чего сестра буквально испепелила его взглядом.— Что? Не хочет, может, не говорить.
— Просто он хотел сегодня вместе день провести, а я сказала, что не могу,— Роза взяла кубок с соком, но не пила.
— И почему не можешь?— Джеймсу стало даже интересно, хотя, наверное, на его боку уже расплывался синяк от локтя Лили.— Библиотека?
Роза покачала головой, а потом поднялась:
— Мне надо идти, до встречи.
Джеймс проследил за кузиной взглядом, а потом с подозрением взглянул на Лили:
— Ну-ка, ну-ка… И что это за тайны Астрономической башни?
— Я не знаю, она не сказала,— сестра выглядела чуть рассерженной.— Зачем ты вообще полез со своим допросом?
— И спросить уже ничего нельзя,— фыркнул Джеймс.— Надеюсь, что они с Уильямсом помирятся к матчу со Слизерином, иначе он раскиснет и будет не вратарь, а дырка.
— Ты думаешь только о своей выгоде,— покачала головой Лили.
— А о чьей же выгоде мне еще думать?— усмехнулся гриффиндорец, отодвигая тарелку и с блаженством потирая живот.— Вот теперь можно и на воздух. Пойдешь с нами?
— Ты же знаешь, я не люблю летать,— девушка обернулась. Джеймс тоже заметил, что к их столу идут Малфой и Ксения.— Ладно, уговорил…
Вчетвером они вышли на немного морозный воздух. На парнях были легкие куртки, а девушки предпочли теплые школьные мантии.
Джеймс жмурился от удовольствия. Суббота, никаких занятий. Сейчас он сядет на метлу. Он держит за руку любимую девушку. Голова перестала быть чужой. Эх…
Он оглянулся на идущих чуть позади Лили и Малфоя. Что-то между ними происходило, даже нюхлеру это было бы понятно. Странные они оба какие-то. Стран-ны-е. Просто какая-то волна шла от этой парочки, особенно когда они были близко друг от друга.
— Ксени, вы с Малфоем не поссорились, случаем?— Джеймс вернулся мыслями к своей подруге. Она выглядела тоже немного необычно, но что в ней необычного, он сказать не мог.
— Нет, просто не сошлись в одном вопросе,— беспечно ответила она.
Вчетвером они приближались к полю для квиддича. Вчетвером. Да, Джеймс именно сегодня как-то остро ощутил, что их с Малфоем компания удвоилась. Плохо это или хорошо? Черт знает, наверное, в чем-то хорошо, а в чем-то и плохо. Ну, ведь компания с девчонками разительно отличается от чисто мужской компании…
— Ты будешь летать?— спросил Джеймс, когда они вышли к краю поля.
— С ума сошел?— Ксения изумленно посмотрела на гриффиндорца.— Я же не умею…
— В смысле?— даже опешил Джеймс.— Как не умеешь?
— Да просто — не умею,— она рассмеялась, глядя на его лицо.— Однажды села на нее и чуть не убилась насмерть, хорошо, что низко над землей была. Так что я посижу и посмотрю…
— Давай, научу,— загорелся энтузиазмом Джеймс, для которого понятие «не умею летать на метле» было инопланетным.
— Нет, упаси меня Мерлин,— Ксения поцеловала его в уголок губ.— Я лучше буду тобой любоваться.
— Ладно,— но он совершенно не собирался сдаваться. Как это — не умеет летать на метле?! Он это дело так просто не оставит.— Лил, ты-то хоть будешь летать?
— Нет, не хочу,— девушка улыбнулась и тоже пошла к трибунам.— Вы только будьте осторожнее, не надо сильно выпендриваться перед нами. Думаю, мы с Ксенией и так знаем, что вы самые лучшие и самые ловкие, не обязательно нам демонстрировать мертвые петли и пикирование вертикально к земле…
Джеймс сердито оглянулся к Малфою, но тот лишь пытался не рассмеяться.
— Что тут смешного?— фыркнул Джеймс, когда они с другом отправились к раздевалкам, где хранились их метлы.
— Ну, она же для тебя все это сказала,— Скорпиус вынул свою метлу из петель и почти любовно погладил по древку.— Это же ты наверняка станешь показывать, какой ты у нас великий и могучий игрок в квиддич, лучше всех, даже лучше всяких там слизеринских дилетантов…
— Малфой, думаю, отношения с моей сестрой не идут тебе на пользу. Ты утратил былую ловкость в выражении своих пакостных мыслей,— Джеймс скинул куртку, замотал шарф поверх свитера, надел перчатки и вышел на улицу, неся метлу на плече.
Ксения и Лили сидели на самом верху одной из трибун. Они помахали парням, улыбаясь, и Джеймс взмыл в воздух.
Хорошо… Ветер трепал непослушные волосы, в голове становилось просто до безобразия пусто. Под ногами, далеко внизу — темная, уже пожухлая трава. Вверху — хмурое, но такое близкое небо. И абсолютная свобода.
— Поттер, даже если ты пришьешь себе крылья, в ангелы тебя не возьмут. Так что смени вид физиономии,— рядом притормозил Малфой, одной рукой держась за метлу.— Как насчет попугать наших персональных болельщиц?
Джеймс оглянулся на девушек и улыбнулся. Потом резко повернул метлу к земле. Он слышал, как рядом летит Малфой, пытаясь преградить путь гриффиндорцу. Но Джеймс всегда успевал сменять направление, чтобы оказаться в стороне от Скорпиуса. Они кружили отвесно вниз, резко сворачивали, летели вверх, потом опять падали вниз. Ветер свистел в ушах, а сердце бешенно билось от адреналина.
В какой-то момент Малфою удалось таки перекрыть путь отступления Джеймсу, и он наткнулся на метлу друга. Оба шатнулись в стороны, удерживаясь в воздухе. Скорпиус, видимо, не ожидавший, что все же поймает гриффиндорца, соскользнул с древка и повис на руках.
Джеймс тут же подлетел и помог слизеринцу взобраться на метлу. Оба усмехались: не впервой им было так играть с опасностью. Они повернулись к трибунам.
— Черт!— ругнулся Скорпиус и тут же рванулся вниз, потому что Лили, видимо, либо слишком переживавшая, либо разозлившаяся на парней, поспешно уходила с поля, сжав в руках палочку.
Джеймс подлетел к Ксении — та тоже была сердита, холодный взгляд был направлен прямо на гриффиндорца:
— Тебе мало оборотней, которые охотятся за вашей семьей. Ты решил, что стоит поиграть своей жизнью просто для развлечения, а заодно и растревожить только успокоившуюся сестру, да?
Он приземлился прямо на скамью перед слизеринкой, отложил метлу и виновато улыбнулся:
— Я не думал, что она так отреагирует… Мы просто летали, мы всегда так летаем…
— Тогда удивительно, что вы оба еще целы, потому что я насчитала три раза, когда каждый из вас мог просто разлететься на кусочки, ударившись о землю…
— Ксени, но ведь ты же не умеешь летать,— примирительно начал Джеймс,— откуда ты можешь знать…
— То, что я не умею летать, еще не значит, что у меня нет глаз,— девушка была бледна, но глаза у нее сверкали, будто она сама только что сошла с метлы.— Не понимаю, зачем вы, ребята, так постоянно рискуете? Ну, чего вам не хватает?
— Ладно, все, мне стыдно,— гриффиндорец сел рядом с ней.— Прости…
— Да не стыдно тебе вовсе, потому что тебе нравится все это выделывать,— сокрушенно произнесла Ксения, повернувшись к нему.— Просто я не могу понять, почему люди так любят совершать безумные поступки, которые, в конце концов, могут привести к тому, что целителю придется собирать по кусочкам их тела…
— Господи, Ксени, это уже смахивает на паранойю…— он приобнял ее за плечи. А она только пристально смотрела в его глаза.
— Нет, это не паранойя. Просто…— она пыталась подобрать слова,— когда ты мечтаешь посвятить свою жизнь спасению людей, ты намного ярче воспринимаешь окружающее… Я вижу, как люди сами ведут себя к смерти, играючи, с улыбками, словно это лишь шутка. Понимаешь?
— Прости, я не хотел, чтобы ты так расстраивалась,— Джеймс крепко ее обнял, не понимая, что сегодня нашло на всегда спокойную и рассудительную Ксению.
— Ладно,— она коснулась губами его щеки,— прости, что накинулась на тебя…
— Ты накинулась?— усмехнулся он.— Нет, это сейчас Малфою достанется по полной программе. Вот там точно кто-то на кого-то накинется. Зная мою сестру…
— Да,— Ксения кивнула,— Лили — огонь.
— В смысле?
— Ну, согласно одной из теорий, душа каждого человека тянется к одной из основополагающих субстанций: воде, воздуху, земле или огню. Твоя сестра — типичный огонь. Непоследовательна, импульсивна, умеет глубоко переживать…
— А я?— заинтересовался Джеймс.
— Ты — вода,— она улыбнулась.— Поэтому вы с ней так близки...
— А Малфой?
— Воздух, причем в крайнем своем проявлении,— Ксения встала и потянула Джеймса за собой.— Холодно, пойдем лучше в замок.
— Понятно, я — вода, Малфой — воздух, Лили — огонь. Ты тогда просто обязана быть землей,— заключил он.
— Так и есть,— просто ответила девушка.— Природа всегда стремится к законченности и равновесию. Где есть вода — есть и суша, где есть огонь, там есть и воздух, который подпитывает пламя.
— Этому вас в Академии учат?
Ксения кивнула, беря его за руку:
— Я же тебе говорила — целители душ не обычные целители. Мы не лечим заклинаниями и зельями, мы лечим знаниями о душе…
Джеймс глубоко вздохнул:
— Знаешь, предпочитаю Историю Магии, там все проще и понятнее.
Она рассмеялась.
Глава 2. Лили Поттер.
Как страшно, как странно, как сладко...
Пусть сердце на сотне замков.
По нервам, спускаясь украдкой
Без стука, без стона, без слов,
Оно разольется по телу,
Сладкою мукой томя,
На белой доске белым мелом
Напишет все за меня:
Коротко, ясно, беззвучно,
Боль принося и восторг.
Словно невидимой ручкой,
Белым исписан листок.
Словно в белом тумане
Прожженные мелом горят,
Слова на белом посланье
С душою моей говорят.
Язык тот понятен немногим:
По венам пульсирует он,
И буквы сливаются в слоги,
Влекущие в сладостный сон.
— Лили, постой, пожалуйста…
Это последнее слово все-таки подействовало. Девушка остановилась почти у самого крыльца замка, но не обернулась. Идиот… Идиоты, оба! Сердце до сих пор заходилось от страха.
— Никогда не думал, что кто-то в семье Поттеров так реагирует на полеты на метле,— раздался тихий голос у самого ее уха. Она развернулась и сердито посмотрела на Малфоя.
— Ах, это, оказывается, были полеты на метле?— язвительно спросила она.— А я думала, что мы стали свидетелями представления, в котором участвовали два павлина — кто больше распушит свой хвост!
— Павлины не летают,— заметил Скорпиус, опираясь на метлу.
— Правда? Спасибо за справку,— Лили резко повернулась и взбежала на пару ступенек, но Малфой догнал ее и схватил за руку.
— Лили, ну, хватит,— попросил он, глядя в ее суженные от злости глаза.— Все вышло случайно.
— Случайно? Жаль тогда, что вы оба не сломали себе по случайности шеи, вот бы Хогвартс порадовался такой случайности!
— Мерлин, да мы просто валяли дурака!
— Вот и отправляйся дальше этим заниматься…— она хотела уйти, потому что была ужасно зла на него, но Малфой крепко держал ее за руку.— Пусти.
— Нет,— покачал он головой.— Перестань злиться.
— Пусти!
— Сначала успокойся…
— А еще что?— огрызнулась девушка, ударив его свободной рукой по груди. Казалось, их вчерашняя нежность была лишь иллюзией.— Может, ты попросишь в следующий раз, чтобы я еще и бинты с собой взяла, на всякий случай?! Вы сами-то понимаете, как это смотрится со стороны, ваши развлечения?!
Мимо проходили студенты, она с интересом вслушивались в перепалку Малфоя и Лили. Но девушке было все равно, она слишком испугалась. Слишком. И до сих пор сердце билось, как у зайчишки. Потому что ее брат и ее любимый человек из-за глупости чуть не убились.
Но Малфою, видимо, было не все равно, что на них смотрят.
— До чего вы, Поттеры, любите все драматизировать…— он вдруг притянул Лили к себе, перекинул ногу через метлу, и Лили с ужасом поняла, что ее ноги уже не на земле. Она судорожно вцепилась в шею слизеринца и пискнула, закрывая глаза.
— Ч… что ты делаешь, Малфой? Опустись на землю, немедленно!
— Тихо, я тебя держу,— он действительно одной рукой крепко обнимал ее за талию, но Лили зажмурилась, даже боясь представить, как высоко они сейчас находятся. Кровь гулко стучала по вискам, руки онемели.
— Скорпиус…— она почти не дышала.— Пожалуйста, спустись…
— Мерлин,— прошептал он ей на ухо,— Лили, ты же боишься высоты…
Девушка лишь крепче к нему прижалась. Он легким движением посадил ее на древко боком и прижал к груди. Лили обняла его за шею, до боли прикусив губу.
— Скорпиус…
Наверное, он понял, как ей страшно, потому что через миг ее ноги коснулись твердой поверхности. Она распахнула глаза и отступила прочь от метлы. Руки подрагивали.
Лили не хотела смотреть на Малфоя, поэтому озиралась. Они оказались на площадке Астрономической башни. Высоко. Девушка отошла от края, не зная, за что бы схватиться.
Скорпиус приставил метлу к парапету и тут же шагнул к дрожащей, как осиновый лист, Лили. Она вцепилась в его руку, как за спасительную соломинку, и тут же прижалась, забыв о гневе, что еще минуту назад бушевал в ней.
— Прости, я не знал,— только и смог сказать Малфой, успокоительно поглаживая ее по спине.— Просто не думал, что ты можешь бояться высоты…
— По-моему, ты сегодня вообще не думаешь,— пробормотала она, успокаиваясь в его объятиях. Если не смотреть по сторонам и не думать о том, где они, то терпеть можно. Но, когда она смогла укротить свой страх, то тут же поняла, что сердце все равно будет учащенно биться, потому что с каждым вдохом ее переполнял его запах. Зеленый джемпер, в который она уткнулась лицом, приятно холодил щеки.
— Ну, если хочешь, можешь меня поколотить,— милостиво разрешил слизеринец, стягивая с ее головы шапку и целуя в рыжую макушку. Волосы тут же подхватил ветер.
— Я хочу, чтобы мы спустились отсюда,— попросила Лили, и Малфой тут же повел ее к дверям.
— Твоя метла,— напомнила она, когда они вышли на лестницу.
— Потом заберу, на ней противоугонные чары,— отмахнулся Скорпиус, придерживая девушку за талию, пока они спускались по винтовым ступеням.— А как ты на Астрономию ходишь?
— Мне профессор Слизнорт дал специальное зелье, я его понемногу пью перед уроками Астрономии,— созналась Лили и даже с облегчением вздохнула, когда они вышли в коридор.
— Просто в голове не укладывается. Храбрая Лили Поттер боится высоты… А уроки полетов на первом курсе?
— А я не сдавала. Меня освободили. Отец сам специально приходил, чтобы договориться.
— То есть ты не умеешь летать на метле?— неверяще спросил Скорпиус.
— Умею,— даже обиделась Лили.— Меня папа научил, он считал, что на всякий случай я должна научиться…
— Но как?
— Зелье. То же самое, что я пью для Астрономии. Но тогда было много зелья, а это вредно,— они шли по седьмому этажу.— Я овладела навыками, вот и все.
— А твой братец, судя по всему, не знает?— усмехнулся Скорпиус, когда они начали спускаться по ступеням.
— Нет, потому что отец ему много раз рассказывал, как я замечательно летаю,— Лили тепло улыбнулась.— Папа знает, что Джеймс будет шутить по этому поводу или упрется, как баран, и будет пытаться меня перебороть… Ничем хорошим это не закончится.
Лили почувствовала, как Скорпиус резко остановился.
— Что?
— Слушай…— он взглянул сначала на нее, потом на коридор, что вел по шестому этажу.— Можно, я заглажу свою вину перед тобой?
— Как?— насторожилась девушка.
— Пойдем,— он потянул ее по коридору и остановился перед уже знакомым портретом с гиппогрифом. Скорпиус на минуту закрыл глаза, словно пытался что-то представить или вспомнить. Лили подумала, что, наверное, он о чем-то просит Выручай-комнату. Слизеринец поклонился гиппогрифу, Лили тоже проделала необходимый ритуал.
А потом она вошла внутрь и выдохнула:
— Ох…
Она зажмурилась и снова открыла глаза. Это было наяву.
— Скор… как…?
— Вчера, после того, как ты ушла к себе, я не мог заснуть,— Малфой стоял позади, положив руки на ее плечи,— и просто решил заглянуть. И тут было все именно так… хотя нет, снег был все-таки белым…
Лили сделала шаг и по колени утонула в снегу. В серебряном снегу. Теплом снегу. Мягком, как пух. Насколько хватало глаз — был серебряный ковер из снега. И темно-зеленые ели, покрытые шапками из такого же снега. Вместо потолка — низкое, серое небо.
Запах хвои. Мягкий — теплый!— снег под ногами. Здесь не было ни холодно, ни жарко.
— Я вчера тут походил… Лес не бесконечен, просто это такая иллюзия,— тихо рассказывал Скорпиус, идя вслед за Лили.— Стена просто кажется продолжением леса. Наверное, и с потолком так же…
— Скор…— она нашла его руку,— что же ты попросил у Выручай-комнаты, что она стала… вот такой?— девушка не могла поверить, что все это видит. Запах хвои. Ели. Серебряный снег.
Он лишь улыбнулся, но не ответил. Да она и не настаивала, потому что сейчас ее переполняли чувства, а мыслей почти не было. Лили сняла перчатки и мантию, бросила их прямо в снег. Дышалось так свежо и глубоко, сердце как-то сладко билось в груди.
— Я рад, что тебе нравится,— шепнул Малфой. Он тоже снял шапку, шарф и перчатки. Нагнулся и подхватил снег ладонями, а потом высыпал ей на голову.
Она рассмеялась, смахивая теплое серебро с лица. Тоже нагнулась, и — удивительно! — ей удалось слепить снежок из этого необычного снега. Снежок разбился о грудь слизеринца. Он рассмеялся и нагнулся к сугробу, а Лили побежала, чтобы спрятаться.
Все было каким-то нереальным. На душе — легко и свободно, так она не чувствовала себя давно.
Малфой подкрался как-то совсем бесшумно и незаметно — снежок мягко ударился о плечо Лили. Она развернулась, взметнув рыжими волосами, но слизеринец уже спрятался среди деревьев.
Она нашла его через пару минут — наступив на него. Хитрый Малфой зарылся в снег возле одной из самый высоких елей. Лили ойкнула и отскочила прежде, чем он успел ее поймать, а потом стала закидывать его снегом, пока он пытался выбраться из сугроба.
Когда он смог подняться, сверкая глазами и хищно улыбаясь, весь покрытый серебром, Лили побежала от него, смеясь. Но он достиг ее за пару шагов, обнял и повалил в снег.
Она пыталась справиться с дыханием и улыбалась ему.
— Серебряный человечек,— прошептала она, касаясь его склоненного над ней лица.— Это лучшее, что я видела в своей жизни…
— Это всего лишь лес,— он чуть подался в сторону, чтобы не давить на девушку своим телом.
— Ты видел много лесов внутри замков, да еще с серебряным снегом?— она запустила руку в его волосы. Снег щекотал обнаженную шею.
— Я не знаю, почему он стал таким…— Скорпиус зачерпнул пригоршню снежинок, и они мягко заблестели в воздухе, оседая прямо на волосы и лицо Лили.— Наверное, из-за тебя…
Он нагнулся и поцеловал ее покрытые серебром щеки, потом скулы, спустился к подбородку, а потом Лили задохнулась, когда его язык властно проник в ее рот.
Он целовал девушку, крепко сжимая руками ее голову, а она на удивление четко поняла, что сейчас произойдет. Не потому что он так хочет, а потому что это было… правильно.
Лили протянула руки и впервые осмелилась проникнуть руками под джемпер Малфоя. Он оторвался от ее губ, тяжело дыша.
— Не надо,— он попытался отстраниться, но она не позволила.— Лил, ты не понимаешь…
— Понимаю,— шепнула она, постепенно поднимая края его свитера вверх. Он закрыл глаза, словно пытался бороться с чем-то внутри себя, но Лили не дала ему шанса, проведя руками по его спине. Скорпиус вздрогнул и посмотрел на девушку. В любимых глазах было жидкое серебро.
— Я обещал… Подождать до шестнадцати…— выдохнул он, но покорно позволил ей снять с себя свитер. Лили сглотнула, глядя на бледную кожу на фоне серебряного снега.
— Кому обещал?— она чуть подняла голову и несмело поцеловала родинку на его плече.
— Себе,— как-то покорно произнес он, и Лили поняла, что он сдался, потому что его руки стали расстегивать пуговички на вороте ее джемпера. Девушка смотрела на его бледную кожу, потом протянула руку и обвела пальцем шрам на его предплечье:
— Это от оборотня?
Он кивнул, а потом стянул с нее джемпер. Лили чувствовала, как быстро стучит его сердце, как тяжело он дышит, глядя на ее скрытое майкой и джинсами тело. Но ей не было ни страшно, ни стыдно. Она просто потянулась и поцеловала шрам на его плече.
Ей показалось, или перед глазами все потемнело. Нет, не показалось. На лес опустились сумерки, на волшебном небе зажигались звезды.
— Чего бы ты еще хотела?— прошептал он, касаясь губами ее шеи.— Пения райских птиц? Луну?
— Костер,— шепнула Лили, снова касаясь его кожи на спине. И почти сразу недалеко от них запылало, играя отсветами, пламя.— А теперь я хочу стать твоей.
— Хорошо, Огонек,— выдохнул он, чуть двинувшись к ней и снова целуя в губы.
Лили казалось, что она попала в сказку. Потому что, мечтая о подобном, никогда не верила, что все это возможно.
Были его бережные, горячие руки, медленно снявшие с нее одежду. Были губы, дарившие новые ощущения. Был его запах и его дыхание.
Блики огня, играющие на его бледной коже. Огонь и лед. Серебро на их телах. Серебро в его глазах. И снова руки. Его губы. Ее губы. Их общее на двоих дыхание.
Огонь бросал причудливые тени. Его глаза стали почти черными. Ее глаза потемнели. Мягкий снег попадал на разгоряченную кожу.
Никогда она так не чувствовала. Так остро. Так необычно. Никогда не чувствовала так.
Была боль. Сладкая боль.
— Скор…— сквозь слезы выдыхала она ему в губы.
И была любовь, от которой сердце девушки было готово разорваться.
— Я люблю тебя…— шептала она ему на ухо, крепко прижимая к себе его разгоряченное тело, покрытое бликами неугасающего пламени.
Огонь играл серебром в его волосах. Белая кожа казалась почти прозрачной. Блики завораживали и делали все еще более нереальным.
Его дыхание было ее дыханием. Его сердце вторило ее сердцу.
Театр теней от бушующего в стороне пламени исполнял свой спектакль на их телах.
А сверху, от самых звезд, на них падал серебряный снег.
НАПИСАНА САЙД-СТОРИ К ГЛАВЕ. "СЕРЕБРЯНЫЙ ОГОНЬ". РЕЙТИНГ R
Глава 3. Гарри Поттер.
Он шагнул из камина дома на площади Гриммо, когда занимался рассвет. Он был разбит, страшно хотел спать, мышцы лица свело судорогой. И он не знал, что с Роном и где он.
Гарри увидел повернутые к нему лица Тедди и Гермионы. И лишь покачал головой. Гермиона поднялась и обняла друга, уткнувшись лицом в его немного влажную от осенней сырости мантию. Он привычно прижал ее к себе, а сам смотрел на Люпина. Тот чуть кивнул, почти беззвучно поднялся и пошел к камину.
— Что узнаете — сообщите.
Гарри просто закрыл глаза в знак согласия. Говорить сил уже не было. Но он должен был как-то утешить Гермиону.
— Его никто не видел. Он нигде не появлялся. В Министерстве тоже никаких признаков. Я был везде, где только Рон мог найти приют…
— Он боится себя, он не пойдет к близким людям,— покачала головой Гермиона, отстраняясь и снова садясь на стул.— Гарри, ты голоден?
— Да, что-нибудь съел бы. Только ты не возись, достаточно будет хлеба с чем-нибудь,— он с трудом держал голову прямо. Они молчали, пока Гермиона резала хлеб и бекон, наливала в чашку с зеленой каймой горячий чай.
Гарри без всякого аппетита жевал, а Гермиона просто смотрела на огонь в камине.
— Твоя палочка,— Гермиона протянула ее через стол. Когда Гарри взял палочку, то коснулся ее холодных пальцев. Тут же поднял глаза и увидел ее тусклый, грустный взгляд.
— Гермиона, я сделаю все, чтобы с ним ничего не случилось.
— Я знаю… Но мне иногда кажется, что мы уже не властны над его судьбой. Как и он сам…
— Почему он тебя ударил?— Гарри поставил на стол чашку и взглянул прямо на нее. Гермиона отвела глаза.— Что случилось?
— Он перестал себя контролировать…
— Вы поссорились?
Женщина лишь кивнула, встала, обошла стол и налила в чашку Гарри еще кипятка. Он поймал ее за руку, заставив повернуться к нему.
— Ты скажешь?
— Он очень тоскует по Джинни…— Гермиона поставила чайник на стол и вернулась на свое место. Гарри заметил, что она не смотрит на него. Рон…
— Он винит во всем меня, да?— как-то отрешенно спросил Гарри, и Гермиона тут же посмотрела на друга.
— Нет, не…
— Ты врешь,— вдруг заметил он. Она вспыхнула. Гарри дернул уголком губ.— Ты врешь…
— С чего ты взял?
— Я двадцать семь лет знаю тебя, Гермиона. Даже до такого идиота, как я, дошло бы за столько времени…— он пристально смотрел на нее, а Гермиона дрожащими пальцами убирала непокорные волосы за уши. Она всегда так делала, и двадцать семь лет назад, и десять, и пять, и сегодня.— Значит, Рон прозорливо обвинил во всем меня. Что ж, он не так уж далек от истины…
— Гарри, нет!— она опять встала и обошла стол, взяла его за плечи. У нее были шоколадного цвета глаза, только смотрели они устало и как-то безнадежно. Ее мир тоже рушился. Из-за него.— Ты не виноват!
— Не надо, Гермиона,— он отстранил ее руки, отвернувшись.— Ты сама говорила мне, что я должен рассказать Джинни об опасности, но я не послушал. Ты правильно говорила — я вел себя, как Дамблдор. И привело это все к тому же… Рон был прав, во всем…
Она села рядом на стул, он чувствовал ее взгляд на себе.
— Я слишком мало времени был с ней… Я постоянно работал, я скрывал от нее многое… Я считал, что так и должно быть,— он не заметил, как Гермиона вздрогнула и потянулась к нему, но остановила свои руки. Гарри вертел в руках чашку. Ему нужно было с кем-то поговорить, потому что иначе он сойдет с ума от вины, которая его переполняла.— Она все время меня ждала, ждала, ждала… И никогда не упрекала, никогда не возражала… Она просто любила меня так, как я не смог ее любить…
— Гарри,— Гермиона все же взяла его руку, но больше ничего не смогла сказать. Что сказать, когда он и сам понимал, что все так и есть.
— Гарри, ты любил Джинни, и она знала об этом. Она была счастлива с тобой, поверь,— Гермиона мягко погладила его по волосам.— А Рон так говорил, потому что ему тоже больно было потерять ее. Но ведь ты знаешь Рона — он всегда старается найти объект, чтобы выместить на нем свою боль. Я не верю, что он действительно… Это была судьба…
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |