Поттер-Фанфикшн 10 страница

— Что?— шепотом спросила она, поймав странный взгляд друга.

— Ничего,— он поежился, взял вилку и стал ковыряться в салате. Лили украдкой посмотрела на соседей. Ее брат и Малфой странно перемигивались. Гриффиндорка иронически подняла брови и снова повернулась к Грегу. Он глядел на нее с какой-то… жадностью? Лили стало жарко.

— Пойдем на минутку?— тихо проговорил слизеринец, указывая на дверь, из которой только что вышел.

— Хорошо,— тихо ответила Лили, положив на стол приборы и вставая. Неужели это то, о чем она подумала? Иначе, зачем ему стремиться уединиться с ней?

Они вместе прошли мимо столика Джеймса, мимо двух других компаний из Хогвартса и оказались в коридоре, который вел к туалетам и черному входу. Грег толкнул еще одну дверь и втянул девушку в какое-то подсобное помещение — здесь стояли ящики, коробки, бутылки с напитками.

— Мне кажется, нам сюда нельзя,— усмехнувшись, заметила Лили, когда Грег плотно закрыл за ней дверь, резко развернулся и схватил за плечи. Боже, неужели это сейчас произойдет? Она зажмурилась, — больше от предвкушения, чем от страха — когда Грег стал склоняться к ней, все ближе притягивая ее к себе. Это действительно произойдет! Это была последняя связная мысль, которую она помнила до того, как все слилось — горячее дыхание Грега, громкий удар двери о стену, крик «Ступефай!» и крепкие руки, рванувшие ее прочь.

Глава 3. Гарри Поттер.

Гарри провел ночь на работе. Это было не впервые — такое случалось часто за те восемнадцать лет, что он работал мракоборцем. Чем старше он становился, чем больше обязанностей на него возлагали, чем выше он поднимался по карьерной лестнице, — от стажера до командира группы — тем чаще он ночевал на рабочем месте. Дежурил вместе со своими ребятами. Просто засыпал от усталости. Писал всю ночь отчеты для начальства. Всякое случалось.

Дежурство закончилось, он сдал смену. Его мракоборцы отправились по домам, а Гарри остался, чтобы дописать пару бумаг, что ожидали его внимания уже второй месяц. Но работа не шла.

Он сидел за столом, уставившись на пламя свечи, и думал о том, что Джинни, наверное, ночью не сомкнула глаз, хотя он ее предупредил, что раньше обеда не появится. А еще он пообещал ей, что со среды, наконец, все-таки выйдет в отпуск, и они поедут в гости к Чарли, в Румынию, где сейчас гостит Альбус. Гарри надеялся, что хоть этим искупит свою вину перед женой.

— Доброе утро,— в кабинет, как лучик солнца, которого за заколдованными окнами не было уже дней пять, вошла Гермиона. На ней была светлая мантия, волосы рассыпались по плечам. Она улыбалась, глядя на склоненного над пергаментами Гарри.

Он слабо улыбнулся в ответ, представляя, что видит Гермиона: серое от бессонной ночи, худое лицо с угрюмыми зелеными глазами, совершенный беспорядок на голове, рубашка с закатанными рукавами и расстегнутым воротом. И полный бардак в кабинете.

— Ты опять решил превратиться в мамонта?— недовольно спросила Гермиона, проходя к столу и зажигая лампы.

— Почему в мамонта?

— Потому что, если ты не будешь греть помещение, то вымрешь от холода,— она села на стул рядом с его рабочим местом.— Почему ты еще здесь? У тебя же была ночная смена.

— Решил попрактиковаться в чистописании,— усмехнулся Гарри, откидываясь на спинку стула и еще сильнее ероша волосы.— Кингсли пригрозил, что посадит меня в штабе за бумаги, если я не сдам отчеты за прошлый месяц.

Гермиона внимательно посмотрела на друга, собираясь еще что-то сказать, но тут в кабинет ворвался дежурный мракоборец — высокий мужчина со шрамом на загорелом лице:

— Гарри! Группа выехала на происшествие. По твоему делу…— он заметил Гермиону и не стал распространяться, но Гарри и так понял, что снова дали о себе знать оборотни. Иначе, зачем Тубе сообщать о вызове командиру уже сменившейся группы?

Гарри кивнул и встал, беря свою мантию.

— Ты же сменился,— заметила Гермиона, слегка испуганно глядя на сборы друга.— Куда ты?

— Прости, мне некогда,— мужчина потрепал подругу по плечу. В его глазах уже не было усталости, лишь ожидание. Они вместе вышли из кабинета.— Увидимся.

Гарри поспешил по коридору между кабинками к дежурному, который тут же дал ему портключ. Через несколько секунд Гарри уже стоял под серым небом, посреди деревенской улицы. Тихой деревенской улицы. Мертвой улицы.

Среди дорожек, качелей, деревьев и машин Гарри привычным взглядом выхватил фигуры в черном — мракоборцы медленно переходили от дома к дому. Потом он увидел тело метрах в шести от него, у калитки. Туда как раз направлялся один из волшебников.

— Поттер!— к нему устремился плотный мужчина, на лице которого не было ни одной эмоции. Зиг.— Здесь нужны стиратели, много стирателей. И целители.

— Свидетели?— два мракоборца поспешно пошли по улице.

— Да, их сейчас допрашивают,— Зиг кивнул в сторону одного из домов.

— Мертвые?

— Девять человек. Всем до семнадцати.

— Выжившие?

— Из жертв — нет. Зато почти вся деревня в свидетелях. И маггловые власти тут.

— Что говорят свидетели?— они прошли через аккуратную калитку в тихий дворик. У стены Гарри тут же увидел погибших. Увидел лишь на секунду, потом перевел глаза на мракоборца.

— В десять утра в деревню ворвалась стая волков. Кто-то говорит — около десятка, кто-то клянется, что больше двадцати. Большинство успело убежать, спрятаться в домах. Видели, как звери накидывались на детей и перекусывали шеи. Пытались защититься — некоторых смельчаков хорошо потрепали. Но не покусали.

Гарри поднял руку, не желая слушать дальнейших подробностей. Он и так за прошедший месяц заучил их — зубы на шеях, потеря крови, разорванное когтями тело. Что ж, чуть больше недели тишины — и за каждый спокойный день расплатилась богом забытая маггловая деревня.

— Все-таки, установили, сколько их было?

— Нет. Магглы напуганы. У страха глаза велики. Эксперты уже осматривают тела, чтобы установить это. По первому впечатлению — не более пяти. Еще с ними были обычные волки.

— Да, хитрый ход,— должен был признать Гарри. Ему не хотелось никуда идти, ничего делать. Просто вот так стоять, не видя слез, горя матерей, страха в глазах тех, кто стал свидетелем этой чудовищного пира оборотней. В голове бился лишь один вопрос: зачем? Почему столько дней ни одного движения, скрытность, а потом вот это?

— Зиг!— из дома выскочил бледный молодой человек, из команды Зига. Последний стоял сейчас рядом и пытался прикурить.— Что делать с полицейскими?

— А что?

— Хватаются за свое оружие и орут, что это шпионский заговор,— смущенно отрапортовал мракоборец. Гарри вспомнил, что он стажер.

— Мистер Адамс, действуйте по инструкции. Обезвредить и изменить память,— зло бросил подопечному Зиг, а потом обернулся к Гарри.— Не понимаю, как этого идиота взяли в отдел! Ничего сам не может… Слушай, иди отсюда, ты ж на ногах еле держишься. Здесь ты все равно уже ничем не поможешь.

— Ладно,— устало бросил коллеге Гарри, потирая лицо руками.— Будет что-то новое — сообщи.

— Конечно,— Зиг отбросил сигарету и направился в дом, откуда послышался крик и падение тела. Видимо, Адамс все-таки выполнил инструкцию.

Гарри трансгрессировал к главному входу в Министерство, чтобы доделать этот чертов отчет, а потом со спокойной душой отправиться домой. Ему еще предстоит как-то объяснять Джинни, что отпуск снова откладывается. Навряд ли Кингсли отпустит его теперь, ведь именно Гарри стоит во главе этого дела. Дела, в котором ничего не ясно. Сотни патрулей по всей стране, объявления о розыске, проработка связей. Ничего. Была бы возможность прочесать каждый лес в Англии — тогда, возможно, появилась бы зацепка. А так — они, как слепые котята, тыкались в разных направлениях в надежде на удачу.

Гарри опять почувствовал усталость. Он пересекал Атриум, когда его окликнул дежурный.

— Что?— мужчина повернулся к человеку в форме.

— К вам заходила жена.

— Что-нибудь передавала?— встревожился Гарри.

— Я не знал, что вас нет, и вызвал сюда мистера Тубу. Они поговорили, и она ушла.

— Хорошо, спасибо,— кивнул Гарри и поспешил к лифтам. Тубу он нашел при входе в штаб-квартиру, мракоборец методично подкидывал в воздух комки бумаги и сжигал их в воздухе заклинанием.

— Привет, уже вернулся?— Туба поднялся, сметая взмахом палочки пепел со стола.

— Ты разговаривал с моей женой?

— А, да, совсем забыл. Она удивилась, что тебя нет.

— Просила что-нибудь передать?

— Да. Сказала, что встретится с тобой, как договорились,— с улыбкой ответил Туба. Гарри побледнел:

— Она сказала «как договорились»?

— Да. Гарри, что…?

— Больше она ничего не говорила?

— Ну… Спрашивала, все ли у тебя в порядке. Сказала, что ты, наверное, очень устал, раз забыл, что ваш сын сейчас гостит у ее брата. Да, по-моему, она так и сказала,— Туба, глядя на исказившееся лицо начальника, пытался вспомнить еще хоть что-то.— Все. И они ушли.

— Они?

— С ней был кто-то из Уизли. Высокий такой, с веснушками.

— Рон…— Гарри почувствовал, что узел внутри чуточку ослаб.— Спасибо.

Гарри развернулся и кинулся назад по коридору, к лифтам. Работники оглядывались на бегущего Гарри Поттера, но ему было все равно. Он внезапно получил ответ на терзавший его вопрос — зачем. И от этого ужас сковал его сердце.

Лифт двигался слишком медленно, слишком! Гарри вылетел из него, как скоростная метла, бросился к камину, быстро кинул порох и вскоре уже летел по сети.

В доме, когда Гарри вышел из камина, было тихо.

— Джинни!— закричал он, врываясь в гостиную. Никого. Тишина. Лишь на столе лежит распечатанное письмо. Гарри медленно, словно боясь того, что может быть на этом пергаменте, протянул руку и поднес к глазам лист. Лист, исписанный его почерком. Хотя нет, не совсем — буква «р» была другой. Не его.

До сознания отчетливо дошел смысл написанных слов: «Джинни, давай встретимся в баре «У Элоизы» на Косой аллее в полдень, вместе пообедаем. Возьми Альбуса. С любовью, Гарри».

Гарри кинул взгляд на часы: было без пяти двенадцать. Он бросился к двери, по пути засовывая пергамент в карман. Стараясь справиться с паникой, — с ней Рон, с ней Рон! — он выскочил на улицу и трансгрессировал ко входу бара «У Элоизы». Судя по всему, здесь все было спокойно. Гарри вошел в зал и тут же понял, что ни Джинни, ни Рона нет.

— Вы не видели здесь рыжую женщину, с рыжим мужчиной?— спросил он у хозяйки. Та подняла на него глаза и удивилась:

— Мистер Поттер… Они же ушли с вами.

— Когда?— крикнул Гарри в панике.

— Минут пять назад,— Элоиза смотрела на мужчину, как на душевнобольного.— Вы же сами ушли с женой, а ваш друг потом пошел следом.

— Куда?!

— Откуда я знаю? Вышли через заднюю дверь,— хозяйка встревожилась.— Мистер Поттер, вы в порядке? Нужна помощь?

— Да! Сообщите в Министерство!

— Что сообщить?— закричала Элоиза вслед убегающему Поттеру, чуть не разбившему стекло в дверях. Но тот не обернулся, держа перед собой палочку.

Гарри стоял посреди улицы, не зная, куда кинуться, — влево отходил узкий переулок, вправо — улица, что дальше сливалась с главной. Впереди — тупик.

И тут раздался крик — слева. Гарри, не раздумывая, кинулся в переулок, поскальзываясь на грязи, пачкая мантию о стены. Он вывернул из-за угла угрюмого дома, и то, что предстало перед его глазами, заставило его закричать:

— Нет!!!

Он бросился вперед, видя тело жены, и Рона, который еще оказывал сопротивление навалившемуся на него черноволосому мужчине и оборотню рядом с ними.

Кто-то кинулся Гарри наперерез. Прежде, чем огромный оборотень свалил волшебника на землю, Гарри успел крикнуть «Ступефай!», откидывая всех от друга. Потом его пронзила дикая боль в груди, он еще попытался что-то сделать, но палочка выскользнула из пронзенной когтями руки. Последнее, что он слышал, прежде чем потерял сознание от боли, были шаги и голоса. В меркнущем сознании, словно взрыв, раздался душераздирающий крик женщины: «Гарри!». А потом его здесь уже не было.

Глава 4. Джинни Поттер.

Ночь была тревожной. С тех пор, как прилетела сова от Гарри, Джинни ходила по пустому дому, изнывая от страшной тоски. За окном бушевала буря, ударяясь о стекла и стены. Деревья в саду склонялись до земли, в трубе камина шумело.

Женщина обняла себя руками, вглядываясь во тьму за окном. Видимо, ветер повредил линию электропередач — фонари на улице не горели. В домах мерцали свечи.

Джинни знала все причины, почему они поселились в обычном маггловом городке, но сегодня ей хотелось, чтобы в соседнем коттедже обитали волшебники, к которым можно бы было запросто сходить в гости, не боясь сделать или сказать что-нибудь не так.

Часы пробили три часа ночи. Гулко отдался бой внутри Джинни. Она поежилась, все еще стоя у темного окна и глядя на улицу. Где находится дом знаменитого Гарри Поттера, знали многие — но лишь единицы его видели. То же волшебство, что и на его доме в Лондоне, на площади Гриммо. Если в первые годы, когда Поттеры переехали сюда, на улице часами могли стоять толпы поклонников, то сейчас там редко кто появлялся, зная, что все равно не дождутся своего кумира. С тех давних пор в их доме привыкли чаще пользоваться камином, чем дверью. И уже давно Поттеры могли спокойно прогуливаться по своей улице, не рискуя напороться на репортеров или поклонников главы семейства.

Джинни посмотрела на качели, что покачивались из-за порывов нещадного ветра. Там они сидели вчера почти до полуночи, пока Гарри не отправился на работу. Она и сейчас еще ощущала его теплые руки, сомкнутые вокруг ее талии, дыхание на затылке, твердость груди, на которую опиралась спиной. Он слегка раскачивал их, и было так уютно. Нежность переполняла в тот момент Джинни Поттер.

Странно, но и спустя столько лет она помнила так же четко, как и предыдущий вечер, то утро на Кингс-Кросс и того мальчика в сломанных очках и одежде, размеров на пять больше него. Она могла закрыть глаза — и вот он, растерянный, чуточку напуганный тем, что может не попасть на загадочную платформу. Она помнила каждый локон его волос, торчавших в разные стороны. Взгляд зеленых глаз. Худые пальцы, сжимавшие тележку с вещами.

Столько лет — а все, как тогда. Он стал взрослым, сильным, надежным. А Джинни все так же, как в тот день, восхищалась им. Сколько силы должно быть в человеке, столько пережившем, но сохранившем такое чистое сердце. Дамблдор сказал бы, что Гарри хранила любовь. Любовь его матери, его крестного, его друзей. Джинни надеялась, что и ее любовь — огромная, пылающая, отдающая все ему, единственному — хранит мужа от самого страшного. От смерти.

Джинни почувствовала, что по щекам покатились слезы. Одиночество в этом большом доме всегда угнетало ее. Она любила, когда здесь были ее дети, когда Гарри устало сидел в кресле с газетой в руках. В пустом доме ей становилось тоскливо. Не должна мать трех детей и любимая жена оставаться одна. Да еще в непогоду. Жаль, что нет Альбуса, ее мальчика, который, казалось, всегда был рядом. Она с тоской думала о том времени, когда и Ал уедет в школу. Конечно, Джеймс и Лили уже закончат Хогвартс, но ведь они не будут всегда жить дома.

Женщина вытерла слезы, шмыгнув носом. На улице кто-то стоял. Джинни посочувствовала этому человеку. Она хотя бы в доме.

Отошла от окна, достала палочку и притянула к себе из спальни фотоальбом. Села на диване, поджав ноги, открыла альбом в красном переплете и улыбнулась. На первой странице их свадебная фотография. Вот они четверо, счастливые, как никогда. Гермиона со слезами на глазах, смущенно смотрит на кольцо на пальце, Рон склоняется к ней и что-то шепчет на ухо. Сама Джинни тоже с блестящими от слез глазами, она сжимает руку своего мужа. Им нет и двадцати. Гарри… В парадной мантии. Он улыбался — так, как никогда до этого. Он улыбался так всего несколько раз за все эти годы — в день свадьбы, в день рождения детей. И глаза на этой фотографии были совсем другими — словно не было за плечами этого рано повзрослевшего молодого человека столько потерь, столько битв. Словно не он выиграл страшную битву со злом. С фотографии на нее смотрел обычный человек с абсолютно счастливым лицом.

Глядя на эти фотографии, Джинни тут же вспомнила тот день. Ее родители и братья. Все вместе. Не было только Фреда. Но тогда они уже пережили эту потерю, смирились. Тетушка Мюриэль опять брюзжала. Джордж чуть не спалил навес, запустив в воздух огромный фейерверк. Тедди Люпин незаметно для всех стянул со стола бутылку медовухи. Андромеду чуть удар не хватил, когда она нашла маленького внука под столом.

А потом была ночь. Их самая первая ночь. И были руки, заставлявшие стонать и выгибаться. И губы, оставлявшие огненные дорожки на ее теле. Тогда она узнала его. Все его тело, каждый шрам, каждую родинку. И была любовь — такая, что хотелось кричать об этом, или молчать, прижавшись к любимому человеку, который спал рядом, крепко обняв.

Джинни вздохнула, перевернула страницу. Еще одну. Отовсюду на нее смотрели она сама и Гарри — вот они ремонтируют дом. Вот день рождения Гарри. Беременная Джеймсом Джинни в объятиях мужа. Гарри и Рон пытаются без магии собрать кроватку. Гермиона и Гарри склонились над какой-то книгой на кухне.

А вот и Джеймс — черный пушок и широко открытый в крике рот. Он извивается в руках Гарри, пока молодой отец пытается впихнуть его в подгузник. Вокруг летит присыпка, сам Гарри весь уже измазан, а Джеймс проворно машет руками и ногами.

Вот гордо шествующий по улице Джеймс, а на заднем плане — Джинни. Она ждала уже Лили, была некрасивая, но Гарри утверждал, что самая прекрасная. На другой фотографии Джеймс украдкой тыкал пальцем сверток, который был его новорожденной сестрой. Тыкнет — и оглянется.

Вот Гарри и Джеймс ставят качели в саду. Гарри прилагает все усилия, а маленький Поттер просто незаметно рвет траву и пихает за ворот рубашки отцу, склоненному к стойкам.

Джинни листала фотоальбом, словно свою жизнь. Жизнь, полную тревоги и любви. Любви к этому человеку, подарившему ей столько счастья. Счастья и тревоги. Она уже забыла, что значит бояться за кого-то другого. Только за него.

Голова Джинни склонилась на спинку, и она задремала, измученная этими непростыми мыслями. Но даже во сне ее не покидала тоска. Альбом с фотографиями сполз с ее колен и перелистнулся. Со страницы на спящую женщину смотрела ее семья — Гарри с Альбусом на руках, Лили и Джеймс справа и слева от отца. Взгляд старшего Поттера был устремлен прямо, на лицо жены, и хотя вся фотография двигалась, Гарри не шевелился и даже не моргал. А в запечатленных на карточке зеленых глазах была такая же безграничная тоска, что и на душе у спящей Джинни.

Проснулась она, вздрогнув. И первое, что увидела, — мужа, смотревшего на нее с фотографии. Зеленые глаза Гарри Поттера, который всю ночь был на работе, а в это время дописывал отчет, стараясь не заснуть от усталости.

Джинни потянулась, чувствуя затекшие мышцы, поднялась и закрыла альбом, глядя на часы. Начало одиннадцатого. Вот что значит — полночи бродить по дому. Она уже направлялась на кухню, когда в окно гостиной постучалась большая сипуха.

Джинни взяла у совы письмо, с замиранием сердца распечатала свиток и улыбнулась. Письмо от Гарри. Прочла, нахмурилась. Вот до чего доводит человека работа сутки напролет. Он же сам еще вчера попросил Рона отвезти Альбуса к Чарли, чтобы мальчик хоть немного глотнул свежего воздуха и повеселился с любимым дядей, с которым их связывала общая страсть — драконы.

Джинни положила письмо на стол, обрадованная, что они с Гарри пойдут вместе обедать, и поспешила в спальню, чтобы принять душ и переодеться. Когда она надевала свитер, в гостиной раздались шаги.

— Гарри?— удивилась Джинни, выглядывая. Но это был не муж — Рон. Он улыбался.

— Привет, сестренка.

— Ты чего так рано в воскресенье?— Джинни вернулась к зеркалу, чтобы убрать волосы, и смотрела на брата в отражении.— И где твоя жена?

— Думаю, там же, где твой муж,— ухмыльнулся Рон, взяв со столика журнал и без интереса его листая.— Ты же его ждала?

— Нет, не ждала,— Джинни застегнула заколку и повернулась к брату, улыбаясь.— Мы с ним встречаемся в полдень на Косой аллее.

— Понятно,— кивнул Рон.— Жаль. Я хотел с ним поговорить насчет поездки к Чарли.

— Почему жаль? Идем со мной, там и поговоришь. Вы с Гермионой тоже решились?

— Ну, да, будет здорово опять всем вместе,— пожал плечами брат, кидая журнал на столик.

— Тогда ты просто должен пойти и поговорить с Гарри. Он сможет устроить, чтобы Гермионе тоже дали отпуск,— Джинни почувствовала, как тоска рассеивается, а теплое счастье поселяется в груди.— Идем?

— Да, конечно. Во сколько вы встречаетесь?— Рон подал сестре ее сумку.

— В полдень. У нас еще есть время, так что можем зайти за ним прямо в Министерство,— Джинни мимоходом поцеловала брата в щеку, встав на цыпочки, и выпорхнула из комнаты. Пусть в небе не было солнца, но ведь ее ждал обед с любимыми мужчинами — мужем и братом, а впереди маячили две недели в их обществе. На отдыхе. И Гарри будет полностью ее. Весь. Круглые сутки.

Они вышли из дома через дверь, запечатали ее и трансгрессировали к главному входу в Министерство Магии, где вскоре появится и сам Гарри Поттер, торопясь, но уже опоздав.

В Атриуме было немноголюдно — волшебники либо прибыли на рабочие места, либо уже ушли по домам. Джинни приветливо улыбнулась дежурному магу, пока Рон созерцал восстановленный в первозданном виде — до того, как здесь побывали члены Армии Дамблдора и приспешники Волан-де-Морта — фонтан.

— Здравствуйте, я жена…

— Гарри Поттера, я знаю,— дежурный приятно улыбнулся.

— Вы не могли бы его вызвать?

— Конечно,— маг поднялся, взял с полки записку, что-то быстро в ней написал, коснулся палочкой, и служебная записка с грифом Министерства полетела к лифтам.

— Не понимаю, как это Гермиона каждый день ходит мимо этого эльфа и не издала еще указа, чтобы выражение лица бедняги переменили?— ехидно заметил Рон, указывая на подобострастную физиономию домовика.

Джинни рассмеялась.

— Вон идет мистер Туба из Штаба,— кивнул в сторону загорелого мужчины дежурный.

Мракоборец вопросительно посмотрел на Джинни и Рона:

— Вы к мистеру Поттеру?

— Да, я его жена,— улыбнулась женщина.— Джинни Поттер. А где сам Гарри?

— Его нет. На вызове.

— Но он же в ночь дежурил,— изумилась Джинни, немного сердито глядя на Тубу.

— Так получилось. Что-нибудь ему передать?— сурово поинтересовался мракоборец, нетерпеливо притопывая ногой.

— Ну… что я встречусь с ним, как договорились,— пожала плечами Джинни.— Он хоть отдыхал за эти сутки?

Туба промолчал, не имея, видимо, информации об этом.

— Тогда понятно, почему Гарри забыл даже о том, что его сын сейчас у моего брата. С ума сойти,— Джинни с упреком посмотрела на Тубу, а потом повернулась и пошла прочь, кинув:— Спасибо. И до свидания.

Рон махнул рукой и поплелся за сестрой.

— Как думаешь, Гарри успеет вернуться?

— Если бы не успевал, то написал бы и все отменил. Ты же знаешь Гарри,— буркнула Джинни, выходя на улицу.— У нас еще есть время. Пройдемся пешком?

Рон кивнул, и они медленно зашагали в сторону центра. Они болтали об отце, о последних новостях Уизли, о письмах Розы, в которых она рассказывала о вечной проблеме Гриффиндора — Джеймсе Поттере.

Им все-таки пришлось трансгрессировать из тихого переулка на Косую аллею, чтобы не опоздать. Гарри еще не было — наверное, задержался, да и до полудня было еще десять минут. Брат с сестрой сели за свободный столик. Рон только успел заказать кофе для себя и Джинни, как в помещение вошел Гарри Поттер в чуть потрепанной мантии и с диким блеском зеленых глаз. Только что из битвы, с иронией подумала о муже Джинни и улыбнулась ему, когда мракоборец заметил их с Роном. Судя по всему, Гарри не ожидал увидеть здесь Рона — может, зря Джинни его привела? Вдруг Гарри хотел побыть наедине? Но тогда он не просил бы привести Альбуса.

— Привет,— Рон встал и подал руку другу. Гарри пожал ее, не сводя взгляда с Джинни. Что происходит?

— Джинни, можно тебя на минуточку? Мне нужно кое-что сказать тебе, наедине,— проговорил Гарри. Женщина еще больше встревожилась.

Рон стал подниматься:

— Я отойду, возьму еще кофе.

— Нет-нет, сиди,— отозвался Гарри, беря жену под локоть.— Мы на минутку.

Джинни позволила ему себя увести — к задней двери, в темный переулок, налево от тупика.

— Гарри, что случилось?— Джинни не понимала, зачем он ее уводит.— Что…

— Сейчас,— кинул ей муж, увлекая ее все дальше, пока они не вывернули из-за поворота. Джинни не успела разглядеть всего, но яркие желтые глаза из темного угла заставили ее вскрикнуть от ужаса. Но Гарри зажал ей рот, глядя на нее зелеными глазами — чужими зелеными глазами. Она силилась вырваться, достать палочку, вдруг с четкостью осознав, что это не ее муж, что это не его глаза так жадно на нее смотрят, что это не его запах исходит от прижатого к ней тела, не его руки держат ее.

А потом была боль — он бросил ее на землю и прижал к грязному асфальту, а рядом уже были огромные лапы с когтями, зловонное дыхание и зубы. Она попыталась отпрянуть, отодвинуться, но человек с наружностью ее мужа знал свое дело. И прежде, чем она ощутила зубы зверя на своей открытой шее, прежде, чем боль и ужас угасли в ней вместе с сознанием и жизнью, она увидела торжествующую улыбку на лице Гарри Поттера и его жестокие глаза, каких никогда не было у ее Гарри. В этот же миг был крик, — Рон! — а потом не было уже ничего. Даже зеленых глаз.

Глава 5. Скорпиус Малфой.

Все-таки не зря он гордился своей подозрительностью, цепкостью и внимательностью. И вовсе он не задавался, хвастаясь этим. Сегодня он доказал это, и, как минимум, заслужил орден. Ну, хотя бы благодарность. По крайней мере, от Лили Поттер.

Малфой посмотрел на девушку и понял, что даже такой малости ему не дождаться. У рыжеволосой гриффиндорки просто не было слов. Она переводила ошеломленный взгляд с Малфоя на оглушенного Грегори у его ног, потом на Ксению у двери, затем на руки Джеймса, который крепко держал сестру за плечи.

— Что… Малфой, ты… зачем?!— наконец, обрела дар речи Лили, глядя на неподвижно лежавшего на полу Грега.

— Слушай, Поттер, если бы я был на твоем месте, то не стал бы закрывать глаза, чтобы видеть, кто меня собирается поцеловать. И поцеловать ли?— не удержался от сарказма Скорпиус, взмахивая палочкой.— Инкарцеро!

— Малфой!— вскрикнула Лили, порываясь упасть на колени перед Грегори, тело которого опутали веревки. Но Джеймс не пустил ее.

— Поттер, не ори, а то сейчас здесь будет толпа народу,— зашипел Малфой, опускаясь рядом с неподвижным и теперь связанным телом.

— Джеймс,— Лили обернулась к брату, насколько позволяли его вцепившиеся в ее плечи руки.— Джеймс, зачем вы оглушили Грега? Он же… он просто хотел…

— Лил, это не Грегори,— Джеймс чуть ослабил хватку.

— Что?— девушка оглянулась, словно чтобы удостовериться, что на полу у ее ног лежит именно слизеринец.— Джеймс, с чего ты взял?

— Малфой сказал,— просто ответил брат, на лице которого было написано, что слов друга ему достаточно.

Дата добавления: 2015-09-29