«Наивная до жути», — подумал Коул, но тут же улыбнулся едва уловимо.
-Чего лыбишься? — Лиза заподозрила неладное, увидев обаятельную, по-настоящему добрую и радостную улыбку. Глаза у Коула были сонные, он продолжал смотреть мечтательно в окно.
-Ничего.
«Просто я уже попросил его отвязаться. И быть сам по себе. Как-нибудь».
-Понял меня, я спрашиваю? Или нет? Тебе не идет челка. Вообще какой-то не такой.
-Понял, — Коул кивнул.
-Мы же одна семья, — вспомнила Лиза вдруг. Ее дурацкие присказки он тоже любил. — Мы не просто похожи, мы — одно и то же. Ты — дерьмо, и я — дерьмо, вместе мы с тобой...
-...дерьмо, — закончил Коул.
-Но я тебя научу целоваться, если хочешь. А то опозоришься еще и с этим.
-Я умею, — Коул мрачно закатил глаза.
-Ой, да ладно. Когда успел научиться и где? На помидорах?
-Показать, что ли?
-Да покажи, не стесняйся, куда уж хуже то.
Коул сразу застеснялся. Было ощущение, что к рваной ране, которая подернулась той самой пленкой перемирия, прикоснулись кончиком языка и водили, рискуя порвать, но доставляя удовольствие.
Но он наклонился немного и с пафосом, гордо губы Лизы прихватил, задержавшись с прикосновением на несколько секунд. Горько-сладкое ощущение извращенности и неправильности заставило покраснеть до самого воротника рубашки. Он никогда раньше Лизу не целовал даже в детстве, даже в шутку, даже в щеку.
Но после прошлого вечера стесняться было просто глупо, ведь она сама разрешила. Наверное, так она спасалась от собственной совести, уговаривая себя, что подобные отношения между матерью и сыном — нормальное явление.
Коул был не против и себя заодно в этом убедить.
-Ой, это называется «целоваться»?.. — Лиза фыркнула обидно и надменно. — Объясняю популярно. Учись.
Коул не успел сказать, что за окном к гаражной двери подъехал «Шевроле» Якоба. Лиза решила поставить точку в своей мысли «инцест — это нормально». Она взяла его лицо обеими руками, повернула к себе, чтобы не отвлекался на окно, и настойчиво, с напором поцеловала сама. Головой она двигала тоже не медленно и плавно, а так, как в горячих фильмах о курортных романах. Будто через пару секунд будет красивая любовная сцена, порезанная цензурой, а потом финал фильма. Коул не ожидал, машинально тоже поднял руку, прикоснулся к ее щеке пальцами, а потом зарыл ладонь в волосы. Он даже не понял, зачем именно это сделал. Чтобы притормозить напор? Чтобы не отрывалась и учила дальше?
В двери заворочался ключ, связка с брелком на кольце зазвенела, Лиза отскочила к плите, а Коул рухнул на стул.
-Я дома, — сообщил Якоб. Увидев Коула, он помрачнел, а на Лизу смотреть вообще не хотел, помня о неприятном разговоре утром, который пасынок ему устроил.
-Ты вовремя, мы как раз собирались обедать. Я приготовила кое-что... — Лиза и впрямь сняла крышку с кастрюли и заглянула в нее, принюхалась. В этот раз внутри было что-то действительно съедобное. Якоб удивленно поднял брови.
-Правда?
-Ну, да. Садись, сейчас все будет, — она улыбнулась, а румянец на ее щеках Якоб принял за хороший знак.
«Не может быть. Они помирились? Не ругаются, вроде. И с чего она такая радостная? Точно помирились. Ну просто больные, они ненормальные. Два шизика, неудивительно, что он такой. Может, это у них еще и не в первый раз такое было».
-Я пойду, руки помою, — Коул резко встал и вышел из кухни. Он шел по коридору и не обратил бы внимания на зеркало, если бы в нем что-то не мелькнуло. Он сделал шаг назад и увидел за своей спиной Дэзире. Радость сразу схлынула, появился животный, суеверный страх. Хоть Коул больше и не считал привидение своим врагом, но вид его вселял ужас.
-Разве ты не достоин этого? Тебе ведь хорошо, — тихо, стеклянным шепотом обратился к нему Дэзире. — Не проси прощения за то, что ты счастлив. Она такая же, как ты, она не обидится, она любит тебя. Только тебя. Только ты и она, и больше никого.
Коул невольно оглянулся, чтобы проверить, не стоит ли привидение у него за спиной и в самом деле, а когда снова посмотрел в зеркало, Дэзире ему только подмигнул жутким, пустым глазом, а потом буквально растворился, обратившись в пыль.
Глава 6.
Коул заснул уже в одиннадцать вечера, но резко проснулся, когда одеяло начало шевелиться. Он дернулся и сел, но Лиза уложила его обратно, надавив ладонью на грудь.
-Не ори, спи дальше, — шепотом сказала она, залезая под одеяло, так что Коул машинально подвинулся к самому краю.
-Тесно же, — напомнил он, намекая, что кровать была далеко не двуспальная.
-Нормально. Иди сюда, чучело, — она обняла его одной рукой, подвинула к себе, прижимая за шею, и уткнулась носом в плечо. — Спи.
Коул молчал, глядя в потолок растерянно. Он был рад, но не понимал, с чего вдруг так получилось.
-Хотя, нет. Не спи. Я чего пришла, вообще... Мне Якоб сказал, что вы с ним утром говорили.
Коул похолодел, Лиза даже почувствовала, как он вздрогнул, и представила, как ему стало стыдно.
-Он мудак, конечно, да и зануда. И он противный. Но ты тоже подумай, что мне делать, если ты ему такое говоришь? Ты запугал его, он просто жаловался, как сопляк, а не говорил. Я же замужем за ним, зачем мне шататься по кому попало? Ты меня хоронишь уже, что ли? Мне совсем без секса жить теперь?
Коул окаменел, взгляд у него изменился, потолок этого не оценил, но Лиза заметила изменения даже в прикосновении. Теперь обнимать его было не так уж приятно.
«Шлюха», — подумал Сумире, а не Коул. «Не меняется. Как была шлюхой, так и останется. Правильная, но шлюха. Спать с сыном — неправильно, спать с кем угодно ради простого секса — ради бога, это правильно. Она же замужем за ним. Все верно. Все прилично».
Она сама этого хотела, и от этого было только хуже. Если бы она в самом деле хотела избавиться от Якоба, Коул сделал бы все, что угодно. И его план бы закончился полным успехом. Им достался бы дом, деньги, даже дело Якоба.
Он сам над собой мысленно посмеялся.
«С ума сойти. Как я мог ей поверить. Как я мог повестись на этот бред. Хитрая мразь, просто притворяется, как всегда. Все, что угодно, все сокровища мира за ее удовольствие и удобство. Другие ее не волнуют, лишь бы ей было мягко сидеть, вкусно есть, сладко пить и хорошо трахаться. Совесть заела, видать... Извинилась не ради меня, а ради себя, чтобы спалось спокойно. Научила целоваться, да, как же... Конечно. Чтобы все казалось нормальным. Подумаешь, многие матери учат целоваться. Даже дочерей. А теперь пришла уговорить оставить их в покое. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу...»
Его забота и желание оберегать снова закончились своеволием Лизы, как обычно.
-Но я поняла, что я хреновая мать, — сообщила Лиза, подняла руку, заправила прядь волос ему за ухо. — Надо же больше времени вместе проводить. Мы же не друзья, я — твоя мать, в конце концов. Это я виновата, что ты срываешься, я неправильно поставила себя. Я знаю, что ты меня и за мать не считаешь. И я, если честно, себя не очень чувствую матерью. Чувствовала. Но сейчас, если хочешь знать, мне ясно, что ты просто соскучился. Ты же извинился. И я не знала же, что ты сам не понимал, что творишь. Бедный мой идиот, — она погладила его по щеке пальцами, обняла крепче.
Коул вытаращил глаза, чувствуя, как под ребрами и в желудке ворочается огромный еж. Глаза горели, влага в них уже не высыхала, но Лиза не заметила в темноте, что по виску у него скатилась слеза, а за ней еще несколько. Коул душил себя, чтобы не шмыгнуть носом и не всхлипнуть.
-Ты из нас двоих — самый взрослый. Вечно ругаешься на меня, воспитываешь, — Лиза засмеялась очень нежно, заботливо, как никогда раньше. Коулу это уже не было нужно, он перестал мечтать об этом пару дней назад. И теперь, когда ему нужно было совсем не это, Лиза наконец поймала суть материнства за хвост. — Давай больше никогда не будем ссориться? — предложила она проникновенным, трезвым голосом, совсем без детских интонаций. Видимо, вырос не только Коул. — Я больше никогда не буду пить, обещаю тебе. Никогда больше не обзову тебя. Правда, честное слово. Давай никогда не ругаться? Можешь говорить мне обо всем, о чем захочешь, можешь подойти и обнять меня, когда захочешь. Я понимаю теперь, что тебе просто этого не хватает.
Дэзире сидел в кресле и разочарованно на Коула смотрел. Только он видел привидение, Лиза в тот угол даже не смотрела. Коул не выдержал наказания за грех, ему было слишком больно от ответного пинка судьбы. Ему не хотелось больше бороться, решимость воевать с ненавистным отчимом оказалась задушена решением Лизы. Ей бесполезно было говорить о том, как порой пренебрежительно Якоб о ней отзывался, это Коул понимал. Да и какое право имел он судить отчима, если сам натворил куда более ужасных дел. Каждый в момент нервного срыва может наговорить глупостей.
-Ты же сильнее, ты не хочешь, чтобы она была только с тобой? — с напором напомнил Дэзире.
«Да она никогда не будет со мной. Не потому что я не решусь все нарушить, а потому что она не захочет. Никогда не захочет», — подумал Коул и решил, что привидение не услышит мыслей. Но Дэзире услышал.
-Никогда не говори «никогда».
«Господи, да здесь же никого нет», — Коул настолько упал духом, что признал свою ненормальность. Он вспомнил, что слышал сказанную призраком фразу сегодня утром, на уроке. Все слова, которые Дэзире говорил, уже когда-то были услышаны Коулом. Все самые страшные его появления были самыми жуткими кошмарами Коула, которые он сам придумал и воплощал в своей фантазии.
«Это я ударил Дина тогда. Это я бил Лизу, это я на нее набросился. Это все я. Я себя убедил, что смогу ее получить», — Коул переживал маленький конец света, пока Лиза думала, что он молчит, радуясь переменам в ее характере. Она и правда решила быть лучше, измениться, повзрослеть и начать все по-хорошему. В конце концов, брак — не просто роман, да и Якоб — не просто ухажер, а зрелый, ответственный мужчина, который может обеспечить ей прекрасную жизнь.
«Никогда», — повторил Коул, посмотрел на кресло и никого не увидел. Никакого Дэзире в нем не было, маньяк умер три года назад, сбитый машиной на мосту и утонувший в реке. Он жил только в памяти Коула, запечатлевшись в ней своим последним взглядом. Фантазия, ужастики, эмоции, депрессии — все возродило его в воображении. Коул ощутил крушение внутреннего города своей души.
-Давай, — выдавил он. — Не будем ссориться. Окей. Ты пойдешь обратно?
-Да нет. Хочешь, с тобой полежу? — Лиза пожала плечом, которое не было прижато к кровати.
-Нет, спасибо. Иди лучше к нему. Я все равно ухожу сейчас, — выдал Коул, резко сел, отвернулся и полез в шкаф возле кровати, чтобы вытащить какую-нибудь одежду.
Лиза округлила глаза, тоже сев и уставившись ему в спину.
-Куда пошел? В смысле...Ты? — она даже усмехнулась, но беззлобно. — Ты никуда не ходишь по ночам.
Коула это больно хлестнуло. Она же даже не знала, что он еще в Эрншельдсвике всю ночь до утра ходил полуголый по городу, чуть ли не нарываясь на неприятности. За что он винил ее? Она даже не знала.
-Не спится. Ты разбудила, а я заснуть теперь долго не смогу, — он оглянулся, улыбаясь дружелюбно, так что Лизу это воодушевило, и она обрадовалась. Она опять по-детски села на пятки, сложив руки между колен.
-А, ну пойди тогда, пройдись. Правда тут пусто, вообще. Некуда пойти даже, а машину ты же не водишь.
-Да я не собирался сидеть, я так, погулять вдоль дороги, — Коул натянул черную кофту, в которой набросился в машине на Якоба, потертые джинсы, широкий блестящий ремень. Стараться быть лучше для того, чтобы Лиза смотрела только на него, стало бесполезно.
-Вернешься через час? — уточнила она, вставая с кровати и подходя к двери. Коул сунул ноги в те самые растоптанные сапоги с плоской подошвой, которые Лиза ненавидела, и подошел к ней.
-Не знаю. Вообще, бессонница мучает. Может, до утра прошляюсь.
-Без денег?
-Без денег, — он пожал плечами, вышел в коридор, Лиза вышла за ним и закрыла дверь.
-Я тогда предупрежу Якоба.
-Не надо, — Коул хмыкнул. — Начнет еще нервничать. Вряд ли, конечно, но вдруг.
-Давай, только тихо.
-В окно вылезу, — отмахнулся Коул, спускаясь по лестнице и натягивая капюшон. Он всегда его натягивал, когда хотел спрятаться от собственных мыслей. Не помогало это никогда, но традицию нарушать он не стал. Лиза проследила за ним взглядом, решила, что все более-менее наладилось, и теперь можно не волноваться за тайны, секреты и обиды в семье. Она пошла в спальню, а Коул вылез в то же окно, в которое после школы залез. Он вообще не знал, куда пойти, мало ходил за эти дни по городу. Да и идти до города было минут десять по дороге.
Лиза оказалась права — без денег и в одиночестве шататься по улице ночью было мерзко. Но в кармане нашлось пятьдесят центов, и Коул, добравшись до большого одноэтажного здания бильярдной, подошел к автомату с напитками.
И он, конечно, зажевал деньги, так что никакой банки с холодной колой Коулу не досталось. Он встряхнул автомат, пнул его, ничего не помогло.
-Класс, — гнусаво проныл он, опустился на корточки и закрыл лицо руками. Внезапно захотелось реветь. Все так наладилось, все было хорошо. Вот только он не всесилен, как казалось, и никакого злого гения в тылу его армии больше нет. Он выдумал себе помощника, защитника, на которого все можно было свалить. Он не хотел нарушать правила и грешить, не хотел сражаться за право быть плохим. Лизе было хорошо, и она больше не вела себя, как раньше. Он не хотел портить это, чтобы все не вернулось обратно. Возможно, Якоб и правда неплохой.
-Эй, парень, — к нему подошел какой-то байкер с седыми усами и в очках. — Что стряслось, малой?
-Все хорошо, — Коул встал, растирая слезы по лицу и выдавливая улыбку. — Меня просто обокрали, — на ходу сочинил он. — Вообще денег нет, ни домой доехать, ничего.
Байкер посмотрел на своих дружков, оставивших мотоциклы на стоянке перед бильярдной.
Он повел плечом и качнул головой в сторону входа.
-Пошли, пиво с меня.
-Не надо, — Коул помотал головой. — Я... Ну, вы поняли, — он усмехнулся. — Я не поэтому тут.
Байкер снова посмотрел на дружков и поморщился насмешливо.
-Что за грязные подозрения, малой? Это жалость. Пошли, выпьешь пивка, а потом отвезу тебя домой, если досидишь с нами.
«Так я сразу и поехал с бухими в задницу мужиками куда-то», — подумал Коул скептически, но кивнул.
-Я, может, пешком потом пойду. Протрезвею заодно.
-О-о-о, это по-нашему, — согласился байкер и пропустил его первым в бильярдную.
В баре он скромно залез на высокий стул, сжался на нем как можно компактнее и постарался стать незаметным. Компания ушла играть, а он остался с бутылкой женского, яблочного пива, которое не очень сильно пьянило. Коулу все равно хватило, он ненавидел алкоголь из-за Лизы, практически никогда не пил, только пробовал пару раз. И он не привык к этому, так что голова закружилась, начало подташнивать. К глазам снова подступили слезы.
-А можно водки? — спросил он у бармена, помня, что Лизу уносило с этой жгучей дряни сильнее всего.
-За их счет? — уточнил лысый, в грязном фартуке мужик за стойкой. Он посмотрел на громко разговаривающих и почти кричащих друг на друга матом байкеров. Коул кивнул, зажавшись еще сильнее.
Перед ним о стойку стукнулась маленькая пузатая рюмка. Коул залпом залил в себя бензин для истерики, расчихался сразу же, так что кто-то засмеялся.
-А еще? — попросил он. Бармен посмотрел неодобрительно, сделал какие-то свои выводы на счет Коула и его планов на эту ночь. Коул его взгляд понял правильно, мысленно посмеялся и представил, как выглядит со стороны. Наверное, он и правда выглядел так дешево и неприлично. Но бармен перестал разрываться между моралью и деньгами, поставил еще одну рюмку перед ним.
«Надо будет рассказать Вудсу, где его курица провела вечер и с кем», — подумал Блаз, игравший в одиночестве сам против себя в углу зала. Вчера они играли с Дином за тем же столом, но сегодня он был один, а Дин ему не звонил. Блазу хотелось, чтобы все было, как сказал чертов новенький, чтобы Дин понял, как ему плохо без «приятеля», чтобы он названивал постоянно. Но Дину было просто наплевать, он никогда не стал бы так делать.
И Блаз был один, он просто в шок впал, увидев с уродливыми, толстыми и волосатыми байкерами «подружку» Дина. Но понаблюдав за ним полчаса, красавчик удивленно отметил, что Коул со своими «друзьями» не общался и вообще был незнаком, кажется. Он сидел один за стойкой, пил, а потом поставил локти на стойку, зарыл руки в волосы и опустил голову. Спина его затряслась, руки вытянулись, так что бармен за них цеплялся, проходя мимо. Коул лежал лицом на стойке и дрожал.
Блазу показалось, что это как-то связано с байкерами, в мыслях мелькнула дурная фантазия о насилии. Это было глупо, но все могло быть. Поэтому, стоило Коулу слезть со стула и отправиться в узкий коридор за стойкой, Блаз поставил кий на место и пошел за ним. Когда он разобрал знаки «женский» и «мужской» на дверях, он обнаружил новенького буквально висящим на раковине. Коул собирался просто помыть руки и плеснуть водой в лицо, но потом разревелся и теперь сползал на пол, держась за край раковины руками.
-Фантастически проводишь вечера, оказывается, — выдал Блаз пафосно. Коул его даже не узнал сначала, слишком увлечен был жалостью к себе, сел на колени и уткнулся лбом в ножку раковины, зажмурился, содрогаясь от нытья.
-Чего воешь? — уточнил красавчик, надменно глядя сверху вниз. Он отрывался за унижение утром в школе, наслаждаясь переменой мест слагаемых. Теперь не он был в проигрышном положении. Новенький был просто растоптан, о чем говорил его вид и жалкое выражение лица.
-Нытик, — сказал, как выплюнул, Блаз.
-Отстань от меня, — невнятно крикнул Коул, злобно на него взглянув. — Оставь меня в покое!
-Как же я пропущу такое шоу. Я еще посмотрю, ладно? Это повышает мою самооценку.
Коул не выдержал и неожиданно для красавчика вскочил на ноги, бросился к нему, толкнул со всей силы. Блаз врезался спиной в расцарапанную чьими-то ключами и подпаленную спичками дверь туалета.
-Пошел вон, я сказал! Отстань от меня, урод! На твою задницу, смотрю, он так и не повелся, так ты здесь самоутверждаешься за мой счет?! Больше-то тебе нечего делать?!
-Успокойся, шизик, — Блаз усмехнулся. Он даже не обиделся, такой болью был наполнен голос новичка.
-Это все ты виноват! — выпалил Коул, совсем забыв, с чего его истерика началась. Все в жизни было плохо. У него всю жизнь не было матери, а когда он перестал в ней нуждаться и захотел Лизу совсем по-другому, она вдруг стала ему матерью. И она предпочла Якоба, этого зануду и подлого труса. Но сейчас, когда Коул увидел Блаза, он сразу вспомнил первый день в школе.
-Я?.. — Соммерс опешил.
-Ты! Ты видел, как я на тебя смотрел, — Коул ударил его кулаками по груди, а потом застонал и уткнулся в грудь красавчика лбом, начал сползать по его телу вниз. — Мог бы сразу сказать, что ты в него по уши. Я виноват, что ли, что он до меня докопался, а потом мне все бойкот объявили?! Мне вообще никто не нужен был, я просто на тебя посмотрел, а вы сразу начали все! И что мне теперь делать?! Я хочу, чтобы никто не докапывался, а ты гонишь постоянно на все темы, потому что он тебя не хочет... — Коул совсем погиб в жалости к себе, а Блазу стало стыдно. И правда, в озвученном виде это все звучало так по-дурацки, так по-детски. Зачем он тихо гонялся за Дином и продолжал за что-то ненавидеть новичка?
Блаз закатил глаза, отцепил от своей майки чужие руки, взял Сумире за запястья и поднял, поставил на ноги.
-Кончай орать и соплями меня пачкать.
-Я псих сумасшедший, они против меня!! Они все против меня, хотя это они виноваты, они довели меня сами! И она теперь признала это, но я все равно уже псих! И они, представь только, мне теперь ходить к этому сраному школьному психологу! Что мне там делать, говорить ей, как я ненавижу всех и свою жизнь, да?! Что моя мать — драная шлюха, которую я хотел, а она меня предала, проститутка, захотела этот мешок с баблом, да?! — Коул залился криком и слезами. Блаз слушал, в режиме прямой трансляции ужасался и переставал новичка ненавидеть. Но он все равно размахнулся и дал Сумире звонкую пощечину. Тот заикнулся, подавился словами и застыл, отвернувшись. Щека горела, он тронул ее рукой и медленно повернул голову обратно. Глаза удивленно округлились, мутноватые от опьянения, с розоватыми белками.
-У тебя истерика, — объяснил Блаз.
-А... Спасибо, — голосом робота ответил Сумире и кивнул пару раз. — Извини, порол ерунду.
-Да, мне еще неделю будет это сниться в кошарах, — иронично, но без улыбки согласился красавчик. — Значит, ты не с этими мужиками, там, в зале?
-Нет, — Сумире покачал головой, по-прежнему держась за щеку.
Блаз подумал, что в таком состоянии новенький ему нравится больше всего: трезвеющий, еще помятый и встрепанный, но очень свежий, как утренняя роса в саду. Он был очень спокойный, искренний, беззащитный и почти испуганный, одинокий, его легко было обидеть прямо сейчас. Он не выпендривался, как в школе, не острил, не издевался. Стоит оскорбить его или ударить, ему станет больно, но он переживет.
Блаз перестал ненавидеть и с этим смирился. Новенький будто выдернул его насильно из омута глупой влюбленности. Дин показался бессердечным идиотом, и Блаз очнулся.
-Подвезти тебя, может? — спросил он, прищурившись неуверенно, чтобы показаться не таким добрым, чтобы Сумире не послал его обидно.
-У тебя машина есть? — удивление было настолько искренним, что Блаз не стал отвечать, просто вытащил из кармана куртки ключи и покачал их перед носом у новичка.
-А. Подвези. Если не трудно. Только я не знаю, куда, — Сумире вздохнул, надувая губы и глядя в потолок. Он был такой потерянный и никакой, что Блаз понял — чушь, которую новенький порол, была абсолютной правдой.
-Домой? — с легкой иронией подсказал красавчик.
-Не поеду домой. Не сегодня, по крайней мере. Не хочу их утром видеть. Можно на вокзал? Переночую там, а утром в школу, а потом домой придется.
Блаз думал минуты две, и Сумире ждал его ответа, никуда не торопясь и забыв про гордость. Красавчик послал свою подлость подальше и все же предложил.
-Можно ко мне. Дома нет никого, мать на работе до воскресенья.
Удивлению не было предела.
-Шутка?
-Не хочешь — не надо, — Блаз пожал плечами, развернулся и открыл дверь, вышел из надоевшего своим пейзажем туалета. Коул шагнул за ним.
-Нет, я хочу. Ну, не то чтобы очень, но больше же некуда. Короче, не подумай, что я очень хочу.
Блаз снова закатил глаза, не стал оглядываться и просто пошел через зал, мимо стойки к выходу. Коул практически побежал за ним, стараясь быстрее скрыться из поля зрения байкеров, которым предстояло оплачивать и его пиво с водкой.
Старый «БМВ» был не таким шикарным, как «Шевроле» Якоба, но в нем было как-то приятнее находиться. Даже несмотря на насквозь прокуренный салон и бардак на задних сиденьях. И на пассажирском месте Сумире не чувствовал себя таким жалким и ничтожным, каким чувствовал, сидя рядом с Якобом. Красавчик Соммерс излучал меньше пафоса, и это позволяло немного расслабиться, но Сумире не рисковал, напряженно сжавшись и кусая губы.
-Кто бы мог подумать, что я пущу тебя к себе, — заметил Блаз, хмыкнув. Он сам себе удивлялся.
Сумире промолчал. Он мог бы, конечно, гордо ответить, что может добраться до вокзала и пешком, и не нужно его никуда пускать, но не стал. Он знал, что гордость лучше хранить при себе, когда ее последствия будут не очень комфортными.
-Я думаю, у тебя есть шансы, — выдал он негромко, опустив руки между бедер и стиснув колени. В окно смотреть было интересно, он увидел часть города в нечастых огнях кафе и круглосуточных магазинов.
Блаз не отреагировал, и пришлось пояснить.
-Я про Дина. Я зазнался, заврался сегодня. Не собираюсь я ничего делать, никого забирать. Да и посмотри на меня, как я могу кого-то заставить запасть на меня. И вы дружите давно, я так понял. И...
-Да спасибо, после твоих припадков уже больше не хочется, — перебил Блаз.
-Не решай под эмоциями, — посоветовал Сумире. — Я обычно стараюсь уходить, прежде чем начинаю что-то резко менять. Потом остываю и принимаю решение уже нормально. Но иногда не получается, и потом я об этом очень жалею.
-Решил почитать мне лекции?
-Типа того. На самом деле, я просто не знаю, о чем говорить. А молчать как-то тупо. У меня ощущение, что меня сняли и везут потрахаться, и мне это не нравится.
Блаз на него покосился.
-Ты просто напился.
-Да я уже протрезвел. Я всегда такой. Щека болит, кстати. А кем твоя мать работает?
-Ничего особенного, — Блаз отмахнулся. Ничего интересного в профессии его матери и правда не было. — А твой... это отчим, да?
-Да. Не знаю, кем он точно работает. Но он босс, так что что-то крутое. А я сегодня утром правда не вовремя пришел, да? Что там было?
-Ничего, — Блаз пожал плечами.
-Да вы друг на друге лежали, вообще-то, когда я зашел. Я не думал, что он меня сразу увидит и подойдет. Тебе, видимо, это нравилось?
-Даже хорошо, что ты приперся, — отрывисто ответил Блаз, остановил машину, нервно выключил зажигание и вытащил ключ. — А то бы еще кто-нибудь заметил, что мне это «видимо нравилось». А мне это нахрен не надо. Мне не надо, чтобы он знал. Это сложно, вообще.
-Я же говорил, что ты крутой весь такой, — Сумире улыбнулся, тоже вылез из машины, захлопнул дверь и уставился на дом, в котором не светилось ни одно окно. Наверное, красавчику одиноко было возвращаться каждый вечер в такой дом. — Повстанец прямо.
-Кто?.. — Блаз прищурился.
-Ну, вроде со всеми, но сам по себе. По тебе сразу видно, ты даже стоишь не со всеми. Почему? Хотя, хрена с два ты мне ответишь. Я надоел тебе болтовней?
-Да, — честно признался Блаз.
-Хорошо, молчу.
До крыльца они дошли молча, но едва открыв дверь, Блаз гавкнул.
-Обувь.
-Лень пол мыть? — улыбнулся Сумире, нога о ногу скидывая сапоги.
-Он вымыт. Поэтому не надо его пачкать, — строго пояснил красавчик. — Вали наверх, третья дверь — моя.
Он завернул в кухню, взял из холодильника две банки пива, а Сумире убежал наверх, бодро взлетев по крутым ступенькам.
«Поверить не могу, что пустил это пугало сюда», — подумал Блаз, ругая самого себя. Потом ему в голову пришла диковатая мысль, от которой он застрял между кухней и прихожей.
«Дин сдохнет просто», — подумал он, сам с собой обсудив эту идею, и пошел наверх.
-На, — он бросил банку Сумире, и тот еле успел отреагировать, поймать ее.
-Мне, по-моему, уже хватит пить, — уточнил он, отставив банку на письменный стол. Он сидел в офисном кресле, крутясь в нем и не решаясь ни к чему прикоснуться. В комнате был идеальный порядок, что поражало до глубины души.
-Как хочешь, — Блаз пожал плечами, включил телевизор и плюхнулся на кровать.
-Мне очень странно, — сообщил Сумире. — Если хочешь знать, конечно. И не по себе. Ну, просто мы с тобой вообще не друзья и даже хуже, а я у тебя дома. Мне не очень.
-Темно, не стесняйся, — не удержался Блаз от сарказма.
-Ну и что, что темно, — не понял Сумире. — Комната — не футбольное поле, ты на меня постоянно смотришь, я же вижу. Я пошевелиться боюсь.
-Всегда говоришь о своих ощущениях? — снова неуловимо подколол Блаз.
-Когда это помогает мне успокоиться, да. Это плохо?
-Выпей и успокойся.
-Пиво и водка и так не очень хорошо сочетаются.
-Хуже тебе уже стать не должно.
Сумире помолчал, потом посмотрел на дверь и встал.
-Я лучше пойду, наверное. Реально, мне не по себе.
-Да ладно, — Блаз понял, что ведет себя не совсем гостеприимно, тоже встал, взял его за рукав и потянул к кровати. — Ложись, спи. Проспишься заодно. Не буду расправлять, все равно вместе будем спать, раздеваться я не собираюсь. Накройся этой фигней, — он взял из кресла пушистое покрывало и кинул на кровать.
-Ладно, — Сумире улыбнулся с видом «так-то лучше». Он залез на кровать, накрылся покрывалом и прижался спиной к стене, обклеенной постерами. Телевизор он смотрел тихо, не комментируя, как и Блаз, севший снова на край кровати.
-А может, мне на диване поспать? Я в гостиной диван видел, — уточнил Сумире.
-Хорош прибедняться. Куда положили, там и валяйся, ты в гостях, а не дома.
Сумире притих. Он не мог заснуть, но тщательно притворялся, так что оглядывавшийся пару раз Соммерс думал, что нежданный гость уже спит. Телевизор он выключил только в час, когда начали показывать полную ерунду.
Сумире затаил дыхание через несколько минут, чтобы проверить, как дышит красавчик. Он дышал ровно, тихо, так что Сумире подло потянулся к его карману, чтобы вытащить телефон. Он выцепил край пальцами, а потом зажмурился, отчаянно вытащив весь и опустив на уровень своей ширинки. Он согнулся, глядя вниз, пряча телефон под покрывалом, чтобы свет от загоревшегося дисплея не разбудил Блаза.
Тот уже не спал, он сразу почувствовал, когда телефон только начал волшебным образом выползать из его кармана. Он просто ждал, пытаясь понять, что новенький собрался делать.
Услышав звук нажимающихся кнопок, а потом гудки, которые Сумире никаким образом заглушить не мог, Блаз дернулся и развернулся.
-Какого хрена ты... — начал он, но Сумире пихнул ему телефон и осклабился.
-Это он!
-Кто?.. — Блаз поморщился, не понимая, потом посмотрел на экран, и у него глаза полезли на лоб. — Ты!.. — он замахнулся на Сумире, а тот откинулся на подушку и прикрылся обеими руками, скрестив их. Но улыбку все равно было видно.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |