Точно так же, как целые тысячи серий сериалов никогда не сравнятся с одной всего лишь сценой, становящейся классикой мирового кинематографа, с одним лишь монологом, золотыми буквами вписываемым в хрестоматии и учебники, в энциклопедии. По своему воздействию на человека не сравнятся, по своему значению для людей (не считая, конечно, отрицательного, отупляющего, энтропического воздействия). Так же, как никогда не сравнятся целые тонны бульварных романов и детективов с одной всего лишь тоненькой книжицей Бонавентуры, или всего лишь с одним рассказом Хемингуэя, или даже с одной главой какого-то другого великого произведения, из тех, что живут в сердцах людей всю жизнь, что воспитывают целые поколения, цитаты из которых высекают на граните и мраморе. Знают даже дети: есть такие слова, всего только несколько слов, что способны увлекать, вести за собой многие тысячи человек… Вопрос только КАЧЕСТВА этих слов.
Вы думаете, низкое качество нашего образования исчерпывается морально-нравственным уровнем учителей? Их педагогической профпригодностью (или непригодностью, вам судить)? Дело в том, что и в исключительно учебном плане, в системе передачи знаний и самого выбора этих передаваемых знаний у нас не меньше проблем. Это понимание пришло постепенно. Сначала я стала невольно сравнивать современные отечественные и импортные учебники, ведь приходилось работать то по тем, то по другим, или и по тем и по другим одновременно. У нас ведь как: чем учебник более объемный, чем больше в него всякого разного впихано (часто не связанного между собой), тем он считается круче. Когда же я начала работать по импортным учебникам, я сначала и не поняла: так мало всего, и что с этим делать на 45-минутном уроке? Пока та моя любимая коллега, которой я обязана тем, что стала учителем, не научила меня, и пока я не проштудировала рекомендации для учителя к таким учебникам (а они у них подробные-подробные). Так вот, смысл в том, что брать надо понемногу и отрабатывать до совершенства сначала на самом простеньком уровне, потом посложнее, потом ещё сложнее. И так ученики планомерно, гармонично, без стресса и паники от объемов знаний, сыпящихся градом на их бедные неокрепшие молодые головы, осваивают чуть меньше, на первый взгляд, чем по нашим учебникам, НО ЛУЧШЕ, гораздо лучше. Как вы думаете, что лучше: хорошо знать один иностранный язык или три языка, но очень плохо? Хорошо знать кучу правил и слов, но не уметь применить их на практике, или свободно владеть определенным уровнем языка, обходясь базовыми правилами и лексикой без словаря?
Вот так, поработав в частной школе по иностранным программам и узнав, что в госшколе мне придётся работать по отечественным, я скрепила дух, стала работать и продолжила сравнение. И опять пришла к выводу, что их методика и практика — лучше. И дело не только в ярких иллюстрациях, как может подумать обыватель. Я проводила даже некоторое подобие практического исследования, когда однажды засела за проект собственного учебника, способного объединить всё самое лучшее, что я нашла и усвоила, и проверила практикой за годы преподавания языков. Так вот, мне пришлось чуть не на стенку лезть, чтобы адаптировать один известный отечественный учебник, навязанный нам с учениками руководством школы. И мы постигали язык с помощью этого, одобренного минобром, чудовищного пособия кое-как, со скрипом, что меня, конечно, не удовлетворяло. Тогда я стала вкраплять в нашу горе-программу другие материалы: тексты, упражнения, примеры — из имеющихся у меня импортных учебников. И что же я увидела? Как дам что-то из школьного учебника — результат слабый у многих из группы, как дам что-то из импортных пособий — результат вполне хороший у всех в группе, даже у самых слабых, которые по школьному учебнику вообще ничего не понимали, хоть я им и разжёвывала всё с безропотностью и терпением Атланта. Опять дам что-то из импортного — хороший учебный настрой и соответственный результат, а вернёмся к школьному учебнику — опять «ой-ой-ой». Только не надо говорить, что хороший учитель и из г-на конфетку сделает. Вот сначала сами сделайте у себя на кухне из этого самого конфетку, съешьте её, тогда и поговорим. Да, и мы делали, и не раз мне этим приходилось заниматься в госшколе, вот только резонный возникает вопрос: зачем же из этого самого-то, когда можно из более съедобных ингредиентов!
Примечательно то, что, вспоминая свои школьные годы и учителей, я сделала интересное наблюдение: все лучшие учителя (по английскому, истории, физике…), которые у нас были, почти и не пользовались учебниками: давали всё основное сами, лишь иногда заглядывая в учебник. Например, наш любимый учитель истории всегда сам подбирал из разных источников материал к каждой своей для нас лекции, а уже по ней мы выполняли различные работы и задания. А до него нас учила другая учительница — тупо по учебнику, так мы историю не любили и не учили.
Затем я стала знакомиться с системой планирования уроков в школах Великобритании и сделала столько открытий! У них это сильно отличается от того, как у нас. У них во главе угла деятельностный подход к обучению, очень чёткое целеполагание каждого урока, и в конце урока предусмотрено специальное подведение итогов урока, где с детьми обсуждают, достигли ли они цели урока, как, и для чего им это пригодится, и т. д. У нас дети и не знают о целях уроков, и уж тем более с ними никто не обсуждает, достигли ли они их или нет. Про деятельностный подход и мечтать не приходится (ну, только разве на уроках у исключительно хороших и так же исключительно редких учителей). У британцев урок часто сводится к одной основной задаче и деятельности. У нас с точностью наоборот: куча смен деятельности требуется нашими методистами. С меня однажды требовали 13 смен деятельности за 25-минутный урок с дошколятами. 6 смен деятельности их не устраивали. Я им говорю: если детям нравится какой-либо из предлагаемых педагогом видов деятельности, и эта же деятельность является весьма полезной, то зачем педагог будет прерывать эту деятельность и менять на другую? Но у них, отечественных опытных методистов, знатоков детей и их потребностей, извилины туго шевелятся, с ними на такие темы лучше и не начинать общаться. Заведующая сада, где состоялся этот разговор, сразу мне сказала: «Или согласись и подчинись тому, что тебе сказали эти специалисты, или уходи из нашего заведения». Вот так, разговор с ними короткий. Как вы думаете, что из предложенного я выбрала? И это не абы какой садик. Элитный, под эгидой ЮНЕСКО! О, эти садики под этой вездесущей и такой притягательной эгидой — это вообще отдельная песня (но об этом, о том, как работают в России подобные фонды — как-нибудь отдельно, об этом у меня тоже есть что рассказать). И это как закон: чем важнее и пафоснее название и аббревиатура заведения (под чьей-нибудь эгидой, при администрации какого-нибудь чиновного аппарата и т. д.), то будьте покойны — дурить там будут тоже соответственно статусу, не абы как!
В общем, у европейцев — чем основательнее и ближе к жизни, практике, тем лучше. А у нас лучше — чем больше всего в кучу и дальше от жизни. Результат соответственный. В частности, в Европе многие люди владеют двумя, тремя языками, а мы всё никак один несчастный английский не можем осилить. Так же и не только с языком, но и в других областях знаний. Взять литературу, призванную развивать культуру мысли и языка, логику, последовательность и обоснованность, общее мышление, аналитические способности, а также прививать любовь к чтению как к средству познания мира, самообогащения, самосовершенствования. А что мы имеем на деле? На деле нам так прививают любовь к чтению и книгам, что большинство людей после школы больше никогда в жизни не открывают ни Толстого, ни Пушкина, ни Гоголя, никого (за исключением поверхностного, развлекательного, бульварного чтива). Почему? В частности, потому что эти книги у людей стали ассоциироваться с размусоливанием не пойми чего на скучных уроках литературы. Сам метод преподавания оставляет желать лучшего: вместо того, чтобы заинтересовать детей автором, его жизнью и произведениями, удивлять, восхищать, делать так, чтобы они проникались, погружались в мир и смысл этих произведений, — ребёнку предлагают сухой, анатомический разбор характеров и сюжетных линий, и такие же безликие доклады о биографиях авторов… Вот хоть сравнить биографии писателей в школьных учебниках с их же биографиями из цикла ЖЗЛ. В последнем случае — это попытка проникновения в личность и судьбу автора, нахождения нитей того, как и почему складывалась его жизнь и творчество. А в учебниках — это сухое пустое перечисление дат и клише: поступил туда-то, перевёлся сюда-то, женился, ещё один брак, дети, труды, переехал в другую губернию, умер…
То же самое и в отношении количество-качество материала школьной программы по литературе. Помню, классе в седьмом или шестом мы проходили произведение «Князь Серебряный» — хоть убейте, не вспомню даже о чём там. Зато, помню, долго нас им мурыжили, а мы его то ли не понимали, то ли оно было нам неинтересно, не для нашего возраста, и столько уроков было потрачено на него впустую! Так же и со многими другими произведениями. Мы и половины из всех этих произведений не помним, даже о чём там рассказывалось-то, потому что задуривались кучей рядовых, проходных произведений, вернее, лишней, то есть слишком объёмной и не подходящей по возрасту информацией, вместо того, чтобы хорошо усваивать хотя бы часть из всего школьного вороха, проскакиваемого по верхам. Уж лучше бы всё-таки знать, о чём это там писал Толстой в «Войне и мире» и «Анне Карениной», вместо разборов и сочинений о балах в этих произведениях! Смутно припоминаю, как мы скрупулёзно чего-то там разбирали о первом бале Наташи Ростовой, и уж если нам, девчонкам, это было неинтересно, не близко, то про мальчишек тогда и говорить не приходится.
Лучше бы знать пусть только самые главные наши литературные сокровища, но основательно, хорошо и глубоко, чем многие десятки тех произведений и авторов, о которых и не вспомнишь за всю жизнь. Как в Англии: пусть немногих своих авторов, Шекспира да Диккенса, — зато чуть не наизусть изучает каждый школьник. А мы, и своих-то ещё толком не зная, помню, и над тем же монологом Офелии сидели пни пнями (он вот нужен школьникам — этот монолог, в котором до сих пор литературоведы и театроведы всего мира копаются-копаются и до конца никак понять не могут?) и бред сошедшего с ума Лира учили наизусть! Так не лучше ли как и с литературой, так и с языками: уж пусть немного, зато всё же отлично знать, понимать и использовать, чем тот огромный ворох, чем ту кашу, в которую превращается выслужливость чиновников от образования, методистов, напихивающих как можно больше всего, и с результатом уровня образованности людей вокруг — уровня участников «Дома-2» (потому и любимого в масштабах целой страны), а?
А как и с кем детки проводят дни школьных каникул? Лагерь
Не могу не посвятить несколько страниц и своему опыту работы в детских лагерях отдыха. Начну одним случаем из жизни. Собрание вожатых и педагогов перед выездом в детский летний лагерь. На нём продвинутые организаторы лагеря проводят современный тренинг по знакомству персонала лагеря со своим новым коллективом и инструктаж по форме одежды и дисциплины педагогического состава. Одна молодая девушка, пришедшая на это собрание с целью работать вожатой в лагере, посреди собрания наконец встаёт и открыто спрашивает директора лагеря: «Так много инструкций и порядков поведения для нас, а где же сами дети, почему нет слов, как нам с ними общаться, познакомиться и подружиться, почему никто не говорит о детях, я думала, мы будем работать с детьми, а не заниматься вопросами субординации и т. п.». Она имела в виду всю ту привычную всем формалистику, которой натаскивают перед работой вожатых, и к которой не всегда привычны новички. Ей ответили, что если не нравится, то можете идти восвояси. Девушка расстроилась и ушла ни с чем. Яеё тогда не сразу поняла. Подумала, какая заносчивая и нетерпеливая девушка. Поняла я её, лишь начав работать в этом лагере. И потом ещё много-много раз вспоминала и всё думала: какая молоденькая, а какая прозорливая, в отличие от меня. Ведь в лагере всё оказалось действительно совсем по-другому, а тот инструктаж так и остался лишь каким-то пустым и натянутым собранием с дурацкими аплодисментами всех каждому представляющемуся и с прочей подобной, ни к чему не нужной ерундой.
В этом лагере детьми действительно не занимались, а занимались только выполнением обещанной родителям богатой программы и субординацией вперемежку с перекладыванием обязанностей одних сотрудников на других (это вообще излюбленное занятие педагогических работников вместе с постоянным выяснением отношений из-за этих перекладываний). А программа, задуманная амбициозными организаторами, была чрезвычайно насыщенная, или даже перенасыщенная (многочисленные занятия, кружки, концерты, конкурсы, викторины…, и постоянные подготовки и подготовки к ним), поэтому качество страдало очень сильно. У нас все организаторы никак не могут усвоить одно простое правило: лучше меньше, да лучше. Лучше вместо десяти мероприятий провести три, но спокойно, с радостью, а не обливаясь потом и изрыгая проклятия окружающим, лучше с добровольным активным участием детей, а не загоняя их туда палкой. Ну, а тут в очередной раз вместо радости творчества и совместной работы дети и вожатые получили ежедневную, бестолковую, надрывную, авральную обязаловку. Качество, качество, повторяю я и не устану повторять, должно быть на первом месте, а не количество. Но из-за того, что это золотое правило не соблюдено, сотрудники лагеря всю смену бегали, как взмыленные лошади, с черными кругами под глазами, я и ещё пара человек после окончания смены слегли с температурой. В общем, все вечно еле-еле успевали выполнять запрограммированное, уставали, злились друг на друга, спихивали какие-то из своих обязанностей на кого-нибудь, не поспевая даже следить за собой как следует, а не то что за детьми. Волосы, ногти, запах, чистая и опрятная одежда — всё оставляло желать лучшего, вожатые носились между детьми, как какие-то зачухи, сами при этом требуя от детей опрятного внешнего вида и гигиены.
А что же дети? Главный-то вопрос! Ведь всё на благо детей, скажут мне. Однако рассуждать-то мы рассуждаем, а вы вот полюбуйтесь этим «благом». Дети, заваленные всякими концертами, конкурсами и прочим, как ни странно, скучали, плакали, ссорились друг с другом и просились домой. И ничего странного на самом деле тут нет. Детям не давали самого главного: внимательного, дружелюбного отношения и доброго, искреннего общения. Яим его, сколько поспевала, старалась давать (в перерывах гонки за стахановской нормой), так под меня стали делать подкоп завистливые тётки-воспитатели (это те же училки из школ и детских образовательных центров, или «в отставке»). И не зря старались — добились-таки своего, напакостничали так, что руководство лагеря даже урезало мне и без того небольшую зарплату.
Та девушка (на собрании) как в воду глядела — детьми заниматься в том лагере и не собирались. Организаторы отрабатывали формирование задач по стахановской программе, а вожатые тупо, формально её исполняли. Для них дети — тот же расходный материал, как кожа для сапожника: вот кусочки кожи и лепи-шей из них, что тебе нужно. А не наоборот, как только и должно быть. Дети только и слышали с утра до вечера от своих вожатых: «Так, песни заучили, так, построились, так, пошли сюда, так, теперь пошли быстро туда, так, вышли на счёт три, так, быстро-быстро, так, отбой, рты закрыли, болтовню прекратили». А видели бы вы, как вожатые гуляют с детьми на игровой площадке: практически с ними не общаются, в сторонке сядут и свои планы-дела обсуждают, а дети слоняются из угла в угол и друг дружку задирают от безделья. Ведь не все дети умеют дружить, общаться с другими детьми, все очень разные, у них часто возникают конфликты, обиды, поэтому задача педагога, вожатого помогать детям найти общий язык друг с другом, познакомиться, узнать друг друга лучше, найти общие интересы, увлечения, учиться дружить, делиться, уступать, уметь слушать, поддержать в трудной ситуации. Если этим заниматься, дети улавливают это на лету. Но никто этим и не думал заниматься. Поэтому многим детям в лагере было плохо, грустно, одиноко. И никакие громкоголосые концерты не помогали ребёнку почувствовать себя счастливым. Зато почувствовав от меня тепло и заинтересованность в них самих (без всяких там целей, задач и концертов), дети стали лепиться ко мне, мы гуляли вокруг корпуса и всё время разговаривали о чём-то, также перед сном я заходила к ним в палаты, иногда играли в мячик, болтали о жизни, просто баловались-смеялись. Но так как я в том лагере работала не вожатой, а специализированным педагогом, и работы у меня было невпроворот, то я очень редко могла уделить детям время и внимание. Сверхнапряженный график буквально валил с ног. И всё же, несмотря на это, мы так подружились с некоторыми из деток, что они мне после лагеря даже домой по телефону звонили и открытки слали на Новый год несколько лет подряд. А перед отъездом они подарили мне милые сувенирчики, которые у меня до сих пор хранятся. Вожатые — их вожатые — завидовали, скрежетали зубами. Мне иногда даже приходилось выпроваживать детей из аудитории, где я проводила занятия, — так они не хотели идти «играть» или на другие «развлечения». Из-за этого мне даже влетало не раз, что из-за меня дети не находятся там, где они должны быть по графику. Будучи человеком исполнительным, я не злоупотребляла вниманием детей и соблюдала правила лагеря, несмотря на то, что они меня не устраивали.
Мне моя бабушка говорила: «Не иди ты в эту сферу работать — сожрут, да у тебя ещё такой характер принципиальный и душа нараспашку». А может, наоборот: не мне бы там не работать, а тем, кто таким, как я, не даёт, кто, наоборот, привык на детях паразитировать, карьеристкам-хищницам, которые только и ждут, чтоб кого-нибудь сожрать, а ещё их вечным спутницам, вечноподчинённым, — безответственным клячам-приспособленкам? Да у меня тут, скажете вы, чуть не ведьмы из старинных сказок, крадущие и пожирающие младенцев! Да, отвечу, и «Гадкий утёнок» и «Сказка о рыбаке и рыбке» не с марсиан ведь писаны, всё это и есть как нельзя более точно об этой самой жизни людей да о людях вокруг. Только здесь не ведьмы из сказок и пожирают не самих младенцев, а их души («всего-то»).
О, ВЕЗДЕСУЩИЙ И ВСЕМОЕУЩИЙ «ОПЫТ РАБОТЫ»! Подбирая персонал на работу в детское учреждение, руководители считают его одним из приоритетных критериев. И молодой студентке педколледжа скорее предпочтут училку со стажем. Но я не раз задумывалась над вопросом: а что такое опыт, опыт работы, опыт работы с детьми, что такое его наличие или отсутствие? Ведь опыт может быть как положительный, так и отрицательный. Какой он на самом деле у того или иного человека по одному собеседованию узнать невозможно. И что же лучше: отсутствие опыта, как у студентки или выпускницы, или плохой опыт, как у фурии со стажем и какими-то закостенелыми привычками, например, с привычкой годами кричать на детей?
Вот взять для примера стиль работы с детьми одной из тамошних опытных училок-воспиталок. При подготовке к выступлениям она категорически отметала возможность какой бы то ни было инициативы самих детей, не обратила ни малейшего внимания на мои слова о том, что дети могут многое сами придумывать, и не надо за них все это делать и им навязывать. На мое «им же не три года» она только сказала на ходу (не останавливаясь, чтобы уделить вопросу хотя бы символическое внимание), махнув рукой: «Да что они сами могут, о чем ты вообще говоришь!» Эта лагерная воспитатель только сама выбирала и сюжет, и музыку, и кто солирует, и всё остальное для творческих выступлений детей, и в результате дети не получали никакого удовлетворения от своих выступлений, выступали без энтузиазма, некоторые даже совсем нехотя, после выступлений часто были расстроенные, ругались друг с другом. Думаете, она хоть как-то реагировала на их споры и жалобы? Разве это не наплевательское к ним отношение? По-моему, лучше уж никак не выступать, чем так.
А видели бы вы, как у них горели глаза, когда три девочки из 5-го отряда сами придумали небольшой простейший гимнастический номер для концерта на родительский день! Они специально пригласили меня в свою палату и были счастливы похвалиться и перед несколькими лишними зрителями — девочками, увязавшимися за мной полюбопытствовать. Вот всего один пример, иллюстрирующий мои слова о том, что для училок-формалисток-эгоцентристок дети являются не целью и смыслом, а расходным материалом в гонке за исполнением своих обязанностей, за собственным самоутверждением. Но у них есть ОПЫТ — о, это магическое слово! Да такой опыт можно разве что сравнить только с огромным задом или пузом, которые у многих людей с годами и опытом отрастают.
Потом я работала и в других лагерях и поняла, что вопрос отношения к детям лишь как к необходимой декорации, которая должна соответствовать заявленной стоимости путёвки, — это общее явление. На фоне всего этого безобразия лагерные костры с песнями о дружбе, к сожалению, становятся обыкновенным лицемерием. И лагерь больше напоминает другой молодёжный проект — «Дом-2», тоже, кстати, с кострами, в котором провозглашается, что там «строят любовь». Вот и в детских летних лагерях, главное — это картинка, заставка, красивое название, концерт для родителей, красивый сайт в интернете с перечислением огромного количества видов активного отдыха, кружков и т. д.
Теперь о педагогических подходах и аспектах работы детского лагеря. Навязывание ярко выраженного соревновательного характера всех детских мероприятий (при полном устранении любых других форм общения детей в коллективе) — один из главных воспитательных принципов увлечения детей. Для увлечения детишек используют те же самые принципы и технологии, которые используют для стимулирования «корпоративного духа», я бы даже сказала «душка», основанного на утверждении лидершиповских законов выживания в агрессивной конкурентной среде. Причём созданной своими же руками среде, дескать, для стимулирования здоровой внутриколлективной конкуренции и состязательной агрессии. Вот эти же самые «гениальные» законы джунглей у нас благополучно переносятся и на почвы воспитания подрастающего поколения. При полном непонимании той простейшей воспитательной аксиомы, что сугубо соревновательный характер и постоянная конкурентная борьба одних с другими, а ещё с другими отрядами, вскармливает у детей дух соперничества, В УЩЕРБ МНОГИМ ДРУГИМ КАЧЕСТВАМ. А ещё этот жёсткий дух взрослого мира прорастает затем настоящим бичом в характере многих детей и очень усложняет жизнь им самим и окружающим. Кроме того, эти постоянные соревнования воспитывают желание превосходства, неприязнь до ненависти к победившему сопернику даже в тех детишках, которые по природе своей совсем не страдали проблемами с самолюбием и самоутверждением и жили до того без этой мерзости, прекрасно уживаясь с другими, находя общий язык, стараясь понимать ситуацию и способы её разрешения, способы общения, добрососедства, внимательности и ответственности. В отличие от воспитываемых в постоянном состязании: нахрапистости, рвачества, грубости, жадности, «не протягивай руки отстающему — сам отстанешь!», а также высокомерия, позёрства и бахвальства и т. д.
На почве этих постоянных оцениваний и отсеиваний (часто весьма-весьма спорных и необъективных) между детьми разгорались споры, взаимные обвинения, оскорбления, слёзы, истерики. Вдумайтесь, сколько душевной ломки испытали дети благодаря такому «профессионализму» и близоруким амбициям организаторов и педагогов-воспитателей! Кастинги, жюри, деление на лидеров и второстепенных и т. п. — всё это имеет право быть, когда речь идёт хотя бы о какой-то важной необходимости, серьёзных, тщательно подготовленных номерах, когда человек чему-то учится на протяжении достаточно долгого периода времени, упорно и планомерно. А так как в лагере не было на подготовку времени, занятия проходили в достаточно формальной форме и на дилетантском уровне: детей не учили нормально ни хореографии, ни дизайну (это скорее было рукоделие) и т. д.; поэтому там все эти оценивания-отсеивания, вся эта истерика с раздачами призовых мест являлись априори несправедливыми и неуместными. Не говоря уже о том, что не все дети одинаково подготовлены к тому или иному роду деятельности, по-разному развиты их таланты. Зачем же неподготовленных или более робких детей ставить в состязание с более подготовленными? Да ещё один на один с, возможно, несправедливой или пусть даже просто равнодушной и невнимательной оценкой отстранённых (я бы даже сказала, «посторонних конкретному ребёнку») взрослых и других детей, которые бывают грубы и банально глупы? И вообще, зачем выступать для оценки? Выступать надо для своей радости и радости окружающих, а не для того, чтобы быть похваленным, признанным лучше кого-то другого и потом обзывать проигравших «отстоем». В результате после каждого такого состязательного заплыва дети просто грязли в разборках между собой.
А все эти грамоты, вручаемые после этих концертов и в конце смены! Когда к судейскому оценщичеству добавляются частные оценки воспиталок с обязательным дополнением в виде деления детей на любимчиков и нелюбимчиков! Воспиталки, в частности, решали, кого одарить грамотами как «особо отличившихся активистов смены». Но кто они, чтобы иметь право судить и осуждать одного ребёнка перед лицом других? Осуждать при всех, часто с насмешками и вызывая насмешки других, его нерасторопность, непроворность, нераскованность, осудить его скромность, застенчивость или пусть даже забитость. А судьи кто?! Я вас спрашиваю! Кто эти люди, эти тёти, чтобы иметь право обижать, задевать, высмеивать и потешаться над ребёнком?.. Уж если давать грамоты, то, конечно, всем детям без малейшего исключения, чтобы каждый ребёнок приехал домой со своей грамотой. Пусть шутливого, но доброго и внимательного содержания. Например, за самый звонкий голосок в отряде, или самый большой чемодан с нарядами, или малышке Марианне, потому что она к своим 6 годам в лагере уже пятый раз! — грамоту «Самого активного участника мирового движения детских лагерей». Неужели найдётся хоть один ребёнок, который ничем не отличился? Такого не бывает! А то, что многие из грамот, например «За вклад в жизнь отряда», — это всего-навсего приз воспитательницы своему любимчику — всем давно известно. Мерзко, убого и непрофессионально всё это.
И это ещё был далеко не самый плохой лагерь, а даже хороший, по формальным меркам, частный лагерь. Бич этих лагерей (я не в одном таком работала) — это желание их руководства предоставить родителям заманчивую альтернативу обычным лагерям, где какая-либо образовательно-развлекательная программа вообще отсутствует. Максимум, что детям предлагается в обычных лагерях, — это соревнования в пионербол и дискотека, а всё остальное время им приходится слоняться-болтаться и смотреть на унылые лица вожатых, отбывающих свою обязаловку (как правило, практику для педвуза) до первой возможности пофлиртовать с «местными».
Якак-то работала ещё в одном детском летнем лагере с учебно-развлекательной программой по иностранному языку. Этот лагерь мне понравился больше всех из тех, где я лично работала: там старшим вожатым работал мой муж, и во многом поэтому работа по досугу с детьми была лучше организована. Мы с детьми много гуляли, катались на лодках и катамаранах, играли в различные игры, эстафеты, читали им на ночь сказки, ходили в лес. В общем, старались увлекать их, открыто общаться, поддерживать их в расстройствах и обидах, приободрять и веселить, когда дети скучали по дому и родителям.
Явным плюсом было и то, что лагерь был небольшой и коллектив соответственно был небольшой, поэтому более уютный. Но руководитель лагеря сразу поставила себя на пьедестал надзорного органа за нами, т. е. отношение к нам было свысока и как к людям второго сорта: мы просто вожатые, а они — администрация и педагоги — боги! Потом эти педагоги что-то не поделили и перестали вообще разговаривать между собой, поэтому организация вечерних мероприятий легла на плечи вожатых, которые и так пахали, не присаживаясь, от зари до зари. А главная всё нас вечно куда-то гнала, подгоняла, подвижные игры превратили в обязаловку не только для вожатых, но и для детей. Дети уже пищали: «Опять эстафеты, фу, давайте просто погуляем, покачаемся на качелях». А начальница как увидит, что дети просто гуляют-общаются, тут же нам замечание недовольным тоном: «Почему не проводите подвижные игры!» В общем, сумасшествие полное, шизофрения. Вечная спешка, запарка, аврал. При этом у вожатых не осталось времени на выяснение того, почему у одной девочки болел живот и постоянные слёзы. Думали, столовская пища ей не подходит. А оказалось, что у неё начались месячные, что выяснилось, только когда приехали её родители, и которых она просила забрать её домой. Но те настойчиво отказывали её мольбам — деньги за путёвку уплочены, нам с мамой нужно отдохнуть. Яговорю родителям: «Уступите ребёнку, возьмите домой, у неё такой стресс, первый раз в лагере, да ещё такие изменения в организме» (я же на протяжении нескольких дней видела, как ребёнок страдал и постоянно обливался слезами, несмотря ни на какие наши попытки развлечь её). Так начальница как услышала мои слова — чуть не испепелила меня взглядом. А потом выговаривала, шипя на меня в сторонке: «Не лезь не в своё дело, ты вообще не имеешь права с родителями разговаривать». Это она так испугалась клиента потерять или репутацию лагеря испортить — даже не поймешь! А благополучие ребёнка не в счёт?! А репутация вашего заминания слёз и «лишь бы родители ничего не узнали», или лишь бы не забрали ребёнка домой (чтобы деньги не возвращать) — это не репутация?!
И той девочке ещё повезло, если можно так сказать: благодаря её слезам мы на несколько дней окружили её таким вниманием, уделяли ей столько времени и сил, сколько остальным и не снилось. Аврал всё время был такой, что забудешь, как себя зовут, не то что вникать в проблемы детей! Вместо того чтобы постоянно этим как раз и заниматься — вникать, поговорить, приласкать, успокоить, развеселить, поговорить о чём-то… а не скакать в мыле, отбывая распорядок дня, или непременные подвижные эстафеты и викторины (с такой же постоянно авральной подготовкой к ним). А вот у руководительницы хватало время и на вечернюю пробежку с плеером, и на бигуди. А у меня хватало времени только на сон и стирку нижнего белья, потому что в лагере было много детей достаточно маленького возраста и мы были при них буквально как няньки — и мыли их, и одевали, и чаем поили и т. п. Что было для меня очень приятными хлопотами, если бы не эта сумасшедшая погоня за прихотями той дорвавшейся до руководящей работы командирши.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |