- А кто это сделал, по-твоему?! Может, у нас тут еще кто-то ходит и звенит на каждом шагу?! Кто-то еще мог его поцарапать?! Что, неудачно повернулся, шепча на ушко, как тебе круто?! – Эйприл его толкнул, чтобы не мешал пройти, и вылетел за дверь. Он предпочитал опоздать на завтрак, но не находиться в душе вместе с этими двумя.
Фрэнсис тяжело дышал, глаза у него все равно начали слезиться, хоть он и молчал, стиснув зубы.
- Может, хоть ты объяснишь? – Лукас на него спокойно взглянул, хотя снова перевел взгляд на выход. Он был в курсе, что Фицбергер с кем-то спал прошлой ночью, ведь он не спал в тот момент, он видел и то, как Эйприл забавлялся сам с собой и своими фантазиями… Но почему Кле обвинял его в «этом»? Ведь он должен был знать, что Лукас спал над Гленом, должен был видеть, что он лежит на месте, полка не пустая?
- Я… - Фрэнсис начал, заикнувшись, но Диего перебил, все же заглянув в душевую и оглянувшись, проверив, не осталось ли кого. В душевой и раздевалке была только их команда.
- Это был я, - выпалил он быстро, как отрывают пластырь, чтобы больно было один раз и резко, а потом все прошло.
Фрэнсис хотел спросить: «Что?» но не смог выдавить и звука.
- Я знаю, - Лукас хмыкнул.
Тут остолбенел уже не только Фрэнсис, но и сам Диего. Тео помнил прекрасно, что не мог заснуть ночью из-за трясущейся кровати, и его не слишком убило то, что это сделал Раппард. Они еще мало знали друг друга, никаких серьезных отношений построить не успели. Мало ли, кто кого, почему и когда. В конце концов, Диего хоть и не выглядит, как манерный гомик, но вполне похож на сексуально озабоченного самца.
- Что значит «я знаю»? – Диего уставился на Лукаса в шоке.
- Я тупо не спал. И он не спал, - Вампадур кивнул на Тео, тот виновато кивнул. – И я видел, что полка твоя пустая, а на твоей кто-то такой странный шевелится, - он посмотрел на Фрэнсиса, у которого явно вся кровь ушла в лицо, и ноги перестали держать.
- Одуреть, - Раппард закатил глаза. – На меня уже директор наорал за это, теперь еще вы знаете… - он отвернулся на пару секунд. – Мне стремно, - пояснил он скромно.
- Понимаю, - заверил его Тео, хлопнул по плечу. – Но ладно, с кем не бывает. Извинись.
- Извини, - Диего, не оборачиваясь, извинился перед Фрэнсисом, и он не удержался, заплакал опять.
- Зачем ты ко мне полез?! – заныл он. – Он теперь не будет со мной разговаривать из-за этого! Почему ты раньше не сказал, он теперь думает, что это Лукас был, и что поцарапал меня он!
- Не твои проблемы, что он спал и не знал, как ты поцарапался, - попытался его утешить Тео.
- Еще и директор знает! Откуда он знает?! – Фрэнсис его не услышал, Диего повернулся и честно покачал головой.
- Я понятия не имею, сам был в шоке. Но кроме него никто не знает, честное слово. Прости, пожалуйста, не знаю, вообще, что у меня с башкой случилось. Просто очень хотелось, а ты… Ну, с тобой же все в порядке? – он тоже покраснел.
- Да какая разница, что со мной?! Все со мной нормально, а он-то в это не поверит!
- Один вопрос, - Лукас тихо уточнил, так что Фрэнсис и сам перестал орать. – Почему тебя так волнует, что он о тебе подумает?
- Я хотел с ним…
У парней начали лезть глаза на лоб, включая Лукаса, с глазами которого это выглядело дико.
- Ну, общаться… И все нормально было вчера, он тоже знал, что это было, но он просто спра… - Фрэнсис завис и просто опустился на пол, сел на корточки и закрыл лицо руками. – Черт, он просил не говорить.
- А ты уже начал, так что говори, - Тео усмехнулся, но под уничтожающим взглядом Диего замолк.
- Я клялся, что не скажу.
- Матерью клялся?
- Нет…
- Вот и говори тогда, - Тео его поднял, прислонил к раковине и приблизился сам, так что парень отодвинулся и отвел взгляд.
- Он спрашивал у меня, кто это был. И все нормально было, пока вся эта ерунда не началась! Я же не виноват, что он вчера спал и не знает, что я просто поцарапался!
- Вот именно. И не парься тогда, ты просто не виноват, он со временем все поймет, - его пытались успокоить, Тео даже приобнял за плечи, Диего смущенно стоял перед ним и слушал это. Он в самом деле сожалел о том, что сделал. Ему понравилось, но из-за этого было еще стыднее.
- Но мне не надо потом, мне надо сейчас! – Фрэнсис не мог объяснить, что просто хочет с кем-то дружить, достаточно близко дружить. – Отстаньте от меня все! – он хотел отойти, но Фон Фарте так умилился, что обнял его покрепче, хихикнул еле слышно.
- Успокойся. Что ты, как истеричка.
- А я не понял… - Лукас прищурился, так что глаза стали совсем узкими под его длинной челкой. – Какого хрена он вообще взбесился так? Какая ему разница – я это был, не я это был, футбольная команда Кембриджа это была или вообще Магда?.. Ему-то какое дело? Он что, тебя ревнует?
Диего нервно хохотнул, Тео смеялся дольше, а Фрэнсис резко успокоился и уставился в точку на полу, чтобы не спалить Эйприла случайно. Лукас оказался слишком умным, он промолчал в этот раз, но двинул бровями и отвернулся, начал тоже раздеваться.
Значит, ревновал Эйприл не Фрэнсиса. Да и с чего вдруг, правда, ведь они оба такие забавные, а Кле еще и ногти красит, еще и такое по ночам вытворяет. Он в тот раз похож был на девчонку пубертатного возраста, которая просто очень голодная до секса и никогда парней не трогала, но очень их всех хочет. И влюбилась по уши в симпатичного парня, который ее игнорирует.
Лукас продолжал развивать эту мысль и в душе, зажмурившись, стоя под горячей водой, и одеваясь в форму из черных брюк, белой рубашки и бордового пуловера. Особенно умилял черный галстук, который он ослабил по возможности, чтобы не давил.
Если эта самая девственница пубертатного возраста, голодная до секса, влюбилась в парня, который ей понравился, но ее игнорирует… То как она отреагирует на догадку, что он запал на ее подругу, да еще и переспал с ней? Да просто взбесится и порвет всех, начиная с подруги. Что, собственно, Эйприл и сделал…
Лукас сам себе не поверил, догадавшись, так что выкинул догадку подальше. Быть такого не могло. Неужели этот припадочный и очень манерный любитель темного лака на ногтях на него запал? Почему? Потому что он в автобусе кидался в него бумажками? Но на самом деле кидался не он один, почему только на него? Быть не может, что он ему ВНЕШНЕ понравился, Лукас мало кому нравился из-за обилия металлолома на лице. Впрочем, его было не так много, в брови, в носу, в губе и в щеках, никакого избытка. Да и черты лица девушкам нравились типичные для «крутых самцов», как Диего. А Лукас отличался тонким носом, тонкими же губами, впалыми щеками, острыми скулами и острым подбородком. Глаза были большие, но раскосые, и это тоже доставляло только тем девушкам, которые любили необычных парней.
Ему не хватало остроконечных ушей, был бы похож на какого-то злого эльфа. Очень злого и очень жестокого.
Все они столкнулись на выходе с Эйприлом, который дожидался под дверью, когда они все уйдут, скрестив руки на груди и держа в них полотенце. Глен ушел раньше всех и уже сидел в столовой, уныло и сонно болтал с каким-то парнем из команды Оникса.
Эйприл не смотрел ни на кого из них, прикрыв глаза, прикусив щеки изнутри и понимая, что промахнулся. Он слышал все, что они там кричали, орали, в чем они признавались. Диего сделал это, он извинился, Фрэнсис вообще был ни при чем, он сам узнал правду только что. И царапина появилась совсем не так, как казалось Кле.
Хуже всего было то, что он успел наорать на Лукаса и, судя по его тихой, еле различимой из-за двери интонации, он о чем-то догадался. Эйприл решил не сдаваться, он был не из тех, кто способен признать свои ошибки, он решил упираться до конца. И если даже за обедом он не ругался с Фрэнсисом, оправдав его мысленно, он все равно молчал, не признавая вину и не говоря: «Прости, ошибся, все снова, как раньше. Будем друзьями, ладно?»
Ему хотелось это сказать, но он не мог, сидя перед Гленом, который тоже о чем-то думал, не поднимая взгляд вообще, чтобы не наткнуться им на противного металлолома.
Тео все ему испортил.
- Слышишь, псих? – он беззлобно его позвал, наклонившись, перегнувшись через стол. – Он просто поцарапался вчера, ты уже спал. И никто к нему сегодня не лез, а вчера это был наш Казанова, - Фон Фарте покосился на Диего, и тот опять закатил глаза, отвернулся. Ему было до сих пор очень стыдно. Фрэнсис смотрел на Эйприла в упор, чтобы понять его реакцию на слова Тео.
Но Кле и так все это знал, он еще сильнее помрачнел, ссутулился, сползая по стулу вниз, принялся ковыряться в тарелке с омлетом совсем зверски.
- Так что не надо на него наезжать, ладно? – Тео тронул его за руку, но Эйприл отмахнулся, звякнули на запястье два разноцветных браслета. Один светящийся в темноте и радужный, а второй просто из бусинок с рунами, сердечками и мелкими монетками.
Тео закономерно оскорбился и разозлился, будто случайно толкнул его стакан, так что молоко пролилось на стол, и все порадовались, что на нем не было скатерти, просто лежали тканевые салфетки под каждым из блюд и под столовыми приборами.
Эйприлу самому от себя и так было противно, без его жестов и намеков, без слов, он надул губы презрительно. И никому не было ясно, что презрение он обратил к самому себе, встал из-за стола, поставив пустой стакан на поднос, и пошел к окну в стене. Через пару секунд он вышел в коридор уже без подноса и пошел переодеваться, снять забрызганный пуловер и натянуть такого же цвета жилетку.
В итоге в класс он пришел тоже с опозданием и понял, что для этого интерната нет разницы между «семнадцать лет только исполнились» и «скоро будет восемнадцать».
Возле учительского стола все толкались, кабинет был не такой уж большой, так что он с ужасом понял, что по росту и всему остальному ему придется сесть именно с… Ну, конечно. С кем же еще. Просто, к сожалению, он оказался выше Фрэнсиса, которого посадили за предпоследнюю парту, и пусть даже был ниже Лукаса, оказался с ним. Он оказался с ним теоретически, потому что остановился, как вкопанный, перед пустым стулом.
- Можно мне за другую парту? – он уставился пристыженно, но все равно гордо на учительницу. Та удивилась.
- Ну… Я же по росту садила… Другим из-за тебя не видно будет ничего…
- Но я не хочу с ним сидеть.
- Почему? – женщина просто не поняла, что такого плохого в белобрысом парне, не считая его увлечения этой «гадостью».
- Потому что не хочу.
- Почему ты не хочешь? Вы же не будете разговаривать, вы на уроке, слушай меня, смотри на доску.
- Мне неприятно сидеть с ним рядом.
- Почему это?! – возмутился Тео с соседнего ряда, тоже с последней парты. Он возмутился вместо Лукаса, потому что тот смотрел в окно, подпирая кулаком подбородок и игнорируя всех и все. Ему было плевать, хоть с ним пингвина посадили бы.
- Ну я не хочу с ним сидеть, - Эйприл устроил проблему на пустом месте, упираясь, как осел, не желая садиться из принципа. Ему просто стыдно было бы сидеть рядом с человеком, которого он незаслуженно оскорбил. Фрэнсис подумал, что на месте Кле он не стал бы так себя вести, потому что весь класс его теперь отлично знал, запомнил эту пушистую гриву, косую челку и нахальный, упрямый вид.
- Диего, может, ты пересядешь? – предложила учительница, взглянув на эту парту. Тео схватил Раппарда за локоть и тоже пошел на принцип, усадил его обратно.
- Нет, - решил подыграть ему парень. – У меня с позвоночником не все в порядке, мне только в середине можно сидеть, - выдал он совершенно дурацкую причину, но это все равно сработало. Глен сидел с Фрэнсисом прямо перед Лукасом.
- Садись, потом что-нибудь придумаем, если тебе будет совсем неудобно, - с нажимом повторила учительница, и Эйприлу пришлось сесть. Он отодвинулся вместе со стулом к самому краю стола, проклиная двойные парты.
В середине урока он незаметно потянулся вытащить из кармана плеер, один наушник от которого шел под одеждой и воткнут был в правое ухо, прикрыт волосами, чтобы учительница не заметила. Без музыки на скучном уроке литературы Эйприл просто не прожил бы.
И тут этот плеер выпал у него из руки, сорвавшись с провода наушников, ударившись о пол. Плееру от этого было ни горячо, ни холодно, но шум привлек внимание, почти все обернулись, Лукас успел первым, так что они чуть не столкнулись лбами, наклонившись под парту.
- Карандаш уронил, - пояснил Вампадур учительнице, и та, улыбнувшись, почувствовав себя глупо, снова уставилась в книгу, из которой зачитывала отрывок.
Эйприл молчал, стараясь держать себя под контролем, стиснув зубы и закрыв глаза. Лукас выгнул бровь, не видную под челкой, листая список песен. Не было ни одной, которая не была бы связана с сексом, и это его не то насмешило, не то взволновало. Какой интересный парень этот Кле…
- Отдай, - шепнул Эйприл мрачно. Лукас протянул ему плеер под партой, держа на ладони. Если бы он держал его в пальцах, то Эйприл мог просто подставить руку, и Лукас плеер «уронил» бы ему на ладонь. Но он из принципа поступил иначе, Эйприл сорвался, смело сгреб свое драгоценное имущество с его ладони пальцами, чуть царапнув не слишком короткими ногтями. Все равно, так или иначе, это было прикосновение.
Эйприл не смог даже оттолкнуть его, когда учительница встала и вышла из класса, как только ее поманила Магда, чтобы кое-что сказать. Первый день занятий, его никто не воспринимал всерьез. Лукас наклонился, взял наушник, висевший просто так, без дела, сунул в ухо и прислушался сам. Женские протяжные, но очень тихие вздохи на фоне, равномерные басы, медленный мужской голос. В общем-то, при желании под это можно было исполнить такой стриптиз, что все захлебнулись бы слюной. А еще под это можно было изобразить такой грязный и развязный секс, что захлебнулись бы не только слюной.
- Слушай, отстань… - Эйприл возмутился, отпихнул его наконец, так что Лукас наушник выпустил и отстранился, хмыкнул, сел нормально.
Учительница вернулась, но разговор продолжился. Хотя, разговором это назвать было сложно. Эйприл не поверил глазам своим, когда по парте к нему подвинулась бледная ладонь с длинными, но узловатыми пальцами. Из-под ладони торчал край маленького клочка бумаги. Спереди, перед рукой Лукас положил раскрытый учебник, который был достаточно толстым, чтобы руку прикрыть. Ладонь убралась, Эйприл поддался искушению, посмотрел на записку и увидел гениальное сообщение. «Я не трахал этого плаксу позавчера, честно. Это был Раппард».
Эйприл промолчал и отвернулся, Лукас тоже уставился в окно, но потом услышал шорох, «вззз» расстегивающейся «молнии» пенала, Эйприл вытащил ручку и своим красивым почерком написал: «Я знаю, я слышал потом». Он подумал, прикусил губу и, стараясь вообще не смотреть на Лукаса, дописал ниже: «Извини, что накричал. Просто эта царапина, и твои эти шипы…»
Лукас хмыкнул, это сошло за ответ «Я понял», Эйприл возмутился и пояснил. «Просто это подло. То, что он сделал. И я думал, что это ты, потому и накричал. Просто жалко Ф.» Он не стал писать имя полностью, и так стало ясно.
Лукас взял оставленный в покое карандаш. У него почерк был мелкий, разобрать было сложно, но Эйприл справлялся. Как говорится, было бы желание, а сделать можно все.
«Ты правда так за него волнуешься?»
Эйприл пожал плечами, что значило относительное согласие. Просто бумага не передавала сарказм.
«Вы что, такие близкие друзья уже стали?»
«А что такого?»
«Он сказал, что хотел бы с тобой общаться».
«Я слышал».
«А может, он тебе нравится?» - Лукас не удержался.
«Ну, да, конечно».
«Так не злятся, если просто беспокоятся за друга. Ты ревнуешь».
«Интересно, кого к кому», - пафосно сострил Эйприл, хотя внутри у него все просто похолодело.
«Я думал, что его ко мне».
«Это не так».
Листок закончился, Лукас его просто перевернул.
«Хотя…»
Эйприл промолчал, Вампадур продолжил развивать свою догадку.
«Почему ты тогда кричал, что он наврал тебе? Что это был не я? Тебя что, так волнует, кто именно это был?»
«Не так уж сильно».
«Какая разница, кто это был, если ты просто беспокоишься за друга? Это ревность».
«Неправда».
«Тогда объясни».
«С какой стати?» - нашелся хитрый Эйприл почти сразу.
«Тогда я буду думать так, как думаю. И всем расскажу».
«А как ты думаешь?»
«Я думаю, что ты, возможно…»
Уголок его губ приподнялся в ухмылке, он смотрел сверху вниз на Кле, пригнувшегося к парте и смотревшего на каждую появляющуюся на бумаге букву. Эйприл просто пытался разобрать написанное, но выглядел так заинтересованно, что хотелось его подразнить.
«Возможно что?»
«Любишь парней», - все же написал Лукас, и парень чуть сознание не потерял, внутри взметнулась ледяная, но обжигающая волна, он так странно и смешно вздрогнул, что будто танцевал цыганский танец, встряхнул плечами.
«Я угадал?» - уточнил Вампадур, хотя и так все понял.
«Нет».
«Почему тогда ты красишь ногти и глаза?»
«Я не крашу глаза».
«У тебя от туши ресницы слиплись. Не усердствуй так уж сильно».
Пришлось Эйприлу вырвать новый лист.
«Какая разница».
«Я просто спросил».
«А я просто не хотел отвечать».
«Почему ты скрываешь это?»
«А ты, как будто, в восторге от этой новости?»
«Мне все равно».
Кле пожал плечами, чтобы не было заметно, как его ударили эти слова. Лукас не имел в виду именно то, что подумал Эйприл, но кто кому это объяснит, как обычно? Лукас воспринял это движение плечами правильно, как «Ну, раз все равно, так о чем разговор».
«Я имею в виду, для меня не имеет значения, кто тебе нравится, ты все равно человек, мы же в одной команде».
Эйприл почувствовал себя немного лучше, не так обидно было внутри, в душе. Но все равно, он ненавидел, когда ему говорили: «Ты хороший человек» или что-то подобное. Это значило, что кроме человеческих качеств в нем не видят ничего привлекательного.
Он продолжал молчать, но Лукас заметил, что его сообщение прочитано, решился на новую издевку, забросил удочку.
«Теперь… Когда мы знаем, что ты у нас любишь парней… Я могу все же спросить кое-что?»
«Ты можешь все, что можешь», - философски ответил Эйприл, поправляя челку.
«Ты ответишь? Точно?»
«Не гарантирую».
«Обещай».
«Не буду».
«Обещай, а то всем расскажу».
Эйприл опешил от возмущения.
«Урод ты».
«Я не спорю. Обещай».
«Обещаю, что отвечу. И отвечу правду», - он предугадал следующий вопрос, так что Лукас вздохнул с ухмылкой.
Грифель автоматического карандаша нацарапал истинный вопрос, крутившийся у него в голове.
«Ты ревновал кого-то из нас?»
«Это нечестно», - Эйприл понял, что его загнали в угол и повторили вопрос, от которого он сначала ловко ушел. Лукас не стал реагировать, дожидаясь ответа.
«Может быть».
«Да или нет?»
«Может быть. Скорее да, чем нет», - ответ опять был неопределенным, лист перевернулся.
«Я не думаю, что ты ревновал Ф. Если бы было так, тебя не интересовало бы, кто именно это сделал. И ты кричал бы не на него, а на того, кто это сделал».
«И что ты этим хочешь сказать?»
«А что ты подумал?»
«Ты никогда не узнаешь, о чем я думаю, так что даже не мечтай», - хмыкнул Эйприл, пока писал это.
«Спорим?»
«На что?»
«На правду. Если я угадаю, а ты не будешь врать, что это не так, то ответишь честно на еще один вопрос. Всего один».
«Ладно, спорим. Ну и о чем я подумал?»
«О том, что я имел в виду, что ты ревновал не его, а м…» - он не дописал, Эйприл выхватил карандаш и отодвинул руку с ним, не позволяя забрать.
- Значит, угадал, - констатировал Лукас, закатив глаза и отвернувшись.
- Нет, не угадал.
- Я же сказал, что врать бесполезно.
- Но ты не угадал!
- Мистер Кле, - учительница на него посмотрела, Эйприл притих.
- Ты не угадал.
- Тогда кого? Если не его, значит, меня. А его ты не мог ревновать.
- Может, я вообще ревновал Диего?..
- Ты узнал, что это был он, только потом, после своей дурацкой истерики.
- Дурацкой?.. Истерики?..
- Ты должен мне еще одну правду, не забудь.
- Ничего я тебе не должен! Ты просто сам придумал это все, сам заставил меня сказать и теперь радуешься!
- Но это же так. Так что оставляю эту правду за собой.
Лукас не знал, что ему нравилось больше – узнавать правду о психике «таких» парней, заставлять вредину Кле смущаться до трясучки или тешить свое самолюбие чужими чувствами. Одно он знал точно – в список того, что ему нравилось, сам Эйприл не входил. Он не входил туда не потому, что именно он не нравился Лукасу, не входил просто потому, что Лукасу не нравились парни. Ему вообще никто не нравился, он мало с кем встречался в своей жизни, с девчонками что-то имел, но недолго. Он не влюблялся и уверен был, что влюбиться можно только в человека другого пола, но все равно было приятно знать, что какой-то там симпатичный вредина в него влюблен.
* * *
Жульен попросил одноклассника, с которым его насильно усадили вместе за одну парту, передать Глену записку. В конце концов, просить кого-то из своей команды было бы глупо, поэтому он выбрал одного из Гранатов. Он выглядел старше всех и не дотянул возрастом только пару месяцев, чтобы оказаться в старшем классе. И он был очень спокойный, почти ни с кем не разговаривал. Жульену даже показалось, что это его он видел прошлым вечером после ужина во дворе, когда тот спускался к берегу. В конце концов, мало у кого в Дримсвуде были такие длинные волосы.
Парень не был, как девчонка, по нему сразу можно было понять – это юноша, но он был симпатичен ровно настолько, чтобы ему шла коса до середины лопаток. Волосы лохматились, вились, были совершенно непослушными, и он пытался таким образом их как-то удержать, отрезать просто было жаль. Вот именно с ним Лукас и столкнулся в коридоре перед спальней, когда парень оттуда выходил. Вампадур завис, не узнав его, сначала пропустил испугавшегося Граната, а потом метнулся за ним и поймал за локоть.
- Эй! Ты что там делал? – прищурился он.
- Ничего, - тихо ответили ему в неожиданно девичьей манере. – Друга искал.
- Никого не было, урок поздно закончился, - пояснил Лукас, но подозрительность не потерял. В руках и под одеждой у незнакомого парня явно ничего не было, значит, на вора он был не похож, но зачем тогда лез к ним в комнату?
- Отпусти? – парень посмотрел на свою руку. Лукас не понял, почему не видел его на уроке, ведь «воришка» выглядел ровесником того же Кле, если не старше.
- Из какой ты команды?
- Из Граната.
Парень был немногословный, представляться явно не торопился, Лукас подумал, что нарвался на тормоза. Ему, наверное, было лет шестнадцать, недалеко от семнадцати, просто скороспелый очень.
- Зовут-то как?
- А зачем тебе? – удивление было таким искренним, что Лукас почувствовал себя стареньким педофилом, пристающим к школьнице.
- А вдруг ты что-то спер? Откуда мне знать, потом хватится кто-то, сразу тебя найдем.
- Я ничего не трогал, - парень уже пожалел, что решил Жульену помочь. Они почти незнакомы были, только что пообщались на уроках и все.
- А вдруг?
- Рудольф.
- Чего?.. – Вампадур сдвинул брови.
- Зовут меня Рудольф.
«Ой, мама, олень… А чего нос не красный?»
- Не смешно, - сразу сказал Гранат, заметив удушенную улыбку.
- Ладно, иди.
- А можно спросить?
- Валяй, - Лукас не понимал, почему парень такой вежливый. Он просто не знал, что у бедняги, как и у Фрэнсиса, был ступор после смерти родителей. Ему повезло чуть больше – он родителей вообще не знал, у него погибли бабка с дедом, но от этого становилось не легче, он был очень домашний и спокойный, не такой уж и взрослый, просто выглядел старше, лет на семнадцать-восемнадцать. И если Фрэнсис плакал, когда ему было тоскливо, Рудольф предпочитал промолчать.
- Ты – Глен, да?
- Нет. А что тебе от него надо? – Вампадур заинтересовался.
- Нет, ничего.
- Да скажи, - опять отодвинувшегося «малявку» Лукас подтащил обратно.
Эйприл увидел еще из другого конца коридора всю эту милую картину, аж побагровел, но потом побелел и остыл. Лукас трепался с каким-то пацаном, которого почему-то не было в классе целый день. Кле тоже принял его за своего ровесника, особенно издалека, увидев уже не ломкую, не долговязую, а очень ладную, грациозную фигурку.
- Не скажу я, - Рудольф вдруг улыбнулся, вырываясь, и Лукас засомневался, что только девушки могут быть привлекательными. Ведь Эйприл на уроке тоже так говорил: «Неправда, не скажу, отстань, это не так». Но от него это почему-то не звучало ТАК.
- Скажи, а то я расскажу Глену, что ты его искал. И скажу, как тебя зовут, и в какой ты команде, проще искать будет.
- Да это не мне надо даже, меня просто кое-кто попросил передать ему записку, я положил ее там, на стол. Только не читай, это лично ему, очень лично, - попросил Рудольф.
- Ладно. С чего ты вообще решил, что я – он? – Лукас не понял. Они ведь совсем были непохожи, абсолютно разные, не считая длины волос.
- Мне сказали, что у него волосы длинные, и что он… - Рудольф завис, поняв, что ляпнул лишнего.
- Что?
- Это не я сказал, - сразу отгородился парень. – Это он сказал. Кто «он», я тебе сказать не могу, потому что секрет, и Глен тоже не должен узнать, ладно? Но Он сказал, что у Глена длинные волосы и он… ну… симпатичный.
- И ты, значит, решил, что это я, - Лукас издевательски засмеялся.
- Но не я же сказал, что смешного?
- Но ты же посчитал его «симпатичным». Это чисто твой вкус, значит, деточка. Иди отсюда, - Эйприл подошел уже вплотную и слышал конец их разговора, отшил малявку сразу же, машинально. Рудольф быстро на него посмотрел своими очень яркими, светлыми глазами, распахнутыми честно и спокойно, без подтекста и умысла.
Он молча развернулся и пошел подальше от этой спальни, где его чуть не засек сам Глен и засмущали два придурка.
- Я хотел выпытать у него, кто написал записку, идиот, - Лукас мрачно посмотрел на соседа по команде.
- А я-то думал, ты к нему лез, натурал ты наш.
- Я так сказал?
- Ты намекнул. И не волнуйся, я тоже нормальный на самом деле, я просто пошутил про парней, чтобы над тобой поржать. Ты не понравишься даже шестидесятилетней девственнице, так что расслабься и не пугай мелочь.
- Он же простой, как двадцать центов, - вздохнул Лукас, вообще не обратив внимания на исповедь Эйприла. Тот понял, что Вампадур и правда плевать хотел на него и на его мнение. – Все бы рассказал, а ты все испортил.
- Ну простите, - Эйприл буркнул, вошел в комнату первый и сразу отвернулся, стал раздеваться, чтобы поскорее натянуть нормальную одежду, а не неудобную форму. Ее он собирался отнести в прачечную, сразу закинуть в огромный короб.
- Давай, отнесу заодно, - он взглянул на Лукаса, тот отдал ему скомканные брюки и рубашку, а потом увидел на столе упомянутую записку из розовой бумаги.
- О, а вот и любовная записочка. Интересно, почему Сезанну малявки пишут признания, хоть и не День Святого Валентина, вроде, а мне – нет? И Диего тоже. И Тео…
Эйприл промолчал, не стал говорить ехидно, что обошелся без записочек, ведь Вампадур сам выманил из него практически признание, он просто ушел, предоставив Лукасу самому читать чужие секреты.
«Глен, нам нужно поговорить. Ну, насчет вчерашнего. Про Диего и все такое. Я кое-что хочу объяснить. То есть, просто сказать, чтобы ты знал. Если ты не придешь после обеда к тому дереву, я тебя убью, так и знай».
У Лукаса случился шок. Ничего себе разговоры в записках, ничего себе угрозы. Что же успел натворить Глен, если у него уже такие «серьезные» отношения с кем-то из малявок? Встреча у «того» дерева. У них уже даже свое тайное место есть. И причем тут Диего? Он вчера выбежал из столовой, конечно, после ужина очень странно, но мало ли, по какой причине.
Почему-то Вампадур был уверен, что Рудольф наврал, что это именно он сам и написал записку, просто попался с поличным и не хотел признаваться. Но почему тогда ошибся, спросив у Лукаса, не он ли Глен? Просто шифровался, наверное. Может, он не такой простой, каким кажется на первый взгляд?
Лукас вообразил себе эту забавную мордашку, всю усыпанную бежевыми веснушками. Мордашку трогали пальцы Глена, а если вообще приблизить их лица и заставить в его фантазии поцеловаться, то вообще весело становится. Но причем же тут Диего?..
После обеда у Лукаса планов не было никаких, кроме уроков, но их он успел бы сделать и потом, у него впереди еще целый день до самого отбоя. Поэтому вполне можно прогуляться во двор, проследить за Гленом и посмотреть, что там за секреты.
Он взял записку, снова свернул ее, положил на подушку Глена, надеясь, что он не пропустит ее, ведь бумажка яркая.
***
Если кто и умел следить незаметно, то это был Лукас. Как только прозвенел звонок с обеда, и народ в столовой начал расползаться по уголкам интерната, он встал и ненавязчиво отправился за Гленом. Сезанна съедало волнение, но заметно это было только двоим – Эйприлу и самому Лукасу, хоть Кле и не читал записку.
Между интернатом и «тем деревом» не было ничего, если не считать редких, будто случайно воткнутых по бокам от тропинки деревьев, деревянных скамеек и кошек. За кошку Лукас спрятаться особо не надеялся, но деревья его вполне закрывали, так что он подобрался почти к самому дереву, за которым остановился Глен. Хотелось увидеть, с кем он встретился, кто послал записку на самом деле, поэтому Вампадур принялся тихо сползать по склону к берегу, чтобы засесть за булыжником, поросшим травой, и следить за всем вблизи.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |