***
Шизунэ превратилась в маленькую бледную тень. Она по привычке запудривала тонкую кожу, обтянувшую скулы, проводила по губам бесцветной гигиенической помадой, готовила завтрак – обязательный завтрак, с обязательными свежими фруктами. Пила кофе вдвое чаще прежнего. Подолгу сидела за столом, держа в хрящеватых пальцах чашечку, уставившись в стену. Изучала узор на обоях и изучила его до тошноты.
Цунадэ никогда не считалась с мнением сестры, не посчиталась и в этот раз – не время мальчику узнавать правду, не время ослаблять его деньгами… Но Цунадэ сделала и первое, и второе, и теперь Наруто пробирается мимо – молча. Он снова не ночует дома, он не возвращается по утрам…
Его телефон постоянно отключен. Его словно нет в этом мире и сложно представить себе, что может случиться… Цунадэ сказала – к Саске он не пойдет.
Ребенок с таблетками в карманах, ребенок на улицах враждебного города… Куда тебя тянет, чего ты ищешь, и почему домашнее тепло не может стать для тебя родным?
Квартира кажется мертвой. Нет даже Сакуры, которая в последнее время растеряла свою милую дружелюбность и болезненна до синевы – она тоже не приходит ночевать.
Наруто приходил далеко за полночь, пересекся с ней в коридоре, помаялся и улегся спать в зале, разложив себе узкое кресло. Спал беспокойно, раскинув руки. Тьма опоясала его запястья черными кровоподтеками.
У Шизунэ не хватило сил утром спросить – что случилось? Так легко теперь получить в ответ: не твое дело. Но если раньше это было просто всплеском эмоций, то теперь это будет правдой.
Наруто молчал, не пытаясь ничего прояснить. Утром с брезгливостью выплеснул в раковину им же заваренную чашку кофе и почему-то запаниковал, смахивая на дикого зверька, пойманного в проволочный силок. Взялся за телефон, отзвонился – исчез.
У Шизунэ хватило смелости спросить – к ужину будешь? Наруто посмотрел на нее непонимающими глазами и вышел за дверь.
Ужин она все-таки приготовила. После долго сидела над пустыми чистыми тарелками. За спиной на плите остывали кастрюльки. Нарезанный хлеб подсыхал в плетеной корзинке.
- Можно было хотя бы позвонить! Где он может быть?
- Не у Саске – точно, - подумав, ответила Цунадэ. – Шизунэ… я понимаю. Но нам его не удержать.
- Зачем? – с непримиримой обидой спросила Шизунэ. – Зачем ты все это ему рассказала? Мы бы справились потихоньку, мы бы…
- Мы?.. А Наруто?
- Чего он хочет?
- Ты когда-нибудь понимала, чего хочет Минато? – после короткой паузы спросила Цунадэ.
- Смерти он хотел.
- Жизни, - поправила Цунадэ. – Скоропостижной жизни. В нас – женщинах, - есть то, что запрещает нам понимать желание рисковать собой.
Шизунэ покусала палец, потом коротко рассмеялась.
- Значит, она… не была женщиной?
- Она была необыкновенной женщиной.
Отчаяние несчастного существа быстро перерастает в злобу. Шизунэ копила эту злобу, как змея копит яд – и ничего не могла с собой поделать. Она знала точно – не по ее это характеру, она создана оберегать, любить, нежить, шептать на ухо сказки, смазывать нечаянные ранки, укутывать, обволакивать вниманием. Злость была ей чужда, и отравляла ее душу. Вскрылись натянутые напряженные нервы, голос срывался, резкие слова легко преодолевали барьеры, движения стали суетливыми.
Ей было тяжело дышать – этот сгусток злобы хотелось отхаркнуть, как крупозный ком. Она ложилась на живот и дышала часто, как уставшая собака. Надеясь, что кровь очистится, побежит по венам обновленной и позволит ей набраться терпения, научиться принимать такого Наруто, научиться оберегать его ненавязчиво, не давая поводов для упреков.
Злоба не находила исхода. Ей до тошноты мерзко грезилось, как под ее взглядом Наруто постепенно приходит в себя и выговаривает такое необходимое «мама». Как угодно – под угрозой домашнего заключения, посредством психиатра, скандала, обвинений. Криков, слез!
Это была безрассудная злость. За нее Шизунэ становилось невыносимо стыдно.
И виделось поверх, отчетливо: он попал под машину – синие медицинские огни сменяются черным тюльпаном. Он покончил с собой – лежащее на козырьке подъезда тело закрыто белой простыней. Он утонул – сморщенная разбухшая кожа. Он…
Он и только он. Неизвестно почему выросший мальчик, который когда-то держался за яблочную дольку обеими ручками.
Почему вокруг столько опасностей, а он не желает их сторониться?
Душу выкручивало в жгут, умелые прачки – страх, совесть и любовь, выжимали из нее последние капли надежды.
Безумная тьма кралась по пятам. Сна не было. Был черный кофе, ожидание и боль.
Услышав в очередной раз – абонент не отвечает, - Шизунэ начала обзвон. Обычная процедура – больницы-морги. И поймала себя на мысли – если в каком-нибудь морге ей сейчас скажут – да… Станет легче.
Следом потянулось – боже, какие страшные мысли…
Шизунэ аккуратно положила трубку на стол, поднялась и деловито перебрала листочки цветущей на подоконнике азалии. Над распахнутыми ранами нежных цветов сгущался иссиня-черный вечер.
Так же деловито она собралась, скупыми движениями расчесала волосы и застегнула длинный легкий плащ на все пуговицы. В сумочку любовно уложила давно написанное заявление – все ждала разрешения Наруто. Теперь это заявление могло стать ее козырем. Адрес был известен давно.
Осталось только поставить Саске перед фактом – заставить его найти и вернуть Наруто.
Страх изъел ее принципы в труху.
Она выскочила в подъезд, неловко захлопнув за собой дверь, – голова кружилась, сердце словно распухло и билось слишком часто, мучительно. Эхо раскатилось по лестницам, отталкиваясь от выкрашенных в зеленый и исцарапанных матом стен.
Кнопка лифта утонула в своей панели, но в ответ не раздалось ни звука.
Шизунэ нажала еще и еще раз – безрезультатно. Пришлось спускаться по лестнице, прижимая сумку к боку. Губы пересохли.
Сверху загрохотало, загремел мужской смех и невнятная ругань.
Шизунэ чуть не задохнулась. Остановилась, держась за перила, и заледеневшей рукой вытащила из сумки пузырек валокордина. Зубами сорвала защитную пластиковую пробочку, сделала глоток. Острый спиртовый запах наполнил воздух. Мерзкий вкус.
Она подняла голову. Внизу кто-то был. Она чувствовала обостренно – страх быстро возвращает человека в животное состояние. Она понимала – там, внизу, угроза. Сил подняться обратно не было, и она так и осталась стоять, вцепившись в перила, испуганная и совсем жалкая.
Узнала его сразу – парень, который взглядом распластал подсохшие корки на повзрослевшей душе. Сдержанно-медленный. Кажется – боится дать волю своим движениям и наслаждается этим.
Теперь Шизунэ могла рассмотреть его досконально. Несправедливой красоты лицо – такие черты не должны даваться людям с глазами демона. Она не могла поймать выражения этого лица – видела светлые губы, оттененные черным скулы и ретушь ресниц, но не могла сложить увиденное в картинку. Он словно расплывался, отказываясь показывать себя настоящего, а по отдельности – его губы, ресницы и глаза ничего не значили, и снова – этим он наслаждался.
Он должен был проскользнуть мимо, как опасный и заточенный до остроты бритвы ветер. Он должен был обойти ее, не прикоснувшись ни плечом, ни бедром.
Но он остановился прямо перед ней, и Шизунэ с ужасом поняла – он выше ее на голову.
- Где Наруто?
Не отрываясь, она смотрела на его губы.
- Вы не похожи, - сказал Саске, - но пугаетесь одинаково: замираете. Выражение глаз. Это воспитание.
- Его нет дома, - покорно сказала Шизунэ – так же она отвечала всем, кто когда-либо хотел наладить с Наруто дружбу. Опасалась.
Ответ получился автоматическим, но следом покатилось-понеслось: столько ночей представляла, как с наслаждением вцепляется ногтями в чужое лицо, рвет и царапает – материнское, жестокое билось в ней, полусумасшедшая дымка, заставляющая защищать своих детей – любым способом.
Тот инстинкт, который камня на камне не оставляет от инстинкта самосохранения.
- За что ты его?.. – выдавила она. – За что?..
Еще немного - и соберется с силами, выскажет все, что думает, заставит бояться, просить, унижаться – в сумке подписанное заявление.
Сверху загрохотало. Посыпалась мелкая пыль. Саске поднял голову и вдруг взялся за плечи Шизунэ, сильным движением повлек ее за собой.
Она не сопротивлялась, только крепче вцепилась в бесценную сумку. Страх мешал дышать. Страх и запах валокордина.
Саске втиснул ее в угол, сам стал напротив, закрывая.
На лестнице появился огромный и неуклюжий угол обитого бордовым дивана. Под ним согнулись каменные плечи грузчика.
- Не пройдет! – крикнул он куда-то наверх и снисходительно оглядел Шизунэ.
- Впихнем! – донеслось сверху. – Шкаф еще.
- Куда, бля… - разочарованно сказал грузчик.
Диван и впрямь был чудовищным – огромным, с драконьими ножками и толстыми валиками подушек. Он колыхался в лестничном проеме, как багряный Фафнир. С него сыпалась труха и пыль.
Второй грузчик показался не сразу. Его налитое кровью лицо замаячило наверху.
- Разобрать его, - с ненавистью сказал он.
- Нельзя.
Вдвоем они поволокли диван вниз, отдуваясь и хрипя.
Саске расставил руки, упершись кончиками пальцев в холодные стены. Повернул голову.
- Заденешь – убью.
Грузчик прищурился.
- А-а-а-ху-ел?
Шизунэ, сжавшаяся в углу под телом Саске, испуганно вздрогнула. В голове пронеслось – если начнут скандалить – грузчикам можно дать сотню или две… А то ведь покалечат парня. Вон какие… в дубовых узлах мышц.
Саске смотрел в чужие глаза со странным выражением – словно собиралась мозаика. Зрачки заострились, а потом распустились черным опасным провалом.
- Хуй с ним, - неловко сказал грузчик напарнику и отвернулся. – Взяли.
- Что ты там говорила? – переспросил Саске, снова поворачиваясь к Шизунэ.
Шизунэ молчала. Ей нечего было сказать. Она могла бы вступить в борьбу с подростком - с обязательным чувством своего превосходства. Легко представляла себе, какие слова можно сказать развращенному мальчишке, как можно было бы на него нажать, напугать… Шизунэ не знала, что делать с молодым мужчиной, закрывающим ее сейчас от неловких движений грузчиков.
Череда наивных ошибок. Игра двоих мальчишек, один из которых дурно воспитан или любовь Наруто к сильному человеку?
Его силу она чувствовала кожей. Вместе с запахом одеколона, металла и чего-то горького.
- Ничего, - покачала головой Шизунэ.
За спиной Саске грузчики обрушили на пол угол дивана. Бордовые подушки посыпались на серый грязный пол. Поток мата относился не только к мебельной продукции, но и ко всяким «уродам», мешающим людям работать.
Саске не обернулся.
- Так где Наруто?
- С ним все в порядке, - твердо сказала Шизунэ. – Тебе этого достаточно?
Жаль, что по его глазам невозможно понять ни одной его эмоции или мысли. Опустил голову, словно с облегчением отпуская последние сомнения.
- Но у меня к тебе много вопросов!.. Зачем? Он же тебя младше… я виновата – я никого к нему не подпускала, он на книгах вырос… У него столько иллюзий! Зачем?
Саске слушал с холодным интересом, но отвечать, видимо, не собирался. Шизунэ расстегнула сумку.
- Вот.
Смятый уже лист с написанным ей заявлением.
Саске жестом показал – не надо. Понял.
- И что? Ты свою жизнь не боишься так погубить? Не ищи его, пожалуйста, а я не буду ничего делать, я закрою на все глаза, только не ищи его, хорошо?
В его глазах отразилось что-то, похожее на снисходительность.
- Не поможет, - сказал он.
- И что? – совсем растерялась Шизунэ. – А как?..
- Никак.
Саске обернулся. Лестничная площадка уже опустела. Ругань и грохот переместились на этаж ниже.
Он отстранился.
- Если с ним все в порядке, то я тоже спокоен, - коротко сказал он. – Это все.
И, уже спускаясь вниз по лестнице, добавил:
- Вы совершенно не похожи.
Чуть улыбнулся.
Шизунэ осталась стоять в углу, прижимая к себе расстегнутую сумку и смятый лист бумаги. Лист она порвала на длинные лоскуты, наслаждаясь звуком рвущейся бумаги – словно электрические разряды… И дело было не в неудавшемся шантаже, а в том, как он сказал – «я тоже спокоен». Словно спаянный с Наруто воедино невидимой нитью…
А еще Шизунэ ощутила противоестественную гордость, от которой сама же залилась гневной краской – ее мальчик был способен жить с таким человеком. Потом в голову полезло совсем уж женское, для нее редкое – сделать новую стрижку, что ли… Или выкинуть старый плащ и купить кожаную короткую курточку? Ноги еще ничего… Каблучок и тонкие колготки.
С такими мыслями она вернулась в квартиру. Снова заварила крепкий кофе. Тени заметались по бежевым обоям, от чашки шел уютный пар. Она неожиданно успокоилась – да, у нее с Наруто нет общей крови. Да, внешне – никакого сходства, да и характеры… Саске сказал – воспитание. Наруто пугается так же, замирает и выражение глаз… Это не стереть и не уничтожить. Это то общее, что связало неродную мать с неродным сыном так крепко, как порой не связывает кровь.
Шизунэ пила кофе маленькими глотками и снова и снова прокручивала в голове встречу с Саске. Он вряд ли солгал – ему действительно больше ничего не нужно. Значит, Наруто ничего не следует знать.
Наруто вернулся утром. Шизунэ, занятая уборкой, вышла навстречу с радужной метелочкой, театральным жестом ткнула ею ему в нос.
- В следующий раз предупреждай, - сказала она. – В моргах меня уже по голосу узнают.
Наруто хотел было проскользнуть мимо, но что-то новое в ее тоне его остановило. Он поднял глаза и увидел сдержанную улыбку.
- Есть будешь?
- Буду, - настороженно ответил Наруто. – Ну куда ты мне эту пыльную щетку тычешь…
- Не помрешь, - возразила Шизунэ. – Все равно – в душ.
Она была права. Утомленное тело под жесткими прохладными струями постепенно налилось обновленной свежей силой, соскользнула с запястий и лодыжек муторная едкая боль, дыхание выровнялось.
Наруто с наслаждением оттер кожу губкой, постоял несколько минут, опустив голову и слизывая с губ легкие капельки. Выйдя, обнаружил – джинсы уже крутятся в стиральной машине.
- Штаны, - Шизунэ кивнула куда-то на диван.
Пришлось влезать в бежевые штаны, испещренные молниями. Любимая оранжевая футболка снова впору. Похудел.
Утро мяло лен солнечных лучей. Над крышами пятиэтажек смешалась синева и золото.
- Я поем и сразу уйду, - предупредил Наруто, забираясь в свой любимый уголок.
- Хорошо, - Шизунэ рассеянно перевернула лист утренней газеты.
Наруто взялся было за бутерброд, но отложил его в сторону и поднялся, отводя руками широкие хрустящие листы газеты.
- Я не мог с тобой разговаривать, - искренне сказал он. – Прости. Но ты была такая испуганная, что я слов не находил.
- Ты тоже не очень хорошо выглядел.
Наруто посмотрел на свои руки и виновато спрятал их под стол.
- Дай совет, - попросил он. – В куртке жарко… но мне надоело, что люди на это смотрят.
- Зайди в спортивный магазин, - подумав, ответила Шизунэ. – Купи напульсники. И не калечь себя больше, ради бога, самому же неудобно.
Наруто кивнул, расправился с завтраком и выскочил в прихожую. Шизунэ принялась убирать со стола опустевшие чашки и блюдца, но вдруг замерла.
- Ч-черт! – Сколько экспрессии… - Мам! Дашь денег? Я с карточки сниму – верну…
Для Саске утро началось со звонка. Телефон вибрировал рядом с подушкой, вынуждая выбраться из очередного мутного сна. Выбрался. В солнечных дорожках, расчертивших комнату, плясали пылинки. Саске дотянулся до телефона.
- Понедельник, - возвестил Тензо. – Я недалеко – подбросить на работу? Хаяте тоже где-то в том районе.
Толкаться в метро не хотелось.
- Подбрось, - сказал Саске и оборвал звонок.
Он не любил телефонные разговоры – не видя человека, терял большую часть своей проницательности. Раздражало.
Джип Тензо сиял. Тензо с гордостью провел рукой по капоту.
- Помыл, - с нежностью сказал он.
Саске пожал плечами. Он не видел смысла в машинах и уходе за ними.
До склада добирались окольными путями. Утренние пробки действовали на нервы, но Тензо поправил положение – всю дорогу сыпал короткими байками, заставляющими улыбнуться даже Саске.
Байки эти не обходились без кровавых подробностей, и неподготовленный человек вряд ли не ощутил их страшной двойственности, но Саске не относился к людям, считающим смерть и увечья запретной темой, поэтому его позабавила и стокилограммовая медсестра, удовлетворяющая свою страсть на парализованных солдатах, и офицеры, проверяющие качество трофейной пищи на своих подчиненных.
Тензо умел рассказывать. Меткими яркими мазками создавал картинку и вплетал в нее живые, полные иронии диалоги.
Саске слушал, попутно справляясь со снова забарахлившим чувством целостности. Собирал свое «я», как винтовку – в несколько металлических щелчков. Слова Шизунэ вернули ему сон и очистили мир от серой дымки. Дышалось намного легче.
- Хаяте сегодня документы забрал… там один спорный момент есть. У тебя со здоровьем точно все в порядке? Неврозы всякие, психозы… Сифилис, СПИД, шизофрения?..
Глаза его смеялись.
- В порядке, - коротко сказал Саске.
- Ну да, - согласился Тензо, закуривая. – Резонно… Сифилис маньякам, СПИД пидарам.
- Бесишь, - лениво сказал Саске, прикрывая глаза ладонью – солнце било прямо в глаза.
- Бурно реагируешь, - хмыкнул Тензо.
Возле ворот склада стояла, уткнувшись носом в мусорные баки, оливковая «хонда».
- Мастер парковки, - ухмыльнулся Тензо.
В открытой двери «Хонды» сидел Хаяте, надвинув на лоб туго завязанную бандану. Из салона била музыка. Хаяте играл в старенький, перемотанный скотчем тетрис.
- Сорок тысяч очков! – крикнул он, демонстрируя экран игрушки.
- Магистр, - одобрил Тензо. – Дай сюда.
- Отъебись, - дружелюбно сказал Хаяте. - Лучше перепаркуй меня нахер из этой помойки.
- Под камеры поставь, - посоветовал Саске и показал в сторону.
Синий весенний «Сузуки»…
Хаяте выбрался из машины, не отрывая глаз от игрушки.
- Здесь предел-то есть? – спросил он.
- Нет предела совершенству, - заметил Тензо, занимая его место. – Ты документы привез?
- А то.
Он повернулся к Саске.
- На, читай.
И подал ему тяжелый конверт. Саске распаковал конверт, отошел к джипу и разложил листы на его капоте. В документах сообщалось, что он поступает на год обучения в заведение закрытого типа, с последующим заключением долгосрочного контракта, оплачиваемого в рамках договоренной суммы. Пятнадцать процентов «договоренной суммы» причитались «заинтересованным лицам», которыми оказались Тензо и Хаяте.
Саске поднял голову и посмотрел на Хаяте. Тот, не отрывая глаз от тетриса, спросил:
- Тебя это сильно волнует?
- Нет, - сказал Саске и взялся за новый лист.
В его правах значилось право на бесплатное обучение, получение той самой суммы, страховка, единовременные выплаты в случае ранений и увечий, единовременные выплаты родственникам в случае его смерти. Если таковые – родственники – имеются.
- Имеются? – спросил подошедший Тензо.
- Нет.
Льготы в рамках действующего законодательства.
В обязанностях – невозможность разорвать контракт, безукоризненное выполнение требований и правил, нераспространение любой полученной информации. Идеальная схема.
- Тебе только подписать, - сказал Хаяте, прикрывая ладонью экран тетриса. – Солнце, блин…
Саске не ответил. Он развернулся и смотрел куда-то в сторону. Хаяте и Тензо тоже повернулись, и Тензо недовольно покачал головой – чуть заметно.
А Саске забыл о листах, контракте и вообще, обо всем, что творилось вокруг. Он больше не был один – напротив стоял Наруто.
Глава 36 (Sasuke|Naruto, Sasuke|Kiba, Naruto|Kiba, Kakashi|Itachi, Kakashi|Naruto, Naruto|Sakura, Kakashi|Tenzo, Naruto|Haku, Naruto|Sasuke, Orochimaru|Sasuke, Sasuke|Orochimaru, Sasuke|Suigetsu, Pein|Naruto etc.)
Наруто непроизвольно натянул на глаза бейсболку. Пустота внутри обрела плоть и забилась раненой птицей – наполнилась. Саске. Саске, странно застывший напротив. Под ярким солнечным светом узнаваемый до мельчайшей черточки – от косых прядок волос до складок на джинсах. Объемно и живо вырисованный реальностью. Наруто знал – хранит его в себе таким, вплоть до самых неприметных оттенков – сомкнутых губ и легкой тени у уголка глаза. Но там, в памяти, он всего лишь отпечаток, хранимый бережно, а здесь, перед ним, он живой, дышащий, думающий. На лице нет признаков усталости или тоски. Солнце спотыкается за его спиной, и в прохладе его тени Наруто тоже замер, справляясь с бешеным сердцебиением. Ждут встречи – придумывая сотни фраз и слов, движений и взглядов, увидевшись, забывают обо всем, и все происходит так мучительно-топорно и жалко...
Наруто смотрел на него из-под опущенного козырька, с жадностью подхватывая в копилку памяти еще нетронутые черты. Запоминал: с нежностью, с горькой обидой, с обреченностью.
И только потом перевел взгляд на стоящих по обе стороны него людей. Первого он вспомнил с трудом – охранник, что ли... где-то видел же. Второй с веселым любопытством рассматривал его руки. Наруто показалось – сквозь защиту напульсников видит уже начавшую остывать болезненную красноту.
Еще дальше стоял лоснящийся от полироли джип, а еще – оливковая битая «хонда».
- Тензо, - представился охранник и протянул руку.
- Наруто.
- Хаяте, - парень поправил сползшую на глаза бандану, сунул в карман тетрис и тоже протянул руку.
Чертова система знакомства. Поплыло жестокое, ревнивое – Саске, блядь! Саске... Кто из них? С кем из них?
Наруто отступил на шаг, ощущая жжение в ладони.
- Наруто, - негромко позвал Саске.
А он вместо обычного пожатия вдруг интимно и крепко стиснул пальцы. Так поступал раньше, закидывая руки Наруто за голову, открывая его тело для прохладных сдержанных поцелуев. В летней тьме на двоих, в плывущих за бортом их мира ночах, вдвоем, вдвоем... Когда цифры на часах сменялись одна другой, влажные простыни сползали на пол, когда время отсчитывалось только пульсом, а после Саске засыпал, подложив локоть под голову, а Наруто тихо дышал под его плечом... И знал – он проснется рядом.
Изменилось – сколько прошло одиноких ночей после? Сколько больничных пустых часов? Странный кошмар в новоприобретенном доме, безликие ночи, и каждый раз, открывая глаза – где же ты, чертов ублюдок? Чем занимаешься, о чем думаешь, в порядке ли ты?
Видимо, в порядке.
А больно отчего? Оттого, что не смог дать ему спокойствия и поддержки. Дали – другие.
- Документы отдашь?
Саске помедлил.
- Отдам.
Над головой ветер хлопнул неплотно прикрепленным листом железа – обшивка склада. Лопающаяся кожа.
Тензо отошел в сторону, собрал разложенные на капоте джипа листы. Еще не хватало, чтобы их разбросало ветром – собирай потом заново.
Вот и твое слабое место, Саске... даже Хаяте насторожился, хотя не настолько чуток к проявлению чужих эмоций, но здесь... Эти двое - провода под током. Стоит только одному протянуть руку и коснуться так, как касался прежде, и все – их собьет в целое неведомая сила, не имеющая никаких названий. Не любовь даже – предназначение.
Тензо достаточно изучил Саске, чтобы понять – он сейчас на перепутье и не готов отделываться оторванными конечностями.
Наруто же прячет глаза, поэтому не видит глаз Саске, а там – все для него. Бессознательная нежность, живое желание и спокойная радость. Ненадолго: еще секунда – и Учиха осознает, справится.
- Работали вместе? – Хаяте любопытничает. – Увольняешься? Саске, друг?
- Да.
Тензо обернулся вовремя и успел поймать неизбежный момент. Саске на долю секунды опустил голову, а когда поднял, солнечный свет уже не вливался в его глаза, блеск погас, и тени стали четче.
Но он все еще стоит напротив, на опасной дистанции.
- Ты изменился, - сказал Саске, окидывая Наруто взглядом. – Нервничаем – не жрем? Как баба?
Да, он похудел, подумал Тензо, вспоминая прежнего Наруто. Совсем сдал парень... Плечи стали угловатыми, черты лица заострились, но все же – удивительный. Сочетание таких черт и оттенков встретишь нечасто, а они у него еще и в полной гармонии. Кажется – чуть измени разрез глаз или рисунок губ и разобьется вдребезги его уникальная притягательность, но природа не ошиблась ни в единой линии.
Саске можно позавидовать – этот парнишка его любит...
Но Учихе не нужна любовь, ему нужна самореализация. Ему нужна сила и умения, уверенность в себе и отсутствие тревожащих его эмоций. Агрессивность Саске тому подтверждение. Даже сейчас не выдержал – высказался... Интересно, по больному ли?
Наруто на последнюю фразу не ответил.
- Пойдем, - сказал Саске, разворачиваясь.
- Ждем, - веско сказал Хаяте, снова вынимая из кармана тетрис.
Склад остался прежним. Цементный пол, стеллажи, картон... Наруто шел за Саске след в след, не поднимая головы. Не обернулся на радостное восклицание Ино, не ответил на приветствие Шикамару.
Вздрогнул только, когда Недзи окликнул Саске:
- На фуру документы готовить?
Саске остановился.
- Подожди. На таможню отзвонимся.
Невольно начало складываться: если таможня задерживается, то фура через пару дней... Разгрузка, выскальзывающие из ладоней коробки, привычная уже боль в спине, терпкий вкус энергетика, разбавленный вкусом губ Саске – его с трудом, но можно было зажать где-нибудь у лестницы... Просыпающееся утро, забирающееся на крыши домов, тонкие нити света, пробивающиеся через закрытые картоном окна... Сон на разложенном диванчике. С краю утомленный Киба, накрывшийся курткой с головой. Саске ложился посередине, словно оберегая Наруто от случайных прикосновений к чужому телу, поворачивался к нему лицом и закрывал глаза. Места не хватало – в спину давили твердые подушки, и Наруто придвигался ближе. Уже совсем сонный, Саске приподнимал руку и укладывал ладонь ему на шею.
Операторы расходились, замирал зал приемки, солнце билось и бушевало снаружи, а в столовой было уютно и тихо.
Сдавали ключи – домой вместе... На улицах появлялись первые машины, люди в метро дремали, только тронутая оранжевым рябина золотилась, и прозрачный воздух раскрашивал мир самыми яркими красками...
В парке однажды сцепились – в шутку. Разговор о драках начал Наруто, а Саске задело за живое – как можно бить только рукой и плечом?
- Равновесие теряешь и больше семидесяти процентов силы удара.
- Я до тебя ни разу не дрался, - возразил Наруто.
- Ты и со мной не дрался, - отрезал Саске. – Самоубийца.
Прозвучало почти нежно, и Наруто остановился и сбросил с плеча сумку.
- А как надо? – спросил он. – Покажи.
- Я тебе не тренажер, - сказал Саске, но шаг замедлил, видимо, борясь с искушением оказать покровительство.
- Учиха, - позвал Наруто. – Иди сюда. Хочешь же.
Саске сдался. Отошли на зеленую полянку, осмотрелись – никого. Начали с ерунды, закончили задыхающиеся, на мягкой прохладной траве.
- Все, - сказал Саске, глядя на медленные утренние облака, – теперь найди какого-нибудь неудачника и попробуй свалить с ног.
Он умолк, закинул руки за голову и прикрыл глаза.
Наруто сделал было движение к нему, но Саске предупредил:
- Только попробуй... на улице. Педик озабоченный.
И сколько раз ходили так... В метро Наруто незаметно прижимался бедром к бедру Саске, днем отсыпались, просыпаясь только для того, чтобы с закрытыми глазами, на ощупь найти друг друга, сплестись, сомкнуться в одно, а потом снова – освеженные быстрым душем – спать...
- Наруто.
Наруто остановился. Под ногами ребристые металлические ступени. Здесь, на лестнице, они уже невидимы для остальных.
- Глаза прячешь?
- Хочешь посмотреть мне в глаза?
Наруто стянул бейсболку и поднял голову.
Саске стоял на пару ступенек выше, держась за перила. Высокий и обдуманно-спокойный.
Он ничего не смог увидеть. Ожидал – многого. Любви и страдания, жалости к себе, надежды или страха... Но синие глаза смотрели на него со смелой безмятежной прямотой.
- Хорошо, - сказал Саске несколько секунд спустя. – Рад за тебя. Значит, успокоился...
- Саске, - Наруто перевернул бейсболку и снова надел ее – козырьком назад. – Что ты хочешь из меня вытащить?
- А губы искусанные, - сказал Саске задумчиво, игнорируя его вопрос.
- Это не твое дело.
Саске промолчал. Его рвало на части. С того момента, как руки Наруто коснулась рука Тензо, он остро и болезненно ощутил всю глубину своей неправильной и запутавшейся любви. Все желания всколыхнулись разом – оградить Наруто, закрыть от всего мира, не давать ему ни шага в сторону, ни позволения на лишнее движения... Чтобы никто больше не смог дотронуться, даже в стандартном жесте приветствия... Лечь на него, спрятать под своим телом, закрыть глаза и застыть...
И столько в этих желаниях было страшной агрессивной силы, что Саске понял – конец. Пустить на самотек, поддаться, значит – довести дело до убийства. Будь проклят тот, кто подшил любовь подкладкой ревности.
Свободы. Свободы от него, словно собранного из кубиков самых потаенных желаний и стремлений...
В кабинете-фонарике горел неяркий свет – одна из ламп перегорела.
- Странно, - сказал Наруто, разглядывая потолок. – Раньше ты такого не допускал.
Времени нет, хотел было ответить Саске, но сдержался. Не следовало ему ничего знать...
В стопке недавней документации Саске нашел и подписанное заявление об увольнении и конверт с расчетом, аккуратно вложенным в трудовую книжку.
- Распишись, - сказал он, выложив документы на стол и разворачивая книжку.
Наруто поколебался немного, но шагнул вперед и встал рядом, коснувшись бедром бедра Саске.
Роковая и необходимая ошибка. Все сломалось.
- Я не смог... – сказал Наруто, поворачиваясь к Саске. – Я обещал и не смог.
- Не надо, - быстро предупредил Саске, но было поздно – интуитивно ощутил страшную одинокую боль и потянулся разделить – положил руки на плечи Наруто. – Просто не стоило начинать. Теперь мне проще.
По пальцам потекло покалывающее знакомое тепло – сжал.
«Я знаю, как жить без тебя».
- Я тоже в порядке.
«Я знаю, как жить без тебя».
- Молодец.
И где все чертовы слова, объяснившие бы...
Наруто наклонил голову и прижался щекой к руке Саске. Теплое дыхание коснулось пальцев, и Саске с опаской отдернул руку, но от резкого движения заныла кисть, а Наруто успел перехватить запястье и подался вперед.
Так и стояли – прижавшись. Наруто опустил руки и спрятал лицо на груди Саске. Саске осторожно положил ладонь на его затылок и умолк.
Пусть так – пусть запомнит таким.
Тензо был прав – сдался бы один из них, и второй бы потянулся. Но Наруто сжимал зубы, веря в то, что Саске счастлив, а Саске просто надеялся, что все это закончится, и жизнь метнется в другую сторону, оставив позади проклятый город и проклятую любовь.
Под его пальцами ощутимо выступили недавние швы – стекло... То самое разбитое страшное стекло.
- Могу телефон вернуть, - сказал Саске вполголоса.
Наруто молча сунул руку в карман и показал новый мобильник.
Черта подведена.
Тензо с первого взгляда понял – Саске все это тяжело дается. Не по глазам понял – по движениям, скованным, медленным. Люди в таком состоянии бьют подвернувшиеся под руку машины и витрины. Саске сдерживается.
Зато Наруто почти весел. С улыбкой попрощался, надвинул на глаза козырек, поправил ремень сумки и зашагал прочь.
- Хороший мужик вырастет, - задумчиво сказал Тензо, глядя ему вслед. – Правильный. Ни тебе соплей, ни нытья...
И этой фразой остановил двинувшегося было следом Саске. А Саске душило – не договорил, не успел, что-то упущено... Одну фразу. Сказать бы ему одну простую фразу...
Услышав Тензо, вздрогнул: нытье и сопли.
- Давайте свой контракт.
- Сейчас, - спокойно сказал Хаяте, поднимая глаза от тетриса. – Я уже убрал. Думал – мало ли, переубедят...
- Кто? – хмыкнул Саске. – Он? Не его это дело.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |