Глава 19 (Sasuke|Naruto, Sasuke|Kiba, Naruto|Kiba, Kakashi|Itachi, Kakashi|Naruto, Naruto|Sakura намеками etc.)
Эпиграф:
...Некто брел по заснеженным улицам. По простуженным улицам, бьющимся в лужицах, по льдистым развалинам, вьюгой опаленным, по мертвым тропинкам - невыносимо.
Однажды Некто брел по весеннице, распутице солнечной, ветром подсиненной, брел одиноким и нелюбимым он.
Однажды...
Некто брел по багряности, стонущей, влажной, оранжевой пряности, листьев шуршащих вдыхал запах острый, брел неподвластный и неподросший.
Однажды. Некто брел по туманам, летним туманам, зеленью рваным, брел, спотыкаясь, в пуху одуванчиков, брел, умиляясь осколкам стаканчиков.
Путая, завтра ли нынче, вчера ли - брел по спирали, встречая себя ли в пути, другого ли, просто похожего - тоже прохожего, и пропускал его,
чтобы однажды брести.
***
- Я не знаю, как мне дальше дома оставаться, - признался Наруто, забираясь на свое любимое место в углу кожаного дивана. – Я не знаю, что мне делать с Сакурой. Мама от нее в восторге. Когда я уходил, они вдвоем шуршали в каталогах новой мебели. По-моему, скоро меня уложат вместе с Сакурой на двуспалку, на белую простынку в цветочек. Не знаю… Спрашивать не стал. Она бегает за Цунадэ хвостом, а та и рада, что в кои-то веки промывает мозги такой благодарной слушательнице.
Наруто умолк, увидев лежащую на стеклянном столике дымчатую пачку сигарет. Пачка была открыта и в ней не хватало нескольких штук.
- Ты же не куришь, - необдуманно ляпнул он.
- Не курю, - согласился Какаси.
- А мне вот захотелось… - сказал Наруто, поднялся и вышел в прихожую. Повозившись там, он вернулся со своей пачкой, снова сел на диван, поджав ноги, и умолк.
- Ну, что там дальше? – подбодрил его Какаси.
Наруто угрюмо молчал, рассматривая медленно тлеющую сигарету. Он вдруг вспомнил, что Какаси ни разу не звонил ему за целый месяц, и в больницу пришел только по настойчивой просьбе. Раньше, поглощенный мыслями о Саске, он этим не озадачивался, а теперь, увидев дымчатую пачку, вдруг расстроился. Он привык считать Какаси своим, и любил об этом думать – все-таки, не каждому восемнадцатилетнему дураку достается такой любовник… Взрослый, уверенный в себе мужчина, ласковый в сексе, уравновешенный и внимательный в общении. Человек, готовый его поддержать. Человек, без малейшего колебания отдавший в его личное пользование запредельно дорогую машину.
Наруто не знал, что присутствие Какаси меняет его движения, жесты, что рядом с ним он выглядит уверенным и вполне самостоятельным. Наруто знал, что Какаси дает ему ощущение душевного равновесия, которое так тяжело сохранить импульсивной натуре. Он никогда не расценивал эти отношения с романтической точки зрения, полагая, что в этой ситуации каждый получает и отдает то, что считает нужным получать и отдавать, но не более.
А если так, то почему так паршиво на душе оттого, что Какаси получает что-то от другого и отдает себя другому?
Какаси молча стоял у окна. Он не собирался мешать Наруто разбираться в своих ощущениях. В конце концов, парню давно пора понять, что мир не вокруг него вертится.
- Продолжать? – медленно спросил Наруто, запрокидывая голову и глядя на Какаси сквозь текучие струйки сигаретного дыма. – Хорошо. Я подумал – дома жить не получается, тебе я тоже не нужен, значит, я правильно выбрал Саске.
Какаси не удержался от улыбки.
- Конечно, правильно, - сказал он, и Наруто, услышав ироничную нотку, помрачнел еще больше.
Он потянулся к пепельнице и долго тушил окурок, не зная, что еще сказать такого, чтобы добраться до истинных мотивов Какаси, но не смог подобрать слов, и без того чувствуя, что сболтнул лишнее.
- Да, я идиот, - сказал он наконец. – Сам не знаю, на что рассчитывал…
- Провокация хороша, но слишком прямолинейна, - откликнулся Какаси. – Проще было бы спросить, что я в тебе ценю, и я бы ответил. Чем меньше у слов значений, тем больше шансов, что ты уловишь настоящее.
- Я не… - Наруто запнулся, пытаясь отсечь те ненужные значения, которые могли бы помешать Какаси понять его. – Это не просто голая провокация. Я чувствую, что нет никого, кому я был бы необходим так, как бы мне этого хотелось.
- Тебе хочется?
Какаси отошел от окна, притянул Наруто к себе – справа его плечо упругое, сильное, а слева мышцы ослабли от длительного бездействия под гипсовой повязкой.
Наруто покорно потянулся следом и улегся ему на грудь, кончиками пальцев тронул сосок через ткань водолазки, но тут же отвел руку, видимо, снова ища ответов, а не простого удовлетворения.
- Если ты станешь кому-то необходимым, спокойнее тебе не станет. Ты возьмешь на себя ответственность за другого человека. Наруто, ты понимаешь? За абсолютно чужого тебе человека, мыслей которого ты никогда не узнаешь, не будешь знать, что ему снится, не будешь понимать, почему он поступает так, а не иначе. Никакая любовь не сделает людей близкими настолько, чтобы им достались общие сны. И ты будешь обязан за него отвечать – за все, что он делает, за каждый его шаг, проступок и боль. Ты будешь обязан понять его, если он решится на самоубийство или убийство и не сможешь от него отвернуться даже после самых страшных его ошибок. Думаешь, быть кому-то нужным это для себя? Это для других.
- Я понимаю, - тихо сказал Наруто, не поднимая глаз.
- Понимаешь…
Какаси положил ладонь на затылок Наруто.
- Не понимаешь ты, - с горечью сказал он. - Отто Вейнингер. Слышал о таком?
- Что-то знакомое.
- Он говорил, что… определенный тип личностей всегда погружен в прошлое, и извлечь их оттуда невозможно. Они всегда будут смотреть назад, и очень удивляются, когда обнаруживают, что жизнь тянет их куда-то вперед. Ты всегда хотел идти вперед – готов взять ответственность за человека, который живет прошлым?
- Определенный тип личностей? – Наруто выпрямился, пытливо посмотрел в глаза Какаси. – Это какой, а?
- Определенный, - уклончиво ответил Какаси.
- Да без этого определения цитата не цитата вовсе! – возмутился Наруто.
- Найди и почитай, - отрезал Какаси. – Или у Саске спроси. Он в свое время… увлекался.
Наруто покачал головой:
- Я не смогу. Я совсем не знаю, как к нему подступиться и о чем он мог бы со мной захотеть разговаривать.
- Что и требовалось доказать, - пожал плечами Какаси. – Насколько я помню… - он задумался на секунду. – Насколько я помню, Саске интересный. С ним точно есть о чем разговаривать, вопрос в том, нужно ли ему это сейчас. Ты хочешь его физически… ты не видишь его самого. Совершенно.
Наруто дернулся, словно от резкой боли, мотнул головой, собираясь ответить что-то грубое, но передумал, сжал бока Какаси коленями, теплым дыханием коснулся его шеи, легонько прикусил мочку уха.
- Да ебал я все это… - выдохнул он. – Я столько лет жил по чьим-то словам и указкам, по книжкам и советам, что теперь уж должен разобраться сам. Мне плевать на мнения каких-то там дохлых философов.
Он искоса посмотрел на Какаси заблестевшими глазами, ожидая реакции, но Какаси просто опрокинул его на диван и нашел губами теплые отзывчивые губы – с легкой дымной горечью, но по-детски мягкие. В ответ Наруто с готовностью изогнулся и расстегнул джинсы – Какаси ощутил под руками напряжение его обнаженных бедер и скользнул пальцами между ними, туда, где кожа была жаркой и нежной.
Наруто нетерпеливо облизнулся, задев кончиком языка губы Какаси, потом старательно приподнялся так, чтобы член лег в его ладонь, качнулся вверх-вниз, заставляя ласкать себя.
- Лучше ртом, - выдохнул он, - а то я уже готов себе руки отгрызть… при таком-то образе жизни.
Какаси позволил ему стянуть с себя водолазку и, оставшись полуобнаженным, прижался грудью к его груди: ему нравилось обнимать Наруто – тот был уже в плечах и ниже ростом, поэтому, замыкая его тело в кольцо рук, Какаси ощущал теплое нежащее чувство защищающей, ведущей силы.
Наруто не сопротивлялся таким проявлениям – видимо, подсознательно он нуждался в защите и с удовольствием отдыхал, порой становясь ленивым и вальяжным, подставляя для поцелуев упругие бока, спину.
Переворачивался на живот и выгибался, прижимаясь щекой к щеке Какаси в то время, как тот пальцами ласкал его соски.
Приближение Наруто к финалу было легко предугадать – он прерывал все ласки и старался добраться до колена Какаси, приникал губами к белой полосе шрама и словно отключался от действительности, прикрывал глаза, кончиком вздрагивающего языка вел по изломанным линиям с отметинами швов.
После этого его можно было брать в оборот, и Наруто, сам зная за собой эту слабость, виновато улыбался.
На этот раз он обошелся без влияния своего любимого фетиша. Какаси сомкнутыми губами коснулся головки его члена, и сразу же почувствовал крепкие руки на своих плечах. Их давление заставило его расслабиться и пропустить вздрагивающий от напряжения член Наруто в рот.
Наруто приподнялся, посмотрел на Какаси какими-то шальными, отсутствующими глазами и зашептал горячо, сбиваясь:
- Я без тебя не смогу… не обращай на меня внимания, я злюсь, но никуда не денусь…
Он откинулся назад, приподнял бедра, и влажная тугая головка его члена прошлась по нёбу – пришлось прижать ее языком, чтобы не задыхаться. Мельком Какаси подумал, что если Наруто решит перейти в активную позицию, то для начала ему нужен будет опытный партнер – неопытному же пассиву придется помучаться.
Если только Наруто не убьет на подготовку энное количество времени…
Размышления пришлось прервать – Наруто развел ноги, заметался, взмокший, какой-то несчастный, словно неудовлетворенность отнимала у него все силы, и теперь он страдал, а не получал удовольствие.
Какаси приподнялся, напоследок широко пройдясь языком по всей длине его члена, выпрямился.
Наруто сам выбрал для себя позу, закинув ногу на подставленное плечо и вывернувшись боком каким-то неестественным образом – он был чрезвычайно гибким и уже не впервые выгибался так, что его можно было одновременно ласкать везде и сразу. Это сначала сбивало Какаси с толку, но потом он привык, и некоторые моменты казались ему определенно неповторимыми – например, Наруто легко разводил согнутые в коленях ноги «бабочкой», и чувствительная кожа внутренней стороны бедер оказывалась доступна для долгой, старательной ласки языком, пальцами, губами. Наруто млел, стискивал зубы и коротко вскрикивал, но колен не сводил – ему нравилось держаться на гранях.
А еще он любил медленное проникновение, видимо, идея жесткого секса конфликтовала с его внутренними установками. Какаси не настаивал. Красивый мальчик, жаркий и страстный, заслуживал того, чтобы его желания учитывались.
Какаси обычно закрывал глаза, прислушиваясь к пульсации мышц, крепко обжимающих его член – на этом этапе Наруто выл и метался, не в силах справиться с тем чувством, которое он называл «странным» - привыкал. И только потом мог расслабиться, лез целоваться и становился совсем родным, совсем близким, удивительным непокорным счастьем… Какаси знал, что он способен быть счастьем. Пусть и ненадолго.
Наруто кусался. Но кусался по-особенному – быстрыми рывками прихватывал кожу и тут же зализывал причиненную боль, умудряясь сделать так, что невозможно было разобрать, что заставило вздрогнуть – укус или движения быстрого языка.
Наруто оставлял свои ощутимые метки, сам того не понимая.
Теперь он лежал на удивление спокойно, выжидающе глядя через плечо.
Какаси подхватил его под колено, зная, что не причинит боли – растяжка Наруто позволяет такие выходки, скользнул взглядом по открывшейся ему картине – обозначившаяся ямка на ягодице, крепко прижавшийся к животу член с обнажившейся темно-розовой головкой. Большего для призыва к действию и не понадобилось.
Какаси плавно повел бедрами, ощущая, как растягиваются и поддаются мышцы ануса, уже привыкшие к таким вторжениям, но все равно тугие, крепкие. Наруто всхлипнул, тронул пальцами свой сосок, а потом свернулся клубком, пытаясь дотянуться до шрама на упершемся в кожаную поверхность дивана колене.
- Осторожнее, - не выдержал Какаси, - ты себе все связки растянешь.
- Я хочу… - виновато ответил Наруто. – Вроде, не больно…
- Мне стоит приобрести шрам в более доступном месте, - ответил Какаси. – На лице, например.
Наруто улыбнулся в ответ и оставил попытки дотянуться до волнующего его шрама.
- Я могу так лежать бесконечно, - признался он. – Все так давит изнутри, что не хочется терять ощущение… Но тяжело терпеть…
Какаси наклонился над ним и поцеловал в раскрытые сухие губы.
…Вечером Наруто заартачился, не желая идти домой.
- Там Сакура! – втолковывал он. – И мама, которой недавно в голову пришло мне пачку презервативов на стол положить! Я не могу так… я не могу…
- Хочешь, подарок сделаю? – спросил Какаси. – Может, наберешься сил и решишь эту проблему.
- Хочу, - с готовностью ответил Наруто. – А машина…
- Твоя, - успокоил его Какаси. – Ничего не отменено.
Какаси поднялся с дивана, на котором они с Наруто провели целый день, практически не вставая. Наруто успел и поспать – привык к дневному сну за время пребывания в больнице, и добраться до минета, заставив Какаси кончить второй раз – долго, мучительно-сладко.
Поднимались только для того, чтобы сходить в душ, и теперь Наруто, пахнущий апельсином и ароматизированной солью, окончательно расслабился и уже не желал двигаться с места.
Коробки с видеокассетами, запыленные и пахнущие давно забытым запахом старого пластика, стояли где-то на верхних полках. Какаси пришлось порыться в нагромождениях книг и щитков, прежде чем он извлек на свет первую из них.
Наруто наблюдал за ним с тихим любопытством.
Некоторые кассеты не были подписаны – такие Какаси сразу откладывал в сторону. Наруто тихонько их подхватывал и складывал в аккуратную стопку. Или строил из них домик от нечего делать.
Подписанные кассеты Какаси просматривал с большей внимательностью. Полустертые надписи на ярких наклейках плохо поддавались расшифровке. Наконец, он поднялся и протянул Наруто кассету, которую искал.
Наруто сел, взглянул на наклейку и прикусил губу.
Потом потянулся за сигаретой, но закурить смог не сразу – зажигалка бессильно сыпала искрами, но не давала огня.
- У нас тоже такая была… - тихо сказал он. – Не знаю, куда мама ее дела… Она все прячет, все убирает, все… портит.
- Это ваша и есть, - сказал Какаси. – Вернее, теперь твоя. Только извини, видеомагнитофон я тебе предоставить не могу.
- Плохо, - серьезно ответил Наруто. – Я сам не знаю, у кого они еще остались…
Он провел пальцами по пластиковому боку кассеты, вздохнул.
- Я смотрел ее в детстве… Только мало что понимал, поэтому спросил, правда ли, что я в этом всем виноват. Мне сказали, что неправда, и больше я ее не видел.
- Неправда, конечно, - ответил Какаси. – Ты не виноват. Посмотришь еще раз – убедишься в этом на все сто процентов.
- «Куда уходят легенды»… - вполголоса прочитал Наруто. – Слишком пафосно, тебе не кажется? Ему было не так много лет, чтобы стать легендой. Да он ей и не стал…
- Это же документальный фильм. У них всегда громкие названия.
- «Желтая молния», - Наруто улыбнулся. – А вот это ближе к истине. Мне нравится, как звучит.
Какаси собрал кассеты в коробку и поставил ее обратно на полку, закрыл дверцы. Притихший Наруто подвинулся, освобождая ему место рядом с собой, уютно прильнул к его груди.
- Не поменял решения?
- Нет, - Наруто качнул головой. – Просто отвлекся на всю эту жизнь… Я хочу, чтобы обо мне сняли такой же фильм… со счастливым концом.
- Самая твоя большая проблема в тебе самом, - сказал Какаси, обнимая его за ослабевшее плечо. – Остальные ты собрал по дороге, но они решаемы. Реши их сам, Наруто. Начни с малого.
Наруто потянулся к Какаси и благодарно прижался губами к его губам.
***
Наруто иногда казалось, что склад этот – не склад вовсе, а что-то вроде кита, таскавшего Иону в своем брюхе. Отделаться от ощущения живого, пропитанного пылью дыхания этого огромного гулкого здания, он не мог. Склад дышал. По утрам склад потягивался, и ребристые металлические листы облицовки издавали звуки, подобные хрусту костей. Вечером склад притихал, и его дыхание превращалось в дым – уставшие после рабочего дня операторы и грузчики собирались в зоне приемки, служившей им курилкой, и разговаривали ни о чем, дожидаясь десяти часов.
Складу, видимо, нравился Саске – при нем исправно горели все лампы, не срывались крепления полок, не висли компьютеры. Наруто, вернувшись на работу, ощутил себя в ставшей почти родной обстановке и вздохнул с облегчением – присутствие Саске пошло складу на пользу.
Было и исключение – новому подъемнику Саске не нравился категорически. Подъемник забирался ровно на половину положенной высоты и равнодушно замирал. Саске принимал его капризы как личный вызов и справлялся с чутким электронным механизмом варварским методом – просто перезапускал, отчего подъемник потом долго приходил в себя, жалостливо мигая красными лампочками.
Наруто был доброжелательно принят не только самим складом, но и всей сменой – за небольшим исключением.
Киба был рад возвращению Наруто по умолчанию, а остальные теперь обходились с Наруто с ощутимой приязнью, смешанной с теплом. Исключением был Недзи.
- Он считает, что ты бездарно обходишься со своей жизнью, - пояснил Сай. - Вроде, не псих, а такое творишь…
Наруто кинул взгляд на бледного сосредоточенного Хьюгу – тот редко отвлекался от работы, и отмалчивался, не участвуя в общих разговорах.
- Да он сам свою туда же спускает!
- Он считает, что не имеет смысла сопротивляться предопределению, - мягко сказал Сай. – И считает, что нет смысла навлекать на свою голову проблемы, как это делаешь ты.
- Чушь какая, - буркнул Наруто. – Кто его видел, предопределение это?
Он замер, вдруг вспомнив какую-то странную, неизвестно кем произнесенную фразу: «Придется подождать».
- Мне почему-то кажется, что с предопределением тоже можно договориться, - проговорил он, вздрагивая от пробежавшего по коже холодка. – Или послать его… Одно из двух.
Теперь все чаще ворота склада были распахнуты настежь – весенняя свежесть разглаживала свет электрических ламп, разгоняла серую хмарь углов, и дышать было ощутимо легче. Приятно было сидеть на скамеечке у входа, курить, греясь на первом осмелевшем солнце.
Напротив входа теперь стоял темно-синий джип, который Наруто намеренно парковал под одной из внешних камер видеонаблюдения, поэтому подгонял практически к самым воротам.
Джип послужил катализатором для первого разговора с Учихой. Первого – не считая того дня, когда Наруто снова вышел на работу и отдал Саске аккуратно сложенный вдвое листок – больничную справку.
Саске посмотрел на справку, прикинул что-то в уме и спросил:
- Это разве двенадцатое число было?
- Как видишь.
Саске покачал головой, поднялся и подошел к висевшему на стене столовой календарю, яркому плакатику с изображением снежного барса.
Пока он стоял возле календаря и высчитывал дни, сидящий позади Наруто боролся с желанием запустить в него кружкой – стояла на столе одна.
Саске прикидывал и сверял числа минут пять.
- А почему на две части поделено?
- Продление, - односложно ответил Наруто.
Саске свернул справку по уже намеченному сгибу, сунул ее в карман комбинезона:
- Наведи здесь порядок и иди работай.
Наруто остался в столовой наедине со снежным барсом и забытой кружкой.
Больше Саске с ним не заговаривал. «Подай-принеси» в счет не шли. «Недоумок» - тоже, хотя спустя пару недель Наруто научился извлекать долю удовольствия даже из такого обращения.
Интересно оно у Саске получалось, это неласковое, вроде бы, слово. Он и щурился презрительно и губы кривил, а Наруто все равно слышал в его тоне нотку сдержанности, словно это было пределом для Саске, и дальше «недоумка» дело бы не пошло.
Впрочем, потом оказалось, что Наруто ошибался.
Саске все-таки обратил внимание на джип. Обратил потому, что обленившиеся от весенних соблазнов Наруто и Киба стали все чаще выбираться на перекур на улицу, и подолгу задерживались возле или внутри машины – в зависимости от того, по сколько сигарет уходило за перекур.
Саске, то и дело вынужденный разыскивать грузчиков по всему складу, в итоге нашел корень всех зол.
- Наруто, а если я решу, что деткам, которые могут себе позволить такую тачку, на складе делать нечего?
Наруто облокотился на дверцу «Сузуки», рассматривая стоящего напротив Саске, казавшегося слишком открытым за счет обнаженных рук, обтягивающей белой футболки и обтекающего его кожу теплого ветра.
- Это не моя, - сказал Наруто, почти моментально спасовав.
Справиться с решившим докопаться Учихой было почти невозможно, такие малозначащие конфликты было проще слить.
Саске молчал.
- Это подарок, - добавил Наруто.
- Шлюха, - снисходительно сказал Саске, пряча руки в карманы комбинезона.
- Не в том смысле подарок, - возмутился Наруто. – Просто по доверенности…
- Дешевая шлюха, - припечатал Саске.
- И не поспоришь, - задумчиво сказал Наруто, провожая его взглядом – Саске вернулся в помещение, словно растворившись в предгрозовой тени.
- Обидно? – спросил Киба, становясь рядом с Наруто и протягивая ему зажигалку.
Наруто закурил, отрицательно покачал головой.
- Мне нравится, когда он такой.
Его глаза чуть затуманились, губы улыбались, и Киба не стал расспрашивать, что же такого хорошего в придирающемся Учихе.
На следующий день пришла фура. Для Наруто это была первая разгрузка после выписки из больницы, и ослабевшая рука дала о себе знать.
С повседневной работой Наруто справлялся без особого труда, но к середине разгрузки фуры понял, что недавно сросшаяся кость не даст ему продержаться до конца. Рука онемела и болела так, что невозможно было согнуть.
Наруто берег ее как мог, но в конце концов не удержал коробку и та обрушилась вниз, подняв облачко цементной пыли.
Киба, стоявший на приемке, озабоченно посмотрел на него.
- Тебе бы отдохнуть.
Наруто отрицательно покачал головой, вытирая стекающий по лбу пот мелко дрожащей ладонью.
- Давай просто поменяемся местами…
Киба с готовностью забрался в кузов фуры, а Наруто спрыгнул вниз.
Он и сам не ожидал, что так сдаст за относительно короткое время и изо всех сил боролся с подступающей тошнотой.
Саске, чуявший заминки, как кошка мясо, неслышно появился позади него.
- Не вздумай мне разгрузку затянуть.
- Не собираюсь, - ответил Наруто, стискивая зубы – боль ухватилась за предплечье и трепала, не отпуская.
- Не хватает здоровья – не хер тебе тут делать.
Наруто медленно выпрямился, развернулся и очутился к Саске нос к носу.
- Заткнись, - сказал он дрожащим от бешенства голосом. – Еще раз хоть одна сука… скажет мне о моем здоровье…
- Совсем комплексы замучили? – с деланным сочувствием спросил Саске.
- Тебе ебальник разбить? – поинтересовался Наруто.
Киба, с тревогой наблюдавший за происходящим, подошел ближе, примиряюще поднял руки.
- Хватит.
Саске отпихнул его, но Киба вновь втиснулся между ними, удивленно обнаружив, что сдерживать надо не только Саске – Наруто тоже рванулся вперед.
- Совсем страх потерял? – зло спросил Саске, глядя через плечо Кибы в загоревшиеся бешеным азартом синие глаза.
- У меня его и не было, - парировал Наруто, пытаясь преодолеть заслон Кибы.
- Наруто, успокойся! – повысил голос Киба. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Саске, ты чего добиваешься?
- Я хочу, чтобы он работал, а не ныл тут о своих проблемах, - ответил Саске и отступил. – Ладно… Тебя трогать – мало чести, недоделок.
Наруто, тяжело дыша, тоже сдал позиции. Потянул Кибу за рукав.
- Черт с ним… давай добьем эту фуру, всего пятьсот мест осталось.
А потом боль отступила на задний план – Наруто было не до нее. Руки у него теперь дрожали от пережитой вспышки агрессии, адреналин отточил движения, сыграл роль обезболивающего наркотика, и к концу разгрузки Наруто был уж благодарен Саске. Если бы не его придирки – Наруто бы распластался на цементном полу, вымотанный надоедливой неотступной болью. То, чего не смог сделать Саске, чуть было не совершила фура.
...В душе всегда были перебои с горячей водой, но на этот раз Наруто было плевать. Усталые мышцы ныли, кожу щипало от выступившего пота, смешанного с мельчайшей пылью. С облегчением стянув футболку, Наруто кинул ее в один из пустующих шкафчиков, решив, что такую проще будет выкинуть, чем тащить домой стирать. А вот форму…
Наруто оглядел себя. Форму нужно будет привести в порядок – немаркая синтетическая ткань покрылась серыми разводами и кажется, что штаны стали раза в два тяжелее. Пыль скрипит под пальцами – пластиковые замки поддаются с трудом, и Наруто с остервенением рванул ремни, еле справляясь с сухим назойливым кашлем.
Вода, даже ледяная, в таких условиях была просто спасением. Тесная душевая кабинка, по странной прихоти неизвестного облицованная веселеньким кафелем в сиреневый цветочек, впрочем, довольно потрескавшимся, вполне заменила уют домашней ванны. Первые же струйки чуть теплой воды, прокатившись по уставшим плечам, заставили Наруто вздохнуть с облегчением. Еще немного и это ощущение отвратительного липкого пыльного панциря исчезнет.
- Фу… - не выдержал Наруто, - ну и работка…
Он оперся руками о прохладную скользкую стену, опустил голову и закрыл глаза, решив дать себе хоть небольшую передышку и так и замер, сквозь шум воды услышав металлический грохот небрежно захлопнутого шкафчика.
Саске снимает футболку – закидывает руки назад и берется за тонкую пропыленную ткань у ворота…
Наруто на секунду приоткрыл утомленные глаза и поднял голову. Частые капельки залили лицо и губы, осталось только слизнуть.
Напротив белые квадратики влажного кафеля с полусмытым рисунком. Изгиб за изгибом – лиловые тонкие линии, сплетенные в дурацкий цветочек – тюльпан, что ли… Саске, черт, не мог найти другого времени?
У него красивая спина. Широкие плечи. Тогда, ночью, он лег на бок и подложил руку под голову – белеющая соблазнительная линия, и мягкая ямка… под округлившейся расслабленной мышцей плеча. Под пальцами появилось тревожащее ощущение упругости, пахнуло прохладной свежестью. Зубами бы тебя, Саске. Или языком, почти не касаясь кожи.
Наруто прижался лбом к стене. Льющаяся сверху вода превратилась в чуткие прикосновения чьих-то пальцев – по груди, по волосам, затылку, лаская чувствительное местечко за ухом, пробегаясь по губам, по бедрам, по позвоночнику. Придуманная ласка, дешевая замена, но хоть так… хоть как-то.
В соседней кабинке тоже зашумела вода, и Наруто обреченно потянул руку к губам. Что еще делать-то, думал он, облизывая пальцы. Что еще делать, если Саске словно издевается?
Саске вряд ли будет рассматривать идиотские цветочки на стенах. Ему нужно смыть с себя усталость, пыль, пот, смыть с себя особенный горьковатый запах, охладить разгоряченную кожу.
А цветочки, в общем-то, ничего, равнодушно развил Наруто свою мысль. Чертополохи какие-то.
Он опустил руку и провел влажными пальцами по головке плотно прижавшегося к животу члена. Стояк – мечта пассива, тверже только утром после серьезного воздержания.
Закусив губу, Наруто согнулся под тяжестью собственного желания – давит невыносимо, хоть убейся об этот чертополох…
Наруто отчетливо представил себе цвет своего желания – цвет киновари. Им, живым и горячим, так хочется окутать эту равнодушную белизну, растворить ее под единым импульсом.
- Сложно, что ли… - задыхаясь, выговорил Наруто, уже уверенно сжимая свой член. – Дать мне себя… я же не могу так…
Теплые капли на сомкнутых веках, на раскрывшихся губах, на слипшихся ресницах. Запястье болезненно ноет от напряжения, но остановиться и прекратить унизительное самоудовлетворение уже не получается – рассудок отключился.
Невидимая киноварь подернула дымкой приглушенного, незавершенного чувства наслаждения – одного ее цвета не хватает, и накатывает злость. Хочется Саске, живого отклика Саске, а сейчас, зная, что от него отделяет только тонкая стена, и не поймешь, то ли в итоге кончишь, то ли умрешь.
- Са-аске, - протянул Наруто глухо, срывающимся голосом, - сука же, что ты со мной делаешь?..
Вода все льется, тюльпаны-чертополохи скрылись за золотистой пеленой опущенных ресниц, а разрядка все не наступает, и даже близко нет этого ощущения подступающего оргазма, сладко толкающегося под солнечное сплетение.
Муторное, полуглухое чувство надоедливости, только дыханию нет покоя – оно бьется в груди, сушит губы, смешивается с водой и болезненными вскриками. Больно же… Так – больно. Не избавиться от желания и не удовлетвориться, и все потому, что Саске… невозможный.
А вода все льется.
Наруто потянул руку ко рту, крепко прикусил запястье, заглушая рвущийся стон, согнулся, измученный идиотским процессом, с которым еще и не разделаешься по рецептам Саске – по-быстрому.
Металлический щелчок расстегиваемого ремня, ощущение прижавшегося к животу теплого живота. Он сказал – «справимся по-быстрому»… Девочка любимая, сволочь невообразимая, как же тебя хочется.
Наруто запрокинул голову – чувствительный разряд долгожданного оргазма обжег тело, ослепил на секунду и моментально отступил. Вода словно проникла сквозь кожу и смешалась с кровью, и эта смесь отравила напряженные мышцы – Наруто невольно ахнул и сполз по холодной кафельной стене, разочарованный до слез.
Покусывая влажную руку, он снова нашел глазами сиреневые узоры плитки. Гармоничные линии цветка – по отдельности ничто, просто тонкие изгибы.
И только несколько минут спустя Наруто понял, что давно уже не слышит шума воды из соседней кабинки и тоже потянулся к кранам.
Саске стоял возле ряда металлических шкафчиков – пустых или заваленных техническим тряпьем. Он только закончил переодеваться – застегивал последний ремень на безупречно-чистом темно-зеленом комбинезоне, прижав коленом дверцу одного из шкафчиков. Видимо, та не желала закрываться.
Наруто хмыкнул. Для Саске это личный вызов. Он не уйдет до тех пор, пока не справится со строптивой дверцей.
Наруто остановился рядом с ним, вытащил с полки свой комбинезон, со вздохом повертел его в руках. Надо заставить Учиху заказать дополнительный комплект – так не хочется натягивать на чистую освеженную кожу этот пропыленный синтетический «доспех».
Саске, не глядя на Наруто, опустил ногу и дернул узкую дверцу, заглянул внутрь, видимо, ища проблему там.
Пока он интересовался устройством замка, Наруто успел надеть штаны и водолазку – к футболке было противно даже прикасаться.
Саске выпрямился и снова прижал дверцу рукой, потом отпустил. Та скрипнула и открылась.
- Не в замке дело, - нехотя сказал Наруто, - просто само полотно выпрямить надо. Возьми плоскогубцы и угол внизу зажми.
- Умный какой, - отозвался Саске и критически осмотрел дверцу. – Что ж ты, такой умный, физику в школе не учил?
- Я учил, - ответил Наруто. – Но хреновый из меня физик.
- Оно и видно, - сказал Саске. – Иначе ты бы знал, что звук надо глушить не там, где его источник, а там, где слушают.
- А ты прямо слушал? – мгновенно вскипел Наруто.
- Пришлось, - лаконично ответил Саске. – Я душ по прямому назначению использую, поэтому воду выключил раньше.
Наруто медленно повернулся к нему, мельком обратив внимание, что влажные волосы Саске начали высыхать и непокорные длинные прядки на затылке снова приподнялись – коснуться бы пальцами…
- И что теперь? – с вызовом спросил Наруто. – Что не устраивает?
- Да все нормально, - спокойно сказал Саске, снова прижимая дверцу коленом. – Я тебя даже понимаю… в чем-то.
Наруто, готовый на любую колкость и уже обозлившийся, вдруг разом потерял весь свой запал.
Он ожидал от Саске чего угодно, только не этих слов, и теперь не мог справиться с растерянностью, снова превратившей его в неуверенного ребенка – верил и не верил.
- Как… понимаешь? – взволнованно спросил он.
Саске искоса посмотрел на него – столько болезненного ожидания в синих глазах.
Наруто несмело протянул руку и просяще дотронулся до запястья Саске.
- Если понимаешь… - Голос его моментально сел, дрогнул. – Можешь меня…
- Не могу, - отрезал Саске, но было уже поздно – Наруто прижался к нему, положил голову на его грудь и обнял, порывисто и крепко.
Саске опустил руки, замер. Он понимал, поэтому никак не мог справиться с собой и оттолкнуть Наруто. Он верил только в один вид любви – заставляющий пройти через смерть, и сам проходил этот путь и уверился в том, что Наруто выбрал его же.
Он прекрасно помнил это чувство, единственное, не укладывающееся ни в одну схему. Он помнил, как сам пытался укротить свои желания, спрятать любовь в глазах, помнил, как метался по постели, сжимая зубы от невыносимой боли, зная, что брата нет дома и точно зная, где он сейчас.
Он помнил, как однажды летом позавидовал теням за то, что они всегда привязаны к своим владельцам, а ему отказано даже в праве стать такой тенью.
Помнил, как неделями ходил в сизом тумане, не реагируя на солнечный свет, ходил искалеченный, с изорванными сердцем и душой. Помнил, как зависел от прикосновений и взглядов, помнил, как старался придумать им объяснение, как оценивал каждое сказанное слово, и как довел себя однажды до слез, опустившись на колени в самую густую и черную тень, которую только смог найти.
С тех пор ему не приходилось плакать. Даже тогда, на ринге, когда глаза Наруто, опустев, показали всю глубину стремительного падения, Саске, хоть и давился подступившим к горлу комом, но заплакать не смог – не имел права.
Наруто тепло дышал на его груди, затихший и снова беззащитный, открытый, такой, каким он пришел на склад, а не такой, каким он стал спустя полгода, и Саске отчетливо понял, что настоящий Наруто – для него. Для всего остального мира – другой Наруто, но только рядом с ним он позволяет себе показать, как ему тяжело и как он во всем этом запутался.
Для самого Саске не было ничего сложного. Он сам ради этой любви был готов убить и себя, и любимого – Наруто поступил так же.
Придя к такому выводу, Саске вдруг ощутил мрачную, темную радость – оказывается, это тоже схема. Пока будет существовать желание стать неразлучным, близким, будет существовать и изнанка – как под снятой с тушки кроличьей шкуркой, мягкой и пушистой, всегда будет существовать подгнивающая кожа, в которой рано или поздно расположатся на постой круглые подвижные личинки.
Кого за это винить? Кролика, у которого отняли жизнь? Жизнь, отдающую свое мясо на прокорм другому мясу? Убийцу, польстившегося на теплый мех?
Саске не винил Наруто. Он был таким же, они жили в одинаковом мире, им обоим досталась безответная любовь.
Кролик мертв.
Наруто поднял голову, и Саске увидел нежную радость, смягчившую черты его лица, увидел, что его губы изогнулись, словно он пытается что-то сказать и не находит слов.
Смягчиться и коснуться этих губ губами? Поцеловать его, дать ему еще один повод для бессонницы и еще один сюжет для эротических фантазий?
- Наруто, - предостерегающе сказал Саске. – Я предупреждал – не трогать меня.
Наруто отвел взгляд, а потом расцепил руки и отступил.
Саске ощутил холодок, пробежавший по коже – сказалось отсутствие тепла чужого тела.
Он еще раз посмотрел на капризную дверцу. Автоматически развернулся в скользящей атакующей стойке, и Наруто непроизвольно вздрогнул от раскатившегося по помещению металлического грохота – по цепочке вибрация прокатилась по всей секции шкафчиков, и последний стон утих где-то у окна.
Саске подхватил с пола сумку и вышел.
Наруто потрогал прохладную поверхность дверцы, потом потянул ее на себя, пытаясь открыть шкафчик, но довольно быстро понял, что это бесполезно. Закрыто намертво.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 58 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |