- Давай проверим твою память, - говорит отец. – Я напишу много цифр, а ты запомнишь их в указанном порядке.
Он сидит в удобном широком кресле.
Саске – на сухом горячем песке. Колкие песчинки то и дело взмывают и бьют по обнаженной коже раскаленным огненным веером. Саске задыхается. Позади него черная скала, не отбрасывающая тени. От скалы тянется тяжелая металлическая цепь, другой конец которой вживлен Саске в спину – безжалостно, в мясо, под кожу.
- Я запомню, - бормочет Саске.
Цифры выведены на песке невидимой рукой.
- Точно запомнишь, Саске? На всю жизнь?
- Да.
Запоминать-то нечего. Эти комбинации известны с раннего детства.
Но Саске повторяет их вновь, до тех пор, пока выражение лица Фугаку не меняется – теперь он смотрит благосклонно.
- Молодец, Саске.
- Забери меня отсюда…
Цепь укорачивается. Тяжелые звенья вытягивают из тела кусочки мяса – те тут же высыхают под палящим солнцем.
Внутри что-то разливается и беспрестанно капает на песок.
Саске кричит.
У матери совсем другие глаза – сочувствующие. Узкими прохладными ладошками она проводит по лицу Саске.
- Потерпи, маленький мой.
- Мам, я устал, - шепчет Саске, прижимаясь к ней, - я устал, жарко… забери меня, пожалуйста.
Над головой Микото пылает ад. Свиваются алые вихри, нестерпимый жар льется потоками. Цепь позади позвякивает. На ее кольцах остаются розовые живые ткани и тонкие пленки.
- Потерпи, - успокаивает Микото. – Итачи придет и поиграет с тобой.
Итачи улыбается. Он садится на корточки, заглядывает Саске в глаза.
- Они умерли, - сообщает он. – Не будем трогать прошлое, Саске? Забудь этот код.
- Я не могу, - растерянно шепчет Саске. – У меня хорошая память…
Цепь делает последний виток. Саске прижат к скале – кожи на спине не осталось, что-то живое пробралось внутрь и лакомится внутренностями. Царапает лапками.
Белый цвет режет глаза. Песок обесцветился.
- Ты же можешь! – кричит Саске. – Я дам код, а ты вытащишь правду наружу! Тебя для этого учили! Или, по-твоему, их смерть – напрасна?!
- Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности.
- Давай проверим твою память, - говорит отец. – Я напишу много цифр, а ты запомнишь их в указанном порядке.
Он сидит в удобном широком кресле.
Саске – на сухом горячем песке. Колкие песчинки то и дело взмывают и бьют по обнаженной коже раскаленным огненным веером. Саске задыхается. Позади него черная скала, не отбрасывающая тени. От скалы тянется тяжелая металлическая цепь, другой конец которой вживлен Саске в спину – безжалостно, в мясо, под кожу.
- Я запомню, - бормочет Саске.
Теней нет.
У Саске были просветления. Он открывал глаза и выговаривал «только не в больницу» - и снова уходил в беспамятство. Температуру сбить было нечем. Наруто перерыл всю квартиру, но не нашел ни одной таблетки. Дело усугублялось тем, что Саске не мог даже пить, а каким еще образом можно было впихнуть в него лекарства, Наруто не знал. Хуже всего ему пришлось ночью. К трем часам Саске окончательно сдал: до него было страшно дотронуться. Кожа горела лихорадочным жаром, губы потрескались. Мутные тени закрыли лицо, он выворачивался на диване, выгибался, а дыхание превратилось в непрерывный долгий стон.
Наруто забыл о себе. Все человеческие потребности в нем умерли – не хотелось ни спать, ни есть. От сигаретного дыма тошнило.
Единственное, что он мог сделать – притащить в комнату ковшик с ледяной водой и время от времени обтирать Саске мокрым полотенцем. Вода моментально испарялась, но Саске разжимал зубы и на некоторое время переставал метаться.
Утром его начало бить судорогами.
Наруто в отчаянии изгрыз губы, рискнул – сбегал в ближайшую аптеку, оставив Саске одного.
Улицу он не запомнил вовсе. Его ослепил животный ужас – ужас бессилия. В аптеке ему посоветовали срочно вызвать врача и выдали что-то от температуры.
На обратном пути Наруто присел на какую-то лавку и сидел минут десять, тупо глядя перед собой.
Преодолеть панику и начать мыслить нормально он не мог: совсем недавно столкнувшись с препонами медицинской системы, боялся продолжить это сомнительное знакомство.
Первой и основной проблемой была страховка. Наруто понятия не имел, есть ли она у Саске и если есть, то где. Второй – упорно повторяемая фраза.
Саске даже не узнавал его и вряд ли что-то понимал – нежелание попадать в больницу было подсознательным и, по-видимому, важным.
Наруто вернулся домой. Его встретила мертвая тишина. Молчало даже зеркало.
Медленно, словно оттягивая неизбежное, Наруто снял куртку, аккуратно повесил ее и тщательно разгладил складки.
Зеркало отразило его осунувшееся лицо. Бесшумный коридор привел в сумрачную комнату. Саске лежал на спине. Широко раскрытые неподвижные глаза смотрели так, что становилось ясно – он ничего не видит.
Наруто аккуратно прикрыл дверь и вышел на кухню.
Под потолком вспыхнул неяркий свет, крыса выжидательно приподнялась на задние лапки и повела носом.
В углу что-то щелкнуло – может, от влажности чуть просел стол.
Мобильный телефон дрогнул в руках.
- Мам, - сказал Наруто. – Я не понимаю, что серьезно, а что нет! Я никогда такого не видел! Может, он переболеет, а может, я его убиваю.
Шизунэ помолчала немного, потом вдруг фыркнула:
- До проблем не дорос?
- Все, - выдохнул Наруто. – Ясно.
Сбросив звонок, он опустился на пол и замер, обхватив колени руками. Крыса смотрела на него сверху осуждающе и печально.
Шизунэ перезвонила минут через пять.
- Объясняй и не торопись, - посоветовала она. – Выражайся правильно.
Наруто попытался. Рассказал все, что знал – о медленном самоубийстве Саске, о том, что тот провел несколько часов под холодным ветром, о том, что он явно терпит сильную боль, о страшной ночи и судорогах.
- Я не вызывал врача, потому что ничего о нем не знаю. И я ему… по всем законам никто. Он боится больниц… Мам, я совсем запутался.
- Если я сейчас признаюсь, что многое упустила в твоем воспитании… - начала было Шизунэ, а потом прервала сама себя. – Взялся быть женщиной, так будь нормальной женщиной!
- Я тебе вот что скажу, - отозвался Наруто. – Ты в моем воспитании не упустила одной детали – женщину я на хуй послать не могу. Хотя иногда очень хочется.
Наруто тоже был. За ним не ревел ад, не пряталось белое солнце. За ним по зыбкому песку тянулись следы, моментально исчезающие под танцем колких песчинок. У него было три тени – узкие, как часовые стрелки.
Он шел мимо. Стройный, задумчивый. Жара ему была нипочем, он шел своим путем, и Саске не стал окликать, просто проводил его измученным взглядом.
Наруто обошел скалу кругом, рассматривая окровавленную цепь, глубокие трещины в черном базальте и под конец – самого Саске.
Потрогал пальцами тяжелые металлические звенья.
- Зачем это? – удивился.
- Если бы я знал.
- Хочешь воды?
У него в руках мятая фляжка.
- Нет. – Саске покачал головой. – Больно.
- Давай попробуем, - ласково сказал Наруто, прохладным движением отводя со лба Саске слипшиеся волосы.
- Нет.
- Не будь дураком, - озадаченно проговорил Наруто и протянул фляжку. – Ну, хоть посмотри… Хватит себя мучить.
Внутри фляжки плескались серебристые прозрачные блики.
- Нет.
Глаза у Наруто посерьезнели.
- Почему?
- Ты не поймешь, - поморщился Саске. – Меня так учили. Меня всю жизнь к чему-то готовили.
Наруто присел рядом, поправил узкий ремень полевой сумки.
- И что? – Он смотрит вдаль.
Пустыня потихоньку превращается в вечерний кровавый океан. Алый цвет давит на глаза, качает горькую боль в виски.
- Тебе не понять.
Наруто потянулся.
- Ладно. Не понять так не понять. Но тебе нужна вода.
- Нет.
- Упертый, - нежно сказал Наруто. – Упертый… Любимый.
Он поднес фляжку к губам, сделал глоток. Прохладный и ласковый, прижался всем телом, потерся губами о губы Саске, тронул их влажным языком.
У воды странный химический вкус, она покалывает нёбо, но глотать ее – приятно. Наруто помогает – придерживает голову, чтобы легче было пить. Медленный и внимательный, передает воду так – изо рта в рот, не забывая осторожно посасывать пересохшие губы.
- Еще немного, - просит он. – Еще немного, Саске. Пожалуйста. Тебе будет легче. Я еле до тебя добрался – не слышишь ни черта… Зови-не зови, а тебя как будто нет… Будешь еще?
Саске кивнул.
- Люблю тебя… - шепчет Наруто.
Его губы размыкаются, отдавая легкую прохладу.
- Я тебя люблю.
За его спиной тускнеет кровавое марево безжалостной пустыни.
- Прости, я так долго не мог понять, что мне делать…
Жара спадает. Дело близится к вечеру. Вечеру страшной вечности. Солнце закатывается за горизонт, под ноги ползет первая спасительная тень.
- Я больше не буду ребенком…
Саске посмотрел в серьезные синие глаза.
- Ты не ребенок.
Его разбудила телефонная звонкая трель. Под рукой пригрелось что-то шелковистое – Наруто спал рядом, сидя на полу и положив голову на край дивана. Спина болела невыносимо, но не выворачивало суставы и тело оказалось приятно прохладным.
Саске приподнялся, мельком заметил пустой стакан и растерзанную упаковку растворимых таблеток.
- Наруто. – Он положил руку на теплое плечо. – Твой мобильник. Выруби его на хер.
- Мой мобильник, - пробормотал Наруто. – Где?
- Не знаю.
- Мобильник-мобильник… - Наруто неуверенно поднялся на ноги.
Его глаза вспыхнули неприкрытой радостью.
- Черт, наконец-то ты осмысленно заговорил…
Он исчез в коридоре и там коротко ответил на звонок. Вернулся растерянным.
- Подожди немного… Я вниз и обратно…
***
Она стояла, прислонившись к двери своего маленького «опеля». Дождь стекал по длинному приталенному плащу и аккуратно причесанным, словно кукольным черным волосам.
Стояла, скрестив ноги в туфлях на низком удобном каблучке – в таких она не ходила, а крепко печатала шаг, несмотря на свою хрупкость.
За ней под фонарными пятнами металась мелкая морось.
Увидев Наруто, нырнула в салон и вручила ему два пакета: один большой и один поменьше, бумажный.
- Сакура адрес сказала?..
- Сакура, - спокойно подтвердила Шизунэ, укладывая руки в объемистые карманы плаща. – Но у меня не было никакого желания видеть мальчика, с которым ты спишь. И надеюсь, никогда его не увижу.
Наруто, не зная что ответить, заглянул в маленький пакетик, украшенный рекламой известной аптеки.
- Я с ней посоветовалась, - сказала Шизунэ. – Ничего лишнего. Она сказала – пихать насильно, иначе это надолго.
- Спасибо…
Шизунэ вдруг выпрямилась, выговорила замороженным голосом:
- Не «спасибо», Наруто, а «этого больше не повторится». Вы… дети! Ты его мучил два дня, сам извелся, и так ничего и не придумал! Мозгов хватает только на переспать? Из дома сбежать? А чуть что – сразу к маме? Ты…
Она задохнулась от возмущения, понизила голос:
- Ты должен понимать, что жизнь – не из удовольствий состоит. Любишь – отвечай за него.
Когда Наруто смог поднять глаза, маленького синего «опеля» перед ним уже не было. Фиолетово-желтые бензиновые подтеки сплелись в лужах в мокрых китайских драконов.
Большой пакет Наруто разбирал долго. Выложил на стол хлеб и печенье, несколько упаковок мясной нарезки. Банки с консервированными овощами, сыр и фрукты. Красную рыбу, коробку мармелада.
Все – неловко, по-немому. Медленно, так медленно, что на гладкую поверхность стола успели упасть несколько прозрачных соленых капель.
Наруто смял пакет и отправил его в мусорку. Постоял еще немного, отдыхая. Потер кулаком изъеденные болью глаза.
За окном все так же сыпал осточертевший дождь.
Саске лежал на диване, отвернувшись к стене, обнаженные плечи блестели в скупой холодной темноте. Наруто решительно щелкнул выключателем, рассеивая сумерки.
- Врача я, может, и не вызову, - сказал он, - но таблетки жрать заставлю.
Саске усталым растянутым движением приподнял руку, словно пытаясь отмахнуться.
- Идиот… - вспылил было Наруто.
- Давай, - утомленно сказал Саске. – Начни с обезболивающего.
Глава 25 (Sasuke|Naruto, Sasuke|Kiba, Naruto|Kiba, Kakashi|Itachi, Kakashi|Naruto, Naruto|Sakura намеками, Kakashi|Tenzo etc.)
Колба была прохладной и тяжелой. Гладкая металлическая поверхность пощипывала кончики пальцев. Серые высокие ворота склада под утренней кисеей золотистого солнца казались старыми, очень старыми. Была видна каждая выщерблина, каждая трещинка и подтек засохшей краски.
Наруто отступил на несколько шагов и окинул здание взглядом. Слепой короб, утепленный грязноватыми волокнами стекловаты. Рядом – покосившиеся высокие мусорные баки и рассыпанный щебень, розоватые куски которого похожи на замороженное мясо. Склад надежно защищен недружелюбными глазками видеокамер, бетонным забором и запечатанной колбой.
Приходить сюда первым, открывать ворота, включать лампы и компьютеры – привилегия Саске.
Но Саске утром без лишних разговоров сунул Наруто колбу и коротко пояснил:
- На этой неделе фура. Зал забит. Разберись.
Это были его обязанности, его жизнь.
На время – они перешли к Наруто. Перешли вместе с тяжелым цилиндром колбы.
Склад поддался неохотно. Недовольно визжал неподатливым замком, яростно вспыхнул алым предупреждением видеокамер, подставил на пути высокую проволочную решетку, погруженную в темноту.
- Не сопротивляйся, - сказал Наруто.
Замок притих и позволил провернуть ключ.
- Свои, - сказал Наруто камерам и включил мониторы.
Камеры сменили алые жадные огоньки на миролюбивые зеленые.
- Блядь! – сказал Наруто, наткнувшись на решетку. – Я и не знал, что тут тоже закрыто…
Для решеток нашелся свой ключ. Наруто распахнул их и прижал скотчем.
Склад вздохнул в ожидании.
Наруто не торопился. Он обошел застывший темный лес стеллажей, разглядывая росчерки цифр на коробках. Почерк Кибы – округлый, неровный. Почерк Саске – быстрый четкий нажим. Под его рукой жалобно взвизгивают маркеры. Почерк самого Наруто – сначала старательный и разборчивый, потом уверенный и отрывочный.
Белые ворохи накладных на пустых столах. Наруто просмотрел и их, слушая тихий лиственный шелест. Пятая отгрузка… Это был сток, из которого потеряли одну коробку, а потом нашли ее на втором этаже, задвинутой под стеллаж. Саске обозвал грузчиков мудаками и поерничал на тему своевременного поклонения нечистой силе – приносите жертвы полтергейстам, он сказал…
Одиннадцатая отгрузка. Вьюга била по вспотевшим жарким телам. Эта фура далась нелегко. После нее сидели в столовой втроем, молча пили горький крепкий чай – все, даже Саске, и все равно не могли унять дрожь.
Пятнадцатая. Киба пробил себе руку крепежным степлером и выкусывал сантиметровую скобку из ладони, побледневший и чуть напуганный. Саске перевернул аптечку, умело забинтовал его кисть и встал на разгрузку сам.
Восемнадцатая. Наруто нашел за стеллажами потрепанную старую книгу и, пролистав пару страниц, увлекся чтением. Опомнился только тогда, когда взбешенный Учиха, обладавший особым нюхом на халтуру, вытащил его из-за стеллажа за шкирку.
Для кого-то – безликие ряды цифр. Для кого-то – история. История жизни склада.
Наруто вздохнул, отошел от стола. В матовых мониторах выключенных компьютеров появились искаженные лица. Что будет дальше? Ведь склад – это лишь начало пути, но с ним жаль расставаться. Его равнодушная холодная полость, его эхо, пыль и стены… Согрели. Как бы странно это ни звучало.
Под потолком вспыхнули длинные лампы, защищенные проволочными сетками. Тепло загудели системники, стеллажи вытянулись и стали ровнее. Наруто защелкнул колбу. Со складом справились, остается справиться с людьми.
Киба равнодушно пожал плечами – ему было все равно, под чьим началом работать. Посоветовал только не переодеваться. Наруто посмотрел на себя в зеркало: лилово-розовые укусы изуродовали мягкую кожу шеи.
- Я что, должен из-за этого в шарфах коробки грузить? – фыркнул Наруто, стягивая водолазку. – Похер.
- Дело твое, - ответил Киба, со странной жалостью рассматривая заживающие кровоподтеки на его плечах и спине. – Ты это… учти – обычно без Саске работать никто не стремится.
Вскользь сказанное предупреждение Наруто воспринял не сразу.
Операторы в зале лениво щелкали мышками, развлекаясь каждый по-своему. Наруто несколько минут тупо смотрел на их мониторы, раздумывая, как начать разговор, если народ явно занят флеш-играми и не спешит даже здороваться.
Зал за их спинами был заставлен коробками – полностью. Новую фуру, если и разгружать, то только в приемник, перекрыв въезд машинам. При таком раскладе спутать отгрузки – раз плюнуть.
- Надо освободить зал, - не удержавшись, тихо подсказал Киба. – С операторов - распечатки, дальше уже наша работа, а эти пусть играются.
- А документация на фуру? – так же вполголоса спросил Наруто, разглядывая равнодушные спины.
Киба покачал головой.
- Без Саске не разберешься… Нам бы хоть разгрузить.
- «Нам бы хоть»! – передразнил Наруто. – Нам бы только как-нибудь отмазаться, нам бы понемножку, да и сойдет?!
- Тебе общение с Учихой обаяния не добавляет, - с неудовольствием сказал Киба. – Ну, пробуй. Справишься?
- Посмотрим, - коротко ответил Наруто, пробираясь сквозь завалы коробок поближе к столам.
- Наруто, - сказал Шикамару, заметив его. – Хочешь, тетрис на свободный комп скину?
- Нет, - с холодной яростью ответил Наруто. – Я хочу распечатки на две тысячи мест. Сегодня мы должны освободить зал.
Шикамару присвистнул, откинулся назад, сложив руки на груди. Сай тоже оторвался от своего монитора, и даже Недзи повернул голову. Именно его светлый снисходительный взгляд подстегнул Наруто.
- Фуру можно разгрузить в приемник, - заметил Шикамару среди напряженно повисшей тишины.
- Нельзя. – Наруто выдернул из принтера лист, вынул из кармана комбинезона маркер. – Зал.
Неровный прямоугольник.
- Приемник.
Прямоугольник поуже.
- Две тысячи мест здесь. Две с половиной в приемник.
Размашистые штрихи.
- Ты даже в сортир пройти не сможешь, если мы все так сгрузим.
- Сортир нарисуй, - посоветовал Шикамару.
- Наруто, - позвал Сай. – Я сделаю.
- Нет, - сказал Наруто. – У нас три зоны. Центр, регион и сток. Работа на троих. Вот и работайте. Делите между собой.
Шикамару вдруг наклонил голову, разглядывая шею Наруто.
- Сублимация? – осведомился он.
- Это что? – поинтересовался подошедший Киба. – Сублимация?
- Это значит, что Наруто не удовлетворен личной жизнью и пытается компенсировать это работой, - ровным голосом пояснил Недзи, подкладывая узкую ладонь под подбородок.
- Фаворитство? – предположил Шикамару, потягиваясь.
- А это значит, что Наруто считает - место в постели Саске дает ему привилегию указывать другим, - снова откомментировал Недзи, слегка улыбаясь.
Его светлые глаза покрылись холодным льдистым блеском.
- Хватит, - вмешался Сай, сворачивая на мониторе игровой экран. – Наруто, я выведу.
Наруто встретил его взгляд, еле заметно покачал головой: «не мешай». Сай пожал плечами.
Шикамару вдруг поднялся, с грохотом отодвинув кресло. Сунул руки в карманы чистенького комбинезона.
- Меня не устраивает, Наруто… - Глаза у него взрослые, жесткие. – Меня не устраивают все это блядство, вся эта мыльная опера, все эти страсти, которые ты тут развел. Как грузчика я тебя воспринимаю, как старшего смены – нет.
Наруто положил перебинтованную руку на стол. В недавней ране заныло и задергало.
- Ты в этом ничего не понимаешь, - добавил Шикамару. – Ты ничего не умеешь. Я сдам тебе документацию – побежишь с ней к Учихе.
- Нет.
- Что – нет?
- Я могу, - уверенно ответил Наруто, не отводя глаз. – Договоримся? Сдавай документацию и делай в ней три ошибки. Любые – по отгрузкам, зонам, нумерации. Если я справлюсь, не обращаясь к Саске, то ты меня признаешь.
Киба сзади осторожно потянул его за плечо, но Наруто сбросил его руку.
- Если ты не справишься, - напомнил Шикамару, подумав, - подставишь его.
- Я кругом в проигрыше! - с деланным ужасом проговорил Наруто. – Сбежать, что ли?..
Шикамару несколько долгих секунд смотрел в его потемневшие глаза.
- Хорошо, - бросил он. – Мы все сделаем вовремя.
Под вечер разболелась голова. Наруто сидел в столовой, сжимая пальцами ноющие виски и упорно вчитывался в ровные однообразные столбцы цифр. Иногда поглядывал на часы – время лилось засахаренным медом, мучительно-поминутно. Всего девять часов, а уже неловко и страшновато на душе – Саске, ты в порядке?..
В столовой горели все лампы. Вымытые кружки аккуратным рядком стояли на полочке. За дежурствами тоже надо следить… В кулере кончилась вода. Попросить Кибу принести новый бак… Интересно, почему в двадцать седьмой отгрузке нет стока?..
Головная боль стекла куда-то к шее и там остановилась тошнотворным комом.
Наруто со вздохом черкнул на полях вопросительную закорючку и перевернул лист.
- Наруто. - Киба появился в дверях. – Сай говорит, что у нас пять коробок лишние…
- Пересдача, - похолодел Наруто, - хуже, чем недо… Пусть сделает сводку по той отгрузке.
Киба кивнул и исчез.
Часы на стене расплылись в белый выпуклый блин, совершенно ни на что непохожий. Пришлось встать и окунуть голову в раковину, под ледяную воду. Из двадцати листов, распечатанных операторами, за весь день проверить удалось только пять. Киба сказал, что Саске давно привык к артикулам и номерам и распознавал их по памяти, поэтому справлялся за пару часов, Наруто же приходилось сверяться с таблицами и списками, обращаться к старым документам и выискивать аналогии и расхождения.
Это здорово выматывало, но обратиться за помощью Наруто не мог. Его уверенности в себе грозило серьезное испытание – Саске вряд ли отказался бы подготовить бумаги на фуру, но уговор с Шикамару запрещал такой поворот событий. Возможность обмана Наруто не рассматривал – обманув другого, первым делом обманываешь себя.
В промежутках между повседневной работой грузчика то и дело возвращался к своим листам и замирал над ними, сосредоточенно выводя картину приема прошедшего таможню товара.
С непривычки разболелась голова, и мысли постепенно начали соскальзывать с работы на успокоительные картины. Поспать в метро, попасть домой, прижаться пылающим виском к прохладному плечу Саске. Рассказать ему что-нибудь нейтральное, опустив подробности утреннего инцидента.
Надо будет посчитать таблетки. Если не удосужился их сожрать – сыграть с ним в стад-покер. Прошлым вечером Саске умудрился вывести Наруто из себя, отказываясь следовать выбранной Сакурой лекарственной схеме, и успокоился только тогда, когда Наруто предложил решить вопрос игровым методом. Игра была выбрана Саске – одна победа Наруто из блока в пять партий гарантировала прием таблеток.
Наруто, выслушав правила игры, втянулся и сумел отыграть одну партию на втором блоке.
- Во что играем в следующий раз? – спросил Наруто, собирая карты.
- Было бы нас трое, научил бы тебя в преф… - Саске задумался. – В покер вдвоем тоже неинтересно, даже в стад. Жалко.
- Так ты просто поиграть хотел? – догадался Наруто, вспомнив, как в споре Саске аккуратно подвел его к такому решению конфликта. – Не мог напрямую сказать?
Саске поморщился и поднялся с пола.
Теплая, волнующая нежность подступила к сердцу. Болезнь смягчила Саске, смягчила даже линии его тела, боль подкрасила глаза бархатистым черным. Главное – теперь он поддавался разгадкам и вроде ничего не имел против.
Ночь прошла неспокойно. Наруто то и дело выбирался из кровати, спешно проскальзывал мимо ненавистного зеркала и опускался на колени возле дивана.
Тишина играла ему на руку – ее было много, так много, что дыхание Саске становилось центром мира. Наруто невесомо прикасался губами к его губам и думал: дыхание. Вдох и выдох. Вдыхая, берешь. Выдыхая – отдаешь ли?
Саске сжимал зубы и отворачивался. Боль грызла и терзала его изнутри, он терпел, но она проступала на его лице, пятнами, как чернила сквозь тонкую бумагу. Наруто терпел вместе с ним – берег в себе возникшее понимание другого. Физическое понимание – нереальное.
Саске просыпался, открывал глаза и искал его взглядом. Находя, качал головой, но ничего не говорил.
- Угощайтесь, - Киба сунул под нос Наруто пачку листов.
- Что это? – пробормотал Наруто, еще погруженный в воспоминания. – У меня и так…
- Сам просил, - напомнил Киба. – Сводка по отгрузке с пересдачей.
- Вот… - Наруто еле сдержался. – Спасибо.
Под весом тела Кибы скрипнул диван.
- Полдесятого… операторов отпусти.
- Пусть валят, - отозвался Наруто, скрепляя новые листы степлером – чтобы не перепутать. – Подожди… - он отложил в сторону степлер. – Я не понял.
- Что тут непонятного… - Киба потерся лохматой головой о плечо. – До конца рабочего дня полчаса. Они все сдали, но не уходят без твоего разрешения.
Операторский зал был почти пуст. Утренние завалы разошлись по стеллажам и магазинам, остатки коробок выстроились вдоль проволочной решетки аккуратной ровной линией.
Киба уже притушил половину ламп, и полумрак разбивало мерцание работающих мониторов. Наруто спрятал перебинтованную руку в карман – так и не успел сменить повязку, кровь выступала дважды, и сам бинт пропылился и превратился в грязный сбитый ком.
- Все, - негромко сказал он, но склад исхитрился и расслоил короткое слово на эхо. – Спасибо.
Первым поднялся Шикамару, молча показал на пальцах «три».
Наруто улыбнулся:
- Помню.
После ухода операторов Наруто выключил оставшийся свет и закрыл проволочные решетки. Те тихонько взвизгнули под пальцами. Склад снова погрузился в сонное оцепенение, приоткрыв один желтый глаз – прямоугольник дверного проема столовой.
Киба дремал на диване, прижавшись затылком к его спинке.
Разбросанные на столе листы распластались в немом укоре.
- Доделаю-доделаю, - поспешно пообещал Наруто.
- У нас кактус сдох, - сказал Киба, не открывая глаз.
- Это кто? – морщась от пульсирующей в висках боли, спросил Наруто.
Киба показал куда-то в сторону. Окно в столовой было закрыто плотным картоном. Солнечные лучи если и пробирались внутрь, то падали сверху, сквозь туманный прямоугольник-форточку. Цементный выступ, застеленный полиэтиленом, считался подоконником. В его углу Наруто обнаружил маленькую пластиковую коробочку, по-видимому, из-под йогурта. В коробочке плотно засел круглый сердитый шарик. Пепельно-седой, пушистый, он смахивал на клубок шерсти.
- Это кактус? – удивился Наруто, рассматривая клубок.
- Ага, - Киба потянулся. – Редкий притом. Какой-то там… волосатый, что ли?..
- Он точно сдох?
- Должен был. Его раньше Сакура иногда поливала, а я напрочь забыл. Времени прошло до хера…
- Не дохлый он, - неуверенно сказал Наруто, пытаясь погладить неуютный шарик. – Колется.
- Пойдем домой? – предложил Киба, поднимаясь. – И как мы с тобой вдвоем фуру разгрузим… Блядь, аж трясет, как представлю…
- Разгрузим, - пообещал Наруто. – Найди коробку от скотча. Я эту хрень себе возьму.
- Какую?
- Да вот его.
Киба посмотрел на кактус. Кактус победоносно молчал.
Саске кактусу тоже не обрадовался.
- Где ты его взял?
- На складе.
- Не было у нас такого.
- Был.
- Выкинь.
- Нет, - возразил Наруто, сминая коробку, в которой притащил кактус домой. – Хватит с него. Никто на него внимания не обращал, никто ничего не помнит, а он редкий! Волосатый. Будет мой.
- Все равно выкинь.
- Саске, - терпеливо сказал Наруто. – Он будет выполнять все твои требования: не будет приставать с лишними разговорами и домогаться. Я гарантирую.
- На-ру-то, - прошипел Саске, - это вмешательство в мою жизнь.
Он развернулся и вышел из комнаты.
- Охренеть! – крикнул Наруто ему вслед, сгребая кактус со стола. – А я тогда что?
- Что-то, - лаконично отозвался Саске из коридора.
- Что-то? – вспыхнул Наруто. – Что-то, блядь?!
Он выскочил в прихожую.
- Я… я же живой, если ты еще не заметил! Я не могу… Я… - Наруто развернулся, ища подтверждения. – Я терпеть не могу это зеркало, например! Я его боюсь. Там живет какая-то зараза, а ты этого не знаешь и не замечаешь! Мне приходится спать напротив него!
- Закрой полотенцем, - посоветовал Саске.
- Я буду себя покойником чувствовать.
- Считай, что покойник – это я, - не выдержал Саске. – И спи спокойно.
Наруто искоса глянул на зеркало. В его ртутном серебре замерло отражение Саске – застывшие белые губы, невидящие глаза.
- Черт, - выдохнул Наруто, отступая. – Черт…
Отражение повернулось. От шеи вверх бежали морозные синие узоры вен.
- Са…ске. – Наруто потянул руку ко рту. – Не надо…
Отражение вопросительно-насмешливо наклонило голову. Зрачки – кольца.
- Не надо.
Мир снял покровы повседневности и обнажил свою истинную суть – суть живых зеркал и проволочных силков, мир наблюдателей и маленьких кривоногих теней.
Не изнанка – а дышащее тело мира, прикрытое толстым пестрым одеялом. Люди видят только его – только ровные лоскутки, и могут по памяти перечислить все цвета и нити, но иногда, срываясь с гладкого шелка, наталкиваются на ледяную плоть. Мир приоткрывает серебряные глаза и показывает себя – настоящим.
Цвета покрова тают моментально, исчезают из памяти, и остаешься один на один с пугающим и сонным, а оно смотрит на тебя чужим отражением в настоящем зеркале. Оно наблюдает, прижавшись ладонями к тонкому стеклу – изнутри.
Что-то влияет на пробуждение скрытого – слова или действия, неизвестно, но ожидать бесполезно, а избавиться от вызванного невозможно.
Наруто сполз вниз по стене, понимая – не вожмется сейчас в нее, не сольется – конец. Конец. Будет тот Саске. Саске-отражение. Саске, который протянул руку к заколебавшейся поверхности. Еще немного – и он коснется стекла пальцами. Изнутри.
Саске успел раньше отражения.
Зеркало взорвалось – фонтан сверкающих осколков вспух медленным атомным шаром, а потом увял, обрушился на пол скоротечным дождем.
Алюминиевые искры смешались с тяжелыми алыми каплями.
- Так лучше? – спросил Саске и встряхнул руку.
Кровавые брызги веером ударили Наруто по щеке и губам.
Треугольные хищные осколки ощетинились в живой плоти – Саске стал стеклянным.
Наруто вынул из кармана телефон.
- Такси… Юго-западная. Ага. Опять травмпункт…
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |