стартер. Кривоногий стоял боком к полковнику, заглядывал под капот,
автомат висел на ременной петле на правом плече, из-за спины торчал рожок.
Бронежилет на нем был нового образца - закрывал шею стоячим воротом- и
все-таки имел одно уязвимое место- подмышку. Водитель запустил двигатель,
и в тот же миг полковник ударил кривоногого острым концом ручки. Под
мышкой у того чавкнуло. Арчеладзе сорвал с него автомат, повалил на землю
и тут же заскочил в кабину- водитель ничего не понял, вытаращил глаза и
даже не сделал движения рукой к белой картонотвердой кобуре. Полковник
ударил его стволом по горлу, разоружил и, как куль, вытолкнул из машины.
Двигатель уже работал, но видимость заслонял поднятый капот. Арчеладзе
выскочил и чуть не запнулся о водителя, который хрипел и ползал по
асфальту. Кривоногий лежал на боку на другой стороне, зажав рану под
мышкой. Полковник закрыл капот и ощутил желание пристрелить обоих. Москва
давно привыкла к стрельбе по ночам, к тому же в переулке не было жилых
домов, но рядом была решетка высокого забора, напоминающая ту, на окнах
поста ГАИ. Он нашарил в кармане бронежилета кривоногого наручники,
подтащил его к изгороди, затем пинками пригнал туда же водителя.
Пристегнул обоих к решетке, отыскал ключ от наручников в том же кармане и
зашвырнул его через забор.
Двигатель оказался исправным; полковник ехал назад, включив синий
"попугай" на крыше, под красные огни светофоров. Перед постом ГАИ он
выбрал место пониже и съехал с дорожного полотна под откос, сорвал и
выбросил крышку трамблера вместе с проводами и бегунком. Поймал себя на
мысли, что хочется поджечь машину...
На посту ГАИ ужинали после трудов праведных. Без бронежилетов, в синих
форменных куртках и рубашках- расслабились после операции. Капитолины не
было видно... "Волга" Арчеладзе стояла, уткнувшись бампером в стену.
Полковник распахнул ногой дверь и дал длинную очередь по столу. Брызнули
стеклом бутылки, полетели консервные банки и, кажется, зацепило одного в
ногу- покатился по полу.
- К стене! - рявкнул Арчеладзе и ударил поверх голов- запели пули,
срикошетив от железобетонных перекрытий. Несколько секунд они ничего не
соображали от шока- никогда не были на боевых операциях и крутые схватки
видели лишь на экране. После третьей очереди старшина первым пришел в себя
и, превозмогая ужас, попятился к стене, за ним пошел второй, третий,
раненный, сидел на полу и оловянными глазами пялился на кровь, струёй
бьющую из бедра.
Полковник разрядил автоматы, распихав магазины по карманам, собрал
пистолеты из амуниции, висящей на стене, и, наткнувшись на наручники,
выложил их на стол.
- Старшина, пристегивай их к решеткам! - приказал он.
Тот соображал плохо, на белом лице блуждала какая-то удивленная улыбка.
Кое-как до него дошло, что требуется. Он приковал наручниками своих
товарищей, а потом и себя.
- Где женщина? - спросил полковник.
Старшина машинально глянул на лестницу. Арчеладзе взбежал по ступеням, -
Капитолина сидела на полу, безумно зажав голову руками.
- Что с тобой?- спросил он, пытаясь поднять на ноги.- Это я! Видишь?
Что?.. Что они сделали?
- Ненавижу,- выдавила она.- Отойдите от меня, ненавижу!
- Капа, это я! Узнаешь? Ну? - Полковник потряс безвольные плечи.- Открой
глаза, посмотри!
Она не видела с открытыми глазами...
Полковник обнял ее, прижал голову к плечу, но Капитолина высвободилась.
- Ненавижу! Всех ненавижу! И тебя!!.
У него захватило дыхание, будто снова ударили в солнечное сплетение...
В стеклянном фонаре второго этажа поста отражались огни города, мимо
бесконечно наплывали и уносились фары автомобилей. Все чувства- нежность,
желание счастья, бесконечная радость одиночества вдвоем, очарование
замкнутого мира,- все осталось там, на сеновале. Сюда нельзя было выносить
никаких чувств...
- Нам нужно уходить,- тихо сказал он.- Оставаться нельзя.
- Убей их,- вдруг попросила она.- Или дай мне!
- Что они сделали с тобой?
- Ничего... Но я хочу убить их!
- Пойдем! - Он взял ее за руку, свел вниз.- Кого ты хочешь убить?
Все трое были белее стены. Полковник вложил в руки Капитолины автомат,
снял с предохранителя. Она повела стволом: остановилась на одном, другом,
третьем.
- Этого! - указала на старшину.
- Стреляй!
- Я ничего не сделал! - забормотал тот.- Я не трогал ее! Эй, я же не
прикасался к тебе!.. Не стреляй! Не стреляй! Ты - женщина!
Капитолина подняла автомат - старшина заорал дурниной, закрылся рукой...
Через несколько секунд она бросила автомат на пол.
- Не могу... Он трус, не могу...- и бегом выскочила на улицу.
Полковник собрал все оружие, разбил телефон и две радиостанции.
- Ключи от "Волги",- протянул руку к старшине. Он был невменяем, глаза
блуждали, и та странная, удивленная улыбка превратилась в тихий,
счастливый смех. Безумный, он стал походить на человека... Полковник
обшарил его карманы, достал ключи и вы-шел на улицу. Капитолина плакала,
прислонясь к стене. Он взял ее за руку и повел к машине, усадил, однако
она вытерла лицо рукавом армейской куртки и сказала со всхлипом:
- Там у одного... течет кровь. Надо наложить жгут.
- Хорошо, сиди здесь,- попросил полковник, сбрасывая оружие на заднее
сиденье.- Я сейчас.
Он вернулся в помещение поста, оторвал от телефона трубку со шнуром и
перекрутил бедро раненому. И вдруг услышал из его белых губ:
- Спасибо...
- Благодари Бога! - выдохнул полковник.- И эту женщину...
Перед въездными воротами своего дома он снова вспомнил о документах,
однако омоновцы узнали машину полковника, пропустили без звука, да еще и
откозыряли. Арчеладзе загнал машину на стоянку, распихал автоматы под
сиденья и взял Капитолину под руку.
- Теперь это будет твой дом.
Она послушно дошла до двери квартиры и там словно опомнилась.
- А ты спросил меня? Спросил, хочу ли я в твой дом?
- Прости,- вымолвил полковник и отворил дверь.- Останься сегодня здесь. Я
не могу отпустить тебя сегодня.
Капитолина перешагнула порог его дома. Лежа на сеновале, он мечтал, как
все это случится, и представлялся праздник - с цветами, шампанским и
музыкой.
Но мечты остались под сеном...
Полковник уложил Капитолину в свою постель, закрыл двери спальни и включил
телефон спецсвязи. Дежурный отозвался немедленно.
- Поздравляю вас, товарищ генерал! - весело сказал он.
- Что за шутки? - оборвал полковник.- Докладывай обстановку!
- Докладываю! Передо мной лежит копия приказа о присвоении очередных
воинских званий старшему офицерскому составу...
Это была действительно шутка, но не дежурного помощника, а Комиссара, ибо
присвоение званий в отделе осуществлялось через непосредственного
начальника. Он таким образом полностью обезопасил себя, отвел всякие
подозрения: никто не может даже подумать, что Комиссар находится в
состоянии войны с Арчеладзе...
И доказать это "папе" станет невероятно трудно.
- Достаточно! - оборвал его полковник.- Меня интересуют прошедшие сутки.
- Теперь плохие новости, товарищ генерал,- тусклым голосом сообщил
дежурный.- Я принял смену с информацией, что похищен некто Зямщиц...
- Что?! - взревел Арчеладзе.- Как это - похищен?
- Это было не в мою смену,- стал оправдываться дежурный.- Майор Моховиков
дежурил. Проверил по всем оперразработкам- такой фамилии нет. Ну и списал
информацию... А я вспомнил, вы при мне давали распоряжение Воробьеву.
Установил: Зямщиц в самом деле похищен во время прогулки с врачом возле
своего дома по переулку Безбожному, дом шестнадцать. Похитители
действовали профессионально и дерзко. Негласная охрана мер принять не
смогла...
- Кто похитил? Установили?
- Так точно, товарищ генерал. Зямщица втолкнули в "Москвич" вишневого
цвета, госномер 19-90...
- Вишневого цвета?
- Вишневого, товарищ генерал! Проверили госномер- значится частный
грузовой автомобиль "ГАЗ-53"...
- Можешь не продолжать! - прервал полковник.- Разумеется, ни Зямщица, ни
"Москвича" не нашли.
- Нет, товарищ генерал, но приняли меры к розыску.
- Ну, что еще, вываливай!
Дежурный сделал паузу - перебирал бумажки на столе.
- Из органов МВД поступило сообщение, что вчера около трех часов семи
минут совершено разбойное нападение на фирму "Валькирия". Она занимается
поиском каких-то кладов, поэтому информация пришла к нам...
- Что за разбойники были- тоже ничего не известно? - спросил полковник.
- Никак нет, товарищ генерал,- отчеканил дежурный.- МВД предполагает
мафиозные разборки между конкурентами.
- Подробности доложишь утром. Что еще?
- Есть одна обширная информация по ведомству Воробьева. Наблюдение и
литерные мероприятия по дому номер семь на улице Рокотова...
- Что там, только короче!
- Опять вишневый "Москвич", товарищ генерал. Арчеладзе ударил кулаком по
тумбочке, так что подпрыгнул телефон спецсвязи. Но спросил сдержанно:
- Кого похитили?
- Похищения, как такового, не было, но произошли странные вещи,- сообщил
дежурный.- Объект появился там вчера рано утром, а поздно вечером во дворе
дома стала танцевать голая женщина...
- Ты трезвый сегодня? - спросил полковник.
- Так точно! Не я же принимал информацию - майор Моховиков!
- Ну и дальше?
- Объект вышел к этой женщине, заговорил с ней - фотосъемка имеется,-
излагал дежурный донесение.- Затем откуда-то появился вишневый "Москвич",
въехал на детскую площадку. Женщина села в машину и уехала. А объект рано
утром на "Жигулях" белого цвета выехал в гостиницу "Москва", снял
апартаменты, которые накануне сдал, и оттуда бесследно исчез. Наш
оперативник сейчас там работает...
- А вишневый "Москвич" был возле гостиницы?- спросил полковник.
- Он и сейчас там стоит. Я распорядился установить наблюдение.
- Немедленно пошли туда двоих из опергруппы,- распорядился полковник.-
Пусть обшарят этого "вишневого"!.. Важны все детали и мелочи! Досконально!
По полной форме!
- Есть, товарищ генерал!
- Объявятся Воробьев с Нигреем- срочно ко мне домой!
- Понял!
Дорого обходился сон на сеновале! Пока Арчеладзе собирал опята, "вишневый"
рвал "белые грибы"! Да какие грибы!.. В чью же корзину он их складывает?
Его интересует только то, что касается золотого значка НСДАП, в других
делах он пока никак не проявлялся. А "золото Бормана" - увлечение
Комиссара...
Полковник вспомнил учебную гранату, заброшенную ему в салон, и сегодняшние
события на посту ГАИ: все становилось понятным. Сначала Комиссар таким
оригинальным способом предупредил Арчеладзе, чтобы не совался в чужие
дела, а за неповиновение отомстил ему унижением и позором. Правда,
последнее ему не удалось, и через несколько часов генералу доложат, что
произошло со "спец-подразделением"... Но "вишневый" оставался неуловимым и
безнаказанным! А работать он мог только на Комиссара! И поэтому подлежал
наказанию, как и эта банда садистов на посту ГАИ...
Ненавистный телефон спецсвязи вдруг заверещал, как варан под ногой.
Полковник молча снял трубку.
- Товарищ генерал, простите... С этим "вишневым" сбился с толку. По вашему
поручению найден и задержан некто Носырев Олег Семенович.
- Кто это? - не понял Арчеладзе.
- В справке написано- парапсихолог...
- Ах, парапсихолог,- без интереса проронил полковник.- Пусть сидит до утра.
Его уже нельзя было обрадовать этим сумасшедшим провидцем, лекарем и еще
черт знает кем. "Вишневый" унижал его и как личность, и как профессионала.
Однако напоминание о парапсихологе подтолкнуло его совершить обрядовое
действие, о котором он тоже мечтал на сеновале. Полковник на всякий случай
заперся в ванной комнате и достал старый бритвенный прибор.
Но снова не получилось, как мечталось: лезвие "Нева" напоминало ему
больного Зямщица, ко всему прочему, он разучился бриться и сразу же
порезался. Кое-как, без всякого удовольствия, полковник смахнул молодую,
мягкую щетину с лица, растер его одеколоном. Под ладонями почему-то не
ощущалась еще жесткость мужского подбородка: возможно, волос еще был тонок
и слаб, а возможно, "Нева" и впрямь брила лучше, чем "Жилет".
Полковник постелил себе на диване в зале и, перед тем как лечь, заглянул в
спальню к Капитолине. Она не спала - в сумерках влажно блестели ее большие
темные глаза. Она не шевельнулась, даже когда он подошел и сел на постель,
положил руку на голову, погладил волосы:
- Постарайся заснуть...
- Не могу... Закрою глаза- стоят эти подонки.
- Подумай о чем-нибудь хорошем... Помнишь, как мы прятались на сеновале?
- В этом мире нигде не спрячешься...
- В моем доме ты в полной безопасности. Никому не позволю обидеть тебя.
- Спасибо,- бесцветно вымолвила Капитолина.- Однажды я уже была в одном...
надежном месте. Пока мой бывший муж ухаживал за мной, я была счастлива. Но
всего через полгода все проявилось. Он оказался садистом... Нет, не в
полном смысле. Просто был такой зануда, что мучил меня больше, чем эти
подонки. Я поняла, что между современными мужчинами и женщинами лежит
пропасть. Они используют друг друга только в своих интересах. Не хочу так
жить, поэтому решила никогда не выходить замуж. У меня есть свой дом, где
мне хорошо.
Он ничего не смог ей возразить, и предложить пока было нечего. Сделать ее
счастливой было невероятно трудно и очень легко - несчастной...
- Мы будем с тобой встречаться?- спросил полковник.
- Зачем? Если переспать, то милости прошу ко мне под одеяло,- она
подвинулась.- Я тебе не отказываю, могу быть твоей любовницей, если
захочешь.
Полковник встал и пошел к двери. Он не имел права обижаться, но обида
щемила скулы...
- Скажи мне, что ты хочешь?- Капитолина приподнялась на постели.- Не
уходи! Останься со мной.
Он хотел уйти, но в последний миг вспомнил пережитое ею сегодня
потрясение; он не имел права обижаться, поскольку она страдала из-за
него...
Однако же раздвоенное сознание - вторая, циничная его половина -
немедленно посмеялась и над ним, и над нею: ничего, страдала-то от рук
своего любовника Комиссара. Это тебе наказание за измену, за то, что
предала своего хозяина. Улыбнулось тебе счастье съездить со своим
начальником на природу, поспать на сеновале. А ты решила, что это счастье
навсегда?..
Полковник скрипнул зубами и вернулся.
- Не верю в другие отношения мужчины и женщины,- проговорила она и взяла
его руку.- Не сердись... Вам ведь нужно единственное от женщины - постель.
И если бы вы смогли обходиться без нее - ох, как бы вы презирали нас! Мы
бы стали самыми несчастными существами на земле... Ой, какая у тебя борода
колючая!
...Воробьев появился, когда полковник и Капитолина завтракали на кухне.
Молча втащил сумку с одеждой, поставил в передней и вознамерился тут же
уйти.
- Садись к столу! - приказал Арчеладзе.- Зуб не болит?
Он не ожидал здесь увидеть Капитолину, причем в образе хозяйки, хлопочущей
на кухне: мужской японский халат в павлинах, домашние туфли- ей не во что
было одеться, поскольку у полковника в квартире не нашлось никаких женских
вещей. Воробьев все-таки сел.
- Кофе или чай? - спросила Капитолина.
- Он будет есть свои грибы,- язвительно сказал Арчеладзе.- Много поганок
насобирал?
- Простите, товарищ полковник,- повинился тот.- И ты... И вы, Капитолина,
простите меня. Я просто ничего не понял... Не ожидал.
Капитолина налила ему две чашки- чай и кофе. Он махнул их, обжигаясь, обе.
Сидел как побитый пес, и в глазах его сквозил тот же страх, что был у
подонков из "спецподразделения". Когда Капитолина ушла переодеваться,
Арчеладзе неожиданно стукнул его по шее:
- Понял, за что?
- Понял... Спасибо за науку!
- Спасибо - мало! - отрезал полковник.- Остальное дам на службе и
посмотрю, как ты меня благодарить станешь.
В отделе полковника поздравляли со званием генерала, хотелось верить, что
делают это откровенно,- никто не ведал о тайной войне между ним и
Комиссаром. Арчеладзе приходилось кивать, скромно бормотать "спасибо".
Кроме этой неприятной суеты, он знал, что сейчас разыгрывается еще одна,
среди немногих женщин отдела, где уже наверняка пытают Капитолину...
Он вызвал Кутасова и приказал никого не впускать. Командир
спецподразделения, этот вечный живчик, пересмешник и хохотун, пришел
отчего-то мрачный.
- Поздравляю, товарищ генерал,- вяло сказал он.
- Прошу тебя, Сережа, никогда не называй меня генералом,- попросил
Арчеладзе.- Должно быть, ты понимаешь, почему и ради чего происходит этот
спектакль. Ты же трюкач...
Кутасов слегка оживился:
- Ничего не понимаю, Эдуард Никанорович! Такие трюки и Голливуду не
снились. То ли смена власти, то ли государственный переворот, то ли
утверждение диктатуры - черт ногу сломит! Кто режиссер всей этой авантюры?
- Спроси что-нибудь полегче,- отмахнулся полковник, чтобы не
дискутировать.- Как прошел пленэр?
- Там все в порядке,- без интереса проговорил Кутасов.- Сработали хорошо.
Есть видеопленка.,. Трофеи сейчас принесут.
- Видеопленку пусть тоже принесут! Не вздумай копировать.
- А как же мне делать потом "разбор полетов"?
- Ищи другой способ! И больше на таких тренажах ничего не снимать,-
приказал полковник.- Это не "Мосфильм", Сережа... В моей машине лежит
оружие, четыре автомата и пять пистолетов. Забери к себе в подразделение,
запри в тайник. Использовать будешь только на пленэрах, понадобится-
бросишь один "ствол" на месте преступления.
- Все понял,- сообразил Кутасов.- Неплохо бы было оставить в "Валькирии"...
- Да уж, неплохо, но теперь поздно,- пожалел полковник.- Спасибо за
службу. Премию получите позднее, чтобы не привлекать внимания.
Полковник дождался, когда принесут "трофеи" и видеопленку, упаковал все в
сумку и запер в сейф. Следовало создать небольшую группу из аналитиков для
обработки захваченных материалов фирмы. Но среди эти мыслителей, среди
"штурманов" сидел человек Комиссара, один из четырех шпионов, кто приносил
информацию Капитолине. Прежде всего следовало избавиться от этих людей,
сразу от всех, и полковник тут же вызвал помощника, велел ему заготовить
приказ о создании группы быстрого реагирования в составе четырех человек.
И перечислил всех людей Комиссара. Этот способ был простой и надежный:
через неделю-другую, когда кадры министерства опять придут искать жертвы
под сокращение, можно спокойно отдать эту группу на съедение, поскольку
работы по "быстрому реагированию" не будет.
- Товарищ генерал, произошло ЧП,- вдруг сказал помощник.- Не хотели сразу
докладывать, чтобы не омрачать радости...
- Что?! Опять вишневый "Москвич"?
- Так точно. Вы распорядились ночью послать двух человек из оперативной
группы. В семь утра я их послал... Они вскрыли машину, там оказалась мина
большой мощности. Оперативники госпитализированы. "Москвич" сгорел.
Взрывом и огнем повредило две рядом стоящие машины...
- Все, пора с этим кончать! - отрубил полковник.- Машину к подъезду, я
должен сам посмотреть...
Через десять минут он был возле гостиницы "Москва". Пожар уже потушили, но
вокруг автомобильной стоянки ОМОН держал оцепление. Полковник прошел в
этот зловещий круг, предъявил удостоверение милицейскому подполковнику.
- Что здесь произошло?
- А патриоты, суки, бомбы подкладывают! - с сильным украинским акцентом,
визгливо сказал подполковник.- Хотят посеять панику, волну поднимают!
Эта милицейская версия вполне устраивала Арчеладзе. Он обошел "Москвич",
который теперь был траурно-черным останцем, и вспомнил женщину с яркими
вишневыми глазами, которую однажды увидел в этой машине. Странное дело, он
не помнил ее лица, а лишь эти огромные глаза, притягивающие, захватывающие
воображение. Потом он постарался восстановить в памяти лицо человека из
этого "Москвича", метнувшего гранату в его машину. И тоже не вспомнил...
Однако были довольно четкие фотографии, сделанные Нигреем, и полковник,
вернувшись в отдел, затребовал их у секретаря. Тот принес около десятка
снимков- "на улице в разных ракурсах, в музее Константина Васильева...
Лицо мужчины было настолько невыразительным, что больше напоминало
фоторобот или банальный плакат времен Хрущева. Каждый второй из прохожих
будет чем-то похож на этого.
Вдруг дверь распахнулась и на пороге показался Комиссар. Он улыбался и шел
к нему с протянутой для приветствия рукой.
- Поздравляю, поздравляю, господин генерал! Полковник сгреб фотографии,
перевернул их. Комиссар никогда не приходил к нему сам. Это был какой-то
знак, возможно, явился, чтобы посмотреть на него после вчерашнего
происшествия, оценить его моральное и психологическое состояние. Или ждал,
что Арчеладзе ничего не понял и станет теперь возмущаться?
- Спасибо за поздравление, товарищ генерал,- вежливо и весело отозвался
полковник, крепко пожимая руку шефа.- Как говорят, рад стараться!
- С вас причитается!- смеясь, намекнул тот.- Где закатите пир? В
"Славянском базаре"?
- Нет, я больше люблю на природе,- тоже намекнул он.- Дождусь выходных
дней- поедем на шашлыки. Я вас приглашаю, товарищ генерал.
- Спасибо за любезность, но на природу ездить в наше время - поистине
роскошь,- посетовал Комиссар.- Посмотрите, что творится в государстве!
- В моем государстве все спокойно,- отпарировал полковник.- Нам некогда
делить власть, много работы.
- Да, работаете вы хорошо,- согласился генерал.- Самое главное, чисто. Вам
не зря дают звания... Где тело Птицелова, господин генерал?
Полковник мысленно похвалил воробьевских ребят: если Комиссар потерял
труп, значит, он сейчас в надежном месте.
В который раз уже он приставал к полковнику с этим несчастным трупом!
Уцепиться ему было больше не за что, вот он и тянул одну и ту же ноту,
пытался додавить его официальным путем. И никак не хотел проигрывать!
- Вероятно, в собственной могиле,- пожал плечами Арчеладзе.- Вам не дают
покоя останки бедного старика?
- Представьте себе, да. Я - лицо официальное и чувствую ответственность за
действия своих подчиненных. Так где же труп?
- На Ваганьковском кладбище.
- Мы его не обнаружили,- признался Комиссар.- Хотя есть данные, что он был
там. И исчез.
- Извините, товарищ генерал, я не занимаюсь охраной кладбища и не отвечаю
за могилы.
- А Птицелова, между прочим, нет!
- Как говорят опытные юристы, нет трупа - нет преступления.
Комиссар держался великолепно.
- Не играйте с огнем, господин генерал. Я оценил ваши способности, но даже
вам следует иметь чувство меры.
- Благодаря этому чувству я дослужился до генерала,- невозмутимо сказал
полковник.- И теперь планка этого чувства поставлена еще ниже. Надеюсь, вы
это испытывали, когда получили звание генерала? Хорошо быть генералом!
- Ну что же, желаю вам прекрасного отдыха на природе! - улыбнулся
Комиссар.- Выпейте и за мое здоровье.
Он явно готовил очередную гадость. Он получил поражение и испытал его
горький вкус, когда узнал о налете на фирму "Валькирия". Ему захотелось
отомстить полковнику унижением, но в ответ получил еще одно поражение.
Конечно, кое-что он успел и с помощью "вишневого" похитил Зямщица, а потом
и Кристофера Фрича.
Еще один удар получил, когда вскрыл могилу Птицелова и не обнаружил там
трупа. Скорее всего, воробьевские оперативники опередили его и даже
несколько перестарались, ибо полковник не давал распоряжения изымать тело
из могилы до официальной эксгумации.
Арчеладзе вызвал Воробьева, хотя особой охоты встречаться с ним не
испытывал.
Куда поместили тело Птицелова? - спросил он.
- Товарищ генерал... Тела в могиле не оказалось,- неуверенно сообщил
Воробьев.
- То есть как не оказалось?
- Ситуация непонятная,- стал оправдываться тот.- Я же сам тогда закапывал
его... Мои люди снимали процесс эксгумации на пленку. Можете посмотреть.
- Почему ты мне сразу не доложил?! - взъярился полковник.
- Вот, докладываю... Сам только что узнал. Меня же не было в городе!
- Опята собирал?
- Вместе с вами, товарищ генерал...
- Ну иди, собирай дальше,- отмахнулся полковник и пошел в комнату отдыха.
Там достал бутылку вина, стакан и с маху упал в кресло. Воробьев потащился
за ним, навязчиво стараясь выправить отношения. Это был его второй прокол
как оперативника, а такие вещи в привилегированном отделе не прощались.
Ему следовало сейчас написать рапорт о переводе в какую-нибудь
третьеразрядную службу, чтобы досидеть полтора года до пенсии. Учитывая же
его политические пристрастия, кадры могли вообще уволить его на все четыре
стороны. Воробьев держался на работе лишь за счет Арчеладзе, наверное,
потому и хотел наладить не служебные, а дружеские отношения.
Полковник пил вино и слушал покаянные речи. Судьба этого человека сейчас
всецело зависела от него. Можно было простить выпущенного кота из квартиры
Зямщица, с натяжкой, но прощалась ситуация с исчезновением трупа
Птицелова,- неизвестно, куда он пропал и какими последствиями может все
обернуться потом. Он не мог простить ему циничного отношения к Капитолине.
И Воробьев чувствовал это...
- Ну, хватит! - оборвал его полковник.- Ты же знаешь, в чем виноват?
- Догадываюсь...
- Иди к Капитолине, встань на колени,- посоветовал он.- Кайся перед ней -
ей сейчас важно.
- Круто ты со мной, Никанорыч,- болезненным голосом проговорил Воробьев.-
Ихним салом по мусалам... Я же тебя оберегал, наше дело.
- И за это хотел удавить ее на березе?- спросил полковник.- Она все
слышала...
- Вот в чем причина... В таком случае встану!
- Если простит она- прощу и я,- заявил полковник.- То, что ты утром
провякал,- несерьезно. Но прощу тебя при одном условии- ровно через...
трое суток владелец вишневого "Москвича" должен сидеть здесь. Его Нигрей
знает в лицо, возьми к себе Нигрея. Тому тоже придется искупить вину.
- Я только что узнал- "Москвич" взорвался и сгорел...
- Мне не "Москвич" нужен!
- Понял.
- Вперед на мины...
Он не надеялся ни на Воробьева, ни на Нигрея. Требовались какие-то
нелогичные действия, неожиданные и парадоксальные меры, чтобы выйти на
"вишневого". Полковник не хотел признаваться себе, что оказывается бес
сильным и безоружным перед ним,- это было бы равнозначно капитуляции.
В какой-то момент он выпустил ситуацию из-под контроля. "Вишневого" можно
было взять, если бы вовремя начать с ним игру через Нигрея. Но тогда
полковника отвлек этот старик Молодцов со своей информацией. Теперь
"Москвич" сгорел, и вместе с ним утратилась основная его примета... А ведь
"вишневый" и в самом деле не использовал отобранную у Нигрея пленку против
Арчеладзе! Иначе бы он дал Комиссару важнейшую улику! И Комиссар бы тогда
не устраивал задержание на посту ГАИ... Хотя нет, ему невыгодно, чтобы о
переговорах с Кристофером узнало руководство. Это можно квалифицировать
как коррупцию. Пусть нет такой статьи, но за это можно влететь
по-крупному, не посмотрят в на убеждения, и на преданность режиму.
Полковник вернулся в кабинет, чтобы взять фотографии "вишневого", и в это
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |