- Что делат будэшь? - спросил подавленно. Полковник схватил пышный ус,
ловко отстриг его- старший дернулся.
- Ты грузын!.. Прошу, отэц, не позорь. Ты наш обычай знаешь!
- Если бы я был грузин,- спокойно проронил Арчеладзе,- я бы тебя уже
зарезал.
Остальные пленные смотрели с ужасом и, кажется, перестали дышать. Старший
вдруг размяк и тихо, будто чревовещатель, завыл глубоко упрятанным в
живот, тоскливым голосом. Полковник остриг ему усы, приказал встать в
строй.
- Теперь будет видно, кто старший,- сказал он, бросил ножницы и пошел в
свой подъезд.
На лестничных площадках стояли тихие, молчаливые люди. Они, всю жизнь
связанные с государственными тайнами, и так давно привыкли держать язык за
зубами; тут же тишина над их головами была такая, что звенело в ушах. Они,
как пленные, тоже боялись дышать...
Полковник поднялся на свой этаж, отпер дверь и вошел в темную квартиру,
заполненную той же непроглядной тишиной. Гнев излился, остался там, во
дворе; иссякло мстительное чувство, опало на землю вместе с остриженными
усами. Ему надо было торжествовать победу над тупыми подонками, он должен
был насладиться поверженным и униженным противником, но вместо этого он
ощущал звенящую пустоту и брезгливое чувство омерзения. Спасительная,
отгораживающая от всего мира дверь своего дома на сей раз не спасала, и
чудилось, что все открыто, все видно и нет места, где можно спрятаться и
быть самим собой.
Полковник вымыл руки. Ноги привычно повели его на кухню, чтобы приготовить
ужин- острую мясную пищу, однако непроизвольно присел к столу и долго
сидел, уставившись в одну точку. Потом он вспомнил, что сегодня - удачный
день! Он же получил информацию от Нигрея! И теперь Комиссар в его руках!..
Однако и это не могло оживить ни разума, ни сердца.
Как бы исполняя ритуал, полковник все-таки взялся готовить ужин, но запах
жареного лука отчего-то показался ему тошнотворным запахом нищеты и
убогой, неизвестно зачем текущей жизни. Так пахло в бараках и в поселках
вербованных лесозаготовителей, где ему приходилось бывать, когда он
работал в Кировской области. Молодому, преуспевающему капитану было
странно смотреть на этих полупьяных, воняющих потом и клопомором людей,
каждое утро бредущих на работу. Он с каким-то изумлением все время
спрашивал- зачем живут эти люди? И прошлое и будущее- все беспросветно!
Что их заставляет жить, в чем они находят интерес к такой безрадостной
жизни?..
Полковник вывалил приготовленный ужин в унитаз и смыл.
"Гогия, ты памидоры любишь? Кушать - да, а так - нэт..."
В квартире стоял устойчивый запах нищеты...
Он достал две бутылки вина, принес их в зал и включил телевизор.
И вдруг на экране увидел "папу"! "Папа" в последние полгода ни разу не
появлялся ни в эфире, ни на газетных полосах. Он ушел в тень. С чего бы
вдруг?..
Он не успел даже понять, о чем говорит "папа", лишь посмотрел в его
круглые, немигающие глаза, как вдруг кадр сменился летящим
мультипликационным паровозом со звездой...
Надо было срочно установить обстоятельства убийства старика Молодцова!
Дать задание дежурному помощнику... Полковник выключил телевизор, допил
вино из стакана и пошел к телефону. Взял трубку и снова замер: Юрий
Алексеевич Молодцов- второй труп из бывших работников
контрольно-ревизионной службы. Что это?! Стоит ему лишь нащупать
конкретного человека, связанного с тайной исчезновения золотого запаса,
стоит прикоснуться к нему, как происходит немедленная смерть. И это все
равно - самоубийство или убийство. Люди, способные приблизить его к
разгадке тайны, немедленно погибают...
Что за этим стоит? Включается "самоликвидатор" или какие-то незримые силы,
недоступные пока его пониманию?
Или он сам, как черный демон, приносит им смерть?..
Почему вокруг золота всегда течет кровь? Да, был же какой-то профессор,
говорил что-то, все смеялись... Почему над ним смеялись? Впрочем, теперь
все равно, Комиссар-то в руках! И Птицелов был в руках...
Полковник подошел к зеркалу и, не включая света в передней, долго
всматривался в темный портрет. Сумрак в стекле как бы убрал все
малозначащее и оставил лишь его образ - суровый, орлиный, гордый...
Птицелов говорил, что похож на птицу, только не сказал, на какую.
Полковник вынул из заднего кармана брюк пистолет "ПСМ"- генеральский,
никелированный, отвел затвор, проверил, есть ли патрон в патроннике, и
открыл небольшой металлический шкаф, вмонтированный в мебельную стенку.
Там стоял личный карабин "СКС", охотничье ружье и мощный итальянский
арбалет. В отдельном запирающемся блоке он хранил патроны и служебный
пистолет. Уже давно никто из посторонних не входил в его квартиру, а за
два последних года, может быть, лишь Воробьев бывал раза три. Не имело
смысла ничего убирать, прятать, запирать под замок, но срабатывала
многолетняя привычка, вживленная в мышечную память. Полковник сунул
пистолет в блок и вдруг увидел начатую пачку нитроглицерина. Кровяные
капельки посверкивали на блестящей фольге - это все, что осталось от
Птицелова. Вот то гнездо, где была его последняя капля...
Будто зачарованный рубиновыми шариками, полковник вернулся в зал и налил
полный стакан вина. Оно тоже напоминало кровь, только темную, венозную,
обедненную кислородом. Золотой ободок на стакане засиял, испуская на
пальцы свет. Полковник одним духом выпил до дна и утер ладонью верхнюю
губу - усы после Чернобыля не росли, но и тут осталась мышечная память...
Усы у него когда-то были не черные, грузинские, а пшеничные, пышные,
несколько даже карикатурные, и они, подобно губке, всегда впитывали вино.
Ему очень нравились собственные усы, но не как предмет мужской гордости;
они придавали его орлиному носу, да и всему лицу, законченность, создавали
его образ, скрывая хищность птичьего профиля. И женщинам они нравились...
Полковник пересчитал кровяные шарики в упаковке- семь штук, точно патроны
в револьвере. Яд мог быть в каждом. А мог и не быть ни в одном. Птицелов
знал в котором или взял наугад?.. Что чувствовал в тот миг? Да, вспомнил
про птицу, будто поймал скворца, держал в руках и упустил... теперь и
полковник поймал скворца!
Он выщелкнул шарик, бывший в соседней ячейке с тем, что выбрал Птицелов.
Сел плотно в кресле, расслабился и осознанно, будто перед броском,
выдержал паузу.
И в тот же миг подумал, что у этого недоноска в форме ОМОНа усы отрастут
еще.
Капля упала на язык и, прижатая к нёбу, стала медленно рязмягчаться, будто
сладкая, тающая во рту ягодка. Полковник раздавил ее о зубы и остановил
дыхание...
Грузная, цепенящая боль ударила в затылок, сдавила виски. И почти сразу же
онемел язык. Волна бесчувственности скользнула с него в гортань и побежала
к сердцу. Хотелось того дремотного состояния покоя, которое он испытал,
глядя на свистящий запал гранаты.
Полковник инстинктивно обхватил ладонями голову, сжал ее и замер, ожидая
развязки. Боль поднималась в голове грибом ядерного взрыва, клубилась под
черепом и заполняла его пространство. Гладкая кожа на затылке и темени
омертвела, зато на ладонях стала болезненно-чувствительной, словно
открытая рана...
И на этой очужевшей коже он ощутил рост волос! Они были совсем маленькие,
топкие, но густые, и на ощупь кожа головы напоминала бархат. Изумленный
полковник приподнялся в кресле и вдруг обнаружил, точнее, осознал
страшное, нестерпимое желание жить. Только бы эта рубиновая капсула не
оказалась ядом! Он никогда не принимал нитроглицерина и совершенно не знал
его действия. У полковника было хорошее, крепкое сердце...
Прошло секунд десять, долгих и каких-то свистящих, словно он прыгнул со
скалы в пропасть и теперь ожидал удара о землю.
Ничего не случилось! А Птицелов, помнится, умер почти мгновенно. Боль
медленно опала, рассосалась, разнесенная кровью по всему телу, но этот
густой, едва ощутимый замшевый ершик на голове остался. Он не поверил
своим рукам, включил свет и всмотрелся в зеркало, однако ничего, кроме
своих изумленных глаз, не увидел. Тогда он принес настольную лампу и
осветил себя сзади. Кожа на голове заискрилась: волосы росли серебристые,
совершенно седые, однако это ничуть не расстроило его. Пусть хоть зеленые
растут! Полковник приблизил лицо к зеркалу и стал ощупывать подбородок,
верхнюю губу под носом,- и тут бабья, гладкая кожа стала замшевой, как у
созревающего подростка...
***
За эту ночь волосы выросли на два миллиметра и, мягкие, бархатистые, были
видны без всякого дополнительного освещения. Когда он утром посмотрелся в
зеркало, то отметил, что похож на небритого, запившего горькую мужика.
Глаза тоже были похмельные, красные и воспаленно поблескивали.
Он включил все телефоны, и почти сразу же позвонил "папа".
- Ты где был всю ночь?- спросил он тревожным голосом.
Полковник не мог объяснить, что был дома, в собственных стенах, и в
одиночку переживал одному ему понятное потрясение. Впрочем, не хотел и
объяснять, потому что это не касалось даже "папы".
- Плановые мероприятия,- односложно отозвался он.
- Ты что там вчера натворил? Меня тут жалобщики достают.
Он напрочь забыл о схватке с ОМОНом и потому невозмутимо ответил:
- Не понимаю.
- Зачем выбросил ОМОН из своего двора? Поставили тебя охранять, а ты...-
Голос "папы" слегка повеселел, и послышалась в нем глубоко скрытая
гордость.
- Отрабатывал действия группы захвата,- сказал полковник.
- Нашел время,- проворчал "папа".- Не трогай больше... В городе ожидаются
массовые беспорядки, попытки захвата зданий и некоторых лиц. А твой домик
- сам знаешь...
- Этих жлобов поставили без документов, с оружием,- слегка возмутился
полковник.- Банда, а не ОМОН.
- Не обращай внимания,- посоветовал "папа".- Эмвэдэшники проводят свою
операцию, это их дело... Оружие и амуницию верни, когда приедут.
- Хорошо...
- И вообще, ни на что не обращай внимания. Занимайся своим делом.
Возможно, эту педелю буду очень занят, так что не ищи меня...
- Ясно.
- Пока эта шумиха идет, действуй самостоятельно. Посылай всех подальше.
- Принял к сведению.
- Будет время- позвоню,- пообещал "папа".- Кстати, как отработала группа
захвата?
- Неплохо.
- Сколько сейчас у тебя человек?
- Всего восемь,- настораживаясь, ответил полковник.- Вчера работало шесть.
- Подбери людей. Мы должны иметь в этой группе человек пятнадцать,-
неожиданно заявил "папа".
- Мне потребуется специальная экипировка, оружие...
- Распоряжусь, чтобы доставили,- немедленно отозвался он.- Должны быть
постоянные и серьезные тренировки. Освободи их от всех других занятий.
- Все ясно,- заключил полковник.- Но серьезные тренировки - тренировки на
пленэре...
- Только не трогай ОМОН,- посоветовал "папа".- И воинские части.
- Понятно.
Полковник положил трубку. Разговор был странный, ибо "папа" ни слова не
спросил о деле. Всякий диалог с ним начинался с досконального доклада
Арчеладзе о проделанной работе. "Папа" требовал извещать его обо всем,
посвящать во все детали планов, разработок и версий. То ли подействовал
этот государственный переворот, то ли иные, известные причины, но интерес
"папы" свелся лишь к группе захвата Кутасова. За каким чертом ее надо
удваивать? И так уже два года Кутасов сидит без работы, если не считать
тренировок да редкой помощи уголовному розыску, когда требовалось бесшумно
захватить какую-нибудь банду. "Папа" решил накачать мышцы отдела, хотя
раньше заботился о накачке ума и все время спрашивал об аналитической
группе.
Сумасшедшая версия, рожденная полковником на обратном пути из Ужгорода,
неожиданно получила новое подтверждение. Если "папе" доложить о способе
перекачки золота, он не разгонит отдел и не отправит за штат Арчеладзе. И
уж тем более в машину не бросят боевую гранату. "Папа" найдет новое
занятие, возможно, с жадностью уцепится за партийную кассу Бормана.
Сделает все, чтобы сохранить, увеличить и прекрасно оснастить спецотдел.
Потому что это его сила, это его разум и мышцы. Это небольшая, но
мобильная и вездесущая армия с неограниченными полномочиями и
засекреченной деятельностью. Отдел - это продолжение самого "папы", его
информативный и карательный орган. Он нужен не потому, что сейчас в
государстве нестабильная, взрывоопасная обстановка. Причина другая: с
помощью Арчеладзе "папа" держит под постоянным контролем тайну
перекачанного им же на Запад золотого запаса. Поэтому отрицательный
результат работы отдела - хороший для него показатель. Значит, утечки нет.
И не "папа" ли велел прикончить информатора - старика Молодцова?! Это
ожидает всякого, кто хоть что-то знает об исчезновении золота. А они
постепенно будут высовываться, ориентируясь на отдел полковника. Одного
заставит сделать это голод, второго - тщеславие, третьего - возможность
заработать. Арчеладзе будет исполнять роль козла-провокатора, заводящего
овечье стадо на скотобойню. Таким образом можно избавиться от всех
свидетелей...
И не "папа" ли подсунул ему "золото Бормана", тем самым как бы продляя
жизнь и законность существования специального отдела? А потом изъял
золотой значок, чтобы ввести в заблуждение, разогреть профессиональный
интерес...
Да, ведь золотом НСДАП активно и тайно занимается Комиссар. Значит, это не
маневр "папы"; за этим стоит еще одна сила, связанная с Кристофером
Фричем. Этот богатенький Буратино не станет швырять денежки на какую-то
экспедицию в горы. И папаша его не зря финансировал фирму "Валькирия" и
голову свою сложил. Да так, что и найти головы не могут...
Похоже, Урал и в самом деле поле чудес в стране дураков!
Полковник неожиданно четко и определенно решил для себя, что пока ни в
коем случае не нужно докладывать "папе" о способе перекачки золота. Тем
более ему пока недосуг, его отчего-то начали волновать мышцы. И тем более
получено разрешение действовать самостоятельно.
У него возникло предчувствие, что он впервые за два года существования
спецотдела вышел на верный путь, освободившись наконец от хаоса
предположений, версий и догадок. Но путь этот был настолько сложным и
опасным, что замирало дыхание. Вырисовывались две силы, два направленных
вектора их приложения: первая завязывалась на золоте компартии и
"родителе" спецотдела, вторая- на золоте НСДАП и Комиссаре-"пожарнике".
Все остальное было лишь антуражем, флером, предназначенным отвлечь
внимание. Обе силы действовали параллельно, и в каждой ежечасно
происходили какие-то нелогичные, необъяснимые события в виде исчезновения
и гибели связанных с ними людей. Джонован Фрич пропал вместе с вертолетом;
старик Молодцов был убит сразу же после встречи с полковником...
Арчеладзе позвонил дежурному помощнику и приказал к восьми часам получить
подробную информацию об убийстве Молодцова.
- Есть! - ответил помощник и добавил: - Пришла шифровка из зарубежного
отделения...
- Ко мне на стол! - распорядился полковник.- И всю информацию, касаемую
Кристофера Фрича.
- Тут еще есть сводка ГАИ...
- Что там?
- За истекшие сутки проверены триста семьдесят два владельца вишневых
"Москвичей". Список прилагается. Работы по выявлению машины, на которой в
течение последних трех дней меняли госномера, приостановлены в связи с
осложнившейся обстановкой в Москве,- то ли прочитал, то ли изложил сводку
помощник.
Арчеладзе бросил трубку и стал собираться. Он отпихнул в шкафу три
привычных за последние полгода костюма и вытащил светлую тройку. На душе
было чувство государственного переворота: хотелось выглядеть иначе,
хотелось какого-то обновления, но в гардеробе полковника не было ни одного
неношеного костюма. Светлая тройка смотрелась прекрасно, однако не
годилась для осени. Пришлось надеть темные брюки и светло-серый,
спортивного покроя пиджак. На кухне он выпил чаю со старым, варенным
вкрутую яйцом, и эта разность температур даже взбодрила его, внесла
элемент ощущения контраста. Он достал из шкафа пистолет и, направляясь в
переднюю, увидел на журнальном столике упаковку с нитроглицерином.
Он почти не спал в эту ночь, но было чувство, что он напрочь заспал
события вчерашнего вечера, как бывает после хорошей попойки, когда наутро
остаются лишь ощущения произошедших разговоров и событий. Полковник взял
упаковку, хотел спрятать в шкаф и, передумав, повы-щелкал таблетки в
унитаз, спустил воду.
Во дворе опять дежурил ОМОН, только теперь другой, безусый, краснощекий и
откормленный не хуже, чем североосетинский.
- Вы откуда, ребята? - спросил полковник.
- Из Омска! - весело отозвался один из бойцов. Полковник выехал со двора в
ворота, услужливо открытые омоновцами, и свернул за угол...
Вишневый "Москвич" стоял на том же месте, где стоял ночью, когда Арчеладзе
ездил на встречу с Молодцовым. Затемненные стекла скрывали внутренность
салона, государственный номер был уже другой, судя по буквам, Рязанской
области...
Это был вызов, по дерзости не уступающий вчерашнему ОМОНу.
Полковник переложил пистолет в карман плаща, оставив дверцу открытой, не
скрываясь, пошел к "Москвичу". Уже на ходу решил, что, если он тронется с
места - стрелять по колесам. На выстрелы немедленно прибегут бойцы ОМОНа,
что бездельничают во дворе...
Показалось, что в кабине никого нет, темное боковое стекло отблескивало.
Но едва полковник приблизился к машине, как оно опустилось. За рулем была
темноволосая, красивая женщина с огромными глазами. Она смотрела молча и
спокойно, может быть, ожидая вопроса. Из кабины пахнуло тонким и каким-то
щемящим запахом духов. Полковник секунду помедлил, на миг забыв, с какой
целью шел к "Москвичу". Женщина помогла.
- Вы ко мне?- спросила она странным, чарующим голосом.
- Нет, простите,- вымолвил полковник.- Я обознался...
Он круто повернулся и пошел к своей "Волге". Сел за руль и, трогаясь,
посмотрел в зеркало: вишневый "Москвич" уплывал назад...
Пока он ехал на Лубянку, ему несколько раз показалось, что среди пестрого
потока машин позади мелькает что-то вишневое, похожее на платочек...
Проходя в кабинет через свою приемную, он, как всегда, сдержанно
поздоровался с секретарями и заметил на их лицах легкое выражение
недоумения.
- Никого не впускать,- на ходу распорядился он и закрыл за собой обе двери.
Расшифрованное донесение зарубежного отделения было коротким и лаконичным:
"В частных коллекциях и государственных музеях существует девять золотых
значков НСДАП: Геббельса, Геринга, Розенберга, Кейтеля, Йодля, Шпеера,
Кальтенбруннера, Круппа и Шахта Вручено было всего одиннадцать. Значки
Бормана и Гесса не найдены, как и их обладатели. Гитлер носил значок
рядового члена партии, выполненный из алюминия".
Никаких комментариев больше не требовалось. В руках Арчеладзе был значок,
принадлежавший либо Борману, либо Гессу. По ошибке осудили двойника Гесса,
однако скоро разобрались...
Если исходить из того, что Зямщиц-старший, связанный с Комиссаром,
заинтересован, чтобы сын вспомнил места, где был на Урале, значит, этот
значок найден там. Другой вопрос: как он попал туда. Однако сейчас важно:
где взял его Зямщиц-младший? Хочешь не хочешь, а придется верить в его
бред...
Информация о Кристофере Фриче лежала под шифровкой. Оперативная группа
сообщала, что объект официально поселился в гостинице "Москва", где снял
апартаменты, но появился там всего один раз- позавчера поздно вечером,
после чего отправился на такси на улицу Рокотова и вошел в квартиру
гражданки Жуго. Разговор был очень коротким и велся на русском языке.
Секретчица фирмы "Валькирия" пожаловалась, что она очень соскучилась по
Кристоферу и весь вечер ждала его с нетерпением. Он же сказал, что хочет
выпить стакан "Валькирии". В квартире двадцать три минуты было тихо, после
чего опять послышалось характерное дыхание, стоны и даже всхлипы. Эта
парочка успокоилась лишь вчера утром, и целый день из квартиры никто не
выходил.
Полковник тихо изумился: похоже, этот иностранец сидел на голодном пайке в
своей Канаде и только в России дорвался до бесплатного. Испытывая
странное, полузабытое волнение, Арчеладзе весело откинул эту информацию в
сторону и увидел справку дежурного помощника. Тот изложил на бумаге фабулу
убийства старика Молодцова, полученную в милиции. Старик возвращался
поздно к себе домой. В подъезде, где не горит лампочка, был схвачен
неизвестным - есть следы борьбы на полу, изогнут и полураспущен нескладной
зонт. Убийца прижал его к первой ступени лестницы, ведущей в подвал, и
нанес ножевое ранение в горло, от которого гражданин Молодцов скончался.
Официальная версия милиции - убийство с целью ограбления: с пострадавшего
снят плащ, пиджак и шляпа. Кроме того, карманы брюк вывернуты, а на темной
лестнице найдена пятидесятитысячная купюра.
Это были его, Арчеладзе, деньги...
Он сразу же не поверил этой версии. Грабить плохо одетого старика может
только безумный подросток или полный идиот. Но ни тот ни другой не станет
убивать несчастного, слабосильного человека, тем более резать с такой
холодной жестокостью. Скорее, ударят по голове, а то и просто прижмут к
стене. Маньяки же редко грабят жертву.
Вывернутые карманы нужны были для милиции. Для нее же было перерезано
горло: такой способ убийства указывал на убийцу-мусульманина. И полковник
не сомневался, что какой-нибудь задержанный бродяга из азиатских республик
признается в этом преступлении. Следовало немедленно взять это дело к
своему производству. Но договариваться с прокуратурой о передаче дела мог
лишь непосредственный начальник Арчеладзе. Придется идти к Комиссару...
И это совсем не плохо! Интересно взглянуть на него после информации,
добытой Нигреем. Подобные встречи и переговоры с иностранцами для него в
порядке вещей или событие?
Он тут же поднял трубку прямого телефона:
- Товарищ генерал, мне нужно пять минут для разговора.
- Заходите, Эдуард Никанорович,- любезно ответил Комиссар.
Арчеладзе довольно потер подбородок и ощутил под пальцами приятный, легкий
шорох растущего волоса. И тут же включил селектор.
- Парапсихолог не объявлялся? - спросил он секретаря.
- Никак нет, товарищ полковник!
- Передай мое распоряжение опергруппе: немедленно установить
местожительство, номер телефона и доложить мне,- приказал он.
Шагая по лестницам и переходам в крыло здания, где помещался Комиссар,
Арчеладзе прикидывал, как разговорить его и пощупать психологическое
состояние. Он никогда не видел его истинного лица. Всякий раз генерал при
встрече натягивал маску и обращался "господин полковник"...
И в этот раз он предложил Арчеладзе сесть и изложить суть дела.
- Мне нужно забрать из милиции дело по убийству некоего Молодцова,- сказал
полковник.- Требуется ваше согласование с Прокуратурой.
- Хорошо,- мгновенно согласился Комиссар и поставил себе в календарь
какой-то значок.- Я не спрашиваю, господин полковник, зачем это вам
нужно... Такие лишние хлопоты... Надо так надо.
- Спасибо,- проронил Арчеладзе. Комиссар поднял глаза и вгляделся в его
лицо.
- Что это с вами? Как вы себя чувствуете?
- Нормально, товарищ генерал,- ответил полковник, а про себя усмехнулся:
надо же, и этот заметил! - Собираюсь сняться в рекламном ролике. Буду
рекламировать бритву "Жилет".
Шеф понятливо усмехнулся, дескать, юмор принимается, В тут же спросил:
- Скажите, а как вы относитесь к происходящим событиям?
- Пока отношения не выработал,- очень официально сказал Арчеладзе.-
Наблюдаю процесс.
- А как же расценить ваши вчерашние действия, господин полковник?
Арчеладзе вдруг подумал: а не Комиссар ли позаботился, чтобы охраняли его
дом? Причем умышленно подобрал группу бойцов ОМОНа из Северной Осетии, уже
поднаторевших в кавказских междоусобных конфликтах, наглых и
бесцеремонных, способных спровоцировать совершенные полковником действия.
Зачем-то ему нужно, чтобы Арчеладзе проявился как сторонник Верховного
Совета, как противник государственного переворота...
Доставить такого удовольствия полковник никак не мог, и шеф напрасно ждал
какой-то нестандартной реакции.
- Какие действия вы имеете в виду, товарищ генерал?
- Противоправные, господин полковник,- пояснил Комиссар.- И унижающие
честь и достоинство офицера милиции.
- Это называется тренаж спецподразделения на пленэре,- со скрытой издевкой
произнес Арчеладзе.- На что было получено разрешение от "папы".
- А он давал вам разрешение без всякого медицинского освидетельствования
закапывать человека?- неожиданно спросил Комиссар.- Именно закапывать, а
не хоронить? Даже в целях конспирации? Насколько мне известно - не давал.
Это что? Самоуправство или преступление?
Он опять припомнил ему Птицелова! Причем на сей раз с жесткой
решительностью. И это уже не случайно. Неужели Нигрей как-то засветился и
этот накат - ответный?
"Папа" не давал "добро", да и спрашивать-то было некогда, однако прекрасно
знал ситуацию из последующего детального доклада Арчеладзе. И ничего не
сказал, поверил на слово, как делал всегда.
- Извините, господин полковник, я обязан сделать эксгумацию трупа и
произвести медицинские исследования,- заявил шеф.- И не потому, что не
доверяю вам. Этот факт станет безусловно известен спецпрокуратуре, и что я
им покажу? Отчего умер человек по прозвищу "Птицелов"? Пожалуйста,
занимайтесь своим делом. Меня не интересуют его секреты. Но когда речь
идет о человеческой жизни - я обязан вмешаться по долгу службы.
Он врал, обеспечивал себе прикрытие. И можно было представить, какой акт
судмедэкспертизы окажется в его руках! На трупе, пролежавшем в земле пять
месяцев, найдутся следы насилия - ссадины, кровоподтеки, ушибы и переломы
костей. И яд найдется. Ведь его можно впихнуть в рот пострадавшего...
Комиссар явно шел на абордаж. Возможно, знал, что "папа" очень занят в
связи с государственным переворотом, и пользовался случаем беззащитности
Арчеладзе.
- Да, пожалуйста, товарищ генерал,- спокойно ответил полковник.- Желаю
удачи.
И, не спросив разрешения идти даже для субординации, ушел, оставив двери
открытыми.
В другой раз он бы уже полыхал от гнева, но сейчас ощущал полное
спокойствие, и только мысль работала стремительно и с каким-то азартным,
злым задором. Комиссар хорошо изучил его и знал, что взбешенный,
заведенный Арчеладзе не способен правильно оценивать ситуацию и будет
делать глупости. Возможно, рассчитывал, что, придя в себя, испугается того
самого предполагаемого акта судмедэкспертизы и побежит к Комиссару искать
контакт А контакт возможен будет лишь при условии хотя бы частичного
подчинения для начала. Увяз коготок- всей птичке пропасть...
- Разыщи Кутасова,- на ходу приказал секретарю Арчеладзе.- И срочно ко мне!
На улице моросил мелкий дождь, окна "плакали", а полковник в своем
кабинете вдруг начал испытывать ощущение праздника. Он принес из комнаты
отдыха бутылку вина, бокал и сел за рабочий стол. С удовольствием выпил,
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |