|
Еще я пытался рассредоточить свои мысли, - чтобы не думать "ни о чем". И на миг, как будто, у меня получилось. Потому как уже начал проходить этот страх - что это было, как ни страх?! - и мог я отпустить от себя затекшие ноги, и готов был уже встать - ну, заварить там чаю, или, быть может, хотя бы просто пройти по комнате; но когда я готов был я сделать это - страх вернуться обратно; и создавалось впечатление, что, оставаясь, какое-то время "вне моего сознания", - он успел "нагулять силы"; или объединиться с себе подобным; потому как теперь - только "вошел" он в меня, как уже моментально заполнил всего без остатка; так, что я боялся даже громко вздохнуть; но главное - и что печальнее всего для меня - каким-то образом проник он в мозг; да еще и захватил там полное руководство; так что, теперь, я не мог уже и надеяться ни на что; потому как вообще должен был забыть про что-либо собственное, личное, индивидуальное, - и полностью подчиниться - власти его. Власти страха.
Страх съедал меня всего без остатка. Судорожно пытаясь уцепиться за что-то положительное (радостное и светлое), мысли терпели неизменный крах; и уже думал - и совсем не мог не думать - я ни о чем больше, как о ожидании неизбежно прогнозируемого несчастья (не какого-то конкретного - на деталях я тоже не мог сосредоточиться - а вполне реально существующего, но пока еще не видимого мной), так что совсем не знал я, как поступить "мне сейчас"; и как поступать "завтра"; и не знал я, что необходимо было еще предпринять; потому как - мог я "предпринять" абсолютно все; и - не мог ничего.
Я трясся "в неведении", - больше чем от страха; и, вероятно, потому как этот страх расценивался мной, не иначе, как страх неведения - мне было намного тревожней, печальней, опасней...
Но что было у меня завтра? Чего я на самом деле страшился так? От чего "пробирает" - от ужаса меня всего без остатка?.. Слишком поздно... Если и задавать вопросы - так делать бы это чуть раньше, а теперь... Теперь, страх уже почти полностью заполнил меня; я сросся с ним; мое я (и первое, и второе) живет под воздействием навязанной им силы влияния, и кажется... Хотя, что там кажется, когда именно так все и есть - уже не возможно мне не подчиниться ему, и теперь стало для меня удивительным - как это возможно было делать раньше.
Быть может потому, и заранее неудачны все предпринимаемые попытки, да... впрочем... уже и предпринимаемые - из-за бессмысленности - вовсе.
Страх живет в нас от неизвестности, - в который уж раз повторял я для себя известное правило. Правило чего?.. Должно быть, - "избавления от страха"?.. Но сейчас испытанное средство не действовало... Что это могло означать?.. На какие выводы - и свершаемые вследствие этого решения - должны были для меня наталкивать?.. Что необходимо было предпринять, дабы навсегда - хотя и несклонен я в таком своем сегодняшнем положении замахиваться на столь нереальный срок - но хотя бы избавиться на время, да что там "на время" - для меня желательнее было, что бы меня отпустило сейчас... А дальше - разберемся.
...Но не отпускало. Наоборот становилось все хуже и хуже; и готов уже был я кричать от ужаса (ужаса чего?), но с трудом себя сдерживал; ибо никогда не любил выносить (бушевавшие во мне) эмоции, - за рамки личности (тем самым, проецируя это на других); потому как считал, что ничего не может быть хуже, чем, то, что кто-то посторонний - должен был страдать, отдуваться, да, даже просто терпеть - хоть незначительные - неудобства за нас; ибо на то - личная жизнь и называется личной, что не требует вмешательства извне; в ином случае, - нарушаемые (нашим ненужным выплеском энергии) мысли других людей, неизменно заставляют их пытаться искать пути спасения от нас; а это... это - не хорошо...
На утро страх прошел. Прошел сам. Неожиданно и впервые. Потому как насколько я помнил себя, - а прожитые сорок лет не оставляют сомнений - такого быстрого избавления, раннее не случалось.
Я осторожно открыл глаза, окончательно просыпаясь. Нет. Страх не проходил. Я ошибся. Но как только я поднялся с постели - внезапно и необычно ярко, встала передо мной вся картина (а где-то в ней таилась и причина ночного кошмара) запланированных на день - но как будто уже свершенных - действий.
У меня сегодня были похороны. И хоронить должны были меня...
26 марта 2004 г.
рассказ
На пути к...
Мужчина, с трудом дождавшись последней остановки электропоезда, - вышел на перрон. Попутчиков было немного. Станция была конечная, казалось, просто так, без особой необходимости, никто не будет ехать так далеко. К тому же было раннее воскресное утро, и уже, по большому счету, все дачники (за счастливым исключением тех, кто жил на своих садовых участках все лето) приехали за день (а то и за два) раньше.
Игорь Арсеньевич Божов молча стоял на облучке кончавшегося асфальта платформы, быть может, и, не решаясь ступить на начинавшуюся грунтовую дорогу, ведущую (через переезд и пару небольших поворотов) к его домику.
Его никто не ждал. Его вообще никто никогда не ждал. Несмотря на возраст, приближающийся к четвертому десятку, Игорь Арсеньевич был по настоящему одинок.
Выросший в детском доме, он почти совсем не знал родителей (по молодости лет, еще пробовал, было, найти; но заведующая детдомом, с материнским порывом прижав к груди все чаще задававшего ей вопросы повзрослевшего мальчика, призналась, что лучше их совсем не искать. Уже чуть позже он узнал, что родился от одного из соседей, - какого? Никто не знал! - по коммунальной квартире, а мать, лишенная материнских прав, сначала отбывала небольшой срок за тунеядство, а потом и вовсе сгинула на просторах тогда еще Советского Союза), жены у Игоря Арсеньевича тоже никогда не было (была одна женщина, с которой он вроде как и начинал жить, но узнав, что Игорь Арсеньевич, - как оказалось, - был совсем неспособен на какие-то сексуальные отношения, - тут же сбежала от него, обозвав... впрочем, слышать обвинения в свой адрес ему было не привыкать...).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |